Николай Гартман:
К основоположению онтологии.
Часть II. Отношение вот-бытия и так-бытия. Раздел II. Онтически положительное отношение вот-бытия и так-бытия.
Глава 17. Конъюнктивная и дизъюнктивная противоположности

а) Понятие оптически нейтрального так-бытия

Опровержение аргумента индифферентности (гл. 15, бив) вывело на оптическую связь вот-бытия и так-бытия, которую можно снять только в абстракции. Этот результат получил реальное наполнение в перенесении взгляда с «бытия» на «сущее», в данном случае, стало быть, с «вот-бытия» на «присутствующее», с «так-бытия» на «так-сущее». Это не внешний методологический приём. Скорее, это точнейшим образом соответствует тому, что в самом начале — в согласии с исходными интенциями античной онтологии — оказалось необходимым (гл. 1, б и в).

Кратко это можно высказать так: вот-бытие и так-бытие — это, пожалуй, нечто различное, и нет нужды оспаривать их противоположность в сущем; однако «присутствующее» и «так-сущее» — это не нечто различное, но совершенно одно и то же сущее. Его вот-бытие и его так-бытие образуют лишь различные «моменты» в нём. Если в соответствии с этим оставаться строго в рамках одной сферы бытия, то данное положение не несёт в себе никаких затруднений.

Двусмысленным оно становится лишь тогда, когда сферы не различаются тщательно друг от друга. Говорят, к примеру, что некая закономерность, допустим закономерность мнимых чисел, не имеет ведь никакого вот-бытия, но тем не менее есть нечто так-сущее. Имеют в виду, что она не обладает реальным вот-бытием. И на это возразить нечего. Но забывают, что она, как нечто идеально сущее, в своей сфере прекрасно имеет своё вот-бытие. Но такая закономерность, которая имеет место не в области реального (не относится ни к чему реальному), не есть и так-бытие реального. Поэтому реальное вот-бытие для неё вовсе не принимается в расчёт.

Тем не менее и здесь дело не ограничивается одним только различением сфер. Ибо и между ними царит некая своеобразная связь, которая в свою очередь проникает во все онтологические соображения.

Традиционное словоупотребление, всегда трактующее «вот-бытие» в качестве реального «вот-бытия», хотя и неверно, однако, не вполне беспочвенно. Важным вот-бытие является как раз только в реальной сфере. И точно так же небеспочвенно, что «так-бытие» всегда понимается в известной индифферентности к идеальности и реальности. Ибо в том состоит своеобразие так-бытия, что оно соединяет две сферы и охватывает оба способа бытия, правда, не сплошь, но, пожалуй, во всех предметных ;областях.

Тем самым мы выходим на новый и существенный проблемный пункт. От индифферентности так-бытия что-то остаётся — даже и после снятия аргумента индифферентности, — но это индифферентность его не к вот-бытию, но к идеальности и реальности. В округлости некоего шара нет никакой разницы, идёт ли речь о геометрическом шаре или о материальном. Округлость вообще и как таковая характерна как для того, так и для другого. В этом смысле можно совершенно однозначно говорить о «так-бытии вообще». Или поскольку речь здесь идёт о разновидности неопределённости в отношении различия между идеальностью и реальностью, то, наверное, правильней будет говорить о «нейтральном так-бытии».

Это понятие нейтрального так-бытия, таким образом, усваивает из отвергнутого понятия индифферентности после отбрасывания всех традиционных заблуждений то положительное, что в нём есть. Понятие это не следует слишком уж расширять. Ибо вовсе не в каждом так-бытии можно обнаружить нейтральность. В так-бытии мнимых чисел, например, его, пожалуй, искать бесполезно, ибо эти образования обладают лишь идеальным бытием. Ведь содержательное пересечение сфер идеального и реального бытия вообще ограничено — быть может, по всем направлениям. Об оптической же нейтральности так-бытия можно говорить только в границах пересечения их содержаний. Несмотря на это, она всё-таки может претендовать на некоторую значимость, ибо данные фрагменты и той, и другой сферы лежат преимущественно внутри этих границ.

б) Различие сфер как противоположность способов вот-бытия

И тотчас следующий вывод демонстрирует своё неожиданное значение. Если так-бытие как таковое нейтрально в отношении идеальности и реальности, то онтическая тяжесть противоположности сфер очевидно падает на сторону вот-бытия. Идеальное и реальное бытие отличаются видом и способом вот-бытия.

Это различие в общераспространённом понятийном языке получило заострение в том смысле, что вот-бытие безоговорочно стало пониматься как реальное вот-бытие. Хотя это заострение ошибочно, но оно в свою очередь содержит рациональное зерно. Реальное вот-бытие несравнимо более весомо, это как бы конденсированное вот-бытие, существование в строгом смысле. Бытийственная тяжесть реального вот-бытия даёт в жизни всем вещам и отношениям их жесткость, силу, мощь. Идеальное же вот-бытие — это нечто невесомое, едва ощутимое, нечто, о чём вспоминает лишь зрелое, достигшее теоретической стадии мышление. Брутальность жизни им не затрагивается.

Оснований для отождествления вот-бытия и реальности это отнюдь не даёт. Нейтральности так-бытия, скорее, чётко соответствует двойственность и антагонистичность способов вот-бытия. Но, пожалуй, указанным образом различие вот-бытия и так-бытия ещё раз достигает значимости большей, чем могло показаться после опровержения факта разделейности.

Затем следующее. Нейтральное так-бытие всегда, наверняка, есть так-бытие невесомого идеального вот-бытия, ибо оно должно быть, по крайней мере, идеальным так-бытием и в качестве такового иметь своё существование в сфере идеального бытия. Кроме того, оно может обладать и реальным вот-бытием, но этого ему не нужно. В нём выражается индифферентность только лишь идеального так-сущего к реальному вот-бытию — единственный вид индифферентности, устоявший перед критикой. Реальным вот-бытием нейтральное так-бытие обладает лишь тогда, когда оно само больше, чем только лишь нейтрально, а именно, когда оно есть реальное так-бытие, то есть так-бытие чего-то реального. Поэтому можно прекрасно знать о так-бытии чего-то, не зная о его реальном вот-бытии. В этом случае как раз знают о нейтральном так-бытии.

Эту нейтральность, однако, нельзя повернуть в обратную сторону. И этим она отличается от отвергнутой индифферентности. Реальное вот-бытие со своей стороны не нейтрально в отношении так-бытия. Оно с необходимостью имеет своё так-бытие, а именно — реальное так-бытие. Оно как раз есть вот-бытие чего-то реально сущего. Это не значит, что о так-бытии пришлось бы знать до мельчайших подробностей, когда известно о вот-бытии. Познание сущего подчиняется в этом пункте иному закону, нежели само сущее. Но, пожалуй, параллели всё-таки можно было бы провести в том отношении, что в знании о вот-бытии всегда содержится хотя бы что-то и от так-бытия. Иначе его совсем нельзя было бы отличить от вот-бы-тия другой вещи.

И вывод можно делать дальше: лишь так-бытие как таковое — как бы «чистое» так-бытие — есть бытие нейтральное. В вот-бытии различаются сферы бытия. Их разница — это разница «способов бытия». Но способы бытия привязаны к способу вот-бытия, не так-бытия. Противоположность идеальности и реальности есть противоположность вот-бытия. Содержательное же пересечение их сфер есть тождественность так-бытия. Эта тождественность — насколько уж её хватает — есть нейтральность так-бытия.

Итак, в самой краткой формулировке: так-бытие соединяет две сферы сущего. Вот-бытие разводит их. Если понимать эту формулу с указанными оговорками, то в первом приближении с ней можно согласиться.

в) Конъюнкция бытийственных моментов и дизъюнкция способов бытия

Только здесь различие двух пар противоположностей проясняется. Прежних определений для этого недостаточно: они показывают лишь инаковость характера противоположностей, не будучи в состоянии определить их положительно. Отношение вот-бытия и так-бытия не только не параллельно отношению реальности и идеальности, наоборот, оно имеет место в другом оптическом измерении. Теперь, после ввода принятых определений, это можно уточнить детальнее.

Хотя вот-бытие как таковое само не является способом бытия, но оно дифференцируется вместе со способом бытия, и тем самым вот-бытие всегда пребывает в определённом способе бытия. Так-бытие есть содержательная определённость, а последняя допускает разичные способы бытия. В этом его нейтральность. Реальность же и идеальность суть чистые способы бытия и распространяются как на вот-бытие, так и на так-бытие. Если придерживаться этого, то можно высказать два положения:

1.

Различие вот-бытия и так-бытия есть различие способа бытия и бытийственной определённости. Ибо нейтрального вот-бытия не существует.

2.

Различие реального и идеального бытия есть различие между собой способов вот-бытия. Ибо поскольку так-бытие нейтрально, способ бытия состоит в способе вот-бытия.

В этих положениях высказывается фундаментальное оптическое отношение сложного рода. После введения понятия нейтрального так-бытия пересечение двух пар противоположностей становится систематическим, говоря геометрическим языком, они перпендикулярны друг другу. Но, пожалуй, здесь следует принять во внимание, что всё отношение нельзя субстанциализировать. Дело идёт только о чистых бытийственных моментах и способах бытия, на какой-нибудь носитель это не переносится. Не существует нейтрального «так-сущего», есть лишь нейтральное «так-бытие». Не существует и реально присутствующего, которое не было бы реально так-сущим. Во всяком «сущем» способ бытия вот-бытия без каких бы то ни было сомнений есть в то же время способ бытия так-бытия. Он всегда распространяется от вот-бытия непосредственно на так-бытие. Таким образом, к первым двум положениям для понимания их в правильных границах необходимо добавить третье:

Рис. 1

3.

Так-бытие определённого сущего никогда не есть нейтральное так-бытие, оно всегда или идеально, или реально, также как его вот-бытие. Различие реального и идеального бытия всегда есть также различие способов так-бытия между собой. Ибо к каждому роду вот-бытия принадлежит так-бытие своей собственной сферы. Нейтральность так-бытия состоит лишь в отказе от определённого «сущего»; её смысл заключается исключительно в содержательном совпадении сфер.

Относительная правомочность понятия нейтрального так-бытия, а также смысл положений 1 и 2 будут лучше всего видны, если до поры до времени совершенно отказаться от понятия нейтральности и сопоставить друг с другом четыре члена комбинированного соотношения противоположностей (рис. 1). Тогда горизонтально будут противопоставлены бытийственные моменты — так-бытие (тб) и вот-бытие (вб), вертикально — идеальное бытие (и) и реальное бытие (р).

В подобной размерности тотчас бросается в глаза разница горизонтальной и вертикальной противоположностей. Первая есть противоположность неразрывно связанных моментов, вторая — противоположность альтернатив; одна образует конъюнктивное отношение, вторая — дизъюнктивное. Первая имеет форму «как…, так и», вторая — «или — или». Сообразно с этим возникает двойное положение.

Бытие всего сущего, будь оно идеальным или реальным, есть как так-бытие, так и вот-бытие; но бытие всего сущего, будь оно так-бытием или вот-бытием, есть бытие или реальное, или идеальное.

Если понимать это как определение «сущего как сущего» вообще, — а в начале было показано, как его определения вообще могут быть лишь такими, что они могут быть даны только изнутри, исходя из его конкретизации и их отношений, — то теперь можно сказать, что «сущее как сущее» характеризуется двумя разнородными отношениями, которые располагаются, пересекаясь: первое есть конъюнктивное отношение бытийственных моментов, второе — дизъюнктивное отношение способов бытия. Второе распадается на сферы бытия, первое — вопреки противоположности сфер — удерживается в себе. Это расположение конъюнкции и дизъюнкции друг в друге есть фундаментальная оптическая схема строения мира.

г) Экспозиция и редукция фундаментальной схемы

Теперь необходимо проанализировать это двойное соотношение. В этом плане нет недостатка в более или менее смутных примерах, смутными они являются, поскольку в теориях они нигде не объяснены, но лишь молча предполагаются. Однако надо сказать, что при всей неясности в любой теории всё-таки обнаруживается нечто от знания о фундаментальной онтической схеме.

В старом понятии essentia идеальное бытие и так-бытие переливаются друг в друга. Там, где универсалии понимаются как существующие ante res, там преобладающий характер получает идеальное бытие; там, где они понимаются как существующие in rebus, там определяющим является так-бытийственный характер. Понятно, почему эта неясность могла сохраниться: этому содействовала нейтральность так-бы-тия. Ошибкой было лишь то, что она воспринималась в качестве идеальности.

Так как в этом случае идеальное вот-бытие труднодостижимо и для неопытного взгляда почти неотличимо от идеального так-бытия, то все теории склоняются к тому, чтобы его игнорировать. Тогда разница бытийственных моментов в двух верхних членах фундаментальной схемы исчезает и общее отношение становится трёхчленным: единое идеальное бытие (иб) противостоит реальному так-бытию и реальному вот-бытию (рис. 2). Упрощённая таким образом схема явно неверна и не может удержаться. Поскольку либо теперь вообще излишне допускать ещё одну сферу идеального бытия, так как ведь её собственный способ бытия (ивб) вычеркнут (вывод, сделанный Аристотелем), либо так-бытие реального мира (ртб) втягивается в идеальность, и на уровне реального остаётся только вот-бытие (рвб). А тогда мы имеем ставшее традиционным отождествление вот-бытия с реальностью, так-бытия с идеальностью, которое уже показало себя как неприемлемое. И в том, и в другом случае редукция оставляет от четырёх членов только два.

Совсем иначе будет, если начать редукцию по вертикали. Сторона вот-бытия в этом случае не принимается в расчёт, ибо как раз в вот-бытии идеальное и реальное бытие принципиально отличаются. Но в так-бытии между ними нет принципиальной разницы. Оно в принципе одно и то же как в идеальном, так и в реальном образовании. В этом состоит его нейтральность. Теперь единым образом воспринимаемое общее, или нейтральное, так-бытие (нтб) противостоит двум способам вот-бытия, причём в двойственности последних всё ещё проявляется «вертикаль» (противоположность сфер) (рис. 3).

Очевидно, что этот второй род редукции имеет вполне определённую объективную правомочность, пусть даже отказываясь от различия, которое существует также и в себе. Во-первых, он соответствует обнаруживаемому базовому феномену — нейтральности так-бытия, или, выражаясь содержательно, конвергенции сфер в их обоюдной структурной содержательности. Во-вторых же, он соответствует и другому столь же обнаруживаемому базовому феномену — дивергенции вот-бытия по сферам.

Редуцированная таким образом схема, следовательно, в точности подходит к двум сформулированным выше (в пункте «в») положениям. По ней прямо видно, как разница идеального и реального бытия представляет собой разницу видов вот-бытия; равно как и то, что нейтрального вот-бытия не бывает, причём в этом случае разница вот-бытия и так-бытия оказывается разницей способа бытия и бытийственной определённости.

В этой схеме нейтральное так-бытие нельзя просто принять в идеальную сферу и тем самым рассматривать идеальное так-бытие как подчиняющее себе реальное (в качестве его рода), как это не раз происходило в essentia теориях. Ибо в нейтральном так-бытии не существует разницы способов бытия; бытийственная определённость как таковая на самом деле одна и та же как в одной, так и в другой сферах, она действительно нейтральна к способу бытия. А с другой стороны, это не значит, что она безразлична к вот-бытию вообще: ведь без вот-бытия она была бы не-сущей определённостью, то есть не была бы определённостью. Нейтральность касается только «вида» вот-бытия.

д) Роль нейтрального так-бытия в споре об универсалиях

Вероятно, до поры до времени философское значение данного результата будет оценить непросто. Чисто онтологические последствия способны проявить себя не так уж быстро, а стало быть, здесь легко можно-таки усомниться в познавательной ценности подобных усмотрений. Поэтому, прежде чем мы двинемся дальше, следует указыва на некоторые следствия, которые непосредственно на нашем пути не лежат, но проливают яркий свет на то, что сказано.

То, о чём шла речь в споре об универсалиях, было, в сущности, не идеальным бытием, но так-бытием. Термин essentia, который так легко понять в смысле идеальной сущности, не даёт возможности это осознать. Но надо учесть, что спор всё-таки шёл именно о том, существуют ли универсалии ante res, либо in rebus, либо post rem (in mente). Эти варианты сочетаются, пожалуй, не с идеальным бытием, но с нейтральным так-бытием. Только нейтральность отнесена здесь ещё к третьей явно зависимой сфере — к сфере mens humana (Человеческий ум [лат.] — Прим. пер.); а так как сфер ведь может быть больше, чем две самостоятельные сферы бытия, то нельзя понять, почему нейтральность так-бытия не может распространиться и на ещё какие-нибудь сферы с зависимыми способами бытия.

Универсалии ante res без труда можно понимать как идеальное бытие; универсалии in rebus — это явно реальное так-бытие. Номиналистски понимаемые универсалии in mente представляют так-бытие в сознании. Если это обобщить и одновременно учесть, что во всех трёх случаях содержательно подразумевалось одно и то же царство универсалий, подобно тому что во всех трёх случаях существование наряду с этим оставалось особой онтологической проблемой, то становится ясно, что объект великого спора на самом деле был расплывчатым в своей нейтральности так-бытием. Расплывчатость в нём — это как раз неопределённость и многозначность способа бытия.

Если этому требуется наглядное доказательство, то оно, вероятно, заключается в том, что в выводах реализма универсалий вся quidditas, вплоть до индивидуальности единичного случая (haecce’itas), могла уместиться в essentia. Ещё более доказательным, по-видимому, является факт, что тот же самый Дунс Скот, сделавший наиболее радикальные выводы, объединил все три случая в одну онтологическую теорию, в чём он к тому же в своё время не был одинок. Какой же смысл имело бы утверждать нечто подобное об идеально сущем? Ведь это означало бы, что структуры весьма определённого способа бытия, напротив, обладают трояким способом бытия! Мастеров высокой схоластики любят упрекать во всякого рода односто-ронностях, но чтобы они сознательно защищали нечто в себе противоречивое — такого как раз о них не скажет никто, кому известна их логическая близкая к чему-то формально-педантическому манера работать. Загадка решается просто, если essentia понимать в смысле нейтрального так-бытия. Ибо как раз нейтральность есть то, что с самого начала не только допускает троякость способов бытия, но прямо-таки по своей сути все три собой объемлет.

Классичность великого спора об универсалиях состоит в том, что он представлял собой неизбежную борьбу с онтологической многозначностью, которая действительно существовала в так-бытии сущего. В его рамках в ходе этой борьбы некая неоспоримая фундаментальная проблема была исследована в дискуссиях вплоть до её готовности к решению. Однако Новое время с его растущим отрывом от онтологических дел не сумело воспользоваться достигнутой в решении этой проблемы ситуацией.

е) Положение феноменологических «сущностей»

Второй вывод касается очень современных и близких вещей, но движется больше по теоретико-познавательной линии: то, что феноменологический метод наших дней, подходя к конкретному случаю, «выносит за скобки» («vor die Klammer» hebt) в качестве сущности, есть не сущность как таковая, но так-бытие, а именно в форме нейтрального так-бытия. При этом он, разумеется, придерживается только всеобщего в так-бытии и за счёт этого создаёт видимость, будто дело идёт об идеальной сущности.

Если бы то, что достигается в ходе феноменологической редукции, было непосредственно идеальным бытием, то онтологически оставалось бы непонятно, как же оно может быть получено из реального случая путём заключения в скобки (Einklammerung) вот-бы-тия. Из реального как такового нельзя получить ничего, кроме его реального так-бытия и его реального вот-бытия. Но если бы это было извлекаемое реальное так-бытие, то оставалось бы неясно, как можно его затем рассматривать в качестве самостоятельного, как бы свободно подвешенного образования чисто в себе и в этом рассмотрении ещё извлекать из него некие законы. К реальному так-бытию это явно не имеет отношения.

Но, пожалуй, это имеет отношение к нейтральному так-бытию. Извлекается оно, а не идеальное бытие. Это можно прояснить и другим способом. Сущность у вещи может быть только одна; феномен же может получаться различными способами, он не тождествен вещи, он подчинён субъективным факторам, заложенным в характере видения. Он может получиться и таким, что сущность в нём явится искажённой. Тем не менее из феномена, именно как такового, нечто можно вынести за скобки — его так-бытие. Последнее может быть иным по сравнению с так-бытием вещи. Это именно только лишь так-бытие феномена. Ведь то, что останется, — это будет даже не реальность, но данное (mitgegebene) в самом феномене вот-бытие.

Но если бы таким образом достигалось одно только феноменальное так-бытие, то от всего метода было бы немного пользы и им можно было бы пренебречь. Однако это отношение даже не таково. Скорее, извлекаемое так-бытие как таковое можно прекрасно воспринимать в качестве нейтрального, то есть такого, которое и в самой вещи может быть реальным так-бытием и, кроме того, вознесённое в сферу подлинных сущностей, может быть идеальным так-бытием. Так ли это, разумеется, необходимо проверить иначе, и нельзя скрывать, что чисто феноменологический метод, насколько он работает без обращения к другим методам, остаётся перед такой проверкой в долгу. Однако в качестве подхода к дальнейшим процедурам он остаётся правильным и незаменимым, ибо всякая данность имеет форму феномена.

Для сути нейтрального так-бытия не характерно, чтобы его можно было без проверки, как-нибудь на основе заранее гарантированного, тотального тождества содержания сфер, произвольно переносить из одной сферы в другую. Это относится даже к идеальной и реальной сферам, в которых как раз это тождество уже является ограниченным, — не говоря о сфере субъектсоотнесённых феноменов в их отношении к первым двум. В строгом смысле о тождестве нейтрального так-бытия можно говорить лишь там, где уже твёрдо установлено, что феномен и вещь по содержанию совпадают. Правда, в этом случае тогда можно сказать, что идеальное так-бытие схватывается за счёт редукции по меньшей мере опосредованно. Но именно это не может предполагаться вообще для феноменов разного рода и никогда не может быть констатировано и в единичных феноменах, взятых в их изолированности. Однако если привлечь дальнейший феноменальный контекст, в котором всевозможные «сущностные заблуждения» нейтрализуются сами собой, то тем самым будет осуществлён переход к процедуре иного рода, в которой содержательные расхождения в сферах станут ощутимыми. В действительности только тогда произойдёт сближение с сущим.

Так объясняется, что феноменология как таковая не является онтологией и на её почве даже не может возникнуть. Она принципиально останавливается на так-бытии феноменов и на большее никак не способна. Способен на это всегда только метод, который в связи с ней и одновременно в противоположность к ней отводит взгляд от феноменов и направляет его поверх них на «сущее как сущее».