|
Наиболее важный закон теории эволюции состоит в том, что приспособление вида к своему окружению никогда не бывает идеальным. Отсюда вытекает, как общепризнанный факт, то, что наш (биологически обусловленный) познавательный аппарат несовершенен, а также его объяснение в качестве непосредственного следствия эволюционной теории познания. Наш познавательный аппарат оправдан в тех условиях, в которых был развит. Он «приспособлен» к миру средних размеров, но при необычных явлениях может привести к ошибкам. Это легко показать по отношению к восприятию и уже давно известно благодаря оптическим заблуждениям. Но современная наука — прежде всего физика нашего столетия — показала, что это относится и к другим структурам опыта.
Применимость классической трактовки пространства и времени получает отчётливые границы в теории относительности. Были сняты не только евклидов характер пространства, но также взаимная независимость пространства и времени и их абсолютный характер. Наглядность не является больше критерием правильности теории. Такие категории как субстанция и каузальность получили в квантовой теории глубочайшую критику. Распад частицы осуществляется, правда, в соответствии со (стохастическими) законами, но почему он осуществляется именно в данный момент, квантовая теория не может ни предсказать, ни объяснить. Как повседневный язык, так и язык науки, особенно понятийная структура классической физики, ведут к неконсистентности, которая может быть устранена только посредством принципиальной ревизии. Даже применимость классической логики иногда ставится под сомнение.
Из этих немногочисленных примеров становится ясным, что структуры нашего опыта отказывают в непривычных измерениях: в микрокосмосе (атомы и элементарные частицы, квантовая теория), в мегакосмосе (общая теория относительности), в случае высоких скоростей (специальная теория относительности), высокосложных структур (круговороты, организмы) и так далее.
Отсюда вытекает очень пессимистичный взгляд относительно достоверности наших познавательных структур. Уже Демокрит и Локк определяли как субъективные и отбрасывали цвет, звук, вкус и так далее, то есть «вторичные качества». Однако также и «первичные качества», масса, непроницаемость, протяжённость, в современном естествознании, особенно в теории поля, не могут считаться «объективными». Наконец, даже евклидово пространство и ньютоновское время утратили свой абсолютный характер.
Что же остаётся от объективного? Мы хотели исследовать мир и не находим ничего кроме субъективности. Не уходим ли мы только дальше от цели? Не окажемся ли мы, наконец, на кантовской позиции, согласно которой мы сами привносим все структуры познания. Эти скептические вопросы получают ответ в рамках эволюционной теории познания.
|