Герхард Фоллмер:
Эволюционная теория познания.
Часть I. Междисциплинарный контекст

Центральным пунктом эволюционной теории познания является тезис, согласно которому человеческие познавательные способности сформировались в ходе взаимодействия с окружающим миром и в процессе приспособления к нему. Этот тезис в настоящем исследовании служит прежде всего основанием для ответа на главный вопрос, почему субъективные структуры познания соответствуют объективным структурам. Таким образом он развивается здесь в теоретико-познавательных целях.

Однако на основании осуществлённого выше исследования стало уже ясным, что эволюционная теория познания в качестве своего индуктивного базиса использует не только теорию познания. Скорее она находится во взаимосвязи с вопросами различных дисциплин, аналогичных узлам огромной сети. Эта сеть связана из эластичных нитей. Если её структура изменяется в одном месте, то это оказывает воздействие не только на соседние места, но на всю сеть. Сходным образом, проблематика и выводы эволюционной теории познания распространяются за пределы теоретико-познавательной сферы. Эта связь станет особенно отчётливой, если мы посмотрим, в каких научных проблемах намечается подход к эволюционной теории познания.

Логика. Обоснование логики является наиболее трудной проблемой. Вопрос о том, являются ли логически аксиомы в смысле логических «мировых закономерностей» необходимыми, или же они обладают только психологической необходимостью, или они основаны только на конвенции, этот вопрос нельзя считать решённым. Но во всех случаях можно исходить из гипотетического характера устанавливаемых и используемых человеком логических законов. Отсюда возникает вопрос, как мы пришли именно к данным аксиомам. Как для ответа на данный вопрос, так и для обоснования логики представляется релевантным факт, что наши познавательные способности сформировались в ходе эволюции.

Трансцедентальная философия. Если даже принять кантовскую (и неокантианскую) трактовку, что всё, что касается структуры в мире нашего опыта, является вкладом познающего субъекта и что наши априорные формы созерцания и мышления (пространство, время, категории, принципы) делают возможным опыт и одновременно ограничивают его, то и тогда остаётся нерешённым вопрос о том, откуда взялись эти априорные структуры и почему они одинаковы у всех людей. Мы видели, что Кант считал эти вопросы осмысленными. Ответ на них даётся эволюционной теорией познания.

Теория познания. Одна из серьёзнейших загадок человеческого познания состоит в отчётливом несоответствии между надёжностью наших знаний и непрочностью нашего опыта. Как преодолевается этот разрыв? Как получилось, что человеческое существо, чьё отношение к миру так кратко, личностно, оказалось в состоянии так много знать? (Russell, 1952, 5) Это становится понятным лишь в том случае, если допустить, что мозг уже заранее снабжён значительным комплексом «предзнания «для осуществления работы по упорядочению и объяснению чувственных впечатлений. Это предзнание, согласно эволюционой теории познания, приобретено и проверно в ходе длительной эволюции человека.

Этология. Работы этологов дают сегодня теоретически обоснованные и эмпирически значимые интерпретации понятиям «инстинкт» и «врождённый». Мы знаем, что генетически обусловлены не только органы, анатомические и психологические структуры, но также наследуются и поведенческие образцы. Высшие способности животных также наследуются. Они могут быть поняты как функция мозга. Высшие способности также следует рассматривать как функции его мозга. Но эта биолого-психологическая обусловленность также ведёт к вопросу о естественном объяснении этих достижений. Этолог К. Лоренц ответил на этот вопрос полностью в духе эволюционной теории познания.

Теория эволюции. Эволюционное мышление универсально. Вопрос о возникновении объекта не только всегда осмыслен, но ведёт часто к совершенно новой точке зрения. В части C это было показано применительно ко многим областям. Космос, галактики, звёзды, Земля, растения, животные и люди претерпевали эволюцию. Поэтому скорее нужно обоснование того, почему принцип эволюции не должен распространяться на человеческие познавательные способности, нежели наоборот. Эволюционная теория познания является таким образом прямым продолжением учения о развитии.

Нейропсихология. Неропсихология и психология восприятия указывает на связь между строением и функцией центральной нервной системы и элементарными структурами познания. Так, можно задаться вопросом, является ли закон нейрораздражений «всё-или-ничего» ответственным за двузначность нашего мышления (закон исключённого третьего). Константность восприятия кажется должна быть конститутивной для понятия объекта. Наше созерцание пространства становится возможным, по мньшей мере частично, благодаря глубинным критериям оптического восприятия и благодаря трёхмерному лабиринту (орган равновесия во внутреннем ухе), форма созерцания времени — благодаря так называемым внутренним часам, биологическому механизму, который ещё не объяснён, но без сомнения определяет наши переживания времени.

Лингвистика и философия языка. Современная лингвистика обсуждает вопрос о том, имеется ли универсальная грамматика, то есть имеются ли фундаментальные структуры, которые общи всем языкам и обусловлены ли генетически эти структуры. Хомски, который утвердительно отвечает на оба вопроса подчёркивает также что эти языковые структуры тесно связаны с общими структурами познания. И даже идентичны с ними. Но тем самым возникает вопрос о происхождении этих структур.

Психология. Пиаже и его школа очень точно исследовали когнитивные стадии, которые проходит ребёнок в своём развитии. Эти стадии не должны, правда, соответствовать стадиям эволюции человечества: тезис о том, что, что онтогенез повторяет филогенез (основной биогенетический закон Геккеля) является лишь эвристическим принципом. Но вопрос о программе, которой следуют эти стадии, неизбежно ведёт к генетике, к эволюционной теории и тем самым к эволюционной теории познания. Я не понимаю, как можно принимать модель интеллекта Пиаже, не трактуя интеллект как продолжение органического развития. Без биологического базиса пиажевская формально-логическая модель становится тем, чем она многим фактически представляется: холодной, искусственной системой заключений, не имеющей значения для реальной чувственной жизни. (Furth, 1972, 19)

Антропология. Если ранее антропология и этнология исследовали больше особенности («курьёзы») различных племён и народов, в современной антропологии речь идёт о также об общих чертах, присущих всем культурам. Также и здесь, как в лингвистике и других областях, можно говорить об универсальных структурах. Леви-Стросс полагает, что эти общности основаны на общих, но скрытых законах, которые входят в структуры языка, системы родства, мифы и религии, обычаи и искусство. Эти структуры должны быть врождёнными и должны запечатлеться в эволюции человеческой психики. Вопрос о том, распространяется ли этот структурализм также и на общие структуры познания, также ведёт к эволюционной теории познания.

Теория науки. Классическая философия утверждала возможность надёжного знания, современная теория науки это отрицает. Все науки являются гипотетическими. Но, если фактически нет надёжного знания о мире, почему же тогда наши теории (медицина, электронная техника, автомобилестроение) так «успешны?» Потому что в природе определённые условия остаются константными (инвариантными), к которым приближается научное описание и потому что в науке, в противоположность философии, выживают только те теории, которые подтверждены в опыте. Если осуществлять перенос этой констатации на опытное познание, что осмысленно, но некритично, то можно получить, очевидно, другой механизм отбора правильного познания. Но это ведёт к естественной селекции и тем самым опять к эволюционной теории познания.

Учитывая большое число подходов, пожалуй, едва ли возможно другоее решение всех этих проблем. То, что эволюционная теория познания может дать такое решение свидетельствует о её внутренней согласованности и может служить доказательством её объясняющей ценности.