Философия формальная

Формальная философия — это существующая на протяжении длительного времени тенденция философии (см. Философия) к фундаментальному обобщению понятий и законов, присущих формальным аспектам частных философских наук: формальной логики, формальной онтологии, формальной этики и других. Тенденция формализации (см. Формализация) философского знания проявилась уже в самом начале развития философии. Например, в античной Греции она была представлена в трудах Аристотеля и Пифагора, стоиков и мегариков. В средневековой Европе — в сочинениях П. Абеляра и Дж. Беркли, У. Оккама и Ж. Буридана, И. Дунса Скота и А. Саксонского, в исканиях Р. Луллия и других исследователей. Затем яркими последователями этой тенденции стали Р. Декарт, Б. Спиноза и Г. В. Лейбниц. Активное развитие в указанном направлении абстрактных философских исследований в течение последних двух веков был вызван оригинальными работами Дж. Буля и А. де Моргана, Ст. Джевонса и Пирса, Дж. Венна и Э. Шрёдера, Г. Фреге и Дж. Пеано. Грандиозная систематизация позитивных результатов этого интеллектуального движения была предпринята в трудах Б. Рассела и Д. Гилберта. «Трагедию» и «катарсис» пережили в XX веке представители формальной философии в связи с фундаментальными «отрицательными» результатами, полученными А. Чёрчем, А. Тарским и К. Гёделем.

На определённом этапе развития формальная философия возникла внутренняя потребность и тенденция к проявлению себя в виде прикладных философских исследований, к использованию моделирования тех или иных формальных аспектов философской деятельности, к экспериментированию с такого рода моделями. От спекулятивных и практических построений Р. Луллия, через теоретические и прикладные исследования А. Лавлейс и Ч. Бэббиджа, через фундаментальные труды Ж. Эрбрана и К. Гёделя, Ст. К. Клини и А. Чёрча, А. Тьюринга и Э. Л. Поста до современной междисциплинарной научно-технической программы развития искусственного интеллекта тянется история тесных взаимоотношений между абстрактно-теоретическими изысканиями в сфере формальной философии и прикладными задачами, возникающими перед человечеством. Таким образом, опосредованно, в конечном счёте, формальная философия имеет большое практическое значение, по-разному проявляющееся на разных этапах развития общества. Однако не следует абсолютно отождествлять значение формальной философии с её необходимостью для успешного решения той или иной прикладной задачи (например, для реализации программы «Искусственный интеллект»). Значение формальной философии к этому не сводится. Оно гораздо шире. Формальная философия, как тенденция развития философии, удовлетворяет острую потребность в фундаментальном синтезе человеческой деятельности (в преодолении «разорванности», «расщеплённости» личности) как на уровне познания, так и на уровне практики. Синтез этот осуществляется в формальной философии посредством обобщения понятий и законов, присущих формальным аспектам частных философских наук, многообразие и порой чрезмерная обособленность которых явились следствием противоположной тенденции к дифференциации, конкретизации и специализации. Целостность как личности (в частности, её сознания), так и культуры в чрезвычайно многообразном, глубоко дифференцированном, узкоспециализированном процессе функционирования и развития человеческого общества может быть обеспечена лишь наличием некоторой общей, единой основы этого процесса.

Абстрагирование этой единой основы из её многообразных конкретных (частных) проявлений и исследование её в общем виде — задача формальной философии. Такого рода фундаментальное обобщение не является «чисто схоластическим» теоретизированием, абсолютно оторванным от прикладных задач, реально возникающих (или могущих возникнуть) в практической жизни общества. Например, такое синтезирующее обобщение необходимо для успешного практического моделирования будущими относительно автономными «интеллектуальными» роботами не только логической структуры познания, но также и целой системы собственных структур других существенных сторон человеческой деятельности, в частности, собственной структуры морально-правового поведения людей. Переход к роботам третьего поколения (то есть к роботам с элементами «искусственного интеллекта») требует, не ослабляя исследований логико-гносеологического аспекта, обратить внимание и на становящийся практически существенным поведенческий аспект робототехники. Постоянно возрастающие «очувствленность», «интеллектуальность» и «автономность» роботов порождают предпосылки (условия, средства) и объективную социальную необходимость морально-правового регулирования и «саморегулирования» их действий, или «деятельности», что с необходимостью требует дополнить математизированную формальную логику развитием математизированной формальной этики и их фундаментального обобщения — математизированной формальной философии. Развитие этих дополнительных дисциплин необходимо, так как согласно существующей философской и научно-технической литературе, роботу, в отличие от людей, не могут быть присущи содержательная этика и содержательная философия. Следовательно, для своего же блага и безопасности человеку необходимо вовремя позаботиться о том, чтобы снабдить своих «интеллектуальных» роботов не только формальной логикой, но и формальной этикой и, говоря более обобщённо, формальной философией. Для действительно «интеллектуальных» и «очувствленных» роботов, относительно автономно передвигающихся и оперирующих манипуляторами во внешней среде, наличие абстрактно-философского (мировоззренческо-методологического) фрагмента во внутренней «картине» внешнего мира — не роскошь, а средство успешного функционирования, не создающего опасности для людей, не разрушающего, а, наоборот, гармонизирующего человеческую среду.

Собственно философский уровень актуальности исследований в области формальной философии заключается в потребности синтезирующего обобщения формально-логического, формально-онтологического, формально-этического, формально-эстетического и любого другого подобного частно-философского и конкретно-научного материала до общефилософской концепции формализации любых сторон человеческой деятельности, а не только логической стороны мышления или морально-правовой стороны поведения. Актуальность стремления к созданию такой общефилософской концепции формализации деятельности обусловлена как внутренней теоретической необходимостью мировоззренческо-методологического согласования логики (см. Логика), онтологии (см. Онтология), этики (см. Этика), эстетики и других частных философских дисциплин на единой философской и специально-научной основе, так и внешними практическими потребностями развития техники (в особенности робототехники) и общественных отношений.

Современное состояние научной разработки темы «Формализация деятельности» имеет существенные недостатки и противоречия. В настоящее время в логике как одной из частных философских дисциплин, по ряду причин в некоторых отношениях продвинувшейся далеко вперёд и играющей поэтому в упомянутых отношениях авангардную роль в прогрессе человеческой культуры, развито непосредственное математическое моделирование собственной структуры истины как характеристики познавательной деятельности. В рамках предмета формальной философии, то есть на более общем и абстрактном уровне глобального собственно философского и конкретно-научного междисциплинарного анализа деятельности развивается математическое моделирование фундаментальных принципов, обеспечивающих единство и взаимосвязь внутри системы собственных структур истины, добра и красоты. Формальная философия ставит перед собой задачу непосредственного (в смысле не использующего в качестве средства формализованную логику) математического моделирования системы собственных структур качественно различных сторон деятельности. При этом формальная философия опирается на результаты развития непосредственного математического моделирования собственных (логических) структур истины, собственных (этических) структур добра, собственных (эстетических) структур красоты человеческой деятельности и так далее.

В рамках формальной философии осуществляется философская универсализация аппарата исчисления предикатов, придающая ему статус общего метода анализа собственных структур любых сторон человеческой деятельности. Понятия «логическая (лингво-синтаксическая) формализация мышления» и «семантическая интерпретация языковых форм (выражений)», употребляемые в символической логике, оказываются частными случаями используемых в формальной философии понятий «логическая формализация человеческой деятельности» и «логическая интерпретация логических схем человеческой деятельности». Развиваемая в формальной философии общая концепция логической формализации соответствующего фрагмента человеческой деятельности и логической содержательной интерпретации логических форм или схем человеческой деятельности с помощью логических отношений (и логических операций), где переменная «…» принимает значения из множества сторон человеческой деятельности: логико-гносеологическая, морально-правовая, художественно-эстетическая, экономическая и так далее, является плодотворной методологической основой исследований в области «искусственного интеллекта» и робототехники.

В свете формальной философии, математический аппарат логики предикатов как именно математический в смысле понимания Н. Бурбаки, то есть как относительно независимый, освобождённый от специфической логико-гносеологической содержательной интерпретации, неразрывно связанной с понятиями «истинно», «доказуемо», «ложно», «опровержимо» и так далее, имеет методологическое значение далеко за пределами собственно логико-гносеологической, то есть истинностной и выводной проблематики и, в частности, необходим для соответствующей (нелогической) формализации морально-правового, эстетического и вообще любых других аспектов человеческой деятельности. Следует обратить особое внимание на то, что вывод об универсальном значении математического аппарата логики предикатов для формализации деятельности, полученный в процессе абстрактных общефилософских рассуждений и апробированный на конкретном примере этической формализации морально-правовой деятельности, хорошо согласуется намечающейся в рамках программы «Искусственный интеллект» тенденцией применять язык логики предикатов в качестве языка программирования.

Важным результатом формальной философии является установление изоморфизма структур классической формальной логики, ригористической формальной этики и классицистской формальной эстетики в условиях (границах) их сопоставимости и конкретное определение этих условий (границ). В связи с переходом от двузначных ригористических формально-этических моделей деятельности к «более-чем-двузначным» ригористическим моделям, приведённое выше утверждение об изоморфизме оказывается частным случаем более общего и фундаментального тезиса об изоморфизме соответствующих «срезов» (подструктур) сложных многоуровневых структур истины, добра и красоты как форме проявления их единства. При сопоставлении качественно различных (разноуровневых) подструктур логических, этических и эстетических структур, изоморфного соответствия сопоставляемых подструктур нет, а есть некоторое более общее и фундаментальное (например, гомоморфное или ещё более общее) отношение соответствия.

Обсуждение формально-этических, формально-логических и формально-эстетических законов и их сопоставление друг с другом осуществляется в формальной философии с достаточно общих философских позиций, согласно которым, формально-логические, формально-этические и формально-эстетические законы «непротиворечивости (последовательности)» и «исключённого третьего (среднего)» суть частные случаи, конкретные проявления более общих и фундаментальных формально-логических законов деятельности, а именно, закона логической непротиворечивости (последовательности) деятельности и закона «исключённого логического третьего (среднего)», то есть закона логической определённости (не-нейтральности) деятельности. Согласно формальной философии, непустое множество формально-логических законов есть подмножество непустого множества общечеловеческих логических законов.

В настоящее время в рамках формальной философии существуют серьёзные основания для уверенности в истинности тезиса о том, что алгебры Буля отображают в абстрактной форме не только чрезвычайно общие свойства некоторых систем отношений между объектами, но и чрезвычайно общие свойства некоторых систем субъект-объектных отношений, изучаемых философскими науками. Рассмотрим абстрактно-теоретические доводы в пользу этого тезиса, основанные на анализе связи свойств булевых алгебр со свойствами пар диалектически противоположных философских категорий. Во-первых, в любой булевой алгебре обязательно существуют два взаимообусловленных — и взаимодополняющих элемента, не совпадающих друг с другом, отрицающих друг друга и противоположных друг другу. Это даёт возможность моделировать парность диалектически противоположных философских категорий, их взаимообусловленность, взаимоотрицание и взаимодополнение. Во-вторых, указанные противоположности в булевых алгебрах неравноправны. Поскольку всякая булева алгебра является структурой (в специальном алгебраическом смысле слова «структура»), постольку она является частично упорядоченным множеством (в специальном математическом значении словосочетания «частично упорядоченное множество»). Определённое на этом множестве отношение порядка позволяет моделировать отношение субординации диалектически противоположных философских категорий, их несимметричное положение (внутри категориальной пары), выражающееся в противопоставлении первичного и вторичного, определяющего и определяемого, ведущего и ведомого, активного и пассивного и тому подобных. В-третьих, входящие в булеву алгебру противоположные элементы двойственны друг другу (в специальном алгебраическом смысле слова «двойственность»). Это очень важное свойство булевых алгебр. Соотношение двойственности позволяет моделировать взаимопроникновение противоположностей друг в друга, их единство (тождество) и симметрию внутри категориальной пары. В указанном отношении противоположности внутри категориальной пары оказываются изоморфными друг другу. Причём это не противоречит сказанному ранее. Противоположные элементы неравноправны, и их положение несимметрично в том смысле, что они упорядочены. Однако они равноправны, и их положение симметрично в том смысле, что они двойственны.

Таковы основные абстрактно-теоретические доводы в пользу обсуждаемого тезиса об универсальной значимости (и поэтому, о чрезвычайной ценности) булевых алгебр в качестве математических моделей соответствующих фрагментов философских наук. Думается, что тезис этот представляет большой теоретический и прикладной интерес. Особенно значим обсуждаемый тезис с точки зрения проблемы систематизации философских категорий. Получается, что на базе каждой пары диалектически противоположных философских категорий можно построить специфическую булеву алгебру. Системы пар диалектически противоположных философских категорий оказываются системами булевых алгебр. Таким образом, алгебры Буля имеют универсальное методологическое значение для философии как единой системы частных философских наук. Всякая философская наука заключает в себе некоторый (свой собственный) специфический фрагмент (аспект), адекватно моделируемый соответствующей булевой алгеброй. Трудности демонстрации данного общего теоретического положения в каждом частном конкретном случае состоят лишь в том, чтобы: (1) найти (выделить) упомянутый фрагмент; (2) построить соответствующую ему специфическую алгебру Буля; (3) точно определить условия и границы сферы её адекватной применимости.

Наряду с указанными абстрактно-теоретическими доводами, в пользу истинности обсуждаемого тезиса формальной философии (о методологическом значении булевых алгебр для всех философских наук), существуют также и эмпирические основания для принятия этого тезиса. Эмпирическими фактами, подтверждающими истинность обсуждаемого тезиса теоретической формальной философии, являются: булева алгебра логики высказываний (модель классического фрагмента логики); булева алгебра онтологии явлений (модель классического фрагмента онтологии); булева алгебра этики поступков (модель ригористического фрагмента этики); булева алгебра эстетических явлений (модель классицистского фрагмента эстетики).

Удачен ли выбор словосочетания «формальная философия» для обозначения существующей в философии тенденции, предмет, методы и возможные сферы приложения которой определены в данной статье? В связи с вопросом о естественности или, наоборот, «странности» названия «формальная философия» можно привести многочисленные доводы как за, так и против. По нашему мнению, и сам вопрос, и возможная дискуссия вокруг него имеют скорее схоластический, чем принципиально важный собственно теоретический смысл: ответ всецело зависит от того, как договорятся участники словоупотребления о значениях употребляемых слов и как будут соблюдаться эти договорённости. Один из основных доводов против использования обсуждаемого словосочетания заключается в указании на возможность неправильного понимания значения термина «формальная философия», например, если слово «формальная» будет истолковано по аналогии с его значением в термине «формальная арифметика». Формальная арифметика есть логически формализованная (и в этом специальном смысле формальная) теория арифметики. Однако, вопреки упомянутой аналогии, было бы ошибкой думать, что формальная философия есть логически формализованная теория философии. Формальная философия может и не быть (и в подавляющем большинстве случаев действительно не является) логически формализованной теорией. Понятно, что указанную возможность неправильного понимания смысла обсуждаемого словосочетания следует иметь в виду и стремиться точно определять и систематически разъяснять значения употребляемых слов.

Один из веских доводов за использование термина «формальная философия» основывается на аналогии с общепринятым термином «формальная логика» (см. Логика формальная). В течение некоторого времени удачность термина «формальная логика» была предметом бурного обсуждения, в процессе которого высказывались разные, подчас крайне противоположные точки зрения, но несмотря на это, словосочетание «формальная логика» может использоваться и фактически используется без особых недоразумений, если участники научного общения тщательно определяют понятия и точно договариваются о значениях употребляемых слов. Рассмотрим множество частных (или, иначе говоря, специальных) философских наук: логика, онтология, этика, эстетика и других. В каждой из перечисленных философских наук имеется относительно самостоятельный (по отношению к её конкретному содержанию) раздел, систематически исследующий собственные формы специфического содержания данной конкретной философской науки. По аналогии с формальной логикой, вполне естественно назвать эти разделы, или аспекты, философского знания соответственно: «формальная онтология», «формальная этика», «формальная эстетика» и так далее. Поскольку каждый из обсуждаемых видов знания (логика, онтология, этика, эстетика и так далее) есть философия, постольку вполне естественным обобщением ряда понятий: «формальная логика», «формальная онтология», «формальная этика», «формальная эстетика» и так далее — является понятие «формальная философия». Если участники научного общения договорились использовать этот термин в данном конкретном значении и последовательно соблюдают такую договорённость, то никакого существенного недоразумения при употреблении этого термина быть не может.

Результатом длительного развития формальной философии явилось ясное осознание того факта, что формальность вообще и, в частности, формальность философии не является абсолютной. Она принципиально относительна. С философской точки зрения, неверно абсолютное разделение научных дисциплин на формальные и содержательные. Строго говоря, чисто (абсолютно) формальных и чисто (абсолютно) содержательных наук нет; даже математику и формальную логику нельзя считать абсолютно формальными науками. Они есть единство формального и содержательного. В одном конкретном отношении они формальны, а в другом — содержательны. Если конкретное отношение не определено, то вопрос «Формальной или содержательной является данная научная дисциплина?» представляет собой бессмысленный набор слов. Существует конкретное отношение (1), в котором деление на формальное и содержательное совпадает с делением на синтаксическое и семантическое. Существует конкретное отношение (2), в котором деление на формальное и содержательное совпадает с делением на нормативное и оценочное. Есть и такое конкретное отношение (3), в котором разграничение формального и содержательного совпадает с разграничением чёткого и нечёткого (расплывчатого). Кроме того, в некоторых специфических ситуациях, то есть «системах отсчёта» (4), различие формального и содержательного совпадает с различием двузначного («чёрно-белого») и «более-чем-двузначного» (трёхзначного, четырёхзначного, … n-значного и вообще многозначного), то есть «серого с множеством оттенков». В некоторых конкретных условиях (5) деление на формальное и содержательное может совпадать с делением на конструктивное и неконструктивное. Возможно, в принципе, существование и каких-то других конкретных отношений, в которых разграничение формального и содержательного не совпадает ни с каким из перечисленных выше пяти случаев, а осуществляется каким-то другим специфическим способом.

В каком из пяти вышеупомянутых конкретных отношений формальная философия является формальной, а в каком — содержательной? Вопрос этот остаётся открытым (по причине своей бессмысленности) до тех пор, пока не будет зафиксировано конкретное отношение. В зависимости от определения системы отсчёта, формальная философия может оказаться или формальной или содержательной. Но почему же тогда она называется формальной? В каком смысле? По определению, в словосочетании «формальная философия» слово «формальная» имеет значение «абстрагирующаяся от содержания». Это значение не совпадает полностью ни с одним из перечисленных выше пяти смыслов. В свете сказанного здесь, очевидно, что термин «формальная философия» в какой-то степени условен (как и термин «формальная логика»), так как разделение на форму и содержание является относительным. Однако если конкретное отношение зафиксировано и, следовательно, разделение на форму и содержание определено, то словосочетание «формальная философия» представляется вполне осмысленным, а обозначаемое им понятие — ценным, с точки зрения потребности в обобщающем синтезе глубоко дифференцированного философского знания.