Телеология

Телеология — это философское учение о целевой детерминации бытия, его отдельных сфер, объектов, процессов, предполагающее наличие в мире объективных [внечеловеческих] целей, целевых зависимостей и целесообразности в целом (см. Цель). Под этим термином также понимается общефилософская теория цели и выражаемых ей отношений. Телеологией называют и способы познания, в которых используются категория цели и входящие в его смысловое поле понятия (так называемая методологическая телеология). Традиционно к сторонникам телеологии принято относить приверженцев идеалистического воззрения, однако телеологическая установка в том или ином [чаще всего скрытом] виде постоянно присутствует в человеческом сознании.

Термин «телеология» введён немецким философом Хр. фон Вольфом в 1740 году, однако основы телеологии как парадигмальной установки в философии были заложены ещё в Античности. Своё категориальное выражение идея целевой причины обретает в метафизике Аристотеля: понятие «цель» (τελος) фиксируется им как предназначение (имманентная цель) существования как отдельных предметов, так и Космоса в целом. Выделение Аристотелем материальной, формальной, действующей и целевой причин как объясняющих возникновение и существование любого объекта кладёт начало эксплицитному развитию целевого когнитивного подхода к действительности, характерного для европейской (и в целом — западной) философской и культурной традиции. Такой [телеологический] подход предопределён самими основаниями культуры европейского типа.

При осмыслении в той или иной культуре структуры деятельностного акта (превращение предмета воздействия в преобразованный в соответствии с его имманентными законами продукт — как объектная составляющая деятельности — и активное воздействие целеполагающего субъекта на орудие, переадресующее его активность предмету — как субъектная её составляющая) возможны различные акцентировки. Для традиционной (восточной) культуры, основанной на аграрном хозяйстве, характерен акцент на объектной составляющей деятельности, и преобразовательный процесс мыслится как спонтанное изменение объекта. Этому соответствует нравственный принцип добродетели как недеяния («у-вэй» в даосизме), типичный для восточных культур, и доминирование в архаичных восточных языках грамматической структуры пассивного залога. В противоположность этому для основанной на динамичном развитии ремесленной деятельности античной культуры характерно акцентирование субъектной составляющей деятельности, и последняя понимается именно как активное вмешательство человека в естественные природные связи, создание новых свойств предмета и новых предметов. Так для древнегреческого языка типичны залоговые структуры активного отношения и в целом активные грамматические композиции. Проявлением указанной акцентировки является дифференциация блока деятельностного акта: интегральной материальной (объектной) причине противостоит в говорящей устами Аристотеля европейской культуре разветвлённый причинный комплекс, фиксирующий не только активность субъектного начала как таковую («действующая причина»), но и её структурирующий потенциал («формальная причина») и целесообразность («целевая причина»).

Интерпретированное в указанном ключе становление телеологии может рассматриваться как закономерное для культуры западного (техногенного) типа и выражающее свойственное данной культуре активное отношение человека к внешнему миру, содержание которого составляет его (мира) целесообразное изменение и преобразование, в то время как в восточной культуре философские установки телеологизма достаточно редки (санкхья, Мо-цзы). По Аристотелю, наличие целевой причины характеризует не только человеческую деятельность, но и объекты природы вообще («природа ничего не делает напрасно») в том смысле, что каждая вещь стремится к своей энтелехии (ἐντελέχια), то есть к самоосуществлению, свершению, реализации вещью своего предназначения и своей цели, что находит выражение в единстве материальной, формальной, действующей и целевой причин.

Таким образом, античная традиция изначально задаёт амбивалентную трактовку цели: и как объяснительного принципа, и как онтологической характеристики бытия. Оба эти вектора интерпретации цели находят своё развитие в историко-философской традиции разворачивания телеологической проблематики. Так, с одной стороны, Г. В. Лейбниц, развивая идеи имманентной телеологии, вводит в философию понятие «предустановленной гармонии», в контексте которой каждая монада как энтелехия выступает «живым зеркалом Вселенной» и взаимодействие между ними детерминировано заданной Богом целью вселенского согласования. Идея предустановленной гармонии оказала значительное влияние как на философскую, так и на теологическую традиции: в постлейбницевской теологии телеологическое доказательство бытия Божьего (очевидная целесообразность мира с необходимостью предполагает наличие Бога-устроителя) фиксируется — наряду с онтологическим и космологическим — в качестве фундаментального. Принцип «конечных причин» (causa finalis) играет значительную роль в философии А. Шопенгауэра, Р. Г. Лотце, Э. Гартмана, А. Бергсона, выступает основополагающим конститутивным принципом в онтологии современного неотомизма, конституирует провиденциалистскую модель исторического процесса.

С другой стороны, в историко-философской традиции отчётливо просматривается вектор интерпретации телеологии как познавательного подхода и объяснительного принципа. По оценке И. Канта, понятие целевой причины, будучи антропоморфным по своей природе, не может и не должно рассматриваться как онтологическая характеристика бытия: целесообразность, по Канту, есть «особое априорное понятие, которое имеет своё происхождение исключительно в рефлексирующей способности суждения». Тем не менее, данное понятие может играть роль «хорошего эвристического принципа». Таким образом, в немецкой трансцендентально-критической философии оформляется особый — целевой — тип причинности, выступающий альтернативой механистическому детерминизму лапласовского типа и апплицированный, прежде всего, на социально-гуманитарное познание (телеология как способ объяснения истории у И. Г. Фихте и объективная характеристика царства духа у Ф. В. Й. Шеллинга, телеологизм как закономерность развития исторического процесса у Г. В. Ф. Гегеля.) Телеологический принцип как критериальная основа специфики гуманитарного знания анализируется Марбургской школой неокантианства, дифференцирующей естественнонаучное и философское познание на основе дифференциации «мира природы» с его каузальными закономерностями и «мира свободы» (то есть духовной культуры) — с закономерностями телеологическими.

Основные проблемы при выяснении соотношения имманентного и трансцендентного в телеологии в современной философии возникают при обращении к сфере социального. Коренное изменение подхода к проблеме цели возникает с введением в философию понятия «жизнь». Особое значение для изменения самого понятия телеологии имеют открытия в области кибернетики, системные исследования. При исследовании самоорганизующихся систем понятие цели рассматривается как функция системы, ориентированной на сохранение её основного качества. Понятие цели становится неотделимым от исследования общества как самоорганизующейся, самовоспроизводящейся системы (структурно-функциональный анализ в социологии). Имманентная целесообразность становится существенной характеристикой любой оптимально функционирующей социальной системы (Т. Парсонс). Так понимаемая целесообразность лишена однозначности вынесенного вовне идеального образца-цели, она «поливариантна». Целесообразное уже не тождественно предопределённости, оно максимально сближается с категорией возможности.

Телеологический подход имеет свою традицию: в физиологии (витализм, холизм), в психологии («физиология активности» и современный бихевиоризм), в социологии (структурно-функциональный анализ и веберовская концепция целерационального действия), в общей теории систем (телеологические уравнения Л. фон Берталанфи, описывающие функционирование стремящейся к заданному состоянию системы), в кибернетике (положившая начало кибернетики как теоретической дисциплины статья А. Розенблюма, Н. Винера и Дж. Бигелоу имела название «Поведение, целенаправленность и телеология»), в социальной антропологии («телеология субъекта» в феноменологическом персонализме и герменевтической феноменологии), в науковедении и философской методологии (неопозитивизм В. Штегмюллера), в аксиологии (анализ роли ценностей в историческом процессе и обоснование смысла жизни). Принципиально новый смысл идеи телеологии обретают в контексте оформляющейся в современной культуре общей теории нелинейности.