Концепция

Концепция — это умозрительная система, выражающая определённый способ представления, понимания, трактовки каких-либо предметов, явлений, процессов и презентирующая ведущую идею и/или конструктивный принцип, реализующие определённый замысел в той или иной теоретической знаниевой практике.

Концепция — базовый способ оформления, организации и развёртывания дисциплинарного знания, объединяющий в этом отношении философию (см. Философия), теологию и науку (см. Наука) как основные дисциплины, сложившиеся в европейской культурной традиции (см. Культура). Концепция исходит из установок на фиксацию предельных для какой-либо области значений («фрагмента» действительности) и реализацию максимально широкого «мировидения» (на основе «отнесения» к ценностному основанию познания). В этом смысле концепция выражает или акт схватывания, понимания и постижения смыслов в ходе речевого обсуждения и конфликта интерпретаций, или их результат, представленный в многообразии концептов (см. Концепт), не отлагающихся в однозначных и общезначимых формах понятий. Концепция имеет, как правило, ярко выраженное личностное начало, означена фигурой основателя (или основателей, которые не обязательно являются реальными персоналиями, так как в качестве таковых могут выступать мифические персонажи и культурные герои, трансцендентное божественное начало и так далее), единственно знающего (знающих) исходный замысел, выраженный в концепции.

Концепция связана с разработкой и развёртыванием некоторого знания, которое, в отличие от теории, не получает завершённой дедуктивно-системной формы организации и элементами которого являются не идеальные объекты, аксиомы и понятия, а концепты — устойчивые смысловые сгущения, возникающие и функционирующие в процессе диалога и речевой коммуникации. Концептуальный аспект теоретического знания выражает, прежде всего, парадигмальное «сечение» последнего, задаёт его топику и риторику, то есть определяет релевантные области применения и способы выражения конституируемых на основе развёртывания «порождающей» идеи систем понятий (концептов). Концепции, приобретая пропозициональную форму теории, утрачивают свою сопряжённость с коррелятивностью вопросов и ответов, образующих определённый комплекс. Концепции коррелируют не с объектами, а с вопросами и с ответами, выраженными в речи, и смысловыми «общими топосами», признаваемыми участниками диалога.

Концепция вводит в дисциплинарные дискурсы необязательно эксплицируемые в них онтологические, гносеологические, методологические и (особенно) эпистемологические допущения (способ дисциплинарного видения и доступные внутри него горизонты познания), без которых невозможна последующая более детальная проработка презентируемой идеи. Кроме того, она «онтологизирует» и «маскирует» внутри исходной (базисной) теоретической структуры компоненты личностного знания, нерационализируемые, но необходимые внутри неё представления, «стыкуя» между собой различные по языковому оформлению и генезису (происхождению) компоненты, вводя с этой целью ряд дисциплинарных метафор.

Таким образом, концепция прежде всего вводят в теоретические дискурсы дисциплин их исходные принципы и предпосылки («абсолютные предпосылки», согласно Коллингвуду), определяющие базисные понятия-концепты и схемы рассуждений, формируя «фундаментальные вопросы» («идеи»), в соотнесении с которыми получают своё значение и обоснование выстраиваемые внутри этих дискурсов специальные утверждения. Р. Дж. Коллингвуд считал, что изменение концептуальных оснований (изменение интеллектуальной традиции у С. Э. Тулмина) — наиболее радикальное из всех, которые может испытывать человек, так как оно ведёт к отказу от обоснованных ранее убеждений и стандартов мышления и действия, к смене исходных концептов-понятий, обеспечивающих целостное восприятие мира. Концепция, будучи формой выражения дисциплинарности, по-разному специфицируются в философии, теологии и науке. Наиболее адекватной собственно концептуальной форме является философия, которую можно трактовать как дисциплинарность по порождению и обоснованию концепции (в которых культура [само] описывает себя), «производству» базовых концептов культуры, определяя «концептуальные возможности» последней. Дисциплинарная концептуальность философии принципиально разомкнута в гиперпространство.

В этом отношении теология принципиально «замыкает» свои горизонты через механизмы догматизации, соответственно — свои догматы. Сам термин «концепция» заменяется здесь, как правило, близким ему термином «доктрина», но несущим подчёркнуто религиозные коннотации и подчёркивающим элемент разъяснения сути вероучения: в частности, новообращённым, когда она может приобретать форму катехизиса — поучения, аналог которому можно найти в большинстве развитых вероучений. Тем самым, будучи содержательно релевантной концепцией, доктрина в смысловом отношении делает акцент на «непреложности», «конечности» оснований-предпосылок, не подлежащих релятивизации (что периодически происходит в философских концепциях). В свою очередь, акцент «научения» имплицитно присутствует и в понятии концепции как таковой. Этот её аспект эксплицируется, когда понятие доктрины переносят за рамки теологии и религии, в частности в область идеологических и политологических дискурсов (например, коммунистическая доктрина), чтобы специально подчеркнуть элемент «догматики» в концепции (отсюда производные понятия — «доктринёр», «доктринёрство»). В классических дисциплинарных дискурсах была сильна тенденция к отождествлению понятия «концепция» с понятием «теория». Иногда им обозначали «неполную», «нестрогую» и тому подобную теорию именно для того, чтобы подчеркнуть её «неполноту», «нестрогость» и так далее.

В неклассической науке понятие концепции стали, как правило, редуцировать к фундаментальной теоретической (концептуальной) схеме (включающей в себя исходные принципы, универсальные для данной теории законы, основные смыслообразующие категории и понятия), и/или к идеализированной (концептуальной) схеме (модели, объекту) описываемой области (вводящей, как правило, структурно-организационный срез предметного поля, на которое проецируются интерпретации всех утверждений теории). Таким образом, концепция редуцируется к предварительной теоретической организации «материала» внутри научной теории, которая в своей полной «развёртке» выступает как её реализация (в том числе «переводящая» исходные базовые концепты в конструкты — см. Конструкт). Однако в науке концепция способна быть и самостоятельной формой организации знания, особенно в социогуманитарном знании (например, диспозиционная концепция личности или концепция социального обмена в социологии), «замещающей» собой теорию.

Акцент на концептуальности в научном знании имплицитно актуализировал социокультурную и ценностно-нормативную составляющую в нём, смещал фокус с «когнитивного», «логического», «внутрисистемного» в теории на «праксеологическое», «семантическое», на её «открывание» вовне, что актуализировало проблематику социокультурной исторической обусловленности научного знания в целом. Эксплицитно это было осознано в постклассической методологии науки (см. Методология науки) и в социологии знания (концепции и/или концепты: «личностное знание» и «научное сообщество» М. Полани, «тематический анализ науки» Дж. Холтона, «исследовательская программа» И. Лакатоса, «сильная программа» Д. Влура, «парадигма» и «дисциплинарная матрица» Т. Куна, «междисциплинарное единство» А. Койре, «дисциплинарный анализ» и «интеллектуальная экология» С. Э. Тулмина и другие). Концепция связывалась также с символизацией личностного перцептивного опыта через воображение (С. Лэнгер), через метафору (X. Блюменберг) или через систему тропов (X. Уайт). В целом, постклассическая методология сильно поколебала и представления о теории как высшей форме организации и структурации научного знания, и представления о возможности преодоления его «гипотетической природы», реабилитировав тем самым и концепцию как самостоятельную форму знания. В методологии социогуманитарного знания наблюдались даже попытки обоснования принципиально концептуальной природы последнего.

В современном постмодернизме (Ж. Делёз, Ф. Гваттари) философия понимается как «творчество концептов», противопоставляемых понятиям науки. Концепты, понятые как ядро концепции, рассматриваются ими как «нечто внутренне присутствующее в мысли, условие самой её возможности, живая категория, элемент трансцендентального опыта», как «фрагментарные единства, не пригнанные друг к другу, так как их края не сходятся», научающие нас пониманию, а не познанию, как «архипелаг островов» смысла.

Под влиянием постструктуралистских и постмодернистских дискурсов (особенно концепта «ризомы») в последнее время сложилась традиция употребления вместо термина «теория» термина «паттерн» (образовано от английского pattern; от латинского patronus — модель, образец для подражания, шаблон, стиль, узор, выкройка), близкого по содержательным и смысловым характеристикам к понятию концепции и трактуемого как коннатативного к концептам «прозрение», «базовая интуиция», «умозрительное видение», что в любом случае подчёркивает два аспекта: 1) «моментальность» «схватывания» и 2) его «целостность». В этом отношении понятие паттерна восходит ещё к методологическим анализам Коллингвуда (развитым затем с иных оснований в постпозитивизме), обосновывавшего невозможность полностью рационалистически простроенного перехода от одних «абсолютных предпосылок» (видений) к другим, что требовало бы введения представления о «сверхабсолютной предпосылке».

В этом же ключе применительно к паттернам говорят о том, что:

• паттерн можно конструктивно критиковать только из другого паттерна, в чём большое значение имеет борьба научных сообществ за доминирование;
• паттерн не столько обосновывают, сколько «накладывают» на «материал», на «предметное поле»;
• паттерн скорее даже не «выбирают» по каким-либо рационализируемым основаниям, а «предпочитают»;
• паттерн «провоцирует» замену дискурса «истины» на дискурс «аутентичности», легитимируя себя через ритуализацию и канонизацию базовых исходных культурных ценностей, а тем самым «выводя себя» за сферу действия принципа фальсификации (в силу «несоизмеримости» паттернов).

Паттерны, «гнездясь в сознании», в культуре, обеспечивают устойчивость, повторяемость, фиксируемость «естественной конфигурации» (проступающей за слоем феноменального) и «семантизации» (различения смысловых единиц), обеспечивающих видение мира. Тем самым в постмодернистской перспективе снимаются перегородки между различными дисциплинарно-концептуальными дискурсами, более того, между практиками (дисциплинами) тела и знания. В этом отношении интересен и феномен возникшего ещё в авангардистских практиках концептуального искусства, перенесшего в область художественного творчества изначально чуждую искусству форму концептуальности и снявшего его оппозиционность «телу» и «жизненным практикам». В концептуальном искусстве художественное произведение (текст) стало пониматься как способ демонстрации понятий-концептов, употребляемых в дисциплинарных познавательных практиках.