Индуктивизм

Индуктивизм — это логико-методологическая концепция, гносеологическим принципом которой является признание метода индукции в качестве единственного источника и способа удостоверения нового знания. Индуктивизм рассматривает индукцию (см. Индукция), прежде всего так называемую «научную индукцию», в качестве универсального или, во всяком, случае основного метода научного познания (см. Методы научного познания), опирающегося на опытное исследование.

Философской базой индуктивизма является эмпиризм, утверждающий, что всякое подлинное знание о реальности, отправляясь от опыта, по существу не выходит за рамки того содержания, которое открывается познающему субъекту в этом опыте. Индуктивизм выступает как своего рода методологическая конкретизация эмпиризма, которая указывает на приёмы и методы познания, обеспечивающие переход от эмпирических данных к научным обобщениям. Правомерно поэтому говорить об эмпирико-индуктивистской программе научного познания, которая сложилась в классической философии науки, начиная с Нового времени. Рассматривая методы так называемой «научной индукции» в качестве приёмов получения универсальных высказываний о законах или закономерностях, индуктивизм претендует на разработку логики научного открытия и логики формирования законов науки.

Поскольку индукция тесно связана с развитием опытного познания, она стала применяться уже в глубокой древности, хотя теоретическое осмысление её простейших форм отмечается только в античной философии, в частности у Сократа, который ввёл понятие индуктивных рассуждений, и Аристотеля, который рассматривал их как вспомогательные средства обоснования посылок силлогизмов (см. Силлогизм). У Аристотеля понимание индукции связывается с обобщением наблюдений и означает, по существу, способ умозаключения, посредством которого производится восхождение от частного к общему.

Дальнейшее развитие теории индукции отмечается лишь в Новое время, когда активный рост науки, обусловленный накоплением, обобщением и систематизацией обширного эмпирического материала, поставил вопрос об исследовании способов научного открытия, а сами виды индуктивных рассуждений стали изучаться на предмет их надёжности. Важное значение в этом отношении имели сочинения Ф. Бэкона, который считается основоположником «индуктивной философии», так как именно он начал систематическое изучение индуктивных процедур, рассматривая их как единственно научный способ познания и противопоставив индукцию умозрительным рассуждениям. Бэкон сформулировал новые методы научного исследования, состоящие в методическом расположении собранных фактов, выявлении случайных признаков, выдвижении предварительных гипотез и приближении к правильной индукции путём исследования типичных случаев. Эти методы он характеризует как «истинное наведение», противопоставляя его аристотелевской силлогистике и традиционной индукции через простое перечисление подтверждающих случаев, которые не могли быть использованы для анализа эмпирических обобщений. На практике индуктивный метод сознательно стали применять в своих исследованиях члены Британского Королевского общества. И. Ньютон сформулировал его суть в известных «Правилах умозаключений в физике».

В работах Дж. Ст. Милля концепция индуктивизма получает своё развёрнутое выражение и систематизируется в единое учение под названием «Индуктивная логика». В основу новой логики он положил принцип единообразия природы, открывающий возможность индуктивных умозаключений от фактов наблюдаемых к ненаблюдаемым. Милль также сформулировал известные «методы опытного исследования», вошедшие во все учебники традиционной логики. Эти, так называемые, «методы научной индукции» являются, по существу, методами активного эмпирического познания и не выходят за рамки мысленных действий на этом уровне. Однако в процессе перехода от эмпирического уровня науки к теоретическому, предполагающие идеализацию, моделирование, построение специальных теоретических объектов и конструкций, стало очевидным, что эмпирические методы, опирающиеся на индукцию, не в состоянии сделать переход от эмпирии к теории хотя бы потому, что здесь необходимо обращение к абстрактным, теоретическим понятиям. Поэтому уже в XIX веке индуктивизм вызывал значительную критику со стороны многих представителей философии и методологии науки.

Под влиянием критики индуктивизм постепенно уступает место концепции гипотетико-дедуктивного метода (см. Метод гипотетико-дедуктивный). Характерна в этом отношении позиция У. Уэвелла, который с одной стороны, выступает как индуктивист, рассматривая процесс движения мысли от факта к закону, от эмпирии к теории как индуктивный процесс; с другой стороны — в само понятие индукции Уэвелл вкладывает принципиально иное содержание. Критикуя взгляды Аристотеля, Бэкона и Милля на индукцию, Уэвелл отмечает, что они не обратили должного внимания на процесс открытия, заключающийся в подыскании соответствующего понятия для связывания фактов. В понимании Уэвелла, содержание этого понятия нельзя никоим образом «вычитать» из имеющихся фактов, и их сравнения, сопоставления, и так далее; оно привносится активностью познающего субъекта. Принципиально важно, что, по Уэвеллу, этот процесс введения нового понятия невозможно подчинить определённым правилам и что логическому контролю подвержены лишь проверки принимаемых гипотез и выбор из них оправдывающих себя путём сравнения с фактами. Формально оставаясь, таким образом, в рамках индуктивизма, Уэвелл, по существу, формулирует концепцию гипотетико-дедуктивного метода, во-первых, выходящую за рамки эмпирико-индуктивистской модели научного познания; а во-вторых, он отказывает этой модели в возможности построения на её основе логики открытия. Эта позиция, по существу, оказывается исходной в философии и методологии науки XX века.

Наряду с этим получает новый импульс эпистемологическое направление, именуемое ныне «гипотетизмом», суть которого описана в книге А. Пуанкаре «Наука и гипотеза» (1902). Согласно Пуанкаре, опыт — единственный источник истины. Но целью математической физики являются предсказания, основанные на систематизации и обобщении наблюдаемых фактов. Благодаря обобщению (гипотезе) каждый наблюдаемый факт позволяет предвидеть множество других. Однако из достоверности единичного факта ещё не следует достоверность гипотезы. Поэтому все предсказанные гипотезой факты не истинны, а только вероятны. Сам выбор гипотезы основан на двух постулатах — единстве природы и принципе простоты, который обеспечивает выбор наиболее вероятной гипотезы. Физик, применяя метод индукции, явно или неявно пользуется теорией вероятностей.

Классический эмпиризм опирался на две основные формы: логику открытия и логику обоснования. Логика открытия имела своим предметом генезис научного знания на основе правильно выполненных индуктивных процедур. Классический индуктивизм требовал начинать с бесспорных фактов, из которых путём последовательного применения индукции получают теории всё более высокого порядка. Логика обоснования имела целью дать безошибочное обоснование найденным результатам. В целом же процесс познания рассматривался как постепенное накопление (кумуляция) бесспорных фактов и неопровержимых индуктивных обобщений.

В первой половине XX века классический индуктивизм был в значительной мере модифицирован в рамках логического позитивизма благодаря усилиям видных представителей Венского кружка — М. Шлика, Р. Карнапа, X. Рейхенбаха. Логические позитивисты в своей так называемой «стандартной концепции анализа науки» исходили из принципиального противопоставления «контекста открытия» и «контекста оправдания». Развивая в своих работах гипотетико-дедуктивную модель, сторонники этой концепции считали, что только «контекст оправдания» может быть предметом логико-методологического анализа научного знания, в то время как «контекст открытия» может выступать только в качестве предмета психологии научного творчества. Таким образом, проблема индукции была сведена к проблеме оправдания. Этот этап в процессе нового истолкования индуктивизма получил название «верификационизма» (см. Верификационизм), который основывался на принципе верифицируемости, указывающем на истинность научных утверждений в результате их эмпирической проверки (см. Верифицируемость). Позднее Карнап, Рейхенбах и другие пришли к мысли заменить верификационизм так называемом «конфирмационизмом». Оправдание уже не мыслилось как безошибочное и окончательное обоснование общих положений, а понималось лишь как подтверждение их некоторой совокупностью фактов, так что речь могла идти лишь о частичном или вероятностном подтверждении, степень которого оценивалась с помощью теории вероятностей. В рамках развития этой модели логические позитивисты выдвинули задачу разработки логики оправдания гипотез как вероятностной логики, которая именовалась ими «современной индуктивной логикой». Подобный подход к проблеме индукции, являющийся разновидностью гипотетизма, резко уклонялся от трактовки индуктивного метода в классической эпистемологии (см. Эпистемология), которая признавала лишь чёткую дихотомию между теориями истинными (доказуемыми) и ложными (недоказуемыми). Особо отмечая несостоятельность методов классической индукции как средств перехода от эмпирического знания к теоретическому, сторонники «стандартной концепции анализа науки», в свою очередь, абсолютизируют противопоставление контекстов открытия и обоснования, неправомерно отрицая вообще возможность методологического анализа процессов развития научного знания. Впоследствии позитивистский индуктивизм подвергся резкой критике, в частности со стороны К. Поппера.

В современной философии науки (С. Тулмин, П. Стросон и другие) отвергается возможность построения системы количественной индуктивной логики. При этом исходят из того, что степень подтверждения свидетельством можно оценить лишь в терминах отношения субъекта к утверждению, которое он высказывает. В целом же сохраняются две основные проблемы индуктивизма. Одна из них связана с оправданием отдельных видов индуктивного рассуждения, другая — с оправданием индуктивной логики как общего метода. Большинство исследователей считают, что оправдание конкретных способов индуктивного рассуждения возможно лишь путём анализа аргументов, используемых в той или иной специальной области науки, в то время как требование общего оправдания индукции признается ошибочным или сомнительным. Примером такого подхода является анализ схем правдоподобных умозаключений, предложенный Д. Пойя.