Эгоизм

Эгоизм — это жизненная позиция индивидуума, в соответствии с которой удовлетворение человеком личного интереса рассматривается в качестве высшего блага. Согласно этому принципу, человеку следует стремиться только к удовлетворению своего личного интереса, возможно игнорируя при этом интересы других людей или общий интерес. Эгоизм традиционно противопоставляется альтруизму (см. Альтруизм). В отличие от последнего он не является определённой, нормативно отрефлексированной нравственной позицией; эгоизм — это продукт этико-философского обобщения описания реальных жизненных установок и как этическая доктрина представляет собой результат вторичной по отношению к этому обобщению реконструкции. Лишь в этико-философской и моралистической критике эгоистических нравов и характеров эгоизм был обобщён до определённой нормативной и поведенческой модели.

Эгоизм, как правило, проявляется в ситуации конфликта интересов, когда удовлетворение личного интереса происходит в ущерб интересу другого человека. В этом плане его следует отличать от себялюбия, то есть естественного чувства самосохранения и благоволения к самому себе. Эгоизмом также иногда называют самомнение или самодовольство, при котором благоволение к себе может в самом деле осуществляться за счёт других. Эгоистическое поведение следует также отличать от действий, преследующих частный интерес: в последнем могут быть репрезентированы и общезначимые цели. Эгоизм также неправильно смешивать с индивидуализмом.

Дж. Роулз выделяет три вида эгоизма, которые можно обозначить как:

1. эгоизм диктаторский: «все должны служить моим интересам»;
2. эгоизм собственной исключительности: «все должны следовать моральным принципам, кроме меня, если это мне невыгодно»;
3. эгоизм анархический, или общий: «всем позволительно преследовать собственные интересы, как им заблагорассудится».

Первые две формулы противоречат фундаментальным нравственным требованиям — золотому правилу нравственности и заповеди любви. Третья формула может быть признана в качестве морально достоверной, но при определённой модификации второй её части: «… если они не нарушают интересы других». В таком виде она вполне вписывается в нравственную норму «не вреди».

В истории философии действительная роль эгоизма как социального качества отражена в учениях, выводящих из него всё разнообразие общественной жизни. В новоевропейской общественной мысли выработана концепция так называемого разумного эгоизма, которая постепенно трансформировалась в особенную свою форму — утилитаризм. Разумный эгоизм представляет собой этическое учение, предполагающее, что: а) все человеческие поступки имеют основанием эгоистический мотив (желание блага себе); б) разум позволяет выделить из общего объёма побуждений такие, которые составляют правильно понятый личный интерес, то есть позволяет обнаружить ядро тех эгоистических мотиваций, которые соответствуют разумной природе человека и общественному характеру его жизни. Результатом такого осмысления феномена эгоизма становится этико-нормативная программа, которая, сохраняя единую (эгоистическую) основу поведения, предполагает этически обязательным не только учёт интересов других индивидов, но также совершение поступков, направленных к общей пользе (например, благодеяния). Вместе с тем, разумный эгоизм может ограничиваться констатацией того, что стремление к собственной пользе способствует пользе других, и тем самым санкционировать узкопрагматическую нравственную позицию.

Теория разумного эгоизма получает развитие в Просвещении (как во французском, так и в англо-шотландском) — наиболее полно у А. Смита и К. А. Гельвеция. Смит соединяет в единой концепции человеческой природы представление о человеке экономическом и человеке нравственном. По мнению Гельвеция, рациональный баланс между эгоистической страстью индивида и общественным благом не может сложиться естественно. Лишь бесстрастный законодатель с помощью государственной власти, используя награды и наказания, сможет обеспечить пользу «возможно большего числа людей» и сделать основой добродетели «выгоду отдельного индивида». Подробную разработку учение разумного эгоизма получило в поздних работах Л. Фейербаха. Нравственность, по Фейербаху, опирается на чувство собственного удовлетворения от удовлетворения Другого — основной моделью его концепции служит взаимоотношение полов. Даже, казалось бы, антиевдемонистические моральные поступки (прежде всего самопожертвование) Фейербах пытается свести к действию разумно-эгоистического принципа: если счастье Я необходимо предполагает удовлетворение Ты, то стремление к счастью как самый мощный мотив способно противостоять даже самосохранению.

Теория разумного эгоизма подробно рассматривалась Η. Г. Чернышевским. Его разумно-эгоистическая концепция опирается на такую антропологическую трактовку субъекта, согласно которой истинное выражение полезности, тождественной добру, состоит в «пользе человека вообще». Благодаря этому при столкновении частного, корпоративного и общечеловеческого интересов должен превалировать последний. Однако в силу жёсткой зависимости человеческой воли от внешних обстоятельств и невозможности удовлетворения высших потребностей до удовлетворения простейших разумная коррекция эгоизма, по его мнению, будет эффективна лишь при условии полной переделки структуры общества.

В философии XIX века идеи, родственные концепции разумного эгоизма, высказывались И. Бентамом, Дж. Ст. Миллем, Г. Спенсером, Г. Сиджвиком. С 50-х годов XX века разумный эгоизм стал рассматриваться в контексте понятия «этический эгоизм». Созвучные положения содержатся в прескриптивизме Р. Хеара. Развёрнутая критика разумно-эгоистических учений представлена в работах Ф. Хатчесона, И. Канта, Г. Ф. В. Гегеля, Дж. Э. Мура, которые с разных мировоззренческих и теоретических позиций указывали, что разумно-эгоистическая поведенческая установка практически не может быть реализована последовательно.

В целом, теории разумного эгоизма отразили ту особенность опосредствованных товарно-денежным хозяйством отношений, которая заключается в том, что автономный и суверенный индивид может удовлетворить свой частный интерес лишь как субъект деятельности или обладатель товаров и услуг, удовлетворяющих интересы других индивидов; иными словами, лишь вступая в отношения взаимопользования, которые, обусловленные равенством сил или соответствующими правовыми установлениями, объективно ограничивают эгоистическое своеволие. Как показали Т. Гоббс, Б. де Мандевиль, А. Смит, эгоизм является существенным мотивом экономической и политической деятельности, важным фактором общественной жизни. При этом, ограничение эгоизма оказывается возможным посредством наложения на эгоистического индивида обязанностей и принятия им на себя соответствующих обязательств. Однако последнее может противоречить эгоизму как личной позиции — обязательства принимаются эгоистом только в случае, если они отвечают его интересам. Но в таком случае, во-первых, другие оказываются средством для достижения его целей; во-вторых, не обязательство, а личный интерес продолжает оставаться основанием его поведения, и, если потребует его интерес, эгоист готов будет поступать и прямо противоположным образом. Поскольку речь идёт об увеличении личного блага, то добродетель и правильность поступка оказываются поставленными в зависимость от утилитарно понятой рациональности поведения. Принципиальное нормативное ограничение эгоизма обеспечивается основными моральными требованиями и ценностями, которые (независимо от различий в культурно-региональных традициях) по существу направлены именно против эгоизма.