Прагматика

Прагматика — это раздел семиотики, в рамках которого изучаются отношения знаков (см. Знак) к субъектам, которые их производят и интерпретируют. Прагматика, как правило, рассматривается в рамках междисциплинарной области исследований знаков и знаковых систем семиотики (см. Семиотика) совместно с двумя другими её разделами: семантикой (см. Семантика) и синтактикой (см. Синтактика). Первая из них рассматривает знаки в их отношении к обозначаемым (не имеющими знаковой природы) объектам, вторая — отношения знаков между собой (синтаксис). Наиболее важным предметом изучения для прагматики является прагматический аспект языка (см. Язык).

Термин «прагматика» был введён в конце 30-х годов XX века Ч. У Моррисом для обозначения одного из трёх разделов семиотики (наряду с синтактикой и семантикой). Однако сам прагматический аспект существования знаковых систем (в том числе и языка) был впервые тщательно рассмотрен Ч. С. Пирсом в конце XIX века. Пирс (как и Моррис, во многом следовавший его идеям) считал прагматическую составляющую основной для определения сущности знака. Знак становится таковым не благодаря своим физическим свойствам, а вследствие определённого употребления его в сообществе. Поэтому как способ построения знаковых конструкций (синтаксис), так и отношение знаков к обозначаемым объектам (семантика) являются лишь средством для выполнения знаками их основной функции: обеспечивать коммуникацию между людьми.

Согласно Пирсу, познание представляет собой процесс опосредования реальности знаками. Необходимость опосредования возникает потому, что познавательная деятельность осуществляется не изолированным субъектом (как то пытается представить философская традиция, идущая от Р. Декарта), а сообществом, которое в своих совместных действиях вырабатывает общее представление о мире. Процесс познания состоит в продуцировании и интерпретации знаков (преимущественно языковых). В этом смысле истина, согласно Пирсу, не есть соответствие суждений некоему объективному положению дел. Она представляет собой консенсус, достигнутый в рамках сообщества. Иными словами, истина является не семантическим (как это представляется, например, у А. Тарского), а прагматическим понятием.

В течение нескольких десятилетий после Пирса, несмотря на широкий интерес к тематике, связанной с языком и знаковыми системами, прагматическая проблематика почти не затрагивалась исследователями. Большинство работ в области семиотики, лингвистики и философии языка ориентировались на синтактико-семантический подход. Всплеск интереса к прагматике (главным образом, языковой) возник уже во второй половине XX века и был связан с разработками в рамках аналитической философии (см. Аналитическая философия). Первыми значительными событиями, свидетельствовавшими об этом, были, во-первых, поздние работы Л. Витгенштейна, а во-вторых, теория речевых актов Дж. Остина.

В концепции Витгенштейна можно видеть абсолютизацию прагматического аспекта языка (хотя сам Витгенштейн и не использует термин «прагматика»). В этом смысле характерен предложенный им тезис: «Значение языкового выражения есть его употребление». Язык существует не для называния предметов и не для выражения ментальных состояний. Он предоставляет людям возможность совместной деятельности, подчинённой определённым правилам. Всякий языковой знак есть своего рода фигура в «языковой игре», в чём-то подобная шахматной фигуре. Шахматный король есть некоторый знак, но смысл этого знака определяется только правилами его использования в рамках игры. Вне употребления он ничего не обозначает (ничего не значит). Важной особенностью философии Витгенштейна является своего рода элиминация субъективного фактора употребления языка. Языковое поведение есть игра по правилам, разделяемым сообществом. Всё, что связано с языком, имеет исключительно публичный характер. Говорение на языке есть публично интерпретируемое событие, смысл которого определяется общими правилами, а не состоянием сознания говорящего.

Теория речевых актов представляет собой иную линию исследования прагматического аспекта языка. В ней также признается, что основным в языке является его прагматическая, коммуникационная функция. Не отрицая роли разделяемых сообществом правил, эта теория вводит в рассмотрение такие характеристики, как намерение говорящего, коммуникационная цель и так далее. Иными словами, согласно теории речевых актов, употребление языка во многом зависит от сознания субъекта языковой деятельности.

В американской философии языка поворот в сторону прагматики связан, с одной стороны, с традицией философского прагматизма, идущей от У Джеймса и Дж. Дьюи, а с другой — с критическим освоением синтактико-семантических идей логического позитивизма. У. ван О. Куайн разработал холистическую концепцию, согласно которой наделение языковых выражений значением происходит только в рамках целостной теории, выбор которой осуществляется сообществом на основании чисто прагматических критериев. Этот холизм Куайн дополняет тезисом об онтологической относительности, согласно которому соответствие выражений языка некоторым объектам можно охарактеризовать лишь в терминах другого (фонового) языка. Тем не менее, Куайн стремится ввести в свой прагматический холизм некий элемент психологизма, утверждая, что в конечном счёте любой язык выступает как средство концептуализации исходных чувственных данных. Чувственный опыт возникает в результате соприкосновения с «подлинной» реальностью и состоит, прежде всего, в «возбуждении нервных окончаний». Таким образом, наряду с прагматически обусловленным и публично значимым языком, существенным моментом познания, по Куайну, являются психические или даже физиологические состояния субъекта. Д. Дэвидсон, ученик Куайна, стремится более последовательно выдерживать прагматическую линию. Он видит слабость позиции Куайна именно в попытке апеллировать к исходной реальности чувственных ощущений, замечая, что всякий чувственный опыт может существовать лишь в форме, обусловленной некоторой концептуальной схемой. Мы всегда имеем дело только с концептуализированной реальностью. Наделение языковых выражений значением происходит в рамках коммуникации и является результатом согласия участников коммуникации (Дэвидсон Д. Об идее концептуальной схемы. — Аналитическая философия. Избранные тексты. — М., 1993. С. 144–158).

Особая роль прагматического измерения языка в познании и рациональной деятельности вообще отмечается в философских концепциях, разрабатываемых немецкими философами Ю. Хабермасом и К.-О. Апелем. Общей чертой, отличающих их от большинства других исследователей, занятых проблемами языковой прагматики, является своеобразный абсолютизм. Этот абсолютизм, выразившийся, в частности, и в названиях их концепций («универсальная прагматика» у Хабермаса и «трансцендентальная прагматика» у Апеля), состоит в поиске всеобщих (универсальных или трансцендентальных) норм коммуникации, присущих всякому человеческому общению. Хабермас исходит при этом из понятий «отчуждения» (во многом сходного с марксовым) и «жизненного мира» (во многом сходного с гуссерлевским). Рационализированные и объективированные коммуникационные схемы, постоянно навязываемые человеку обществом, противопоставляются первичным коммуникационным образцам жизненного мира. Хабермас при этом постоянно имеет в виду некий социальный проект, направленный на устранение этого противоречия и освобождение человека от власти объективированных (отчуждённых) схем.

Апель строит свою трансцендентальную прагматику, исходя из концепций коммуникационного сообщества Пирса и языковых игр Витгенштейна. Одним из наиболее важных понятий его философии является «трансцендентальная языковая игра». Смысл его состоит в том, что всякий человек, включённый в то или иное сообщество и ведущий, соответственно, какие-либо языковые игры, способен к коммуникации с любым другим человеком, включённым в другое сообщество, языковые игры которого, возможно, крайне далеки от первого. Насколько различными ни были бы их коммуникационные принципы, они всё равно в состоянии найти некую общность и установить взаимопонимание. Поэтому все люди, поскольку они говорят на языке, принадлежат к некоему идеальному сообществу, включённому в потенциальную языковую игру, которая актуализируется в виде различных частных языковых игр. Важной чертой трансцендентальной прагматикой Апеля является обращение к герменевтике, как необходимому аспекту прагматики. Употребление языковых знаков сопряжено с пониманием, с интерпретацией выраженных в них свидетельств. Герменевтический момент особенно важен потому, что идеальное языковое сообщество не ограничено лишь ныне живущими людьми, способными к непосредственному общению. Коммуникация захватывает всех, кто когда-либо пользовался языком и оставил какие-либо интерпретируемые свидетельства о себе. Поэтому ведение языковых игр сопряжено с постоянной актуализацией письменной и устной традиций.

Апель также уделяет существенное внимание анализу научного познания, указывая на взаимодополнительность двух его аспектов: объективного исследования и научной коммуникации. Объективное исследование подразумевает субъект-объектные отношения и в принципе хорошо описывается классической (восходящей к Декарту) философией науки. Однако абсолютизация этого аспекта ведёт к тому, что Апель называет «методическим солипсизмом»: представлению о познании как о деятельности изолированного (трансцендентального) субъекта, выражающего свои научные результаты на некоем персональном языке. Научное познание, согласно Апелю, предполагает общение между учёными, состоящее в постоянной интерпретации сообщений и свидетельств, оставляемых разными исследователями. Эта интерпретация неотъемлема от процесса научного исследования, результаты которого с необходимостью обусловлены коммуникационными нормами сообщества (Апепь К.-О. Трансформация философии. — М., 2001).

В рамках современной лингвистики прагматика не имеет чётких контуров, в неё включается комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения.

В связи с субъектом речи в рамках лингвистической прагматики изучаются:

• явные и скрытые цели высказывания («иллокутивные силы», по Дж. Остину), например сообщение некоторой информации или мнения, вопрос, приказ, просьба, совет, обещание, извинение, приветствие, жалоба и так далее;
• речевая тактика и типы речевого поведения;
• правила разговора, подчинённые так называемому принципу сотрудничества, рекомендующему строить речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора, например адекватно нормировать сообщаемую информацию (максима количества), сообщать только истинную информацию и обоснованные оценки (максима качества), делать сообщение релевантным относительно темы разговора (максима отношения), делать речь ясной, недвусмысленной и последовательной (максимы манеры речи); эти правила, сформулированные Г. П. Грайсом, получили название конверсационных максим или максим ведения разговора;
• установка говорящего, или прагматическое значение высказывания: косвенные смыслы высказывания, намёки, иносказание, обиняки и так далее;
• референция говорящего, то есть отнесение языковых выражений к предметам действительности, вытекающее из намерения говорящего;
• прагматические пресуппозиции: оценка говорящим общего фонда знаний, конкретной информированности, интересов, мнений и взглядов, психологического состояния, особенностей характера и способности понимания адресата;
• отношение говорящего к тому, что он сообщает: а) оценка содержания высказывания (его истинность или ложность, ирония, многозначительность, несерьёзность и прочие), б) введение в фокус интереса одного из тех лиц, о которых говорящий ведёт речь, или эмпатия (термин С. Куно), в) организация высказывания в соответствии с тем, чему в сообщении придаётся наибольшее значение.

В связи с адресатом речи в рамках лингвистической прагматики изучаются:

• интерпретация речи, в том числе правила вывода косвенных и скрытых смыслов из прямого значения высказывания; в этих правилах учитывается контекст, прагматическая ситуация и пресуппозиции, а также цели, с которыми говорящий может сознательно отступать от принятых максим общения (например, нарушать принцип релевантности, сообщать очевидные адресату вещи и так далее);
• воздействие высказывания на адресата (перлокутивный эффект, по Дж. Остину): расширение информированности адресата; изменения в эмоциональном состоянии, взглядах и оценках адресата; влияние на совершаемые им действия; эстетический эффект и так далее;
• типы речевого реагирования на полученный стимул (прямые и косвенные реакции, например способы уклонения от прямого ответа на вопрос).

В связи с отношениями между участниками коммуникации в рамках лингвистической прагматики изучаются:

• формы речевого общения (информативный диалог, дружеская беседа, спор, ссора и так далее);
• социально-этикетная сторона речи (формы обращения, стиль общения, нормы общения);
• соотношение между участниками коммуникации в тех или иных речевых актах.

В связи с ситуацией общения в рамках лингвистической прагматики изучаются:

• интерпретация дейктических знаков («здесь», «сейчас», «этот» и так далее), а также индексальных компонентов в значении слов;
• влияние речевой ситуации на тематику и формы коммуникации.

Лингвистическая прагматика также изучает речь в рамках общей теории человеческой деятельности.