Активная эволюция

Активная эволюция — это понятие ряда научно-философских концепций и теорий, разрабатывающих пограничные проблемы естественных и социально-гуманитарных наук с точки зрения универсальности эволюционного развития мира и человека. Смысловым центром комплекса идей активной эволюции являются два постулата: во-первых, утверждение универсальности эволюционного развития на всех уровнях существования материального мира и, во-вторых, обоснование изменения самого характера и движущих сил эволюции под воздействием антропогенных факторов. В более узком понимании идея активной эволюции подразумевает утверждение закономерности активного вмешательства человека в ход естественного развития природы, жизни и собственно антропосоциальной её формы.

Хотя идея активной эволюции тесным образом связана с достижениями естественнонаучного знания XIX–XX веков (особенно биологии и смежных отраслей науки), её теоретические предпосылки восходят к значительно более раннему периоду. Как и многие другие идеи теоретической философии, идея активной эволюции была предвосхищена ещё в дофилософской, а именно — религиозной, традиции. Впервые прообраз, архетип этого комплекса идей прослеживается в религиозной традиции зороастризма (сложившейся на территории Ирана предположительно между 1500 и 1200 годами до новой эры) Согласно учению пророка Заратустры, мир, общество и личность являются ареной борьбы благого и злого начал, вполне равноправных в своём потенциале. Ключевая роль в этой вселенской борьбе отводится не безлично-божественному провидению, а свободному выбору каждого индивида, поскольку подразумевается, что в конечном счёте исход мировой истории зависит от того, чью сторону в этом противостоянии займут люди. Кроме этой достаточно красноречивой идеи, зороастризм отстаивает ещё один фундаментальный принцип целостного миропонимания: деление истории мироздания на особые качественные этапы. Здесь это «Сотворение», «Смешение» и «Разделение». Последний из них, знаменующий тотальное отделение добра от зла и последующее торжество блага, мира, бессмертия и совершенства мироустройства, как раз и наступает в момент, когда большинство людей сознательно и активно начинают служить Добру.

В дальнейшем эти фундаментальные идеи развивались в двух направлениях: собственно религиозно-мистическом и социально-утопическом. В первом случае сама идея эволюции, развёртывающейся начально помимо человеческого сознания и воли, но постепенно становящейся всё более сознательной, предстаёт, как правило, в виде символической схематики восхождения человека к божественно-космическому уровню бытия. Такого рода схематика замечательно разработана у гностиков и христианских богословов, испытывающих их воздействие (Псевдодионисий, Августин, Эриугена и другие). Само преобразование природы, окружающего мира и человека представлено в типичной для христианско-платонического круга идей концепции обожения.

Становление новой философской традиции в XVI–XVII веках привносит в разработку идей активной эволюции новые мотивы, не связанные уже с теистическим типом осмысления человека и мира. В утопической литературе того времени утверждается идея социально-технологического переустройства мира, складывается идеология научно-технического могущества человека. Эти мотивы обнаруживаются у всех выдающихся утопистов — Ф. Бэкона, Т. Мора, Т. Кампанеллы, С. де Бержерака. Примечательно, что последний выражает и мотивы другого плана — сомнение в беспредельности человеческих способностей к мировоздействию. Оно возникает из понимания неизбежности антропоцентристского взгляда на мир, исходя из которого человек может только приспосабливать или преобразовывать мир для собственного удобства.

В XVIII веке центр разработки идей активной эволюции смещается в область естествознания (прежде всего, биологии). Основным достижением в этом направлении можно считать, с одной стороны, создание подробно-систематической методики исследования природы (Ж. Л. Кювье, Ж.-Л. Л. де Бюффон), а с другой — утверждение принципа материального единства мира, процессы в котором направляются универсальными законами, общими для живой и неживой природы. В собственно философском плане эти достижения были осмыслены в системах классического идеализма. И. Г. Гердер и Ф. В. И. Шеллинг в своих историко-антропологических теориях рассматривают мировое целое как движение к полному самораскрытию и внутреннему совершенству, направляемое исходным «творческим импульсом». При этом ставится проблема несоответствия наличного бытия человека его сущностному предназначению. Духовно-историческое становление и раскрытие «созревающего бутона человечности» предполагает и творческое изменение «органического строя мироздания» (И. Г. Гердер). Шеллинг ещё более заостряет этот вопрос, помещая у истоков исторического становления творческую потенцию человека, сближая по существенным параметрам историю и искусство. И. Кант предлагает иной вариант антропогенного преобразования мира. Прежде всего, он принципиально отказывается от традиционного для XVIII века натурализма, утверждая «естественность» как «вещь в себе» и первичность «мира определённых идей» — основной арены человеческой практики. У него речь идёт не о техническом переустройстве мира, а об организации особого социального пространства, в котором реализуется априорная нравственная способность человека. Кантовский вариант результата всеобщей эволюции — развитое морально-правовое сообщество, преодолевающее взаимное отчуждение индивидов, групп и государств. Но, в конечном счёте, это то же разумное «самопревозмогание» исходной ограниченной человеческой природы.

Развитие естествознания в XIX веке предлагает всё более широкий контекст для развития идей активной эволюции благодаря синтезу биологического эволюционизма с философско-диалектическими принципами. Труды Ч. Дарвина, Дж. Дана, Дж. Ле Конта, Ч. Шухерта, А. П. Павлова предоставляют богатую эмпирическую базу для целостного, миросистемного осмысления человека и его роли в глобальных процессах. Во второй половине XIX века были сформулированы положения теории цефализации (Дж. Дан), согласно которым развитие живых организмов направлено в сторону «геометрического возрастания» роли высшей нервной деятельности. Благодаря этому, «мыслящая материя», или разумная жизнь, становится наиболее важным целевым фактором биоэволюции. Опираясь на эти положения, геологи выдвинули идею наступления «психозойской» (Ч. Шухерт) или «антропогенной» (А. П. Павлов) эры развития планетарной системы. Позднее В. И. Вернадский, следуя в этом русле, сформулировал теорию ноосферы — целостное научно-систематическое изложение принципов активной эволюции. Особую роль в ней играет идея автотрофности человека — направленного изменения процессов обмена внутри организма и на границе организма и среды. Этим подчёркивается не только ключевая роль человека в биоэволюции, но и в общепланетных, космических масштабах. Тогда же К. Э. Циолковский выдвигает учение о «сенситивном монизме» Вселенной и обосновывает объективную неизбежность освоения космического пространства, его очеловечивания и формирования в итоге социокосмической общности.

Вместе с научной разработкой идей активной эволюции развивается их философское осмысление, в котором, помимо чисто сциентистского, выделяются три основных направления: «философия жизни» и близкие ей концепции («христианский эволюционизм» П. Тейяра де Шардена, антропология М. Шелера, холизм Я. Смэтса и Дж. Холдейна); религиозно-мистический космизм (русская философия всеединства, философия «общего дела» Н. Ф. Фёдорова, антропософия Р. Штейнера, синкретическое учение Д. Л. Андреева); социально-технологические проекты (позитивизм О. Конта и А. Сен-Симона, эмпириомонизм А. А. Богданова, фурьеризм). «Философия жизни» выдвигает идею единства мирового бытия, вырастающего из всекосмического «жизненного порыва», «воли к жизни», «жизненного импульса». Концепция «творческой эволюции» А. Бергсона полно представляет идеи активной эволюции в этом течении. Их особенность — отказ от линейного понимания направленности эволюционных процессов, вариативный характер развития. По Бергсону, эволюция жизни идёт по трём лучам: примитивная чувственность растений, бессознательный инстинкт животных и интеллект человека. Задача последнего — преодолеть границы собственной односторонней рациональности и воссоединить в собственном осознанном развитии все ветви, по которым распространяется действие «жизненного порыва». Тем самым более органичной должна стать культура, более сбалансированным — общество и более целостной — личность. Бергсоном, наряду с другими теоретиками «философии жизни», ярко выражено неприятие односторонне технического развития взаимодействия общества и окружающей среды. Проблема заостряется вокруг темы культурных ценностей, основной из которых должно стать не противостояние и покорение мира человеком, а их органичный симбиоз, перерастающий взаимное ограничение.

Иные аспекты активной эволюции развиваются в русле русской религиозной традиции всеединства: здесь происходит переосмысление принципа обожения, его перевод в общечеловеческие масштабы. Обоснование концепции всеедино-космического соборного человечества у В. С. Соловьёва, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, Е. И. и С. Н. Трубецких носит характер «софийного макрообожения» (С. С. Хоружий), вводящего помимо традиционных личностно-духовных ещё и социокосмические мотивы, хотя они и остаются преимущественно на уровне абстрактно-схематической символики Богочеловечества, Вселенской церкви, Симфонической Личности и тому подобных конструктов. Своеобразный синтез религиозного и технократического вариантов активной эволюции создаёт автор «Философии общего дела» Н. Ф. Фёдоров. У него творческое изменение человеком своей природы и окружающего космоса зависит от способности понять высшую ценность преодоления смерти, «воскрешения отцов» и тотального коллективизма «жизни и судьбы». Наиболее важным прорывом на этом пути должно быть «чуткое вслушивание в течение жизни» и овладение «естественным чудом тканетворения», то есть способности к сознательному выращиванию новых органов, компенсирующих «недостатки» естественной эволюции человеческой телесности. По-своему смыслу «общее дело» является как бы синтезом бергсоновского интуитивизма с соборно-софийными концепциями всеединства.

Антропософский вариант активной эволюции носит принципиально индивидуалистический характер, ориентируясь на преодоление «примитивно-физического» тела и достижение высших уровней «тонко-телесного» и «ментального» бытия. Этот путь недоступен большинству людей. Конечная цель — возникновение «нового человека», находящегося в гармонии с космическим бытием и не привязанного к своей ограниченной телесности. Здесь происходит синтез психологической науки, европейского эзотеризма и восточного мистицизма (йоги, тантризма), обнаруживающийся, к примеру, в воспроизведении древней идеи симметрического подобия человеческого организма и мироустройства, кармического круговорота жизни, использовании медитативных процедур и так далее.

Социально-технологические проекты, как правило, связаны с идеологией позитивизма, социализма и технократизма и утверждают принцип социального конструктивизма, который фиксирует возможность радикального преобразования человека согласно определённым идеалам (как правило, утопического характера). Прежде всего, это подразумевает всестороннюю реорганизацию общественной жизни на началах коллективизма и научной организации управления. Параллельно происходит направленное формирование общественного сознания под эгидой принципов «научности» и «классовости» (типа Пролеткульта А. А. Богданова). Развитая последним концепция «планетарного социализма» предполагает полное устранение социальных различий, торжество общественной собственности, идеологическую и административную регуляцию ментально-психической жизни индивида, преобразование и очеловечивание природы в планетарных масштабах. В конечном счёте, речь идёт о формировании нового типа человека, впоследствии получившего несколько упрощённое обозначение «гармонично и всесторонне развитая социалистическая личность». Сходные методы тотального преобразования человека лежали и в основе программы создания Третьего рейха в Германии, в рамках которой предполагалось выращивание «сверхрасы» людей, с тем лишь отличием, что опиралась она не на примат «классово-научного сознания», а на принцип «крови и почвы», «национальный дух» и другие биосоциальные основания.

В целом, при всех широких различиях концепций активной эволюции общим для них мотивом являются стремление рассматривать «человеческие условия» в контексте эволюционного миропонимания и постановка проблемы сознательно-направленного совершенствования человека вкупе с окружающим миром.