Авангард

Авангард — это компонента культуры (см. Культура), ориентированная на новаторство и характеризующаяся резким неприятием традиции. В широком своём смысле понятие «авангард» может быть апплицировано на соответствующую тенденцию любой культурной традиции; в строгом (узком) своём смысле оно подразумевает широкую область творческих поисков первой половины XX века и связанную совокупность многообразных новаторских движений и направлений в искусстве этого периода. Термин «авангард» первоначально был перенесён Т. Дюре из сферы политики в область художественной критики (1885).

Авангард — это, прежде всего, реакция художественно-эстетического сознания на глобальный, ещё не встречавшийся в истории человечества перелом в культурно-цивилизационных процессах, вызванный научно-техническим и социокультурным развитием второй половины XIX — первой половины XX столетия. Значение для человечества этого лавинообразного процесса в культуре пока не получили адекватного научно-философского осмысления, но уже с достаточной полнотой выразились в художественной культуре в феноменах авангарда, модернизма, постмодернизма.

Формирование авангарда во многом было связано с отказом от позитивизма в эстетике и реализма в искусстве (см. Искусство), а также с доминированием в сфере политики коммунистических, анархистских и других радикальных социально-политических теорий. Общекультурными предпосылками становления авангарда выступают: философские идеи А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, С. О. Кьеркегора, А. Бергсона, М. Хайдеггера, П. Сартра; конституирование лингвистики в качестве дисциплины, имеющей выраженную философскую размерность (см. Язык), обращение психологии к фрейдизму; общий отход от европоцентризма и повышенное внимание к восточным культурам; возникновение в культуре таких феноменов, как теософия, антропософия, новые эзотерические учения. В качестве непосредственных предтеч авангарда могут рассматриваться эстетика романтизма, разработавшая концепцию антиимитационной (так называемой «музыкальной») живописи и обозначившая вектор внимания художественного творчества к феноменам подсознания, а также импрессионизм, заложивший такие тенденции (оказавшиеся чрезвычайно важными для развития авангарда), как массовый внеиндивидуальный характер героя и подчёркнуто индивидуальная, остро личная точка зрения самого художника.

Осознавая глобальность начавшегося перелома в культуре и цивилизации в целом, авангард принял на себя функции ниспровергателя старого, пророка и творца нового в искусстве. Авангардисты демонстративно отказываются от большинства художественно-эстетических, нравственных, духовных ценностей (прежде всего, традиционной европейской культуры). Новые формы и способы художественного выражения в авангарде обычно сводятся к абсолютизации и доведению до логического завершения (часто предельно абсурдного с позиции традиционной культуры — абсурд) того или иного элемента или совокупности элементов художественных языков, изобразительно-выразительных приёмов искусств, вычленённых из традиционных культурно-исторических и художественных контекстов. При этом цели и задачи искусства видятся представителям различных направлений авангарда самыми разными вплоть до отрицания вообще искусства как такового, во всяком случае в его новоевропейском смысле. К характерным и общим чертам большинства авангардных феноменов относятся их осознанный заострённо экспериментальный характер; революционно-разрушительный пафос, направленный на традиционное искусство (особенно искусство последнего этапа — новоевропейское) и традиционные ценности культуры; резкий протест против всего, что представлялось их создателям и участникам ретроградным, консервативным, обывательским, буржуазным, академическим; в визуальных искусствах и литературе — демонстративный отказ от утвердившегося в XIX веке «прямого» (реалистически-натуралистического) изображения видимой действительности, или миметического принципа в узком смысле слова; безудержное стремление к созданию принципиально нового в формах, приёмах и средствах художественного выражения; а отсюда и часто декларативный и эпатажный характер презентации представителями авангарда самих себя и своих произведений, направлений и движений; стремление к стиранию границ между традиционными для новоевропейской культуры видами искусства, тенденции к синтезу отдельных искусств (в частности, на основе синестезии), их взаимопроникновению.

По-своему происхождению, авангард — это обусловленная модернизмом художественная программа искусства изменяющегося мира — мира ускорения индустриального прогресса на основе технологии, урбанизации, массовизации образа жизни. Проблема соотношения авангарда с модернизмом имеет несколько измерений и остаётся дискуссионной. С одной стороны, с точки зрения своих концептуальных оснований авангард тесно связан с модернизмом своим неприятием реалистической эстетики и практически представлен теми же школами, что и модернизм в художественном своём измерении, однако в функциональном отношении авангард может быть специфицирован как значительно более отчётливо педалирующий тенденции социального протеста, нежели модернизм. Вместе с тем, модернизм как социокультурный феномен существенно шире авангарда как по-своему содержанию, так и по социокультурной значимости. Существует также тенденция трактовки модернизма как явлений в художественной культуре, которые возникли на основе авангарда, но утратили его эпатажно-разрушительный или демонстративный пафос. Так, для основного поля искусства середины XX века характерно внутреннее осмысление находок и достижений авангардных направлений первой половины столетия, осознание их реальных художественно-выразительных, репрезентативных и других возможностей, использование в тех или иных интертекстуальных отношениях и так далее. Отсюда модернизм может быть понят как более-менее спокойное «усвоение» культурой, утверждение и своего рода догматизация новаторских достижений авангарда. То, что в авангарде было революционным и новаторским, в модернизме становится «классикой», а постмодернизм, возникший почти одновременно с модернизмом, уже встаёт на позицию ироничного отношения к этой «классике», свободно и на равных основаниях соотнося и сопрягая её (также в духе лёгкой всеобъемлющей иронии) с классикой других периодов культуры. С этой точки зрения, авангард выполнил свою функцию в новоевропейской культуре и практически завершил существование в качестве некоего глобального феномена, трансформировавшись после Второй мировой войны в модернизм.

С концептуальной точки зрения авангард утверждает, что связь искусства с действительностью не имеет ни обязательного характера, ни стабильных форм своего осуществления, но, напротив, находится в постоянном трансформационном процессе и что именно это позволяет искусству поддерживать подлинный контакт с действительностью, позволяет постоянно обновлять этот контакт (Ф. Т. Маринетти, М. Дюшан, Т. Тцара, Ф. Пикабиа, С. Дали). Применительно к началу XX века авангард постулирует ситуацию компрометации «здравого смысла» и «банкротства» традиционных систем ценностей. Такие феномены, как закон, порядок, поступательное движение [европейской] истории и культуры, подвергаются со стороны авангарда сокрушительной критике как идеалы, не выдержавшие проверку временем (в данном пункте своей концепции авангард весьма близко подходит к моделированию концепции постистории). Таким образом, авангард постулирует отказ «современного» (модернистского) общества от традиционной интенции культуры на поиски стабильной основы того, что феноменологически предстаёт в качестве хаоса социальной переориентации на рассмотрение хаоса как такового в качестве основы социального движения. В соответствии с этими концептуальными основаниями характерной особенностью авангарда является его программная эпатажность, имеющая своей целью активное (вплоть до скандального, шокирующего и агрессивного) воздействие на толпу ради пробуждения последней ото сна здравого смысла. Сверхзадачей авангарда выступает разрушение традиционных нормативно-аксиологических шкал, сопряжённое, соответственно, с ниспровержением традиционных авторитетов и распадом традиционных оппозиций: «синтез «да» и «нет» — путь к окончательному пониманию, где тезис — подтверждение, антитезис — отрицание, а их синтезом будет понимание» (Дж. Макфарлайн). В этом отношении авангард может быть оценён как обладающий мощным потенциалом культурной критики, находящей своё выражение также и в формальном негативизме: «охваченные горячкой вычитаний, художники отделяли от искусства и отбрасывали одну за другой составляющие его части. По мере того, как сокращалось искусство, возрастала свобода художника, а вместе с ней — и значимость жестов чисто формального бунта» (Р. Поджоли). П. Пикассо, определил живопись авангарда как «сумму разрушений»: «Раньше картина создавалась по этапам, и каждый день прибавлял к ней что-то новое. Она была обычно итогом ряда дополнений. Моя картина — итог ряда разрушений. Я создаю картину, и потом я разрушаю её».

С авангардной концепцией художественной и эстетической революции тесно связана программа революции политической, претендующей на тотальное изменение мира. При этом большинство представителей авангарда не имели твёрдых политических убеждений, однако, как правило, декларировали оппозиционные взгляды в отношении к наличному социальному состоянию (вплоть до откровенно скандального фрондёрства): так, в стремлении к «новизне» дадаизм был близок анархизму, многие представители русского авангарда приветствовали социалистическую революцию, итальянский футуризм активно принял идеи Б. Муссолини, многие французские сюрреалисты были членами коммунистической партии Франции, и так далее. Данная установка негативизма обнаруживает себя в отказе авангарда не только от традиций искусства, но и от самого термина «искусство», — целью авангарда становится «антитворчество» в «рамках антиискусства». Это находит своё проявление в стремлении авангарда конституировать так называемую «нефилософию», которая была бы близка их «неискусству», раскрывая творческие возможности человека в процессе плюрального видения мироздания.

Решительно порывая с классическими традициями изобразительного искусства, авангард ориентирован на то, чтобы посредством абстрактных композиций спровоцировать интеллектуальное соучастие зрителя, разбудить обыденное сознание, предлагая ему радикально новый опыт видения мира (сходство позиций поп-арта, дадаизма, футуризма, сюрреализма, экспрессионизма в самооценке своей деятельности не в качестве художественного направления, но в качестве образа мышления). В этом контексте манифесты авангарда постоянно апеллируют к так называемому «чистому» сознанию, то есть сознанию, не отягощённому культурными нормами в их конкретно-историческом (и, стало быть, изначально неполноценном) варианте.

В поисках такого сознания авангард прокламирует абсолютную ценность непредвзятого взгляда на мир, присущего детскому мышлению, на основе чего формируется такой программный принцип авангарда, как принцип инфантилизма (начиная от самых ранних версий экспрессионизма). Пафос авангард предопределяется, таким образом, идеей плюрализма различных (и при этом аксиологически равноправных, то есть равновозможных) типов восприятия действительности, и если с точки зрения художественной техники произведения авангарда могут быть отнесены к абстракционистским, то основой данного абстракционизма выступает программное смешение опыта с импровизацией. В соответствии с этим проблема собственной социальной легитимности не артикулируется для авангарда в качестве острой: «авангард ставит под сомнение смысл подражания античному образцу; вырабатывает, в противоположность норме абсолютной красоты, кажущейся независимой от времени, масштаб зависимой от времени, относительной красоты» (Ю. Хабермас). Вместе с тем, авангард пытается утвердить себя в качестве нового слова в понимании человека, социума, искусства, творчества и морали (в этом плане авангард апеллирует к З. Фрейду, обратившему особое внимание на творческий потенциал бессознательного). Столь же противоречива и позиция авангарда в отношении оппозиции элитарного и массового искусства: с одной стороны, для авангарда характерны ориентации на предельно повседневное сознание (нашедшие программное выражение в позиции искусства поп-арт), с другой — авангард тяготеет к интеллектуальной элитарности, поскольку массовость предполагает отрицаемые авангардом унификацию и стандарт. В этом отношении авангард не может быть отнесён к массовой культуре, хотя в нём присутствуют элементы массовости.

Таким образом, действие двух сил определяет волны взлетов и падений всех течений авангарда: с одной стороны, авангард поддерживает элитарная публика, с другой — стандартизирующая и тиражирующая новизну мода. Одним из мощных факторов собственной социальной адаптации авангард считает моду, функция которой — непрерывная стандартизация, включения нового в сферу всеобщего потребления: «вследствие влияния моды авангард обречён завоевать ту самую популярность, которую сам презирает, — и в этом начало его конца. Фактически это и есть неизбежная, неумолимая судьба каждого движения: восставать против уходящей моды старого авангарда и умирать, когда появляется другая мода» (Р. Поджоли).

Глобальное значение авангарда выявлено ещё не в полной мере, однако уже очевидно, что он показал принципиальную культурно-историческую относительность форм, средств, способов и типов художественно-эстетического сознания; в частности, вывел многие традиционные виды искусства и присущие им формы художественного мышления из сферы художественно-эстетического и, напротив, придал статус искусства предметам, явлениям, средствам и способам выражения, не входившим в контекст традиционной художественной культуры; довёл до логического завершения (часто — до абсурда) практически все основные виды новоевропейских искусств (и их методы художественной презентации), тем самым показав, что они уже изжили себя и не соответствуют современному (и тем более будущему) уровню культурно-цивилизационного процесса, так как не могут адекватно выражать дух времени, отвечать духовным и художественно-эстетическим потребностям современного человека и тем более человека будущего супертехнизированного общества; экспериментально обосновал множество новых, нетрадиционных приёмов презентации того, что до середины XX века называлось художественной культурой и что находится в стадии глобального перехода к чему-то принципиально иному, призванному в возникающей ныне новой цивилизации занять место искусства; способствовал появлению и становлению новых (как правило, технических, медийных) видов искусств. Поэтому достижения авангарда до сих пор активно используются строителями так называемой (за неимением пока иного термина) «новой художественной культуры».