Языковые игры

Языковые игры — это понятие современного философского дискурса, фиксирующее речевые системы коммуникации, организованные по определённым правилам и соглашениям, нарушение которых приводит к осуждению в рамках языкового сообщества и означает выход за пределы конкретной «игры».

Понятие языковых игр введено Людвигом Витгенштейном в «Философских исследованиях» (1953). Витгенштейн противопоставил ведущим теориям обоснования истинности высказываний (прежде всего, трансцендентальному идеализму и реализму) подход, основанный на приоритете правила, которое уже не отсылает к каким-либо иным понятиям. «Существует такое понимание правила, — пишет он, — которое является не интерпретацией, а обнаруживается в том, что мы называем «следованием правилу» и «действием вопреки» правилу в реальных случаях его применения» (Витгенштейн Л. Философские исследования. — Философские работы. Ч. 1. — М., 1994. С. 201). В заключительных параграфах «Философских исследований» Витгенштейн упоминает о «скальном грунте», в который упирается (и гнётся) лопата искателя оснований, и предлагает отказаться от дальнейших «раскопок».

В текстах Витгенштейна встречаются три основных понимания языковых игр, дополняющие друг друга. Во-первых, это исходные лингвистические формы, с которых начинается обучение языку путём включения обучаемого в определённые виды деятельности. Во-вторых, «игры» рассматриваются как упрощённые, идеализированные модели употребления слов, последовательное усложнение которых демонстрирует динамику языка. В-третьих, социокультурный аспект «игр» отражён в понятии «формы жизни».

У языковых игр, по Витгенштейну, не может быть общего всем им признака; их следует понимать как множество лингвистических практик, каждая из которых является вполне самостоятельной и, чаще всего, несоизмеримой с другими. Они могут совпадать по принципу «семейного сходства», то есть описывая цепочки взаимосвязанных или пересекающихся по отдельным признакам «игр», и для описания их взаимосвязи используется модель «матрёшки». Она применяется, когда важна непрерывность и преемственность развития языка. Однако среди различных языковых игр могут встречаться и альтернативные. Таковы, например, религиозный, научный, философский, идеологический дискурсы.

Кроме правил, важную роль в языковых играх выполняют способы их применения: нельзя однозначно определить значение слова и указать, как оно будет применяться в новых ситуациях. Метод обучения, основанный на принципе «делай так…», «смотри как…», оказывается вариативным и предполагает индивидуальное применение. Именно практика определяет, какое «следование правилу» является правильным, а какое нет. Однако признание индивидуального применения правила проходит через общественное согласие. Витгенштейновское понятие «следование правилу» не означает принятия тезисов релятивизма и несоизмеримости, которые стали камнем преткновения многих аналитических философов (см. Аналитическая философия). Суть предложения Витгенштейна состоит в том, что он раскрывает языковые игры, на основании которой мы мыслим соотношение знака и значения, с тем, чтобы прояснить их генеалогию, а также раскрыть их практический смысл. Пристальное внимание к «естественным» контекстам употребления слов должно, согласно Витгенштейну, способствовать «терапии» философских заблуждений, вызванных смешением правил различных «игр».

После Витгенштейна понятие языковых игр получило широкое распространение в западной философии (см. Философия) и культуре (см. Культура). Теория Витгенштейна находит своё дальнейшее развитие в модальной семантике и эпистемологии (концепция возможных миров). Акцентируется несоизмеримость языковых игр (У. Куайн, Д. Дэвидсон), предпринимаются попытки их социокультурной интерпретации (П. Уинч, С. Крипке). В качестве критерия выбора альтернативных описаний мира выбирается эффективность (Р. Рорти) или консенсус, достигнутый на основе критической рефлексии (Ю. Хабермас, К.-О. Апель). В философии постмодерна понятие языковые игры фиксирует плюрализм нарративных практик. Прежде всего, М. Фуко, различавший дискурсивные и недискурсивные практики, считал, что значение высказывания поддерживается не истиной, а процедурами наказания.