Элвин Тоффлер, Хейди Тоффлер:
Революционное богатство.
Часть III. Реорганизация времени.
Глава 6. Индустрия синхронизации

Нигде так не жалуются на невозможность достичь идеальной синхронизации, как в супружеской спальне — если не считать ситуаций, когда Федеральная резервная система США или Банк Японии не вовремя принимают решение поднять или понизить процентные ставки. Любой актёр скажет вам, что согласованность действий — это все. Однако мы, по большей части неосознанно, пересматриваем свои связи со временем, и это совсем нешуточное дело.

Как ни заинтересованы вкладчики и экономисты в точности расчетов своих действий во времени, они удивительно мало знают о роли синхронизации, а что ещё хуже — десинхронизации в возникновении богатства и нищеты. Между тем понимание того и другого может открыть нам совершенно новый способ осмысления создания богатства.

Танец навстречу продуктивности

В определённой мере синхронизация нужна была ещё древним охотникам и собирателям, когда они начали действовать не в одиночку, а группами Историк Уильям Макнил утверждает, что массовые действия в едином ритме использовались на протяжении всей истории для достижения синхронности, которая, в свою очередь, повышала экономическую продуктивность. Ритуальные танцы, предполагает учёный, сплачивая команду, делали более эффективной охоту. Тысячелетиями рыбаки пели в унисон, вытягивая сети, и музыкальный ритм подсказывал им, когда нужно сделать рывок, а когда — передышку.

Аграрная экономика следовала сезонным переменам. Как пишет антрополог Джон Омахандро, на филиппинском острове Панай «в сухой сезон и в сезон дождей китайские предприниматели снижают свою активность. Все стороны системы распределения чувствуют это на себе. В сентябре или октябре урожай риса начинает поступать в города. Поскольку богатство провинции регулируется аграрными циклами, городская деловая активность оживляется или спадает в соответствии с ними».

Специалист в области экономической антропологии Виллен Уолтере добавляет: «В полупустынных тропиках чисто местные банки никогда не были жизнеспособны из-за сезонности производства и невозможности синхронизации действий».

Первые индустриальные производства функционировали в совершенно иных временных условиях. Линии сборки требовали иного ритма. В результате были изобретены фабричный гудок и часы, чтобы координировать график работ.

В отличие от этого сегодня деловая активность ускоряется в соответствии с реальным ходом времени. Вместе с тем использование времени становится всё более индивидуализированным и нерегулярным, а иногда и ошибочным. Требуется интегрировать всё более и более разнородные задачи, и эффект ускорения урезает время для выполнения каждой из них. Все это делает синхронизацию труднодостижимой. И это только начало.

Если заглянуть глубже, обнаружится, что каждая экономика функционирует в своих собственных скрытых ритмах. Можно покупать газету ежедневно, покупать мыло или молоко в супермаркете еженедельно, заправлять машину раз в десять дней, обналичивать чек каждые две недели и погашать кредит раз в месяц. Можно изредка звонить брокеру в зависимости от ситуации на бирже, по настроению покупать билет в кино или приобретать книгу несколько раз в год, платить налоги ежегодно или поквартально, посещать дантиста, когда настигнет зубная боль, и покупать подарок родственнику, который женится в июне. Все эти и неисчислимое множество других действий создают ритмы, которые ощущаются банками, рынками и вообще жизнью.

С самого первого шлепка, который получает новорождённый при появлении на свет, все мы становимся частью экономического «оркестра». Даже наши биоритмы подвержены влиянию (и сами оказывают на них воздействие) невероятно сложно оркестрованных процессов, пульс которых ощущается в работе людей, производящих различные товары, предоставляющих разнообразные услуги, управляющих другими людьми, заботящихся друг о друге, финансирующих компании или превращающих сырые данные в знания.

В каждый момент одни процессы ускоряются, другие замедляются. Вводятся и выходят из употребления новые мелодии и гармонии. Есть хоралы, контрапункты и крещендо. А кроме того, у общества и экономики есть общий жизненный пульс как усреднённая сумма всех подчинённых ему темпов. Эта «музыка экономики» никогда не смолкает.

Такая музыка не превращается в какофонию, потому что в рамках каждой экономической системы все компоненты или подсистемы постоянно адаптируют друг к другу свои скорости, фазы и периодичность. В биологии этот процесс называется увлечением.

Оказывается, нейроны не работают поодиночке. Они образуют временные команды — так, как это сегодня принято в бизнесе. По словам журнала «Сайнс», «нейроны часто улавливают общий ритм, образуют ансамбли, играющие одну и ту же мелодию, на короткие периоды достигая относительной синхронности, пока некоторые из них не начинают функционировать в ином ритме, возможно, для того, чтобы присоединиться к другому ансамблю».

Более того, синхронные действия, очевидно, подготавливают нейроны к совместному функционированию на самых высоких уровнях системы. Наблюдаемый сегодня распад монолитных корпораций на отдельные краткосрочные проектные группы, союзы, партнёрства, совместные предприятия и прочее можно рассматривать как процесс, аналогичный тому, в который включаются эфемерные «ансамбли» нейросистемы.

Больше никакой остывшей яичницы!

В идеально синхронизованном мире друзья никогда не опаздывают на встречу, яичница никогда не подается на завтрак остывшей и дети всегда вовремя возвращаются домой из школы. Более того, товарное производство отлажено так, что всякие издержки, включая стоимость хранения, обслуживания, управления перевозками, сведены к нулю. Что самое замечательное — любое собрание начинается и заканчивается вовремя.

Какую же мы получим в результате экономику?

В экономике термин «сбалансированный рост» используется для обозначения разнообразных явлений. В одном случае он предполагает учёт факторов окружающей среды. В другом — означает включение в понятие роста транспортировки или любых других факторов. Он может означать рост при увеличении с одинаковой скоростью трудозатрат (с учётом производительности труда) и капитала. Этот термин может также означать равное внимание к сельскому хозяйству и промышленности в развивающемся обществе.

В 1960-х и 1970-х годах школа экономистов — сторонников «сбалансированного роста» — утверждала, что лучший путь развития экономики — одновременный синхронный рост всех секторов при сохранении постоянства соотношения затрат и получаемого продукта. Фактически это был призыв к идеально синхронизованному развитию, основанному на убеждении в том, что путь к постоянному росту богатства лежит через все более тщательную синхронизацию. Но все не так просто.

Эти теории не принимают в расчёт нечто весьма важное. Идеальная синхронизация, удерживающая ключевые переменные в фиксированном соотношении, делает любую систему негибкой, инерционной и невосприимчивой к инновациям. Она создаёт правила игры по принципу «всё или ничего», когда вы должны одновременно изменить все или не менять ничего. Менять все сразу, да к тому же сохраняя пропорциональные соотношения, чрезвычайно трудно.

В противоположность этому экономист Йозеф Шумпетер показал, что экономическое развитие также требует «взрывов созидательного разрушения» — мгновенных перемен, которые уничтожают старые, отжившие свой век технологии и отрасли индустрии, чтобы освободить дорогу новым и перспективным. И первое, что должен смести такой вихрь перемен, — это вчерашнее расписание.

Каждая фирма, каждая финансовая система, каждая национальная экономика нуждаются как в синхронизации, так и в некоторой дозе десинхронизации. К сожалению, в настоящее время нам не хватает как данных, так и системы измерений, с помощью которых можно было бы определить, когда следует перейти границы того или другого. Так называемая «хрономика» — наука о временной согласованности в экономике — пребывает пока в лучшем случае в эмбриональном состоянии.

Никаких схваток в последнюю минуту

Однако ясно, что временная согласованность — столь сложная и важная категория, что вокруг неё с неизбежностью должна была вырасти весьма значительная индустрия синхронизации. Эта индустрия пережила в период между серединой 1980-х годов и началом нового века три «больших скачка». Сегодня это уже гигант. Завтра она будет ещё больше.

В 1985 году, когда Институт промышленных инженеров опубликовал книгу под названием «Инновации в менеджменте: японская корпорация», термин «канбан», соответствующий западному понятию «точно вовремя» (ТВ), там почти не упоминался. Производство в Соединённых Штатах Америки в тот период руководствовалось принципом «планирование материально-технических потребностей (ПМТП) на основе централизованной системы планирования потребностей предприятий в ресурсах».

Согласно этому принципу, целью экономической системы является производство комплектующих частей и продукции в соответствии с заранее установленным планом-графиком. В противоположность этому система ТВ, впервые применённая компанией «Тойота», позволила устанавливать рамки этого графика самим клиентам в зависимости от своих меняющихся потребностей.

К 1990 году, когда Национальный центр производственных наук в Соединённых Штатах Америки опубликовал доклад «Конкуренция в производстве на мировом уровне», принцип ТВ уже стал в Америке обиходным термином и получил распространение в промышленности.

Вскоре управленцы-консультанты вскочили в вагон экспресса ТВ и ускорили его распространение. Ай-Би-Эм, «Моторола», «Харлей-Дэвидсон» и десятки других ведущих фирм приняли на вооружение этот принцип. Изучение 291 промышленного предприятия различных отраслей в США и 128 в тридцати других странах выявило, по заключению Национального центра производственных наук, что «из всего множества потенциальных способов повышения продуктивности только те, что руководствуются принципом ТВ, статистически достоверно доказали свою устойчивую эффективность». Принцип ТВ ещё более радикально снизил толерантность к нарушениям повременного планирования и вызвал к жизни ещё более изощрённые способы синхронизации, нежели существовавшие прежде.

Новый взрыв перемен в бизнесе начался, когда консультанты Джим Чампи и Майкл Хаммер в своём бестселлере «Обновление корпораций» (1993) призвали менеджеров перевооружать свои фирмы, когда их основные конкуренты достигают значительного сокращения производственных циклов, когда организация отвечает на рыночный спрос слишком медленно, когда распоряжения доходят до исполнителя с опозданием или когда имеют место «схватки в последнюю минуту».

На следующей стадии синхронизация осуществлялась ещё более стремительно. В 1990-х и в начале 2000-х годов она перестала касаться единственного поставщика и потребовала реструктуризации всей системы поставок. Она сделалась обязательной не только для производителей первого звена, но и второго, с тем, чтобы увеличить производительность в целом и снизить товарные запасы. Целью стала синхронизация на всех уровнях.

Компании-гиганты, такие как «Оракл», Си-эй-пи, «Пипл-софт» и десятки других, производящие программное обеспечение, самим своим существованием в значительной степени обязаны увеличивающемуся спросу на все более и более точные программы, обеспечивающие синхронизацию в бизнесе. Сегодня сотни консалтинговых фирм тесно вовлечены во временное согласование. Си-эй-пи или «Оракл», скажем, разрабатывают программу, а потом приглашаются специалисты по информационным технологиям для введения в действие.

Компания «Андерсон консалтинг» (теперь «Эссенчури»), одна из самых крупных консалтинговых фирм в мире, своим замечательным ростом во многом обязана новым системам синхронизации. По словам Дэвида Л. Андерсона, консультанта этой компании, и профессора Ay Ли из Стэнфордского университета, «чем интенсивнее синхронизация, тем больше прирост производительности всей цепочки поставок».

Конечно, индустрия синхронизации ещё должна проделать долгий путь — и вырасти. Во-первых, многие мелкие фирмы, которые ещё не реструктурировали свои цепочки поставок и стоимостные цепочки, будут испытывать всё более настоятельную необходимость это сделать… Во-вторых, синхронизация цепочек сырьевых поставок и послепродажной дистрибуции — это только первый шаг к завтрашней более глубокой и более последовательной временной интеграции. Сегодня синхронизаторы хотят большего, нежели только торговать программным обеспечением. Они хотят напрямую обслуживать свою клиентуру, круг за кругом проходя всю цепочку от поставки исходных материалов до обслуживания конечного пользователя.

Границы их деятельности будут постоянно расширяться, поскольку всё больше и больше продуктов будут возвращаться к производителю для повторного использования, как это уже имеет место с автомобилями в Европе и картриджами для принтеров в США. Все эти перемены слой за слоем охватывают снабженцев, дистрибьюторов, обслуживающий персонал и пользователей, нуждающихся в синхронизации. Наконец, индустрия синхронизации будет увеличивать свой масштаб потому, что усиление конкуренции требует непрекращающихся инноваций, каждая из которых, в свою очередь, будет изменять требования к временной согласованности и, стало быть, требовать ресинхронизации.

Скрытый парадокс закона временных рассогласований заключается в том, что чем большая синхронизация достигается на одном уровне системы, тем большая десинхронизация происходит на других.

Короче говоря, система богатства трансформируется в терминах времени — поистине одной из самых базовых основ экономики.