Георгий Петрович Щедровицкий

Георгий Петрович Щедровицкий родился 23 февраля 1929 года в Москве. После окончания в 1946 году средней школы поступил в Московский государственный университет (МГУ), где сначала учился на физическом, а с 1949 года — на философском факультете, который окончил с отличием в 1953 году; его дипломная работа, подготовленная под руководством Е. К. Войшвилло, посвящена механизмам развития научных понятий на материале истории физики. В 1951–1958 годах работал школьным учителем, преподавал логику, психологию и физику.

Ещё на четвёртом курсе университета Г. П. Щедровицкий познакомился с А. А. Зиновьевым, аспирантом, выпускником того же философского факультета, работавшим тогда над диссертацией о методе восхождения от абстрактного к конкретному на материале «Капитала» К. Маркса и занимался разработкой программы построения так называемой «новой логики», в которой утверждал необходимость органического взаимодействия логических разработок с конкретным анализом научных знаний и научного мышления. «Это был первый случай, когда какой-то другой человек понимал, видел, знал всё то, что понимал, видел, знал я», — вспоминал Щедровицкий [цитируется по: М. С. Хромченко. Диалектические станковисты. — М., 2004, 280–284]. — «[В] общении с ним… с 1952 по 1957 год и в общении с другими членами нашего исходного кружка — [Б. А.] Грушиным и [М. К.] Мамардашвили — я действительно сформировался на всю дальнейшую жизнь именно таким, каков я есть».

В 1952 году Г. П. Щедровицкий стал одним из основателей Московского логического кружка (МЛК), который сложился как инициативное объединение единомышленников. Инициативное ядро МЛК включало, кроме Г. П. Щедровицкого, также А. А. Зиновьева, Б. А. Грушина и М. К. Мамардашвили. В работе кружка принимали также участие (с разной степенью вовлечённости) Н. Г. Алексеев, П. И. Гелазония, О. И. Генисаретский, В. В. Давыдов, В. А. Костёловский, И. С. Ладенко, Д. Г. Лахути, А. Г. Раппапорт, В. Н. Садовский, В. И. Столяров, А. Л. Субботин, В. К. Финн, В. С. Швырёв и другие. Поначалу совместная интеллектуальная работа носила характер спонтанных обсуждений, но вскоре их участники выступают единым «фронтом» на дискуссиях по проблемам логики, проходивших на философском факультете, и вырабатывают совместную программу логических исследований и разработок.

Осознание нового подхода как отличного от традиционной логики, марксистской философии и науки произошло в кружке после публикации серии программных докладов Г. П. Щедровицкого и Н. Г. Алексеева «О возможных путях исследования мышления как деятельности» [Г. П. Щедровицкий, Н. Г. Алексеев. О возможных путях исследования мышления как деятельности. // Доклады АПН РСФСР. 1957. № 3; 1958. № 1, 4; 1959. № 1, 2, 4; 1960. № 2, 4, 5, 6; 1961. № 4, 5; 1962. № 2–6] и открытой критике их со стороны А. А. Зиновьева. МЛК официально просуществовал до конца 1957 года в форме семинара в составе студенческого научного общества. Формальными руководителями семинара были сменявшие друг друга преподаватели кафедры логики, идейное же лидерство принадлежало А. А. Зиновьеву, с постепенным перемещением к Г. П. Щедровицкому. Ещё до официального закрытия семинара пути его основателей разошлись: А. А. Зиновьев пошёл в сторону формализации и соответствующего пересмотра ранее полученных результатов, увлекая за собой П. И. Гелазонию, Д. Г. Лахути, В. И. Столярова и В. К. Финна, несколько позже в близком направлении двинулся И. С. Ладенко, тогда как Б. А. Грушин занялся социологическими исследованиями, В. Н. Садовский и В. С. Швырёв сосредоточились на историко-философской проблематике, а М. К. Мамардашвили декларировал неприемлемость для себя организованных форм работы и самоопределился как философ «сократического» склада ума и образа жизни.

С 1957 года Г. П. Щедровицкий, вместе с Н. Г. Алексеевым, В. А. Костёловским и Б. В. Сазоновым, приступил к реализации ранее сформированной программы исследования мышления как деятельности и созданию содержательно-генетической логики, активно привлекая новых единомышленников, образовавших к 1958 году объединение, впоследствии ставшее известным как Московский методологический кружок (ММК). На этом этапе Щедровицкий становится лидером методологического движения, ведущим идеологом и теоретиком, организатором работы кружка и его семинаров, а также авторитетным учителем для новых членов. Хотя полученные в ММК представления и опубликованные работы — это, в значительной мере, результат коллективных усилий исследователей, входивших в кружок, но как правило, основополагающие идеи формулировались Щедровицким и в дальнейшем они закреплялись как внутри кружка, так и во внешних публикациях.

С апреля 1958 года, оставив преподавание в школе, Г. П. Щедровицкий переходит в издательство Академии педагогических наук (АПН) РСФСР, где в редакции педагогического словаря ведёт разделы психологии, физиологии и производственного обучения, затем в редакции педагогики редактирует книги по теории и истории педагогики. Работу в издательстве он совмещает с работой в отделе теории журнала «Вопросы психологии». Основной круг научных интересов Щедровицкого в эти годы — разработка новых логических и методологических идей, а также применение их к проблемам методологии гуманитарного знания, в первую очередь — психологии и педагогики. Новая работа способствовала укреплению и расширению контактов с психологами, которые приобрели регулярный характер начиная с 1954–1955 годов. Сотрудничеству с ними Щедровицкий стремится придать организационные формы, ранее уже отработанные в МЛК, и предпринимает ряд попыток создать семинар по системному изучению явлений психики. Эти попытки завершились организацией (совместно с В. В. Давыдовым и при поддержке профессора П. А. Шеварёва) в марте 1958 года Комиссии по психологии мышления и логике Общества психологов СССР, первого междисциплинарного объединения философов, педагогов и психологов, ставшего официальной «площадкой» для основных семинаров ММК, деятельность которой он обеспечивал до конца жизни.

В рамках работы Комиссии получили развитие и конкретное приложение идеи, выработанные в ходе анализа научного мышления и связанные с противопоставлением двух планов, или аспектов, изучения мышления — плана «образов» (или знаний) и плана «процессов» (или деятельности). В ней утверждалось, что подлинное и полнообъёмное изучение мышления невозможно без установления взаимопереходов и объединения этих двух аспектов в единое, внутренне расчленённое представление, и ставилась задача операционально-деятельностного анализа понятий и знаний, позволяющего, исходя из формы какого-либо сложившегося понятия или знания, сводить его к системе операций и действий, порождающих содержание этого понятия или знания. А в качестве одного из основных принципов, регулирующих подобный анализ, вводилась методологическая оппозиция «объект — предмет». Сама эта оппозиция фиксировала опыт изучения связи языка и мышления, попытки создать новый предмет — «теорию мышления». Для решения этой задачи Г. П. Щедровицкий пытается соединить средства и методы логики и лингвистики, психологии и социологии. Исходным моментом теоретического дискурса в этом случае становилась связь языка и мышления, которая объективировалась в качестве особого синтетического объекта — «языкового мышления», а собственно «язык» и «мышление» трактовались как особые частные и частичные предметы исследования «языкового мышления» [«Языковое мышление и методы его анализа» — тема кандидатской диссертации Щедровицкого, однако защитить эту диссертацию ему удалось только в 1964 году]. Подобная постановка вопроса и способ введения исходных абстракций превращали логическое исследование в методологическое, отправной точкой для которого становилась оппозиция «объект — предмет» и связанный с ней подход к анализу сложных синтетических (органических) целостностей, изучавшихся разными науками и входивших в разные системы знания. Первые результаты подобного подхода содержались в статье Щедровицкого «Языковое мышление и его анализ» [Г. П. Щедровицкий. «Языковое мышление и его анализ. // Вопросы языкознания. 1957. № 1. С. 56–68]. В ней был введён новый логический концепт «языковое мышление» и заявлена программа исследования «мышления как деятельности». С этой работы начинается линия языковедческих, лингво-семиотических методологических исследований Щедровицкого, проблематика строения знака и знаковых систем, смысла и значения знаков, соотношения парадигматики и синтагматики, и так далее.

С октября 1960 по август 1965 года Г. П. Щедровицкий занимает должность младшего научного сотрудника лаборатории психологии и психофизиологии Научно-исследовательского института дошкольного воспитания АПН РСФСР. Переход на работу в исследовательский институт создал предпосылки для организации новых форм сотрудничества с психологами и педагогами, основанных на программе операционально-деятельностного подхода к изучению и развитию мышления. Идеи подобного подхода начали широко использоваться в психолого-педагогических исследованиях ситуаций обучения и воспитания, процессов развития в условиях обучения, взаимоотношений детей в условиях совместной деятельности и так далее. Тогда же Щедровицкий (совместно с Б. В. Сазоновым, В. М. Розиным, Н. И. Непомнящей, Н. Г. Алексеевым и А. С. Москаевой и другими) подготовил к изданию фундаментальный труд «Педагогика и логика», в котором были отражены основные направления исследований в рамках содержательно-генетической логики и теории деятельности. Книга была подготовлена к изданию в 1968 году, но её набор был рассыпан, и лишь некоторое количество копий верстки разошлось «на правах рукописи». В своей части этой коллективной монографии Щедровицкий отстаивал представление о педагогике как комплексной дисциплине, в которой ведущее место принадлежит методологическим исследованиям.

В первой половине 1960-х годов центр интересов ММК перемещается от теории мышления к теории деятельности. В концептуальном плане на одно из первых мест по значимости — на место системообразующей категории — стала выдвигаться категория «нормы», или «культурной нормы», превращая операционально-деятельностный подход в нормативно-деятельностный. Но также Г. П. Щедровицкий уделяет много внимания проблемам речи и языка, активно сотрудничая с языковедами и намечая программу построения системо-деятельностной семиотики. В 1962 году при Совете по кибернетике Президиума Академии наук СССР он, совместно с В. Н. Садовским и Э. Г. Юдиным, создаёт междисциплинарный семинар по структурно-системным методам анализа в науке и технике, ставший второй крупной открытой «площадкой» для ММК, которым он фактически руководил до 1976 года. На семинаре обсуждаются зарубежные варианты системно-структурного подхода, прежде всего общая теория систем (ОТС), восходящая к работам Л. фон Берталанфи, и закладываются основы для собственных, оригинальных исследований и разработок.

Результаты, полученные Г. П. Щедровицким в предыдущие годы и апробированные в ходе работы семинара, были обобщены и опубликованы в монографии «Проблемы методологии системных исследований» [Г. П. Щедровицкий. Проблемы методологии системного исследования. — М., 1964]. В этой работе впервые представлен проект методологии как самостоятельной дисциплины и предложен аппарат системного анализа, который впоследствии стал называться «первой категорией системы». Для самого Щедровицкого эта работа во многом символизировала окончание одного этапа развития ММК — этапа «содержательно-генетической логики (эпистемологии) и теории мышления» — и начало другого — этапа «деятельностного подхода и общей теории деятельности». Место этой работы в контексте развития идей ММК как одного из направлений методологического движения вообще существенно определено тем обстоятельством, что в ней, с одной стороны, подведены первые итоги развития методологии как самостоятельного направления и в определённой степени самостоятельной «дисциплины», а с другой — намечены перспективы дальнейшего её развития, своего рода программа такого развития. Эти перспективы непосредственно связывались с разработкой методологии системно-структурных исследований и созданием понятийного аппарата системного анализа в качестве одного из основных инструментальных средств методологического мышления и деятельности. Если до этого методологическое движение мыслилось в основном как направление в контексте научно-познавательной деятельности (методология науки), то здесь впервые методология трактовалась как «теория человеческой деятельности», предмет которой «принципиально отличен от предмета всех других конкретных наук; это — деятельность познания, мышление, или, если говорить более точно, вся деятельность человечества, включая сюда не только собственно познание, но и производство». С одной стороны для методологии как теории деятельности наиболее важным вопросом становилась разработка самого представления о деятельности, её модельных схем, а с другой — развитые в рамках методологии системно-структурные представления и методы анализа становились затем непременным условием и средствами решения всех других проблем, гарантируя определённый теоретико-методологический уровень их постановки и решения. Создаваемая в рамках ММК теория деятельности — методологическая концепция деятельности, охватывающая всю область «методологической действительности», — должна была, по мысли Щедровицкого и его единомышленников, обеспечить возможность прогнозирования и управления развитием разных форм социально значимой деятельности. В этом своём качестве «наука о деятельности» рассматривалась как метаметодологическая дисциплина, последнее основание всякой методологической работы.

В 1964 году Г. П. Щедровицкий успешно защищает кандидатскую диссертацию по философии по теме «Языковое мышление и методы его анализа», работу над которой он начал сразу после окончания университета. После защиты диссертации ему была присуждена учёная степень кандидата философских наук.

В 1965 году Г. П. Щедровицкий переходит на работу во Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики (ВНИИТЭ) при Государственном комитете по науке и технике (ГКНТ СССР), где с августа 1965 по март 1969 года в должности старшего научного сотрудника руководит группой методологии дизайна, разрабатывающей базовые понятия теории деятельности, исследующей особенности проектного мышления и проектной деятельности, развивающей методы исторического и историко-критического анализа. В программно-теоретических работах этого периода, выполненных, в основном, совместно с О. И. Генисаретским, дизайн рассматривался в качестве «сферы» социальной деятельности и социального института. Предполагалось, что развитие дизайна должно управляться теорией дизайна, построенной по типу теорий научного знания и, наконец, что средством построения теории дизайна должна и может быть методология. В соответствии с этой программой была развёрнута система взглядов на дизайнерскую деятельность как на тотальное и обособляющееся проектирование, нацеленное в идеале на создание эстетически завершённой и функционально полной предметной среды жизни общества; при этом концепция тотального проектирования перерастала в концепцию социального проектирования. Наряду с этим разрабатываются и углубляются социологические подходы в изучении деятельности и мышления, на передний план всё больше выходят проблемы организации, руководства и управления. Начинаются исследования научно-технических движений: дизайнерского, системного, кибернетического, организационно-управленческого. Достижения этого периода были частично опубликованы, хотя и со значительным опозданием. В частности, в 1975 году вышел сборник статей участников методологического семинара «Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании (теория и методология)». Статья Щедровицкого из этого сборника [Г. П. Щедровицкий. Автоматизация проектирования и задачи развития проектировочной деятельности. // Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании (теория и методология). — М., 1975] на длительное время стала наиболее полным и развёрнутым (из опубликованного) изложением идей методологии и системо-деятельностного подхода.

В эти же годы продолжается цикл проводимых в ММК лингво-семиотических исследований, в которых семиотические проблемы ставятся и обсуждаются с междисциплинарной точки зрения — сопоставляются представления о знаках, развиваемые в психологии и логике, социологии и лингвистике [Щедровицкий Г. П., Садовский В. Н. К характеристике основных направлений исследования знака в логике; психологии и языкознании. Сообщения I–III. // Новые исследования в педагогических науках, Выпуски 2, 4, 5. — М., 1964–1965]. В ряде работ, написанных в эти годы, Г. П. Щедровицкий развивает, во-первых, представление о методологии языкознания как особого рода практике и, во-вторых, представление о самом языкознании как деятельности, связанной с созданием «программ» и «норм» речевой деятельности (языковедение как инженерия), отстаивает необходимость учитывать и отражать в семиотических исследованиях связь между системами объектных сопоставлений и знаками языка [Г. П. Щедровицкий. Методологические замечания к проблеме происхождения языка. // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. — 1963, № 2; Г. П. Щедровицкий. О методе семиотического исследования знаковых систем. // Семиотика и восточные языки. — М., 1967; Г. П. Щедровицкий. Что значит рассматривать язык как знаковую систему? // Материалы к конференции «Язык как знаковая система особого рода». — М., 1967; Г. П. Щедровицкий, В. М. Розин. Концепция лингвистической относительности Б. Л. Уорфа и проблемы исследования «языкового мышления». // Семиотика и восточные язык. — М., 1967; В. А. Лефевр, Г. П. Щедровицкий, Э. Г. Юдин. «Естественное» и «искусственное» в семиотических системах. // Семиотика и восточные языки. — М., 1967]. Такой подход к языковедческим проблемам позволял сделать радикальные выводы о речи-языке, и в частности тот вывод, что грамматика по своей основной функции — не совокупность знаний о языке и речи, как это часто полагают языковеды, а форма существования самого языка и одно из средств, необходимых для осуществления рече-мыслительной деятельности. А это, в свою очередь означало, по мысли Щедровицкого, что перед языкознанием встала проблема построения «онтологической картины» речи-языка в качестве объекта изучения, без которой оно, по сути дела, не может существовать как отрасль собственно науки. Центральным пунктом всех исследований в этом направлении стала разработка понятия знака и знаковой системы, вернее, системы таких понятий, как «знак», «значение», «содержание», «смысл» и тому подобное, и структурной модели «знака» как такового.

В 1960-х годах в рамках ММК складывается разветвлённая система методологических семинаров, руководимых Г. П. Щедровицким, куда входят как «открытые» семинары, куда мог прийти любой, узнавший об их существовании, так и «малые» семинары, проходящие на квартире Щедровицкого, где по вечерам обсуждались наиболее сложные идеи нарождавшейся методологии. Постепенно свои собственные «малые» семинары создают и некоторые из его учеников. В то же время Щедровицкий не упускает возможности вынести свои идеи на широкое обсуждение, он и его последователи регулярно выступают на всесоюзных конференциях — по психолого-педагогической тематике, по логике и методологии науки, по системному подходу. Участие в конференциях в какой-то мере даёт и возможность публикаций — основные идеи этого периода деятельности Щедровицкого впервые были опубликованы в виде тезисов. Впоследствии, на протяжении всей своей творческой деятельности он придавал большое значение участию в конференциях, тем более что для него и его последователей это было часто единственной возможностью публикации своих идей и разработок. Наряду с этим он читает факультативные циклы лекций в ряде научных и учебных заведений, при этом используя и пропагандируя результаты деятельности ММК.

В феврале 1968 года в Москве проходил судебный процесс по делу диссидентов А. И. Гинзбурга и Ю. Т. Галанскова. Г. П. Щедровицкий поставил свою подпись под коллективным письмом деятелей культуры и науки руководителям КПСС и правительства в защиту обвиняемых. Репрессивная политика властей в отношении «подписантов» была простой — партийные были исключены из партии, беспартийные уволены с работы. Поэтому в августе того же года Щедровицкий был исключён из рядов КПСС (куда он вступил в 1956 году) «за действия, использованные во вред партии и страны» [см. Внесудебные политические репрессии 1968 года. // Хроника текущих событий. — Выпуск 2, 30 июня 1968 года], а в следующем году стал объектом критики в «Реплике» заместителя главного редактора «Правды» В. Г. Афанасьева за перепечатанный «Литературной газетой» отрывок из его выступления о том, что до формирования социологией своего научного предмета проводимые конкретные социологические исследования нельзя рассматривать как научно обоснованные [Г. П. Щедровицкий. Данные науки или самообман? // Литературная газета, 5 февраля 1969 года], после чего в марте 1969 года был уволен из ВНИИТЭ «по сокращению штатов». В последующие 20 лет он вынужден был сменить семь мест работы.

В 1969 году при содействии друзей и знакомых Г. П. Щедровицкому удаётся устроиться на работу в Центральную учебно-экспериментальную студию союза художников СССР, и он работает в ней до 1974 года, сначала методистом, а затем руководителем. В этот период он продолжает разработку проблем семиотики, герменевтики, исследования особенностей проектного, планирующего и программирующего мышления, занимается анализом перспектив развития методологического мышления и методологии, специфических форм методик и методической работы, продолжает разработку системно-структурной методологии. Тогда же осуществляются интенсивные разработки основ общей теории деятельности, процессов рефлексии и их роли в развитии деятельности, начинается более детализированный анализ процессов коммуникации. Щедровицкий также уделяет большое внимание методологии социологии и перспективам её развития. К концу 1960-х годов в рамках ММК сложились основные направления междисциплинарных исследований и разработок. Для Щедровицкого это были: «теория деятельности», «теория мышления», «семиотика», «теория науки», «теория проектирования» и «онтология системно-структурного анализа».

В 1970-е годы Г. П. Щедровицкий развивает свои семиотические идеи, связанные с проблемой знака и коммуникации, строит теоретико-методологические схемы для выражения таких традиционных тематизмов, как значение и смысл, мышление и понимание и тому подобное, на языке системно-структурной методологии и теории деятельности [Г. П. Щедровицкий. Структура знака: смыслы и значения. // Проблемы лексикологии. — Минск, 1973; Г. П. Щедровицкий, С. Г. Якобсон. Заметки к определению понятий «мышление» и «понимание». // Мышление и общение. Материалы Всесоюзного симпозиума. — Алма-Ата, 1973; Г. П. Щедровицкий. Смысл и значение. // Проблемы семантики. — М., 1974]. В работах этого направления обсуждалось соотношение «натуралистического» и «деятельностного» подходов к решению семиотических проблем, сравнивался их категориальный аппарат, предлагалась трактовка знака как семиотической «организованности» деятельности, снимающей и оестествляющей в себе структуру кооперации разных видов и форм деятельности и закрепляющей её в особого рода нормативных (конструктивных) схемах.

В эти же годы особое внимание уделяется проблематике системо-деятельностного подхода и его категориальным средствам. С точки зрения Г. П. Щедровицкого, в основании нового, методологического представления о системе лежат не «структура», не «материальные элементы», а «процесс», определяющий лицо объекта и конституирующий его целостность. Категория процесса задаёт здесь первый слой представления любого объекта как системы. Этой категории противопоставляется категория «материала», в котором те или иные процессы реализуются. Противопоставление «процесс — материал» и абстрагирование процессов от материала дополняются обратной процедурой «наложения» процессов на материал. Вводятся и оформляются и другие категории системного подхода: с одной стороны, категории «структуры» и «организованности», с другой — «формы», с третьей — «механизма» и «конструкции». Здесь «структура» — это статическое изображение процесса, а «организованность» — своего рода отпечаток структуры на материале. Так образуются слои любого системного объекта, заданные категориями процесса, структуры, организованности, материала. Наряду с этим Щедровицкий выделяет целый ряд направлений в русле системного движения, описывает соотношения между ними, проводит критический анализ программ и проектов построения «теории систем». Он отстаивает тот взгляд на системное движение и системный подход, в соответствии с которым они имеют смысл только как подразделения и особые организованности методологии и методологического подхода [Г. П. Щедровицкий. Системное движение и перспективы развития системно-структурной методологии. — Обнинск, 1974; Г. П. Щедровицкий. Два понятия системы. // Труды XIII Международного Конгресса по истории науки и техники. Т. 1а. — М., 1974; С. Б. Поливанова, Г. П. Щедровицкий. Методологическая организация мышления и деятельности как условие и средство комплексной организации НИР. // Комплексный подход к научному поиску: Проблемы и перспективы. Ч. 2. — Свердловск, 1979]. Объединяет этот класс разработок общая схема организации системно-структурной методологии, включающая четыре слоя деятельности, каждый из которых как бы надстраивается над предыдущим и ассимилирует его. Это слои: 1).«практик»; 2) научных, инженерных, организационно-управленческих, проектных и других «предметов»; 3).«частных» методологических разработок; 4).«общей методологии».

В октябре 1974 года Г. П. Щедровицкий переходит в Московский областной государственный институт физической культуры (МОГИФК) старшим преподавателем кафедры педагогических дисциплин. Он читает лекции по педагогике и истории педагогики, введению в специальность, ведёт курсы по методологии научно-педагогических исследований в сфере спорта и методологии проектирования систем спортивной подготовки, а также спецкурсы по социально-психологической структуре спортивных коллективов и команд. С 1977 года он также организует исследования по теме «Методические рекомендации по проектированию годичного цикла подготовки (содержание и модели организации учебных занятий с тренерами олимпийского резерва)». Он становится членом Научного совета Спорткомитета СССР и руководителем Комиссии структуро-системных исследований и разработок в сфере физкультуры и спорта, проведшей за три года пять всесоюзных совещаний по проблемам системо-деятельностного анализа физкультуры и спорта. В те же годы он руководит (совместно с Л. Н. Ждановым) научно-методологическим семинаром по проблемам физкультуры и спорта в МОГИФКе и реализацией комплексной научно-методологической программы исследований производственной практики и практической подготовки студентов, организованной Министерством высшего и среднего специального образования СССР. В этот период основными предметами исследований становятся формы организации коллективного мышления и деятельности, организационная и социально-психологическая структура коллективов, коммуникация в группах и в коллективе, междисциплинарные связи.

В 1980–1983 годах Г. П. Щедровицкий работает старшим научным сотрудником в отделе психологии Научно-исследовательского института общей и педагогической психологии Академии педагогических наук СССР (НИИОПП) и руководит исследовательской программой «Анализ техники решения сложных проблем и задач в условиях неполной информации и коллективного действия», совместно реализуемой НИИОПП и МОГИФК. В эти годы была разработана новая форма организации коллективного мышления и деятельности, направленная на решение сложных междисциплинарных, производственных, научно-технических и организационно-управленческих проблем, которая получила название организационно-деятельностных игр (ОДИ). Это послужило своего рода формальным рубежом между «семинарским» и «игровым» периодами существования методологического движения в лице ММК. В отличие от традиционных деловых и учебно-деловых игр содержанием ОДИ стало — по образу и подобию методологического семинара — не усвоение знаний и готовых форм деятельности, а решение проблем. И в то же время в отличие от самого семинара это были уже не методологические, а предметно-ориентированные проблемы и решали их не непосредственно методологи, а специалисты-профессионалы, соорганизуемые методологами. Первая организационно-деятельностная игра была проведена в 1979 году по заказу Уральского филиала ВНИИТЭ. С 1979 по 1991 год Щедровицкий в разных регионах страны провёл около 100 таких игр. Предметно-тематическое содержание их было невероятно разнообразно: педагогика и психология, наука и производство, право и экология, экономика и управление, и так далее.

Вместе с тем, успехи концепции ОДИ вскоре сменились проблемами. Хотя создание и практика ОДИ были обусловлены и развитым арсеналом концептуальных средств методологии и опытом многолетнего руководства методологическим семинаром, новая, игровая действительность оказалась настолько сложной (как в содержательном, социокультурном, так и в пространственно-временном отношении), что отрефлектировать и описать её общезначимым образом с помощью существовавших средств было невозможно. Потребовались иные теоретические средства, понятия и язык (вплоть до нового самоназвания — «системо-мыследеятельностная методология», или «СМД-методология»), интеллектуальные и организационно-практические технологии, игротехники и психотехники. К тому же ряд ведущих методологов отказались следовать общим методологическим нормам и сценариям игр, которые вначале задавал или утверждал сам Г. П. Щедровицкий. В итоге было признано право участников игр и семинаров на свою точку зрения, которая затем, однако, должна была вводиться в общее поле коммуникации и там совместно прорабатываться.

Интеллектуальные продукты осмысления опыта ОДИ представлены Г. П. Щедровицким в ряде работ этого периода [Г. П. Щедровицкий. Организационно-деятельностная игра как новая форма организации коллективной мыследеятельности. // Методы исследования, диагностики и развития международных трудовых коллективов. — М., 1983; Г. П. Щедровицкий. Схема мыследеятельности — системно-структурное строение, смысл и содержание. // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник, 1986. — М., 1987]. В них Щедровицкий: 1) разрабатывает представление об ОДИ как о многофокусной организационно-технической системе, имитирующей реальную социокультурную ситуацию и включающей по меньшей мере три фокуса управления ей — методологический, исследовательский и игротехнический, находящиеся в конкурентных отношениях между собой; 2) вводит представления о различных «пространствах» в схеме мыследеятельности — мыслительном, мыслительно-коммуникационном и мыследействования; 3) осуществляет организационно-практический и организационно-технический синтез разных видов мыследеятельности — программирования и проблематизации, организации и коммуникации, и так далее — как составляющих комплексной и системной формы организации коллективной мыследеятельности.

В декабре 1983 года в связи с решением Президиума Академии педагогических наук СССР (АПН СССР) о закрытии всех исследований, связанных с психологией организационно-управленческой деятельности, Г. П. Щедровицкий переходит в Центральный научно-исследовательский и проектно-экспериментальный институт по методологии, организации, экономике и автоматизации проектирования и инженерных изысканий (ЦНИИпроект) при Госстрое СССР, где работает старшим научным сотрудником в отделе методологии и теории инженерных изысканий, который в 1986 году был передан (в процессе реорганизации) в Производственный и Научно-исследовательский институт по инженерным изысканиям и строительству Госстроя СССР (ПНИИИИС). Одновременно он ведёт межвузовский семинар по системному подходу в геологии в Московском институте нефтехимической и газовой промышленности имени И. М. Губкина. Покинув ПНИИИИС и несколько месяцев проработав в Научно-исследовательском институте экономики и управления АПН СССР, с декабря 1988 по апрель 1992 года Щедровицкий заведовал лабораторией организации проектно-строительного дела Всесоюзного Научно-исследовательского института теории архитектуры и градостроительства (ВНИИТАГ).

Изменившаяся во второй половине 1980-х годов общественно-политическая обстановка в стране способствовала организационному оформлению методологического движения, сложившегося вокруг ММК. В 1988 году организуется возглавляемый Г. П. Щедровицким комитет по системо-мыследеятельностной методологии и ОДИ при Правлении Союза научных и инженерных обществ СССР, с 1989 года по его инициативе проводятся всесоюзные совещания (съезды) методологов и игротехников, а в 1991 году начинает выходить журнал «Вопросы методологии», главным редактором которого становится Щедровицкий.

Последним местом работы Г. П. Щедровицкого была Международная Академия бизнеса и банковского дела в Тольятти (в настоящее время — Тольяттинская Академия управления), где он с 1992 по 1994 год руководил группой своих учеников, создавших Сеть методологических лабораторий для проектирования современной системы образования и методологической подготовки и приступавших к реализации этого проекта.

Г. П. Щедровицкий ушёл из жизни 3 февраля 1994 года на своей даче в Болшево в возрасте 64 лет. С уходом его из жизни ММК прекратил своё существование, а методологически ориентированные группы его участников разделились на отдельные школы, направления и проекты. На основе идей, концепций и разработок Щедровицкого и его единомышленников, а также результатов их деятельности, в России сложилось философско-методологическое движение. В его рамках публикуются работы из архива Щедровицкого, проводятся ежегодные «Чтения», посвящённые его памяти, отдельные методологические семинары и тематические дискуссии, ведётся аналитическая и проектная деятельность.

Круг интересов и размах научного творчества Г. П. Щедровицкого был чрезвычайно широк и разнообразен: педагогика и логика, теория деятельности и методология исследований и разработок, философия науки и техники, проектирования и организации, психология и социология, языкознание и семиотика. Оставленное им научное наследие включает множество текстов — отдельные статьи и монографические исследования, курсы лекций, прочитанные им в разные годы, материалы многолетних дискуссий, докладов и обсуждений, проходивших в течение трёх десятков лет в ММК, рукописи начатых и незавершённых работ, автобиографические материалы и другие работы. На сегодняшний день из всего этого обширного наследия опубликовано свыше 30 книг, в которых воспроизводятся как прижизненные публикации Щедровицкого, так и ранее неизвестные широкой аудитории тексты, а также стенограммы докладов, лекций и публичных выступлений.