Пол Фейерабенд:
Избранные труды по методологии науки.
Часть I. Объяснение, редукция и эмпиризм. 2. Критика редукции и объяснения, осуществляемых посредством логического вывода

Сторонники критикуемой нами концепции видят задачу науки в объяснении и предсказании единичных фактов и регулярностей с помощью более общих теорий. В дальнейшем бы будем принимать, что Т₁ представляет совокупность объясняемых фактов и регулярностей, D₁ — область, в которой Т₁ даёт правильные предсказания, а Т (область D₁ c D) — теорию, используемую в качестве базиса объяснения ⁵⁸. Рассматривая допущение З) будем требовать, чтобы Т включала в себя те качестве своего логического следствия или по крайней мере была совместима с Т₁ (в области D₁). Только те теории, которые выполняют одно из указанных требований, могут выступать в качестве эксплананса. Считая это требование для объяснения несомненным, мы можем сформулировать следующее утверждение: 5) лишь такие теории приемлемы (для объяснения и предсказания) в данной области, которые содержат теории, ранее использовавшиеся в данной области, или по крайней мере совместимы с ними.

В этой форме в данном и последующих разделах мы будем обсуждать допущение А).

Как только что было показано, условие 5) представляет собой прямое следствие теории объяснения и редукции логического эмпиризма; поэтому его принимают, хотя бы косвенно, все. кто защищает эту теорию. Однако его правильность не вызывала сомнений у гораздо более широкого круга мыслителей, и оно принималось даже независимо от проблемы объяснения. Так, например, в своём сочинении «Исследования по логике подтверждения» К. Гемпель требует, чтобы «каждый логически непротиворечивый отчёт о наблюдении» был «логически совместим с классом всех тех гипотез, которые он подтверждает», и при этом подчёркивает, что отчёты о наблюдениях «не подтверждают гипотез, которые противоречат друг другу ⁵⁹. Если мы принимаем этот принцип, то нужно признать, что теория Т (см. обозначения, введённые в начале данного раздела) подтверждается наблюдениями, подтверждающими в свою очередь более узкую теорию Т₁, только в том случае, когда она совместима с Т₁. Соединяя это с принципом, гласящим, что некоторая теория приемлема только в том случае, когда она до некогорой степени подтверждается имеющимися свидетельствами, мы сразу же приходим к утверждению 5).

За пределами философии утверждение 5) без оговорок принималось многими физиками. Так, например, в своей работе «Учение о теплоте» Э. Мах высказывает следующее замечание: «Учитывая то обстоятельство, что в чисто механической системе абсолютно упругих атомов нет реального аналога возрастания энтропии, трудно избавиться от мысли, что нарушение второго закона … оказалось бы возможным, если бы такая механическая система действительно была основой термодинамических процессов» ⁶⁰. И он подводит нас к выводу, что по этой причине не следует слишком серьёзно относиться к механическим гипотезам ⁶¹. Позднее М. Борн в своей аргументации против возможности возвращения к детерминизму опирался на утверждение 5) и на допущение (которое здесь считается несомненным ⁶²), что теория волновой механики несовместима с детерминизмом. «Если будущая теория будет детерминистической, писал он, — она не может явиться модификацией существующей теории, но должна быть совершенно отлична от неё. Как её можно создать, не жертвуя всем богатством твёрдо установленных результатов, я предоставляю решать детерминистам ⁶³.

Однако утверждение 5) используется не только в таких общих замечаниях. Наиболее важная часть самой квантовой теории — так называемая квантовая теория измерения является непосредственным результатом постулата, согласно которому поведение макроскопических объектов, в частности измерительных инструментов, должно точно (а не только приблизизельно) подчиняться некоторым классическим законам. Например, макроскопические объекты всегда должны находиться в чётко фиксированном классическом состоянии, хотя их микроскопические элементы ведут себя совершенно иначе.

Именно этот постулат вынуждает добавлять резкие скачки к плавным, непрерывным изменениям, совершающимся в соответствии с условием Шрёдингера ⁶⁴. Трактовка измерения, отчётливо проявляющая эту особенность, была дана Ландау и Лившицем ⁶⁵. Эти авторы указывают, что «классичность прибора проявляется в том, что в каждый момент времени можно с достоверностью утверждать, что он находится в одном из известных состояний». «Это позволяет утверждать, — продолжают они, — что состояние системы прибор + электрон после измерения будет в действительности описываться не всей суммой [∑А_n (q) Ф_n (ζ), где q обозначает координаты электрона, а ζ — координаты прибора], а только одним членом, соответствующим «показанию» q_n прибора, А_n (q) Ф_n (ζ)». Кроме того, большая часть аргументов направленных против идей Бома, де Бройля и Вижье, более или менее явно использует 5) ⁶⁶. Следовательно, обсуждение этого условия актуально и вводит нас в самый центр современных дискуссий по поводу микрофизики.

Такое обсуждение будет проведено в три шага. Во-первых, мы покажем, что большинство случаев, приводимых в качестве ярких примеров научного объяснения, не выполняют 5) и что невозможно подогнать их под дедуктивную схему. Затем мы покажем, что 5) нельзя защитить, опираясь на эмпирические основания, и что это условие приводит к весьма неразумным следствиям.

И наконец, обнаружится, что, как только мы по кидаем область эмпирических обобщений, условие 5) не должна выполняться. В связи с этим последним методологическим шагом будут освещены некоторые позитивные элементы методологии, имеющие отношение к теориям, и будут рассмотрены исторические, психологические и семантические аспекты этой методологии. В совокупности эти три шага должны показать, что допущение А) резко расходится с реальной практикой науки и с разумными методологическими требованиями. Я начинаю с анализа фактической неадекватности условия 5).