Альфред Шютц:
Смысловая структура повседневного мира. Некоторые двусмысленности, содержащиеся в понятии «ответственность»

Обсуждая проблему ответственности, мы прежде всего пытались ответить на вопрос, на основании чего человека можно считать ответственным с точки зрения закона или морали за совершение либо несовершение какого-то действия. Ответственность влечёт за собой наказание, которое мы понимаем в широком смысле как порицание, критику и осуждение. Но даже при такой трактовке понятие «быть ответственным» может означать две разные вещи: с одной стороны, человек ответственен за то, что он сделал; с другой стороны, он ответственен перед кем-то — другим человеком, группой или властью, — кто налагает на него ответственность.

Различие между «быть ответственным за» и «быть ответственным перед» приобретает особую важность, если учитывать неоднозначность понятия «ответственность» ещё в одном отношении — при его употреблении применительно к первому и к третьему (или второму) лицу. Я считаю, что «ответственность» в высказывании типа «Это лицо ответственно за то-то и то-то» и в высказывании типа «Я чувствую себя ответственным за то-то и то-то (например, за надлежащее образование моих детей) » — разные понятия. Более того, я считаю, что эти два понятия не могут полностью совпадать и что всякий философский анализ проблемы ответственности должен считаться неполным, если в нём не будет учтён субъективный аспект этой проблемы.

Используя выражение «субъективный аспект» по отношению к понятию «чувствовать ответственность», мы заимствуем неудачную, но общепринятую сегодня терминологию социальных наук, а именно: различение между субъективным и объективным смыслом человеческих действий, человеческих отношений и человеческих ситуаций. Макс Вебер сделал это различение краеугольным камнем своей методологии. В этом отношении субъективный смысл есть смысл, который действие имеет для актора или который отношение или ситуация имеют для лица или лиц, вовлечённых в это отношение или в эту ситуацию; объективный смысл — это смысл, который то же самое действие, отношение или ситуация имеют для кого-то другого, будь то партнёр или наблюдатель в повседневной жизни, социальный учёный или философ. Эта терминология неудачна потому, что термин «объективный смысл» явно представляет собой неправильное употребление имени, поскольку так называемые «объективные» интерпретации, со своей стороны, родственны особым установкам интерпретаторов и поэтому являются, в определённом смысле, «субъективными».

Для выявления детального различия между субъективным и объективным смыслом ответственности потребовался бы весьма длительный анализ. Мы же должны ограничиться несколькими краткими замечаниями. Если я чувствую себя только субъективно ответственным за то, что я сделал или не сделал, и ни перед кем другим за это не отвечаю, то мой неверный поступок повлечёт за собой не порицание, критику, осуждение или иные формы наказания, налагаемые на меня кем-то другим, а сожаление, угрызения совести или, в теологических терминах, — раскаяние, а не покаяние. Вызванные этим огорчение, душевная боль и страдания являются свидетельствами подлинного чувства вины, которое феноменологически отлично от «чувства виновности» в психоаналитической терминологии. Это результат чувства ответственности за что-то совершенное или несовершенное и невозможности восстановить прошлое.

Орест в «Эвменидах» Эсхила не был спасен, пока богиня не усмирила фурий, хотя судьи ареопага бросили равное количество белых и чёрных шаров в урну. В наше время мы видим, что некоторые знаменитые учёные испытывают глубокое чувство ответственности за участие в производстве атомного оружия, несмотря на почести, которые воздает им благодарное правительство. С другой стороны, закон может считать меня ответственным за действие, совершить которое меня вынудило моё личное чувство ответственности (примером является судьба Антигоны). И здесь различие между ответственностью за что-либо и ответственностью перед кем-либо предстаёт в новом свете. Я могу согласиться с мнением Другого, что я ответственен за некоторое состояние дел, но при этом утверждать, что я отвечаю за это только перед богом или перед своей совестью, но не перед правительством.

Это лишь некоторые примеры сложной диалектики, лежащей в основе субъективного и объективного смысла. Но та же самая диалектика лежит в основе смысла, который имеет норма для своего создателя и своего адресата. Всякий закон означает одно для законодателя, другое — для объекта закона (законопослушного гражданина и для правонарушителя), третье — для толкующего закон суда, четвёртое — для учреждения, которое применяет закон. Долг имеет различный смысл в зависимости от того, определен ли он мной самостоятельно или же навязан мне извне. Вообще ответ на вопрос о детерминизме в праве и этике зависит от того, сформулирован ли этот вопрос в субъективных или в объективных терминах.

Предыдущие замечания относятся к диалектике субъективного и объективного смысла законов, ценностей, морали и ответственности лишь с точки зрения индивида. Но та же самая диалектика возникает вновь на уровне групповых отношений. Принимая классическое различение Самнера между мы- и они-группами, можно сказать, что «ответственность», например, имеет различный смысл в случае, если мы-группа признает ответственность за свои действия и считает ответственными некоторых своих членов, и в случае, если они-группа приписывает ответственность за проступки мы-группе и её членам. Одно дело, если нацистские лидеры признаются ответственными союзными державами на Нюрнбергском процессе, и совершенно другое, если их призывает к ответу немецкий народ.