Абрахам Маслоу:
Дальнейшие рубежи развития человека.
Часть III. Ценности.
Глава 9. Заметки по психологии Бытия

I. Определение психологии Бытия с точки зрения её предмета, проблем, области применения

Может быть названа также онтопсихологией, психологией запредельного, психологией совершенства, психологией целей ¹³.

1. Имеет дело с целями (а не со средствами или инструментами); с целевыми состояниями, целевыми переживаниями (внутренним удовлетворением, внутренним наслаждением); с индивидами в той мере, в какой они как таковые выступают в качестве целей (являются священными, уникальными, несравненными, столь же ценными, сколь любой другой индивид, а не инструментами или средствами для достижения каких-то целей); с методами превращения средств в цели, преобразования деятельностей-средств в деятельности-цели. Имеет дело с объектами как таковыми, какими они есть по своей природе; в той мере, в какой они выступают как обосновывающие себя, внутренне обоснованные, изначально ценные, ценные как таковые, не нуждающиеся в оправдании. Состояния «здесь-и-теперь», когда настоящее переживается полноценно, как таковое (как самостоятельная цель), а не как повторение прошлого или прелюдия к будущему.
2. Имеет дело с состояниями, обозначаемыми латинским термином finis и греческим telos, то есть с состояниями завершения, достижения высшей точки, окончательности, полноты, совершенства (состояниями, когда нет чего-либо недостающего, нечего больше желать, невозможно улучшение). Состояния чистого счастья, радости, блаженства, восторга, экстаза, выполнения, осуществления, состояния исполненных надежд, решённых проблем, удовлетворённых желаний и потребностей, достигнутых целей, осуществлённых мечтаний. Состояния, когда уже находишься «там», а не стремишься «туда». Пиковые переживания. Состояния чистого успеха (временного исчезновения всех отрицательных моментов).
   • 2 а. Несчастливые, трагические состояния завершённости и окончательности — в той мере, в какой они способствуют бытийному познанию. Состояния поражения, безнадёжности, отчаяния, краха защит, крушения ценностных систем, острого столкновения с реальной виной могут — в некоторых случаях, когда сохраняется достаточно силы и мужества, — породить восприятие истины и действительности (как цели, но уже не как средства).
3. Состояния, воспринимаемые как совершенные. Понятия о совершенстве. Идеалы, модели, пределы, образцы, абстрактные определения. Человек в той мере, в какой он потенциально является или может восприниматься как совершенный, идеальный, подлинный, полностью человечный, образцовый, богоподобный, или в той мере, в какой он обладает потенциями и склонностью к движению в этих направлениях (то есть человек, каким он мог бы быть или каким он потенциально является при наилучших условиях; идеальные пределы человеческого развития, к которым он приближается, но никогда не может постоянно им соответствовать), Его призвание, судьба. Идеальные человеческие потенции, полученные путём экстраполяции из идеальных дальних целей психотерапии, образования, семейного воспитания, целевые продукты психологического роста, саморазвития и тому подобного (См. ниже «Операции, определяющие бытийные ценности».) Имеет дело с «определением сути» человека и с его определяющими характеристиками; с его природой; с его «внутренним ядром»; с его сущностью и существующими в настоящее время потенциями; с его обязательными предпосылками (инстинктами, конституцией, биологической природой, врождённой, внутренней человеческой природой). Это делает возможным определение (количественное) «полной человечности», или «степени человечности», или «степени уменьшения человечности». Философская антропология в европейском смысле. Отличать необходимые характеристики, определяющие понятие «человечность», от концептуальных (относящихся к модели, платоновой идее, идеальной возможности, совершенной идее, герою, образцу, матрице). Первые составляют минимум, вторые — максимум. Вторые образуют чистое, статичное Бытие, которым первые стремятся стать. Первые задают очень низкие требования к вхождению в класс, например «человек — это двуногое без перьев». Вместе с тем, членство в классе подчиняется принципу «всё или ничего»: индивид либо входит в класс, либо не входит.
4. Состояния отсутствия желаний, целей, дефицитарных потребностей; немотивированности, когда человек не должен справляться с чем-либо или стремиться к чему-либо; наслаждения вознаграждениями, удовлетворённости. Получение прибыли. Способность благодаря этому, говоря словами А. Шопенгауэра, «полностью исключить из поля зрения свои интересы, желания и цели; на время полностью отречься от своей собственной личности, так чтобы остаться чистым познающим субъектом… с ясным видением мира».
   • 4 а. Состояния бесстрашия, невозмутимости. Мужество. Не испытывающая помех, свободно проявляющаяся, незаторможенная, неконтролируемая человеческая природа.
5. Метамотивация (динамика деятельности, когда все дефицитарные потребности, хотения удовлетворены, нехватки восполнены). Мотивация психологического роста. «Немотивированное» поведение. Экспрессия. Спонтанность.
   • 5 а. Состояния и процессы чистой (первичной и/или интегрированной) креативности. Чистая активность «здесь-и-теперь» («свобода» от прошлого и будущего, насколько это возможно). Импровизация. Согласование личности и ситуации (проблемы) друг с другом, движение к их слиянию как к идеальному пределу.
6. Состояния (описанные эмпирически, клинически, персонологически или психометрически) исполнения обещаний (призвания, судьбы, своего Я) — самоактуализация, зрелость, полностью развившаяся личность, психологическое здоровье, подлинность, достижение «реального я», индивидуализация, творческая личность, самобытность, осуществление или воплощению в действительность своих потенциальных возможностей.
7. Познание Бытия (бытийное познание). Взаимодействия с внепсихической действительностью, ориентированные на природу этой действительности, а не на природу или интересы познающего субъекта. Проникновение в сущность вещей или людей. Проницательность.
   • 7 а. Условия, при которых происходит бытийное познание. Пиковые переживания. Переживания опустошённости или падения в бездну («надир-переживания»). Бытийное познание перед смертью. Бытийное познание при острой психотической регрессии. Психотерапевтические инсайты как бытийное познание. Боязнь бытийного познания и уклонение от него; опасности бытийного познания.
   1. Природа перцепта в бытийном познании. Природа действительности — как описываемая и как идеально экстраполируемая при бытийном познании, то есть в «наилучших» условиях. Действительность, постигаемая как независимая от воспринимающего её. Неабстрагируемая действительность. (См. заметку о бытийном и дефицитарном познании)
   2. Природа воспринимающего в бытийном познании. Достижение истинности благодаря отстранённости, отказу от желаний, «незаинтересованности», даосской позиции, бесстрашию, ориентации на «здесь-и-теперь» (см. заметку о «невинном восприятии»), восприимчивости, скромности (отсутствию высокомерия), отсутствию мыслей о собственной выгоде и так далее. Мы сами, воспринимающие действительность наиболее успешно.
8. Выход за пределы, трансцендирование времени и пространства. Состояния, когда о них забывают (погружённость, сосредоточенное внимание, очарованность, пиковые переживания, надир-переживания), когда они оказываются неуместны, мешают или вредны. Космос, люди, вещи, переживания, воспринимаемые в той мере, в какой они не привязаны ко времени и пространству, вечны, универсальны, абсолютно идеальны.
9. Священное; возвышенное, бытийственное, духовное, запредельное, вечное, бесконечное, святое, абсолютное; состояния благоговения, поклонения, причащения и тому подобного. «Религиозные» состояния в той мере, в какой они естественны. Повседневный мир, вещи, люди, рассматриваемые с точки зрения вечности. Объединяющая жизнь, объединяющее сознание. Состояния слияния временного и вечного, местного и универсального, относительного и абсолютного, факта и ценности.
10. Состояния невинности (в качестве образца здесь выступает ребёнок или животное, а в случае бытийного познания — зрелая, мудрая, самоактуализирующаяся личность). Невинное восприятие (в идеале отсутствует различение важного и неважного; все в равной мере вероятно; все в равной мере интересно; меньше различение фигуры и фона; только рудиментарное структурирование и дифференциация среды; меньше дифференциация средств и целей, поскольку действует тенденция к тому, чтобы всё было в равной мере ценным само по себе; нет будущего, нет прогнозов, нет предчувствий — поэтому нет сюрпризов, разочарований, ожиданий, предсказаний, тревог, репетиций, подготовок, беспокойств; одно так же вероятно, как и другое; невмешательство в сочетании с восприимчивостью; принятие всего, что бы ни случилось; мало выборов, предпочтений, селекции, дискриминации; слабое различение подходящего и неподходящего; мало абстрагирования; готовность к чуду). Невинное поведение — спонтанность, выразительность, импульсивность; нет страха, контроля, заторможенности; нет обмана, нет скрытых мотивов; честность, бесстрашие; бесцельность; нет планирования, предварительного опосредствования, репетиций; скромность (нет высокомерия); нет нетерпения (когда будущее неизвестно); нет порыва к улучшению или перестройке мира. (Невинность в большой мере совпадает с бытийным познанием; возможно, в будущем они окажутся тождественными.)
11. Состояния, ориентированные на высшее единство — космос в целом, всю действительность, воспринимаемую унитарным образом, когда все одновременно есть всем другим, всё связано со всем и вся действительность — это единая вещь, которую мы воспринимаем под разными углами зрения. Космическое сознание (см. книгу Р. Бёкка под тем же названием — Bucke, 1923). Очарованное восприятие части мира, как если бы это был весь мир. Метод видения чего-либо, как если бы оно было всем, например в изобразительном искусстве и фотографии — обрезка, увеличение и тому подобное (когда объект отсекается от всех своих связей, контекста, лишается включённости в своё окружение — и оказывается видимым сам по себе, абсолютно, свежо). Видение всех характеристик объекта — взамен абстрагирования под углом зрения полезности, опасности, удобства и так далее. В своём Бытии объект целостен; при абстрагировании он неизбежно воспринимается с точки зрения средств и исключается из мира самоценных объектов. Певосхождение отдельности, дискретности, взаимного исключения и закона исключённого среднего.
12. Наблюдаемые или экстраполируемые характеристики (или ценности) Бытия. (См. список бытийных ценностей.) Реальность Бытия. Объединяющее сознание. (См. ниже раздел IV об операциях, определяющих бытийные ценности.)
13. Все состояния, в которых дихотомии (полярности, противоположности, противоречия) преодолены (трансцендированы, комбинированы, слиты, интегрированы). Имеются в виду, например, эгоизм и альтруизм, разум и эмоция, порыв и контроль, доверие и воля, сознательное и бессознательное, противоположные или антагонистические интересы, радость и печаль, слезы и смех, трагическое и комическое, апполоновское и дионисийское начала, романтическое и классическое и тому подобное. Все интегрирующие процессы, синергически преобразующие противоположности, такие как, например, любовь, искусство, разум, юмор и так далее.
14. Все синергические состояния (в мире, в обществе, в человеке, в природе, в Я и так далее). Состояния, в которых эгоизм становится тем же, что и альтруизм (когда, преследуя «эгоистичные цели», я неизбежно приношу пользу и другим, а будучи альтруистичным, я приношу пользу себе, то есть, когда дихотомия преодолена). Состояния общества, когда добродетель вознаграждается, то есть поощряется извне, а не только изнутри; когда не слишком дорого стоит быть добродетельным, или интеллектуальным, или Проницательным, или красивым, или честным и так далее. Все состояния, облегчающие и поощряющие актуализацию бытийных ценностей. Состояния, в которых легко быть хорошим. Состояния, в которых преодолеваются обиды, антиценности и антинравственность (ненависть и страх, испытываемые по отношению к совершенству, истине, добру, красоте и так далее). Все состояния, повышающие корреляцию между истинным, добрым, красивым и так далее и направляющие их к идеальному единству друг с другом.
15. Состояния, в которых фундаментальная человеческая трудность (экзистенциальная дилемма) оказывается временно разрешённой, включённой в более общие проблемы, преодолённой или забытой. К таким состояниям относятся пиковые переживания, бытийный юмор и смех, «хэппи-энд», триумф бытийной справедливости, «хорошая смерть», бытийная любовь, бытийная трагедия или комедия, все интегративные моменты, акты и восприятия и тому подобное.

II. Сопоставление разных способов использования слова «Бытие» в книге «На подступах к психологии Бытия»

1. Оно использовалось для обозначения космоса в целом, всего существующего, всей действительности. При пиковых переживаниях, в состоянии очарованности или сосредоточенности поле внимания может сузиться до единственного объекта или лица, реакция на которые такова, как если бы они представляли собой все Бытие, то есть всю действительность. Это предполагает всеобщую холистическую (целостную) взаимосвязь. Единственная полная и целостная вещь — это Космос в целом. Всё меньшее — частично, неполно, вырвано из сети связей и отношений ради преходящего, практического удобства. Это же относится и к космическому сознанию. Оно предполагает также иерархическую интеграцию (в противовес дихотомизации).
2. Это слово обозначает «внутренний стержень», биологическую природу индивида — его базовые потребности, возможности, предпочтения; его неустранимую натуру; его «реальное я» (согласно К. Хорни); его изначальную сущностную внутреннюю природу; его самобытность. Поскольку «внутренний стержень» присущ и всему человеческому роду (каждый младенец нуждается в том, чтобы его любили), и индивиду (только Моцарт в совершенстве обладал моцартовскими чертами), — Бытие как обладание «внутренним стержнем» может означать и «быть полностью человечным», и «быть совершенно индивидуальным», сочетая при этом оба смысла.
3. «Бытие» может означать «выражение своей природы (натуры)» — в отличие от того, чтобы справляться с чем-то, напрягаться, проявлять волю, контролировать, вмешиваться, командовать. Бытием в этом смысле обладает кошка, потому что она действительно кошка, — в отличие от того смысла, в каком актер-мужчина, играющий женскую роль, выглядит женщиной, или от того, как скупец «старается» быть щедрым. Слово «Бытие» относится к проявляющейся без усилий спонтанности (например, когда интеллектуальный человек проявляет свой интеллект или когда младенец ведёт себя по-младенчески). Такая спонтанность позволяет глубинной, внутренней природе индивида проявиться в его поведении. Поскольку спонтанность трудна, большинство людей можно назвать «исполнителями человеческих ролей», то есть они «стараются» обладать чертами, которые они считают «человеческими», — вместо того, чтобы быть просто самими собой. Последнее предполагает честность, открытость, самораскрытие. Большинство психологов, использующих описанное понимание Бытия, исходят (неявно) из скрытого, до сих пор в достаточной мере не проверенного допущения, что невроз не есть частью глубинной природы индивида, его «внутреннего ядра», его реального Бытия, а скорее выступает как более поверхностный слой личности, скрывающий или искажающий реальное Я. Иными словами, невроз служит защитой от реального Бытия, от глубинной биологической природы индивида. «Старание быть» не может быть столь же хорошо, как Бытие (самовыражение), но оно всё же лучше, чем отсутствие старания, когда человек отказывается от совладания, теряет надежду, сдается.
4. Понятие «Бытие» (Being), может относиться к понятию «человек», «человеческое существо» (human being), «лошадь» и тому подобное. Такое понятие обладает определяющими характеристиками, позволяющими, посредством специфических операций, включать объекты в класс подпадающих под данное понятие или исключать их из этого класса. Для людей здесь есть ограничения, связанные с тем, что каждого индивида можно рассматривать либо как члена класса «люди», либо как единственного члена уникального класса (например, «Эдисон Дж. Симс»).

   Кроме того, мы можем прибегнуть к двум весьма различным способам оперирования понятием класса — «минимальному» и «максимальному». Классу можно дать «минимальное» определение, с тем чтобы практически никто не был исключён. При этом отсутствует основа для градации этого качества или какой-либо дискриминации человеческих существ. Некто либо является членом класса, либо не является. Никакой иной статус невозможен.

   Или же класс может быть определён через посредство его совершенных представителей (моделей, героев, идеальных возможностей, платоновых идей, экстраполяции до идеальных пределов и возможностей). У такого способа определения много преимуществ, но надо иметь в виду его абстрактность и статичность. Существует глубокое различие между тщательным описанием наилучших реальных человеческих индивидов (самоактуализирующихся людей), из которых никто не совершенен, и, с другой стороны, описанием идеала, совершенства, чистого понятия, сконструированного путём экстраполяции тенденций, обнаруженных при изучении реальных, несовершенных людей. Понятие «самоактуализирующиеся люди» описывает не только этих людей, но также и идеальный предел, к которому они приближаются. Это не должно вызывать трудности. Ведь мы привыкли к чертежам и схемам паровой машины как таковой или автомобиля как такового; эти чертежи и схемы, разумеется, никогда не путают, например, с фотографией моего автомобиля или вашей паровой машины.

   Такое концептуальное определение даёт также возможность отличать существенное от периферического (случайного, поверхностного, несущественного). Оно даёт критерии различения реального и нереального, истинного и ложного, необходимого и необязательного, вечного, постоянного и преходящего, неизменного и изменчивого.

5. Бытие может означать «цель» развития, роста, становления. Термин «Бытие» относится здесь скорее к конечному продукту (или пределу, или цели, или «телосу») становления, чем к его процессу, как это имеет место в следующем предложении:

   «Таким образом, психология бытия и психология становления могут быть согласованы, и ребёнок, попросту будучи собой, может одновременно двигаться вперёд и развиваться». Это звучит во многом сходно с аристотелевой «конечной причиной» или «телосом», конечным продуктом в том смысле, в каком в природе желудя уже наличествует дуб, в который превратится этот желудь. (Это хитрый подход, ибо мы склонны к антропоморфизму, говоря, что желудь «стремится» вырасти. Это не так. Это просто бытие младенцем. Подобно тому как Ч. Дарвин не мог использовать слово «стремление» для объяснения эволюции, мы тоже должны избегать подобного словоупотребления. Мы должны объяснять психологический рост ребёнка в направлении некоторого предела как эпифеномен его (ребёнка) бытия, как совокупность «слепых» побочных продуктов наличествующих механизмов и процессов.)

III. Бытийные ценности (как описания мира, воспринимаемого в пиковых переживаниях)

Характеристики бытия представляют собой также ценности бытия. (Параллели обнаруживаются в характеристиках полностью человечных людей, в их предпочтениях; в характеристиках Я (самобытности) в пиковых переживаниях; в характеристиках идеального искусства; в характеристиках идеальных детей; в характеристиках идеальных математических доказательств, идеальных экспериментов и теорий, идеальной науки и идеального знания; в отдалённых целях всякой идеальной (даосской, невмешивающейся) психотерапии; в отдалённых целях идеального гуманистического образования; в отдалённых целях некоторых видов религии и в присущих им средствах выражения; в характеристиках идеальной среды и идеального общества).

1. Истина (честность; реальность; обнажённость; простота; богатство; существенность; должное; красота; чистота; чистая и неподдельная полнота).
2. Добро (правильность; желательность; должное; справедливость; благожелательность; честность; мы любим это, привлечены этим, одобряем это).
3. Красота (правильность; форма; живость; простота; богатство; цельность; совершенство; завершённость; уникальность; честность).
4. Цельность (единство; интегрированность; тенденция к единичности; взаимосвязанность; простота; организация; структура; порядок; отсутствие разделения; синергия; гомономные и интегративные тенденции).
   • 4 а. Единство противоположностей (принятие, разрешение, интеграция (включение в сознательный опыт) или трансцендирование (выход за пределы, преодоление) дихотомий, полярностей, противоположностей, противоречий; синергия, то есть преобразование противоположностей в единство, антагонистов в сотрудничающих или взаимно усиливающих друг друга партнёров).
5. Жизненность (процесс; отсутствие омертвелости; спонтанность; саморегуляция; полноценное функционирование; измениться и при этом остаться тем же; самовыражение).
6. Уникальность (индивидуальная специфичность; индивидуальность; несравнимость; новизна; особое качество; отсутствие чего-либо подобного).
7. Совершенство (ничего лишнего; ничего недостающего; все на своём месте и не может быть улучшено; точно так; идеальное соответствие; уместность, справедливость, полнота; ничего помимо; должное).
   • 7 а. Необходимость (неизбежность; это должно быть именно так; не может быть изменено ни на йоту; хорошо, что именно так).
8. Завершённость (окончание; окончательность; справедливость; гештальт больше не меняется; выполнение намеченного; finis и telos; ничего недостающего; все целиком; исполнение предназначения; прекращение деятельности; достижение высшей точки; окончание в связи с достижением цели; умереть и вновь родиться; прекращение и завершение роста и развития).
9. Справедливость (честность; долженствование; уместность; соразмерность; необходимость; неизбежность; непредубеждённость; беспристрастность).
   • 9 а. Порядок (законность; правильность; ничего лишнего; совершенство организации).
10. Простота (честность; обнажённость; существенность; абстрактная безошибочность; чёткая структура; суть дела; прямота; только необходимое; без украшений; ничего чрезмерного или лишнего).
11. Богатство (дифференциация; сложность; изощрённость; все целиком; ничего недостающего или скрытого; все здесь; все в равной мере важно; нет ничего неважного; всему предоставляется идти своим путём, без улучшения, упрощения, абстрагирования, переустройства).
12. Непринуждённость (лёгкость; отсутствие напряжений, стараний, трудностей; изящество; совершенное и красивое функционирование).
13. Игра (весёлость; радость; юмор; изобилие; непринуждённость).
14. Самодостаточность (самостоятельность; независимость; не нужно ничего другого, чтобы быть самим собой; самодетерминация; преодоление среды; отдельность; жизнь по своим законам; самобытность).

IV. Операции, определяющие содержание бытийных ценностей (способами, допускающими проверку)

1. То, что первоначально виделось как характеристики самоактуализирующихся (психологически здоровых) людей, описанные ими самими или уловленные исследователем либо людьми, близкими к ним. Таковы почти все ценности, перечисленные в предыдущем параграфе, а также проницательность, принятие, выход за пределы эго, свежесть восприятия, склонность к пиковым переживаниям, чувство общности с другими людьми (нем. Gemeinschaftsgefuhl), бытийная любовь, отсутствие стремлений, бытийное уважение, креативность ¹⁴.
2. То, что видится как предпочтения, выборы, желания, ценности, которые проявляют (разделяют, осуществляют) самоактуализирующиеся люди по отношению к самим себе, к другим людям, к миру (при достаточно хороших условиях среды и достаточно хорошем состоянии субъекта выбора). Вероятно, подобные (хотя и более слабые) предпочтения проявляют и многие другие (не только самоактуализирующиеся) люди, но при этом требуются очень хорошие условия среды и очень хорошее состояние субъекта. Вероятность предпочтения любой из бытийных ценностей или их всех возрастает с возрастанием: (а) психологического здоровья субъекта выбора; (б) синергии среды; (в) проявляемых субъектом силы, энергии, мужества, уверенности в себе и так далее.
   • Гипотеза. К бытийным ценностям в глубине души стремятся многие люди (большинство? все?), что обнаруживается в ходе глубинной психотерапии.
   • Гипотеза. Бытийные ценности, независимо от того, выступают ли они предметом осознанного поиска, предпочтений или стремлений, доставляют конечное удовлетворение, то есть порождают чувства совершенства, завершённости, ясности, исполнения предназначения и тому подобное. Они дают также хорошие эффекты в плане психотерапии и личностного роста ¹⁵.
3. То, что называют исследователю в качестве характеристик мира (или сдвига в направлении таких характеристик), воспринимаемых в процессе пиковых переживаний, — иными словами, то, как видится мир при различных пиковых переживаниях. Эти данные в общем поддерживаются сообщениями в литературе о мистических, любовных, эстетических переживаниях, переживаниях творчества, родительских переживаниях, переживаниях продолжения рода, интеллектуальных инсайтов, психотерапевтических инсайтов (не всегда), атлетических видов спорта, телесных переживаниях (иногда). Поддерживающие свидетельства имеются и в религиозной литературе.
4. То, что называют исследователю как свойства Я, проявляющиеся в пиковых переживаниях (при так называемых «острых переживаниях своей самобытности»). Сюда относятся все перечисленные в предыдущем параграфе ценности (с возможным исключением ценности 9) и, кроме того: самоактуализационная креативность; способность к бытию «здесь-и-теперь»; отсутствие стремлений (можно сказать, что в нём находят выражение ценности 5, 7, 12); поэтическое общение.
5. То, что наблюдается исследователем в поведении людей при пиковых переживаниях (те же ценности, что в предыдущем пункте 4).
6. То же для других видов бытийного познания при наличии достаточной силы и мужества. Таковы, например, некоторые «переживания предгорья» и «надир-переживания», переживания отчаяния (психотическая регрессия, встреча со смертью, разрушение психологических защит, иллюзий или ценностных систем, трагедия и трагический опыт, поражения, столкновения с жизненным предначертанием или экзистенциальной дилеммой); некоторые интеллектуальные и философские инсайты, построения и проработки; бытийное познание прошлого («объятия с прошлым»). Эта операция сама по себе недостаточна как источник данных, то есть нуждается в дополнительном подтверждении. Иногда она подтверждает результаты, полученные с помощью других операций, иногда противоречит им.
7. То, что рассматривается как характеристики «хорошего» искусства («хорошее» в нашем случае означает «предпочитаемое данным исследователем»), в том числе живописи, скульптуры, музыки, танцев, поэзии и других словесных искусств. Сюда относятся все рассмотренные в предыдущем параграфе ценности, кроме ценности 9 (и с некоторыми оговорками в отношении ценностей 7 и 8).
   • Пилотажный эксперимент. Компетентные в искусстве эксперты оценивают бессюжетные детские рисунки по 10-балльной шкале от «наивысшего эстетического качества» до «низшего эстетического качества». Другая группа экспертов оценивает эти же рисунки по 10-балльной шкале «цельности», третья группа — по шкале «жизненности», четвёртая — по шкале «уникальности». Все четыре переменные коррелируют положительно. Пилотажное исследование оставляет впечатление, что путём изучения рисунков или рассказов можно вынести суждение (более достоверное по сравнению со случайным) относительно психологического здоровья автора.
   • Проверяемая гипотеза. Корреляция между красотой, мудростью и добром, с одной стороны, и психологическим здоровьем, с другой, увеличивается с возрастом. Для проверки гипотезы люди, относящиеся к последовательным возрастным группам, каждая из которых охватывает диапазон в 10 лет, должны оцениваться по критериям психологического здоровья, красоты, добра и мудрости, причём оценивание по каждому критерию осуществляется отдельной группой экспертов. Корреляция везде должна быть положительна, причём для людей от 30 до 40 лет она должна быть выше, чем для более молодых; для людей от 40 до 50 лет — ещё выше и так далее. Пока что гипотеза подкрепляется несистематизированными наблюдениями.
   • Гипотеза. Оценивание романов с точки зрения всех выделенных бытийных ценностей покажет, что «плохие» (по оценке экспертов) романы менее близки к бытийным ценностям, чем «хорошие» романы. То же для «хорошей» и «плохой» музыки. Возможны также ненормативные суждения — относительно того, например, какие художники, какие слова, какие виды танца помогают повышать, или укреплять, или проявлять индивидуальность, честность, самодостаточность или другие бытийные ценности. Можно выяснить также, какие книги или стихи предпочитаются более зрелыми людьми. Возникает вопрос: насколько возможно использовать психологически здоровых людей в качестве «биологических дегустаторов» (тех, кто обладает большей восприимчивостью и более чутко воспринимает и выбирает бытийные ценности, подобно канарейке, первой чувствующей угарный газ в угольной шахте, куда её берут именно с этой целью)?
8. То немногое, что мы знаем о характеристиках и факторах улучшения либо ухудшения психологического здоровья у детей всех возрастов в нашей культуре, в целом свидетельствует о том, что улучшение психологического здоровья предполагает движение к различным и, вероятно, ко всем бытийным ценностям. «Хорошие» внешние условия в школе, семье и так далее могут тогда быть определены как направляющие к психологическому здоровью или к бытийным ценностям. Если сформулировать это в виде проверяемых гипотез, можно утверждать, например, что психологически более здоровые дети более честны (красивы, добродетельны, цельны и так далее), чем менее здоровые; при этом предполагается, что психологическое здоровье измеряется с помощью проективных тестов или оценивается на основе примеров поведения или психиатрических интервью, или же выводится из отсутствия классических невротических симптомов.
   • Гипотеза. Психологически более здоровые учителя обеспечивают у своих учеников движение в направлении бытийных ценностей.
   • Вопрос в ненормативном ключе. Какие условия повышают, а какие снижают у детей степень психологической интегрированности (цельности)? Аналогичные вопросы можно задать и в отношении честности, красоты, игры, самодостаточности и так далее.
9. «Хорошие» (соответствующие ценности 2 — «добру») или «элегантные» математические доказательства обладают наилучшими показателями по критериям «простоты» (ценность 10), «абстрактной истины» (ценность 1), совершенства, завершённости, «порядка» (ценности 7, 8, 9 а). Они могут восприниматься и часто воспринимаются как очень красивые (ценность 3). После того, как они выведены, они выглядят лёгкими и являются лёгкими (ценность 12). Приблизительные аналогии этому движению к совершенству, стремлению и любви к нему, восхищению им (а у некоторых людей — даже потребности в нём) могут быть найдены у всех создателей машин и инструментов, у инженеров, у плотников, у специалистов по управлению и организации бизнеса, в армии и так далее. Они также демонстрируют стремление (нем. Drang nach) к перечисленным выше бытийным ценностям. Это стремление можно измерять, ориентируясь на выбор, например, между элегантной простой машиной и неоправданно сложной, между хорошо сбалансированным молотком и неуклюжим, не сбалансированным как должно, между «полноценно функционирующим» двигателем и функционирующим только частично (см. ценность 5) и тому подобное. Психологически более здоровые инженеры, плотники и так далее должны спонтанно демонстрировать большее предпочтение и большую близость к бытийным ценностям во всех продуктах своего труда, которые должны в большей мере предпочитаться, заслуживать более высокой цены и тому подобное, чем менее «бытийно-нагруженные» продукты менее развитых инженеров, плотников и так далее. Нечто подобное, вероятно, справедливо также в отношении «хорошего» эксперимента, «хорошей» теории и «хорошей» науки вообще. Возможно, что использование слова «хороший» в этих контекстах во многом определяется «близостью к бытийным ценностям» примерно в том же смысле, в каком это верно для математики.
10. Большинство психотерапевтов (стоящих на позициях инсайтной, вскрывающей, неавторитарной, даосской терапии), к какой бы школе они ни принадлежали, будут даже сегодня (если вызвать их на беседу о конечных целях психотерапии) говорить о полностью человечной, подлинной, самоактуализирующейся, индивидуализированной личности или о некотором приближении к ней — как в описательном смысле, так и в смысле идеального, абстрактного понятия. Если перейти к деталям, за этим обычно стоят некоторые или все бытийные ценности, например честность (ценность 1), хорошее поведение (ценность 2), интегрированность (ценность 4), спонтанность (ценность 5), движение к наиболее полному развитию и зрелости, к гармонизации потенциальных возможностей (ценности 7, 8, 9), бытие тем, кем индивид есть в своём существе (ценность 10), бытие всем, чем индивид может быть, и принятие им своего глубинного Я во всех его составляющих (ценность 11), непринуждённое, лёгкое функционирование (ценность 12), способность к игре и наслаждению (ценность 13), независимость, самостоятельность и самодетерминация (ценность 14). Сомневаюсь, что кто-либо из психотерапевтов стал бы серьёзно возражать против какой-либо из этих ценностей, хотя некоторые, возможно, захотели бы дополнить список. Обширные сведения о реальных эффектах успешной и безуспешной психотерапии накоплены группой К. Роджерса, и все эти сведения без исключения, насколько мне известно, подтверждают или совместимы с гипотезой о том, что бытийные ценности составляют конечную цель психотерапии. Возможность проведения замеров до и после психотерапии позволяет проверить до сих пор не проверявшуюся гипотезу, согласно которой психотерапия увеличивает также красоту пациента, равно как и его восприимчивость к красоте, стремление к ней и наслаждение ей. Может быть проверен также параллельный набор гипотез, касающихся юмора (такого, который свойственен самоактуализирующимся людям).
    • Пилотажный эксперимент. В ходе двухлетних экспериментов по групповой психотерапии было сделано следующее наблюдение: участвовавшие в этих экспериментах студенты и студентки колледжа стали казаться более красивыми и мне, и друг другу (и действительно стали красивее, привлекательнее, о чём свидетельствовали суждения посторонних лиц). Вообще, если мы подчёркиваем вскрывающую сторону психотерапии, значит, то, что вскрывается, уже присутствовало в некотором смысле ранее. Следовательно, весьма вероятно, что то, что возникает или обнаруживается в процессе вскрывающей психотерапии, внутренне присуще организму — конституционально, в плане темперамента или генетически; иными словами, его сущность, его глубинная реальность задана биологически. Соответственно, можно утверждать или по меньшей мере предполагать: то, что разрушается под воздействием вскрывающей психотерапии, внутренне не присуще организму, а скорее есть чем-то случайным, поверхностным, тем, что организм приобрёл или что было ему «навязано». Релевантные данные, свидетельствующие о том, что бытийные ценности укрепляются или актуализируются под воздействием вскрывающей психотерапии, подкрепляют убеждение, что эти ценности выступают атрибутами или определяющими характеристиками наиболее глубинных, наиболее существенных, внутренних пластов человеческой природы. Это общее предположение в принципе вполне может быть подвергнуто проверке. Разработанная К. Роджерсом методика «движения к цели и от нее» в психотерапии (Rogers, 1960) открывает широкий диапазон возможностей исследования того, что способствует движению к бытийным ценностям или отходу от них.
11. Конечные цели «творческого», «гуманистического» или «целостного» образования, особенно невербального (изобразительное искусство, танцы и тому подобное), в очень значительной степени совпадают с бытийными ценностями и могут даже оказаться тождественными с ними (если не считать всевозможных психотерапевтических добавлений, которые, вероятно, в большей мере представляют собой средства, чем цели). Таким образом, этот вид образования полуосознанно ориентируется на тот же конечный результат, что и идеальная психотерапия. Все виды исследований, которые были или будут проведены для выяснения эффектов психотерапии, могут в принципе сопровождаться параллельными исследованиями эффектов «творческого» образования. В отношении как психотерапии, так и образования видится возможность прийти к удобным для применения нормативным понятиям. Так, «хорошим» есть такое образование, которое в наилучшей мере приобщает учащегося к бытийным ценностям, то есть помогает ему стать более честным, хорошим (в смысле ценности «добро»), красивым, цельным и так далее. Это, вероятно, справедливо и для высшего образования, если не учитывать проблему приобретения умений, навыков и других инструментов или же рассматривать это приобретение только как средство достижения конечных бытийных целей.
12. Примерно то же справедливо для определённых версий крупных теистических и нетеистических религий, причём как для догматических, так и для мистических версий каждой из них. В общем, они проповедуют, что (а) Бог представляет собой воплощение большинства бытийных ценностей; (б) идеальный, религиозный и преданный Богу человек — это тот, кто наилучшим образом воплощает в себе эти «божественные» бытийные ценности или по меньшей мере стремится к этому; (в) все используемые ими методы, церемонии, ритуалы, догмы можно считать средствами для достижения указанных ценностей как целей; (г) небеса — это место, или состояние, или время достижения таких целей. Спасение, искупление, преображение — это все разновидности принятия вышеприведённых истин. Поскольку эти утверждения подтверждаются отобранными данными, они нуждаются во внешнем по отношению к ним принципе отбора; так, они совместимы с бытийной психологией, но не доказывают её истинности. Религиозная литература — это полезный источник, если знаешь, что искать и использовать. Подобно другим утверждениям, рассмотренным выше, мы можем обернуть ситуацию и считать, например, теоретической гипотезой, подлежащей проверке, то, что бытийные ценности могут выступить как определяющие признаки «истинной» (функциональной, пригодной для использования, полезной) религии. Вероятно, этому критерию ныне наилучшим образом соответствует сочетание дзен-буддизма и даосизма с гуманизмом.
13. Моё впечатление таково, что большинство людей движется от бытийных ценностей при тяжёлых или плохих окружающих условиях, угрожающих удовлетворению дефицитарных потребностей, как, например, в концлагерях, лагерях военнопленных, в условиях голода, чумы, террора, враждебной среды, заброшенности, утраты корней, крушения ценностных систем или их отсутствия, безнадёжности и тому подобное. Неизвестно, почему немногие люди при тех же самых «плохих» условиях движутся в направлении бытийных ценностей. Однако существование обоих видов движения может быть проверено.
    • Гипотеза. Одним из полезных уточнений понятия «хорошие условия» служит понятие «синергия», которую Рут Бенедикт определила как «… социально-институциональные условия, которые обеспечивают слияние эгоизма и альтруизма, организуя ситуацию так, что когда я стремлюсь удовлетворить «эгоистические» потребности, то автоматически помогаю другим, а когда стараюсь быть альтруистичным, то автоматически получаю вознаграждение и удовлетворяю также себя; иными словами, дихотомия или полярная противоположность эгоизма и альтруизма преодолевается, и осуществляется выход за её пределы». Отсюда гипотеза: хорошее общество — это то, где добродетель вознаграждается; чем больше синергии в обществе, или в малой группе, или в паре, или внутри Я, тем ближе мы подходим к бытийным ценностям; плохие социальные условия или условия среды — это те, которые настраивают нас друг против друга, делая наши личные интересы антагонистичными или взаимоисключающими, либо те, при которых источники личного удовлетворения (дефицитарных потребностей) ограничены, так что нельзя удовлетворить свои потребности иначе, как за счёт других. При хороших условиях мы не должны платить большую цену или вообще что-либо за то, чтобы быть добродетельными, исповедовать бытийные ценности и тому подобное; при хороших условиях добродетельный бизнесмен достигает большего финансового успеха; при хороших условиях человека, добившегося успеха, любят, место того, чтобы ненавидеть, бояться или обижаться на него; при хороших условиях более естественно восхищение (не смешанное с эротизацией, господством и так далее).
14. Имеются некоторые данные, свидетельствующие, что то, что мы называем «хорошей» работой или «хорошими» условиями труда, в целом помогает людям двигаться к бытийным ценностям. Например, люди, занятые менее привлекательной работой, больше ценят безопасность, в то время как занятые наиболее желательными видами труда чаще всего отдают наибольшее предпочтение возможностям самоактуализации. Это особый случай «хороших» условий среды. Здесь опять-таки заключена возможность движения к ненормативным утверждениям по поводу того, например, какие условия труда ведут к большей цельности, честности, уникальности и так далее. Слово «хороший» заменяется при этом фразой «ведущий к бытийным ценностям».
15. Иерархия базовых потребностей, их насущности была установлена с помощью «реконструктивной биологии», то есть выяснения того, неудовлетворение (фрустрация) каких потребностей вызывает невроз. Возможно, в некотором не столь уж отдалённом будущем мы будем иметь достаточно чувствительные психологические инструменты, чтобы подвергнуть испытанию такую гипотезу: угроза для какой-либо из бытийных ценностей или её фрустрация ведёт к своего рода патологии или экзистенциальному недугу либо к чувству «снижения человечности», то есть они тоже выступают «потребностями» в рассмотренном выше смысле (мы стремимся к их удовлетворению, чтобы «завершить» себя или стать «полностью человечным»). Во всяком случае, теперь можно сформулировать вопросы для исследования (которое пока не проводилось): «К какому результату приводит жизнь в бесчестном мире, в злом мире, в уродливом мире, в расколотом, дезинтегрированном мире, в мертвом, статичном мире клише и стереотипов, в неполном, незавершённом мире, в мире без порядка или справедливости, в усложнённом без надобности мире, в чрезмерно упрощённом, чрезмерно абстрактном мире, в мире, полном усилий, в мире без юмора, в мире без частной жизни и независимости?».
16. Я уже отмечал, что одно из пригодных для использования операциональных значений «хорошего общества» определяется той степенью, в какой последнее предлагает всем своим членам удовлетворение их базовых потребностей, а также условия для самоактуализации и осуществления человеческих возможностей. К этой формулировке можно добавить утверждение, что «хорошее общество» (в отличие от «плохого») воплощает бытийные ценности, отдаёт им должное, борется за них, делает возможным их достижение. Это можно выразить также в ненормативных понятиях, подобно тому как мы это делали выше. Абстрактно-идеальное хорошее общество (Эвпсихия) проявило бы совершенство в достижении бытийных ценностей. Возникает вопрос: в какой мере Эвпсихия совпадает с синергичным обществом?

V. Каким образом бытийная любовь может породить беспристрастность, отстранённость и проницательность?

В каких случаях любовь ослепляет? Когда она означает большую, а когда — меньшую проницательность? Поворот происходит, когда любовь становится такой большой и такой чистой (непротиворечивой) по отношению к самому её объекту, что именно его блага мы хотим, а не того, что он даёт нам; иначе говоря, когда он перестаёт быть средством и становится целью (с нашего согласия).

Возьмём, например, яблоню. Мы можем так любить её, что для нас немыслимо, чтобы она была чем-то другим; мы рады, что она такая, какая есть. Всякое вмешательство может только повредить и сделать её в меньшей степени яблоней или менее совершенно живущей по своим собственным, внутренне присущим ей законам. Она может выглядеть настолько совершенной, что мы боимся коснуться её из страха повредить её совершенству.

Естественно, если она воспринимается как совершенная, то её нельзя улучшить. По сути дела, усилия, направленные на улучшение (украшение и тому подобное) некоторого объекта, сами по себе служат доказательством того, что объект видится как не вполне совершенный, что в голове субъекта есть картина «совершенного развития» объекта, которая лучше, чем конечная цель развития самого объекта (яблони). Иными словами, он может сделать лучше, чем яблоня; он лучше знает; он может сформировать её лучше, чем она сформируется сама. Мы полуосознанно чувствуем, что тот, кто занят улучшением породы собак, по-настоящему собак не любит. Тот, кто по-настоящему любит собак, будет возмущен обрубанием хвостов, обрезанием ушей или приданием им особой формы, селекцией, делающей данную собаку похожей на картинку из журнала — ценой того, что она станет нервной, больной, бесплодной, будет страдать эпилепсией и тому подобным (и тем не менее, люди, занимающиеся всем этим, утверждают, что любят собак). То же можно сказать по поводу людей, выращивающих карликовые деревья, обучающих медведей ездить на велосипеде или шимпанзе — курить сигареты.

Таким образом, настоящая любовь (по меньшей мере, иногда) не вмешивается в свой объект и ничего от него не требует, она способна восхищаться, пристально глядеть на него без какой-либо хитрости, каких-либо проектов или расчетов эгоистического характера. Это ведёт к меньшему абстрагированию (или отбору частей, признаков или отдельных характеристик объекта), ограничивает его нецелостное видение, атомизацию или рассечение на части. Здесь меньше активного («прокрустова») структурирования, организации, формирования, подгонки к теории или заранее принятой концепции. Объект остаётся более целостным, более единым — можно сказать, он в большей мере остаётся самим собой. Объект в меньшей мере подвергается оценке как подходящий или неподходящий, важный или неважный, принадлежащий к фигуре или к фону, полезный или бесполезный, опасный или безопасный, ценный или лишённый ценности, выгодный или невыгодный, хороший или плохой, равно как и по прочим критериям эгоистического человеческого восприятия. Объект также в меньшей мере подлежит рубрикации, классификации, помещению в историческую последовательность, в меньшей мере рассматривается как просто представитель определённого класса, образчик, пример типа.

Это значит, что все стороны, или характеристики, или (целостные) части объекта (как важные, так и неважные; как центральные, так и периферические) заслуживают равного внимания или равной заботы, и что любая часть может быть предметом изумления и восхищения. Бытийная любовь — будь то к возлюбленному, младенцу, картине или цветку — почти всегда сопряжена с такого рода распределённым восприятием, проникнутым очарованностью и пристальной заботой.

В этом целостном контексте маленькие недостатки могут восприниматься как привлекательные «изюминки», очаровывающие и способствующие любви, — благодаря тому, что они индивидуально специфичны и придают объекту характер и индивидуальность, делают его тем, что он есть, а не чем-либо ещё, и, возможно, также как раз благодаря тому, что они невелики, периферийны и несущественны.

Из сказанного следует, что человек, испытывающий бытийную любовь (и осуществляющий бытийное познание), заметит детали, которые упустит тот, кто испытывает дефицитарную любовь или вообще не любит. Кроме того, человек, испытывающий бытийную любовь, легче увидит природу объекта как такового, с его собственными законами и стилем бытия. Тонкая и гибкая структура объекта скорее может быть охвачена восприимчивым взглядом без вмешательства и высокомерия. Воспринимаемый образ объекта в большей мере определяется его собственными характеристиками в ситуации бытийного познания, чем тогда, когда воспринимающий властно накладывает на него некоторую структуру, и при этом часто оказывается слишком грубым, слишком нетерпеливым, слишком похожим на мясника, который разрубает тушу, руководствуясь своим аппетитом, на завоевателя, требующего безоговорочной капитуляции, на скульптора, лепящего нечто из глины, не имеющей собственной структуры.

VI. При каких условиях и какими людьми выбираются или не выбираются бытийные ценности?

Имеющиеся свидетельства говорят о том, что бытийные ценности чаще выбираются «психологически здоровыми» людьми (самоактуализирующимися, зрелыми, обладающими продуктивным характером и так далее), а также большинством наиболее «великих» людей, пользовавшихся наибольшей любовью и восхищением на протяжении истории. (Не поэтому ли ими восхищаются, их любят и считают великими?)

Экспериментальное изучение выборов, осуществляемых животными, показывает, что прочные навыки, предварительное научение и тому подобное снижают биологическую эффективность, гибкость и адаптивность выбора, направленного на самоисцеление (например, у крыс с удалёнными надпочечниками). Эксперименты по привыканию показывают, что люди продолжают выбирать и предпочитать даже то, что неэффективно, раздражает и первоначально не предпочиталось — если только предварительно они были вынуждены осуществлять именно такой выбор на протяжении более 10 дней. Общечеловеческий опыт подтверждает эти результаты, например в том, что касается хороших навыков.

Клинический опыт показывает, что предпочтения привычного и знакомого более сильны, жёстки, компульсивны и невротичны у людей более тревожных, робких, ригидных, «зажатых» и тому подобное. Клинические и некоторые экспериментальные данные свидетельствуют о том, что сила Я, мужество, психологическое здоровье и креативность повышают у взрослых и детей тенденцию к выбору нового, незнакомого, непривычного.

Привыкание как проявление адаптации также может ослабить тенденцию к выбору бытийных ценностей. Дурной запах перестаёт ощущаться. Потрясение имеет тенденцию снижать чувствительность к потрясениям. Люди адаптируются к плохим условиям и перестают замечать их (то есть перестают осознавать их). При этом отрицательные эффекты могут продолжаться уже без их осознания. Таковы, например, эффекты непрерывного шума, или сплошной безобразности, или хронического плохого питания.

Реальный выбор предполагает одновременное предъявление альтернатив на равных началах. Например, люди, привыкшие к плохо воспроизводящему звук проигрывателю, предпочитают его проигрывателю высокого класса. Те, кто привык к качественному проигрывателю, предпочитают его. Но когда обеим группам было предъявлено и плохое, и хорошее воспроизведение музыки, обе группы в конечном счёте предпочли более качественное воспроизведение на хорошем проигрывателе (данные Эйзенберга).

Преобладающая часть литературных данных, касающихся экспериментов по различению, свидетельствует, что лучше всего предъявлять альтернативы одновременно и близко друг к другу, а не порознь. Можно ожидать, что выбор более красивой из двух картин, более подлинного из двух образцов марочных вин или того из двух людей, кто отличается большей полнотой жизненных сил, будет тем адекватнее, чем ближе друг к другу в пространстве и времени располагаются сравниваемые объекты.

Предлагаемый эксперимент. Если качество, оцениваемое экспертами в баллах, может принимать значения в диапазоне от 1 (плохие сигары, вино, ткань, сыр, кофе и так далее) до 10 (хорошие сигары, вино и так далее), то люди, привыкшие к уровню 1, вполне могут выбрать его, если единственной альтернативой служит другой край шкалы (10). Но, вероятно, такой человек предпочтёт уровень 2 уровню 1, уровень 3 — уровню 2 и так далее, и таким образом его в конечном счёте можно привести к выбору уровня 10.

Альтернативы должны находиться «в пределах одной зоны», то есть не слишком далеко друг от друга. Если применить ту же методику к тем, кто первоначально предпочёл, скажем, очень хорошее вино, то есть предложить им выбор между уровнями 10 и 9, 9 и 8, 5 и 4 и так далее, то они, вероятно, будут продолжать выбирать более высокое качество.

Можно видеть, что вскрывающая, инсайтная психотерапия ведёт к процессу «настоящего (подлинного) выбора». Способность к осуществлению такого выбора гораздо выше после успешной терапии, чем до неё, то есть эта способность детерминирована скорее конституционально, чем культурно, скорее самим Я, чем внешними или внутренними «другими». Под влиянием психотерапии альтернативы воспринимаются более осознанно, страх минимизируется и так далее. Успешная терапия усиливает тенденцию к предпочтению бытийных ценностей, а также к их осуществлению.

При этом предполагается, что характерологические качества лиц, осуществляющих выбор, должны оставаться постоянными или приниматься во внимание. Например, чтобы научиться тому, что «лучший» выбор (соответствующий более высокому уровню в иерархии ценностей) «вкуснее», надо реально испробовать его. Научиться этому, однако, труднее для людей травмированных, со сформированными негативными реакциями или вообще невротичных; для людей робких и застенчивых; для людей ограниченных, скучных, «узких»; для людей ригидных, подчиняющихся стереотипам и условностям, и так далее. Все эти люди могут бояться опыта, или испытания своего вкуса, могут отрицать либо подавлять свой опыт и тому подобное. Учёт характерологических особенностей необходим в отношении как конституциональных, так и приобретённых качеств.

Многие эксперименты свидетельствуют о том, что социальное внушение, иррациональная реклама, социальное давление, пропаганда существенно ограничивают свободу выбора и даже свободу восприятия; то есть альтернативы могут неправильно восприниматься, и затем может производиться неправильный выбор. Этот вредный эффект больше проявляется у конформных, чем у независимых, сильных людей. Имеются клинические и социально-психологические основания, чтобы спрогнозировать, что этот эффект будет сильнее у более молодых людей, чем у старших. Однако все эти и подобные им эффекты, начиная с формирования условных рефлексов с помощью подпороговых раздражителей и включая эффекты пропаганды, внушения, использующего авторитет, ложной рекламы, скрытых положительных подкреплений и так далее, — опираются на слепоту, невежество, отсутствие понимания, на сокрытие фактов, ложь и незнание ситуации. Большинство этих эффектов может быть устранено, если осуществляющий выбор несведущий человек осознает способ, с помощью которого им манипулируют.

Возможность по-настоящему свободного выбора, определяемого преимущественно внутренней природой субъекта, расширяют следующие факторы: свобода от социального давления; независимость личности; хронологическая зрелость; сила и мужество (в противоположность слабости и страху); истина и осознание. Удовлетворение любого из этих условий должно повысить процент бытийных выборов.

Иерархия ценностей, в которой бытийные ценности есть «наивысшими», частично обусловлена иерархией базовых потребностей, доминированием дефицитарных потребностей над потребностями роста, гомеостаза — над ростом и тому подобное.

Вообще, если есть две нужды, требующие удовлетворения, то выбирается более насущная, то есть «низшая». Следовательно, ожидаемое весьма вероятное предпочтение бытийных ценностей опирается в принципе на предварительное осуществление низших, более насущных ценностей. Из этого обобщения следует много прогнозов. Например, человек, у которого не удовлетворена (фрустрирована) потребность в безопасности, предпочтёт истинное ложному, красивое — безобразному, доброе — злому реже, чем человек с удовлетворённой потребностью в безопасности.

Отсюда вытекает новая постановка проблемы вековой давности: в каком смысле «высшие» наслаждения (например, Бетховен) превосходят «низшие» (например, Элвиса Пресли)? Как можно доказать их превосходство тому, кто привык к «низким» наслаждениям? Можно ли научить этому? В частности, можно ли научить этому того, кто не хочет учиться? В чём состоят «сопротивления» более высоким наслаждениям? Общий ответ (в дополнение ко всем приведённым выше соображениям) заключается в следующем. Высшие наслаждения ощущаются как более хорошие по сравнению с низшими («вкуснее» их) всяким, кто может испытать и те и другие. Но для того чтобы быть способным в полной мере и свободно сравнить два «вкуса», необходимы все те особые условия, о которых шла речь выше. Психологический рост теоретически возможен только благодаря тому, что «вкус» более высоких наслаждений лучше, чем «вкус» более низких, которые надоедают. (См. главу 4 моей книги «На подступах к психологии Бытия» — Maslow, 1962, где обсуждается «психологический рост через наслаждение и возможную скуку с последующим поиском новых, более высоких переживаний».)

Конституциональные факторы иного типа также влияют на выборы, а следовательно, и на ценности. Было обнаружено, что цыплята, лабораторные крысы, сельскохозяйственные животные с самого рождения различаются по эффективности осуществляемых ими выборов, в частности, выбора питания; одни животные производят выбор эффективно в биологическом смысле, а другие — неэффективно. Эти последние будут болеть или умрут, если предоставить им возможность осуществлять выбор самим. Об этом же в неформальных контактах сообщают детские психологи, педиатры и так далее, применительно к человеческим младенцам. Организмы различаются также по той энергии, с какой они борются за удовлетворение своих потребностей и преодоление фрустрации.

В дополнение к этому, Конституциональные исследования взрослых людей показывают, что различные типы обнаруживают некоторые различия в выборе объектов удовлетворения потребностей. Невроз в значительной степени нарушает эффективность выбора, разрушает предпочтения, оказываемые бытийным ценностям, удовлетворению реальных потребностей и тому подобное. Можно даже оценивать меру психологического нездоровья по масштабам выбора того, что «плохо» для здоровья организма, например наркотиков, алкоголя, плохого питания, плохих друзей, плохой работы и тому подобное.

Культурные условия, в дополнение ко всем очевидным их следствиям, выступают как главный фактор, определяющий диапазон возможных выборов, касающихся, например, карьеры, питания и тому подобного. В частности, важны также экономические и промышленные условия. Например, крупное, ориентированное на прибыль массовое производство оказывается очень хорошим в плане снабжения нас недорогой и хорошо сделанной одеждой и очень плохим — в плане снабжения хорошей, неотравленной пищей, такой, как свободный от химикатов хлеб, лишённая инсектицидов говядина, свободное от гормонов мясо птицы и тому подобное.

Итак, можно ожидать, что бытийные ценности будут сильнее предпочитаться:

• психологически более здоровыми, зрелыми людьми;
• старшими;
• более сильными и независимыми;
• более мужественными;
• более образованными и тому подобное.

Одним из условий повышения процента выбирающих бытийные ценности есть отсутствие сильного социального давления.

Всё вышесказанное легко может быть представлено в ненормативной форме для тех, кто испытывает неловкость при употреблении терминов «хороший» и «плохой», «более высокий» и «более низкий» и тому подобных (хотя их и можно определить операционально). Марсианин, например, мог бы спросить: когда, кем и при каких условиях истинное выбирается скорее, чем ложное; цельное — скорее, чем распавшееся; полное — скорее, чем неполное; упорядоченное — скорее, чем неупорядоченное и тому подобное?

Другой старый вопрос — добр человек в своей основе или зол — также можно перефразировать более удобным образом. Как бы мы ни определяли эти слова, оказывается, что у человека есть и добрые и злые побуждения, что в его поведении присутствуют и добро и зло. Конечно, это наблюдение не отвечает на вопрос о том, какие побуждения и типы поведения есть более глубинными, более базовыми, более инстинктоидными. Для целей научного исследования желательно перефразировать вопрос так: при каких условиях и когда человек будет выбирать бытийные ценности, то есть будет «хорошим»? Что минимизирует или максимизирует этот выбор? Какой тип общества максимизирует этот выбор? Какой тип образования, психотерапии, семьи?

Эти вопросы, в свою очередь, влекут за собой новые: как сделать людей «лучше», как улучшить общество?