Философия науки и техники. Цикл лекций.
Часть II. Философия техники. Тема 14. Социальная оценка техники как прикладная философия техники

14.1. Научно-техническая политика и проблема управления научно-техническим прогрессом

Научный потенциал и его структура

Реальные возможности, которыми обладает общество для осуществления научных исследований и использования их результатов в социальной политике, составляет его научный потенциал. Мировое сообщество периодически пытается определить уровень научного потенциала в мире в целом и в отдельных государствах. Так, например, в 1960-е годы в документах Организации европейского экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и в материалах ЮНЕСКО с целью учёта научных ресурсов стран были предприняты подобные попытки. Была выработана и методика подсчёта. В соответствии с ней в научный потенциал включается совокупность ресурсов, которыми суверенно располагает страна для научных открытий, а также для решения национальных и межнациональных проблем, выдвигаемых наукой. Критериями оценки научного потенциала являются количественные и качественные показатели и достижения.

Исследование научного потенциала общества с философских позиций — это шаг на пути углубления социально-философской рефлексии науки. Философии это необходимо для более полного познания науки и выработки более совершенных форм управления научно-техническим прогрессом. Наука — один из важных социальных ресурсов общества, научное знание — его информационный ресурс. Но знания имеют тенденцию к старению. Наличие актуального знания (задела) непосредственно влияет на состояние его потенциала, поэтому науке свойственно иметь своего рода «заначки» — тайны (на чёрный день!). Это преимущественно относится к фундаментальным исследованиям.

Носителями научного потенциала являются люди, научные кадры, вместе с системой их подготовки. Второй составляющей научного потенциала выступают материально-вещественные элементы науки, образующие её материальный фундамент: здания, оборудование, вспомогательные службы, приборы, компьютерная и вычислительная техника, без которых немыслима современная наука. Третий элемент научного потенциала составляют деньги, то есть размер финансирования. Четвёртым фактором, «работающим» на поддержание потенциала науки, является чёткое планирование, определение актуального направления в развитии науки, организационные факторы и так далее. Особую роль в науке играет информационное обеспечение научной деятельности, её организация и управление.

Значение научного потенциала для развития общества

Иногда в обществе наблюдаются временные трудности, спад производства, и так далее. Для преодоления этих негативных явлений в различных странах существую свои эмпирически подтверждённые рецепты. Например, в 1965–1968-х годах в Японии выдвигалась задача воспитания творческих личностей. Правительственные эксперты в те годы утверждали: для того чтобы Япония сохранила высокие темпы роста, должна быть создана система технического образования, предусматривающая воспитание творческих способностей взамен воспитания способностей воспринимать или копировать технические достижения других стран.

Считалось, что высшая школа в этом отношении имеет свою специфику, которую нельзя не учитывать в учебно-педагогическом процессе. Значительная часть предмета высшего образования имеет отвлечённое содержание высокого и высокого духовно-интеллектуального и культурного уровня. От такого «предмета» трудно (а подчас и невозможно) ожидать немедленного практического эффекта и материальной отдачи. Заменить материальный интерес духовно-эмоциональным можно только в том случае, если студенты помимо достаточно высокого уровня общей и специальной культуры будут иметь и соответствующий уровень уважения к самой культуре человечества. А это, в свою очередь, невозможно без должного освоения («наполнить светильник») и осмысления («зажечь светильник») феномена культуры как суперсложного системного нелинейного явления. Достижению именно этой цели и служит современная философия техники как учебная дисциплина, включающая в себя, помимо прочих, концепцию синергетической культурологи, активно развиваемую в системе ВУЗов западных стран.

Английский экономист Фридрих фон Хайек (1898–1993) писал: «Большинство шагов в эволюции культуры было сделано индивидами, которые порывали с традиционными правилами и вводили в обиход новые формы поведения. Они делали это не потому, что понимали преимущество нового. На самом деле новые формы закреплялись лишь в том случае, если принявшие их группы преуспевали и росли, опережая прочие» ³⁵. Хайек считал, что цивилизационный процесс оказывается возможным лишь благодаря подчинению врождённых животных инстинктов нерациональным обычаям, неосознанно, стихийно возникшим мемам, в результате чего складываются упорядоченные человеческие группы всё больших размеров.

К перспективным целям государства относятся улучшение качества жизни населения, гарантия прав и свобод личности, социальная справедливость, социально-культурный прогресс в обществе в целом. Следует отметить, что, решая эти задачи, государство постоянно совершенствует формы государственного управления, имея в виду создание наиболее благоприятных условий для реализации прав человека и гражданина. Эти проблемы решаются путём максимального приближения власти к человеку посредством использования современных средств коммуникации. Оборотной стороной этой социальной политики становится «доступность» человека для власти даже в наиболее территориально отдалённых от властных структур регионах.

Практика управления в системе научно-технического процесса делает актуальной богдановскую концепцию системотехники. Отечественный философ и политический деятель А. А. Богданов (Малиновский) (1873–1928) приобрёл известность благодаря той критике, которой его подверг В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» (хрестоматийной в годы советской власти). Ещё в начале ХХ века Богданов предсказывал развитие техники в направлении кибернетики и системотехники (по Богданову — «тектологии»), предусматривающей перенесение правил управления техникой на управление обществом. Эта тенденция, как считалось, в конечном счёте приведёт к упразднению государства и политики, в результате чего победит технократия, без чиновничьего произвола, без бюрократии и авантюризма. Между кибернетикой и технократией существует некоторая разница. Она состоит в том, что при технократии государственное управление приравнивается к управлению машиной с последующим отдалением юридических и нравственных норм. Хотя некоторые элементы технократического управления не противоречат принципу эффективности, недостатком такого типа управления выступает устранение самоуправления, стирание уровней управления, самоуправления, выборности, общественного мнения, которые относятся к институту демократии. Эти проблемы носят общеевропейский, чтобы не сказать общечеловеческий, характер. В равной степени они являются также и проблемами современной России.

14.2. Инженерная этика и ответственность учёного

Этика — это понятие общей культуры; одна из древнейших отраслей философии. Она регулирует взаимные обязанности людей по отношению друг к другу. Из этики индивиды получают моральные наставления о том, как жить, чем руководствоваться, к чему стремиться (см. также раздел 7.5). Профессионально-прикладное определение этики применительно к инженерной профессии означает, что ничто человеческое инженеру не чуждо. Термин «этика» ввёл Аристотель в своей основательной книге «Никомахова этика», имея в виду, что греческое слово ethika означает нрав, характер, человеческие добродетели, относящие к характеру человека, его душевным качествам. При классификации наук Аристотель поместил этику между политикой и психологией. В его этике содержались моральные наставления, поучения на разные случаи жизни. Таким образом, цель этики — не только знания, но и поступки: её изучают не только для знания, но и для добродетели.

Как философия морали этика прошла долгий путь развития. Мыслители всех времён старались расширить её содержание. Например, Иммануил Кант делал акцент на понятиях долга, долженствования, ответственности. По мере проникновения человека в тайны природы его ответственность за обладание этими тайнами возрастает. При синергетическом взаимодействии многих лиц затрудняется персонификация ответственности в случае, когда развитие техники перехлестывает порог ответственности. Например, кто ответит за кислотные дожди? За потепление климата? Таяние полярных ледников, повышения уровня мирового океана и связанные с этим наводнения? Когда все ответственны за все, когда каждый отдельный человек ответственен за целый мир, тогда никто ни за что не отвечает.

Что значит «быть ответственным»? Это означает — быть готовым или быть обязанным давать ответ кому-нибудь и за что-нибудь. В исследованиях по философии права отмечается причинная ответственность за действия в силу обязанности, согласно которой кто-то ответственен за нежелательное или наносящее ущерб положение дел. Существует ответственность за способность выполнять задачу или роль, способность решать вопрос, понимать, планировать, осуществлять, оценивать события, обладать соответствующими познавательными и управленческими качествами, квалификацией и, наконец, подотчётная ответственность перед надлежащими инстанциями. Моральная ответственность всегда индивидуальна, она не поставлена в строгие рамки, не управляется внешними нормами. Носителем моральной ответственности может быть индивид, она не может осмысленно приписываться объединениям и формальным организациям, хотя не обособлена от коллектива. В этике обычно указывается на совесть, перед которой человек держит ответ, — последняя инстанция для ответственности. Но её частный характер затрудняет интерсубъектное с ней обращение.

Ответственность имеет этические измерения. Это нечто большее, чем голос совести как «факт морального разума» (И. Кант). Например, в этике сотрудника министерства по чрезвычайным ситуациям (МЧС) утверждаются идеи релятивизма, плюрализма, толерантности в системе «личность — общество», «добро — зло». Сама постановка цели военизированного коллектива предполагает взаимную адаптацию общецивилизационных и профессионально специфических культур, которые сохраняют свою актуальность в меняющемся мире. Применительно к профессиональной культуре сотрудника МЧС характерными являются такие качества, как справедливость, патриотизм, способность признать приоритет общего над личным и вытекающая из него идея служения, милосердие, способность к сопереживанию, терпимость к другим людям, народам, культурам, приоритет духовно-нравственного начала над материально-прагматическим. Эти ценности могут быть сопоставлены с утвердившимися ценностями мировой цивилизации, к которым относятся гуманизм и антропоцентризм, свобода совести, индивидуальная свобода, права человека, уважение к собственности, материальное благополучие, и так далее. Речь идёт о том, что в глобальном аспекте могут и должны быть востребованы не только ценности западной цивилизации, но и ценности русской культуры и культур других народов России. В новой системе ценностей приоритетами должны стать устойчивое развитие, здоровый образ жизни, интеллект, природная одарённость, профессионализм, компромисс и социальное партнёрство, честность и обязательность, взаимное доверие, толерантность и плюрализм, законопослушание и другие.

В контексте реалий современного мира подобные суждения, конечно, могут восприниматься как утопичные, но разумной альтернативы данному подходу нет. И если мы признаем возможность мысленного воздействия на эволюционный процесс, то мы не можем не видеть той огромной роли, которую призвано сыграть в становлении новой системы ценностей специальное высшее образование. В своём развитии оно сталкивается с непомерным разрастанием и усложнением технологически-информационной среды. Быстрый рост системы образования, превращение её в одну из крупнейших сфер человеческой деятельности, отрыв воспитания от своих исторических корней, незрелость социокультурной политики в сфере воспитания — всё это является недугом времени.

Проблемы инженерной этики восходят к противоречиям высшего образования. Её становление непосредственно связано со становлением советской научной интеллигенции. Всё, что происходило с научной интеллигенцией в России в советское время, укладывается в понятие становления, а не формирования (в данном случае имеется в виду «ещё не настоящее», не сложившееся). В годы советской власти, как известно, научная интеллигенция, испытывая воздействие модернизации, не раз оказывалась на грани утраты самотождественности, идентичности. Учёные считались созидателями доминирующей идеологии рабочего класса, но в то же время они были ведомыми со стороны рабочего класса, не имея своего голоса, нередко отбывая наказание ещё до совершения преступления. Они бывали одновременно на положении специалиста и вредителя, коммуниста и врага народа, советского учёного и безродного космополита, мичуринца и дарвиниста. Диктовавшиеся модернизацией требования признавали зависимость лишь от института науки, но инженерная этика подавлялась невежеством «гегемона». Конфликты чаще происходили на индивидуальном уровне, но были нередки и на коллективном: вспомним судьбы отечественных генетиков в 1930–1940-х годах, философов (1950–1970-е годы), социологов (1920–1930-е годы; 1960-е годы). Всё это было с советской интеллигенцией, и было совсем недавно. И, похоже, возврата к этому не будет.

Между этикой гражданской и этикой инженерной нет непроходимой грани, так как инженеры рекрутируются из числа граждан. Каких-либо писаных правил инженерной этики пока нет (возможно, потому, что ещё не успели их написать). Но программа курса философии техники предполагает существование этических норм инженерной деятельности. И она действительно существует. Как известно, книга природы написана точным, экономным языком — языком математики. Так, механика выявляет принцип наименьшего действия или наименьшего пути. Получает подтверждение принцип «бритвы Оккама» ³⁶, где число элементов построения теории должно быть наименьшим. В учебнике Г. Г. Скворнякова-Писарева «Наука статистическая, или Механика» (1722) определено содержание введённых в обиход понятий: изобретение, корпус, сердечник, гайка, и другие, а единство вербального и модального аспектов мысли и действия раскрывает существенные связи объекта.

Можно говорить и о более сложном процессе формирования особого типа современного человека с научно-технической ориентацией. Именно здесь возникает вопрос о теории двух культур — технической и гуманитарной. В настоящее время влияние технического развития на человека и его образ жизни менее заметно, чем влияние на природу. Тем не менее оно существенно. Неконтролируемые изменения природы вошли в разряд самых пристально изучаемых предметов, когда выяснилось, что человек и природа не успевают адаптироваться к стремительному развитию технической цивилизации. Неожиданно для многих оказалось, что инженерная деятельность, естественнонаучные знания и техника существенно влияют на природу и человека, изменяя их. В этой связи Д. И. Кузнецов пишет: «Современное мышление человека стало воспринимать природу иначе, чем, скажем, двести лет назад. Современный человек уже мыслит природу как технику. Поэтому очень важно сменить традиционную научно-инженерную картину мира, заменив её новыми представлениями о природе, технике, способах решения задач, достойном существовании человека. Чтобы техника не уничтожала, не искалечила человечество, люди должны осознать как природу техники, так и последствия технического развития. Однако без комплексного гуманитарного и юридического образования решить эту проблему невозможно» ³⁷.

Техника проявляет гуманитарный облик инженера, обнаруживает потаённое бытие человека в мире образов, схем, ритмов и смыслов, поэтому так важно ориентироваться не только на познавательные процедуры, но и на аксиологический аспект оценки техники, где высшие человеческие возможности и модели поведения — образец преданности истине. Обогащение технического знания содержанием философии, психологии, экономики, технической эстетики, эргономики расширяет воздействие технической деятельности на социальную и духовную жизнь. Вместе с тем технический прогресс порождает немало проблем, требующих нового применения этики для избежания ситуации риска. Обобщённо эти тенденции Ханс Ленк, вице-президент Европейской Академии наук, рассматривает в такой последовательности:

1. Увеличивается число людей, получивших побочные эффекты от технических мероприятий.
2. Масштабы разрушения природной системы под влиянием человеческой деятельности продолжают расти, приобретая глобальный размах.
3. Ухудшение медико-биологической и экологической ситуации актуализирует проблему ответственности за нерождённые поколения.
4. Человек всё больше испытывает на себе манипуляции социального и медико-фармакологического типа. Как следствие подобного рода экспериментов над человеком обостряются этические проблемы таких исследований.
5. В результате вмешательства в генетический код человеку грозит превращение в «объект техники».

14.3. Социальная оценка техники и социально-экологическая экспертиза

Социальная оценка техники — это определение качественных изменений в её развитии, захватывающих всю техносферу. Подобного рода оценка сходна с понятием переоценки, последствием которой является скачок в развитии её вещных элементов. Меняются технология, энергетика, информационные системы. Истории техники известны несколько этапов такой переоценки. Наиболее значимыми в вещно-техническом значении были переходы от орудийной техники к машинной, а от неё — к автоматизированной. Исходным пунктом подобных перемен, носящих революционный характер, является энергетика: овладение силой пара, электричества, атомной энергии. Все эти перемены представляют собой периодические смены силы воздействия на природу: от мускульной энергии до технической. Переходы между ними знаменовали собой технические и научные революции. В развитии способности человека влиять на природу было два больших скачка:

1. Неолитическая революция, связанная с переходом от собирательства к земледелию, обеспеченному соответствующими средствами труда.
2. Революция, вызванная появлением машинного производства, в ходе которого масштаб воздействия общества на природу скачкообразно возрос благодаря принципиально новым техническим средствам и стал сопоставимым с масштабом геологических и даже космических процессов.

В социальном плане эти переходы составили техническую революцию, смысл которой состоит в том, что она послужила основанием для качественных преобразований социума. Овладение техникой производства железа в странах Европы было равносильно овладению оросительной системой в Азии, с той, однако, разницей, что последнее не ускоряло развитие, а консервировало его. Основой технической революции являются изменения в технике: машинное производство лондонского или манчестерского городского ремесленника породило капитализм. За всем этим стоит человек, который терпеть не может технику, поскольку она всюду вытесняет его, и сам человек (как писал Э. Капп — Homo sapiens Technicus) находит в технике самого себя. Все социальные революции случались в результате технического застоя, подталкивая, таким образом, революцию в технике и науке. Подобный застой наступает по мере того, как в том или ином социуме достигается адекватность организации техносферы, социальной и политической организации. Характерными признаками застоя являются:

• экстенсивное развитие техники, неприятие принципиально нового в техносфере;
• техническая гигантомания.

Современный этап развития техники нередко называют научно-технической революцией (НТР). В большинстве отечественных источников утверждается, что главный признак НТР — превращение науки в непосредственную производительную силу. Заметим, однако, что этот признак, во-первых, является образным выражением, поскольку наука не может быть производительной силой буквально. Во-вторых, он не свидетельствует о революционности современного этапа, поскольку развитие техники на научной основе началось в эпоху промышленного переворота ХVIII века. В этом смысле речь может идти об усилении имеющейся тенденции развития техники, а не о коренном переломе. Революционность заключается скорее в том, что становление индустриализма в техническом смысле предполагает качественное изменение организации труда, в ходе которого традиционное для машинизма закрепление за каждым работником узкой частичной операции уступает место относительно целостному труду, включающему ряд операций, а тем самым восстанавливается ценность и привлекательность живого труда.

Отказ от техники и её осуждение проистекают из различных источников, таких, как любовь к природе и к простой жизни; потребность в ясном представлении о положении вещей; экономические соображения относительно запасов сырья и удаления отходов; чувство справедливости, которое протестует против того, что определённые группы людей живут гораздо лучше, чем другие, а также желание изменений системы, которые могли бы привести к принципиальному преобразованию общественной структуры. Всё это оказывает влияние на отношение к технике, на требования установить принцип нулевого роста, в то время как власть, напротив, озабочена медленным ростом экономики и развитием техники. Эту ситуацию немецкий антрополог техники Ханс Заксе объясняет следующим образом.

1. Существует некая неизбежность роста. Желаемые доходы планируются с перспективой на годы вперёд. Для этого вкладываются деньги, инвестиции, с учётом ожидаемых доходов. Остановка этого процесса, удержание экономики на постоянном уровне равносильно её краху: застой обернётся крахом.
2. Требования бедных — выравнивать уровень доходов. Однако считается, что перераспределение не приведёт к существенному улучшению положения бедных. В США, например, при выравнивании потребления электроэнергии богатые должны были бы отказаться от 5/6 их потребления, а бедные получили бы только 1/6 от нынешнего уровня. Стоит ли овчинка выделки?
3. Возможность самоутверждения наций зависит почти исключительно от их технико-экономического потенциала. Если бы какая-то нация (государство) в одностороннем порядке остановила бы свой рост, та она обязательно попала бы в зависимость от других наций. Призывы ограничения роста оправдываются заботой об охране окружающей среды. Но этот аргумент рассматривается как уловка индустриально развитых стран, чтобы не допускать бедные страны до технического прогресса. Существуют, однако, естественные ограничители технического роста — недостаток сырья. Вывод однозначен: остановить технический прогресс нельзя, как нельзя остановить время.

С другой стороны, существует угроза перепотребления. Государства «всеобщего благоденствия» — это страны, где предусмотрено страхование на случай болезни, увеличение свободного времени, великое переселение народов на солнечные пляжи, обилие информации по телевидению и другие. Все это в конечном счёте становится тормозом для дальнейшего прогресса, так как человек уже лишён инициативы, самостоятельности. Полное удовлетворение его примитивных потребностей оставляет чувство пустоты, бессмысленности существования, порождает безразличие, фрустрацию или агрессивность. Возникает проблема: как задействовать ценный инструмент техники для новых задач, которые ведут ещё дальше? Выход содержится в использовании принципа интенсивного развития техники путём интенсивного же повышения уровня жизни бедных. По мнению Заксе, это расширит радиус действия сознания, повысить живость, интенсивность жизни и приведёт к подлинному существованию. Однако такая радужная перспектива станет реальность, только если:

• работающему населению создать возможности для образовательного и профессионального роста;
• повысить уровень научных исследований по всему периметру научных знаний;
• повысить уровень технического оснащения процесса обучения;
• обеспечить упорядочение и повышение уровня коммуникационной техники для углубления межчеловеческих отношений во всём мире.

Социально-экологическая экспертиза научно-технических и хозяйственных проектов связана с экспертной оценкой процессов и явлений, не поддающихся непосредственному измерению. Она основывается на суждениях специалистов и опосредована проблемой ответственности учёного, науки перед обществом. Обозримое прошлое показывает, что в системе среды обитания человека, ориентированной на поддержание его активного долголетия, ситуация не изменилась в лучшую сторону. Социальные перемены последних лет породили, или углубили ранее существовавшие негативные тенденций. Так, ухудшение экологической среды привело к возрастанию факторов риска для жизнедеятельности человека. Было утрачено внимание к экологическим моментам, негативно влияющим на здоровье человека. Суть экологического кризиса не получила научного объяснения с точки зрения влияния на здоровье человека.

14.4. Научно-технический прогресс и концепция устойчивого развития

Научно-технический прогресс

Научно-технический прогресс (НТП) невозможно понять, не привязав его к пространственно-временным измерениям, то есть ко времени его постклассического или постнеклассического этапа развития. Даниел Белл рассматривал его в клише «третьей технологической революции» с её возможными социальными последствиями. У. Дайзард вслед за Арнольдом Тойнби представил его в понятиях «информационного века», связывая НТП с эволюцией электронной информационной сети, способной соединять весь мир воедино. Белл изучал феномен научно-технического прогресса как наступление эры «яйцеголовых». Но «яйцеголовые» (Питер Штернс, Майкл Харрингтон и другие) оспаривают это суждение с позиций наиболее проницательного критика индустриального общества ХХ века Льюиса Мамфорда. США считаются единственной страной, совершившей трёхстадиальный переход от аграрного общества к индустриальному и от него к такому, название которого всё ещё чётко не определено. Но главная черта этого общества состоит в том, что оно в основном занимается производством, хранением и распространением информации. Исследовавшие эту тенденцию Р. Даррендорф называет США посткапиталистическим, А. Этциони — постмодернистским, К. Боулдинг — постцивилизационным, Г. Кан — постэкономическим, С. Алстром — постпротестантским, Р. Соденберг — постисторическим, Р. Барнет предлагает назвать США «постнефтяным обществом». Таков ассортимент определений, где каждое имеет своё основание и претендует на самодостаточность.

Д. Белл, придерживающийся концепции постиндустриального общества, объединяющего всех «яйцеголовых», не проявляет оптимизма относительно будущего этого общества. В критической оценке современных США ещё более продвинулся Л. Мамфорд, увидев опасный крен в сторону военно-промышленного истеблишмента, монополизировавшего всю сферу информации, и репрессивной системы бюрократии. Так называемое информационное общество — плод современного технического прогресса, но его теоретики отказываются дать ему чёткие характеристики. Пионер компьютерной техники Джон фон Нейман отмечает, что это общество систематически расширяет своё влияние на политические, экономические и культурные области. Но отчётливо просматривается прогрессирующее движение по производству и распределению информации, расширению информационных услуг для промышленности и правительств, по созданию широкой сети информационных средств на потребительской основе. Считается полезным проявлять бдительность в отношении этой тенденции.

В России заявленная нами тема научно-технического прогресса наиболее полно исследована в монографии В. В. Ильина «Философия науки» ³⁸. По данным Ильина, развитие науки представляет собой перманентное возрастание её содержательного потенциала: инструментального, категориального, фактологического, из которых, как результат, совершается адекватное проникновение в природу вещей, доказательное освоение истины. Существует два пути развития знания: эволюционный (экстенсивный) и революционный (интенсивный). Эволюционное развитие не предполагает радикального обновления теоретического фонда знания. Оно осуществляется в результате приспособления общей теории к решению частных задач путём присоединения соответствующих допущений, сращения с конкретной теорией математического формализма, за счёт введения новых предположений (усовершенствования гелиоцентризма Кеплером), и так далее. Принципиальной характеристикой эволюционного развития выступает наличие дедуктивной связи между базисной и производными теориями. Революционное развитие науки предполагает существенное обновление, модификацию её концептуального арсенала. Оно заключается в углублении предшествующих представлений относительно сущности исследуемых явлений.

Причины революции в науке следующие: с одной стороны, всякое эволюционное развитие сопровождается перестройками логических оснований, которые исчерпывают имманентные возможности саморазвития: с другой стороны, существует неспособность наличной теории ассимилировать имеющиеся эмпирические факты. С ней случилось то, что называется «сатурацией» (насыщение углекислым газом). В результате теория лишается предсказательного потенциала. Оперативное использование теории становится невозможным. Предпосылками революции в науке являются, во-первых, самоисчерпаемость, отсутствие эвристического потенциала, описания, предвидения явлений; во-вторых, «усталость» теории, её неспособность решать внутритеоретические задачи; в-третьих, противоречия, антиномии, прочие несовершенства, дискредитирующие традиционные алгоритмы постановки, решения проблем.

Таковы предпосылки. Но для революции этого недостаточно. Нужны причины! Необходимо возникновение новой идеи, указывающей направление перестройки наличного знания, даже если оно находится в зачаточном состоянии. Новая теория не может быть получена в качестве логического следствия старой. Отношения между старым и новым могут быть описаны лишь в терминах принципа соответствия (Н. Бор). Обобщая эволюционные модели развития, предложенные К. Поппером, И. Лакатосом и Т. Куном, австрийский методолог науки Э. Эзер пришёл к выводу, что в истории науки реализуются четыре основных типа фазовых переходов:

1. От дотеоретической стадии науки к первичной теории.
2. От одной теории к альтернативной ей (смена парадигм).
3. От двух отдельно возникших и параллельно развивающихся частных теорий к одной универсальной теории.
4. От наглядной, основанной на чувственном опыте теории к абстрактной ненаглядной теории с тотальной сменой основных понятий ³⁹.

Концепция устойчивого развития

В обыденном словоупотреблении понятие «развитие» тесно связано с понятием прогресса. Но в сфере философского и научного словоупотребления оно фиксирует бытие системы как единство прогресса и регресса, обновления и разрушения, самоутверждения и самоуничтожения. Философское осмысление развития первоначально строится на традиционных противопоставлениях движения и покоя, изменчивости и устойчивости, преобразования и сохранения, системности, нелинейности и противоречивости развития. Понятие устойчивости развития предполагает сохранение, воспроизводство системы, самоизменения, соизменения её с другими системами. Система не приводится в действие человеком, он адаптируется к ней.

Характер развития научного знания рассматривается В. В. Ильиным как процесс накапливания знания. Его концепция перекликается с теорией Т. Куна, К. Поппера, в меньшей степени П. Фейерабенда. Существуют понятийные, категориальные различия в этих подходах. В основе теория прогресса науки, предложенная В. В. Ильиным, отличается глубиной аргументации и большей подробностью изложения и доказательностью.