Философия науки и техники. Цикл лекций.
Часть I. Философия науки. Тема 7. Наука как социальный институт

7.1. Институционализация науки и её философские проблемы

В широком смысле социальный институт трактуется как элемент социальной структуры, исторической формы организации и регулирования общественной жизни — совокупность учреждений, норм, ценностей, культурных образцов, устойчивых форм поведения. Имеющиеся в литературе многочисленные определения науки сходятся в одном: все они трактуют науку как своеобразную форму деятельности. При определении науки чаще всего делается ссылка на её генетические связи с культурой, которая является наиболее прочным основанием науки. В то же время притязания науки на статус социального института оправданы двумя обстоятельствами. Во-первых, границы её функционирования столь обширны, что она непременно прикасается к культуре и вступает с ней в общение. Во-вторых, наука сама способна стать подлинным прочным основанием культуры как в деятельностном, так и в технологическом аспекте. Поэтому науку вполне уместно и правомерно назвать социокультурным феноменом, отчего её прикладная роль существенно расширяется. Содружество науки и культуры способно составить цивилизацию.

Разумеется, роль науки не ограничивается её контактами с культурой. Возможности науки гораздо шире. Включённая в социальный контекст, она может оказывать влияние на политику общества, удовлетворять его идеологические запросы. Существует различные модели взаимоотношения науки с идеологией: осуждение, безразличие, апологетика, эксплуатация и другие. Наука может оказаться в кабальной зависимости, выполняя «социальный заказ». Такая практика особенно характерна для военной (оборонной) промышленности. Наиболее зависимы от идеологии гуманитарные науки, наименее — естественные. Технические науки ограничены прикладными целями, востребованностью со стороны производства, степенью внедрения. Но абсолютно освободиться от влияния общества наука не может, хотя и стремится к этому. Социально-психологические факторы, определяющие науку, требуют введения в контекст науки представлений об историческом и социальном сознании, размышлений о типах поведения учёных, когнитивных механизмах познания и мотивации научной деятельности. Они обязывают подвергнуть науку социологическому исследованию, тем более что, будучи социально-культурным феноменом, наука имеет не только положительные, но и отрицательные последствия своего развития.

Современная наука находится в зависимости от множества определяющих её развитие факторов, среди которых, помимо запросов производства, экономики, можно назвать и государственные приоритеты, и собственные интеллектуальные, философские, религиозные и эстетические факторы, а также механизмы социальной поддержки научных исследований. В совокупности все эти факторы предъявляют к учёному этические требования: бескорыстность, объективность, научная добросовестность, чувство долга перед интеллектуальными традициями, определяющими его нравственные ориентиры.

Наука, понимаемая как социально-культурный феномен, предполагает соотнесение с типом цивилизационного развития. Согласно классификации А. Дж. Тойнби, выделяется 21 тип цивилизаций. Более общий подход предполагает общецивилизационное разделение с учётом двух разновидностей цивилизаций: традиционных и техногенных. Между ними есть некоторые отличия. В частности, переосмысление традиционно-консервативных концепций продиктовано необходимостью использования не только внутренних, но и общечеловеческих резервов мышления. Техногенный тип развития предполагает ускоренное изменение природной среды в соединении с активной трансформацией социальных связей человеческого фактора. Культурная матрица техногенного развития проходит стадии прединдустриального, индустриального, постиндустриального развития. Трёхсотлетие жизни техногенной цивилизации продемонстрировало свою активность, граничащую с агрессивностью, что свидетельствует о наличии глубоких последствий вмешательства человека в тайны природы и его ответственности перед обществом.

Личность учёного, его движение к истине — традиционный объект интереса самих учёных. Так, например, Макс Вебер (1864–1920) видел долг учёного в беспрестанном преодолении себя, инерции собственного мышления. И тот, кто не способен на это, не должен заниматься наукой! Интеллектуалы — это особая научная среда. Наиболее выдающиеся её представители составляют так называемую элиту (от фр. elite — лучшее, отборное). По некоторым оценкам, всплески научной активности элиты имеют два пика: первый в возрасте 32–36 лет, второй — в возрасте 42–46 лет. По наследству подобная научная плодотворность передаётся в редких случаях. По данным некоторых наблюдений (В. П. Кохановский, Т. Г. Лешкевич и другие), с возрастом элита утрачивает свою «элитность», формально сохраняя свой имидж и тормозя выдвижение молодых. Следует отметить, что рассуждения авторов об элитах в науке не имеет эмпирических подтверждений, однако предполагается, что таковые могут быть. Так, например, В. П. Кохановский в качестве условий принадлежности к элите рассматривает пять признаков, наличие которых и является, как он считает, основанием для выдвижения в разряд элит:

• избрание учёного действительным членом, членом-корреспондентом, почётным членом академий, научных учреждений и обществ;
• присуждение премий и медалей за научную деятельность;
• включение биографических справок об учёном в специальные справочники и энциклопедии;
• участие в работе редакционных коллегий, изданий с высоким научным цензом;
• высокий индекс цитирования учёного членами мирового научного сообщества.

Институциональный подход к науке в России пока ещё не сложился, но он сулит положительную перспективу. Основоположником такого подхода является американский социолог Роберт Кинг Мертон (p. 1910). Как известно, понятие «социальный институт» отражает степень закреплённости того или иного вида человеческой деятельности и неформальных отношений по типу соглашений и переговоров к созданию организационных структур. В связи с этим бытует словоупотребление о политических, социальных, религиозных институтах, а также институте семьи, школы, учреждения. Но философская основа этого явления в России пока не сложилась.

Институциональность по отношению к отдельному субъекту имеет принудительную силу. Институт, по Веберу, объединяет людей, включая их в коллективную деятельность, систематизирует образовательные процессы. В зачаточном состоянии эти нормы существовали ещё в средневековых монастырях и университетах, в системе профессиональной научной деятельности. Эффективность образования обусловлена теми целями, которые ставят перед собой участники процесса; она зависит от того, что хотят реализовать с помощью образования. А с этим связана проблема профессиональной и социальной ориентации, то есть то, как человек определяет своё место в жизни, в системе общественных отношений.

Профессиональная и социальная ориентация во многом взаимосвязаны. Так, если профессиональная ориентация предполагает существование набора профессий, в котором субъект может реализовать свои наличные возможности, то под социальной ориентацией понимается определение человеком своего места в системе социальных отношений, выбор им своего социального положения. Общество поступает неправильно, если не поддерживает стремление людей к социальному продвижению. Это стремление создаёт соревновательность, соответственно у общества появляются более широкие возможности для выбора кандидатов на определённые должности, в том числе и в науке. Рыночные преобразования в России существенно усилили ориентацию молодёжи на образование. Больше стало желающих получить финансовое, экономическое, юридическое образование, и всё меньше становится желающих стать рабочими. Люди хотят быть не объектом, а субъектом своей судьбы, хотят занять в жизни активную позицию. Они не ждут теперь милостей ни от природы, ни от властей. Как пишет Ж. Т. Тощенко, при изучении профессиональной ориентации учащихся средней школы выяснилось, что только один из опрошенных пожелал стать рабочим — старателем (похоже, мечтал найти золотой самородок!).

7.2. Развитие методов передачи знаний и динамика научного знания

Каждая страна заинтересована в прогрессе науки в силу очевидных её преимуществ для своего развития. В человеческом обществе существует несколько способов передачи знаний из поколения в поколение: синхронный, диахронный, трансляционный и другие. Суть синхронной передачи состоит в усвоении знаний в контактном общении поколений при совместном их существовании. Диахронный способ предусматривает передачу знаний между поколениями путём трансляции знаний. Между этими формами нет непроходимой грани, они взаимно пересекаются и дополняют друг друга. Современное общество постоянно совершенствует методы передачи знаний как по горизонтали (территориально), так и по вертикали (из поколения в поколение). Наиболее значимый способ трансляции знаний — письменность — характеризует уровень развития общества, связывает прошлое с настоящим и будущим, делая его вневременным. Массовое распространение письменности способствовало формированию так называемого информационного общества.

Считается, что устный язык наиболее близок к означаемому. Слова, голос ближе к разуму, чем письменный знак. Такую двухслойную структуру языка впервые исследовал известный швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (1857–1913). Он предложил рассматривать язык как систему, разграничив лингвистику языка и лингвистику речи, синхронию и диахронию, выделил такие свойства языка, как предметность и операциональность. У научного знания имеются свои требования к языку: нейтральность, отсутствие индивидуальности и точное отражение бытия. Язык науки должен быть копией объекта исследования, хотя он всегда оказывается в плену менталитета, вмещая традиции высказывания, привычки, суеверия, «дух» народа. Письменность изначально мыслилась как способ изображения речи и как способ замены личного участия, однако при этом она ограничивала свободную рефлексию, приостанавливала поток мысли.

Способы трансляции научного знания связаны с типом общественной системы. В традиционном обществе важное место занимает фигура учителя, преподавателя, который передаёт знания своим ученикам. Ученик должен схватывать и выявлять смыслы, распредмечивать содержание знания, применяя его к собственным индивидуальным действиям. Сегодня на трансляцию научного знания большое влияние оказывают информационные технологии. Они обладают существенными преимуществами: имеют значительно больший объём информации, более высокую скорость трансляции и обработки. Интенсификация информационных технологий повышает уровень развития образованности людей, интеллектуализации общества, расширяет его компьютеризацию. Новая реальность предлагает человеку виртуальные способы взаимодействия: анонимно, безличностно, без морализации. Интернет размывает строгие критерии обучения, затрудняет отбор значимой информации. Он находится «по ту сторону добра и зла».

7.3. Проблема социального регулирования науки

Социальное регулирование науки представляет собой процесс выработки со стороны общества и государства ценностных ориентиров, стратегических приоритетов, юридических норм, регламентирующих деятельность научного сообщества, научно-исследовательских организаций и конкретных учёных. Необходимость такой регуляции обусловлена тем, что наука, являясь социальным институтом, выполняет важные функции, связаннее с приростом нового знания, развитием научно-технического прогресса и так далее. Поэтому общество, государство не могут быть безучастны к проблемам научного развития.

Между тем, в данной области существует много противоречий. Американский философ техники Э. Лейтон, исследовавший проблему социального регулирования науки на примере 700 технологических инноваций, пришёл к убеждению о невозможности получения сиюминутной выгоды от инновационного вложения капитала. Как видим, эмпирическая практика не способствует внедрению научных инноваций в промышленность. Тормозящие механизмы последней сдерживают технический прогресс, «работают» в пользу сохранения существующей технологии, защищая её от резкой смены и деконструкции. Подобная практика не идёт на пользу ускоренному внедрению в производство технических новинок и не даёт гарантии того, что инновации найдут своё технологическое применение. Вместе с тем учёные приходят к выводу, что, если научная деятельность по производству фундаментальных знаний и их применение будут приостановлены хотя бы на 50 лет, они никогда не смогут возобновиться из-за обесценения имеющихся знаний.

Неразрешимой до сих пор остаётся проблема взаимодействия мира искусственного с миром естественным. Так, например, используемые в бытовой технике малочастотные генераторы изменяют обычную среду повседневного существования человека. Но изучение последствий их влияния не организовано, хотя предварительные эксперименты доказали пагубность этого воздействия на психику и здоровье человека. Отсутствие коэволюционной стратегии в государственном регулировании технологических разработок вносит дисгармонию психологического и медицинского характера в структуру здорового образа жизни.

Вызывает тревогу социальный статус современного учёного: можно констатировать наличие многочисленных социальных, экономических, материально-технических, финансовых, психологических, аксиологических и иных проблем, негативно влияющих на его социально-правовой статус.

Все перечисленные проблемы могут быть адресованы к той системе взаимоотношений, которые сложились между наукой и властью. Французский философ М. Фуко пытался выяснить взаимоотношения власти и знания. Ему показалось, что наука — это синоним власти, и он сформулировал идею «Знание — власть» (русский вариант: «Знание — сила»). Взаимоотношения власти и науки в России во все времена были сложными. В частности, советское правительство, прикрываясь социальной демагогией о постепенном сближении физического и умственного труда в период так называемого «развёрнутого строительства коммунизма», вело политическую линию на снижение оплаты труда научных работников до уровня зарплаты работников, занятых физическим трудом, чтобы таким образом создавать видимость реализации своей пропагандистской затеи. Постепенно в результате этой авантюристической политики произошло падение престижа умственного труда. Советы канули в Лету, но тенденция по инерции живёт, стимулируя миграцию туда, где человеческая мысль чего-то стоит, — на Запад. По некоторым оценкам, численность эмигрировавших из страны к началу XIX века перевалила за десять миллионов. Правда, людские потери этого времени были компенсированы приливом с Юга, возвращением соотечественников домой, на историческую родину и притоком неквалифицированной рабочей силы, безработных, из бывших советских республик. Поистине, тоталитаризм и наука несовместимы.

7.4. Издержки технического прогресса и проблемы преодоления глобальных кризисов

Современные изменения в мире, связанные с техническим прогрессом, произошли в основном за счёт существенного роста занятости в сфере услуг и, напротив, значительного сокращения числа работающих в системе производства. Так, например, в США к концу прошлого века в промышленности было занято 22 процента работающих, в сельском хозяйстве — 3 процента, в сфере услуг — 75 процентов. Высвобождению труда в сфере производства и его перераспределению в пользу услуг способствовали такие факторы, как рост производительности труда, автоматизация трудовых операций и так далее. Сфера услуг — это не только бытовые услуги. В разряд услуг входят информационные услуги, деловые, профессиональные, правовые, организационные, рекламные, медицинские, образовательные, торговые, транспортные, услуги связи и так далее.

Подобный расклад в распределении трудовых ресурсов характерен для большинства развитых стран Запада, достигших в своём развитии уровня постиндустриального общества. Внедрение передовых технологий в промышленности и сельском хозяйстве оказалось столь существенным, что значительному количеству трудовых ресурсов стало возможным «перераспределиться» в сферу услуг, маркетинга. Такова специфика постиндустриального общества, которое нередко также называют информационным обществом. Смысл подобной бифуркации данного понятия состоит в том, что подобного рода общество связано с повышенной активностью человека, а её невозможно представить без информационного обеспечения, без способности человека быстро реагировать на меняющуюся жизненную ситуацию, его инициативности, коммуникабельности; без его образованности и информированности, воспитанности и компетентности. Люди в этом обществе не так разделены по принципу классовых признаков; эти признаки стерты, хотя не исчезли окончательно.

В постиндустриальном обществе разделение работников по классовому признаку уступает место дифференциации по доходам. Так, наёмными работниками в подобном обществе являются не только рабочие (как это было в обществе индустриальном), в эту категорию входят и специалисты, и менеджеры предприятий, каждый из которых может иметь в производстве свою долю в виде акций. Другой, не менее распространённой, социальной стратой постиндустриального общества являются так называемые средние слои, которые, как правило, составляют основу общества. На вершине этого деления находятся слои с высокими и очень высокими доходами. С другой стороны, внизу, находятся слои с крайне низким уровнем доходов, которые получают от общества субсидии, и ещё ниже — маргиналы, являющиеся «резервом» для наркомании и преступности. Приведённое деление не является неподвижно стабильным. Напротив, оно нестабильно, что в социологии рассматривается в понятиях вертикальной мобильности. Социальная справедливость в постиндустриальном обществе достигается в цивилизованных формах, путём переговоров, посредничеством профсоюзов между работодателем и работником.

Связь науки и экономики — особая проблема постиндустриального общества. С одной стороны, специфика этой проблемы состоит в том, что её решение, наряду с энергоёмкостью, является также и финансово затратным, требует больших капиталовложений с неопределённой прибыльностью. Во многих случаях научные проекты поддерживаются частными структурами типа Римского клуба. С другой стороны, развитие техники, оторванное от гуманистических целей, может нести разрушительные последствия: угрозы экологических катастроф; непредсказуемые последствия развития генной инженерии и клонирования; сциентизированное мировоззрение и прочим. Подобного рода опасности можно рассматривать в двух аспектах: природогенные (землетрясения, наводнения, снегопады, сход лавин, и так далее) и техногенные (ошибки в планировании, в расчётах, в проектировании и так далее). При этом прогнозирование является одним из важных и ответственных инструментов в науке. Окружающая среда, социокультурные составляющие, динамика рынка, государственные приоритеты — все это важные составляющие процесса прогнозирования.

В системе «наука — техника» важное значение приобретает проблема ответственности учёного. Сегодня учёный, успешно занимающийся научным поиском, осознает значимость своего открытия и сам же реализует его на практике. Однако современный этап развития науки характеризуется многоплановыми, разветвлёнными, комплексными научно-техническими коллективными разработками, объединёнными не вокруг лидера, а вокруг концепции, идеи. На смену принципу персональной ответственности учёного за последствия своих открытий приходит принцип коллективной ответственности, а она нередко бывает деперсонализированной. Из этого факта непременно следует возрастание роли государства в регулировании процессов научно-технического прогресса.

7.5. Проблемы социальной регуляции научно-технического прогресса

Вступая в ХХI век, российское общество вдруг ощутило потребность в пространственно-временном самоопределении и в выработке социально-политической научно выверенной стратегии развития. Среди множества возможных парадигм (модернизация, постмодернизация, глобализация, виртуализация) предпочтение было отдано глобализации с небольшим уклоном в сторону модернизации и намёком на постмодернизацию. В этой связи в социальной философии оказались востребованными труды И. Валлерстайна, Ш. Айзенштадта, Дж. Александера, Р. Робертсона, У. Бека и других.

В России вплоть до конца ХХ века философы по данной проблеме выступали преимущественно с разоблачительными публикациями в адрес зарубежных авторов. Отдельные аспекты по типологии общественных изменений были затронуты в работах Н. Е. Покровского, А. Ф. Филиппова, В. Ф. Шаповалова и других. Так, В. Ф. Шаповалов в своих исследованиях о перспективах современного научно-технического развития России ищет подсказки у Николая Бердяева, хотя очевидно, что философ ХIX века так далеко смотреть не мог. В. П. Кохановский и его соавторы, отмечая роль власти в развитии науки, пишут о её двойственной функции: либо она курирует науку, либо диктует властные приоритеты. Последнее зависит, как мы полагаем, не от власти, а от конкретного лица, её представляющего, его авторитарности или демократичности, от культуры или отсутствия таковой.

В наиболее развёрнутом виде динамика научного прогресса представлена в творчестве Томаса Куна. Для него научная деятельность является мероприятием, имеющим аксиологический, социологический и психологический характер. Разработанная им парадигмальная концепция наиболее ярко характеризует процесс развития научной деятельности. В рождении парадигм велика роль интуиции, способа интерпретации инноваций. Смена парадигм отдалённо напоминает смену общественно-экономических формаций через социальные революции (по Марксу), однако, к счастью, с меньшими людскими потерями. В идеале естественная смена парадигм в науке делает излишним государственное регулирование последней, тем более что государство — это не научное, а политическое, административное образование, методы которого науке противопоказаны. В этой связи наука интерпретируется через понятие этики.

Этика (греч. ethika, от ethos — обычай, нрав, характер) — это наука о путях преодоления человеком своих недостатков. Впервые этот термин ввёл в научный обиход Аристотель. В своей «Никомаховой этике», этой энциклопедии морали, он разработал основания правил — законов осуществления благих поступков. Иммануил Кант выдвинул принцип категорического императива — универсальный для всех людей закон: поступай так, как должны поступать все люди, приумножающие благо общества. Этические системы создавались в различные эпохи. Наиболее перспективной этической системой считается ценностно-ориентированная конвенциональная этика, органично коррелирующаяся с прагматическим методом науки. Она предохраняет от умозрительности благодаря яркому ценностному, аксиологическому содержанию, избавляет от опасности сползания к меркантилизму и натурализму.

Видные деятели науки всегда питали интерес к проблемам этики. Например, великий нидерландский философ-материалист Бенедикт (Барух) Спиноза (1632–1677), последователь учения Д. Бруно, Р. Декарта, Т. Гоббса, выступал как один из радикальных представителей детерминизма, противников телеологии. В теории познания он опирался на разум, который рассматривал в качестве бесконечного свойства человека — части природы. Основным философским произведением Спинозы является «Этика, доказанная в геометрическом порядке» (1675). Этика Спинозы — это учение о субстанции и её модусах.

В известной миру учёных книге «Последние мысли » Анри Пуанкаре (1854–1912) развил математические следствия постулата (от лат. postulatum — требование).

1. Принципы науки, постулаты геометрии высказаны только в изъявительном наклонении, в этом же наклонении выражаются и экспериментальные истины, и в основе наук нет и быть не может ничего другого.
2. В науке нельзя получить предложение, которое говорило бы: делай это или не делай того, которое соответствовало бы или противоречило морали.
3. Наука приводит нас в восторг, тот восторг, который заставляет нас забывать даже самих себя, и этим он высоко морален.
4. Гармония законов природы даёт идеал, и это единственная почва, на которой можно строить мораль.
5. Страсть, вдохновляющая учёного, есть любовь к истине, а такая любовь не является ли самой моральной?
6. Наука приводит к подчинению частных интересов интересам общим, и в этом снова есть мораль.
7. Наука даёт нам чувство необходимой кооперации, солидарности наших трудов с трудами наших современников, наших предшественников и наших последователей.
8. Наука не терпит лжи, неискренности.
9. Наука, широко понимая, преподаваемая учителями, которые её понимают и любят, может играть очень полезную и важную роль в моральном воспитании.

Для Пуанкаре мораль находится вне науки, но над наукой. Его изречения местами противоречивы, они обсуждаются, анализируются, но не признать их утилитарного значения в науке невозможно. Пуанкаре явился основателем конвенционализма, непротиворечивости (применительно к математике и физике). Позже Рудольф Карнап (США) использовал этот метод в разработке принципа логического позитивизма и индуктивной логики.

Своеобразно характеризует взаимоотношения этики и науки А. Эйнштейн. Он не считает, что наука может научить людей морали, этике поведения. Не верит тому, что философию морали можно построить на научной основе. Научная теория, по мнению Эйнштейна, ещё не даёт основания для морального поведения, но она и не может противоречить морали. Люди хотят от этики слишком многого. Основные вопросы этики, на которые учёный хочет получить ответ, таковы: что может быть? что я должен делать, чтобы достигнуть возможного? каково отличие одного возможного от другого возможного? Не получив на эти вопросы ответа, некоторые считают этику ненаучной.

Итак, этика — прагматическая наука. Чёткое осознание статуса этики — ключ к пониманию этического измерения науки в целом.

7.6. Научно-технический прогресс, общественный контроль и государственное управление

Государственное управление — это организующая и регулирующая деятельность различных общественных и государственных ветвей власти, выступающих от имени основных законов общества (В. Е. Чиркин). Социальное управление предполагает воздействие на общество с целью его упорядочения, сохранения его качественной специфики, совершенствования и развития. Существует и система стихийного управления, воздействие которого на систему является результатом перекрещивания различных сил, массы, случайных единичных актов (например, рынка), а также сознательного управления, осуществляемого государственными организациями. Границы, содержание и цели управления зависят от характера государственного строя.

Научно-технический прогресс оказывает существенное влияние на характер государственного управления, и его роль отнюдь не умаляется в условиях рыночной экономики. Управление в масштабах такого государства, как Россия, — это, можно сказать, неизбежность, объективная необходимость. Реализация текущего экономического интересов в рамках рыночной модели хозяйствования делает инновационные проекты весьма конфликтными, основанными на противоестественных решениях, не учитывающих возможности окружающей среды. Масштабы технических инноваций, покорение природы, исчерпание её ресурсов часто свидетельствуют о недальновидности людей, просчётах и произволе, которые принесут вред многим поколениям на протяжении многих десятилетий. Поэтому для современного этапа развития экономики и производства актуальны требования государственного регулирования технологических разработок и не менее актуально совершенствование коэволюционной стратегии. Требуется органичное взаимное переплетение законов технической среды обитания и природной реальности, гармоничная конвергенция всех типов систем.

Н. А. Бердяев с тревогой писал об издержках государственного управления: «Роковым последствием техники, подчинённой лишь собственному закону, порождающему технические мировые войны, является непомерное возрастание этатизма. Государство делается всемогущим, всё более тоталитарным, и не только в тоталитарных режимах; оно не хочет признавать никаких границ своей власти и рассматривает человека лишь как средство или орудие» ¹⁴.

Классик управления в условиях рынка Анри Файоль ещё в начале ХХ века писал: «Управлять, значит организовывать, распоряжаться, координировать и контролировать; предвидеть, то есть учитывать грядущее и выработать программу действия; организовывать, то есть строить двойной — материальный и социальный — организм учреждения; распоряжаться, то есть заставить персонал надлежаще работать; координировать, то есть связывать, объединять, гармонизировать все действия и все усилия; контролировать, то есть заботиться о том, чтобы всё совершалось согласно установленным правилам и отданным распоряжениям» ¹⁵.

В теории государственного управления выделяется два его типа. Непосредственное управление осуществляется в системе безопасности, жизнеобеспечения, упорядоченности экономической и социальной системы. К перспективным целям управления относятся улучшение качества жизни населения, гарантия его прав и свобод, обеспечение социальной справедливости и социального прогресса. Объёмность и сложность решения этих проблем можно представить себе, если учесть, сколько материальных средств и ресурсов было истрачено на строительство коммунизма и подталкивание трети человечества на «развитие» в этом направлении. К сожалению, в советский период Россия так и не постигла оптимальных методов и форм управления экономикой.

Разрабатываемые в Европе концепции так называемой технократии, или власти техники (в России А. А. Богданов использовал в качестве синонима понятие «технологического детерминизма», предусматривающего управления страной техническими специалистами), имели главной целью достижение революционного преобразования жизненного уровня населения за счёт осуществления научно-технической революции (Т. Веблен, А. Берл, А. Фриш, Дж. К. Гэлбрейт и других). Слабое звено технократической концепции социального развития состоит в недооценке ей духовной составляющей в жизни общества. В этой концепции упущены проблемы общественного самоуправления на среднем уровне административной системы, культивирования демократических форм рекрутирования во власть, развития институтов гражданского общества и прав человека. Не предусмотрены в этой концепции и гарантии, ограждающие общество от кризисов, рисков, террористических актов и природных катастроф.

Известный социолог и философ Карл Манхейм (1893–1947) отмечал, что основными проблемами современного ему Запада являются проблемы достижения национального единства, участия населения в государственном управлении, включения государства в мировой экономический порядок, а также социальные проблемы. Некоторые из этих проблем актуальны и для современной России. Так, например, Россия нуждается в создании единого информационного пространства. Немало проблем и сфере экономики. Россия занимает ведущее место в мире по уровню различий между бедными и богатыми, богатство которых нуждается в легализации и легитимизации. Принцип справедливости в решении социальных проблем ещё не стал основным. Проблемы достойного уровня жизни населения — это предмет заботы профсоюзов, средств массовой информации, общественных объединений и организаций. «Открывая» ХХ век, человечество смотрело на мир оптимистически. Была надежда на то, что наука спасёт мир и принесёт людям счастье. Вступая в другой, ХХI век, человечество было озабочено дефицитом своих прав. С появлением правозащитного движения мир стали делить в зависимости от достатка или недостатка этого феномена. Уважение к правам другого стало основой общения не только для людей, но и для государств. Россия, совершив исторический переход от тоталитаризма к демократии, встала в один ряд с цивилизованными странами. Приняв в 1993 году Конституцию, Российская Федерация провозгласила себя правовым государством, построенном на основе гражданского общества.

Развитие личностного начала оборачивается для современного человека потерей чувства «мы» и обретением чувства «одиночества в толпе». Человек, по определению Герберта Маркузе (1898–1979), становится «одномерным», с атрофированным социально-критическим отношением к обществу, и в силу этого он не в состоянии сдерживать и предотвращать социальные изменения, которые могут оказаться неугодными. При этом общество объективно оказывается способным навязывать ему неугодные, «ложные» потребности, вовлечь в пагубную для него гонку вооружения. Рабочему классу такая тенденция грозит утратой его революционной роли в истории. Это традиционное место рабочего класса в современных условиях переходит в руки «аутсайдеров» (люмпены, преследуемые национальные меньшинства, безработные, и так далее), а также радикально настроенному студенчеству и интеллигенции. В своё время Маркузе писал о потере марксистскими партиями былой революционной роли и революционности своих политических программ. В мировом масштабе носителями революционной инициативы, по его мнению, выступают обездоленные народы «третьего мира», в массе своей «одномерные». Характеризуя черты «одномерного» человека, Маркузе отмечал его общительность, неудовлетворённость жизнью, одиночество в ситуации ненужности. Ослабить эти черты, как считал философ, можно, организовав социальную опеку: «телефон доверия», приобщение к искусству и литературе, противопоставляя их разгулу потребительским настроениям.