Лев Маркович Веккер:
Психика и реальность. Единая теория психических процессов

Об авторе этой книги. Предисловие Владимира Магуна

Я испытываю глубокое удовлетворение, представляя читателям эту книгу и её автора. В контекст отечественной психологии возвращается один из её творцов, чьи исследования и теоретические построения в высшей степени необходимы для дальнейшего развития нашей науки, для поддержания её в рабочем состоянии и для осуществления полноценного психологического образования.

Лев Маркович Веккер родился в 1918 году в Одессе — городе, давшем нашей стране целую плеяду высоко одарённых людей. В середине 1930-х годов по настоянию юноши, поражённого величием Ленинграда, где жили его родственники, семья переезжает в этот город. Здесь Лев Маркович Веккер заканчивает школу и поступает на физический факультет университета, рассматривая физику как путь к последующим занятиям психологией (которой тогда просто не существовало в перечне университетских специальностей). В 1939 году Л. М. Веккер переходит на философский факультет, но учение прерывает война. Не призванный по причине очень плохого зрения в армию, Лев Маркович остаётся со своей женой Миной Яковлевной Русаковской в Ленинграде, где они принимают участие в оборонных работах, разделяют с другими жителями города все тяготы блокады и, к счастью, остаются живы. Именно в это время Л. М. Веккер впервые начинает преподавать — учит физике детей, оставшихся во время блокады в Ленинграде.

В 1944 году В Ленинградском университете создаётся отделение психологии и Лев Маркович становится одним из пяти его первых студентов. Потом — аспирантура, и в 1951 году защита кандидатской диссертации «К вопросу о построении осязательного образа».

После окончания аспирантуры и блестящей защиты — трудные поиски работы, которые завершились переездом в Вильнюс, 1959 года преподаёт психологию в педагогическом институте. (Сегодня в Прибалтике всё активно обсуждают тему государственного языка, и примечательной в этой связи выглядит такая деталь: в 1950-х годах, когда законность использования русского языка в преподавании казалась в Литве неоспоримой и переходить на литовский язык было совсем не обязательно, Л. М. Веккер выучил литовский язык и читал лекции по-литовски.) В Литве работа шла успешно, и в 1956 году Л. М. Веккер становится заведующим кафедрой психологии. Однако в период хрущёвской оттепели Борис Герасимович Ананьев предпринимает усилия, чтобы вернуть Веккера в Ленинградский университет, и Лев Маркович с радостью принимает это приглашение. В Литве к Л. М. Веккеру до сих пор сохранили глубокое уважение и в 1995 году избрали его действительным членом Международной академии образования, созданной тремя новыми прибалтийскими государствами.

В 1959 году под редакцией Б. Г. Ананьева выходит книга «Осязание в процессах труда и познания», где Л. М. Веккер впервые публикует свою классификацию физических свойств вещей и показывает, что только одна из групп этой классификации может служить физическим основанием механизмов психики. В этом же году Лев Маркович возвращается в Ленинград, 1981 года. Блестящие, страстные лекции. — Л. М. Веккера слушали сотни студентов, многим из них посчастливилось выполнять под его руководством дипломные работы и диссертации. Именно в этот период в издательстве Ленинградского университета выходят основные труды. — Л. M. Веккера — книга «Восприятие и основы его моделирования» (1964), ставшая его докторской диссертацией, и трёхтомник «Психические процессы» (том 1 — 1974, том 2 — 1976, том 3 — 1981); преданным и глубоко понимающим редактором этих книг была Галина Кирилловна Ламагина.

В 1977 и 1979 годах Лев Маркович провёл два семестра в Германии: немецкие коллеги пригласили его заведовать мемориальной кафедрой В. Вундта и читать лекции студентам Лейпцигского университета.

В 1981 году Л. М. Веккер покидает Ленинградский университет и подаёт просьбу об эмиграции, в этой просьбе ему и его семье отказывают, и несколько лет, вплоть до 1987 года, он находится на положении «отказника» (Однажды в эти годы он, выражая признательность своей жене и детям — Борису и Наталье — за поддержку и преданность, сопоставил два самых тяжёлых периода своей жизни: «Четыре года войны и четыре года отказа»). Тем не менее всё это время Лев Маркович продолжал научную деятельность, делился её результатами со студентами и с коллегами, а в 1985–1987-х годах даже официально работал в Новгородском политехническом институте, куда его пригласил Н. И. Страбахин.

С началом перестройки «открываются шлюзы» и Лев Маркович выезжает с семьёй в США. И здесь, вопреки всем скептическим прогнозам, 70-летнего эмигранта принимают на работу сначала в корпорацию BDM, а затем в Университет Джорджа Мэйсона, расположенный неподалёку от Вашингтона. В этом университете Л. М. Веккер и трудится в настоящее время, сочетая обязанности профессора факультета психологии с работой в Институте перспективных исследований имени Ш. Краснова.

В Америке, ставшей для Льва Марковича второй родиной, он работает над тремя книгами. Две из них — «Эпистемология и история мировой когнитивной психофизиологии» и «Психофизическая проблема как стержень научной психологии» — уже завершены. Работа над третьей книгой — «Ментальная репрезентация физической реальности» — осуществляется в соавторстве с американским коллегой Джоном Алленом, профессором университета Джорджа Мэйсона, и в настоящее время продолжается.

За время жизни в США Лев Маркович четырежды приезжал в Россию, выступал с лекциями в Москве и Санкт-Петербурге, многие часы провёл в общении с коллегами, оказывал практическую помощь отделу по работе с персоналом Санкт-Петербургской атомной электростанции.

Такова внешняя канва профессиональной биографии Л. М. Веккера. Внутренним же её содержанием был и остаётся неустанный поиск ответа на вопрос о природе и механизмах человеческого познания. Эту задачу Лев Маркович осознал, ещё будучи подростком. Он до сих пор отчётливо помнит, как, глядя в окно, задумался о том, почему он видит людей, идущих по улице, там, где они действительно находятся, хотя реально их изображение расположено на сетчатке его глаз. И как, передвигая свои очки на различное расстояние от глаз, наблюдал меняющиеся изображения предмета и удивлялся, что предмет остаётся одним и тем же, а его образы меняются. Выстраданность сегодняшних ответов Л. М. Веккера на эти вопросы я особенно остро почувствовал, когда однажды Л. М. Веккер показал мне тетрадь со студенческим докладом, где кратко была изложена принципиальная схема того, что мы все впоследствии слышали на его лекциях и читали в его книгах.

Книги и работы. — Л. М. Веккера не издавались в нашей стране с начала 1880-х годов. Учитывая острую потребность в повышении уровня теоретической подготовки будущих психологов, программа «Высшее образование» Института «Открытое общество» приняла решение издать данное пособие, составленное на основе ранее опубликованных его работ. Эти работы составляют важную часть отечественной культуры. Они очевидным образом связаны с традициями российской науки, представленной трудами И. М. Сеченова, И. П. Павлова, Н. А. Бернштейна. Но творчество Л. М. Веккера, как это ни покажется странным, было вписано и в далеко не однородный культурно-идеологический контекст советского общества.

Основной пафос деятельности Л. М. Веккера — решение проблемы объективности человеческого познания, определение его возможностей и ограничений и поиск тех психологических механизмов, благодаря которым эти возможности реализуются. И хотя первоначально эта проблема возникла перед Львом Марковичем как чисто научная, постепенно она приобрела для него и важный социальный смысл как форма противостояния фальши и лжи, опутывавшей советскую общественную и государственную жизнь. Ирония ситуации состояла в том, что Л. М. Веккер произносил в своих работах и выступлениях те же слова, которые составляли лексикон официальной советской идеологии — «материализм», «отражение», «познаваемость мира» и другие, но использовал их как реальные инструменты познания, последовательно проводя те принципы, которые в официальной идеологии лишь декларировались, чтобы прикрыть прямо противоположные по смыслу подходы.

Работы. — Л. М. Веккера трудно представить вне полемики (часто скрытой), которую он вёл с господствовавшими в советской психологии представлениями, с архетипами, если можно так выразиться, советского психологического мировоззрения. Так, например, в предлагаемой вниманию читателей книге красной нитью проходит мысль о необходимости разведения в составе психических процессов — и вообще в составе ментальной реальности — более элементарных (исходных) и более сложных (производных) образований; методологию подобного разведения Л. М. Веккер удачно называет «аналитической экстирпацией». Эта идея о необходимости начинать научный поиск с движения «снизу-вверх» (и лишь позже переходить к анализу влияния высших уровней психики на более низкие) резко противостояла доминирующей тенденции вести психологический анализ «сверху-вниз», преувеличивать роль «коры» (в ущерб «подкорке»), сознания (в ущерб бессознательному), активного действия (в ущерб пассивным формам психических процессов), и так далее.

Нетрудно заметить, что подчёркивание доминирующей и регулирующей роли более «высоких» психических структур по отношению к более «низким» и пренебрежительное отношение к этим исходным структурам и процессам было не чем иным, как своеобразной проекцией на психику индивида тех принципов, по которым функционировало авторитарное советское общество. И поэтому та линия, которую вёл — вместе с Б. Г. Ананьевым и И. М. Палеем — Л. М. Веккер, восстанавливала в правах «демократические» аспекты организации человеческой психики, игнорируемые доминирующей парадигмой.

В этом же ключе можно интерпретировать и острую полемику Льва Марковича с «психологическим централизмом», его поражающие воображение идеи о роли периферии и, прежде всего, кожных и мышечных взаимодействий со средой в формировании и функционировании всех, даже наиболее сложных, психических процессов.

Все эти подходы были важным идейным вкладом в подготовку тех социальных, культурных и экономических перемен, в полосу которых наша страна вступила в конце 80-х — начале 90-х годов XX столетия.

Конечно, происшедшие изменения решили далеко не все проблемы и не привели автоматически к торжеству научного (без кавычек) мировоззрения. К сожалению, по-прежнему популярны упрощённые решения, «спрямляющие» реальные сложности изучаемого психологией объекта, сложности, которые бережно и адекватно стремится воспроизвести в своих работах (тоже отнюдь не простых для понимания) Л. М. Веккер.

Но перемены в российском обществе дают нам возможность свободно, без идеологических оглядок и оговорок, обсуждать самые острые проблемы психологической науки, а также принять — и по достоинству оценить — вклад тех, кто, подобно Л. М. Веккеру, не только постоянно напоминает нам о «последних», конечных вопросах бытия, но и своей подвижнической деятельностью доказывает возможность их решения средствами науки.

Владимир Магун, заведующий сектором исследований личности Института социологии Российской Академии наук, кандидат психологических наук, март 1998 года.

Предисловие редактора

Объединить в одной теоретико-экспериментальной концепции удивительно многообразную картину психических явлений — такая задача, помимо огромных физических и душевных усилий, требует предельной целенаправленности. Именно эти личностные качества отличают профессора психологии Льва Марковича Веккера. На протяжении всей своей профессиональной деятельности, от первого студенческого доклада в 1939 году до подготовленной недавно к печати новой рукописи, автор «Единой теории психических процессов» чётко следует намеченной им однажды линии исследования. Логика научного поиска ясно прослеживается в образующей основу теории концептуальной канве, которая включает в себя первоэлементы авторских предположений и утверждений, экспериментально подтверждённых гипотез и методологически обоснованных прогнозов. Сложность воздвигаемой конструкции вполне адекватна комплексности и глубине авторского мировоззрения. Физика и философия, психология и физиология оказываются координатами, задающими вектор исследовательской мысли.

Результаты научного творчества Л. М. Веккера впечатляют: более чем за полвека им опубликовано пять монографий и свыше ста статей. Цель же данной книги, задуманной как учебное пособие для будущих профессионалов, и задача редактора-составителя заключались в отборе для включения в монографию тех материалов, которые позволили бы читателю составить целостное объёмное представление об одном из самых оригинальных подходов к изучению механизмов и природы психики.

В книгу вошли частично переработанные тексты, публиковавшиеся в виде отдельных статей и глав монографий с 1959 по 1981 годы. Все первоисточники указаны в списке литературы, приведённом в конце книги. Отобранные материалы были распределены по частям и главам в соответствии с авторским замыслом и логикой всего монографического исследования — от общих характеристик расположенных на границе с ментальной сферой процессов до механизмов психической интеграции. Названия основных разделов книги — от Человека Ощущающего до Человека Действующего — также были призваны отразить специфику авторского подхода к анализу психической реальности, обозначающую особый — антропологический — аспект рассмотрения проблемы ментального. Введение более дробных подзаголовков внутри глав не только несколько облегчает чтение довольно сложного по природе своей текста, но и делает их связующим элементом между помещёнными рядом материалами, имеющими зачастую разную датировку.

К сожалению, нам не удалось привести весь справочный аппарат книги в полное соответствие с современными требованиями. Целый ряд ссылок на работы других авторов в текстах двадцати-тридцатилетней давности обходился без точных библиографических указаний, и в процессе подготовки этой книги нам не удалось восстановить все эти пробелы.

Насколько удачной получилась вся композиция — судить читателю. Редактор, также как и автор, надеется, что книга послужит стимулом для нового диалога между всеми, кто всерьёз решил посвятить свою профессиональную жизнь поиску решения одной из самых интригующих загадок человеческой природы — механизмам формирования психики.

Александр Либин, январь 1998 года. Москва — Вашингтон — Москва.

Предисловие автора

Прежде всего я хотел бы поблагодарить моих российских коллег, студентов, аспирантов и сотрудников Ленинградского университета, без многолетнего и непрерывного взаимодействия с которыми не было бы того, что мной было сделано и получает сейчас выражение в этой книге. Как я уже упоминал в нескольких моих русских работах, если бы не самоотверженная инициатива Галины Кирилловны Ламагиной и сотрудников издательства Ленинградского университета, все мои предшествующие работы, получившие своё продолжение и завершение в этой книге, тоже были бы невозможны. Не менее сердечно я должен поблагодарить редактора-составителя Александра Викторовича Либина, инициатива, целеустремлённость и активная творческая деятельность которого сделали эту книгу возможной.

Я очень признателен за доброжелательную и дружескую помощь профессору Валерию Николаевичу Сойферу (George Mason University, Fairfax, USA), а также Директору программы «Высшее образование» Института «Открытое общество» профессору Якову Михайловичу Бергеру.

Слова сердечной благодарности я адресую своим многолетним коллегам Маргарите Степановне Жамкочьян и Владимиру Самуиловичу Магуну. Кроме того, самые тёплые слова признательности за многолетнее сотрудничество приношу профессору Иосифу Марковичу Палею, соавторство с которым сыграло наиболее важную роль в моей работе. Также за значительный вклад в серию экспериментальных исследований приношу благодарность Владимиру Валентиновичу Лоскутову. Трудно переоценить поддержку моего коллеги Эдуарда Манукяна.

Эта книга связана также с итогами десятилетнего американского периода моей жизни и работы. Что касается моих американских коллег, я должен искренним образом поблагодарить сотрудников факультета психологии George Mason University, в особенности бывшего декана факультета психологии Джейн Флинн (Jane Flinn) и нынешнего декана — Роберта Смита (Robert Smith) за их многолетнюю и очень активную поддержку и помощь. Кроме того, особые слова благодарности я приношу профессору Гарольду Моровицу (Harold Morowitz), директору Красновского института перспективных исследований, и его ближайшим сотрудникам за те условия работы, благодаря которым я получил возможность завершить этот труд и продолжить свою профессиональную деятельность. Я очень признателен Роджеру Джиси (Roger Geesy), ведущему специалисту корпорации BDM, с которым я проработал четыре очень продуктивных года своей жизни, и Сюзанне Чипман (Susanna Chipman), директору Центра когнитивных исследований NAVY.

Не могу не сказать ещё об одном. Хотя я более чем удовлетворён тем, что живу и работаю в Соединённых Штатах Америки, где стало возможным продолжение моей научной деятельности, воплощение в данной книге моего участия в российской научной жизни является для меня глубочайшей отрадой.

Хочу также сказать, что моим жизненным принципом было и остаётся правило, прекрасно сформулированное Сент-Экзюпери: «Если разум чего-то стоит, то лишь на службе у любви». Поэтому свой труд, как и все предшествующие и последующие книги, я посвящаю со словами любви, благодарности и признательности жене — Мине Яковлевне Веккер.

Лев Маркович Веккер. 11 февраля 1998 года, Фэрфакс, США.