Джон Дьюи

Джон Дьюи — американский социальный философ и педагог, теоретик прагматизма. Преподавал в Мичиганском, Чикагском университетах, был профессором Колумбийского университета в Нью-Йорке. Автор более 30 книг и около 900 научных статей. Основные сочинения философа посвящены исследованию проблем общественного развития, теории человеческой природы, опыта и познания, педагогики и философской логики. В этих работах Дьюи развивает, перерабатывает и видоизменяет фундаментальные принципы прагматизма. Среди основных работ Дьюи: «Образование. Школа и общество» (Education. The School and Society, 1899); «Опыт и образование» (Experience and Education, 1938), а также Психология» (Psychology, 1886); «Исследования по теоретической логике» (Studies in Logical Theory, 1903); «Как мы мыслим» (How We Think, 1910); «Очерки экспериментальной логики» (Essays in Experimental Logic, 1916); «Реконструкция в философии» (Reconstruction in Philosophy, 1920); «Человеческая природа и поведение» (Human Nature and Conduct, 1922); «Опыт и природа» (Experience and Nature, 1925); «Поиск достоверности» (The Quest for Certainty, 1929); «Общая вера» (A Common Faith, 1934); «Искусство как опыт» (Art as Experience, 1934); «Логика как теория исследования» (Logic, the Theory of Inquiry, 1938); «Свобода и культура» (Freedom and Culture, 1939).

Биография

Джон Дьюи родился близ Берлингтона (штат Вермонт) 20 октября 1859 года. Получил образование в средней школе Берлингтона, окончил Университет Вермонта, затем два года преподавал в школе в штате Пенсильвания, в течение года был учителем сельской школы в родном штате. В 1882 году поступил в Университет Джонса Хопкинса в Балтиморе. Здесь он испытал влияние Джорджа Сильвестра Морриса, приглашённого профессора из Мичиганского университета, представителя американского неогегельянства. В 1884 году получил степень доктора философии в Университете Джонса Хопкинса, представив диссертацию, которая была посвящена одному из аспектов психологической теории Канта.

Осенью того же года Дьюи приступил к преподаванию философии в Мичиганском университете и оставался там (если не считать краткого периода преподавания в Университете Миннесоты в 1888–1889 годах) до 1894 года, когда ему предложили должность профессора и декана факультета философии, психологии и педагогики Чикагского университета. Именно в Чикаго Дьюи переключился с отвлечённых традиционных проблем метафизики и эпистемологии на более практические и специальные проблемы философии, психологии и педагогики. К 1903 году так называемая Чикагская школа инструментализма переживала период расцвета, а педагогические эксперименты, начатые в основанных Дьюи в 1896 году «школах-лабораториях», стали оказывать заметное влияние на педагогическую теорию и практику в США. С 1904 года Дьюи преподавал в Колумбийском университете в Нью-Йорке и оставался там вплоть до своей отставки в 1930 году, впоследствии занимал пост почётного профессора университета. В этот период он написал множество работ. Как известного философа и педагога его приглашали в Китай, Японию, Турцию, Мексику, СССР. Дьюи занимал активную социальную позицию и принимал участие в многочисленных комитетах и движениях либеральной ориентации.

Джон Дьюи ушёл из жизни 1 июня 1952 года в Нью-Йорке.

Творчество и деятельность

Первые сочинения Джона Дьюи вышли в свет, когда он работал в Университете Джонса Хопкинса. Это две статьи в «Журнале спекулятивной философии» («Journal of Speculative Philosophy»), который издавался в Сент-Луисе (штат Миссури) под редакцией У. Т. Харриса и посвящён изучению и распространению гегелевских идей. Дьюи никогда не был ортодоксальным гегельянцем, однако считал Гегеля выдающимся мыслителем. После знакомства с гегелевскими сочинениями собственные работы показались ему просто «интеллектуальными упражнениями». Отход Дьюи от гегельянства начался, когда он осознал, что система Гегеля носит формальный, по его определению «в высшей степени искусственный» характер. Однако он продолжал считать, что «в Гегеле больше мыслительного содержания и способности проникновения в сущность вещей, чем в любом другом систематическом философе», включая Платона.

Дьюи никогда не переставал заниматься темой демократии. В 1888 году Мичиганский университет выпустил в свет его работу «Этика демократии» («The Ethics of Democracy»). В 1946 во «Введении» к книге «Проблемы человека» («Problems of Men») он прямо говорит о своей вере в демократический образ жизни, находит новые смыслы в понятии демократии и новые способы убеждения читателей в необходимости научного изучения человека в социальной среде, подобного изучению природы естественными науками. Демократия для него не «порубленный на кусочки суверенитет», но партнёрство в сверхиндивидуальной деятельности и воле. Это не просто — и не прежде всего — форма правления, а разумная, реалистическая кооперация с целью формирования полноценных личностей. Неудивительно, что, как он сам признавал, его философия была наиболее полным образом представлена в работе «Демократия и образование» («Democracy and Education», 1916). Демократию и «образование в интересах демократии» Дьюи считал наиболее важными проблемами, в исследовании которых находят естественное применение и «другие вопросы — космологические, моральные, логические». Он называл Эмерсона «философом демократии», однако эта характеристика в большей степени подходит ему самому, как и его слова о том, что Эмерсон был «пророком и глашатаем любой системы, которую демократия в будущем построит и воплотит в жизнь».

«Последней сущностью» в философии Дьюи можно считать «опыт». «Опыт» — одно из самых многозначных слов человеческого языка. Обычно говорится, отмечал Дьюи, что человек «тем ближе к реальности, чем дальше от любого опыта, который когда-либо имел». В противовес этой ортодоксальной концепции, Дьюи выдвинул «еретический» тезис: «Опыт — не занавес, скрывающий от человека природу… В опыте воспринимается не опыт, но природа — камни, растения, животные, болезни, здоровье, температура, электричество и так далее»., включая «преданность, благочестие, любовь, красоту и тайну». Иначе говоря, «опыт» обозначает все на свете, буквально все. Интеллектуальное благоговение перед этим «все», его сознательное и постоянное исследование ради достижения фактов и ценностей, света и ориентира, поддержки и обновления являются, с точки зрения Дьюи, предпосылками интеллектуальной, моральной и религиозной целостности человека. Ошибки философов и вообще всех людей проистекали «из отсутствия доверия к направляющим силам, внутренне присущим опыту, следовать которым могут только смелые и мужественные люди».

Согласно Дьюи, опыт есть сложное переплетение событий, каждое из которых имеет свою природу и историю. Одни из этих событий происходят, подчиняясь некой регулярности, другие представляют собой игру случая, одни полезны для человека, другие наносят ему вред. Наиболее важная задача человека — научиться ими управлять; для этого мы проводим эксперименты, с помощью которых находим причины происходящих событий. Сложное переплетение событий, в которые вовлечён человек, даёт ему возможность сочетать реализм и идеализм, объединять неизбежный практицизм с лелеемыми идеалами. С точки зрения Дьюи, существует лишь один надёжный способ достижения этой цели — «интеллект», открытое и беспредпосылочное экспериментальное мышление. В отличие от процедур чистого разума, где главную роль играет ощущение их рациональной правильности, работу интеллекта можно наблюдать со стороны и сопоставлять с требованиями ситуации, которая и привела его в действие. Например, когда возникает некая проблема, прежде всего высказывается догадка о том, как её можно разрешить. Эта гипотеза подвергается проверке и оказывается правильной или неправильной. В первом случае акт мышления можно считать завершённым, в последнем он остаётся незавершённым, и от решения проблемы либо отказываются, либо пробуют её решить ещё раз; тогда мышление начинается заново. Существенно важным отличием разума от интеллекта является то, что в первом случае «ум овладевает объектами или постигает их, находясь как бы вне мира вещей, физических и социальных», а во втором он занимает позицию «участника, взаимодействующего с другими вещами и познающего их в соответствии с определёнными правилами». Различные процедуры приводят к разным результатам. Благодаря разуму человек достигает теоретически достоверного знания о неизменной реальности; благодаря интеллекту он способен управлять постоянно изменяющейся действительностью, состоящей из разнообразных событий.

На протяжении всего творческого пути Дьюи придерживался принципа, который был сформулирован им в главе, написанной для сборника «Творческий интеллект» («Creative Intelligence», 1917). и о котором его коллеги вынуждены были помнить, даже если не были способны ему следовать: «Философия возрождается, когда перестаёт быть средством разрешения проблем философов и становится методом… разрешения проблем человечества».

Дьюи всегда был верен науке, однако неоднократно предупреждал, что «сама наука всё ещё пребывает в детском возрасте» и многие исправимые пороки действительности являются результатом «несбалансированного, одностороннего применения методов исследования и проверки, которые только и имеют право называться наукой». Он считал, что человеческое существо есть сочетание развивающегося организма и воздействующих на него процессов природного и социального окружения. Для Дьюи логика — это теория исследования, а не теория доказательства. В этом исследовании символы и вещи используются для реконструкции мира исследователя. Веру в религию, которая «всегда означает корпус верований и церемоний, имеющих своего рода институциональную организацию», Дьюи предложил заменить религиозным отношением ко всем проявлениям жизни, а веру в Бога как конкретное существо — верой в те силы природы и общества, которые «порождают и поддерживают идею блага как цели наших устремлений».

Сам Дьюи предпочитал называть свою философию экспериментализмом или даже инструментализмом, а не прагматизмом, как это принято в учебниках по философии. В «Реконструкции в философии» он писал: «Когда мы приводим в действие намерение или план, он руководит нами истинным или ложным образом, ведёт нас к нашей цели или уводит от неё. Самое главное в нём — его действенная, динамическая функция, и в характере деятельности, которую он порождает, заключается вся его истинность или ложность. Гипотеза, которая «работает», — истинна; «истина» — абстрактное имя существительное, обозначающее совокупность случаев, действительных, предвиденных и желаемых, которые получают подтверждение самим фактом своего обнаружения и его последствий». Потребности и желания, обслуживаемые истиной, носят, однако, не личный и эмоциональный характер (как у Джемса), а характер «общезначимый». И хотя Дьюи подчёркивает функциональное назначение суждений и законов (и даже ощущений, фактов и объектов) и называет их средствами, орудиями, инструментами или операциями для превращения неопределённой ситуации в определённую в процессе исследования, он не отрицает, что суждения и законы играют также и когнитивную роль. Он утверждает, что «сущность прагматистского инструментализма заключается в трактовке одновременно знания и практики как средств для производства полезных для жизни вещей». Тем не менее, процесс познания для Дьюи является экспериментированием: каузальные суждения обретают проективный, эвристический и телеологический, а не ретроспективный, откровенный или онтологический смысл. Законы, в том случае если выполняются определённые действия, являются для Дьюи предсказаниями будущих событий.