Дмитрий Валерьевич Ефременко:
Введение в оценку техники.
Глава 6. Экстерналистские версии оценки техники

6.1. Обоснования экстерналистской позиции применительно к исследованиям научно-технического развития

Среди многообразия методов и версий оценки техники особое место занимают исследовательские подходы, основанные на экстерналистской трактовке сущности технического развития. Эти подходы пока не играют в рамках оценки техники ведущей роли. Они, однако, отчётливо выделяются на фоне других ТА-исследований тем, что их специфика связана не с каким-либо методическим ноу-хау, а с исходными теоретическими предпосылками, в первую очередь относящимися к философии и социологии техники. Характеризуя эти теоретические предпосылки как «экстерналистские», мы прежде всего имеем в виду, что в трактовке технического развития «внешние», социальные факторы как минимум «приравниваются» по своей значимости к внутритехническим факторам, или, более того, считаются определяющими.

Экстерналистская трактовка технического развития может быть обоснована, например, с позиций антропологии техники, корни которой восходят к разработанной Э. Каппом теории органопроекции ²²⁹. Суть антропологической аргументации, которая в развёрнутом виде дана в трудах А. Гелена ²³⁰, состоит в том, что посредством техники человек компенсирует недостатки своей телесной организации, и что многие артефакты или технические системы выступают как продолжение или усовершенствование человеческих органов. Позднее М. Маклюэн развивал эту аргументацию применительно к технологиям коммуникации, которые не только продолжают, но и расширяют возможности, присущие нервной системе человека ²³¹.

Иное обоснование даёт Л. Мамфорд, который в своей книге «Техника и цивилизация» (а затем — в «Мифе машины») разрабатывал идею о том, что различные виды техники могут быть сведены к социокультурным изобретениям, что техника отражает в своём развитии социальные механизмы, культурные представления и организационные принципы. Например, зарождение авторитарной техники Мегамашин в эпоху строительства египетских пирамид или ирригационных систем Месопотамии явилось выражением социокультурных механизмов Древнего Востока ²³². Согласно Мамфорду, ход технического развития следует за культурными представлениями (покорение природы или стремление приспосабливаться к ней, пренебрежение человеком, насилие или же ненасильственный идеал, и так далее) и организационными принципами (иерархия, централизация, авторитаризм и так далее) различных обществ. Мамфорд фактически переориентирует исследователей от изучения социальных форм техники к анализу технических последствий влияния различных социальных факторов. Подход Мамфорда также даёт основания для радикальных требований альтернативной (экологически благоприятной) техники, развитие которой обусловлено принципиально иной организацией производства, снабжения и повседневной деятельности людей (И. Иллич ²³³ и другие).

В рамках социологии и истории техники значительный вклад в исследования технического развития внёс С. К. Гилфиллэн ²³⁴, чья книга «Социология изобретения» ²³⁵ вышла в свет в 1935 году, почти одновременно с «Техникой и цивилизацией» Л. Мамфорда. Исследуя историю технических средств мореплавания от примитивных лодок, выдолбленных из одного дерева, до мощных пароходов, Гилфиллэн выделил ряд социальных принципов изобретения и технического развития в целом. Один из них состоит в многообразии и постоянном наращивании небольших модификаций и усовершенствований техники, которые в совокупности и в плане последствий ничуть не менее значимы, чем радикальные технические инновации. В самих технических инновациях Гилфиллэн видел целый комплекс разнородных элементов: конструкционные материалы, особенности проекта, способ эксплуатации, квалификация обслуживающего персонала, управление и так далее. Техническое изобретение возникает тогда, когда изменение социальной cреды создаёт новую комбинацию этих элементов. По мнению Гилфиллэна, изобретение чего-то действительно нового (несводимое к комбинации уже известных ранее элементов) происходит очень редко. Взаимодействие этих элементов обеспечивает существенную автономию технического развития, которое, однако, взаимосвязано с социальной средой.

Некоторые более поздние историко-технические исследования внесли существенный вклад в обоснование экстерналистского подхода. К их числу относится, например, известное исследование Т. Хьюза ²³⁶, посвящённое истории электрификации в странах Запада. Проанализировав создание системы электроснабжения в Лондоне, Чикаго и Берлине, Хьюз показал, что везде возникали схожие проблемы чисто технического порядка. Однако несмотря на принципиальное единство технологии, специфические институциональные факторы её внедрения привели в разных странах к различным характеристикам и конструктивным параметрам системы энергоснабжения. В связи с этим Хьюз делает вывод, что в создании технической системы совокупное воздействие самого изобретателя, технических специалистов и управленцев и других социальных акторов при различии рамочных правовых и экономических условий может приводить к неодинаковым результатам. Системы, подобные системам электроснабжения, являются социотехническими, то есть могут включать в себя как технические артефакты, так и организации, научные компоненты (исследовательские программы, специальную литературу) или правовые структуры (нормы). Будучи социально структурированы, такие системы и сами влияют на изменение социальной структуры. Однако основной недостаток подхода Хьюза заключался в существенном усложнении задачи разграничения системы и окружающей систему среды.

Ещё более последовательный экстернализм характерен для работ историков и социологов техники Т. Пинча, В. Бийкер и Д. Лоу ²³⁷. Они жёстко увязывают эмпирическую релятивистскую программу историко-технического исследования (при особом внимании к локальной истории техники) с идеей социальной конструкции техники. Науку и технику они рассматривают как продукт социального взаимодействия. «Технические и социальные изменения идут вместе, «в пакете», и если мы хотим понять каждое, мы должны постараться понять оба» ²³⁸, — пишут Бийкер и Лоу в одной из своих работ. В частности, согласно их подходу, техническим артефактом можно считать лишь такой предмет, функциональность которого социально определена. Технического артефакта «в себе» или «для себя» не существует. И хотя создание технического артефакта является результатом применения естественнонаучного знания, само это применение зависит от социальной интерпретации, от решений различных социальных акторов.

Следует отметить, что обсуждение проблематики научно-технической революции также отразило экстерналистские тенденции. Разумеется, в странах «реального социализма» для публикаций по проблемам НТР была характерна оглядка на доминирующую идеологию (см. Главу 3). Тем не менее было бы неправильно недооценивать их значимость. Тесная взаимосвязь и взаимозависимость технических и социальных факторов признается в большинстве таких публикаций отличительной особенностью научно-технической революции. Как отмечает Б. И. Козлов, «человеческий фактор стал играть существенно более важную роль в научно-техническом прогрессе. Технические науки нашего времени как социальный феномен представляют собой сложнейшую сферу формальных и неформальных человеческих отношений, в которой присущие человеку психофизиологические свойства, механизмы общественных, коллективных и индивидуальных действий проявляются особым образом … Социальная сущность НТР оказывается тесно связанной с процессами, протекающими в технических науках, а эти процессы существенно зависят от развития социальных отношений в науке, технике и промышленном производстве» ²³⁹. В последнее десятилетие на схожих основаниях базируется аргументация в пользу социальной истории техники (работы В. Ж. Келле и Б. И. Козлова ²⁴⁰).

Ещё одним важным теоретическим источником экстерналисткого подхода к анализу процессов научно-технического развития является концепция «финализации науки», разработанная в 1970-е годы представителями так называемой Штарнбергской группы (Г. Беме, П. Вайнгарт, В. ван ден Даэле, В. Крон) ²⁴¹. Суть концепции состояла в том, что цели научного исследования во все возрастающей степени определяются не внутринаучными, а заданными извне, социальными целеполаганиями. В нарастании этой тенденции виделось наступление этапа, когда заканчивается «классический фронт» научных исследований и открывается новый, «неклассический фронт». Принимая во внимание теснейшую связь современной техники с наукой (сциентификация техники), техническое развитие также может быть интерпретировано на основе концепции «финализации» или её модернизированных версий ²⁴². Несмотря на ожесточённую критику идей Штарнбергской группы, важные положения теории «финализации» постепенно усваивались в научном и инженерном сообществе, а также представителями политических кругов. Так, например, в 1982 году на годичном заседании Союза немецких инженеров прозвучала следующая мысль: «Когда принимается определённая общественная цель и доказывается, что для её достижения необходима определённая техника, то такая техника также будет принята» ²⁴³.

Техника при этом интерпретируется не просто как прикладная наука, но как ориентированная на деятельность полноценная система знания, эквивалентная другим подобным системам. Развитие техники рассматривается уже не как эволюционное или квазиэволюционное, но скорее как социальная конструкция или социальное формирование техники. Последний термин получил достаточно широкое распространение в середине 1980-х годов, когда под редакцией Д. Маккензи и Дж. Вайцман был издан сборник статей под таким названием, в котором была дана новая постановка проблем социального исследования техники. В предисловии к сборнику редакторы отмечали: «Специалисты в области социальных наук концентрируют своё внимание на «эффектах» техники, на «воздействии» технических изменений на общество. Это совершенно оправданный интерес, но он оставляет без ответа первичный, вероятно более важный вопрос: что порождает технику, имеющую «эффекты?» Чем вызываются и что сами вызывают технические изменения, «воздействия» которых мы изучаем?» ²⁴⁴. Поиск ответа на этот первичный вопрос способствовал активизации исследований генезиса техники ²⁴⁵, а также разработке концепции конструктивной оценки техники.

Концепция социальной конструкции техники получила дальнейшее развитие в работах Р. Уильямса и Д. Эджа. В рамках этой концепции приоритетным становится вопрос о социальном наполнении техники, о социальном выборе, который нашёл воплощение в технической разработке или проекте, и о тех социальных группах, которые оказали влияние на этот выбор. Согласно Уильямсу и Эджу, релевантным социальным группам присуще качество «интерпретативной гибкости», то есть возможности приписывать одним и тем же вещам различные значения. Таким образом, социальная конструкция техники не является одним лишь «рационально-техническим процессом «решения проблем»; она также включает в себя «экономические и политические процессы» в рамках построения альянсов интересов (например, между фирмами-производителями, технологами, потенциальными потребителями, финансирующими и регулирующими организациями) вокруг концепций и представлений о ещё не реализованных технологиях при опоре на необходимые ресурсы и техническую экспертизу» ²⁴⁶.

Наконец, существенным вкладом в дальнейшее развитие экстерналистского направления явилась теория сети акторов (actor network theory), получившая разработку в исследованиях М. Каллона ²⁴⁷ и Б. Латура ²⁴⁸. По сути дела эта теория является более радикальным развитием концепции социотехнических систем Хьюза. В частности, представление о сети социальных акторов позволяет снять проблему разграничения системы и системной среды. Фактически внимание переносится на микроуровень, на узлы и взаимосвязи в этой сети — на индивидуальных акторов, а также артефакты, которые также могут играть действенную роль, сопоставимую с ролью акторов (чтобы подчеркнуть это обстоятельство М. Каллон и Б. Латур вводят даже специальный термин — актант). Это, разумеется, не означает, что в сети социальных акторов все акторы и актанты имеют одинаковое значение — напротив, задача состоит в том, чтобы выявить те из них, которые занимают центральное положение, обеспечивают стабильность всей «сети» на продолжительном временном отрезке и определяют её идентичность. Последнее достигается при помощи трансляции (перевода) этой идентичности от центрального актора (актанта) к остальным.

Понятие трансляции является одним из центральных для теории сети акторов: «Мы определяем трансляцию как процесс, в рамках которого набор отношений между проектами, интересами, целями и естественными материальными сущностями — объектами, которые в ином случае могут быть полностью отделены друг от друга — предлагается к реализации и реализуется» ²⁴⁹. Такой подход, в частности, позволяет с большей полнотой учесть роль инженеров и разработчиков новой техники, связать собственно технические аспекты их деятельности с социально-экономическими проблемами. Разработка технологии при этом рассматривается как перевод тех или иных интересов на язык науки и техники применительно к тем или иным локально-временным условиям. Опираясь на собственный анализ работы инженеров и конструкторов компании Electricitй de France,? Каллон говорит об «инженерах-социологах», имея ввиду, что они способны активным образом влиять на мобилизацию политических интересов и на соответствующее изменение общих рамочных условий конкретной инженерно-технической деятельности ²⁵⁰.

6.2. Исследования техногенеза

Использование техногенетического исследования в рамках оценки техники основано на представлении о том, что генезис техники, её внедрение и применение, а также последствия представляют собой целостный процесс, континуум. С этой точки зрения противопоставление генезиса, развития и последствий техники оказывается весьма условным, необходимым в прикладных целях или на определённых этапах анализа.

Для интерналистских версий оценки техники характерным является выявление спектра последствий технической инновации или проекта, которые рассматриваются как некая данность, в отрыве от социальных и иных факторов, обусловивших её появление. Другой подход предлагает техногенетическое исследование, обращённое к первичной и даже «эмбриональной» стадиям развития конкретного вида техники. Подобно эволюции биологических организмов, на этих стадиях существенным и даже решающим образом определяется направление будущего развития техники. Иначе говоря, техногенетический подход концентрирует внимание специалистов как на общих концептуальных аспектах развития соответствующего вида техники, так и на социальных факторах, влияющих на характер технических исследований и разработок.

Принципиально важными для техногенетического подхода являются следующие положения:

1. Процесс технического развития проходит в различных подсистемах общества.
2. На этот процесс оказывают прямое или косвенное воздействие различные социальные акторы.
3. Процесс технического развития охватывает как материальные и символические артефакты, так и связанные с ними виды социальной деятельности.

Строго говоря, техногенетические исследования по своему происхождению и целям не могут быть отнесены к числу методов оценки техники. Исследования техногенеза представляют собой самостоятельный, хотя и недостаточно разработанный подход в рамках социологии техники, ориентированный на анализ социальных факторов и предпосылок технического развития, а также их взаимодействия с техническими факторами. Тем самым предполагается уже на ранней стадии выявлять механизмы управления техническим развитием с учётом широкого спектра социальных факторов.

Однако в качестве аналитического метода техногенетические исследования вполне совместимы с подходом оценки техники и даже могут рассматриваться как его распространение на начальную стадию развития техники. В этом плане анализ непредвиденных последствий трансформируется в поиск их возможных причин. Вместе с тем расширение временных рамок в техногенетическом исследовании по сравнению с ТА-исследованиями имеет и негативную сторону, связанную с утратой или размыванием предметной идентичности техники. На «эмбриональной» стадии развития конкретного вида техники можно лишь в самых общих чертах судить о её функциональных особенностях и полезных эффектах. Немецкие социологи В. Крон и В. Раммерт характеризуют эту первичную фазу техногенеза следующим образом: изначально существует некая совокупность, или «пул» технических идей, появившихся из разных источников, в первую очередь как результат исследовательской работы учёных и изобретателей в различном институциональном и практическом контексте; комбинация этих идей под углом зрения возможного будущего применения (например, в промышленном производстве или в военных целях) способствует возникновению некоторой новой когнитивной динамики ²⁵¹.

Следующая фаза техногенеза предполагает селекцию этих идей на основе определённых социальных интересов и их интеграцию в долгосрочные программы исследований и разработок. Правда, это ещё не означает непосредственного управления техническим развитием и инновациями, например, на основе интересов хозяйствующих субъектов. Более значимую роль здесь играют учёные, инженеры и технические специалисты, оказывающие на данной стадии большое влияние на определение задач и путей развития соответствующего вида техники. Они при этом выступают в роли «скрытых социологов», поскольку так или иначе учитывают в своих проектах и разработках интересы, взгляды, вероятные требования различных общественных групп к возникающему виду техники, её свойствам и целям применения.

Техногенетическое исследование стремится реконструировать силы воздействия, доминирующие в социальных подсистемах, и принять их во внимание при оценке и определении стратегических направлений развития конкретного вида техники. Как подчёркивают немецкие исследователи Л. Марц и М. Диркес, имеются в виду факторы, влияющие на решения в сфере научно-технических исследований и разработок. К числу этих факторов относятся конструкционные и исследовательские традиции и стили, организационная и предпринимательская культура, руководящие представления (Leitbilder / Guided Visions) ²⁵². Особое значение имеет последний фактор. На основе руководящих представлений — их можно также было бы назвать парадигмами или когнитивными образцами — делается выбор из числа потенциально возможных вариантов научно-технического развития. Например, принятие решения в отношении какой-либо телекоммуникационной технологии может быть основано на руководящем представлении об «информационном обществе», тогда как для какого-либо технического проекта, связанного с ресурсосбережением, руководящим оказывается представление об «устойчивом развитии». Такие представления служат «передаче традиций, но открыты для инноваций» ²⁵³. Тем самым они могут способствовать нахождению консенсуса и выполнять в конфликтных ситуациях посредническую функцию, и, таким образом, служить ориентиром в вопросах научно-технического развития.

Исследование техногенеза через руководящие представления во многом аналогично тому, как в рамках современной аналитической философии понимается интерпретация текста. В. Штегмюллер следующим образом характеризует это понимание: «Чтобы иметь возможность истолковать определённый текст, который сформулирован на языке интерпретатора, нужно исходить из представления — я хочу назвать это представление сверхгипотезой — о намерениях автора, которая может в ходе чтения обнаружить свою ложность… Корректная сверхгипотеза была бы с успехом применена в исследовании именно такого текста, который сам только на основании этой ещё не имеющейся в распоряжении сверхгипотезы может быть с пониманием прочитан» ²⁵⁴.

В техногенетическом исследовании аналогом сверхгипотезы выступает руководящее представление. Однако эта аналогия может быть продолжена, если техногенез понимать как социальную коммуникацию, подобную языковой коммуникации, а технику — как своеобразный текст. Технический артефакт при таком подходе как бы приглашает к прочтению или интерпретации «заложенного» в нём текста. Сам текст техники допускает различные прочтения его возможных социальных смыслов, и именно от прочтения во многом зависит характер и направление последующего развития данной техники.

Техногенетические исследования обращены, таким образом, не к анализу социальных последствий техники, но нацелены на реконструкцию социального процесса создания и развития конкретного вида техники. Конкретная техника при этом понимается как экстернализованная и редуцированная форма социальной коммуникации ²⁵⁵.

Исследования техногенеза являются прежде всего вкладом в разработку социологии технического развития. Однако в этом качестве техногенетические исследования могут быть использованы и в рамках оценки техники, давая возможность решить некоторые сложные проблемы, с которыми сталкиваются ТА-исследования. Прежде всего речь здесь идёт о дилемме времени, присущей любому ТА-исследованию: эмпирически обоснованный анализ последствий техники возможен лишь тогда, когда новая техника уже разработана, внедрена во многих сферах и эксплуатируется при нормальных условиях достаточно длительное время. Но это также означает, что время для предупреждения нежелательных последствий упущено, а возможности для управления ими сведены к минимуму. Если же, напротив, имеется достаточно времени для упреждающего анализа, то это одновременно означает недостаток эмпирических данных, построение прогнозов на различных допущениях и аналогиях, а также открывает большие возможности для искажения объективности экспертных оценок под влиянием различных групп интересов.

Техногенетические исследования эту дилемму в полной мере разрешить не могут, но позволяют пользоваться на ранних стадиях технического развития более надёжным исследовательским инструментарием. Кроме того, появляется возможность учитывать более широкий спектр альтернативных вариантов технического развития. Это также означает возможность своевременной организации общественных дискуссий о стратегии технического развития в соответствующей области. Такой подход не только позволяет более уверенно прогнозировать последствия, но отчасти и предопределять их.

Другая трудность оценки техники связана с предметными ограничениями в идентификации последствий развития нового вида техники. Когда в ТА-исследовании за точку отсчёта берётся какой-либо артефакт, например автомобиль, то в дальнейшем уже едва ли возможно рассматривать альтернативный способ передвижения и приходится оставаться в «автомобильной» парадигме. Это примерно соответствует стадии «нормальной науки» у Т. Куна, когда стратегии решения проблем определяются доминирующей парадигмой (а в данном случае — руководящим представлением), тогда как альтернативные стратегии практически оказываются вне поля зрения. Иначе говоря, если предметом исследования являются технические реалии, то уже это обстоятельство налагает серьёзные ограничения на возможности идентификации последствий.

Ведущая гипотеза техногенетического подхода заключается в том, что на определение последствий существенное влияние оказывают не артефакты, но социально проектируемые и затем социально выраженные способы разработки и применения техники. Связи между техникой и её последствиями анализируются здесь не на основе причинных закономерностей, а на основе правил социальной конструкции (проектирования) техники и её последствий. Внимание при этом переключается от достижения внешне достоверных результатов к анализу внутринаучных и социальных дискуссий о технике, а также поиска новых ориентиров социальной конструкции техники.

Ещё одна проблема оценки техники связана с тем, что последствия технического развития зависят не только от запроектированных форм эксплуатации техники, но и от социальной среды, в которой техника разрабатывается и применяется, от моделей её восприятия в различных социальных группах. Исследования техногенеза полезны в данном случае в плане анализа социальной среды, в которой происходит развитие техники. Они способствуют выявлению последствий такого развития, а также решению проблемы ответственности за эти последствия. Техногенетический подход рассматривает саму оценку техники как определённый вклад в дискуссии о техническом развитии, который позволяет различным социальным акторам прийти к согласию относительно реализуемых технических проектов.

6.2.1. Исследовательский проект: анализ социальных предпосылок компьютеризации в повседневной жизни ²⁵⁶

Исследование социального воздействия или социальной совместимости (Sozialvertrдglichkeit) использования персональных компьютеров в повседневной жизни (в рамках досуга) было инициировано Федеральным министерством науки и технологий ФРГ в 1987 году. Рассчитанный на два года проект предусматривал как собственно работу исследовательской группы во главе с В. Раммертом, так и организацию обсуждения результатов исследования на двух симпозиумах с привлечением специалистов различного дисциплинарного профиля, заинтересованных организаций и активистов общественных объединений. Проект предполагал репрезентативное обследование представителей всех возрастных групп и социальных слоёв в различных регионах Западной Германии. Обследование проводилось также в специфических группах, например, в объединениях глухих или любительских рок-клубах.

Рабочая гипотеза исследования заключалась в том, что различные стили жизни или самостоятельно определяемые организационные цели продуцируют различный подход к использованию персональных компьютеров в нерабочее время. То, что в других исследованиях рассматривалось в качестве последствий компьютеризации, в данном исследовании трактовалось как выражение определённой социальной позиции в отношении этого вида техники и способа его применения в повседневной жизни.

Руководители проекта характеризуют это исследование как техногенетическое, делая оговорку, что оно, однако, не включает анализ стадии возникновения и концептуализации персональных компьютеров. Исследование было обращено к более поздней фазе техногенеза, а именно к социальному определению и разработке концепции использования индивидуального и коллективного применения малых компьютеров в повседневной жизни.

Авторы исследования принимали во внимание результаты ряда предшествующих ТА-исследований проблематики использования персональных компьютеров. Однако многие из этих результатов они ставили под сомнение из-за детерминистского подхода и построения сценариев будущего развития по методу аналогий (например, аналогия распространения домашних персональных компьютеров с использованием частных легковых автомобилей ²⁵⁷). Техногенетический подход видит процесс технического развития в этой конкретной области более открытым, поскольку, по мнению авторов исследования, характер действий пользователя персонального компьютера в конечном счёте определяется вовсе не компьютерным оборудованием или программным обеспечением. Первостепенное значение в данном случае имеют социальные факторы. Для компьютера и его программного обеспечения особенно характерна, в отличие от традиционной машинной техники, значительно большая степень открытости к различным целевым установкам и социально обусловленным формам использования. Поэтому, желая выявить будущие формы использования компьютеров в повседневной жизни, нужно в большей степени учитывать представления и задачи социальных групп, представители которых используют или могут использовать компьютеры в повседневном обиходе, в рамках своего досуга. С позиций техногенетического подхода эти представления и задачи могут рассматриваться как внутренне присущие персональным компьютерам.

Исходя из этой установки, авторы исследования пытались прежде всего выявить социальные факторы дальнейшего техногенеза персональных компьютеров. В технико-экономической сфере эти факторы связаны с борьбой между изготовителями, пользователями и продавцами за прибыль и функциональную эффективность. На политико-правовой арене в это же время идёт борьба между правоохранительными органами, производителями программного обеспечения и растущим сообществом пользователей вокруг проблем демократизации применения компьютеров, а также различных злоупотреблений. В социокультурном отношении решающее значение имеет обмен идеями посредством применения персональных компьютеров; также немаловажную роль играет всевозможная медиа — продукция, реклама и так далее. Учёт этих факторов позволяет разрабатывать решения в целях «социально-совместимого развития техники» и обеспечивать необходимые рамочные условия такого развития.

6.3. Конструктивная оценка техники

Конструктивная оценка техники (Constructive Technology Assessment / СТА) является методом исследования процессов технического развития, во многих отношениях близким к техногенетическому подходу. Метод конструктивной оценки техники наиболее интенсивно разрабатывается и применяется в Нидерландах, прежде всего в Институте Ратенау — ведущей голландской организации по оценке техники, а также во многих университетах страны. Впервые концепция конструктивной оценки техники была обоснована голландскими исследователями А. Рипом и Х. ван ден Белтом в 1986 году на симпозиуме в Эдинбурге ²⁵⁸. В последнее время интерес к концепции CTA растёт и в других европейских странах.

Подобно исследованиям техногенеза, конструктивная оценка техники исходит из осознания неэффективности реактивной ТA, когда процедура оценки применяется к уже достаточно широко внедрённой технике. Альтернативой здесь может стать конструктивное сопровождение процесса возникновения соответствующей техники. Определение, конструктивно» получает при этом двоякое толкование. Во-первых, в задачи CTA вовсе не входит создание препятствий техническому развитию (это часто ставилось в упрек оценке техники как «Technology Arrestment»). Напротив, она должна оказывать влияние в плане достижения оптимальных для общества результатов и минимизации нежелательных последствий. CTA, в частности, должна способствовать созданию благоприятных условий для принятия соответствующих политических решений и проведения общественных дискуссий. Во-вторых, конструктивная оценка техники означает научный вклад в процесс «социальной конструкции», «социального проектирования» или «социального формирования» техники. Подход конструктивной оценки техники ориентирован на интеграцию социальных критериев в процесс технического развития таким образом, чтобы они решающим образом воздействовали на технические изменения.

Конструктивная оценка техники основывается на представлении, что техническое развитие представляет собой «непрерывную паутину» ²⁵⁹ Гетерогенных социальных, культурных, экономических, технических и естественнонаучных факторов, в которой постоянно имеют место изменения направлений их действия. СТА не только предполагает сопровождение этого квази-естественного процесса в режиме непрерывного мониторинга, но и активное воздействие на него, когда техническое проектирование становится социальным проектированием ²⁶⁰. Задача CTA состоит в отслеживании динамики «социальных процессов в рамках развития техники, … чтобы на основе общественных целей иметь возможность воздействовать на ход этого развития» ²⁶¹.

Конструктивная оценка техники имеет много черт сходства с исследованиями техногенеза, а также с другими экстерналистскими концепциями технического развития. Конструктивную оценку техники можно даже интерпретировать как распространение техногенетического подхода на все стадии развития техники и превращение его в полноценный инструмент политического планирования и активного менеджмента технических изменений с позиций «социального благоприятствования».

Для разработки концепции конструктивной оценки техники основополагающими являются следующие гипотезы:

1.) На техническое развитие оказывают воздействие решения множества различных социальных акторов. К их числу относятся потребители или пользователи техники, обслуживающий персонал, профсоюзы или иные общественные объединения, экологические организации, жители городов, и так далее. Множественность центров принятия решений и различие критериев таких решений предполагает существенную степень пластичности техники. При этом, однако, открытым остаётся вопрос о механизме интеграции в процесс принятия решений широкого круга лиц или общественных объединений (включая тех, кто не обладает властью, необходимой для реализации решений).

2.) Технические возможности никогда не сводятся к их узким техническим определениям. Каждый новый технический проект или инновация влекут за собой некоторое новое структурирование и разделение социальных ролей. Поэтому оценка вариантов технического развития должна быть предметом социально-политических дискуссий.

3.) Выбор того или иного варианта технического развития приводит к необратимой ситуации, когда возможности для последующего выбора резко сужаются или вовсе исчезают.

Как отмечает один из авторов концепции конструктивной оценки техники А. Рип, «возможная техническая инновация является не результатом процесса, который наиболее рациональным способом направляется целью инновации, но результатом воздействия различных групп и индивидов, преследующих собственные интересы, которые между собой тесно взаимосвязаны» ²⁶². Техника при таком подходе рассматривается не как автономная сущность, но, напротив, как продукт «социального действия и взаимодействия».

Таким образом, конструктивная оценка техники вместе с другими экстерналистскими концепциями провозглашает пересмотр традиционного подхода, когда техническое развитие и его эффекты рассматриваются раздельно друг от друга и соответственно проводятся две разных политики — стимулирование научно-технического прогресса и регулирование его последствий. В отличие от других методов оценки техники, CTA предлагает переориентацию от раннего предупреждения и анализа воздействия техники как внешнего фактора к непосредственному управлению техническими изменениями. Управление должно охватывать все фазы развития техники от проектирования и социальной концептуализации до широкого внедрения и продвижения на рынке. Одновременно «снимается» различие между дескриптивной и нормативной оценкой техники (более подробно см. гл. 7), поскольку участие в CTA социальных акторов предполагает выражение их ценностных предпочтений и нормативных установок в отношении техники.

Разумеется, полномасштабная реализация предлагаемого конструктивной оценкой техники подхода невозможна на микроуровне, и требует принципиального изменения технологической стратегии крупных корпораций и государства. При этом речь должна идти о том, чтобы охватить весь комплекс естественнонаучных, технических, экономических, социокультурных и иных факторов. По сути дела ставится вопрос о новой технической политике, основными особенностями которой должны стать «предвосхищение, рефлексивность и социальное обучение» ²⁶³.

Предвосхищение (антиципация) не означает, что на стадии проектирования можно предсказать основные социальные эффекты соответствующей техники. Напротив, предвосхищение предполагает использование специальных методик (например, концепции стратегических игр или метода сценариев), учитывающих нелинейный характер технического развития. Ещё большее значение имеет регулярность процедуры конструктивной оценки техники, которая сопровождает процесс развития техники вплоть до стадии внедрения. Тем самым предполагается оперативно и гибко реагировать уже на первые признаки возможных непредвиденных эффектов.

С предвосхищением тесным образом связана и рефлексивность, поскольку конструктивная оценка техники ориентирована на анализ различных эффектов технического развития ex ante, когда ни последствия техники, ни (на самой ранней стадии техногенеза) даже сама техника ещё не являются фактами. Как отмечает П. Вайнгарт, рефлексивность социальной практики «порождает проблемы, доступность которых «научному познанию» является частью этой практики и которые, следовательно, становятся объектом систематических форм опыта. Этот механизм [рефлексивности] становится очевидным в предупреждающей ссылке и опоре на потенциал науки для контроля над будущими вторичными последствиями сегодняшних решений, которые все более характеризуют политическое действие. Принятие решений … не основывается более лишь на наличном знании, но одновременно на антиципированных вторичных выводах в сознании» ²⁶⁴. Конструктивная оценка техники есть по сути дела рефлексия над сценариями возможного развития. А в процедурном отношении CTA предполагает рефлексивное участие социальных акторов на всех наиболее важных стадиях развития соответствующей техники.

6.4. Преимущества и недостатки экстерналистских версий оценки техники

Исследования техногенеза, теория сети акторов, конструктивная оценка техники несомненно открывают новую перспективу для анализа процессов научно-технического развития. При этом характерной особенностью конструктивистских и экстерналистских интерпретаций является отказ от претензий на роль самодостаточной доктринальной системы (каузалистической теории). Необходимо также иметь ввиду, что большинство этих интерпретаций стали результатами исследования конкретных ситуаций и проблем научно-технического развития (case studies).

К числу очевидных преимуществ экстерналистских версий оценки техники относится стремление анализировать развитие техники и связанную с ним социальную динамику как единый, целостный процесс. Это позволяет — по крайней мере в идеале — перейти от реактивной оценки последствий к конструктивному сопровождению основных стадий технического развития. Соответственно и на уровне исследования, и на уровне практического управления появляется возможность покончить с неоправданной сепарацией процесса технического развития от его прямых и косвенных последствий.

Исходным пунктом техногенетических исследований и конструктивной оценки техники является понимание того, что «технические средства могут вызывать позитивные или негативные последствия в зависимости от намерения лиц, их использующих, от социального контекста, в котором они используются, от задач, решаемых с их помощью, … и (может быть даже в большей мере) от ценностей, доминирующих в обществе» ²⁶⁵. Этим во многом обусловлен критицизм экстерналистских версий оценки техники по отношению к детерминистской, линейной трактовке технического развития. Множественность разнородных факторов, воздействующих на его ход, не может быть адекватно воспроизведена по стандартной схеме «причина-следствие»; неоправданным с экстерналистских позиций представляется и жёсткое противопоставление дескриптивности и нормативности в анализе технического развития.

Экстерналистский подход в оценке техники способствует преодолению традиционных представлений о существовании «естественных» границ между техникой и обществом. Экстерналистскому подходу в большей степени соответствует понимание техники в качестве коммуникационной связующей ткани или активного медиума, способного воспринимать исходящие от подсистем общества или от отдельных социальных акторов импульсы, их преобразовывать и ретранслировать, изменяя тем самым характер социальной коммуникации.

Экстерналистский подход позволяет обеспечить более адекватное представление о научно-техническом развитии. То, что в рамках традиционной оценки техники описывается как «последствие», техногенетическое исследование или конструктивная оценка техники рассматривают в контексте единого процесса социального формирования техники. Правда при этом из поля зрения исследователя исчезает задача раннего предупреждения негативных последствий техники — краеугольный камень традиционной оценки техники. Возникает опасность подмены оценки последствий согласованием позиций общественных кругов, различных групп или частных лиц. Радикальная экстерналистская позиция может привести к замещению «технического детерминизма» «социальным детерминизмом», который означает редукцию технического развития к деятельности социальных акторов, а исследование процессов техногенеза — к расшифровке и интерпретации социальной семантики технического проекта. Последнее, однако, не может служить полноценной заменой комплексного исследования всего спектра когнитивных факторов технического развития.

Для конструктивной оценки техники (и в несколько меньшей степени — для исследований техногенеза) характерна недооценка собственно технических аспектов начиная с физической формы техники, материального характера артефактов, внутренних закономерностей технического развития. Признание равенства и взаимозаменяемости разнородных факторов технического развития подчас ведёт к пренебрежению различиями между ними. Это также способствует уходу от ответа на важный вопрос: каков механизм трансформации социальных или политических факторов в технические? Как подчёркивают критики, хорошо обоснованное положение о социальном становлении и формировании техники вовсе не равноценно утверждению о произвольном становлении и формировании техники ²⁶⁶.

Переход от теоретического обоснования конструктивной оценки техники к практическому социальному проектированию или формированию новой техники обнаруживает, что простор для активного воздействия социальных акторов не столь значителен. Даже если речь идёт о принципиально новой технологии, её формирование никогда не начинается с «чистого листа», и для любого выбора уже существуют определённые экономические, политические, правовые, нравственные, научные, технические и так далее рамочные условия. Чаще же всего конструктивное сопровождение развития техники не удаётся синхронизировать с его начальной стадией, как это имело в описанном выше проекте исследования компьютеризации в повседневной жизни.

По сравнению с другими ТА-исследованиями, процедуры конструктивной оценки техники как правило требуют большего объёма финансирования, а также находятся в большей степени зависимости от иных форм поддержки со стороны государства, влиятельных общественных организаций или частного капитала. Одновременно возникает проблема интерактивного взаимодействия и «сознательности» социальных акторов, их готовности участвовать в конструктивном сопровождении развития той или иной техники по заранее определённым правилам. Как пишет Й. Шот, «социальные группы и фирмы не желают вверять самих себя результату взаимодействия; они хотят сохранить свою идентичность как инициаторов и регуляторов» развития техники ²⁶⁷. Существенные трудности здесь также могут создавать факторы интернационализации и глобализации: одно дело — разработка технологического проекта регионального масштаба, и совсем другое — «социальное формирование» универсальной информационной технологии, в котором участвуют тысячи и даже миллионы акторов.

В связи с вышесказанным результативность техногенетических исследований и конструктивной оценки техники многие скептики ставят под сомнение. По крайней мере — и это признают сами сторонники экстерналистского подхода — не существует никаких гарантий получения «лучшей» техники в результате конструктивного сопровождения процессов её развития. Нет никаких гарантий и того, что сама социальная конструкция какого-либо вида техники не приведёт к возникновению серьёзных негативных эффектов для общества или природной окружающей среды. Это тот случай, когда, по словам В. Г. Горохова, «приходит понимание ограниченности … имитирующей, прогностической деятельности, то есть понимание невозможности все заранее предусмотреть средствами научного анализа, принципиальной неисчерпаемости, проблематичности, незавершённости объекта исследования и проектирования и самих исследования и проектирования» ²⁶⁸. Техногенетические исследования и конструктивная оценка техники могут лишь способствовать максимизации позитивных эффектов и минимизации негативных. Косвенно — поскольку это не входит в число их непосредственных задач — они могут также содействовать укреплению демократических институтов общества через механизмы участия.

С другой стороны, экстерналистский подход основан на уверенности, что социальные преобразования, направленные на дальнейшую гуманизацию общества и гармонизацию его отношений с природой, должны способствовать достижению значительно лучших результатов в «социальном формировании техники». Иными словами, люди имеют и могут иметь такую технику, какой является их социальная организация. Но если радикальные изменения характера и направления технического развития возможны лишь при условии значительных социальных изменений, то это, во всяком случае, выходит за пределы «зоны ответственности» философии и социологии техники. А как показывает исторический опыт России и других стран, последствия решительных преобразований общества в соответствии с тем или иным идеологически мотивированным планом оказываются намного более драматическими, чем последствия «стихийного» развития техники. Поэтому оптимальным является отказ от сверхрадикальных интерпретаций социального конструктивизма и сосредоточение на актуальной проблематике социальных последствий научно-технического развития — на той сфере, где экстерналистский подход в самом деле демонстрирует существенные результаты.