Роберт Кинг Мертон

Роберт Кинг Мертон (урождённый Меер Роберт Школьник / Meyer Robert Schkolnick) родился 4 июля 1910 года в Филадельфии (штат Пенсильвания, США), в еврейской семье русского происхождения, эмигрировавшей в Соединённые Штаты Америки в 1904 году. Учился в Темпльском (1927–1931) и Гарвардском (1931–1936) университетах, изучал социальные науки. В 1934–1940 преподавал социологию в Гарвардском университете, работал там же в качестве научного сотрудника у П. Сорокина, оказавшего большое влияние на формирование его взглядов (наряду с Т. Парсонсом и Дж. Сартоном, также работавшими в Гарварде в этот период). В 1936 году защитил в Гарварде докторскую диссертацию по теме «Наука, техника и общество в Англии XVII века» (опубликована в 1938 году). В 1941–1979 годах — профессор Колумбийского университета, также был содиректором Бюро прикладных социальных исследований при Колумбийском университете. В 1957 году был избран президентом Американский социологической ассоциации, в 1968 году стал членом Национальной Академии наук США. Отличаясь широтой научных интересов, Мертон внёс существенный вклад в развитие как общей социологической теории, так и многих специальных социологических дисциплин (социологии науки, социологии профессий, социологии массовых коммуникаций, теории социальной структуры, теории референтных групп, ролевой теории и других). Основные работы Мертона представляют собой тематические сборники очерков: «Социальная теория и социальная структура» (Social Theory and Social Structure, 1949, 1957, 1968), Социология науки» (The Sociology of Science, 1973), «Социологическая амбивалентность» (Sociological Ambivalence, 1976).

В ранний период творчества у Мертона заметно влияние идей М. Вебера, в особенности его работы «Протестантская этика и дух капитализма» (1905), и Э. Дюркгейма, что, вероятно, было обусловлено его исследовательской установкой на преодоление эмпиризма американской социологии через синтез её с европейской традицией. Ряд ранних его работ, в частности «Наука, техника и общество в Англии XVII века» (1936) и несколько более поздних статей, были посвящены анализу взаимодействия между английским протестантизмом и развитием науки. Мертон подверг проверке гипотезу Вебера о позитивном влиянии протестантского этоса на развитие науки в современной её форме. В процессе исследования многочисленных документов (трудов теологов, философов, учёных, статистических данных и других), он установил, что ряд элементов протестантского этоса и протестантской идеологии — в частности, позитивная оценка мирской деятельности, эмпиризма и права на свободное исследование, утилитаризм, эксплицитное сомнение в авторитетах, отношение к познанию как к богоугодному занятию, ведущему к постижению мудрости Творца, — стимулировал в Англии XVII века интерес к научным изысканиям и развитию техники. Основой влияния этих религиозных установок на становление науки была их конгениальность зарождающемуся научному этосу, вследствие которой «эти две области были хорошо интегрированы и, в целом, взаимно друг друга поддерживали, причём не только в Англии XVII столетия, но и в других местах и в другие времена». Впоследствии тема науки как социального института с его специфическими ценностно-нормативными регулятивами станет одной из сквозных у Мертона, хотя позже его историко-научные исследования генезиса науки подвергались критике, как за узконациональную трактовку процесса возникновения науки, связывающую его лишь с Англией, так и за чрезмерно жёсткую связь науки с пуританской моралью.

С конца 1940-х годов можно говорить о втором периоде творчества Мертона, характеризующемся развитием структурно-функциональной теории. С позиций социологии знания и науки Мертон предложил оригинальную парадигму функционального анализа социальных явлений. Её разработка проходила в контексте критики функционалистских моделей социальной антропологии и модели структурно-функционального анализа, предложенной Т. Парсонсом (функционального императивизма).

Проанализировав базисные процедуры функционального анализа в социальной антропологии первой четверти XX века, Мертон выявил три основных постулата, которых тот явно или имплицитно придерживался: 1) постулат функционального единства общества, согласно которому все социальные явления имеют позитивное функциональное значение для общества в целом; 2) постулат универсального функционализма, согласно которому все без исключения существующие социальные явления выполняют положительные, и только положительные, функции в социальной системе; 3) постулат необходимости, согласно которому все существующие социальные явления для общества функционально необходимы и незаменимы.

Указанные постулаты, разработанные на базе исследования относительно небольших, компактных и слабо дифференцированных бесписьменных обществ, по мнению Мертона не подходят для исследования сложных обществ современного типа, обладающих развитой социальной структурой. Исходя из этого, он предложил новую парадигму функционального анализа, которая более адекватна задачам, стоящим перед социологией. Критикуя первый постулат, Мертон указал на необходимость исследования последствий того или иного явления для разных структурных подразделений сложно дифференцированного общества, а также на необходимость проведения различия между разными формами, типами и степенями социальной интеграции, изучение которых должно быть предметом эмпирического исследования, а не априорного постулирования. В сложных обществах современного типа разные сегменты могут быть интегрированы по-разному. Второй постулат Мертон оценивает как тавтологию; кроме того, любое явление может иметь для системы в целом и для отдельных её сегментов не только позитивные последствия, но и негативные, ведущие к дезинтеграции. В связи с этим Мертон ввёл понятие дисфункции как негативного последствия воздействия одной части системы на другую, и выдвинул методологическое требование изучения как функциональных, так и дисфункциональных последствий тех или иных социальных явлений для системы в целом и для отдельных её частей. Проанализировав постулат необходимости, Мертон установил необходимость эмпирического определения функциональных предпосылок каждой конкретной изучаемой системы (то есть предварительных условий, функционально необходимых для существования системы). Вместе с тем, от априорного предположения, будто каждая функция в обществе непременно должна выполняться каким-то одним незаменимым явлением, необходимо отказаться, поскольку оно противоречит фактам. В связи с этим было введено понятие функциональных альтернатив (функциональных эквивалентов, или функциональных заменителей) и была сформулирована основная теорема функционального анализа: «точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисленные функции, так и одна и та же функция может по-разному выполняться различными явлениями». Исходя из этого Мертон также ввёл понятие баланса функциональных и дисфункциональных следствий, которые вытекают из реализации того или иного образца, институционально закрепляемого в социальной системе, рассматривая в качестве действительной нормы такое состояние, при котором функциональные следствия перевешивают дисфункциональные.

Важным вкладом Мертона в рамках предложенной им структурно-функциональной парадигмы было уточнение понятия «функция», а также различение явных и латентных функций. Функции были определены им как объективные наблюдаемые последствия явления, способствующие адаптации и приспособлению системы. Под явными функциями понимались те объективные функционально-позитивные последствия какого-либо явления, которые входили в субъективные намерения участников системы и осознавались ими; под латентными — те объективные последствия явления, которые не входили в намерения участников системы и не осознавались ими. Рассматривая функции социальной системы, социальные изменения и их направленность как отдельную и важную задачу социологического исследования, Мертон тем самым придал значительную динамику структурно-функциональному анализу в социологии, в результате чего была, в частности, создана теория ролевого конфликта, развитая затем Л. Козером, и развита концепция социальной аномии, разрабатываемая ранее Э. Дюркгеймом.

Проблеме социальной аномии посвящены работы Мертона «Социальная структура и аномия» (1938) и «Социальная структура и аномия: продолжение» (1949). Аномия была рассмотрена им как состояние безнормности, или нормативной неопределённости, проистекающее из таких рассогласований в социальной структуре, когда разные её сегменты предъявляют нормативные требования к индивиду, которые не могут быть одновременно удовлетворены. К подобным рассогласованиям ведут прежде всего изменения социальной структуры, которые представляют собой следствия адаптивных процессов воспроизводства системы на уровне повседневной жизни и трансформационных процессов общества, ведущих к установлению нового социального порядка, а также связанных с этими процессами побочными следствиями и эффектами. В результате социальных изменений в системе происходит накопление дисфункций (проблема допустимого порога, перехода нормативно допустимого в патологическое) и инноваций (проблема изменения мерности и эталонное, то есть механизмов нормирования), ведущих к проявлениям социальной аномии.

Мертон выделил пять идеально-типических реакций на аномию: 1) подчинение (эмоциональное принятие целей и средств); 2) инновацию (принятие целей при отвержении институционально предлагаемых средств); 3) ритуализм (эмоциональное принятие средств при отказе от целей); 4) ретретизм (эмоциональное отвержение одобряемых целей и средств); 5) мятеж (полный отказ от старых целей и средств и попытка заменить их новыми).

Предметом специального анализа Мертона стало рассогласование между культурно одобряемыми целями и институциональными нормами, регулирующими выбор средств для их достижения. Частным случаем такого рассогласования является характерный для современного общества западного типа дисбаланс между ценностью денежного успеха и институционально закреплёнными средствами достижения этой цели, которые оказываются неадекватными и неэффективными, тогда как на деле достичь её возможно, используя, как правило, незаконные (культурно неодобряемые, но технически эффективные) средства. Согласно Мертону, «доминирующее влияние существующих в группе стандартов успеха […] приводит к постепенному вытеснению законных, однако сплошь и рядом неэффективных попыток его достижения и ко всё большему использованию незаконных, но более или менее эффективных средств аморального и преступного характера. Требования культуры, предъявляемые к лицу в подобном случае, несовместимы между собой […] Антисоциальное поведение приобретает значительные масштабы только тогда, когда система культурных ценностей превозносит, фактически превыше всего, определённые символы успеха, общие для населения в целом, в то время как социальная структура общества жёстко ограничивает или полностью устраняет доступ к апробированным средствам овладения этими символами для большей части того же самого населения». Таким образом, по Мертону, распространённые дисфункциональные явления, в частности преступность, деморализация, психические расстройства, бюрократический ритуализм и тому подобные, оказываются по существу нормальными реакциями индивидуумов на ненормальную среду. Выводы Мертона, сделанные им в рамках анализа отношений между культурой, структурой и аномией, легли в основу его теории социальной девиации.

В рамках своей программы развития социологии «Социальная теория и социальная структура» (1949, 1957, 1968). Мертон выдвинул тезис о том, что любые общие теории являются лишь теоретико-методологическими ориентациями, то есть, по сути, философскими концепциями, не предназначенными для эмпирической работы, поэтому попытки построения всеобъемлющей социологической теории не имеют под собой оснований. С другой стороны, остаётся необходимость теоретического ориентирования эмпирической практики. В этой связи он предложил программу развития социологической науки, получившую к настоящему времени широкое признание. Суть её состоит в том, чтобы преодолеть разрыв между теорией и эмпирическими исследованиями посредством разработки так называемых «теорий среднего уровня», сосредоточенных на ограниченных областях тех или иных социальных явлений, а не всеобъемлющих абстрактных сущностях, таких как общество в целом. Они, согласно Мертону, позволяют, используя методы структурно-функционального анализа, ввести ограничения на организационные построения теории и концептуализировать исследовательскую практику, а также провести упорядочение понятийного аппарата, который должен позволять отделять «существенные» социальные явления от «несущественных». Концентрация внимания на теориях среднего уровня должна была, с его точки зрения, обеспечить теоретической основой эмпирические исследования и открыть в будущем путь к такой общей теории, которая бы избежала спекулятивности и имела под собой прочный эмпирический фундамент. Стратегия «среднего уровня» была полемически направлена против «большой теории» Парсонса, который подчёркивал необходимость для социальной науки создать общую основу, что Мертон считал преждевременном, бесполезном и непродуктивным на текущем этапе развития социально-научного знания. Развитие этой концепции Мертона послужило одним из наиболее важных содержательных этапов в эволюции социологии как науки.

Многочисленные работы Мертона посвящены проблемам социологии науки. Так, в работе «Наука и демократическая социальная структура» (1942) Мертон проанализировал этос современной науки, под которым понимал «эмоционально окрашенный комплекс правил, предписаний, обычаев, верований, ценностей и предрасположений, которые считаются обязательными для учёного». Этос науки составляют четыре основных институциональных императива: 1) универсализм, проявляющийся в подчинении вопросов об истинности заранее установленным безличным критериям и в требовании открытости науч. карьеры для всех, независимо от расы, убеждений, полит. принадлежности и так далее; 2) «коммунизм», заключающийся в общей собственности всех членов общества на достижения науки; 3) беспристрастность; 4) организованный скептицизм.

Наиболее благоприятная среда для развития науки — демократическая социальная структура, основные моральные императивы которой не противоречат этосу науки. Вместе с тем, в ряде случаев этос науки входит в противоречие с институциональными нормами сообщества в целом или отдельных его сегментов; тогда социальная структура препятствует развитию науки, и в обществе возникают условия для открытого «бунта против науки». Такие дисфункциональные взаимоотношения между наукой и социальной структурой были проанализированы Мертоном в более ранней работе «Наука и социальный порядок» (1937). «Бунт против науки» может проявляться в стремлении отдельных сегментов общества, или например, тоталитарного государства, лишить науку её автономности посредством вытеснения этоса науки своими институциональными императивами; в противодействии «чистой науке», игнорирующей объективные последствия своих открытий; в противодействии «эзотеризму» научных положений, которое иногда может приводить к массовому распространению «новых мистицизмов», оперирующих научной фразеологией; в противодействии организованному скептицизму науки со стороны тех институциональных структур, чьи базисные ценности ставятся наукой под сомнение (например, религии, государства). В целом, тема науки как социального института с его специфическими ценностно-нормативными регулятивами была одной из сквозных у Мертона, заложившего основы социологии науки своими продуктивными исследованиями в этой области.