Элиас Канетти

Элиас Канетти родился в городе Русе в Болгарии — многонациональном портовом городе, расположенном в нижнем течении Дуная, в еврейской семье коммерсантов, родным языком которых был ладино, диалект испанского, на котором говорили сефарды. Дед Канетти с отцовской стороны знал семнадцать языков, а его родители, Матильда (Ардитти) и Жак Канетти, получивший образование в Вене, дома говорили только по-немецки — на этом же языке стал писать и их сын, Элиас. Несмотря на то, что его детство и юность его прошли в Швейцарии, Австрии и Германии, а с 1952 года Канетти стал гражданином Великобритании, он всю жизнь сохранял болгарское гражданство.

Когда Э. Канетти было 6 лет, его семья переехала в Манчестер, где мальчик поступил в школу, выучил английский язык и начал читать классиков, на чём настаивал его отец, которому в своё время пришлось забросить литературу и заняться традиционным в семье хлопчатобумажным производством. По словам Канетти, отец сказал ему: «Ты будешь заниматься тем, чем захочешь». Менее чем через год отец Канетти скоропостижно скончался, и мать возвратилась с детьми на континент, где стала заниматься с Канетти немецким, чтобы мальчик смог поступить в школу в Вене. Именно влиянием матери Канетти объясняет свою любовь к этому языку. Позднее он писал, что без матери и немецкого языка, которые тесно переплелись в сознании писателя, его «будущая жизнь стала бы бессмысленной и непостижимой».

После трёхлетнего обучения в венской школе Э. Канетти с 1916 по 1921 год учился в Цюрихе, который он впоследствии назовёт «раем своей юности». В эти годы юноша создаёт своё первое литературное произведение, пьесу в стихах «Юний Брут» («Junius Brutus»). В 1921 году мать Канетти, обеспокоенная тем, что сын живёт в Цюрихе слишком беззаботной жизнью, отвезла его во Франкфурт в надежде на то, что суровые условия послевоенной Германии вернут юноше чувство реальности. Здесь Канетти за три года прошёл школьный курс, после чего вернулся в Вену, где, уступая желанию матери, поступил в Венский университет на химический факультет, который и закончил в 1929 году. Тем не менее из-за давнишнего желания стать писателем, а также из-за полного отсутствия интереса к химии молодой человек целиком посвятил себя литературе. В это время Канетти посещает известного австрийского сатирика Карла Крауса, влияние которого, по словам самого Канетти, заключалось в появившемся у него стремлении научиться. «совмещать язык и личность». Позднее он говорил, что именно Краус научил его искусству слушать: «Слушая его, я уже не мог потом не слушать самого себя».

Побывав в 1928 году в Берлине, Канетти познакомился с Бертольтом Брехтом, Исааком Бабелем и Георгом Грошем, начинающий писатель задумал серию романов о человеческом безумии, в каждом из которых герой должен был представить тот или иной тип маньяка. Так в 1935 году появился роман «Ослепление» («Die Blendung») — первый и последний из задуманной писателем серии о безумцах. Герой романа Кин, учёный-отшельник, живёт в венской квартире, забитой его огромной библиотекой. Помешательство Кина начинается с того, что он скоропалительно женится на своей домашней хозяйке, которая вывозит его в «свет» погрязшего в разврате города, отчего герой окончательно сходит с ума и кончает с собой. Роман, в котором, по мнению критиков, Канетти удалось опередить своё время, получил высокую оценку Томаса Манна и других крупных писателей довоенного времени. Через несколько лет после выхода романа он был официально запрещён в нацистской Германии.

В 1930-е годы Э. Канетти написал две пьесы — «Свадьбу» («Die Hochzeit», 1932) и «Комедию тщеславия» («Die Komodie der Eitelkeit», 1934). в которых зло высмеиваются человеческие слабости и которые являются предтечей театра абсурда. Более поздняя драма Канетти «Ограниченные сроком» («Die Befristeten», 1952), поставленная в Англии в 1956 году, — это философская пьеса об обществе, в котором каждый знает точный момент своей смерти; как и в ранних пьесах, в «Ограниченных сроком» драматург пользуется приёмами театра абсурда.

Распространение нацизма и систематическое преследование евреев в Германии вынудили Э. Канетти уехать из Вены в Париж, а затем в Лондон, в которм он жил до конца своих дней. В Лондоне Канетти приступает к многолетней научной работе, в результате которой создаёт свой шедевр «Масса и власть» («Mass und Macht», 1960). многогранное исследование о массовых движениях с привлечением фольклора, мифологии, литературы и истории. Мысль об этом труде возникла у Канетти под влиянием событий того дня, который он назвал самым решающим в его жизни: 15 июля 1927 года будущий писатель стал свидетелем пожара в венском Дворце правосудия, подожжённого группой бунтующих рабочих.

Глубоко потрясённый увиденным, Э. Канетти решил заняться психологией толпы: «Я бы сказал, с ранних лет масса всегда присутствовала в моей жизни: я сталкивался с ней в различных формах. Постепенно главным в моей жизни стало желание разобраться, что же, собственно, такое эта масса. Я видел, что человек в массе растворяется, затеривается. Когда человек становится частью массы, его личность растворяется в ней. Я хотел выяснить, что же в действительности происходит. Я хотел выяснить, какие виды массы бывают. Таким образом, значительную часть своей жизни я посвятил исследованию этого феномена».

Книга «Масса и власть», над которой Э. Канетти работал 35 лет, описывает взаимодействие массы и власти в силовом поле смерти. По мысли автора, смерть выступает в роли посредника, придающего динамизм взаимодействию этих двух основных лицедеев истории. Смерть, согласно Канетти, — это то, чем «питается» власть, что служит главным стимулом и средством её самореализации. Власть же — это то, что паразитирует и разбухает на смерти. Согласно логике книги, если бы не было смерти, не было бы и власти. Поэтому борьба со смертью — это борьба против власти. В сущности, книга посвящена разоблачению методов и приёмов, к которым власть прибегает для достижения своей цели. В ней рассказывается, как реализуется власть, описывается адская кухня этой власти, куда не допускаются обыкновенные люди и где великие вожди и властители, руководствуясь безошибочным чутьём, творят историю. Трагичность, мрачность, кровавость этой истории властители не считают своей виной. Они утверждают, что история такова, какова она есть, и что, будь на их месте кто-либо другой, всё равно всё было бы точно так же. На самом же деле, по мнению Канетти, история не поддерживает власть. Просто власть и сила решают всё в свою пользу, прибегая к не слишком хитрым манипуляциям с причинами и следствиями. Канетти показывает, что это обман. Раскрывая методы, которыми властители творят историю, он протестует против фаталистического отношения к власти и смерти. Изначальный феномен власти — это выживание. Властитель — этот тот, кто выживает, когда другие гибнут; это тот, кто стоит, когда все остальные пали. Архетип властителя — герой, стоящий над трупами павших. Причём не важно, кто эти павшие, — враги или друзья и союзники. В счёт идёт лишь выживание. Подлинная власть всегда воздвигает себя на грудах мёртвых тел — как в прямом, так и в переносном смысле. Масса — это предпосылка и фундамент власти. Угроза смерти — основное орудие власти в управлении массой. Любой приказ — это отложенная угроза смерти. Иными словами, страх смерти является конечной мотивацией исполнения любого приказа.

Э. Канетти всю свою жизнь сохранял приверженность литературе, которая, несмотря на хаотичность исторической ситуации, осмеливалась рассматривать действительность «глазами утопического разума». Он просто не обращал внимания на все модные дискуссии, которые вело «поколение внуков», о «смерти литературы» и об «утрате писателями компетентности». Канетти по-прежнему верил в то, что литература, отображая всё чудесное многоголосие мира, «способна этот мир изменить».

В 1981 году Канетти получает Нобелевскую премию по литературе «за произведения, отмеченные широтой мировоззрения, богатством идей и художественной силой». В своей приветственной речи Йоханнес Эдфельд, член Шведской Академии, высоко оценил «великий роман «Ослепление» как самое выдающееся из произведений Канетти», добавив при этом, что «в книге так много фантастического и демонического, что поневоле напрашиваются ассоциации с такими русскими писателями XIX века, как Гоголь и Достоевский». Затем Эдфельд назвал «Массу и власть» «авторитетным трудом, цель которого объяснить и обличить… религию власти». Хотя Канетти присутствовал на церемонии награждения, Нобелевской лекции он не читал.

Выпустив в свет свой капитальный труд, Э. Канетти продолжает писать книги о психологии литературного творчества. Таков, например, «ещё один процесс Кафки: письма к Фелице» («Der andere Prozess: Kafkas Briefe an Felice», 1969). где делается попытка нащупать связь между жизнью и творчеством Кафки. Канетти выпускает и две книги автобиографического характера: «Спасённый язык» («Die gerettete Zunge», 1980) и «Факел в ухе» («Die Fackel im Ohr», 1982).

Ко времени получения Нобелевской премии Э. Канетти лучше всего был известен западно-европейским читателям, которые владели немецким языком и могли по достоинству оценить ясный экономный язык в традициях Гёте. Один из переводчиков Канетти, Иоахим Нойгрошель, считал, что его стиль в разное время бывал разным: «В его ранних произведениях очень сложный синтаксис, зато воспоминания его прозрачны и непосредственны. Хотя он и пишет по-немецки, язык этот является для него выученным, отчего стиль его произведений отличается большей точностью, разнообразием и богатством».

Подобно многим писателям своего поколения, Э. Канетти был вынужден перенести изгнание, которому не раз подвергались его предки. «Поскольку я еврей, язык моего интеллекта остаётся немецким, — говорил Канетти, — однако я несу в себе наследие всех народов». «У Канетти-изгнанника, — как отмечалось в докладе Шведской Академии, — есть только одна родина, и родина эта — немецкий язык».

Благодаря «Ослеплению» Э. Канетти занял видное место в той традиции европейской литературы, которую представляет Кафка, а после того как этот роман был переведён на другие языки, Канетти получил признание как у широкого западного читателя, так и в академических кругах, где его слава постоянно продолжала расти. За свои произведения, обладающие общечеловеческими достоинствами, он был назван «писателем XVIII века, живущим в XX веке». По словам критика Джорджа Стайнера, «сам факт существования такого писателя, как Канетти, является честью для литературы». Английская писательница Айрис Мёрдок заметила, что «Канетти совершил то, что должны делать философы и что они раньше делали… Он также продемонстрировал взаимодействие «мифического» с повседневным в человеческой жизни». Впоследствии Мёрдок посвятила Канетти свой роман «Бегство от волшебника», а он сам, возможно, послужил прототипом для её «волшебника», всесильного философа, главного героя романа. Американский критик Сьюзан Зонтаг отозвалась о Канетти как о человеке, «остро чувствующем ответственность за слова; в своих произведениях он старается поделиться тем, что узнал благодаря своему внимательному отношению к миру. И это не какая-то догма, а смесь боли, горячности, скорби и эйфории. Страстное сознание порождает страсть».

Помимо Нобелевской премии Э. Канетти был удостоен многих других литературных наград, в том числе Международного Парижского приза (1949), Писательской премии Вены (1966), Мюнхенской премии Георга Бюхнера (1972), Дортмундской премии Нелли Закс (1976) и премии Кафки (1981), одной из наиболее престижных литературных наград Австрии.