Альфред Виктор Эспинас

Альфред Виктор Эспинас (Alfred Victor Espinas; 1844–1922) — французский социальный философ, социолог и историк, теоретик деятельности. Автор книг «Социальная жизнь животных» (1877), «История политико-экономических доктрин» (1891), «Происхождение технологии» (1897), «Социальная философия XVIII века и революция» (1898). Находился под влиянием работ Огюста Конта и Герберта Спенсера, чей труд «Принципы социологии» он перевёл на французский язык. Сам же он оказал влияние на Фридриха Ницше. Разработал концепцию технологии и праксиологии (не путать с праксеологией Т. Котарбиньского — прим. ред.) как философии деятельности. Общая концепция технологии и праксиологии как философии действия разработана им в работе «Происхождение технологии», которая представляет собой сборник его работ, опубликованных в разных философских журналах.

Эспинас считал себя последователем философской концепции органопроекции, в основе которой лежит представление о том, что созданные человеком технические системы представляют собой подобие человеческим органам (например, железные дороги — это проекция кровообращения, телеграф и телефон — нервной системы, и так далее). Таким образом, человек во всех своих искусственных созданиях бессознательно воспроизводит свои органы и тем самым познаёт себя, исходя из этих созданий. Соединение человеческих органов (прежде всего, рук) с орудиями труда рассматривается в концепции органопроекции как исходный пункт для философских размышлений о технике и её сущности.

В своих работах Эспинас рассматривает человека как продукт психологической и социологической проекции, которые его персонифицируют. Так, прикладные искусства не передаются по наследству вместе с особенностями организма, но как продукт опыта и размышления они «прививаются» индивиду «примером и воспитанием»; тем самым они дают начало науке. Именно этот процесс передачи навыков автор называет предметом технологии. Он вводит понятия «праксиология» (образовано от греческого слова: πράξις — деятельность, практика), которая отражает коллективные проявления воли, продуманные либо произвольные, самые общие формы действий, и «технология» (образовано от греческого слова: τέχνη — искусство, мастерство, умение), которую он относит к «зрелым искусствам», дающим начало науке и «порождающим технологию». Таким путём, по мысли Эспинаса, будет положено начало новому учению о человеческой деятельности, которое даст возможность извлечь основные законы человеческой практики и станет рядом с учением о познании, столь многосторонне разработанным, и тем самым заполнит пробел, — отсутствие «философии действия.

В технологии Эспинас видит три существенных особенности, которые следует рассматривать с трёх точек зрения; 1) предполагается производить аналитическое описание явления с учётом конкретных условий его существования (времени, места, социума); 2) закономерности, условия, причины, предшествовавшие явлению, следует изучать с динамической точки зрения; 3) необходимо применять комбинацию статических и динамических точек зрения, дающих возможность изучать явление во времени: его рождение, апогей и упадок, которые составляют ритм его существования. Совокупность этих трёх измерений и образует общую технологию.

Поскольку предмет исследования Эспинаса — история технологии, то это одновременно подразумевает и историю философии действия, то есть наблюдение за тем, как философия действия следует за развитием индустрии и техники. В отличие от неё история самой техники должна показать, как возникшие из техники доктрины влияли обратно на искусства и породили более совершенные формы практики. Так, анализируя тексты древнегреческих авторов, Эспинас демонстрирует важные изменения в эллинской культуре VII–V веков до Новой эры, связанные с появлением искусства (тесно слитого в это время с техникой): «Понятие об искусстве […] начинает появляться вместе с понятием о совокупности передаваемых правил. Отношения человека и божества меняются; вместо того, чтобы пассивно покоряться решениям Юпитера или пользоваться ими без усилий, человек располагает известными средствами, чтобы улучшить своё положение, и отчасти сотрудничает с богами в их благодеяниях. Но на этом останавливается его могущество: он не создаёт искусства, он сам ничего не изобретает. Это утверждает Гезиод, хотя он и приписывает человеческой инициативе большую роль, чем Гомер». Законы устанавливает не человек, а боги, но их повеления уже не основаны на произволе. Боги, полубоги и герои обучают людей началам искусств. Практические навыки («технэ») определены и предписаны богами и потому являются божественными законами. Но они не считаются сверхъестественными. Напротив, именно в силу своего божественного происхождения они образуют часть нашей природы и природы вообще. Они как бы вечны и никогда не изменялись. «И так с самого начала и совершенно определённо отмечена основная черта философии действия: индивидуальное практическое сознание не имеет закона в самом себе». Законы и обычаи, как выражение божественной воли, представлялись не принуждением, а помощью и поддержкой, инструментом. И хотя практическое предписание было ясно, исход самого бытия (действия) оставался неизвестным. Следовало лишь как можно более точно придерживаться этих предписаний.

Результат своего анализа Эспинас заключает следующим образом: «Итак, вся техника этой эпохи имела один и тот же характер. Она была религиозной, традиционной и местной». Весь этот период Эспинас обозначает как физико-теологическую технологию. В следующий за ним период, характеризующийся сменой традиционалистического режима олигархии тиранией, техника становится утилитарной, светской, сознательной, искусственной фабрикацией, «техникой орудия». «Человек, изобретатель искусств, осознаёт роль мышления и опыта в изобретении: роль богов уменьшается. Благодаря разделению труда и специализации работников, технические приёмы улучшаются, улучшения не только не вызывают осуждения, но и являются предметом восхищения».