Сергей Борисович Чернышёв: Корпоративное предпринимательство: от смысла к предмету. Лекция 19. Модель эволюции предпринимательских решений

1. Роман бизнесмена с менеджером, или откуда берутся корпоративные предприниматели

Среди нас присутствуют добровольцы, по просьбе которых был организован семинар по корпоративному принятию решений. Мы провели несколько встреч, на которых предприняли поиск решения мотивационной проблемы концептуального проектирования, поставленной на предыдущей лекции. Удалось получить интересные результаты, с которыми решено ознакомить всех однокурсников. Так сложилось, что изыскания вылились в форму романа о похождениях предпринимателя Васи, которого мы застаем в прологе циничным банкиром и убеждённым противником какого-либо менеджмента, а в эпилоге оставляем сознательным творцом системы корпоративного принятия решений. Но что за роман без любовной интриги? Будь я профессиональным преподавателем, непременно развернул бы широкое полотно запутанных отношений банкира Васи с очаровательной вуменеджеркой, поведал бы, как они долго идут навстречу с разных сторон, сперва не подозревая друг о друге или даже негативно относясь друг к другу (вуменеджер с пониманием, что форма деятельности классических банкиров обречена, а банкир с убеждением, что всё управление — пустая трата денег). Быть может, к весеннему семестру — с учётом конъюнктуры — удастся подготовить спецкурс «Сексология корпоративного управления и предпринимательства». А сегодня за отсутствием времени и способностей я только обозначу контуры этого важного сюжета. На примере похождений нашего славного банкира Васи постараемся понять, каким образом структура и сама идея корпоративного принятия решений вырастают из повседневных потребностей развития предпринимательства.

Приступая к сочинению романа, нужно помнить, что мы начинаем не на пустом месте, и в полной мере опираться на культуру и традицию. Здесь невольно приходит на ум русская народная сказка о молодильных яблоках, в которой — истинный исток и тайна нашей романистики. Для меня она — нескончаемый источник мудрости, емких образов, сюжетных линий и афоризмов.

Иванушка-дурачок отправляется за молодильными яблоками, чтобы продлить жизнь своего венценосного родителя — а ведь это основная тема русской мысли: воскрешение предков. По дороге с ним случается масса приключений.

Например, он на полном скаку роняет перчатку и кричит коню: «Стой! Стой! Перчатка импортная, кожа австрийская!» — на что тот отвечает: «Покуда ты, Иванушка, эти слова говорил, мы уже 300 верст проскакали». Жизненная позиция коня мне очень симпатична, всегда хотелось иметь дело с такими конями. За время, пока произносится актуальный вопрос, вы уже проскакали 300 верст в своём развитии и вопрос потерял актуальность (по крайней мере для вас, но, к сожалению, не для всадника).

Там есть поразительный образ Нагай-птицы, на борту которой Иванушка отправляется в полет в какое-то (не помню) судьбоносное царство, но в дорогу по своему разгильдяйству, несмотря на настойчивые советы, берёт недостаточный запас топлива (правда, птица заправлялась мясом, а не керосином). И когда до взлетно-посадочной полосы остаётся ещё изрядное расстояние, птица сообщает, что топливо на исходе. Тогда Ваня, будучи истинно русским человеком и предвосхищая подвиг Данко ¹, оттяпывает часть икроножного мускула, кормит птичку собственным мясом и успешно совершает мягкую посадку в заданном районе. Но, долетев до места, птичка, в благодарность к своему герою и с пониманием его нужд срыгивает мясо обратно, и оно прирастает. Несколько жутковатый, но правдивый образ российских реформ.

Однако ближе всего к теме нашего романа коллизия между Ваней-дураком и царевной Синеглазкой. Они начинают с абсолютного взаимного непонимания и неприятия, их отношения развиваются через острый конфликт, но приходят к полной гармонии.

Синеглазка во главе взвода десантниц-богатырок сторожит в секретном саду молодильные яблоки. По периметру стены, ограждающей спецсад, натянута струна — охранная система сигнализации, а сами охранницы во главе с Синеглазкой ночью спят богатырским сном и при этом сочно храпят. Когда Ваня, перемахнув на коне через ограду, набивает полные мешки яблок, конь ему говорит человеческим голосом: «Слышь, хозяин, перебор! У меня по инструкции грузоподъёмность не больше тонны». Но Ваня, прикидывающий в уме рыночную стоимость яблока с учётом инфляции, не внемлет. На обратном пути перегруженный конь, естественно, цепляет копытами за струну, богатырка Синеглазка вскакивает и в чём была (в камуфляжном пеньюаре) во главе дамского спецназа устремляется в погоню. Воображаю голливудский фильм «детям до 16» на эту тему…

В общем, она гонится за похитителем, настигает его в чистом поле, где и происходит схватка. С утра до вечера Ваня бьётся с Синеглазкой с помощью самбо, джиу-джитсу и у-шу, на мечах, топорах и так далее. К вечеру они переходят на кинжалы. Наконец, когда солнце касается горизонта, Ваня, поскользнувшись на банановой кожуре, подворачивает ногу. Синеглазка оказывается «в позиции сверху», приставляет ему кинжал к горлу… И в этот высокотрагический миг наш герой, мысленно взвесив два возможных исхода, вздыхает и говорит: «Слушай, Синеглазка! По-моему, мы чем-то не тем занимаемся». Она охотно соглашается, и противники немедленно идут под венец. Более превосходного хеппи-энда я в литературе просто не знаю.

В принципе в любом романе можно выделить две чистые линии — это, безусловно, любовный роман и роман приключений, то есть оба типа, которые сейчас порознь пользуются популярностью у разных половин населения. В центре мужского романа герой, который отправляется в опасное путешествие или берётся за рискованное дело. Всё, чем он располагает, — это широкие плечи, смелый взгляд, умение стрелять от бедра по-македонски… В ходе странствий и борьбы он должен разменять эти достоинства (очевидные), а также другие, неочевидные достоинства, на нечто, стоящее на кону, некий приз. И когда роман заканчивается, выясняется, что вожделенный приз — конечно же, социальный статус и всенепременно прекрасная, добрая, умная, все понимающая жена. А главная интрига сюжета в том, что, наряду с очевидными достоинствами (типа ширины плеч и стрельбы от бедра), герой романа располагает и неочевидными (например, он хочет найти истину или справедливость; он, в принципе, не всех собирается «мочить», а только тех, кто обижал слабых). Но, к сожалению, внимание окружающих привлекают именно очевидные достоинства.

Точно так же имеется и женский роман, где героиня — чуткая, кроткая, с бездонной душой и неземной красой — она тоже отправляется в странствия или опасные похождения. На финише у неё, естественно, тоже социальный статус и всенепременно какой-нибудь добродетельный граф или виконт в роли законного супруга. К сожалению, проблема сюжета, опять-таки, в том, что у героини есть очевидные достоинства (неземная краса, лебединая грудь…) и неочевидные (морально-нравственные), которые не видны. На очевидные достоинства, естественно, клюют все подряд. В случае с мужским героем его тут же вербуют во все банды, потому что их интересуют именно стрелковые качества, а отнюдь не поиски истины. Точно так же к неземной нашей красе подкатывает прежде всего гормонально озабоченный субъект в национальном головном уборе. (Причем, дело не в том, какова его национальность, а в том, что лица, которые подчёркивают свою этничность, демонстрируя её внешние атрибуты, явно принадлежат к архаическому укладу.) Но в обоих романах герои неизменно, преодолев массу искушений, испытаний, опасностей, прибывают с двух сторон в тихую гавань. Как правило, если внимательно всмотреться в того, с кем встречается в конце женского романа героиня, — это герой мужского, и наоборот.

Таким же образом я хотел бы построить учебный сюжет, или киносценарий, где героем является наш пассионарный банкир Вася, а героиней — очаровательная вуменеджерка, которая виртуозно владеет секретами корпоративного управления и предпринимательства. Поначалу они видали друг друга в гробу. Естественно, наш бизнесмен, как я и говорил, заинтересован просто в том, чтобы «варить бабки». Он глубоко сомневается в пользе какого бы то ни было консалтинга по вопросам управления. Он считает, что все менеджеры — жулики, и справедливо опасается заводить аппарат, потому что аппарат ему тут же сядет на шею. Он хотел бы все проблемы, даже организационные, решать экономическим путём. Вместо того чтобы созывать совещания и составлять квартальные планы, он просто говорит: «Гриша, если сделаешь это, получишь 15 процентов».

А наша вуменеджерка, владея в полном объёме всеми приёмами корпоративного управления, сразу хотела бы построить многоуровневую иерархическую систему принятия решений, которая основана не только на генетическом методе развёртки, но и на обширной библиотеке моделей. И она может с блеском обрисовать необходимость всего этого. Она даже слышала про метаисторию. Но то ли она плохо знает бизнес, то ли забыла про данный предмет и не хочет вникать в архаическую психологию циничного банкира Васи.

Я хотел бы показать, каким образом наш герой-предприниматель, будучи в прологе романа таким, как я его описываю, в эпилоге идёт под венец с вуменеджеркой, и они находят полное взаимопонимание, создают совместную корпорацию, где каждый выполняет взаимно полезные функции. Более того, Вася имеет все шансы попасть под каблук, так как его форма деятельности архаичнее.

2. Учебная модель «экономики без менеджмента»

Начнём с гипотетической элементарной ситуации, в которой не приходится говорить не только о корпоративном принятии решений, но и о менеджменте вообще. Скажем, имеется единственный банкир или инвестор, который все решает сам. И аппарат для принятия решений тоже отсутствует. Никто из его штата в этом процессе не участвует, разве что путём доставки ему чистой бумаги и скрепок. А весь штат — это сторож и уборщица в офисе, где он сидит, секретарь-машинистка, телохранители и водитель — то есть его личный персонал.

Давайте встанем на точку зрения бизнесмена, который не просто не желает заниматься корпоративным принятием решений, но патологически ненавидит любой аппарат, считая его источником зол и бед, и стремится строить все отношения в фирме на чисто экономических основаниях.

Итак, у нашего Васи есть первоначальный капитал, который он заработал на спекуляциях или успешно взял у государства кредит и не вернул. И он хотел бы, чтобы эти деньги работали сами по себе, а он бы жил на Канарах. Поэтому он находит семь знакомых банкиров и каждому из них даёт в кредит часть своей суммы. В принципе, теоретически ему надо было бы найти всего лишь одного, у которого максимальная норма прибыли. Но поскольку Вася слышал, что банкирам свойственно иногда разоряться или умирать, он просто кладёт все яйца не в одну корзину, а в семь разных. В семь, а не сто семь, потому что, как учит наука управления, человек в состоянии иметь дело в среднем с семью партнёрами или подчинёнными. Вот он распределил все деньги, а сам уезжает на Канары, оставляя своей великолепной семёрке номер счета, для перечисления процентов.

Можно показать, как под грубым давлением различных факторов и сторон реальности Васе приходится добавлять в свой аппарат всё больше людей, а самому все глубже влезать в дела своей семибанкирщины, шаг за шагом вынужденно вовлекая их в интимный процесс принятия решений. И в результате постепенно вырастает целая пирамида взаимосвязанных форм деятельности.

Для этого рассмотрим крайне примитивную, условную модель «экономики» из пяти аксиом. У меня не было времени их критически обозреть, и, возможно, они местами противоречат друг другу или пересекаются (так, например, заметно, что аксиома 5 связана с аксиомой 4). Конечно, вы, как и я, понимаете, что любая из пяти аксиом является грубым упрощением с точки зрения эмпирической реальности, причём с наложением каждой последующей наша модель все более вопиющим образом отклоняется от неё.

Аксиома 1 («Аксиома пирамиды»):

«Экономика» состоит из трёх этажей: банкиры (верхний), торговцы (средний) и товаропроизводители (нижний). Банкиры кредитуют торговцев, но не кредитуют производителей. Торговцы реализуют товар производителей. Соответственно нет никакого рынка ценных бумаг, акционерного капитала. Если ты — банкир, то банкир, если торговец, то торговец, если производитель, то производитель, и точка.

Аксиома 2 («Аксиома 7 × 7»):

Каждый банкир кредитует не более семи торговцев, которых знает лично. Каждый торговец реализует товар не более чем семи производителей, которых он знает лично. Все исключительно свои, все знают друг друга, а иначе как доверять? (Следствие 1: число торговцев t меньше или равно 7b + m, где: b — число банкиров, m — число торговцев, не берущих кредитов; число производителей меньше или равно 7t + n, где t — число торговцев, n — число производителей, самостоятельно реализующих произведённый товар.)

Аксиома 3 («Аксиома непересекающихся интересов»):

Каждый торговец берёт кредиты только у одного банкира (либо не берёт их вовсе). Каждый производитель отдаёт свой товар на реализацию только одному торговцу (либо реализует его сам). (Следствие 2: интересы банкиров не пересекаются; интересы торговцев в сфере покупки товаров у производителей также не пересекаются. Хотя в процессе продажи этих товаров их интересы пересекаться могут.)

Аксиома 4 («Аксиома линейного роста»):

Прибыль банкиров прямо пропорциональна вложенному капиталу (то есть 100 вложил — 105 получил; 1000 вложил — 1050 получил). Прибыль торговцев прямо пропорциональна массе реализованных товаров.

Аксиома 5 («Аксиома экстенсивной открытости»):

Предложение товаров и спрос на них стабильны и не ограничены. Как, кому и куда торговцы продают товары, где, как и из чего производители их производят — в модели вообще не рассматривается. Это нас не интересует. У нас есть абстракции спроса и предложения. То есть все расширяется в дурную бесконечность. Стоит появиться ещё одному торговцу, желающему «почелночить», как тут же обнаруживаются производители с кучей нереализованных товаров и рынки, где их страждут купить.

Как видите, это пародия на экономику — от настоящей экономики здесь почти ничего не осталось. Но зато в этой и только в этой вопиюще дегенеративной модели действительно никакое регулярное принятие решений (ни индивидуальное, ни корпоративное) не требуется. Банкиру Васе почти ничего не надо делать. Он только проверяет, не помер ли кто из его семёрки и не наехала ли на кого машина или чужая «крыша». Ибо единственное, чего я не предположил в аксиомах, — что семеро банкиров бессмертны и неуничтожимы. Поэтому как только один из банкиров умер или как только у него почему-либо понизилась прибыль, Вася, раз в год возвращаясь с Канар, передаёт соответствующую часть своего капитала в управление новому партнёру и продолжает отдыхать.

3. О различии между «решением» и «корпоративным принятием решений»

Перед тем как идти дальше, хотел бы чуть уточнить интуитивно ясное различие понятий «решать» и «принимать решения». Чем занимается Вася? Принимает ли он решения? Имеется голодный буриданов осел, который стоит строго посередине между двумя охапками сена, в поле зрения у него обе охапки, и он должен каким-то образом выбрать либо одну, либо другую. Есть много трактатов, гипотез о том, как он это делает. Я думаю, вряд ли наш осел принимает решения по схеме системного анализа, то есть вряд ли он порождает древо альтернатив, выдвигает цели, накладывает критерии. Решение — экзистенциальный акт. Субъекта озаряет нечто свыше. Решение имеет место, если смотреть со стороны. Однако для «решателя» оно может и не осознаваться как таковое — или он повинуется подсознательному импульсу, или ему на ухо шепчет даймон, или он всё это делает интуитивно. Так вот, когда Вася тем или иным способом выбирает банкиров, то почти наверняка тоже не строит никаких деревьев альтернатив, не формулирует критериев, равно как и не изучает личностные типы банкиров, не читает Юнга ² и Фрейда ³. То есть Вася, конечно, как-то полуинтуитивно решает, сколько и кому дать денег, но он не принимает решений в строгом смысле слова.

Как я уже говорил, принятие решений в корпорации — это коллективная деятельность, иерархически организованная в пирамиду уровней компетентности. На её вершине сидит некое «первое лицо», для которого готовится проект решения. Это многоступенчатый процесс с использованием сложных методов, компьютеров, который воплощается, в конечном счёте, в том, что начальнику на серебряном подносе приносят набор документов на подпись и говорят: «Вот формулировка проблемы, вот проект решения, а вот необходимые приказы, постановления и инструкции». Он внимательно перелистывает документы, задаёт вопросы: «А на основании чего вы это решили? А другие предложения были? А вот этот критерий вы применяли?» Он также стремится выяснить, чем грозит ему ошибка: посадят ли его в тюрьму, потеряет он всю прибыль или только часть. В конце концов он говорит: «Да! Я принимаю это решение».

Это многосмысленное выражение. Оно означает то, что он действительно принял решение в смысле «решил». Но это значит, главным образом, и то, что он принял его от сотрудников, от тех, кто проделал всю необходимую аналитическую работу, подготовил проект решения и принес, и что он принял его как свое — и тем самым принял на себя всю ответственность за это решение. Принятие на себя ответственности за выработанное коллегиально решение означает как то, что он получит наибольшую часть вознаграждения в случае успеха, так и то, что приобретет максимум головной боли и больше всех шишек, если решение окажется неверным. Жизнь жестоко отомстит прежде всего субъекту «принятия решения», а уж потом тем, кто его готовил. Они, конечно, ответят перед начальником, но он ответит перед Богом или вышестоящими органами.

Конечно же, наш банкир Вася кое-что решает, но он не принимает решений.

4. О характере работы с моделью

Теперь давайте учтём, что Вася очень умный человек, он последователен, что он принципиальный противник любого менеджмента, любой регламентации принятия решений. Он не хочет иметь дело с информационными поисковыми системами, не намерен тратить время на компьютерные базы данных, не желает вступать с партнёрами и сотрудниками в какие бы то ни было отношения, кроме чисто экономических.

Так вот, я хочу показать, как жизнь толкает бедного Васю к тому, чтобы постепенно перейти от чисто экономических отношений к самому настоящему корпоративному принятию решений, разрабатывать процедуры, строить информационные системы, вовлекать туда своих банкиров, торговцев, производителей. И в конечном счёте жизнь заставляет его вступить в альянс с высоколобой вуменеджеркой (со всеми её генетическими принципами, библиотеками моделей и прочими заморочками).

Мы будем поочерёдно снимать, отменять аксиомы одну за другой, шаг за шагом возвращаясь от искусственной простоты модели к реалиям современной экономики. Каждый такой шаг будет усложнять жизнь метабанкира Васи и вынуждать его к разным ухищрениям и уверткам.

Ну, например, Вася в полном соответствии с моделью исходит из того, что прибыль каждого из уполномоченных семи банкиров прямо пропорциональна вложенному капиталу (аксиома 4). И вдруг в какой-то момент икс банкир № 1 говорит: Я в прошедшем квартале заработал не 5 процентов, а 4 процента.

— Как? — восклицает метабанкир Вася — Почему?

— А так. Рынок узок, конкуренты заели.

— Какие-такие конкуренты? — спрашивает упавшим голосом метабанкир Вася, который в первый раз о них услышал.

И вот выясняется, что аксиома 4 неверна. Оказывается, есть некоторая зависимость прибыли от размера вложенного капитала. Например, чем больше капитал, тем она меньше. И эта зависимость, к тому же, нелинейна. На графике она может быть даже волнистой линией, то есть возрастать и убывать попеременно. И наш несчастный банкир Вася вынужден учитывать это.

Или возьмите аксиому «непересекающихся интересов» (3). Он мирно работает с семью банкирами, исходя из того, что у каждого из них кредитуется семь разных торговцев, и тут вдруг оказывается, что какой-то ушлый торговец Труфальдинов ухитрился работать сразу с двумя его банкирами. И они стали собачиться из-за того, что их интересы столкнулись. Не говоря уже о такой кошмарной ситуации, когда некоторые банкиры начнут напрямую работать с производителями, минуя торговцев…

Я предлагаю, играя по этой схеме, построить последовательность усложняющихся жизненных ситуаций метабанкира Васи, из-за которых он вынужден раздувать свой аппарат и шаг за шагом двигаться к корпоративному принятию решений. При этом надо играть честно, то есть исходить из того, что метабанкир Вася — индивидуалист до костного мозга, притом очень умный, хитрый, виртуозно изобретающий экономические финты и уловки и он будет биться до последнего, чтобы откреститься от любой коллегиальности и все решать единолично. Цель данной игры в том, чтобы понять, каким образом, откуда вырастает феномен, который я назвал «корпоративным принятием решений».

Нам надо попытаться выстроить последовательность форм, заполняющих пропасть между моделью, которую я только что описал (условная модель «экономики» в кавычках, где не надо предпринимать никаких действий, кроме умножения своего капитала путём деления его между семью банкирами), и изощрённым миром концептуальных методов корпоративного принятия решений.

И чем больше будет промежуточных ступенек, тем детальнее, подробнее вы будете видеть естественную эволюцию, прорастание новых форм деятельности. В дальнейшем можно было бы сопоставить математически построенную последовательность с тем, как формы менеджмента развивались в реальности. В прошлых лекциях я говорил, что рассмотрение эволюции форм менеджмента (отечественного и западного) — это отдельная специальная задача, имеющая прямое отношение к нашему предмету. То, что мы с вами делаем сегодня, можно рассматривать как заготовку для курса «Эволюция принятия решений в современном предпринимательстве».

5. Этапы эволюционного перехода к корпоративному принятию решений

Теперь посмотрите на таблицу. Вы видите некоторые этапы эволюционного перехода от «решений» к «КПР» (что означает не «Коммунистическую партию Румынии», а «корпоративное принятие решений»). В первом столбике номера строчек. Во втором сообщается, что такую-то из аксиом мы отменяем. В третьем столбике указывается, что приходится дополнительно решать бедному Васе, если жизнь усложняется таким образом. А в четвёртом столбике сообщается, какого сорта система принятия решений у него в результате этого безобразия возникает.

Итак, сначала действуют все аксиомы, то есть никакой реальной жизни нет, а имеется наша неполноценная «модель экономики». Но если действуют все эти аксиомы, нет решительно никаких причин затевать сложный процесс выработки решений.

На вершине получившейся пирамиды сидит наш метабанкир Вася и говорит: «Да не буду я вообще заниматься бизнесом, я же предприниматель, я же «мета-». Зарегистрируюсь как банк, но не буду работать как банк. Если клиенты будут ко мне за кредитами обращаться, скажу, что у меня обеденный перерыв. Обменных операций вести не буду, инвестировать никуда не буду, ГКО покупать тоже не буду. А вместо этого найду семь хороших банкиров, (я их хорошенько проверю, с каждым приму на грудь по полбанки), выясню, какая у них там норма прибыли, разделю на 7 частей свой капитал, вложу в них и буду жить-поживать себе на Канарах».