Ханс Закссе:
Что такое альтернативная техника?

Современный человек недоволен своей техникой и очень хотел бы иметь другую. Это обстоятельство имеет под собой весьма разнообразные основания. Разделим такие причины на три класса и поразмыслим, как к ним следует относиться.

Первый класс причин. Существуют некоторые виды ущерба, наносимые техническими мероприятиями, которые могут быть серьёзными, но принципиально неустранимыми. Чтобы их предотвратить, нужны определённые условия для защиты человека и природы. Такого рода регулирование в соответствии с законом существует с начала появления современной техники, например, запрещение детского труда, регулирование рабочего времени, определение безопасности комиссиями технического надзора и ещё многое другое. С прогрессом технических разработок всё большее значение приобретают прежде всего нежелательные вторичные последствия, так что сегодня для создания определённых рамок технического развития и предотвращения ущерба, наносимого цивилизацией, требуется проведение обширных исследований и издание соответствующих законов. В этом смысле все методы технической деятельности нуждаются в этическом контроле и ограничены, так как цель не может оправдывать средства.

Второй класс причин подразумевает, что серьёзная опасность связана со злоупотреблением техникой. Кто имеет в своём распоряжении технические средства и методы, тот обладает властью, а властью всегда можно злоупотребить, используя её для эксплуатации и подавления, для притеснения и войны, для обмана и манипулирования. Однако здесь речь идёт не о специально технической, а об общечеловеческой проблеме, не о проблеме способа технического действия, а о цели технической деятельности. Ведь цели техники имеют внетехническую природу и, как все цели человеческой деятельности, могут быть и хорошими, и плохими. Постановка надлежащих целей функционирования техники — не проблема техники, а проблема общественной структуры и формирования политической воли.

Третий класс причин относится к структуре самой техники. Это означает: предоставляемая техникой власть столь велика, что человек психически уже не в состоянии противостоять искушению злоупотребить ей. К тому же система в целом из-за гораздо более выгодных обходных путей производства, увеличивающегося разделения труда и утраты наглядности современным естествознанием потеряла свою очевидность, а это приводит к отчуждению и препятствует осуществлению широкого компетентного контроля. За этим часто стоит критика чисто предметного, целе-рационального мышления, будто жизнь вследствие этого развития стала негуманной. Это приводит к требованию «альтернативной техники» в соответствии с «человеческой мерой». В качестве основных признаков альтернативной техники указываются: небольшие, обозримые блоки и, по возможности, меньшее разделение труда.

Последнее возражение затрагивает, действительно, существенные свойства техники. На это возражение можно ответить, что в строгом смысле не существует никакой альтернативной техники. Техника в каждом случае является средством сделать возможным более лёгкое достижение цели. Если имеются различные пути и способы для достижения одной и той же цели, то из них тот оказывается лучшим, при котором отношение затрат к получаемой выгоде является наименьшим. При этом важно критически взвесить затраты по сравнению с выгодой, а также учесть социальный эффект и отдалённые последствия. Это и является мерилом, и вместе с установлением этических и юридических границ нет другого способа оценки технических методов. Альтернативы существуют уже при техническом подходе; часто мы оказываемся перед выбором одного из методов, и всегда необходимо в каждой связи отыскивать лучший путь; но нет никакой альтернативной техники как целого, которое подчинялось бы иному мерилу, чем вышеназванное.

Оптимальная величина производственных единиц зависит от соответствующих ситуативно данных условий, от затрат капитала, труда, сырья, а также от инфраструктуры, организации распределения и сбыта и в целом от социальной сферы, в которую должно быть интегрировано предприятие. Для различных проектов в разных странах можно прийти к совершенно различным результатам. При этом речь идёт о взвешивании получаемой выгоды. Чаще всего большие предприятия более рентабельны и лучше для окружающей среды, чем небольшие, но, с другой стороны, с первыми связан и больший риск.

Поэтому принцип, изначально известный каждому инженеру, гласит: осуществлять концентрацию, насколько это необходимо, и проводить разукрупнение, насколько это возможно. Какой-то определённой «человеческой меры» здесь не существует. Уже Софокл называл человека чудовищем, поскольку он плавает по морю в бурю, ловит диких животных и распахивает землю. Каждая эпоха в соответствии с новыми возможностями, которые ей предоставляются, оказывается перед лицом новой оценки благ, связанных как с риском, так и с отказом, причём при отказе речь идёт не только о материальных, но также и о духовных ценностях, о свободе и объёме знания.

Такая же оценка применима к разделению труда. Она применяется из-за выгод, которые способствуют взаимодополняемости специалистов, но также и на основе проблем, которые она привносит с собой, причём и здесь по принципу: лишь столько, сколько необходимо, и по возможности меньше. Кто не хочет примириться с этими сущностными свойствами техники, у того в распоряжении нет никакой «другой техники», и он должен вообще в большей или меньшей степени отказываться от возможностей техники. Поэтому на самом деле те, кто выдвигает требование «альтернативной техники», в действительности требуют «меньше техники». Ведь нет никаких сомнений в том, что принципиальные проблемы, которые вообще даны вместе с человеческим существованием, увеличиваются и обостряются из-за применения техники. Поэтому можно понять, когда люди не чувствуют себя вровень с ней и мечтают о «более простой» жизни.

Подобная установка может признаваться за истинный образ жизни. Разумеется, те, кого это касается, должны в таком случае быть готовыми к отказу от соответствующих преимуществ современной техники. Перечисление этих преимуществ завело бы нас слишком далеко. Следует указать лишь на то, что современная техника увеличила среднюю продолжительность жизни вдвое и что она освободила человека от стеснённых обстоятельств, нужды и труда до такой степени, что сегодня он, при 40-часовой рабочей неделе, если вычесть 10 часов на еду, сон и гигиенические процедуры, почти вдвое больше имеет свободного, чем рабочего, времени.

Техника является носителем не только материального, но также и духовного бытия человека. Её подлинный смысл в освобождении, в создании свободы для сознательного участия в жизни общества, для внутреннего обогащения с помощью всеобъемлющей, преодолевающей пространство и время информации, которую она предоставляет в наше распоряжение. Правда, наше неумение сделать многое при наличии свободного времени служит признаком недостаточного понимания нами того, что даёт нам техника. Рационально было бы свободное время посвятить тому, чего недостаёт при профессиональной специализации, а именно общему образованию.

Ошибкой было бы полагать, что из-за чисто предметного, целе-рационального мышления и жёсткой концентрации на этой частности должно блекнуть человеческое бытие. Освобождая человека, техника как раз и создаёт пространство для общего образования и предоставляет возможность для удовлетворения всесторонних интересов. И правильное обращение с техникой также требует этого общего образования, чтобы восполнить разрывы в культуре и преодолеть моральное отставание, возникшие из-за одностороннего предпочтения предметного знания. Поэтому, чтобы технику осмысленно интегрировать в нашу жизнь, не требуется никакой «другой техники», для «инобытия» которой также ещё нет никакого ясного определения и никаких конкретно просчитанных предложений.

Определённый подход к этому предлагает книга О. Ренна «Мягкая революция. Будущее без принуждения?» (О. Renn. «Die sanfte Revolution. Zukunft ohne Zwang?» — Essen, 1980). Скорее, требуется оптимальное развитие технических орудий в аскетической деловой работе, чтобы таким образом способствовать избавлению от голода и нужды в глобальном масштабе и чтобы каждому предоставить свободу для сознательного участия в общей жизни и совместного её создания.