Мераб Константинович Мамардашвили:
Стрела познания. Набросок естественно-исторической гносеологии. §§ 60–69

§ 60

Прошлое ещё существует, то есть в каком-то смысле оно ещё не случилось, и надо дать возможность ему действительно случиться, «разродиться» наконец. «Время» смысла (осмысленности) и понимания (вернее, то, что мы называем временем и что, в действительности, является каким-то свойством или параметром, формальным состоянием поля наблюдения). Время понимания — не данного содержания данным субъектом, а наличия символа, квазипредметности, возможности актуализации символом мыслей. События происходят не только в пространстве эмпирического бытийствования содержания и «настоящем моменте» наблюдения, но и во времени пространстве смысла и понимания в указанном выше смысле, то есть в едином континууме бытия-сознания ³⁸. «Что же на самом деле, что же действительно?» — имеет смысл только в этом континууме. То, что можно сказать о событиях, происходящих не только в физическом пространстве, но ив пространстве смысла и понимания, относится ipso facto и к истории мысли, к способу жизни событий этого «мира»: ещё не случившаяся мысль («прошлое») живёт во мне, и в этом всё дело, а не в эволюции, предвосхищении, повторении или памяти. Это способ жизни мысли, а не эволюционная схема во времени. Это её саморефлексивность, которая мне кажется эволюцией и развитием. Смысл, ищущий себя. Это бытие культурного явления (а не память и тому подобное). На деле, отразиться в символическое пространство-время, найти себе в нём место — значит, самоосуществиться. Но никогда полностью. И, следовательно, способ бытия явления, а не память о нём. Поэтому речь и идёт о живых существах, хотя и не эмпирических индивидах в человеческом смысле, и они исключают средства наглядного языка.

§ 61

Соображения, вытекающие из анализа фундаментальных взаимосвязей сознательного опыта и природы. (Ср. Кант; познание было бы невозможно, если бы природа «была дана сама по себе независимо от первых источников нашего мышления» — 3.710). Что и есть трансцендентальный аргумент. Разница исторического и логического понимании содержаний и операций. Время как средство анализа и повторения в первом случае. В универсуме деятельности имеет место это первое (причем вовсе не на стороне историка). «Сам знает» versus логическое понимание истин и значений. Конститутивное отложение = навсегда (например, понятое понято один только раз и раз навсегда). Это важная вещь, отличающая действия свободной генерации в структурах как от невечности вещей, так и от невечности психических состояний (и от вечных истин). Особая устойчивость и вечных истин и опытных ситуаций.

§ 62

Абстрактно-наглядные сочленения, связки сторон всеобщего предмета. «Созерцание» и «схватывание» до формулировки связи понятий и выводов теории. Именно в той мере, в какой связываются предметные воплощения и результаты деятельности, образуется мыслительное поле, в котором целое воспринимается раньше анализа частей (и более того — правильность и очевидность абстракций, в рамках которых этот анализ будет осуществляться рассуждением), предваряя формально-логическую связь понятий и всего целого мыслительного действия (общей идеей и стратегией решения, которые не излагаются при изложении решения). Наглядная символизация предметов и сторон предметов, позволяющая «разом», «моментально», «интуитивно» схватывать (и обработанная на эксперименте и создании предметов). Чувственно-конструктивная (то есть чувственно-сверхчувственная) модель, конструктивное поле созерцания, управляющие восприятием вещей. Снятие противоположности эмпирии и суждения, «идеи» и предмета. Это предметная форма культуры (а не предмет, данный извне). Эмпирия сама по себе не есть творческий принцип, не содержит его. Самообусловливание человеческой деятельности (через предметные воплощения и последствия). То есть всеобщий предмет саморазвивается (познание есть эффекты этого саморазвития в головах). На его стороне лежат условия, при которых и на которых анализ будет осуществляться в формах рассуждения и доказательства. Неважно, как назвать эту предметную форму — «творческим продуктивным воображением» или «интуицией». В качестве интуиции она — превращённая форма деятельности, снимающая путь. Создание квазинаглядности и непосредственной очевидности избавляет от необходимости каждый раз фиксировать происхождение исходных идеализации, их отношение к наблюдаемым явлениям, но более того содержит и дополнительный эффект — машину развития. Зависимость последнего от переопределённости или недоопределённости. Только развитием мы можем извлечь то, что есть. Абстрактные прообразы («атомы», квазичастицы ума), работающие на порождение, генерацию (Платон). Восстановить соприкосновение с первичным хаосом и снять превращённость — новое развитие (ибо каждая машина бесконечности конечна, не может быть беспредельно растянута в своём действии). Мир «вздрагивает» и каждый раз — через состояние — инонаправлен.

§ 63

Евклидово (абстрактное) пространство трёх прилеганий (то есть в нём и от того и от другого и от третьего) ³⁹, в которое разворачивается то, что eclot в конечных областях моего пространства-времени, в моих «направляющих состояниях». Но при таком взгляде иначе видится и идеальный мир, вернее, на ином срезе — в нём видна вариация абстрактных (математических) структур теории. А на другом краю — культурная ниша пространства трёх прилеганий, куда оно «вложено» (а в него, в свою очередь, вложены пространства-времена). Набор абстрактного пространства из точек n 3.

Фон, облако прошлого (существенно влияющее на будущее — отсюда видимости движения из будущего, «втягивания» будущим). Эффект отключённых пространств и их судьбы. А до этого для объектов, которым негде в себе записывать свои предыдущие состояния, мы имели явления и процессы, вся «память» которых = информация, содержащая в абсолютно однородном пространстве-времени, в котором они протекают. Воздействие целого на части с помощью пространства, то есть выполнения предельного понимания, ситэ (как категориального пространства, наделённого структурами предельного перехода и логической бесконечности), равного полному предмету, полному бытию. Все они завершены, восполнены в пространстве наблюдения, в предельно понятом. И, наоборот, язык событии и процессов делает все относительным, инскриптивным — в случае, когда есть записывающие квазиобъекты. Логическое пространство ↔ квазифизическое (то есть выполнимое определёнными вещественными средствами) пространство. Но если ввести неметризованное категориальное пространство отображений и надстраивающихся расслоений, то расчленение и того и другого будет несколько иное, через феноменальный мир идущее к саморазвивающимся системам и их пространствам — к их особой (теоретически построяемой) действительности. Мои «третьи вещи» будут здесь элементарными выделенными объектами, ситэ которых — прерывчато-непрерывная сфера. То есть = универсуму полного бытия. Плюс внутри — дискретные, квазифические пространства. Связи и их развязывания, замыкания и размыкания, кристаллизации и снятия кристаллизации.

Внутреннее информационное пространство-время. Есть дискретные пространственные многообразия (к тому же ещё расслоённые), могущие быть отключёнными одно относительно другого, и есть прерывчато-непрерывное пространство всех этих пространств, только в котором или через которое можно выявить накрывающую гомотопию первых [например, установлено — см. Ж.-П. Серр. Сингулярные гомологии расслоённых пространств. В сб. «Расслоённые пространства и их приложения». — М., 1958, — что если мы установили разделение зависимых и независимых слоёв, то характер такой зависимости должен всё время сохраняться, что удивительно совпадает с моим анализом надстраивающихся явлений и расщеплений! И вообще — по К. Телеману («Элементы топологии и дифференцируемые многообразия» М., 1967) — свойство накрывающей гомотопии выделяет из всего многообразия структур, зависящих от других, парамет-ризирующих их структур, класс инвариантных проекций, сохраняющих свой характер при произвольных непрерывных деформациях этих структур параметров; это свойство накрывающей гомотопии позволяет ввести в произвольные собрания объектов связности и инфинитезимальную метрику; это важно, ибо, если у меня на уровне пространства-времени1 невозможны произвольные собрания, то сферическое, пульсирующее пространство пространств как раз характеризуется такой произвольностью и требует дополнительной связности и метризации]. Смена ситэ не есть смена культур, ситэ это то, что в нас онтологично (versus Пространство-время 1 (или состояние сознания, Урбильд как пространство-время) есть формальное «как» квазиобъектов. Квазиобъекты — физические реализации сознания, «бессознательные» по отношению к макроструктурам. Их различная (и возрастающая) информационная ёмкость (или ёмкость абстрактно-символических протяжении, модулирующих преобразования предметов как интеллигибельных). Эта ёмкость всегда как минимум на порядок выше, чем содержание элементов. Генеративная сила + организация последовательности versus произвольная эмердженция. Новые симметрии и гармонии (которые «вырезаются» Урбильдом, скрыто работающей «картиной мира», машиной гармоний и развития).

§ 64

Со стороны мира — «возмущения». Новые понятия суть найденный способ объективирования «возмущений», в которых даёт себя знать непокорная самостийность реальности, её самозаконность. Каждый раз конструкция субъекта. Таков же и механизм смены теории: извлечение информации (уже проявившей себя в качестве таковой, то есть «смешанного» явления), неизвлекаемой без новой теории и её субъекта. Все это не менталистские акты, а жизнь, телесные деяния. Значит ли это, что развитие в принципе рефлексивно? Выше о внутреннем пространстве: воспроизведение на своих (самим создаваемых) условиях — именно в этом смысле физическая реализация сознания.

§ 65

Мы действуем, познавая, но лишь образ этой деятельности позволяет нам извлечь информацию из произведённого действиями — так же как мы считаем, а сосчитать мы можем, только имея образ времени (времяоператор, хронон). Отсюда (рефлексивная) однопространственность и принадлежность одному времени — вхождение, тогда эта информация. Например, не реальное число, а оператор. Ср. пифагорейскую единицу. То есть образ времени сам есть время (в смысле времени состояния, а не умственного рассудочного построения или времени как последовательности).

Мы видим вещи (в смысле «понимаем как…») в своём пространстве и времени, то есть в пространстве и времени нашей первичной символической сознательной жизни.

§ 67

Хронотоп, то есть связь времени с пространством, его превращения в пространство и наоборот, подчинены определённым ограничениям: 1) вносятся мнимости, мнимые значения; 2) связь не универсальна, то есть мнимости имеют интерпретацию только для одного пространства. Следовательно, расцепление объекта и модели (человеческой) в пространстве-времени (всегда каком-нибудь).

§ 68

Орган зрения не есть глаз, а чувственная ткань, простирающаяся в мир вне отграниченной, видимой дискретной формы тела индивида. Но это именно «проработка», а не детерминизм: нет вынуждения к человеческому, нужен всегда дополнительный принцип «поддерживающего воплощения» (для которого нет наглядной механической модели). В проработке сознанием психики (и материи) и образуются органы, образуются квазивещественной укладкой, инскрипцией понятий и значений (живущих теперь своей собственной, неконцептуализируемой жизнью) и не существуют вне «проработочной» сферы сознания каким-либо натуральным образом (хотя проявления их действия и наблюдаемы со стороны физически, будучи, тем не менее, естественными законами не объяснимы). Это и не материя, и не дух. А в составе космоса есть. Штуки (артефакты) бесконечного, испытующего характера. И вот, вместо того, чтобы гадать о внутреннем… То есть речь идёт не собственно об органах чувства, а об органах понимания и действия. Термин «органы» к ним применяется в силу их физикоподобности, в силу функциональности отправлений, не требующих прохождения через рефлексивную инстанцию, через некий «третий глаз». (Они в «среде свободного становления» versus актуальная бесконечность и один-единый абсолют).

§ 69

Как ни парадоксально, без допущения, что человек всегда логичен и всегда мыслит точно, мы не можем рационально понять историю. Для теоретической истории не существует глупости, ошибок или заблуждений (как инстанций объяснения) — так же как доказанное знание есть знание и существует независимо.