1. Общественные «фабрики мысли»Один иностранный специалист по политическим исследованиям, занимавшийся изучением «фабрик мысли» как общественного явления, высказал следующие три прогноза относительно будущего этих организаций:
Первое предсказание кажется верным, поскольку предложений о создании новых «фабрик мысли» поступает весьма много и процесс их возникновения носит регулярный характер. Это же относится и ко второму прогнозу. Имеются многочисленные факты, подтверждающие то, что основные «фабрики мысли» осуществляют обучение своему искусству как в собственных учреждениях, так и в университетах. Однако третье предсказание выглядит более сомнительным. Автор прогнозов признает, что он исходит из предположения о все более трудоёмком процессе решения проблем в будущем, поскольку они будут приобретать все более комплексный характер. Поэтому он приходит к выводу, что правительство будет вынуждено создавать «фабрики мысли» для непосредственной информации общественности. Подобный вывод представляется весьма спорным, так как создание «фабрик мысли» будет стоить очень дорого и, будучи созданными, они станут помехой правительству, если действительно будут принадлежать общественности. Однако в Будучи независимыми от поддержки тех, кого они консультируют, эти «фабрики мысли» находятся в уникальном положении. В отличие от «закабаленных» придатков правительства, подобных корпорации «РЭНД», они не присутствуют на закрытых заседаниях, где формируется политика, и в этом смысле их влияние ограничено. Поскольку их нельзя взять на службу и они ни от кого не зависят, их позиция очень выгодна для развёртывания острой общественной критики и привлечения большей аудитории к участию в дискуссиях по основным политическим проблемам. Именно эта способность делать обсуждение вопросов политики живым, конкретным и открытым должна лежать в основе оценки «общественных фабрик мысли». По всей вероятности, наиболее известной общественной «фабрикой мысли» является Центр по изучению демократических институтов. По сравнению с «традиционным» миром «фабрик мысли», представленным «РЭНД», Стэнфордским исследовательским институтом и Международной ассоциацией развития (IDА), Центр является учреждением, выбранным как пример многообразия в мире «фабрик мысли». Представитель по связи с общественностью Стэнфордского исследовательского института выразил наиболее распространённое мнение, сказав: «Не называйте нас «фабрикой мысли», мы должны делать больше, нежели просто мыслить. Мы даем продукцию. Я могу подсказать вам, что такое «фабрика мысли». Это то местечко недалеко от Санта-Барбары. Этим ребятам платят за то, чтобы они мыслили. Мыслить — это единственное, чем они занимаются». 2. Центр по изучению демократических институтовЕсли бы какой-нибудь голливудский режиссёр подбирал актёров для «фабрик мысли», он, несомненно, остановился бы на работниках Центра по изучению демократических институтов. Расположенный в укромном поместье, с видом на Санта-Барбару, в штате Калифорния, он занимает большое белое здание в смешанном греко-испанском стиле, которое соответственно называют «Эль Парфенон». Внутри здания тихо, прохладно, вся обстановка кажется необычной. Складывается впечатление безмятежного анахронизма, как будто это братская община «Оле Мисс», замкнувшаяся в себе и удалившаяся от вида нефти, процветающего района притонов, проблем труда мексиканских рабочих и дважды горевшего здания банка, портящего, как шрам, вид города внизу. Но первое впечатление обманчиво. Здесь идёт напряжённая, хотя и словесная, работа, и обстановка далеко не безмятежна. Анахронизм ли это? Да, если отрицать предположение, что демократические институты следует беречь, совершенствовать и улучшать. Центр представляет собой полностью независимый орган, где пять раз в неделю в течение последнего десятилетия и (очевидно, это будет ещё продолжаться в течение длительного времени в будущем) рассматриваются, обсуждаются, анализируются и, если достигнут конечный результат, разъясняются основные проблемы, стоящие перед страной и человечеством. Как указывают сотрудники Центра, он является не группой действия, а организацией, где оцениваются планы действий и доводятся до сведения тех, кто согласен прислушиваться к ним. Особая форма «безумия» состоит в том, что Центр пытается изменить мир с помощью слов. Что же характеризует Центр? По политической окраске он в целом либерален, остро ориентирован на реформы и демократичен, хотя работающие в Центре не приветствуют подобных ярлыков. Как заявляет Гарри Эшмор, президент Центра, в течение длительного времени принимавший активное участие в политике демократов, «идеологически наша единственно постоянная точка зрения — это вера в конституционную демократию. В течение ряда лет эта вера приносила нам проклятия правых, теперь на нас ополчаются и левые». Фрэнк Келли, бывший журналист, одно время писавший речи для президента Гарри Трумэна, является теперь вице-президентом Центра, развивает эту мысль: «Левые обвиняют нас в отсутствии действий, а правые подозревают нас в том, что мы слишком деятельны. Очень немногие верят нам, когда мы говорим о том, чем мы занимаемся». Деятельность Центра действительно вызывает споры. Его обвиняли в том, что он правый, левый, ортодоксально-религиозный, атеистический, — практически во всём, что можно себе представить. К типичным атакам правых можно отнести нападки «охотника за красными», члена Палаты представителей Конгресса от штата Луизиана Джона Рэрика, который называет Центр «заведением, переполненным коммунистами». Покойный сенатор Эверет Дирксон обвинял всю страну в «странных настроениях» Конечно, работники Центра не стремятся сознательно к подобным обвинениям в свой адрес и воспринимают их как профессиональный риск, связанный с их деятельностью в Центре. В результате возникает своеобразный парадокс, так как, с одной стороны, Центр пытается сыграть роль просветителя для внешнего мира, установить с ним связь и добиться его уважения, а с другой стороны, играет роль того мальчика в сказке, который пытается сообщить королю правду о его новом платье. По словам Эшмора, Центр пытается стать для общества «системой раннего предупреждения». Он поясняет: «Мы пытаемся затронуть основные проблемы ещё до их появления на горизонте, пытаемся разрешить их, а затем обратить на них внимание остальных. Это мегаломаниакальная задача, но именно её мы избрали для себя. Мы стараемся браться за то, чем никто не занимается». На вопрос о критиках Центра он добавляет: «Пытаясь играть ведущую роль в решении проблем, мы обречены на непопулярность у многих». Для иллюстрации того, что он понимает под проблемами, которые только появляются на горизонте, Эшмор цитирует критическое замечание одного студента в отношении неактуальности работы Центра, сотрудники которого якобы больше интересуются дном морей и океанов, чем положением в Уоттсе. Эшмор объясняет, что Центр в соответствии с избранной для себя ролью уделяет внимание и тому и другому, однако в данный исторический момент проблема дна морей и океанов в силу многих тревожных причин представляется Центру более насущной, тогда как Уоттс — объект беспокойства многих других групп и, если говорить откровенно, является такой проблемой, на которую, по их мнению, вряд ли можно оказать существенное влияние. С другой стороны, стремление человека к эксплуатации морей и океанов следует рассматривать как более важную для Центра проблему, поскольку она может быть взята под контроль, прежде чем процесс станет неуправляемым. «Мы рассматриваем такую проблематику как действительно соответствующую нашим возможностям», — говорит Эшмор, подчёркивая, что, когда Центр два года тому назад впервые поднял вопрос о мирном использовании открытых морей и океанов и дна морей и океанов, этот вопрос повсеместно игнорировался как неактуальный и нереалистичный. Основная работа Центра в этой области, выполненная одной из старейших сотрудниц Центра Элизабет Манн Боргезе, дочерью писателя Томаса Манна, содержала модель международного статута о мирном использовании морей и океанов. Помимо всего прочего, сделанные Боргезе предложения и толкования юридического характера привели к созыву в январе 1970 года в Центре Международной конференции по вопросу о контроле над вооружением и разоружением на поверхности и под поверхностью Мирового океана. Летом 1970 года по приглашению правительства Мальты на острове состоялся форум «Расеm in Маribus» («Мир в океане») с участием политических лидеров ряда стран для рассмотрения вопроса о мирном использовании морей и океанов. Другим свидетельством стремления Центра обеспечить «раннее предупреждение» о возникающих проблемах является его глубокий интерес к революции в биологических науках, особенно к прогрессу в области генетического экспериментирования и селекции. Одно из предложений, разработанных Центром, заключается в том, что в рамках государства следовало бы рассмотреть возможность внесения поправки к конституции, гарантирующей «право на окружающую среду». Такое предложение не только предоставило бы человеку право на незагрязнённую окружающую среду, но и обеспечило бы биологические права, например свободу от генетических манипуляций и психохирургии. Центр недавно опубликовал «модель конституции» для США — проект, в котором делается попытка обеспечить соответствие конституции современным условиям, политике и проблемам. Предложенный в 1970 году текст был 35-м вариантом первоначального проекта, в котором учитывалось множество различных предложенных поправок. В окончательном варианте проекта конституции содержатся следующие предложения: проведение выборов президента раз в девять лет с избранием президента только на один срок; создание двух должностей вице-президента, с тем чтобы освободить президента от значительной части нагрузки, связанной с административной деятельностью; прекращение деятельности существующего Верховного суда с заменой его системой специализированных верховных судов, например только для рассмотрения дел, связанных с налогообложением. В целом новый план тяготеет к расширению полномочий федеральных властей и уменьшению прав штатов. Рэксфорд Г. Тагвелл, руководивший разработкой проекта, объясняет свою идею, положенную в основу переработки документа: «Кто бы мог предположить в 1787 году, что система социального попечительства, воздействие на экономические циклы, регулирование деловой активности или государственных общественных работ, контроль над загрязнением воздуха станут объектом правительственной политики? Никто, конечно, не мог этого сделать, и поэтому не было разработано никаких положений на этот счёт. В существующей конституции об этих вопросах не сказано ни слова. Она не была создана гибкой и не обеспечивает возможности приспособления к условиям. Фактически при её создании преднамеренно исключалась такая возможность». Цель проекта заключалась в разработке хорошо продуманной и жизнеспособной альтернативы для основного документа, определяющего деятельность американского правительства. Центр не рассчитывает, что предложенная им конституция будет принята или найдёт широкое признание среди общественности и официальных лиц; она, скорее, предназначалась для того, чтобы способствовать появлению новых идей относительно конституции. После опубликования проект подвергся критике с различных сторон в силу различных причин и вызвал горячие дебаты среди членов Конгресса, на что, собственно, и рассчитывал Центр. Эшмор приводит в качестве примера историю, когда Центр в течение ряда лет занимался рассмотрением проблемы, которой только в настоящее время начинают придавать действительно большое значение. Он говорит: «Когда мы 7 или 8 лет назад впервые начали вести речь о законодательном регулировании развития науки, научная общественность расценила это как ересь. Теперь даже среди учёных стали популярными рассуждения о вышедшей из-под контроля науке и необходимых в этой связи мерах». Эшмор добавляет, что данная история служит хорошим примером результативности заранее сделанного предупреждения о возможном возникновении проблемы. Фрэнк Келли приводит примеры ещё двух предупреждений, сделанных Центром, которые оказали влияние на жизнь в США. Он ссылается на работу, проведённую писателем Майклом Хэррингтоном в качестве консультанта Центра, по вопросу о занесении работников искусства в «чёрные списки» по политическим мотивам. Работая над этой темой, Хэррингтон был поражён ужасными условиями, в которых жили безработные артисты, что вызвало у него интерес к проблеме нищеты, которую он исследовал и описал в своей книге «Другая Америка». В книге содержится неприглядная картина нищеты в Америке, и, по общему признанию, она побудила президента Джона Кеннеди начать борьбу с нищетой. В 1967 году Хэррингтон сказал корреспонденту газеты «Нью-Йорк таймс»: «Без интеллектуальной атмосферы Центра и его советов книги не было бы». Другое исследование Центра — «Кибернетизация: молчаливое завоевание», — законченное в 1962 году, содержало неприкрашенную, страшную картину будущего автоматизации и вызвало оживлённые дискуссии, а также дало толчок для назначения президентом специальной комиссии с целью изучения проблемы. Проблемы, которыми Центр занимался в прошлом, были, важными, масштабными и всеобъемлющими. Такой же характер имеют направления исследований, намеченные на будущее. Фрэнк Келли в недавнем номере бюллетеня, выпускаемого для членов и сторонников Центра, перечисляет следующие мнения сотрудников Центра о своих задачах на будущее:
Это заявление о современных и будущих основных проблемах дополняет Эшмор, разъясняя мотивы выбора Центром новых направлений деятельности. Прежде всего содержание проблем, рассматриваемых Центром, все в большей мере приобретает международный характер. По его словам, Центр всё более и более приходит к убеждению, что проблемы, стоящие перед США, не могут быть отделены от международных проблем, например от проблемы окружающей среды. Поэтому деятельность Центра во всё большей мере будет направлена на решение международных проблем. Среди специфических международных проблем будущего, перечисленных Робертом Хатчинсом, указаны «вопросы мирового развития, многонациональные корпорации, слияние конгломератов, управление развитием науки и техники, роль различных профессий, смысл современного федерализма и будущее городов». Другим новшеством, упомянутым Эшмором, будет начало диалога между Центром и американскими радикалами. Он добавляет, что Центр всегда стремился к диалогу с внешним окружением. Наиболее важной, пожалуй, в этом направлении была попытка принять участие в диалоге между Востоком и Западом и расширение диалога с радикалами своей страны — естественное продолжение этой тенденции. Основные правила этого большого учреждения просты. Никто не указывает сотрудникам Центра, что нужно делать, хотя они готовы принять предложение, исходящее из любого источника. Центр не заключает контрактов, не пользуется ассигнованиями федеральных органов и не зависит от какого-либо фонда (за исключением Фонда Республики, который сам по себе является ядром юридического и финансового механизма, в котором основная роль отводится Центру). Основной источник доходов Центра — пожертвования от частных лиц. Эшмор говорит: «Мы сможем функционировать, только если останемся независимыми. Несмотря на искушения, мы в течение длительного времени отказывались от предлагаемых тем и средств для осуществления проектов. Если бы мы приняли их, мы были бы вынуждены проявлять интерес к определённым проблемам и утратили бы нашу способность заниматься теми из них, которые мы считаем наиболее важными». С другой стороны, Центр не отвергает идей со стороны, и практически во многих случаях предложения посетителей и поступившие письма определяли темы исследований. Что касается руководящих, рядовых и временных сотрудников, а также консультантов, принимающих участие в повседневной деятельности Центра, то для них практически не существует правил, за исключением основной обязанности — участия в дискуссиях Центра по основным проблемам сегодняшнего дня. Диалог — это существо деятельности Центра, его основной метод работы и его продукция, поскольку в процессе таких бесед появляются идеи, возникает взаимопонимание и вырабатываются призывы к действию. Беседы проходят в большой комнате в центре здания, которую почти целиком занимает громадный, покрытый зеленым сукном прямоугольный стол. Каждое утро в 11.00 или примерно в это время Роберт Хатчинс звонит в школьный звонок, и сотрудники выходят из своих кабинетов для участия в сегодняшнем заседании. Обычно беседа длится несколько часов, начинается с вступительного доклада или речи одного из сотрудников и переходит в общую дискуссию. Темы могут быть самыми разнообразными: забастовка служащих общественных служб, судьба малых городов Америки, будущее десегрегации, предупреждение ядерной войны. Хатчинс, который обычно руководит беседой, следующим образом излагает присущие ей сложности: «Это тяжелее, чем вы думаете. Хотя понятие «диалог» уже примелькалось в американском лексиконе, в США, кажется, сложнее, чем где-либо на Западе, добиться смелого обмена мыслями и желания учиться друг у друга. Американцы любят говорить речи, но, как это видно по дискуссиям в телевизионных студиях, они просто кивают головой собеседнику, не обращая внимания на существо его слов и предпочитая говорить только о своих мыслях». Другие сотрудники Центра также согласны с тем, что достижение желаемого уровня беседы является весьма сложным делом, и в результате многие дневные заседания заканчиваются, далеко не достигнув цели. Остаток рабочего дня сотрудники Центра посвящают в основном вопросам, связанным с проведением дискуссий. Готовятся документы, продумываются темы обсуждения на следующий день, проводятся исследования и идеи, возникшие в результате проведённых бесед, формулируются, если они этого заслуживают, с целью составления соответствующей информации для внешнего мира. Хотя проведение дискуссий в Центре составляет существо его деятельности, он не представляет собой замкнутую организацию. В Центре устраиваются официальные форумы и симпозиумы с целью привлечения к определённой проблеме внимания возможно большего числа теоретиков. Кроме того, все остальные приглашаются для участия во встречах «открытого стола», причём этими приглашениями воспользовались многие лица, начиная от учащихся местных средних школ до всемирно известных учёных. Иногда эту возможность используют видные деятели. Например, в 1967 году в Центр обратился судья Уоррен Бергер, являющийся сейчас Верховным судьёй США, с просьбой, которая затем была поддержана Центром, о проведении там встречи для обсуждения наиболее важных проблем, относящихся к законодательной системе США. Подобным же образом по просьбе Международной ассоциации радиовещания в Центре была проведена конференция о роли средств массовой информации в развитии мировой цивилизации. Каждый год Центр принимает сотни посетителей со всего мира, часть из которых приходит ради чистого любопытства, другие — для обсуждения Беседы Центра в их высшей степени поднимаются до уровня международных форумов, вроде недавней встречи «Расеm in Маribur» на Мальте. Две другие крупные международные встречи, «Расеm in Тerris» («Мир на земле» I и II), проходили соответственно в Международные диалоги далеко не единственный метод, который используется Центром для изложения своих идей. В качестве доказательства Фрэнк Келли, который, будучи вице-президентом Центра, является одновременно директором его учебной программы, приводит следующие статистические данные: было распространено более 7 миллионов экземпляров двухсот книг, статей и брошюр, опубликованных Центром, и до 3 тысяч учебных заведений используют разнообразные серии магнитофонных записей бесед Центра (образцы названий недавно выпущенных записей включают: «Богатые платят штраф, бедные садятся в тюрьму: социология права», «Суд присяжных: гарантия или анахронизм?», «Роль суда присяжных в политических преступлениях» и «Слежка и будущее личной жизни»). Кроме того, выпускаемый раз в два месяца «Журнал Центра» распространяется сейчас более чем в 100 тысяч экземпляров. Люди, работающие на этой «фабрике мысли», представляют собой группу учёных, оптимистически убеждённых, что их контакт с внешним миром и их ежедневные беседы действительно могут принести какую-то пользу. Как личности, они очень разные. Руководство осуществляется старшими сотрудниками. Гарри Эшмор, журналист, который, работая в газете «Арканзас газет», получил две премии Пуллитцера, а позднее возглавил издание «Британской энциклопедии», является главным действующим лицом в Центре. Роберт Хатчинс, писатель Харвей Вилер (соавтор романа «Надёжно»), философ и физик Дусон Вилкинсон, член «мозгового треста», разрабатывавшего политику «Нового курса», и бывший губернатор Пуэрто-Рико Рексфорд Тагвелл, бывший редактор «Нью-Йорк таймс» по вопросам религии и нынешний редактор «Журнала Центра» Джон Коглей и Элизабет Манн Боргезе завершают список старших сотрудников. Их дополняют около десятка внештатных сотрудников, которые приглашаются в Центр на различные сроки, и примерно такое же количество младших сотрудников, преимущественно в возрасте от 20 до 30 лет. Кроме того, имеются консультанты, работающие повременно, список которых включает около 25 видных лиц, в том числе таких, как биолог Поль Эрлих, просветитель Кларк Керр и писатель Милтон Майер. И наконец, имеется административный аппарат, который занимается разработкой программы образования и подготовляет магнитозаписи дискуссий, периодические публикации и книги. Наиболее видное положение среди сотрудников занимает Роберт М. Хатчинс, являющийся также председателем Фонда Республики, сыгравшего решающую роль в возникновении Центра. Именно Хатчинс предложил идею создания и создал Центр. Хотя ему сейчас больше 70 лет, он, несомненно, остаётся лидером Центра. В 1929 году он стал президентом Чикагского университета, получив этот пост через четыре года после окончания юридического факультета, и оставался на нём в течение 22 лет. В 1951 году он стал директором Фонда Форда и спустя три года стал президентом Фонда Республики, основную поддержку которому оказывает Генри Форд. Фонд был основан как организация для защиты и развития принципов Декларации независимости, Билля о правах и конституции. Впоследствии Хатчинс описал первые дни деятельности Фонда как «возникновение маленького острова здравого смысла в мире маккартизма». Идея создания постоянного Центра была связана с начатой в 1957 году по инициативе Хатчинса «программы изучения крупнейших проблем», целью которой было рассмотрение и разработка основных принципов демократии. Через два года эта программа была организационно оформлена в качестве Центра, существующего в рамках корпоративного механизма Фонда Республики. В начале работы Центра Хатчинс организовал небольшую группу учёных разных специальностей, которая проводила частые дискуссии по вопросам гражданских прав, гражданских свобод и демократических институтов. Со временем в эту группу вошло 18 штатных старших сотрудников, которые изучали, описывали и обсуждали основные внутренние и международные проблемы. В 1969 году, в десятую годовщину Центра, Хатчинс решил изменить его курс. Он назвал этот процесс «перестройкой основ». Суть его состояла в сокращении числа старших сотрудников, правда демократическим путём, до семи человек. Отбор осуществлялся следующим образом: Хатчинс, бывший первым из семёрки, выбрал следующего сотрудника в её состав, затем они вдвоём выбрали третьего, затем трое избрали ещё одного и так далее, пока не был подобран весь состав. Физик Лайнус Поулинг, покойный епископ Джеймс А. Пайк, просветитель Стрингфеллоу Варр и социолог Дж. Р. Сислей были в числе тех старших сотрудников, которым предложили уйти. Кроме того, 4 члена верхнего эшелона были переведены в административный аппарат, что означало, что они продолжали работать в Центре, но не являлись более основными участниками ежедневных дискуссий. Установление нового порядка не обошлось без трений. Многие из уволенных сотрудников выражали недовольства, и по крайней мере один — Сислей — отказался открыто комментировать переворот, однако, как сообщалось, передал дело об увольнении в руки своих адвокатов. Некоторые наблюдатели считают, что среди ушедших сотрудников находились наиболее активные работники Центра, хотя это мнение оспаривается оставшимися. В статье, опубликованной в журнале «Нэйшн», корреспондент в Санта-Барбаре Роберт X. Соллен писал: «Можно сделать общие выводы (с некоторыми известными исключениями) в отношении тех, кто уволен. Это — активисты, гуманисты, люди, увлечённые делом». Оставшиеся после перестройки сотрудники утверждают, что предложение о демократическом сокращении было поддержано всеми старшими сотрудниками, присутствовавшими при голосовании. Среди них существует общее мнение, что для перестройки имелись солидные причины, в том числе и то обстоятельство, что некоторые старшие сотрудники начали проводить всё меньше времени в Центре (например, Лайнус Поулинг два года был в отпуске, занимаясь исследованиями) и что Центру были нужны новые направления. Оставшиеся сотрудники добавляют, что в результате Центр сейчас лучше организован для разработки новых направлений. Теперь, после первого десятилетия существования, Центр, видимо, твёрдо уверен в том, что его деятельность будет продолжаться в течение некоторого времени. Пережитый им недавно период финансовых затруднений остался позади, по крайней мере на некоторое время, после того как Центр получил ряд крупных сумм по завещаниям, включая пятимиллионное пожертвование от изобретателя ксерографии Честера Карлсона. Оплаченная подписка на «Журнал Центра» резко возросла за последние два года благодаря интенсивной рекламной кампании путём рассылки рекламных материалов непосредственно подписчикам. План Хатчинса по перестройке Центра и обеспечению его финансовой стабильности предусматривает дополнительное привлечение Кеннет С. Толлет, внештатный сотрудник Центра, взявший отпуск на юридическом факультете южнотехасского колледжа, говорит: «Я считаю, что некоторые явления в обществе делают Центр ещё более необходимым, чем раньше. Поскольку многие приравнивают несогласие к предательству, в связи с некоторыми действиями Конгресса и Администрации и в связи с широко распространёнными нападками на Верховный суд Фрэнк Келли рассматривает Центр как «промежуточный этап между теоретическими рассуждениями и реальным миром». Келли, который работал в Центре с момента его основания в 1959 году, оценивает значение Центра следующим образом: «Мы не группа действия, как таковая. Групп действий тысячи, но лишь немногие в них задумываются о направлении действия. А это именно то, что делаем мы и таким образом вносим наш вклад». Эшмор говорит, что, если Центр помогает прояснять проблемы, он уже выполняет своё дело и имеет определённое значение. Он приводит в качестве примера две недавние попытки выяснения существа проблемы, одна из которых носила международный характер, а другая — местный. Центр организовал встречу в Мехико в 1969 году, нп которую были приглашены эксперты по вопросу государственного развития из всей Латинской Америки. Эшмор говорит: «Встреча показала, что эти люди никогда не встречаются между собой и не обсуждают общие проблемы, если только они не приезжают в США для переговоров с нашим правительством. Впервые они встретились без надзора со стороны правительственных чиновников США. Целью встречи было исследование причин провала американской помощи Латинской Америке, изложение взглядов латиноамериканских стран на США и их мнение по поводу того, что нужно сделать для улучшения положения. Их выводы значительно отличались от выводов, на которых основана политика США в этих районах». В данном случае, утверждает Эшмор, выяснение проблемы выразилось в разработке основы развития Латинской Америки, о существе которой никто в Северной Америке не имел представления. Второй пример носит более личный характер и относится к регулярным беседам, которые он проводил с молодёжью, посещавшей Центр. «Молодые люди говорят мне, что нашли врага в «истеблишменте», — говорил он, — и они действительно считают, что именно «истеблишмент» создаёт донимающие нас проблемы. Я пытаюсь убедить их, что на самом деле всё обстоит гораздо хуже, чем они думают, и что «истеблишмента», как такового, не существует». Эшмор полагает, что молодёжь придумала пугало, что так называемый «истеблишмент» не создавал проблем и не может их решать. Он говорит: «Нью-Йорк приходит в упадок. Вы не можете убедить меня в том, что имеется «истеблишмент», который осуществляет контроль над ситуацией или который может взять под контроль ситуацию. Возможно, если бы «истеблишмент» существовал, он, наверное, мог бы справиться с ситуацией». Он добавляет, что учащиеся, с которыми он встречается, отказываются согласиться с его убеждением в том, что вместо замены верхушки «истеблишмента» нужно заполнить имеющийся вакуум. «Чтобы делать революцию, надо определить врагов, а они, я думаю, не определили своих врагов», — говорит Эшмор. (Подобные высказывания весьма характерны для «независимой», «объективной» позиции работников Центра. Как только речь заходит об ответственности гигантского бюрократического правительственного аппарата, монополистических организации и фирм — всего того, что иногда называют в американской политической практике термином «истеблишмент», за положение дел в стране, «независимый» исследователь Эшмор не находит ничего лучше, как заявить, что «истеблишмент» просто не существует, а значит, нет необходимости его критиковать, бороться против него. Апологетическая направленность подобной позиции вряд ли может вызвать сомнения. — Прим. ред.) Присущая Центру форма мегаломании дополняет его собственный стиль: стремление к независимости, постоянный оптимизм и борьбу с традиционными воззрениями. Его основная цель — выявить существо современных проблем и заранее предупредить о тех проблемах, которые возникнут в будущем, — является всё более усложняющейся задачей. Если для страны и всего мира средством решения нынешних проблем и подготовки к решению будущих проблем когда-либо явится диалог, а не война, значит, Центр оказал своё воздействие. Одной из наиболее трудных задач для Центра в будущем будет завоевание популярности среди американской молодёжи и достижение с ней взаимопонимания, особенно с наиболее активными и радикальными элементами. Существующая пропасть вполне оправданно является причиной озабоченности всех сотрудников Центра. Хорошей иллюстрацией отношения левого крыла к Центру явилось высказывание Маркуса Раскина, писателя, радикального интеллигента и одного из тех, кто был привлечён к суду по делу знаменитого бостонского заговора против призыва в армию. Раскин считает, что Центр имеет положительное значение и проделал немалую работу, однако он без колебаний перечисляет четыре наиболее постоянных, по его мнению, недостатка Центра:
Учитывая существование целой армии критиков Центра, как справа, так и слева, критические замечания Раскина выглядят довольно мягкими. Не в пример другим критикам Раскин не только предлагает альтернативу Центру и его философии, но и сам осуществляет руководство существенно отличающейся от Центра «фабрикой мысли», которая оказывала прямое влияние на создание ряда объединённых альтернативных групп. Он является одним из директоров Вашингтонского института политических исследований, самой левой из всех «фабрик мысли». 3. Институты: истеблишмент движенияИнститут политических исследований пытается заложить основу для нового общества, которое заменит нынешнее, находящееся в процессе разрушения. Он посвятил себя не только прокладыванию пути для нового общества путём исследований и экспериментирования, но и прилагает все силы для приближения конца существующего общества. Для достижения этой цели институт располагает ресурсами в виде старого, но просторного кирпичного здания городского типа на Нью-Тэмпширской авеню в Вашингтоне, скромного годового бюджета, составляющего 400 тысяч долларов, постоянного и временного штата учёных и активистов в количестве 50 человек. Во руководителю института стоят М. Раскин и Ричард Е. Барнетт, бывший государственный чиновник, писатель и — наравне с Раскином — один из основателей института. В списке постоянных и временных сотрудников числятся такие известные люди, как писатель-анархист Пол Гудман, журналист И. Ф. Стоун, «историк-радикал» Артур Воскоу, лидер «Студенческого национального координационного комитета» Айвенго Дональдсон, профессор Чикагского университета Ганс Дж. Моргентау и радикальный журналист Эндрю Кокайнд. Общей основой для них являются идеи, которые определяют институтский план исследований и экспериментов. «Экзистенциалистский прагматизм» — таким термином пользуется Раскин для обобщения практической философии института. Как он объясняет, этот образ мышления диктует необходимость познания существующей иррациональности, что достигается путём изучения существующей политики и институтов и последующего перехода к экспериментированию с альтернативами этой политике и институтам. Интеллектуальное кредо Раскина заключается в том, что для развития социальной теории необходимо участие в социальных экспериментах и мероприятиях. Четко ориентированное на концепцию реформ, оно также предусматривает, что социальное теоретизирование должно иметь непосредственное отношение к тем, кто не имеет власти и угнетен. Институт функционирует с 1963 года, когда небольшая группа учёных и разочарованных государственных служащих основала его как независимую исследовательскую организацию для изучения социальных, экономических и военных проблем, не прибегая к государственной поддержке. Начиная с этого момента, он занимался разнообразнейшими проблемами общества, от системы противоракетной обороны до местных органов управления, от равноправия женщин до коммун, от деятельности телевизионных вещательных компаний до влияния техники на общество. Результаты этой работы сказались прежде всего на движении левых сил, как старых, так и новых, и это влияние было значительным. Например, помимо участия в деле о бостонском заговоре, Раскин и некоторые другие сотрудники состояли членами комитета, организованного в помощь группе «Чикагская восьмёрка». Кроме того, в 1968 году Раские организовал группу «Новая партия», которая выступала за роспуск милитаристского «истеблишмента», контроль над вооружением и разоружение на всех уровнях, включая полицию и гражданских лиц, и за невмешательство США в революционные события в других странах. Хотя Раскина как председателя группы заменили позднее два директора — Дик Грегори и президент Антпокийского колледжа Дж. Р. Диксон, он по-прежнему тесно связан с её программой и работает над тем, чтобы сделать «Новую партию» одним из проектов своего института. Раскин не одинок в своей увлечённости. Возможно, наиболее заметной фигурой из числа сотрудников института является Артур Воскоу, который, кажется, не пропустил ни одной крупной демонстрации или политического мероприятия. Среди прочего вездесущий Воскоу сыграл решающую роль в учреждении Центра по оказанию помощи жертвам волнений в столице США в 1968 году, в создании скорее левой, чем либеральной, организации «Федеральные служащие за демократическое общество», в планировании демонстрации во время конвенции демократов в 1988 году и так называемой акции «противовступление», то есть демонстраций, сопровождающих официальное вступление Никсона на пост президента. Воскоу обычно хвалят (или порицают, в зависимости от взглядов и убеждений) за то, что он изобрёл термин «созидательный беспорядок» и является одним из наиболее ревностных защитников такой политики. В статье, опубликованной в «Нью юниверсити саут» в 1968 году, он писал, что понимает под этим «дальнейшее экспериментирование и уяснение, в какой конкретно момент можно добиться достаточных реформ для дальнейшего развития общества без риска быть растоптанным». В институте Воскоу занимается изучением таких вопросов, как политика Вашингтона, будущее, «новое левое» движение и радикальные национальные организации. Сотрудники института активно занимаются практически всеми проблемами, волнующими молодых активистов. Раскин утверждает: «Институт сыграл значительную роль для движения. Трудно указать точно, где действительно сказывается паше влияние, однако наше существование имело значение». По его мнению, одна из положительных сторон деятельности института состоит в том, что он не только регистрирует отрицательные явления, но путём социального экспериментирования пытается дать молодым активистам некоторые возможные ответы на вопрос, который им часто задаётся: что вы предлагаете взамен институтов современного общества? Он также оказывает влияние, хоть и не очень заметное, на существующую систему. Например, работа Института по созданию корпораций развития отдельных районов и его исследование управления системой здравоохранения в рамках отдельных районов явились идеями, которые затем были взяты на вооружение и официально поддержаны управлением экономических возможностей и службой общественного здравоохранения. Многие из видных членов института сами являются бывшими членами «истеблишмента», и этот статус снискал им дополнительное доверие в официальных и научных кругах. В этом отношении характерен пример, Раскина. Он начал свою многогранную профессиональную карьеру в конце Возможно, наиболее интересным примером сочетания сотрудничества в институте с одновременным членством в оппозиционной «фабрике мысли» является 36-летний экономист Ричард Ф. Кауфман. Он работает руководителем отдела кадров Объединённого экономического комитета Конгресса, контролирующего расходы на оборону. Будучи официальным штатным сотрудником Конгресса, он играл ведущую роль в кампании по критике чрезмерных расходов Министерства обороны. Он провёл важную исследовательскую работу по сбору информации для сенатора Уильяма Проксмайра, которая была использована сенатором в его деятельности против увеличения военных расходов. Исследования Кауфмана сыграли решающую роль в раскрытии Проксмайром факта растраты средств при разработке реактивного транспортного самолёта «С–5А» для ВВС. В качестве сотрудника института он принял участие в разработке проектов над названием «Семинар Конгресса по военным поставкам», который действовал с 1968 по 1970 год. Всё началось с того, что Кауфман связался с аппаратом Конгресса и попросил организовать встречу с кем-либо из сотрудников, занимающихся вопросами военных ассигнований. В ходе этой встречи Кауфман предложил обсудить с рядом лиц вопросы имеющих место нарушений при осуществлении поставок, в расходах на оборону, а также влияние таких нарушений на экономику и необходимость реформ. Его предложения привлекли внимание 35 помощников конгрессменов, которые собирались на регулярные семинары в течение двух лет. После этого его основные участники организовали неофициальный комитет Конгресса по контролю над военными расходами. Подобные семинары обычны для Института политических исследований, где проходили собрания таких групп, как «Члены Конгресса, борющиеся за мир с помощью закона», «Совет борьбы за мир, пригодный для жизни» и «Мобилизационный комитет за окончание войны». Семинары — только один вид деятельности института. Его работа состоит из исследований, семинаров, учебных Курсов и экспериментов, планы которых ежегодно составляются для следующего учебного года, длящегося с сентября по июль. Каждый штатный сотрудник ведёт семинары, составляет документы, читает лекции и ведёт несколько экспериментов или исследований либо участвует в них. Например, Фрэнк Смит в
Начатый в январе 1971 года под руководством Раскина экспериментальный проект под названием «Вашингтонская корпорация мини-школы» является одним из нескольких проектов в области школьного образования, разрабатываемые институтом, включая школу для детей, не Закончивших образования. Раскин излагает идею проекта мини-школы следующим образом: «Она основана на предпосылке, что все люди рождаются со стремлением к участию в политических и социальных действиях, и общество отгораживается от таких стремлений при помощи процесса образования. Идея школы возникла в полном противоречии с современной точкой зрения на роль школ и состоит в том, что дети должны овладевать знаниями путём понимания социальных, экономических и политических институтов общества». В новой школе дети будут начинать учёбу вне стен школы, в таких учреждениях, как суды, телевизионные студии, музеи, больницы и газетные издательства. Предполагается, что под руководством преподавателей учащиеся могут изучать такие основные предметы, как чтение и математика, одновременно получая сведения о социальных институтах. По замыслу, в школе должна царить атмосфера, характеризующаяся индивидуальной работой, равными отношениями между учащимися и преподавателями, поощрением вопросов учеников и выработки ими самостоятельных решений. Согласно проекту, разработанному для заинтересованных сторон, она будет отличаться от других экспериментальных школ тем, что «основная цель мини-школы будет состоять в концентрации богатого воображения учеников начальных классов на задаче создания альтернативных институтов общества». Первое воплощение идеи в эксперимент началось под руководством Раскина в округе Колумбия в начале 1970 года. С одобрения работников школьного образования округа Колумбия эксперимент проводился после школьных занятий в течение 4 месяцев. Контингент учащихся составляли 23 ученика 5–6-х классов — разных рас — из школы Шенерда — муниципальной начальной школы в северо-западном районе Вашингтона. В ходе эксперимента учащиеся занимались с сотрудниками художественного музея и многими другими приглашёнными лицами. К примеру, 8 занятий были проведены в Коркоранской галерее искусств в Вашингтоне, где дети осматривали произведения искусства, рисовали, писали маслом и задавали вопросы хранителю музея, в частности, о том, почему музей не предназначен для досуга детей. Эксперимент показал, к удовлетворению института, что дети восприимчивы к такому методу образования. Основой для такого вывода послужили два факта, а именно: несмотря на необязательную посещаемость, учащиеся были всегда в полном составе и к тому же неожиданно выяснилось, что ученики сами добровольно обучали друг друга на занятиях после уроков. В конце 1970 года мини-школа начала полную учебную программу для 40 учеников. Другой уникальной темой института является изучение американских средств массовой информации, особенно телевидения. Работа велась в три этапа: во-первых, осуществлялась проверка нынешних владельцев лицензий на телевизионное вещание с точки зрения соответствия их деятельности интересам общественности; во-вторых, оказание помощи группам общественности в их попытках добиться отказа в продлении лицензий телевизионным станциям, которые игнорируют нужды общественности, и, наконец, разработка предложений по составлению оригинальных и злободневных программ, а также разработка модели национального закона о связи. В конце 1969 года институт подготовил доклад на 336 страницах, озаглавленный «Телевидение сегодня. Смерть средств связи и гибель общества», в котором содержалось исследование деятельности телевизионных станций в округе Колумбия и в штатах Мэриленд, Виргиния и Западная Виргиния, а также предложения института относительно передачи общественности прав на владение телевизионными каналами в отличие от нынешнего «владения» ими Федеральной комиссией связи, Конгрессом и частными телекомпаниями. В этом плане в докладе говорится: «Пришло время покончить с нескончаемым грабежом нашей умственной жизни, инициатором которого являются ФКС и Конгресс. В результате расследования деятельности телевизионных компаний в докладе даётся оценка каждой из них, учитывающая прежде всего такие факторы, как масштабы и характер использования чернокожих в качестве рабочей силы, содержание программ и мнение общественности района, обслуживаемого станцией, выясненное путём опросов. Доклад отражал общее недовольство плохой работой некоторых станций, содержал предложения по расследованию деятельности других станций, а в одном случае — относительно станции «WMAL-TV», вашингтонского филиала ABC, — было выдвинуто предложение отказать в очередном продлении её лицензии. На основании собственных, критериев доклад констатировал, что телестанции в таких городах, как Вестон (Западная Вирджиния), Бристоль (Вирджиния) и Питерсберг (Вирджиния), по своим показателям превосходили телестанции таких крупных городов, как Балтимор и Вашингтон. После опубликования доклада институт провёл работу с некоторыми группами общественности, чтобы добиться аннулирования лицензии вышеупомянутой станции «WMAL-TV» на основании того, что она не учитывает интересы большой группы негритянского населения в Вашингтоне. Помимо этих больших тем, академический год в институте состоит из лекций, импровизированных семинаров по текущим событиям, краткосрочных тем и основного курса. Основной курс — это цикл занятий для специализирующихся в определённой области студентов и младших сотрудников института, который охватывает такие области, как методология, кризис городов и мировая революция. В рамках курса методологии в Институт получает поддержку из различных источников Средства поступали из Фонда Форда, Фонда Штерн, Национального совета миссий пресвитерианской церкви, Фонда Филда, Фонда Мильбанка и многочисленных частных лиц. Кроме того, поступали средства от продажи авторских прав и гонорары за десятки книг и сотни статей, которые были написаны руководящим составом института. Говоря о способности института к обеспечению необходимыми средствами. Раскин замечает: «В течение ряда лет наши люди установили массу контактов с денежными людьми. Они освоили тонкое ИСКУССТВО выманивания денег, не затрагивая те деликатные моменты, которые могут сказаться на результатах работы». Понятно, что институт не в очень хороших отношениях со многими органами официального Вашингтона. Дважды он подвергался проверке налоговой службой: в 1967 году после предъявленного Раскину обвинения в связи с протестом против воинского призыва были проверены расходы института и в 1970 году прошла семимесячная проверка с целью выяснения, нельзя ли приравнять деятельность института к попытке повлиять на законодательство и, следовательно, квалифицировать его как орудие лоббизма. Первая проверка прошла для института нормально, результат второй в момент написания этой книги ещё не был предан гласности. Одним из наиболее постоянных критиков института является сенатор Стром Термонд. «Освобождая от уплаты налогов организацию, подобную Институту политических исследований, наше правительство позволяет использовать освобождение от налогов для поддержки революции», — заявил сенатор от Южной Каролины в 1967 году. 3 октября 1969 года, выступая в Сенате, он охарактеризовал институт как «элиту», пытающуюся добиться перемен без учёта пожеланий американского народа, и особо отметил участие института «в недавней атаке на законопроект администрации о воинских поставках», что, по мнению Термонда, непосредственно граничит с настоящим предательством. Другим также не нравятся отдельные специфические аспекты деятельности института. Сенатор Поль Фэннин от Аризоны был довольно раздражен, когда в 1969 году из статьи в журнале «Бэррон» он узнал, что Артур Воскоу был консультантом центра отправления правосудия при американском университете, выполняющего контракты Министерства юстиции. Фэннин был вне себя: «Я лично думаю, что мы должны начать расследование обстоятельств, позволяющих расходовать деньги американских налогоплательщиков для выплаты гонорара за консультации человеку, который возглавлял демонстрации с требованием установления контроля общественности над полицией» Раскин и другие сотрудники института не проявляют особого беспокойства в связи с критикой, и, хотя и не желая утрачивать налоговые привилегии, Раскин клятвенно заявляет: «Не могу представить, что есть такой способ давления, который заставил бы институт сдаться и погибнуть». Одной из главных причин такой стойкости является, по его мнению, характер его сотрудников, которым он приписывает такие общие черты, как «острый ум, целостность и смелость». Что касается врагов института, то Раскин говорит: «Мы отказываемся воспринимать их слишком серьёзно, потому что, если бы мы отвечали за все те вещи, которые они нам приписывают, мы были бы уже самой важной организацией в Америке». Не довольствуясь тем, что уже сделано, институт планирует сеть аналогичных «фабрик мысли» по всей стране. Это право предоставлено трём уже действующим институтам-спутникам, и Раскин конфиденциально предсказывает появление в ближайшее время ещё нескольких. Новые институты должны отвечать трём критериям. Во-первых, необходимо, чтобы один или несколько преданных сотрудников института проявили интерес к переезду в новый район и организации там института. Во-вторых, необходима «критическая масса» учёных, а это означает, что в данном районе должно быть ядро умных, ищущих альтернатив интеллектуалов, которые захотели бы войти в штат института, находящегося вне университетской системы. И наконец, необходимо, чтобы это был такой географический район, где результаты аналитической работы и внедрение запрограммированных реформ действительно привели бы к переменам, подобно тому как федеральное правительство и городские проблемы Вашингтона являются сырьевым материалом для Института политических исследований. Самым большим и наиболее важным из новых институтов-спутников является Кембриджский институт. В плане его работы большой перечень тем, которые направлены на разработку таких проблем, как контроль рабочих над промышленностью, контроль общественности над своими районами и создание новых городов. Хотя во многих отношениях он похож на Институт политических исследований, у него есть и свои собственные особенности. Основанный в феврале 1969 года Гаром Альперовичем, бывшим консультантом по правовым вопросам сенатора Гэйлорда Нелсона и автора спорной книги о тактике «Холодной войны» «Атомная дипломатия», и Кристофером Дженксом, преподавателем педагогического факультета Гарвардского университета, институт быстро вырос, и его штат составил 25 человек. Так же как в Институте политических исследований, где Альперович и Дженкс были сотрудниками, работа института состоит из исследовательских и практических программ. Цель его — коренное изменение общества. Одна из характерных черт Кембриджского института состоит в том, что он создан на основе своего собственного проекта. Джон Кэйс, один из пяти его директоров, недавний выпускник Гарвардского университета, основатель «Нью Инглэнд фри пресс» и бывший стипендиат Фулбрайта, указывает, что институт представляет собой эксперимент с целью возможного усовершенствования американского учебного заведения, в данном случае — занимающегося исследованиями. Его цель заключается в создании экспериментального эгалитарного «антиучреждения». Все в институте, от доктора философии до тех, кто не закончил своего образования, именуются только «сотрудниками», и все сотрудники участвуют в составлении плана работы института, выборах его директоров, управлении его повседневными делами и принятии всех основных решений (это делается на общей ассамблее). Все в равной мере участвуют в скучной и грязной работе, которую необходимо делать, так что все находятся в роли подчинённого лишь часть времени. Размеры заработной платы колеблются в небольших пределах и устанавливаются по принципу «коллективно определённой потребности», а не по «рыночной стоимости» конкретного индивида. Вопрос о принятии кого-либо на работу решается всеми сотрудниками, работающими над темой, а не её руководителями. Основные виды деятельности института, или, как их здесь называют, «центральные проекты», рассчитаны на длительное время и целиком направлены на разработку альтернатив существующим местным институтам. Уже изучаемые специальными группами института темы включают:
Каждым проектом организационно занимается специальная группа, состоящая из сотрудников и «друзей института». Группы встречаются раз в неделю для координации своей исследовательской деятельности. Так же как и в других «фабриках мысли», упор делается на междисциплинарный подход. Например, над проектом «нового города» работают эксперты в таких областях, как экономика, архитектура, образование, системный анализ, теология и социальная служба. В каждом случае план предусматривает воплощение деятельности проблемной группы в практику и в этом отношении, как подчёркивают члены указанной группы, уже выходит за рамки концепции «фабрики мысли». Группа, работающая над «новым городом», несомненно, представит соответствующие доклады, однако она же планирует процесс создания «нового города». Предполагается, что это будет экспериментальный город с широким участием граждан в планировании и с объединённым муниципальным и общественным контролем над городскими службами и городской промышленностью. Работающая над проектом «нового города» проблемная группа, в которой заняты многие сотрудники института и, кроме того, участвуют преподаватели из Гарвардского университета, Массачусетского технологического института, Брендейского университета и Годдарского колледжа, начала свою деятельность с сентября 1969 года. Позднее она была разделена на две группы: одна готовила теоретическое обоснование проекта города, другая изыскивала место для него и финансовые средства. Ещё одной центральной темой института является обмен информацией о группах, занимающихся развитием районов. Корпорации по развитию районов принадлежат жителям района и владеют от их имени собственностью в данном районе. Они привлекают большое внимание института, так как считается, что они представляют собой средство для осуществления социальных реформ в американской жизни. Институт организовал встречи с членами более 50 таких корпораций со всего мира, с тем чтобы выяснить, как они были созданы и с какими проблемами столкнулись. Характеристики этих 50 групп обобщаются для составления первого из серии пособий для вновь создаваемых корпораций по развитию районов. Организационное расширение Кембриджского института происходит также путём создания филиалов. Он имеет под своей опекой два более мелких института — Центр районного экономического развития и Центр по изучению общественной политики. Создание этих институтов явилось, честно говоря, хитрой уловкой для получения средств от федерального правительства, отвергаемых родительской организацией «из принципиальных соображений», поскольку они осуществляют для головного института разработку тем, финансируемых федеральными учреждениями. Центр районного экономического развития представляет собой вспомогательную исследовательскую группу, предназначенную для изучения проектов развития районов, в то время как второй Центр в основном занимается вопросами образования. Одним из проектов, привлёкших внимание всей страны к Центру по изучению общественной политики, является исследование по вопросу о гарантийных талонах на получение образования. Исследование, проводившееся под руководством Кристофера Дженкса, одного из основателей института, содержало рекомендацию о проведения обширного эксперимента, в ходе которого городским семьям на каждого ребёнка были бы выданы специальные талоны, большинство из которых были бы обычными, то есть в них указывалась сумма средств, равная средним затратам на образование в настоящее время, а остальные талоны предусматривали бы более высокие затраты и были предназначены для детей, труднее поддающихся обучению, например умственно отсталых детей. Талоны могут быть использованы в любой школе по выбору родителей, будь это соседняя школа, школа на другом конце города, муниципальная, приходская или частная. Школы будут обменивать талоны на деньги для погашения своих затрат. План должен осуществляться в неблагополучных районах, что должно, по теории Дженкса, привести к улучшению школ либо их закрытию Члены Кембриджского института проделали большую работу по созданию других организаций в дополнение к упомянутым центрам. Например, член проблемной группы по проблемам транспорта основал группу, которая борется за альтернативы расширению шоссейных дорог и автомобильного транспорта. Другим тесно связанным с институтом филиалом является школа социальных реформ в штате Вермонт, созданная недавно при поддержке Годдардского колледжа. Это единственная в своём роде аспирантура, занимающаяся исключительно практическими проектами и исследованиями в направлении социальных перемен. В то время как в Кембриджском институте над главными темами работают специальные группы, разрабатываемые здесь проекты имеют более ограниченные масштабы и осуществляются на индивидуальной основе. Один из сотрудников, например, создаёт группу, которая будет бесплатно консультировать компании, тесно связанные с военными кругами при их переходе на мирное производство. Районным группам общественности сотрудники института предлагают услуги под общим названием «защитное планирование». В самом общем смысле это просто бесплатная профессиональная помощь. К примеру, один из директоров института, Джеймс Морей, преподаватель, работавший как в корпорации «РЭНД», так и в корпорации «МИТРЕ», оказывает помощь Роксберийской программе действия (РПД) в поисках денежных средств для реконструкции и кооперативного жилищного строительства в Хайлэнд-Парк, районе города Роксбери, населённом преимущественно чернокожими. С точки зрения финансового обеспечения институт пользуется широкой поддержкой. Он был создан за счёт средств Института политических исследований, однако в настоящее время существует в основном на взносы и пожертвования частных лиц, филантропических и религиозных обществ, Фонда Карнеги, Фонда семьи Рокфеллеров, Национального совета церквей и вездесущего Фонда Форда. Ещё двумя институтами, отделившимися от Института политических исследований, являются Институт исследования проблем Юга, основанный в Атланте в 1970 году, директорами которого являются негритянский политический деятель Джулиан Бонд и сотрудник Института политических исследований Сью Трэшер, а также Институт Бэйэриа в Основные проблемы, запланированные на первые годы деятельности, включают исследование влияния на южные районы расходов на оборону; исследование современного состояния негритянского движения на Юге; критику региональных программ по борьбе с нищетой с упором на то, какую роль играют эти программы в качестве системы политического патронажа. Институт насчитывает около десятка сотрудников, и его годовой бюджет составляет около 150 тысяч долларов в год. Состав Института Бэйэриа примерно такой же, и он также занимается в основном региональными проблемами. Две основные проблемы относятся к экологии Запада США и влиянию этого района на весь тихоокеанский регион. Работа в области экологии сводится к документальной регистрации существующих экологических нарушений и разработке моделей и планов по их усмотрению. В отношении Запада Америки он будет заниматься исследованием воздействия капитала, техники и военных действий в районе Тихого океана. Ещё один институт планируется открыть в будущем в Торонто. Появление этих институтов-филиалов является ясным свидетельством того, как далеко «фабрики мысли» отошли от своих первоначальных задач, состоявших в оказание помощи военным и промышленным кругам в формировании политики. Институты превратились в подобие корпораций «РЭНД» и Стэнфордского исследовательского института. Однако их деятельность относится к области антивоенного анализа и анализа, направленного, как правило, на изменение существующего положения. Можно согласиться с мнением, высказанным автору в частной беседе представителем корпорации «РЭНД», что эти институты не могут рассматриваться как «фабрики мысли» в связи с тем, что они не ограничиваются пассивной разработкой идей. Трудно, однако, согласиться, что активное участие корпорации «РЭНД» в развитии систем оружия, ведения войны во Вьетнаме и так далее — является меньшим пороком по сравнению с активными действиями, хотя и носит другую окраску, нежели деятельность институтов. Эти институты ни в коей мере не являются единственными общественными «фабриками мысли», появившимися в последние несколько лет. Например, в Атланте недавно был создан Институт негритянских проблем, который был охарактеризован журналам «Эбони» как первая «фабрика мысли» для чернокожих учёных. Разместившись в доме, где в прошлом жил У. Дюбуа, он планирует начать интеллектуальную деятельность с целью руководства негритянским населением. Ещё одной недавно возникшей организацией является: «фабрика мысли», созданная защитником интересов потребителей Ральфом Надером, который, несмотря на молодость, очень активен и вызывает ярость государственных чиновников и корпораций. 4. Непрошеные консультантыПравительственные учреждения и крупные корпорации очень любят, когда кто-то занимается их изучением, и этот факт подтверждается массой всевозможных консультативных исследований стоимостью 100 тысяч долларов и более. Летом 1969 году 110 студентами, отобранными из сотен претендентов, были проведены 6 таких крупных исследований, общая стоимость которых выражается неслыханной суммой — 100 тысяч долларов. Хотя большинство из тех, кто был подвергнут исследованию, считает этих студентов не консультантами, а, скорее, неожиданно напавшей подкупленной шайкой, они действовали в качестве консультантов, хотя и без приглашения, как это обычно бывает при заключении договоров о предоставлении консультаций. Группа «налетчиков Надера», как их иногда называют, своим существованием и названием целиком обязана своему руководителю Ральфу Надеру. Они осуществляют один из видов чрезвычайной «консультативной» деятельности всей организации. Основу растущей организации Ральфа Надера по защите интересов потребителей составляет центр по изучению обязательного права. Не так давно вполне естественным считалось отношение к Надеру как к Дон-Кихоту, однако в настоящее время существует крупная и постоянно расширяющаяся организация Ральфа Надера — конгломерат, представляющий потребителей. Помимо центра, выполняющего в организации исследовательские функции, недавно была создана юридическая фирма «по защите интересов общественности», занимающаяся практической деятельностью и ведущая в суде те дела, причиной возникновения которых явились факты, выявленные в результате деятельности организации. Кроме того, у Надера есть небольшая узкоспециализированная оперативная группа, занимающаяся только вопросами надёжности автомобилей и постоянно стремящаяся к разрешению тех проблем, которые были впервые затронуты в резко критической книге Р. Надера «Опасно на любой скорости». И наконец, есть ещё один аспект деятельности организации, который окружение Надера называет его «аморфной и в основном секретной сетью». В данном случае речь идёт о сторонниках Надера по всей стране, к которым Надер и его соратники могут обратиться с целью добычи Деятельность «налетчиков» — это наиболее известный вид операций центра. Когда они начали свою деятельность летом 1968 года, Надер объяснил цель их операций следующим образом: «Студенты уже давно приезжают в Вашингтон чтобы устроиться на лето в федеральные учреждения. Моя идея в том, чтобы они приехали и занялись федеральными учреждениями, то есть изучали упорно и ежедневно, чем занимается каждое из них. Это раньше никогда не практиковалось». Первая организованная группа была направлена на изучение двух учреждений: Федеральной комиссии торговли и Управления по контролю над качеством продовольственных товаров и медикаментов. В то лето в группу входило всего 7 человек. В 1969 году студенты, количество которых увеличилось уже до 100 человек, вновь собрались со всей страны, имея при себе разнообразные мандаты. Более двадцати из них были женщины, около полудесятка — студенты инженерных специальностей, было также несколько студентов-медиков. Под руководством Роберта Феллмаса, студента юридического факультета Гарвардского университета, работавшего в предшествующий год, число объектов изучения было увеличено. Группы были направлены на изучение Комиссии по торговле между штатами, Управления по контролю над качеством продовольственных товаров и медикаментов, отделов безопасности труда Министерства здравоохранения, образования и социального обеспечения, деятельности Министерства труда и области охраны здоровья и безопасности, Министерства внутренних дел и влиятельной Вашингтонской юридической фирмы «Ковингтон и Берлинг». Основным результатом деятельности в течение первого летнего сезона был документ на 185 страницах, резко критикующий Федеральную комиссию по торговле. Строго документированные обвинения, выдвинутые против комиссии, привели к тому, что члены группы рекомендовали председателю Федеральной комиссии по торговле Полу Ренду Диксону подать в отставку. Типичное обвинение в докладе состояло, например, в том, что комиссия прикрывает свои различные неудачи облаком секретности за счёт извращения фактов и «тайного сговора с деловыми кругами». Доклад о Федеральной комиссии по торговле вызвал широкий отклик в печати, породил обвинения и контробвинения и побудил президента США назначить расследование деятельности Федеральной комиссии по торговле. Проведённое по указанию президента Американской ассоциацией юристов расследование не только вскрыло подобные же вопиющие недостатки, но и одобрило доклад студенческой группы. Другими крупными исследованиями, проведёнными совместно центром и студентами, были «Химический пир», исследование, посвящённое вопросам безопасности продовольственных товаров и деятельности управления по контролю над качеством продовольственных товаров и медикаментов, «Доклад специальной группы о загрязнении воздуха» и «Наземный транспорт: общественные интересы и комиссия по торговле между штатами», представляющие собой острые обвинения в адрес федерального аппарата в связи с отрицательными последствиями его деятельности для интересов потребителей в целом ряде различных областей. Беспрецедентный интерес был проявлен к участию в работе в 1970 году: более 3,5 тысяч человек подали заявления при наличии менее 200 вакансий в 15 группах. Впервые группы были рассредоточены по всей стране, не ограничиваясь только лишь Вашингтоном. Среди намеченных к исследованию объектов были: вопросы влияния на штат Мэн местной бумажной и деревообрабатывающей промышленности; проблемы, связанные с загрязнением реки Саванны; влияние нью-йоркского банка «Ферст Нэшнл Сити Банк» на город; хищническое использование земель в Калифорнии, «фабрики мысли» и их взаимоотношения с правительством; влияние компании «Дюпон де Немур» в штате Делавэр; механизм самоуправления в больницах и медицинских учреждениях; эффективность отдела по контролю над соблюдением антитрестовского законодательства Министерства юстиции; качество обслуживания в частных лечебных учреждениях. Кроме того, были намечены вторичные исследования для определения того, какие изменения произошли в учреждениях, изучавшихся предыдущими группами, и какое значение имеют такие изменения с точки зрения интересов общественности. Типичным отрядом Надера набора 1971 года была группа, которая работала в городе Саванна, штат Джорджия. Она именовала себя «Проект реки Саванна», и возглавлял её Джим Фэллоус, 22-летний протеже Надера, примкнувший к группе в перерыве между окончанием Гарвардского университета и началом учёбы в качестве стипендиата Университета штата Род-Айленд. Отряд состоял из 10 молодых юношей и девушек, имевших различные специальности, в том числе в области права, инженерных наук, политических наук, истории и социологии. Темой их исследования было загрязнение реки Саванна и последствия этого для города Саванна, его промышленности, политики и экономики. Каждый член отряда посвятил свою деятельность одному из многих аспектов проблемы, например роли промышленности в загрязнении реки, роли штата Джорджия в уменьшении загрязнения вод и экономических последствий загрязнения для отдельных групп людей, например для рыбаков. В результате работы отряда в 1971 году был опубликован доклад о городе и реке Саванна под названием «Хозяева воды». Хотя на долю студентов приходится основная часть работы Центра по расследованиям, они всего лишь играют роль «летних помощников» небольшого постоянного штата Центра. Именно эта постоянная группа, приводящая в систему горы информации, добытой летними группами, осуществляет постоянное давление на федеральную бюрократию: и объекты в промышленности и определяет направление и характер расследований. Помимо осуществления собственных исследовании и сведения в единое целое информации «налетчиков», эта группа является поставщиком рабочих материалов для сотрудников новой юридической фирмы. Кроме того, именно здесь осуществляются долгосрочные программы, одной из которых является «Справочник гражданина», подготовленный к изданию в 1972 году, в котором изложены пути участия граждан в правительственных мероприятия с целью защиты своих прав. Расходы на деятельность Центра, не считая «налетчиков», составляют около 200 тысяч долларов. Источниками средств являются: публикация исследрваний, частные пожертвования и поддержка фондов. Одним из наиболее крупных до сих пор пожертвований «без всяких задних мыслей» была сумма в 100 тысяч долларов от Гордона Шерманна, короля автомобильных глушителей марки «Мидас». Центру не хватает формальной организации и бюрократической амуниции. Его директор, Теодор Джекоб, адвокат, сокурсник Надера на юридических факультетах Принстонского и Гарвардского университетов, разъясняет: «После того что Ральф наблюдал в правительстве, понятно, что он проявляет осторожность с учреждением собственной бюрократической руководящей верхушки». Но хотя он и избегает «чрезмерной организации» и организационных формальностей, он очень щепетилен в вопросах точности. Джекоб и другие сотрудники Центра подчёркивают, что одна из причин, в силу которой Надер снискал нынешнюю известность и уважение, состоит в том, что он всегда дважды проверяет факты, прежде чем использовать их. Если и есть секрет техники исследований Центра, то он заключается в интенсивной работе над докладами о расследованиях, подкреплёнными тщательным анализом и документами. Джон Шульц, бывший «налетчик», работавший над докладом о Федеральной комиссии по торговле и сейчас преподающий право, объясняет присущую постоянным и временным исследовательским группам Надера технику на примере деятельности своей группы: «Обычно член группы поделывает работу у себя дома путём изучения открытых документов об областях деятельности комиссии. После этого организуются встречи на конфиденциально-доверительной основе с людьми, которые по своему положению знают о характере деятельности ФКТ. После этого организуется официальное интервью с ответственными сотрудниками ФКТ по вопросам, представляющим интерес. Если в ходе интервью ответы на вопросы расходятся с тем, что было получено в результате доверительных бесед, делается упор на эти моменты, и ответы фиксируются». Он указывает, что выявление фактов при несовпадении внешней информации и информации, представленной ФКТ, позволило определить некоторые самые интересные направления деятельности группы. После того как эти направления выявлены, их развивают путём дальнейших бесед и изучения документов. Хотя Надер, несомненно, является руководителем Центра, его помощники — яркие личности с собственным стилем и привычками. Помощники больше всего походят на Надера не личными качествами, а тщательностью в исследовании объектов и их преданностью делу защиты интересов потребителей. Типичным примером является один из восьми постоянных консультантов Центра, Джеймс С. Тёрнер, с его заботами и деятельностью. Выпускник Университета в Аннаполисе и бывший морской офицер, молодой юрист, он походит на Надера в одном отношении: он постоянно в движении и решает, вероятно, десяток проблем сразу. Подобно другим консультантам, которые специализируются в конкретной области, например в области загрязнения среды, сельского хозяйства, транспорта, здравоохранения, он обычно занимается вопросами качества продовольственных товаров и здравоохранения. Он начал работать в 1968 году, когда, будучи участником летней группы, совместно с её двумя другими членами занялся расследованием деятельности Управления по контролю над качеством продовольственных товаров и медикаментов (УККПТМ), и особенно ролью УККПТМ в вопросе качества продуктов. Вторая группа занималась этой проблемой летом 1960 года уже под руководством Тёрнера. Результатом их деятельности было исследование «Химический пир», опубликованное в 1970 году, автором которого был Тёрнер. В общем и целом он привлёк 19 помощников для сбора более 10 тысяч документов и проведения 500 бесед по вопросу деятельности УККПТМ и контроля над качеством продуктов. В заключительном докладе содержится хорошо документированное и серьёзное обвинение, раскрывающее такие нарушения, как неспособность УККПТМ проводить в жизнь правила о продовольственных товарах, неточную маркировку и методы проверки состава продуктов питания, вводящую в заблуждение рекламу, и несовершенство методов проверки питательных свойств и качества продуктов. Тёрнер и его помощники обосновывают свои обвинения в обмане и бюрократической неспособности конкретными примерами и фактами, убедительно свидетельствующими в пользу заявления Надера в его предисловии к докладу: «Одним словом, УККПТМ официально поддерживало такую практику производства и продажи, которая превратила обман покупателей в один из приёмов конкуренции, в своего рода обратную конкуренцию (лишь вводящая в заблуждение упаковка обходится покупателям в миллиарды долларов в год)». В отличие от обычных консультантов, которые после окончания длительных исследований полностью уходят в сторону, Тёрнер считает свою работу скорее только «первым шагом», нежели финалом работы. Он рассматривает её как руководство для потребителей, основание для возбуждения судебных дел, отправной пункт для дальнейших исследований и как документ для заинтересованных членов законодательных органов, из которого они могут узнать, какую именно информацию, содержащуюся в досье Тёрнера, они могут использовать и какие сведения могут представить в обоснование предложений об изменении законодательства, относящегося к продовольственным товарам. Тёрнер провёл консультации с большим числом заинтересованных лиц и комитетов на Капитолийском холме по поводу затронутых в докладе вопросов и уже подал 6 судебных исков на основе разоблачений, сделанных в его работе. Официальные юридические действия включают целый ряд мер, начиная от предъявления судебного иска на основании Федерального закона о свободной информации, с тем чтобы заставить УККПТМ представить «конфиденциальную» информацию о безопасности добавлений к пищевым продуктам, до проверки перечня различных добавок к пищевым продуктам, которые УККПТМ разрешило использовать без контроля, исходя из того, что «всюду их считают невредными» (определение, которое, по мнению Тёрнера, совершенно необоснованно). Сейчас Тёрнер начинает новые исследования, включая расследование с помощью «налетчиков» практики работы супермаркетов, в том числе политику цен, кодирование времени изготовления, сортность и обманные трюки для сбыта; расследование национальной политики цен на мясо и молоко, а также производства детской пищи, включая влияние компаний по производству детской пищи на детский рацион питания и предпочтение отдельным продуктам. В качестве руководства для потребителей «Химический пир» содержит много специальной информации, которая заставит настороженного потребителя ещё более насторожиться. Например, в нём описано, каким образом производители напитка «Гаторейд» обошли федеральные стандарты для безалкогольных напитков, назвав свой продукт не напитком, а «утолителем жажды», либо как компания «Кока-кола» долго и упорно боролась за то, чтобы на бутылочных этикетках не указывалось, что среди ингредиентов её напитков есть кофеин, или как полуфабрикаты для приготовления бефстроганова, выпускаемые фирмой «Липтон», изготавливаются главным образом из сои, а не из мяса. Если кто-то захочет назвать защиту Надером интересов потребителя движением, то следует отметить, что это движение обладает большой силой. Успех Надера представляет собой исключение из общих правил, хотя и весьма заметное. В наше сложное время не составляет труда выдвинуть тезис, что никто не может оказать реального воздействия на систему, добиться замены существующих институтов или большей гибкости от правительства. Имя Надера само по себе опровергает подобные обобщения. Вопреки многим описаниям Ральфа Надера, в которых он представлен в качестве суровой и односторонней личности, он очень простой, невероятно энергичный молодой человек, обладающий широким кругом интересов. В личных отношениях с людьми он приветлив, свободен, сердечен и лишён цинизма, характерного для него в общественных отношениях. Наиболее характерной его чертой является искренность. Его взгляды на будущее пессимистичны. Он утверждает, что все мы будем всё больше и больше сталкиваться с «отрицательным» воздействием окружения на нашу психику. Воздействие будет связано же только с теми видами загрязнения среды и опасностями, которые уже перечислены Надером и его союзниками, но с многими другими вещами. Все эти опасения относятся к процессу, который Надер характеризует следующим образом: «Мы сломя голову стремимся ко времени, когда мы, возможно, создадим угрозу для самого существования всего живого на нашей планете путём бездумного и неконтролируемого развития новой техники и новых процессов». Он предвидит кризисы, которые будут приобретать всё более широкие масштабы, и убеждён, что трагедия с талидомидом — предвестие больших кризисов, с которыми мы столкнёмся через несколько десятилетий, когда, например, человечество может оказаться перед фактом, что по его вине серьёзно уменьшилось количество кислорода. Надер убеждён, что людей можно и нужно предупреждать об этих опасностях. Он добавляет: «Я думаю, что это — то самое, что однажды станет ядром очень влиятельного движения за реформы в этой стране». (Получившая несколько лет назад широкую огласку история, когда применение этого разрекламированного успокоительного и болеутоляющего средства послужило причиной рождения нескольких тысяч детей с атрофированными конечностями. — Прим. ред.) Центр Надера — не единственная в этом роде организация, проводящая исследования и осуществляющая практические действия. Другие организации возникают с удивительной быстротой, и все они в той или иной степени связаны с деятельностью Надера или пользуются его поддержкой. Только в Вашингтоне имеются Центр по защите интересов граждан, Центр права и общественной политики, Институт городского права, Вашингтонский исследовательский проект, Институт образования по вопросам публичного права, Проект по изучению ответственности корпораций и целый ряд одноцелевых групп, действующих в интересах потребителей при юридическом факультете Университета имени Джорджа Вашингтона. Все эти группы до некоторой степени занимаются теми же основными проблемами, что и Надер с его сотрудниками. Центр по защите интересов граждан в Вашингтоне, например, является новой группой, которая называет себя «поддерживаемый частными пожертвованиями сторожевой пес, следящий за федеральными программами, имеющими отношение к неимущим». Она провела два основных исследования: о голоде в США и о политике правительства в отношении индейцев. Группы, работающие при Университете имени Джорджа Вашингтона, обычно используют методы надеровских отрядов при подходе к решению проблем, представляющих общественный интерес. Все эти группы вместе получили прозвание «бандиты Банзафа», по имени их лидера Джона Банзафа, профессора права, занимающегося вопросами изучения прав потребителей, в связи с чем возникло дружеское соперничество между «налетчиками» и «бандитами». «Бандиты» любят присваивать своим группам яркие названия — сокращения, говорящие сами за себя, например группа «Пепел» (по-английски «АSН», что является сокращением от «Action on Smoking and Health», то есть «Группа действия по вопросам курения и здоровья»), группа «СУП» (по-английски «SOUP» — сокращение от «Students for Opposing Unfair Practice», то есть «Студенты, протестующие против нечестных приёмов»), которая начала деятельность с выступлений против практики компании «Кэмпбелл суп», когда в рекламных передачах по телевидению в консервированный суп добавляли кусочки мрамора, чтобы он выглядел гуще, и «Вдох» (по-английски «GASP», что является сокращением от «Greater Washington Allianse to Stop Pollution», то есть «Союз Большого Вашингтона по предупреждению загрязнения среды»). Имеется новая группа молодых вашингтонских юристов, под названием «Проект по вопросам изучения ответственности корпораций», которая тесно связана с Надерем и стала известна всей стране в результате «Кампании против «Дженерал Моторс». При активной поддержке Надера они добивались изменения корпоративного устава автомобилестроительного гиганта, с тем чтобы он не мог предпринимать действия, не отвечающие интересам общественности, и предоставления трёх мест в Совете директоров компании «Дженерал Моторс» представителям общественности. Хотя группа и не достигла своих целей, проведённая ей «кампания привлекла внимание к вопросам осуществления реформы в автомобильной промышленности. Совсем недавно эта группа занялась изучением отношения Национальной корпорации фермеров к сезонным рабочим. Как свидетельствуют эти примеры, в Америке возникла новая категория организаций, появление которых обусловлено сложностью современных проблем, а существование связано с огромным количеством этих проблем. Подобные организации доставляют немало неприятностей «истеблишменту». Как и в каждом классе явлений, здесь имеются различные виды. Некоторые из этих организаций, аналогичные центру Надера и группам по защите интересов потребителей, действуют весьма решительно, когда добиваются проведения реформ. Если они не достигают своей цели, они начинают длительную кампанию с целью ликвидации наименее поддающихся исправлениям элементов «истеблишмента». Они действуют подобно мошкаре, которая может донять скот настолько, что тот вынужден броситься с обрыва в пропасть. Имеются, однако, другие, более спокойно воспринимающие существующее положение вещей организации. Они тоже «жалят», но редко и только для того, чтобы заставить «истеблишмент» двигаться в определённом направлении, не причиняя ему особого вреда. 5. Бесплатные советники и их советыБольшое число «фабрик мысли» специализируются в древней области: предоставление бесплатных советов. Они являются группой, близко связанной с правительством и общественностью в том смысле, что их исследования доступны всем, кто хочет с ними ознакомиться, и все они поставили своей целью внесение ясности в определённые вопросы. Они дают советы по внешней политике, военным вопросам, экономике и внутренним проблемам и почти ничего не требуют взамен. Это не значит, что их работа не вознаграждается. К их советам часто прислушиваются, а иногда эти советы выполняют. А люди, которые занимаются творческой деятельностью в этих «фабриках мысли», зачастую обнаруживают, что их положение наиболее выгодно для получения работы в государственных учреждениях, а сотрудники, занимающие высокие посты в государственном аппарате, считают эти «фабрики мысли» хорошим местом для работы после отставки, когда кончается срок их полномочий. Такие организации гораздо ближе к политике и социологии «истеблишмента», чем любые другие «фабрики мысли», о которых говорилось выше. Наиболее старой и почитаемой из этих групп является Институт Брукингса. В существующем в настоящее время виде институт возник в 1927 году когда в него вошли Институт правительственных исследований (основанный в 1916 году и признаваемый всеми как первая частная группа по анализу проблем общественной политики в масштабе страны), Институт экономической теории (основанный в 1922 года для изучения экономических проблем) и Высшая школа экономики и управления Роберта Брукингса. В течение ряда лет влияние института на правительство было значительным. Хотя он лишь в особых случаях работает непосредственно на правительство (и то только при условии, что работа будет не секретной и может быть опубликована), его исследованиям часто уделяют более серьёзное внимание, чем исследованиям групп, пользующихся поддержкой федеральных властей. В прошлом он содействовал организации и разработке процесса составления федерального бюджета, сформулировал политику в отношении военных долгов и принципа тарифной реформы в Теодор Соренсен в своей книге «Кеннеди» говорит о письменной «повестке дня» Брукингса, представленной администрации Кеннеди: «На её долю приходится большая часть заслуг в том, что исторический обмен властью между двумя соперничающими партиями прошёл так гладко. Штатные сотрудники Института Брукингса участвовали в различных специальных группах по организации программ «новых рубежей». Другие виды помощи, оказанной администрации Кеннеди, охватывали различные темы, начиная от оказания помощи по разработке исследовательской программы для НАСА до бесплатных консультаций по экономическим вопросам. Точно так же институт активно помогал разработке серии программ «Великое общество» в период администрации Джонсона. Как сказал Джонсон на торжестве по случаю 50-летия Института Брукингса в 1966 году: «Вы — национальное учреждение, настолько нужное — по крайней мере исполнительному аппарату и, я полагаю, Конгрессу и всей нации, — что, если бы вас не было, нам пришлось бы просить Сегодня, после того как институт потратил 50 лет на создание солидной репутации путём предоставления советов правительству относительно направлений его деятельности, существо работы, выполняемой институтом, нисколько не изменилось. Например, как и для всех предыдущих президентов, он представил президенту Никсону после его избрания меморандум (опубликованный по всей стране под названием «Повестка дня нации»), в котором в вежливой форме сообщалось, в чём заключается, по мнению института, существо проблем, стоявших перед Никсоном, и что ему следовало бы предпринять для их преодоления. Оплаченный за счёт суммы 175 тысяч долларов, предоставленной Фондом Форда, этот доклад на 620 страницах включал труды 18 экспертов в различных областях политической теории, относящейся к внешним и внутренним проблемам, среди которых были Г. А. Киссинджер, Кларк Керр, Чарльз Шульц и Эвин О. Рейскауэр, мнения и рекомендации которых преподносились в прессе как сенсационные новости. Хотя, конечно, доклад не был принят в качестве рабочего плана политики Никсона, он был рассмотрен новой администрацией. Институт Брукингса называли университетом без студентов, в котором учёные мужи занимаются исследованиями; хорошо отлаженным издательством, так как он самостоятельно выпускает около 25 книг в год: высшей школой для государственных чиновников, так как в нём проводились конференции и семинары по общественным проблемам для заинтересованных официальных лиц; резервацией для правительственных чиновников, поскольку в его штате имеется большое число бывших высокопоставленных сотрудников администрации, а многие сотрудники института переходят в правительственный аппарат на постоянную или временную работу; и единственным, наиболее важным внешним консультативным органом по вопросам экономики для лиц, формирующих федеральную финансовую политику. Все эти характеристики соответствуют действительности. Штат постоянных сотрудников института насчитывает около 160 человек, на помощь которым привлекаются способности примерно 85 учёных со всей страны, связанных с исследовательскими программами института. В любой данный момент Институт Брукингса одновременно работает приблизительно над 100 исследовательскими темами, которые могут варьироваться от специфических и, скорее, технических исследований, касающихся вопросов денежного обращения и финансов (например, «Политика французских национальных железных дорог в области цен» и «Экономические аспекты авторского права»), до солидных критических исследований, целью которых является оказание влияния на правительственные программы и политику. Примером последних является работа, выполненная в марте 1970 года и озаглавленная «Установление национальных приоритетов. Бюджет на 1971 год». Это комплексный анализ бюджета, представленного президентом Никсоном на 1971 финансовый год в котором исследуются альтернативы, имевшиеся в распоряжении администрации при составлении бюджета. Молодой вице-президент Института Брукингса Эдвард К. Гамильтон, работавший над исследованием, говорит следующее: «Это пропагандистский документ, предназначенный для ознакомления людей с альтернативами, имевшимися в распоряжении правительства, и теми альтернативами, которые оно выбрало, чтобы люди сами могли лучше защищать происшедшие перемены». Гамильтон дабавляет, что подобный анализ, вероятно, станет ежегодным комментарием к федеральному бюджету. Он надеется, что одним из далеко идущих последствий анализа будет, предотвращение того, что он называет «страшными историями», то есть явно вредных явлений, которые, однако, никто не может или не хочет устранить. Одним из многих приведённых примеров этого плана является программа «концентрированной помощи», начатая во время войны в Корее и заключавшаяся в том, что правительство согласилось предоставить финансовое содействие школьным районам с большим количеством учеников, родители которых являются федеральными служащими. Анализ Института Брукингса свидетельствует, что именно эта программа привела ко многим несправедливым мерам, в частности жители богатых жилых пригородов столицы получили значительную помощь в связи с «трудностями» для их школ, вызванными тем, что родители их учащихся работали в Вашингтоне. И это только одна из перечисленных бессмыслиц. Другой характерной чертой доклада было разоблачение «трюков с бюджетом», как их называет Гамильтон, в частности процедуры, с помощью которой Конгресс продолжает удваивать затраты на осуществление новых программ общественных работ, тогда как в отчётных документах приводятся данные о сокращении бюджета. Этот трюк осуществляется путём выделения весьма небольших ассигнований в самом начале осуществления гигантских долгосрочных проектов при одновременном небольшом сокращении объёма финансирования дорогостоящих текущих программ. Расположенный на Массачусетс-Авеню в Вашингтоне, недалеко от правительственного центра, «городской комплекс» Института Брукингса состоит из большого, внушительного каменного служебного здания, пристройки к нему и конференц-центра. Это стоящая вне партий независимая организация, занимающая уникальное положение, так как она свободна от опеки правительства, но является главным участником процесса формирования правительственной политики. Хотя время от времени её обвиняют в приверженности то левым, то правым идеям, эти обвинения связаны лишь с отдельными исследованиями и, видимо, оказываются недолговечными. Что касается других «фабрик мысли», дающих бесплатные советы, то полученные ими ярлыки оказались весьма прочными. Тремя «фабриками мысли», названными, оптом «фабрики мысли Холодной войны», являются Институт по исследованию внешней политики при Пенсильванском университете, Институт Гувера по проблемам войны, революции и мира при Стэнфордском университете и Центр стратегических и международных исследований при Джорджтаунском университете. Самый маленький из них — Пенсильванский институт по исследованию внешней политики. Основанный в 1955 году как «бесприбыльная» организация, он рассматривает в качестве одной из своих целей изучение широкомасштабных проблем внешней политики США и разработку предложений в области внешней политики я программ Соединённых Штатов. В основном его поддерживают частные корпорации и фонды, хотя он получал некоторые контракты на исследование в области военной стратегии от Министерства обороны. Его исследования постоянно имеют отношения к стратегии «Холодной войны», и он всегда выступал как защитник агрессивной военной политики. Наиболее старым и крупным из этой тройки является Институт Гувера, корни которого прослеживаются до эпохи, когда Герберт Гувер возглавлял американское управление по делам помощи — орган, руководивший центрами по оказанию помощи в Европе после Первой мировой войны. Гувер выяснил, что США располагают недостаточной экономической, социальной и политической информацией о Европе. В 1919 году он предоставил Стэнфордскому университету 50 тысяч долларов, с тем чтобы он начал заполнять вакуум путём сбора информации о мировой войне. Со временем эти средства позволили создать одну из самых крупных в стране библиотек по вопросам международной политики. В конце На сегодняшний день годовой бюджет института составляет большую сумму, почти 2 миллиона долларов в год, большая часть которой поступает от частных лиц и частных фондов и небольшая часть — за счёт федеральных контрактов. Его деятельность включает обширную научно-исследовательскую программу, состоящую из примерно 125 тем, а также недавно начатую программу предоставления стипендий молодым учёным из различных стран. Его библиотека, насчитывающая миллион книг и занимающая основную часть возвышающейся на 285 футов над территорией Стэнфордского университета «башни Гувера», является одной из лучших в своём роде, и сюда часто обращаются за консультацией различные службы федерального правительства. Хотя институт по-прежнему активно занимается вопросами стратегии «Холодной войны», он также значительно расширил свою деятельность в таких областях, как контроль над вооружением, внутренние проблемы Америки и исследование отдельных районов мира. Вероятно, наиболее влиятельным из указанной тройки является Центр стратегических и международных исследований (ЦСМИ). Обладая общими интересами с двумя другими «фабриками мысли Холодной войны», он практикует с ними широкий обмен сотрудниками, административными руководителями и осуществляет совместные разработки. Очень своеобразны характеристики ЦСМИ. Он является филиалом крупного университета, однако, как говорилось в посвящённой ему статье студенческой газеты Джорджтаунского университета «Хойя», «студенты знают о нём меньше, чем о поверхности лунного моря Спокойствия. Лишь немногие слышали о нём, а те, кто слышал, имеют о Центре в основном неправильные представления». Он отказывается от любых секретных исследований, но список тех, кто его субсидирует (а они подкидывают Центру почти полмиллиона долларов в год), носит гриф «строго конфиденциально». Центр заслуженно носит репутацию консервативного и действительно оправдывал мнение о нём как о стороннике «жёсткой линии» и милитаристском учреждении, однако он сознательно стремится к опровержению подобного представления. Центр категорически отказывается «из принципа» от федеральных субсидий, однако принимает столь большие суммы денег от нефтяных монополий, что его считают исследовательским органом нефтяной индустрии. В начале своей деятельности в 1962 году он, по словам одного из штатных сотрудников, «глубоко погряз в политике «Холодной войны», как это было характерно для всей нации». Основателями его были адмирал Арлей Берк, главнокомандующий морскими операциями с 1955 по 1961 год, возглавляющий сейчас ЦСМИ, священник Джеймс Б. Хоригэн, сотрудник Джорджтаунского университета, и Дэвид Эбшайр, бывший до недавнего времени исполнительным директором Центра, а в настоящее время являющийся (Речь идёт о 1971 годе. — Прим. ред.) помощником государственного секретаря по вопросам взаимоотношений с Конгрессом. При своём создании Центр получил финансовую и административную поддержку от Американского инициативного института по исследованию общественной политики, консервативной в политическом и экономическом плане исследовательской организации, и лоббистской группы, основанной в 1943 году и посвятившей себя «сохранению системы свободного предпринимательства». Связь ЦСМИ с этой группой несколько ослабла в 1966 году. Никто в ЦСМИ не отрицает его консервативное наследие или тот факт, что среди сотрудников есть консерваторы, которых особенно много в административном совете Центра. Точно так же отсутствуют попытки доказать, что адмирал Берк отказался от своей приверженности курсу «жёсткой линии», известным сторонником которой он является. Однако сотрудники Центра утверждают, что его политические перспективы значительно расширились по сравнению с ранними годами. Джон Вондрачек, молодой, полный энтузиазма директор ЦСМИ по вопросам внешних связей, освещавший до прихода на эту работу военные вопросы в журнале «Тайм», говорит: «По своему существу и если судить о прошлой деятельности, Центр в значительной степени консервативен, но не занимает крайних позиций. Нам нравится думать, что мы в целом умеренные, то есть близки к золотой середине». В большинстве ранних исследований, завершённых ЦСМИ, обычно содержатся как рекомендации, так и выводы подтверждающие ту оценку, что целью ЦСМИ была мобилизация всей своей интеллектуальной мощи для «Холодной войны». Его основными проблемами в середине По словам Вондрачека, нельзя категорически считать, что ЦСМИ придерживается одной точки зрения или даже что он все ещё проявляет тенденцию к этому. Он называет Центр «интеллектуальной брокерской конторой» в связи с официально объявленной позицией, заключающейся в том, что исследование политических вопросов должно вестись с учётом всех возможных предложений и альтернатив. Он добавляет, что сотрудники не ставят задачи примирения различных высказываемых по их просьбе точек зрения, а, скорее, стремятся как можно яснее их изложить, в надежде, что разъяснения являются наиболее подходящим путём решения политических проблем. Деятельность ЦСМИ в последнее время подтверждает вывод, что он отличается разносторонностью и является в целом умеренной, хотя и консервативной силой в области разработки новых идей, касающихся международных отношений. Например, часто проводимые Центром семинары по обсуждению главных вопросов внешней политики США организовывались таким образом, чтобы были представлены все стороны. В отдельных случаях в них участвовали Маркус Раскин и Ричард Барнетт из Института политических исследований. Центр стремится занять несколько более нейтральную позицию в своих исследованиях. Почти во всех его исследованиях наряду с мнением большинства обязательно излагаются и противоположные точки зрения специалистов. Так, в доклад, где мнение большинства было в пользу продолжения военного давления США в районе Персидского залива, включено едкое возражение профессора Гарвардского университета, бывшего в числе тех, кто работал над докладом. ЦСМИ не имеет специального плана исследований, как такового; скорее главной работой для его штата из 30 сотрудников считается организация исследований, создание групп специалистов, подготовка докладов и книг по тем проблемам международной политики, которые, по мнению Центра, недостаточно изучены. Деятельность ЦСМИ в 1970 году охватывала такие международные проблемы, как роль США в западном районе Тихого океана, основные проблемы Бразилии в будущем, внешняя политика Канады, перспективы района Индийского океана и доклад о Суэцком канале. Хотя в отношениях с правительством ЦСМИ не достиг положения Института Брукингса, он тем не менее имеет влияние. Все его доклады предлагаются вниманию конгрессменов, и Поскольку Центр не получает федеральных ассигнований и не раскрывает источников поступления примерно 500 тысяч долларов в год, необходимых ему для работы над своей программой, не лишён интереса вопрос, кто же |
|