Пол Диксон:
Фабрики мысли.
Глава V. Матушка «RAND»

1. Соблюдая равновесие страха

Главная движущая сила при осуществлении программы создания межконтинентальных баллистических ракет, академия, готовящая высокопоставленных бюрократов, создатель десятков новшеств в военной области, главный эксперт для творцов внешней политики США, один из первых инициаторов космической программы, самый важный коллективный аналитик в области американской ядерной политики, создатель политики сдерживания, которая определяет характер американских мероприятий в области оборопы, и, бесспорно, самая могущественная исследовательская организация, связанная с военными кругами США, — это всего несколько функций из тех, которые выполняет RAND Corporation. И всё же некоторые её сотрудники с улыбкой говорят: «Ещё очень многие полагают, что мы изготавливаем пишущие машинки».

В противоположность тем, кто считает это учреждение столь добропорядочным, есть и такие, кто видит его в мрачном свете, принимая RAND за часть конспиративной организации. Прошёл слух, что RAND проводила работу для администрации Никсона с целью изучить возможность отмены всеобщих выборов в 1972 году в случае, если радикалы станут угрожать, что они сорвут голосование. Начало было положено сообщением вашингтонского бюро службы информации Ньюхауза в апреле 1970 года, и заметка об этом немедленно была опубликована в шести газетах группы Ньюхауза. Вскоре её перепечатали в нью-йоркской газете «Виллидж Войс», в лос-анджелесской «Фри пресс», в «Уолл-стрит Джорнэл», в чикагской «Сан Таймс», и таким образом эта история превратилась в общенациональную молву. Прошло всего несколько дней после публикации первоначального сообщения службой Ньюхауза, как RAND стала ежедневно получать десятки запросов по этому поводу, причём не только от прессы, но также от членов Конгресса, профессоров и рядовых граждан, встревоженных возможным государственным переворотом в 1972 году. Президент RAND Генри С. Роуэн энергично опровергал эти утверждения, и, чтобы окончательно удостовериться, что в этой истории не содержится даже полуправды, он распорядился провести детальную проверку всей деятельности корпорации за последние три года. Следовало убедиться, что нет ничего, что можно было бы истолковать, может быть даже превратно, как основание для этих слухов. Расследование не подтвердило этих слухов. Правительство, непрерывно получавшее запросы в связи с этой историей, предало дело гласности в июне 1970 года Помощник президента Даниель П. Мойпихен подробно остановился на нём в своей актовой речи в Фордхемском университете, заявив, что, хотя вся история основана только на слухах, она симптоматична, так как свидетельствует о том, что недоверие к правительству достигло «эпидемических» масштабов. В октябре один из сотрудников Белого дома по связи с органами информации сказал, что слух этот продолжает жить, но постепенно идёт на убыль, поскольку люди начинают осознавать, что не имеется ни малейших доказательств его достоверности. К тому же автор самой первой заметки, переданной бюро Ньюхауза, признался репортёру газеты «Вашингтон пост», что своё сообщение он написал, основываясь на слухах, циркулировавших в Нью-Йорке, и опубликовал в качестве «не вполне достоверного материала».

«История о выборах» представляет собой не первый случай возникновения домыслов подобного рода, получивших широкое распространение и ставших причиной того, нто RAND Corporation за короткое время оказалась в центре внимания. Так, 8 августа 1958 года сенатор Стюарт Саймингтон своим выступлением вызвал одну из самых глупых и бурных полемик, многократно сотрясавших Сенат США в 1950-е годы. Сенатор предложил занести в протоколы Конгресса статью из сент-луисской газеты «Пост-Диспетч», в которой сообщалось, что RAND проводит исследования, посвящённые изучению последствий возможной капитуляции Соединённых Штатов в какой-то момент их будущей истории. Это утверждение сразу же вызвало взрыв негодования в Конгрессе и, по словам автора статьи, опубликованной во время этого инцидента в газете «Вашингтон Пост», так потрясло президента Эйзенхауэра, что тот, как говорят, «был более взволнован, чем когда-либо с момента своего вступления на пост президента». На самом деле исследование, озаглавленное «Стратегическая капитуляция», не имело никакого отношения к капитуляции США, а представляло собой критический анализ тех исторических ситуаций, когда Соединённые Штаты Америки выдвигали требование о «безоговорочной капитуляции» противника в качестве условия прекращения военных действий. Невзирая на опровержение со стороны ВВС и RAND Corporation, Сенат после двухдневной дискуссии относительно нарождающегося пораженчества в Соединённых Штатах Америки подавляющим большинством голосов принял закон, запрещающий использование федеральных средств на изучение вопроса о поражении или капитуляции в любых обстоятельствах. Этот запрет, всё ещё сохраняющий силу, служит памятником глупейшей решимости законодателей изгнать термин «поражение» из национального словаря.

Как те, кто считает RAND заговорщицкой организацией, так и немногочисленная и все уменьшающаяся категория людей, которая связывает это учреждение с производством конторских машин, пришли к своим выводам частично благодаря избранному корпорацией образу действий. Это учреждение тяготеет к секретности и до недавнего времени неохотно распространялось о своей деятельности. По словам одного сотрудника, который ранее работал в RAND Corporation в отделе по связи с общественностью, а сейчас занимает аналогичную должность в другой «фабрике мысли», доминирующая политика корпорации на протяжении длительного времени сводилась к «минимальной реакции», то есть к ответам на вопросы, поступающие от посторонних лиц, почти не представляя никакой дополнительной информации. Свои высказывания он резюмировал следующим образом: RAND, пожалуй, единственная корпорация в Америке, которая действительно не жаждет, чтобы журнал «Тайм» поместил на видном месте широковещательный репортаж о её деятельности».

Несмотря на то что RAND Corporation стала значительно доступнее — это произошло в силу целого ряда причин, которые в дальнейшем станут понятны, — многие продолжают считать эту организацию могущественным «сверхсекретным» полувоенным учреждением.

RAND размещается в двух больших розовых зданиях, окна которых выходят на пляж в Санта-Монике, в Калифорнии. Если бы не отсутствие неоновых вывесок, то можно было бы подумать, что это громоздкий и несколько старомодный мотель, с плоской крышей и фасадом, обращённым к океану. Что касается внутренних помещений, то холлы столь же «привлекательны», как и больничные коридоры, хотя кабинеты, как правило, изящно обставлены в соответствии с тем, как принято себе представлять профессорские апартаменты. Несмотря на то что это одно из наиболее важных вспомогательных учреждений страны, связанных с военной деятельностью, при его посещении вспоминается скорее курорт Пальм-Спрингс, чем Пентагон. Во время обеденного перерыва многие занимаются плаванием, в одежде нет строгости, а сами сотрудники обычно общительны и держатся непринуждённо. Осуществляются строгие меры по обеспечению безопасности, но делается это исподволь. У входа нет вооружённых охранников, которых можно увидеть в некоторых других военных «фабриках мысли», только дружелюбные вахтёры, которые обязаны следить за тем, чтобы вы не ходили по зданию без сопровождающего, и которые фиксируют ваш приход и уход, шёпотом произнося в диктофон фамилию и время.

Хотя в корпорации нет студентов и там действуют строгие правила обеспечения безопасности, существующая в ней обстановка в гораздо большей степени напоминает университет, чем деловую корпорацию. Наиболее важные отделы носят академические названия (технических наук, общественных наук, физики, экономики, наук об окружающей среде и тому подобное); развёрнута обширная издательская деятельность; доступ в помещения открыт круглосуточно для удобства тех исследователей, которые предпочитают работать в неурочные часы.

Большинство выполняемых корпорацией работ проводится в соответствии с первоначальным контрактом «Проект RAND», заключённым с ВВС, который является одним из самых необычных и длительных контрактов между правительством и частным учреждением. Контракт этот уникальный, поскольку обязанности RAND полностью определяются одной-единственной фразой, призывающей осуществлять «программу анализа и исследований по широкой тематике, связанной с межконтинентальными военными действиями (исключая действия наземных войск), с целью представления рекомендаций авиации сухопутных войск относительно предпочтительных методов и средств для осуществления этой задачи». Эта формулировка задания из первоначального контракта «Проект RAND» почти идентична формулировке в нынешнем контракте, с той только разницей, что слова «Авиация сухопутных войск» заменены словами «Военно-Воздушные силы». Даже эта весьма расплывчатая формулировка, предоставляющая корпорации значительную свободу действий, не соблюдается строго, и её постарались истолковать так, чтобы иметь возможность включить работу, не имеющую ни малейшего отношения к «межконтинентальным военным действиям». Приведём один из многих подобных примеров: в 1967 году RAND использовала ассигнованные ВВС средства на то, чтобы изучить проблемы неприкосновенности личной жизни в эпоху электронно-вычислительной техники. Руководители корпорации уверяют, что некоторые из наиболее важных открытий они смогли сделать лишь благодаря почти полной свободе, предоставленной им Военно-воздушными силами. В перечне свобод, которыми они пользуются по контракту, входит право приступать к проведению исследований без санкции ВВС, а также отклонять задания ВВС в тех случаях, когда речь идёт о каких-то специфических исследованиях, — к этому праву прибегают, если ВВС требуется исследование на уровне «болтов и гаек», проведение которого, по мнению RAND, мало что даёт в умственном отношении.

Если во время своего оформления в качестве корпорации в 1948 году RAND располагала ежегодным бюджетом в 3 миллиона долларов и имела примерно 300 сотрудников, то в настоящее время в ней работает свыше 1000 сотрудников и её ежегодный бюджет составляет более 25 миллионов долларов. Как и в начале её деятельности, главным клиентом корпорации являются ВВС, хотя сейчас проводимая для них работа составляет лишь около половины программы научных исследований. В конце 1940-х и начале 1950-х годов ВВС являлись монопольным клиентом RAND. За прошедшие годы корпорация привлекла других клиентов из числа военных и правительственных организаций, включая различные подразделения Пентагона, Комиссию по атомной энергии и Национальное управление по аэронавтике н исследованию космического пространства.

За двадцать с лишним лет, с тех пор как RAND стала корпорацией, было подготовлено более 11 тысяч книг и отчётов, а также бесчисленное количество памятных записок, инструктивных материалов и сообщений. Эта колоссальная словесная продукция содержит огромное многообразие исследований и мнений, которое, взятое в целом и по любым здравым стандартам, оказывает значительное воздействие на образ жизни и поведение нации. Джозеф Крафт в статье, опубликованной в журнале «Харперс мэгэзин» в 1960 году, весьма удачно сформулировал результаты работы корпорации: «Хотя деятельность этого учреждения малоизвестна, она оказала значительное влияние на стратегические концепции нации и её системы оружия л тем или иным образом сказалась на жизни каждой американской семьи».

Несмотря на то что RAND Corporation оказывала воздействие в целом ряде областей, её доминирующее влияние проявляется прежде всего в военной сфере. Если кто-то из посторонних попытается определить степень воздействия корпорации на военные круги, он не сможет ознакомиться со значительной частью результатов её работы, поскольку проводимые исследования засекречены в официальном порядке либо недоступны для простых смертных в результате каких-то других мер. Специалисты в области анализа, работающие в RAND Corporation, подвергаются проверке со стороны органов безопасности При получении допуска к совершенно секретным документам, а выполняемая ими на протяжении года работа обычно процентов на пятьдесят является секретной (хотя за последние годы эта доля снизилась). Подобная ситуация вызывает интересные последствия в тех случаях, когда кто-либо, не имеющий допуска, беседует с теоретиками корпорации об их работе. В ходе многих бесед, идёт ли речь о теории информации или внешней политике, наступает момент, когда рэндовский специалист умолкает, заявляя, что он, по существу, не может ничего больше сказать, поскольку разговор начинает касаться секретной тематики. Ральф Лэпп, автор ряда работ в области физических наук, критически высказывавшийся относительно стратегического курса США, заявил по поводу окружающей деятельность RAND секретности: «Самая худшая черта сотрудников состоит в том, что с ними нельзя говорить. Они уклоняются от обсуждений и дискуссий по любому важному аспекту своей работы, утверждая, что, по соображениям безопасности, они должны молчать. В связи с этим у меня вызывает серьёзное беспокойство то обстоятельство, что многие из них связаны с университетами и способствуют созданию обстановки молчания и секретности в учреждениях, где подобное явление не должно иметь место».

Уже сама секретность работы не позволяет выявить влияние этой секретности при определении основных направлений деятельности; тем не менее имеется несколько получивших известность характерных примеров, которые дают некоторое представление о закрытых исследованиях, выполняемых RAND Corporation. Например, была проведена значительная работа по изучению проблем распространения ядерного оружия, в ходе которой осуществлялся анализ экономических, политических и технических аспектов создания ядерного потенциала в различных странах. Большинство из двадцати с лишним исследований в этой области, завершённых с начала 1960-х годов, отнесено к категории секретных. RAND Corporation осуществила также ряд секретных программ по разработке технических средств для военных нужд, в том числе вращающейся сканирующей фотокамеры для воздушной разведки, загоризонтной радарной установки, «бесшумного» самолёта для ночной воздушной разведки, а также новых методов бомбометания. Примером постоянно ведущейся секретной работы RAND является составление, проверка и обновление перечня объектов для ядерной бомбардировки на территории Советского Союза. Сходный характер носит и значительная часть секретных работ для ВВС по изучению возможности использования радиоактивных осадков в качестве «смертоносного оружия». При этом делаются попытки решить некоторые специфические проблемы: например, каким путём можно добиться, чтобы при бомбардировке материкового Китая максимум радиоактивных осадков выпал на его территории и чтобы эти осадки не выпали на Тайвань и Японию. Не все секретные разработки RAND Corporation выполняются непосредственно для ВВС. Корпорация провела большую работу для Комиссии по атомной энергии в области проектирования ядерного оружия и изучения его действия. По крайней мере одна из новых ядерных бомб, обладающая повышенной мощностью, которая теперь входит в арсенал США, была создана благодаря идеям, возникшим в результате исследований, проведённых RAND Corporation. В качестве примера одного из видов секретной работы, которую RAND, по-видимому, выполняет постоянно, может служить проведение в 1970 году для Генри Киссинджера и Совета национальной безопасности ряда исследований по различным аспектам внешней политики — причём RAND официально даже не признает этого факта. К этой же категории относится и документ, подготовленный группой аналитиков RAND в конце 1968 года и представленный президенту Никсону. Речь идёт о секретном «перечне альтернатив», где перечисляются возможные альтернативные действия во Вьетнаме, начиная с одностороннего вывода войск, до дальнейшей эскалации.

Тайная роль, которую играет RAND в вопросах национальной политики, лучше всего может быть проиллюстрирована историей с секретными «документами Пентагона», к которым впервые привлекла внимание общественности газета «Нью-Йорк таймс» в июне 1971 года. В группе из 35 военных и гражданских специалистов по анализу, совместно подготовивших 47-томный доклад, были широко представлены сотрудники корпорации. Фактически по численности их превосходили только работники правительственного аппарата. Показателем важной роли этой корпорации является и то, что из четырёх «законных» экземпляров окончательного варианта доклада, которые было разрешено вынести из правительственного здания, ей были переданы два экземпляра для справок (что касается двух других, то один был получен президентом Линдоном Джонсоном и один — Кларком Клиффордом).

Среди тех, кто был выделен RAND для работы над указанными документами, был и знаменитый ныне доктор Дэниэл Эллсберг, в течение длительного времени являвшийся сотрудником корпорации, где занимался проблемами национальной безопасности с 1959 по 1964 год, когда, по его собственному признанию, он являлся «ястребом». Ол ушёл из корпорации, когда ему предложили присоединиться к избранной группе «вундеркиндов», среди которых было немало сотрудников RAND. Министр обороны Макнамара создал эту группу, рассчитывая использовать со для управления Пентагоном, Эллеберг входил в состав группы в качестве специалиста по анализу до 1967 года, когда он вернулся в RAND. Именно в этот период своего пребывания в Министерстве обороны он совершил несколько поездок во Вьетнам, и его взгляды на войну начали изменяться коренным образом. Вскоре после возвращения в RAND Эллеберг был включён в группу, которая готовила для Макпамары исследование по вопросу об участии Соединённых Штатов в военных действиях в Юго-Восточпой Азии. Его точка зрения на войну становилась всё более отрицательной, и в 1969 году он начал публично заявлять о своих оппозиционных, настроениях. Он перешёл из RAND Corporation в Массачусетский технологический институт в 1970 году, вынеся перед этим тайком «документы Пентагона».

Секретность, присущая RAND не ограничивается: одними докладами, но иногда распространяется на конференции и совещания. В июле 1953 года, например, в корпорации был, проведён ряд совещаний с целью определить в национальном и мировом масштабах, в какой мере опасны для здоровья ядерные испытания. Большую тревогу на этих совещаниях вызвал вопрос об опасности радиоактивных веществ для здоровья (таких, как стронций–90) и об их воздействии на пищевые продукты. Материалы совещаний не рассекречены до сих пор. В 1970 году Ральф Лэпп критически отозвался об этих совещаниях в своём выступлении об охране окружающей среды: «Перед нами пример действий Комиссии по атомной энергии. Это правительственное ведомство берётся единолично определить масштабы глобальной опасности для здоровья. Мы также являемся свидетелями покорности некоторых крупнейших учёных страны, которые склоняются перед волей КАЭ».

RAND не только выполняет большое количество закрытых работ, значимость которых почти невозможно определить, но и проводит ряд исследований, не заслуживающих рассмотрения. Эти труды мало что значат или вообще не имеют ценности для человечества в целом. Скорее они представляют интерес с академической точки зрения или предприняты для развлечения сотрудниками RAND благодаря щедротам других организаций, особенно Военно-Воздушных сил. В эту категорию входят такие изучавшиеся темы, как цены на кирпич в Советском Союзе, серфинг (катание на волнах), семантика, финская фонология, социальные группировки среди обезьян, а также анализ популярной детской головоломки «Мгновенное сумасшествие» (в процессе проведения этого анализа исследователь разработал и опубликовал математический метод решения).

Тем не менее между двумя крайними типами — работами секретными и работами нелепыми — промежуточное положение занимает множество несекретных и рассекреченных материалов, на основании которых вполне можно составить представление о военной значимости этих исследований. Чтобы лучше проиллюстрировать воздействие RAND Corporation на страну в военной области и выполняемые ей функции, следует использовать четыре основных категории: тактика и стратегия, новые подходы и методология, международные отношения, а также технология. В каждой категории несколько примеров из многих возможных) помогут продемонстрировать влияние корпорации.

Пожалуй, самая важная работа, когда-либо выполнявшаяся RAND Corporation (или какой-либо другой «фабрикой мысли» по этой тематике) в области стратегических разработок, началась с обычного запроса от ВВС о предоставлении консультаций и привела к принятию Соединёнными Штатами новой оборонной концепции. Исследование, послужившее основой для её создания, стало упоминаться как «Новое евангелие сдерживания».

В 1951 году руководство ВВС обратилось к RAND Corporation с просьбой оказать помощь при выборе мест расположения авиационных баз, которые предполагалось создать за рубежом в период 1956–1961 год. Запрос передали Альберту Уолстеттеру, специалисту по применению экономико-математических методов, который впоследствии стал одним из главных авторитетов корпорации в области стратегического анализа. Сначала Уолстеттер не выразил желания проводить «заурядное техническое» исследование, но затем передумал. Однако он решил провести его не столько с тем, чтобы разработать требующуюся рекомендацию, а скорее исходя из рассмотрения предположений, связанных с самой постановкой вопроса. На протяжении полутора лет он и его сотрудники анализировали те варианты, которые имелись у страны для размещения её стратегических сил. Они пришли к выводу, что создание дополнительных баз не только крайне рискованно по их мнению, самолёты, размещённые в других странах, вблизи Советского Союза, в наземном положении слишком уязвимы для внезапной атомной атаки, но и связано с огромными дополнительными расходами. Новые базы окажутся не столько сдерживающим средством, сколько причиной возникновения для США ряда проблем в области международных отношений. Любой другой план мог оказаться более приемлемым. Альтернатива, выработанная группой Уолстеттера, предусматривала строительство большего числа баз в Соединённых Штатах Америки, дополняемых небольшими комплексами для обеспечения дозаправки самолётов, расположенными в других странах. R–244 (доклад фигурировал под этим индексом) был представлен командованию ВВС и дополнен путём проведения инструктивных совещаний и обсуждений. Последствия доклада были потрясающими. Дело не только в том, что были приняты рекомендации корпорации относительно размещения баз (данное решение, согласно последующему подсчёту штаба ВВС, сэкономило более миллиарда долларов только за счёт сметы на строительство), а в том, что эти взгляды в значительной мере изменили американские стратегические концепции. До проведения этого исследования политика Соединённых Штатов была направлена на создание потенциала первого удара или же обеспечение способности сдержать возможных агрессоров, внушая им страх перед первым ударом, который нанесёт Америка. В исследовании, однако, выдвигалась концепция способности ко второму удару или способности выдержать первоначальную атаку противника, сохранив достаточно сил, чтобы разгромить его. Короче говоря, благодаря этому исследованию американская ядерная оборонительная политика претерпела изменения и её задачей стало обеспечение способности Соединённых Штатов выиграть во втором раунде, даже если бы почти все жители страны погибли после первого удара. Концепция второго удара, выдвинутая в докладе, была принята и до сих пор является главным догматом американской «политики сдерживания».

В данном случае RAND Corporation, отвечая на обычный запрос, осуществила фундаментальный анализ и пересмотр стратегической политики. Это исследование не только привело к перестройке Военно-Воздушных сил, но и оказало значительное влияние на саму корпорацию. Выступая с сообщением об этом исследовании на заседании Международного совета по научному управлению, Роджер Левин, руководитель программы RAND по системным наукам, перечислил четыре вывода, которые были получены или подтверждены благодаря исследованию, проводившемуся в связи с изучением вопроса о размещении баз, и в известной степени другим исследованиям этого периода, и включены в выработанный RAND комплексный подход к решению проблем. Во-первых, подчёркивалась необходимость разработки новой формулировки поставленного вопроса, с тем чтобы выяснить, не основан ли этот вопрос на неправомерных или устаревших предположениях. Во-вторых, было доказано, что отрешённость от повседневных бюрократических задач полезна для подобного рода исследований. Уолстеттер и его группа работали фактически без помех на протяжении полутора лет. Третий урок заключался в том, что прогнозируемые будущие события должны стать существенным фактором исследования в области политики. При проведении исследования, посвящённого базам, специалисты, осуществлявшие анализ, приняли во внимание всё наиболее существенные, по их мнению, технические, стратегические и экономические соображения, касающиеся того периода, когда базы вступят в строй, а также более отдалённого будущего. Наконец, в работе ещё раз была подчёркнута необходимость тесного контакта с заказчиком при разработке мероприятий в соответствии с его запросом. По словам Левина, «результаты исследования ничего бы не дали, если бы RAND постоянно не поддерживала тесной связи с ВВС». Поскольку выводы исследования шли вразрез с существующей доктриной, для RAND имел существенное значение тесный контакт с ВВС, дающий возможность убедить авиационное командование в ценности данного исследования, сохраняя в то же время независимость от военных руководителей.

Последующие исследования, проведённые группой Уолстеттера и другими учёными, привели к новым изменениям в политике. В одной из работ рекомендовалась «гарантийная процедура» для ядерных бомбардировщиков, которая была принята стратегическим авиационным командованием. В соответствии с этой процедурой американские бомбардировщики получают преимущество перед своими противниками, так как вылетают в направлении вражеских объектов при получении даже сомнительной информации. Однако они должны автоматически вернуться на свои базы, достигнув заранее намеченного «гарантийного» пункта, если только от президента не поступит конкретный приказ лететь дальше и осуществить атаку. Уолстеттер также отстаивал концепцию (и она была принята) о необходимости «упрочения» ракетной обороны посредством размещения ракет в подземных шахтах — эта идея подкрепляет концепцию второго удара, поскольку в этом случае ракеты, вероятно, уцелеют после первой атаки противника.

Помимо этого, «новое евангелие сдерживания», бывшее в значительной степени детищем RAND, повлекло за собой появление ряда других программ. Эта работа явилась стимулом для создания военных самолётов, обладающих способностью продержаться в воздухе длительное время, и ядерных подводных лодок, вооружённых ракетами «Поларис», поскольку в докладе утверждалось, что подобные системы оружия — это идеальное сдерживающее средство, поскольку они представляют собой передвижные ракетные базы, местонахождение которых трудно определить потенциальному противнику. Ещё одним следствием теоретических изысканий корпорации было возрождение интереса к гражданской обороне. Выдвигался тезис, что в случае конфликта между двумя великими державами, когда будут израсходованы ядерные арсеналы, победителем станет тот, у кого окажется большее число уцелевших жителей. Таким образом, стремление обеспечить защиту большего числа гражданских лиц также играло в известной мере сдерживающую роль. Некоторые исследователи RAND именно по этой причине выступали за проведение широкой программы гражданской обороны.

Изучение проблемы баз и те исследования, которые были для этого проведены, послужили мощным стимулом к расширению деятельности всех аналитических центров и в гораздо большей мере, чем любые другие факторы, способствовали усилению влияния RAND Corporation. Об этом исследовании и его результатах детально сообщалось (с почтительным трёпетом) в ряде журналов, начиная от «Бизнес уик» до «Харперс мэгэзин», а в книге Брюса Л. Р. Смита «RAND Corporation этому вопросу посвящён значительный раздел. Сотрудники RAND, выступающие на банкетах, до сих пор ещё приводят этот случай в качестве прекрасного примера, показывающего возможности корпорации.

Ещё одно исследование, оказавшее влияние на военную политику, было начато в конце 1950-х годов, когда RAND Corporation по собственной инициативе приступила к изучению возможности случайной детонации ядерного оружия. Подобно многим другим работам, выполненным корпорацией для ВВС, это исследование проводилось не по запросу военных кругов, а появилось, скорее, в результате интуитивной догадки специалистов корпорации. Была поставлена цель — выявить возможность взрыва ядерной боеголовки в результате технической неисправности, диверсии или безрассудных или безответственных действий персонала. Исследования, проведённые корпорацией, не только показали, что при существующих порядках неправильная работа механизмов и диверсии вполне вероятны, но также позволили установить, что эти порядки прямо-таки благоприятствуют действиям какого-нибудь умалишённого, стремящегося вызвать взрыв ядерного оружия.

Представленные RAND Corporation рекомендации относительно новых правил безопасности были приняты. Наряду с этим были учтены предложения о новых методах подбора военнослужащих для работы с ядерным оружием (комплекс процедур, который ВВС неуклюже назвали «программа надёжности человеческого фактора»). Наконец, исследования RAND привели к разработка «звена допустимых действий» — метода, который делает физически невозможным приведение в боевую готовность или осуществление взрыва ядерного оружия без получения разрешающего сигнала из отдалённого источника, находящегося под контролем высокопоставленных должностных лиц.

Другие разработки, осуществлённые RAND Corporation в военной области, способствовали проведению Военно-воздушными силами комплекса мероприятий для совершенствования управления обширными фондами запасных частей; выработке современных методов использования резервистов ВВС, в том числе порядка призыва резервистов, а также внедрению практики комплектования подразделений смешанного состава— из лиц, находящихся на действительной службе, и из резервистов; проведению политических исследований для Организации Северо-Атлантического договора (НАТО) в таких областях, как перспективное планирование, планирование вооружённых сил и ядерная политика, которая оказала воздействие на военную политику стран-членов; а также исследований, которые привели к выводу, что ядерные боеголовки могут быть установлены на ракетах, что в свою очередь существенно повлияло на принятое Соединёнными Штатами в 1954 году решение о продолжении программы создания межконтинентальной баллистической ракеты «Атлас».

В проводимой корпорацией работе в области стратегии не существует монолитного подхода к данному вопросу, характерного для организации в целом; тем не менее налицо комплекс доминирующих теоретических концепций. Решающее значение имеет тот факт, что превентивная война, то есть война, в которой Соединённые Штаты Америки нападают первыми, исключается. Что же касается опасности войны, то RAND исходит из того, что угроза тотальной войны реальна и страна должна быть готова как к тотальной войне, так и к ограниченным войнам с использованием различных видов оружия, включая ядерное. В прогнозе RAND подчёркивается, что никогда нельзя недооценивать роль коммуникаций в современной войне, которые могут в существенной степени способствовать её скорейшему окончанию. Сдерживание или положение, при котором существует равновесие страха, не только приемлемо, но является предпочтительным методом обороны.

Хотя RAND Corporation во многом способствовала развитию современного военного искусства, её вклад в дело изучения возможностей ядерного разоружения совершенно незначителен. Она также оказалась несостоятельной в деле осуществления возможности для прекращения уже начавшейся войны, как указывается в истории корпорации, составленной ей самой и озаглавленной «RAND Corporation за первые пятнадцать лет» (опубликована в 1963 году): «Нерешённой проблемой современной тотальной войны, в случае если она разразится, является нахождение способа её скорейшего прекращения после принятия соответствующего решения. Это равносильно достижению договорённости о полном разоружении за 24 часа или даже за меньший срок». Данное заявление имеет важное значение, поскольку в нём содержится характерная для RAND бравада — корпорация претендует на то, что может решать вопросы наиболее серьёзных термоядерных конфликтов, — и в то же время отражена её ответственность за деятельность в столь большой мере способствовавшую увеличению возможности возникновения войны, которую нельзя остановить, и крайне незначительный вклад в разработку стратегии ограничения вооружений или других мирных альтернатив.

Ко второй категории изысканий, проводимых RAND Corporation, не менее важных, чем деятельность в области стратегии и тактики, относится создание принципиально новых подходов к политическим исследованиям. Некоторые из этих приёмов и методов возникли в ходе осуществления многочисленных исследований, проводимых корпорацией, тогда как другие были предложены теми специалистами, которые уже с момента её создания занимались главным образом поисками новых методов анализа. Многие из этих методов были разработаны в стенах корпорации, а затем усовершенствованы другими организациями. Отдельные приёмы были предложены другими исследовательскими группами, но использованы и доработаны RAND. Одни методы являются математическими, они настолько сложны и трудны, что неспециалисту трудно разобраться в их деталях. Другие же в такой мере опираются лишь на здравый смысл, что представляются самоочевидными. В совокупности все эти методы определяют стиль корпорации, они в значительной степени оказали воздействие на все другие аналитическе центры, даже на те, которые приступили к своей деятельности ещё до возникновения RAND, равно как и почти на все крупные правительственные ведомства и на значительную часть промышленности.

Написание сценариев сейчас является хорошо известным методом. Он разработан RAND Corporation в качестве вспомогательного средства для исследований в области стратегических проблем. При использовании данного метода предпринимается тщательно продуманная попытка написать искусственный сценарий будущих событий, который служит основой для рассмотрения ещё не возникших политических проблем. Сторонники составления сценариев утверждают, что их метод помогает воображению, что это приём, который заставляет учитывать реалистические детали вместо абстрактных концепций, создаёт возможности, которые могли бы не возникнуть при обычном анализе, позволяет разработать и рассмотреть будущие альтернативы, а также сосредоточить внимание на взаимосвязи событий. Не предполагается, что сценарии должны быть точными или предсказывать будущее.

В тесной связи с методом составления сценариев находится метод военных игр, разработанный RAND Corporation. В наиболее простой форме он предусматривает, что участники игры принимают на себя роль государства в целом, отдельной группы или лица, принимающего решение, например выступают в качестве «Испании», «католической церкви в Испании» или «Генерального секретаря ООН», и изображают их действия в ответ на критическую ситуацию. Если игра носит сугубо военный характер, противостоящие вооружённые силы могут просто обозначаться как «красная» и «синяя» армии. Наиболее часто RAND Corporation использовала игры для искусственных экспериментов с условиями, которые не могут быть созданы в реальных условиях. В простейшей кабинетной форме они часто использовались в качестве средства подготовки сотрудников с учётом требований, возникающих в кризисной ситуации. Особенно популярной такая форма была в Пентагоне и государственном департаменте в период нахождения у власти президента Кеннеди. Как правило, упрощённая игра этого типа могла начинаться с предположения об атомном взрыве в штате Юта и участник игры, выступающий в роли президента США, не знал, произошёл ли взрыв в результате преднамеренной иностранной диверсии, какой-либо неисправности или же это дело рук доморощенного безумца.

Для осуществления операций в некоторых играх используются ЭВМ, причём действия лиц, принимающих решения, влекут за собой вычисления таких переменных, как оптимальная структура вооружённых сил или количество потерь, которые, вероятно, будут вызваны какой-либо акцией. Например, в игре «Рентген-Г», организованной Министерством обороны и проводившейся в RAND Corporation в 1970 году, ряд групп, которые находились в различных «фабриках мысли», военных учреждениях и в Агентстве по контролю над вооружением и по разоружению, были связаны сетью телетайпов и ЭВМ, охватившей всю страну. Игра состояла из нескольких этапов, во время которых имитировались кризисы и войны, возможные в конце 1970-х годов, с тем чтобы определить, в какой мере такие переменные, как технический потенциал, оружие, а также численность и состав вооружённых сил великих держав, могут повлиять на окончательный исход.

В историческом аспекте роль этих игр заключалась не только в том, что они потребовали от специалистов RAND напряжения сил и привели к разработке различных альтернатив, о которых раньше бы не подумали, но они также оказали влияние на эволюцию наиболее важных политических решений. В 1950-х годах был начат цикл игр, в которых изучалась возможная роль авиации в случае войны на Среднем Востоке, а другой цикл, начатый в этот же период, назывался «Проект Сьерра» и был в основном посвящён роли военнослужащих в войнах ограниченного характера. Взятые вместе, эти две игры поколебали уверенность в правильности господствовавшей в то время доктрины «массированного воздействия» и дали наглядные примеры, показывавшие, почему страна должна быть готова также и к ведению ограниченных войн, — этот вывод стал частью оборонительной стратегии.

Электронно-вычислительные машины играли важную роль на всём протяжении истории RAND. Именно благодаря корпорации они стали применяться как во время военных действий, так и при проведении анализа военной обстановки. В качестве примера разработанного корпорацией метода решения проблем, который получил широкое распространение, можно назвать эвристическое программирование. В отличие от обычных методов, когда люди или электронно-вычислительные машины порознь работают над решением какой-либо проблемы, этот подход даёт исследователям возможность взаимодействовать с машинами, используя соответствующие консоли и дисплеи. Этот метод возник тогда, когда стало возможным построение графических изображений с помощью ЭВМ, благодаря чему исследователь буквально стал видеть, что делает электронно-вычислительная машина и какой информацией она обладает. На практике учёный может ознакомиться с необходимыми данными, хранящимися в памяти машины, а затем изменить их, чтобы выяснить, как это скажется на результатах, полученных ЭВМ ранее, при решении данной проблемы. RAND Corporation разработан и ещё один метод, основанный на использовании ЭВМ. Это — электронное моделирование или же создание при помощи ЭВМ системы, имитирующей работу другой системы, которая может быть всем, чем угодно, — от модели человеческого сердца до проектируемой системы оружия. Подобные возможности открывают перспективу для проведения экспериментов в условиях, не существующих в реальном мире.

RAND Corporation разработала также целый ряд весьма сложных и тонких математическщх методов, в частности линейное программирование, динамическое программирование, определение очерёдности проблем, нелинейное программирование и метод Монте-Карло. Последний метод предназначен для решения ряда физических проблем путём проведения серии статистических экспериментов, причём точность зависит от количества предпринятых попыток. Многие математики утверждают, что без этого метода водородную бомбу не удалось бы создать столь быстро. RAND использует эти методы в таких областях, как определение траекторий искусственных спутников, анализ атмосферы других планет, распределение ремонтных рабочих на ракетных базах и проектирование систем связи.

RAND разрабатывает также новые подходы в области методов футурологии и технического прогнозирования. Самый знаменитый метод известен под названием «Дельфи». Сейчас он в большой моде в правительственных учреждениях, университетах и практике коммерческих фирм. «Дельфи» — это комплекс процедур, используемых для опроса специалистов с целью определения вероятности будущих событий.

Наиболее важными методологическими достижениями RAND является разработка системы финансирования программ, метода анализа сравнительной эффективности и системный анализ.

Первый метод, называемый по-разному: разработка системы финансирования программ, разработка бюджета с учётом требований политики, а также система планирования, программирования и разработки бюджета (ППРБ), — был представлен корпорацией Министерству обороны в то время, когда министром обороны был Р. Макнамара, а затем распространён на весь правительственный аппарат в соответствии с решением президента Джонсона в августе 1965 года, который распорядился применять этот метод при составлении бюджета во всех ведомствах федерального правительства. ППРБ представляет собой лишь определённый порядок мышления, цель которого состоит в том, чтобы заставить органы, осуществляющие планирование, более интенсивно использовать ресурсы. Основное положение этой системы гласит, что при принятии решения или подготовке годового бюджета следует учитывать не только задачи ближайшего будущего, но и определять, соответствуют ли возможные решения долгосрочным целям. Такой метод заставляет заглядывать далеко вперёд, определять и формулировать задачи, изыскивать лучшие и более дешёвые пути достижения целей, а также сравнивать затраты, связанные с осуществлением конкретных программ, и достигаемые результаты. Отдав распоряжения о применении системы ППРБ в правительственных учреждениях, президент Джонсон, на которого этот метод произвёл особое впечатление, подчеркнул, что данная система требует постоянного уточнения национальных целей, заставляет отбирать самые первоочередные из них и позволяет лучше понять перспективы на будущее, равно как и оценить значение производимых в настоящее время затрат. Несмотря на то что подобный образ мышления представляется довольно элементарным, он приносит лучшие результаты, чем прежние методы, когда планирование носило более эпизодический характер и нередко основывалось на ежегодных потребностях, а не на долгосрочных целях.

Тесно связана с разработкой системы финансирования программ пользующаяся не меньшей популярностью в правительственных ведомствах концепция «издержки-эффективность», то есть применение экономического анализа к принятию решений. Этот метод, используемый при перспективном планировании, уделяет основное внимание задачам, а не объектам и применяется в тех случаях, когда имеется несколько возможных путей для достижения какой-либо цели. Анализируя экономический аспект альтернативных способов действия, лицо, осуществляющее планирование, получает представление о наиболее экономных путях достижения своей цели.

Наконец, существует ещё один вид анализа, который связывает воедино все остальные методы RAND Corporation. Известный под названием «системного анализа», он представляет собой своеобразную квинтэссенцию стиля работы корпорации, для которого характерно стремление по-своему смотреть на вещи, неуёмная жажда к нахождению новых путей и методологий, а также прямо-таки фанатическое стремление к применению многодисциплинарного подхода к решению проблем. Этот вид анализа, который широко применяется сегодня во всём мире, в том числе при осуществлении таких крупных проектов, как программа «Аполлон», представляет собой, по сути дела, дальнейшее развитие концепции исследования операций, возникшей во время Второй мировой войны.

Однако в отличие от исследования операций, которое применяется к уже существующим системам с целью их усовершенствования, как, например, повышение точности бомбометания, более совершенная форма анализа используется для решения отдельных комплексных проблем, относящихся к альтернативным системам, которые возникнут в будущем (например, какую систему лучше всего создать для замены традиционной бомбардировочной авиации?). При применении системного анализа трудности, естественно, возрастают, поскольку специалисту приходится начинать с нуля.

На деле системный анализ представляет собой сложный, бесструктурный, приблизительный и индивидуализированный подход к рассмотрению новой системы, будь то новое оружие или массовая кампания против недоедания, в котором используются различные аналитические методы — от математики до интуиции. Это не формальный способ анализа, опирающийся на застывшие догмы, а скорее концептуальный подход, требующий использования максимального диапазона дисциплин и исследовательских приёмов для рассмотрения какой-либо одной проблемы Другой обширной сферой деятельности RAND является проведение исследований в международном масштабе в таких областях, как политика, экономика и военное дело. Подобная роль корпорации в качестве специалиста по мировым проблемам довольно точно показана на карикатуре в журнале «Нью-Йоркер», где изображены два туземца, стоящие на вершине горы. Они смотрят вниз на хорошо одетого американца с портфелем, и один туземец говорит другому: «Не подавай пока виду, но там снова лезет этот настырный тип из RAND Corporation. По словам Джемса Дигби, возглавляющего в настоящее время программу международных исследований RAND, корпорация располагает самым большим в стране штатом специалистов по вопросам международной безопасности. В мире очень мало таких районов, которые не изучала бы корпорация после того, как она в 1948 году приступила к проведению международных исследований.

Первой её работой в этой области был цикл исследований, предпринятых в 1948 году, которые были посвящены экономическому и военному потенциалам Советского Союза, — это была попытка прозондировать систему советских взглядов. Подобные попытки имеют место и по сей день. RAND первой среди американских учреждений стала разрабатывать науку «Холодной войны» с использованием методов, которые предусматривают интенсивное изучение потенциального противника с некоторого расстояния. В одном из ранних исследований в данной области делалась попытка определить руководящие принципы (или «операционный код»), которые направляют советские политические акции во внешней политике. Исследователи провели скрупулёзный анализ всех работ классиков марксизма, а также изучили в историческом аспекте действия Советского Союза, после чего на свет появился соответствующий доклад. Этот доклад широко использовался американскими дипломатами, пытавшимися предугадать действия коммунистов. В качестве конкретного примера можно упомянуть, что во время переговоров в Панмычжоне о перемирии в Корее он был настольной книгой американских дипломатов. Как заявил впоследствии глава делегации, «каждому союзному дипломату было вменено в обязанность прочесть этот доклад».

Другая ранняя работа RAND, озаглавленная «Советская военная доктрина», была первой монографией подобного рода, опубликованной на Западе; в другом сочинении, написанном Маргарет Мид, рассматривался советский национальных характер.

На протяжении значительной части раннего этапа своей деятельности по изучению советской экономики корпорация сталкивалась со значительными трудностями. Из России поступало очень мало сведений о её экономике. В корпорации был создан штат экономических экспертов, которые приступили к созданию надёжных статистических и оценочных материалов. В рамках RAND была создана организация, которая рассчитывала свои показатели советской экономики, в частности цены, индексы стоимости жизни и заработной платы, а также покупательную способность рубля.

И сегодня RAND всё ещё ведёт пристальное наблюдение за СССР из Санта-Моники. Текущая продукция этого непрестанного изучения представлена, в частности, рэндовским журналом «Обозрение советской кибернетики», в котором помещаются и анализируются сообщения о русских достижениях в области электроники и вычислительной техники. В данном журнале можно найти наглядные примеры того, как ведётся научно-разведывательная работа. В одной типичной сноске, например, читателю сообщается, что о существовании одного из компонентов советских ЭВМ стало известно из данных, «которые были погребены в табличном материале одной малоизвестной (советской) книги, выпущенной в 1968 году, о применении электронно-вычислительных машин на морском транспорте».

Аналогичным образом RAND является одним из наиболее важных центров по сбору и анализу информации о материковом Китае. Работа в этой области была начата в 1955 году и в значительной степени ведётся посредством такого же изощрённого анализа документов, докладов и периодики, как и в отношении СССР. В качестве типичного примера, относящегося к Китаю, можно назвать специальное исследование, проведённое с целью определить структуру Народно-освободительной армии и технический потенциал китайской промышленности. В докладе, опубликованном в 1969 году, который явился результатом углублённого изучения китайской экономики, главной сенса цией явилось то, что, как оказалось, многие недавние китайские утверждения об экономических успехах содержали завышенные сведения; по данным RAND, фактический темп экономического роста составлял не девять процентов, как сообщалось, а около трёх.

Отнюдь не все международные исследования RAND носят кабинетный характер. Во Вьетнаме сотрудники корпорации провели около 2400 подобных собеседований с пленными. Как указывалось в одном из докладом RAND, такие собеседования «снабдили творцов политики Соединённых Штатов самой важной и подробной информацией, какая только существует относительно движущих мотивов и взглядов Вьетконга». Материалы, полученные при этой попытке понять Вьетконг — его мораль, взгляды, тактику и мотивы, — осуществлявшейся под эгидой Пентагона, остаются секретными, но, как заявил не без самодовольства руководитель международных исследований Дигби, «мы надеемся, что в один прекрасный день они станут доступны учёным, чтобы мы все могли лучше понимать войну».

Интерес RAND к Юго-Восточной Азии носит широкий характер. С того момента, как Соединённые Штаты Америки стали принимать участие в происходящих там военных действиях, специалисты RAND начали изучать население, методы ведения войны и применяемое оружие. Поскольку исследования носили междисциплинарный характер, они охватывали обширный круг вопросов — от математического анализа эффективности бомбардировок до антропологического обследования горцев в пограничных районах Вьетнама. Коллективным результатом этой деятельности явилось большое количество материалов, основным назначением которых было оправдание войны на её различных этапах. Фактически RAND проявила такую активность, что её следует считать скорее участником войны, чем академическим исследователем.

RAND выполнила много работ, посвящённых этому, представляющему значительный интерес району, в том числе и работу о вьетнамском студенческом движении, делая в пей упор на его мотивацию и организацию. Это было не просто пассивное исследование, оно дало толчок к развёртыванию инспирированного RAND движения студенческой молодёжи, в которое летом 1966 года были вовлечены и 8500 вьетнамских студентов, участвовавших в проведении программ умиротворения». В качестве деятельности другого типа можно назвать непрекращающееся изучение эффективности американских военных акций. Об одном из таких исследований Стенли Карпоу, длительное время являвшийся корреспондентом газеты «Вашингтон пост» во Вьетнаме, писал в статье, опубликованной в 1970 году: «Поскольку Вашингтон требовал немедленных действий, это иногда приводило к тому, что решения принимались без предварительного изучения вопроса и обосновывались задним числом. Например, в конце 1964 года RAND Corporation создала группу для оценки возможных политических последствий применения тактической авиации США в Южном Вьетнаме. Предполагалось, что группа даст «предварительные» рекомендации в течение года. Бомбардировки начались задолго до истечения этого срока. Впоследствии группа санкционировала бомбардировки, исходя из несколько предвзятой мотивировки, что крестьяне возлагают вину на Вьетконг за то, что он превратил их деревни в мишень для ударов с воздуха».

Иногда RAND представляла такие доклады по Вьетнаму, которые ставили некоторых высокопоставленных военных покровителей этой корпорации в затруднительное положение. В одном секретном докладе 1968 года Пентагон был информирован о том, что, по неподтверждённым сообщениям из Вьетнама, используемые там южнокорейские войска совершают террористические акты против южновьетнамцев. Это заявление было опубликовано в январе 1970 года в газете «Вашингтон пост» одновременно с сообщением о том, что другая «фабрика мысли» — Корпорация по изучению наук о человеке — привела эти же факты в одном из своих секретных докладов. Один из научных сотрудников этой корпорации писал: «Если бы мы тогда высказались, то событий в Ми-Лай никогда бы не было» (Речь идёт о варварских действиях американских солдат, поголовно уничтоживших население южновьетнамской деревни. — Прим. ред.). Возможно, что дело могло обстоять и подобным образом, но следует отметить, что две независимые организации сочли, что их долг при получении сообщений о возможных террористических актах ограничивается уведомлением органов власти, которые тут же засекретили эти документы.

Несмотря на то что деятельность RAND в значительной степени посвящена коммунистическому миру и районам, где происходят военные действия, её специалисты тщательно изучают и большинство других наций; и регионов. Они, например, провели большую работу, охватывающую фактически все стороны жизни Латинской Америки, включая детальную характеристику таких аспектов, как военные режимы в этом районе, рост народонаселения, деятельность студентов, политика других государств в отношении латино-американских стран, а также влияние католической церкви в этой части света. Важное значение RAND Corporation, выполняющей роль эксперта Соединённых Штатов по латино-американским делам, было признано, когда Нелсон Рокфеллер по поручению президента Никсона в 1969 года предпринял свою разрекламированную поездку в этот район. Перед его отъездом три рэндовских специалиста подготовили для него обзор наиболее важных политических и военных факторов, влияющих на межамериканские отношения.

RAND является одной из самых значительных среди, целого ряда военных аналитических центров, проводящих исследования в области внешней политики, — это важное обстоятельство, если при этом вспомнить, что именно Министерство обороны, а не государственный департамент представляет собой основной источник финансирования исследований в области внешней политики. Во время слушаний на заседаниях сенатской комиссии по международным отношениям выяснилось, что в 1969 году Пентагон затратил свыше 65 миллионов долларов на внешнополитические исследования, а государственный департамент — только 5 миллионов долларов, причём почти вся эта сумма была израсходована по линии Управления международного развития. Дигби, один из сотрудников RAND, отмечает: «Мы фактически никогда не работали много для государственного департамента, потому что до недавнего времени это ведомство расходовало лишь около 125 тысяч долларов в год на проведение научных работ в области политики», — а эта сумма меньше, чем стоимость некоторых отдельных международных исследований RAND.

Среди наиболее важных областей, в которых RAND Corporation добилась больших результатов, имеющих военное значение, следует назвать технологию. Этому аспекту RAND с самого начала уделяла существенное внимание. Деятельность корпорации в значительной мере способствовала внедрению новых конструктивных материалов. Именно благодаря исследованиям, проводившимся инженерами RAND, были выявлены ценные свойств бериллия, титана и титановых сплавов. Оба эти металла стали основными конструктивными материалами для самолётов, ракет и космических кораблей.

Значительная часть наиболее важных технологических исследований ведётся в связи с осуществлением космических программ. Составленный RAND в 1946 году доклад о непилотируемых спутниках явился всего лишь началом целого ряда научных работ, сыгравших первостепенную роль в проводимых США космических исследованиях. Благодаря работе, начатой ещё в 1952 году, удалось решить кардинальную проблему устранения перегрева оболочки носовой части во время вхождения в земную атмосферу возвращающегося космического аппарата. Это имеет важное значение не только для космической программы, но и существенно необходимо для создания эффективной межконтинентальной ракеты. Ещё одно детальное исследование, завершённое в начале 1950-х годов, показало, что искусственные спутники, вращающиеся вокруг Земли, могут использоваться в качестве средства метеорологических наблюдений. В этой работе были также намечены планы проектирования и строительства таких спутников, которые были использованы при создании метеорологических спутников «Тирос», запущенных в конце 1950-х годов для передачи телевизионной информации о метеорологической обстановке. Созданные путём дальнейшей разработки спутников «Тирос» новые модели спутников представляют собой составной элемент программы Министерства торговли по сбору информации об окружающей среде. Аналогичная работа, проведённая RAND, дала возможность разработать искусственные спутники «Мидас», используемые для обнаружения и подачи сигналов раннего предупреждения о запусках ракет, серии шпионских спутников ВВС «Самос», а также спутников «Дискаверер», которые первыми вернулись с орбиты на Землю, доставив обратно свой груз. RAND также оказала содействие в создании корпорации «Комьюникейшенс сателлит» («Комсат») путём предоставления технических консультаций, что позволило этой корпорации приступить к осуществлению своей программы запуска коммерческих спутников связи. Кроме того, RAND провела большую исследовательскую работу в таких специфических областях, как космические энергосистемы, надёжность стартовых установок, а также стабилизация на орбите.

Приведём одну интересную историю, относящуюся к закулисной стороне самой важной космической работы RAND Corporation. Эта история, показывающая важную роль первых исследований RAND, посвящённых космосу, изложена Дж. Р. Голдстейиом, вице-президентом корпорации, работающим в ней со дня её основания. «В первые годы пребывания у власти президента Эйзенхауэра научные исследования стали чуть ли не бранным словом, — вспоминает он. — Министр обороны Чарльз Уилсон решил в 1953 году, что военные не должны больше оказывать поддержку космическим исследованиям. К счастью, благодаря уставу корпорации мы обладали правом расходовать получаемые от военных деньги по собственному разумению. Поэтому наши сотрудники продолжали потихоньку осуществлять программу космических исследований, которая принесла огромную пользу нации в 1957 году, когда советский спутник вызвал в Америке оживление интереса к космосу». По иронии судьбы проект «Обратная связь» (так именовалась рэндовская программа космических исследований) получил высокую оценку со стороны государственного аппарата, категорически запретившего военно-космические исследования. Гораздо позже, в 1967 году, специальная исследовательская группа ВВС пришла к выводу, что выполнявшаяся потихоньку программа космических исследований является хорошим примером ценных побочных результатов, которые могут быть получены благодаря финансированию совершенно нерегламентированных и независимых исследовательских программ.

Бесчисленные проекты, выполнявшиеся RAND в области электронных цифровых вычислительных машин, привели к целому ряду отдельных открытий, явившихся вкладом в кибернетику. Приведём два типичных примера, иллюстрирующих роль RAND в этой сфере. Во-первых, было создано два простых языка для ЭВМ — «Джосс» и «Симскрипт II», — которыми в отличие от их чрезвычайно сложных предшественников могут пользоваться неспециалисты для управления ЭВМ. «Симскрипт II» является одним из самых популярных новых языков для ЭВМ — он представляет собой сокращённый вариант английского языка, которым можно овладеть при минимальной подготовке. Аналогичным образом языку «Джосс» можно научиться за несколько минут, и он исключительным образом подходит для вычислительных систем, в которых индивидуальные пользователи территориально разобщены и связаны с центральной ЭВМ посредством небольших консолей. Второй новаторской областью является сеть связи с использованием ЭВМ. Главным вкладом RAND в этом случае была разработка «концепции распределённой сети», то есть такой сетевой схемы, которая будет продолжать действовать во время неприятельского нападения, даже если какие-либо части системы выйдут из строя. Используя множество небольших ЭВМ, система, спроектированная RAND, будет продолжать передачу сообщений через повреждённую сеть по самому быстродействующему уцелевшему звену. Элементы этой адаптационной концепции используются в некоторых военных сетях связи.

RAND оказывается в состоянии успешно завершать десятки сложнейших работ благодаря своей способности привлекать для их выполнения ряд наиболее компетентных учёных США. Поскольку RAND является своего рода «раем для исследователей», она предоставляет учёным в какой-то мере уникальные возможности и налагает при этом одно значительное ограничение. Это ограничение заключается в том, что, хотя исследователю предоставляется полная свобода в отношении того, как ему работать, он не пользуется аналогичным правом, когда дело касается направления работы. Кроме тех случаев, когда речь идёт о некоторых заданиях в гражданских областях, сотрудники RAND должны стремиться к тому, чтобы результаты их работы нашли военное применение. Поступление в штат RAND означает отказ от проведения фундаментальных исследований и академической работы ради деятельности, которая в значительной степени носит военный характер.

Тот, кто согласен променять академическую свободу на тёплое местечко в RAND, получает различного рода компенсацию. Первое — это участие в головокружительной игре, которая вызвана жаждой власти и желанием выполнять ключевую роль в процессе выработки политики. Как выразился один работающий в корпорации специалист, его рассуждения относительно китайско-советских отношений, вероятно, в конце концов попадут на стол президента Соединённых Штатов или одного из его ближайших помощников, и на такую возможность вряд ли может рассчитывать кто-либо из университетских профессоров. Подобное осознание своего могущества и способности к действию наблюдается во всех подразделениях корпорации. По словам сотрудников, для их деятельности характерны срочные выезды в Вашингтон с целью проведения консультаций с Комитетом начальников штабов, свободный доступ в высшие сферы государственного департамента, ощущение повседневной причастности к наиболее важным проблемам.

Кроме того, не следует забывать и о ресурсах. RAND всегда получала самое лучшее, притом в первую очередь. То обстоятельство, что в корпорации были установлены некоторые из самых первых ЭВМ на несколько лет раньше, чем их получили крупнейшие университеты, явилось огромным козырем для тех, кто предугадал, что вскоре возникнет большой спрос на специалистов в новой области — вычислительной технике.

Ещё одной весьма привлекательной стороной является неизменное мнение сотрудников о том, что они работают в организации нового типа. Персонал корпорации всё ещё считает её экспериментальным учреждением и часто сравнивает её с модернизированным Управлением по эксплуатации ресурсов долины реки Теннесси, поскольку обе эти организации уникальны и существуют под эгидой федерального правительства. Дополнительным стимулом является неуклонное стремление RAND к разработке новых методов. Это одно из немногих американских учреждений, которое из года в год затрачивает значительную долю своих денежных средств на поиски новых путей.

Кроме этих крупных преимуществ, имеется целый ряд существенных соображений личного порядка. Ставки заработной платы высоки, и сотрудники RAND никогда не жаловались на недостаточность своих привилегий. Работающие там специалисты увеличивают свои доходы, занимаясь преподавательской деятельностью или выступая в качестве платных консультантов для других аналитических центров, занимающихся военными проблемами.

Одна из трудностей, с которыми сталкивалась RAND на протяжении ряда лет, — это проблема «создателей послужного списка», то есть лиц, которые рассматривают хотя бы непродолжительное пребывание в штате корпорации как решающий фактор повышения своего профессионалвного престижа. Этим частично объясняется текучесть кадров в корпорации.

Однако текучесть в RAND вызвана не только погоней за профессиональным престижем. Очутившись в стенах этой «академии американской политики», специалисты нередко обнаруживают ограниченный характер её возможностей и своих перспектив и покидают корпорацию. Как выразился один бывший сотрудник RAND, работающий сейчас в организации по вопросам борьбы с загрязнением окружающей среды, «политика отнюдь не похожа на модель автомобиля, стиль которой меняется каждый год. Все слышали об исследованиях, проведённых RAND, которые изменили американскую политику, но когда вы туда попадаете, то оказывается, что на каждое такое исследование приходятся десятки других, которые не произвели серьёзного воздействия либо представляют собой всего лишь «исследования по домоводству», выполненные для военных, с тем чтобы помочь им разрешить некоторые второстепенные проблемы тылового обеспечения». Другие добавляют, что в RAND на специалиста оказывается всяческое давление, чтобы побудить его создать «замечательное исследование», и поэтому научная работа в университете кажется гораздо менее напряжённой. Приходится выкраивать время и для двух главных задач RAND — совершенствования методов межконтинентальной войны и борьбы с «коммунистической угрозой». На одних установки такого рода действуют удручающе, другим представляются стеснительными, а третьи считают их просто нудными. До самого недавнего времени всякий специалист, которому предотвращение упадка городов представлялось более важным, чем отражение «коммунистической угрозы», вынужден был увольняться из корпорации.

Немногие из тех, кто покинул RAND, или те, кто критикует её со стороны, могут сомневаться, что корпорация может хорошо выполнять задания военных; скорее, у них вызывают недоверие те предпосылки, которые положены в основу деятельности RAND. Если главная проблема сегодняшней Америки — это неправильное определение приоритетов, то RAND — часть этой проблемы. RAND, например, никогда не занималась весьма реальными проблемами, с которыми сталкиваются пожилые люди сегодня в Америке, но она упорно разрабатывает гипотетическую проблему о судьбе пожилых людей после ядерной войны. Как сообщили в 1970 году Джон Гофман и Артур Тэмплин (бывший сотрудник RAND) в своей книге «Регулирование количества населения при помощи атомного загрязнения», RAND в 1966 году пришла к выводу, что участь тех, кто переживёт ядерное нападение, будет лучше, если не останется пожилых и больных, и что политика Соединённых Штатов должна заключаться в том, чтобы не заботиться о них. Хладнокровный вывод доклада RAND гласит: «Самый лёгкий способ выполнения морально отталкивающей, но социально благотворной политики заключается в бездействии». В создавшейся напряжённой обстановке руководители послевоенного общества, вероятнее всего, смогут решить свои проблемы благодаря тому, что не сумеют проявить особой заботы о пожилых, об умалишённых и о хронически больных».

Для различных людей из внешнего мира RAND Corporation выглядит различно. Для многих закосневших в традициях милитаристов — это то место, где прежние добродетели и методы, с помощью которых военные принимали решения, узурпированы электронно-вычислительными машинами в человеческом облике, которые учитывают не такие понятия, как доблесть, принцип и наследие, а выраженные количественно переменные и соотношение между издержками и эффективностью. Те, кто придерживается левых взглядов, считают RAND жизненно важным мозговым центром военно-промышленного комплекса, вдохновляющим на создание дорогостоящего нового оружия, разрабатывающим планы борьбы с повстанческим движением и определяющим вероятный процент убитых и количество «мегасмертей». Интеллектуалы, не входящие в число тех, кто работает на оборону, относятся к RAND со скептицизмом, порождённым их традиционной настороженностью в отношении засекреченной науки и использования интеллекта для совершенствования искусства ведения войны. «Голуби» в Конгрессе считают эту корпорацию источником могущества для военных, тогда как парадоксальным образом их коллеги «ястребы» иногда утверждают, что RAND ослабляет присущую военным энергичность своими графиками, компьютерными анализами и технической галиматьёй.

Есть и такие, кто пытается отразить воздействие и роль RAND более сложным образом. Артур М. Шлезингер-младший, например, пишет в своей книге «Тысяча дней», что методы и идеи RAND дали правительству «средства подчинить анархию обороны определённому порядку». В журнале «Атлантик» в 1963 году было приведено высказывание гарвардского историка Роджера Хагана о RAND. Хаган охарактеризовал RAND как организацию, благодаря которой «общественность стала во всё большей степени воспринимать ядерную войну как составную часть национальной политики». Профессор Брюс Л. Р. Смит из Колумбийского университета в своей книге «RAND Corporation» высказывает мнение, что RAND способствовала плюрализму американской системы правления, внося дополнительную лепту в разработку политики. Если оценивать деятельность RAND с менее абстрактных позиций, то следует сказать, что благодаря своему сбалансированному методу квалификации, изучения, новаторства и интеллектуализации она способствовала тому, что ВВС, представлявшие собой после войны новое энергичное формирование, превратились в своеобразную сверхдержаву.

2. RAND сегодня: от обнаружения ракет до диагностики инсульта

Во время реального ядерного конфликта в сторону цели, очевидно, полетят не только настоящие ракеты, но и безобидные их макеты, рассчитанные на отвлечение оборонительных систем, а также части ракет, с помощью которых доставлялись боеголовки. Одна из основных проблем Пентагона заключалась в том, что существующие приборы были не в состоянии отличить подлинную угрозу от мнимой. Таким образом, возникла опасность, что средства противоракетной обороны будут израсходованы на перехват никчёмного хлама. Поэтому RAND предприняла в середине 1950-х годов ряд исследований с целью разработки новых методов обнаружения ракет.

В качестве одного из путей было решено использовать зрение и разум человека, а не самостоятельно действующий автоматический прибор. Опыты показали, что люди в состоянии удивительно точно отличать макеты, и специалисты RAND пришли к заключению, что диапазон человеческого зрения может быть значительно расширен в сторону инфракрасной полосы спектра и радиочастот и тогда глаз будет функционировать лучше любого автоматического прибора. RAND всё ещё продолжает работу над проблемой увеличения возможностей человеческого зрения в военных целях. Проводившиеся корпорацией исследования по изучению человеческого зрения в широком аспекте впоследствии вылились в ряд проектов, большинство которых не носило военного характера. Самый важный из «отпочковавшихся» подобным образом проектов, возможно, окажется предвестником крупного нововведения в области профилактической медицины — создания центра по диагностике инсульта.

Персонал, работающий над проектом по изучению инсульта, представляет собой действительно междисциплинарную группу из 17 специалистов, куда входят инженеры, статистики, специалисты по системному анализу, офтальмолог, кардиолог, нейрорадиолог и биоинженер. Руководитель проекта, самый молодой биоинженер группы, Джозеф Дж. Шеппард отмечает: «В настоящее время в Америке около двух миллионов человек страдают в различной степени от последствий инсульта. Наряду с раком и сердечными заболеваниями он является одной из трёх главных причин смертности, однако в отличие от двух других более острых заболеваний он делает инвалидами большее число людей. По крайней мере половина тех жертв инсульта, которые не умирают сразу, становится физически неполноценными».

Главное внимание при работе над проектом обращается на профилактику инсульта. Отправным моментом явилось то обстоятельство, что у многих из тех, кто впоследствии стал жертвой инсульта, обнаруживаются различные малозаметные симптомы, в частности нарушения зрения, проявляющиеся задолго до самого инсульта. В работе широко использованы данные клинических исследований, показывающие, что три из каждых четырёх случаев инсульта вызваны не мозговыми кровоизлияниями, а тромбозом сонной артерии — или, если не прибегать к специальной терминологии, основной причиной инсульта являются тромбы, закупоривающие артерии, расположенные в боковой части шеи. Эти тромбы можно удалить хирургическим путём, что во многих случаях предотвращает инсульт. Как разъясняет Шеппард, в результате этих наблюдений был сделан вывод, что если поражения удастся заблаговременно обнаружить, то тромбы можно будет удалить хирургическим или терапевтическим путём и тем самым устранить причину многих, если не большинства, инсультов.

Первым крупным шагом вперёд при осуществлении этой программы было создание и практическая проверка эффективности диагностического подразделения или «клиники по выявлению инсульта». Работа над проектом началась в 1968 году, и к середине 1970 года большинство подразделений такой показательной клиники уже было соответствующим образом оснащено и, по словам Шеппарда, могло быть введено в строй в течение года для пробной эксплуатации. В клинику пациенты будут поступать по направлению своих врачей, отметивших продромальные симптомы инсульта, например если пациент обращается к офтальмологу с жалобой на нарушения зрения, причины которых нельзя объяснить каким-либо из известных глазных заболеваний. В клинике проводится ряд нетравмирующих обследований (то есть таких, которые можно осуществить без нарушения целостности кожного покрова). Обследование начинается с изучения истории болезни пациента, причём особое внимание уделяется всем обстоятельствам, на основании которых можно было бы со значительной степенью вероятности прогнозировать инсульт, после чего пациента подвергают четырём техническим процедурам. Сюда входят: офтальмодинамометрия, то есть измерение кровяного давления в сонных артериях; опосредствованная аускультация, то есть выслушивание; посредством стетоскопа каротидной области с целью выявить звуки, свидетельствующие о наличии турбулентности в частично закупоренной артерии; обследование глазного дна с помощью ретинальной фотографии, и, наконец, термография, фотографический метод, при котором фиксируется тепловое излучение головы, что позволяет выявить потенциальное наличие артериального тромбоза, если обнаруживаются менее нагретые области, так как это убедительное доказательство того, что артерия частично закупорена.

Как утверждает Шеппард, когда клиника начнёт функционировать, она сможет ежедневно обслуживать 30–35 человек, причём на обследование каждого пациента будет затрачиваться около часа. В штат клиники будут входить медицинская сестра, два техника и дежурный врач. По словам Шеппарда, обследование впоследствии превратится в «полуавтоматизированную» процедуру, в ходе которой электронно-вычислительные машины будут сопоставлять значительную часть анализов. Группа предполагает проводить испытания прототипа клиники на протяжении года или более для оценки его эффективности, а затем, когда станет очевидно, что идея себя оправдала, проект клиники будет передан другим учреждениям для внедрения. Как говорил Шеппард, в данный момент его группа считает необходимым подчеркнуть, что клиника не будет в состоянии выявить всех пациентов, у которых возможен инсульт, равно как и не сможет гарантировать излечение; однако члены группы убеждены, что этот метод позволит выявить многих нуждающихся в хирургической или терапевтической помощи для профилактики инсульта. Кроме того, подобные клиники будут способствовать сбору информации об инсультах, которая, возможно, обеспечит успех в предупреждении этого заболевания.

Именно данный проект может служить в нескольких аспектах символом RAND Corporation сегодня. Во-первых, он показывает, каким образом RAND в состоянии, как это имело место и в других случаях, без затруднений переключать свою исследовательскую работу из области военной технологии на технологию, которая может использоваться для решения гражданских проблем. Во-вторых, здесь демонстрируется исключительная способность RAND формировать междисциплинарные группы, которые весьма эффективны при решении технических проблем. Шеппард с особой гордостью подчёркивает, что группа, изучающая проблему инсульта, является одним из немногих крупных подлинно междисциплинарных коллективов в Америке, работающих над медицинской тематикой, и добавляет, что без привлечения большого числа весьма квалифицированных специалистов подобные комплексные проекты неосуществимы. Данный проект показывает, кроме того, как направление, в котором движется RAND, так и сферу приложения его усилий. В целом ряде интервью представители администрации RAND и научные сотрудники заявляют, что изучение проблемы инсульта и некоторых других невоенных тем являются самыми увлекательными и самыми важными работами, которые проводятся корпорацией в настоящее время. В заключение следует сказать — и это, пожалуй, наиболее важное обстоятельство, — что на примере изучения проблем профилактики инсульта ясно видно, что даже могущественной RAND Corporation весьма трудно противостоять бессмысленному распределению научных приоритетов, которое сегодня санкционировано в Америке. Бесспорным фактом является, что работа над проектом «Инсульт» замедлялась из-за недостатка средств, постоянно приходилось выпрашивать деньги, и первые фазы удалось осуществить только благодаря привлечению дополнительных средств и частных пожертвований. Шеппард добавил, что консультанты из других организаций согласились оказать безвозмездную помощь, и это позволило избежать перерыва в работе над проектом. Он следующим образом резюмировал положение дел: «Даже если на момент отвлечься от человеческого страдания, то даже лишь с экономической точки зрения инсульт обходится нашей стране крайне дорого. Треть подвергающихся инсульту составляют наёмные работники, и по приблизительным подсчётам, стоимость ухода за теми, кто перенёс инсульт, составляет около 3 миллиарда долларов в год. Несмотря на то что правительство выделяет средства на восстановление трудоспособности этих лиц, цифра, которой выражаются ассигнования на исследования в области профилактики инсульта, близка к нулю». Ещё один научный сотрудник RAND, не участвовавший в проекте «Инсульт», но хорошо знакомый с его финансовой стороной, как-то саркастически заметил в частной беседе: «Вот если бы им удалось увязать диагностику инсульта с программой ПРО, то необходимые деньги были бы получены в ту же минуту».

Сегодня RAND Corporation похожа на мать, которая вырастила и воспитала своего ребёнка, и начинает теперь искать новое занятие в жизни по мере того, как её дитя всё меньше и меньше в ней нуждается. RAND постепенно начинает находить эту новую стезю по мере того, как её деятельность становится всё более многообразной, а перечень клиентов расширяется. Хотя корпорация только недавно стала заниматься невоенной тематикой, всё большее число гражданских организаций обращается к ней за помощью, и RAND эту тенденцию поощряет. Устав корпорации запрещает ей вступать в открытую конкуренцию с другими учреждениями для получения контрактов на проведение исследований, но ей разрешается принимать заказы или заключать договоры с теми, кто к ней обращается. Бюро экономических возможностей, например, несколько раз просило RAND оказать содействие, в 1969 году Нью-Йоркская фондовая биржа и Американская фондовая биржа обратилась к RAND с просьбой оказать техническую помощь в деле наведения порядка в том бумажном хаосе, который пагубно отражался на деятельности этих учреждений в последние годы.

Несмотря на то, что главным клиентом RAND по-прежнему являются ВВС, на осуществление первоначально поставленных перед проектом RAND задач отводится половина научно-исследовательской программы, ещё 15 процентов приходится на работу для других военных учреждений, а доля гражданских исследований в 1970 году возросла до 35 процентов по отношению ко всем видам деятельности. В число примерно 15 клиентов RAND, не связанных с военной сферой, входят Фонд Форда, национальные институты здравоохранения, несколько частных больниц, корпорация Карнеги и город Нью-Йорк. Объём гражданской тематики исключительно быстро возрос за последние несколько лет, и ожидается, что такой рост будет продолжаться и в будущем. Хотя такая деятельность в области решения внутренних проблем гражданского характера всё ещё имеет сравнительно второстепенное значение по отношению к общему объёму работы, она в настоящее время чрезвычайно важна для сотрудников RAND, поскольку именно она определяет будущую деятельность корпорации и её будущую роль для страны. Когда сотрудников RAND просят назвать действительно выдающиеся достижения корпорации, то они говорят о новых методах решения городских проблем, о медицинских системах и тому подобное. Этот энтузиазм в отношении невоенной тематики представляется, в общем, искренним, видимо, и потому, что эти гражданские проекты в основном нацелены на решение насущных социальных проблем. Кроме того, хотя мало кто из сотрудников корпорации охотно в этом признается, проводимая там работа по военной тематике всего лишь тень прежней, по большей части это бледное отражение прежних триумфальных достижений. RAND всё ещё изучает проблемы военных баз на чужой территории, но теперь это уже канцелярская работа — постоянное механическое изучение полезности таких баз, которое проводится с учётом возможных будущих переговоров с правительствами стран, на территории которых эти базы находятся. По-прежнему подготавливаются экономические анализы для ВВС, но в значительной степени они посвящены попыткам определить, как клиент сможет существовать при неизменном или уменьшенном бюджете, а не при увеличенном. Некоторые исследования посвящены крупным новым системам. RAND, как и раньше, осуществляет наблюдение за Россией и Китаем, но этим занимаются и многие другие учреждения.

Одним из тех, кто открыто говорит о новой концепции RAND, определяющей её деятельность, является 44-летний президент корпорации Генри С. Роуэн, один из старейших её сотрудников, ранее работавший в группе Уолстеттера, которая изучала вопрос о базах на чужой территории. В годы пребывания у власти президента Кеннеди он перешёл из RAND Corporation в Пентагон, в числе других «вундеркиндов» приглашённых туда министром обороны Макнамарой, и стал одним из его заместителей. Этот дружелюбный общительный человек с обманчиво мрачной физиономией изъясняется с небюрократической откровенностью. Роуэн признает, что для RAND Corporation вскоре должен наступить переломный момент её истории. «В настоящее время трудно сохранять ведущее положение в области изучения проблем национальной безопасности, — говорит он. — Мы стареем, и та деятельность, которой занимались группы, подобные нашей, переходит теперь в значительной степени от неправительственных организаций к правительственным. Правительство стало теперь больше размышлять, если я могу употребить выражение «размышлять» в том значении, в каком «размышляет» «фабрика мысли». Сейчас повсюду в правительственном аппарате имеются группы системного анализа, и, хотя многие из них возникли в результате деятельности RAND, они наносят ущерб этой корпорации».

Роуэн подчёркивает, что в данное время RAND страстно желает взяться за новые задачи в новых областях, «несмотря на то, что мы обязательно будем продолжать работать над военными проблемами, поскольку эти проблемы не исчезли». Новые задачи — это вездесущие внутриамериканские проблемы, в частности упадок городов и несовершенная система здравоохранения. Роуэн добавляет, что RAND уже начала перестройку в этом направлении и безотлагательно переключает своих наиболее талантливых специалистов на новую тематику. «Три года назад только около 5 процентов нашей деятельности было посвящено внутренним проблемам страны, в 1969 году их доля составила 20 процентов, а в 1970 году — 35 процентов или больше». Первым «выдающимся достижением», как выразился Роуэн, является соглашение с городом Нью-Йорком, которое привело к организации Нью-Йоркского «RAND-института» (см. гл. IX), и, возможно, будет достигнут ещё один крупный успех в результате той работы, которую начала выполнять RAND для штата Калифорния. Роуэн хотел бы, чтобы работа, проводимая для Калифорнии, была сконцентрирована в самостоятельном институте, подобно тому, как это имеет место в Нью-Йорке. Кроме того, он считает, что необходимо создать по всей стране группы анализа политики типа Нью-Йоркского института, с тем чтобы дать возможность местным органам власти покончить с существующей неразберихой. «Положение отчаянное, — говорит он, — и большинство местных органов власти не имеют достаточного количества специалистов и поэтому не в состоянии выяснить, какими ресурсами они располагают, и даже не в силах установить, что именно им требуется».

Как указывает Роуэн, нельзя сказать, что RAND уже готова перековать свои мечи на орала, но на основании целого ряда признаков можно сделать вывод о происходящих в корпорации изменениях и отходе от роли закрытого полувоенного учреждения. Сам Роуэн говорит о целом ряде ответственных невоенных функций, которые могла бы выполнять RAND, например, осуществлять разработку в общих чертах действенной программы для решения проблем окружающей среды в США. Директор отдела международных исследований Джемс Ф. Дигби предсказывает, что в ближайшем будущем специалисты RAND будут проводить работу для иностранных правительств и международных организаций. По его мнению, RAND может принести гораздо больше пользы, оказывая помощь другим странам, чем изучая эти страны в интересах США.

Даже в тех областях исследований, которые носят преимущественно военный характер, в корпорации наблюдается некоторое изменение преобладающей тематики, выражающееся в отходе от приверженности к «Холодной войне». На чертёжных досках соседствуют друг с другом разработки, посвящённые изучению повстанческой деятельности в «третьем мире» и военному потенциалу коммунистического Китая, и такие проекты, как финансируемое Фондом Форда изучение возможных путей разрешения кризиса на Среднем Востоке, включая использование сил по поддержанию мира и демилитаризованных зон, а также изучение народонаселения и методов контроля рождаемости в развивающихся странах для Управления международного развития. В области стратегии наряду, с изучением альтернатив тотальной войны RAND проводит исследования с целью обеспечить материалами американскую делегацию на переговорах по ограничению стратегических вооружений (СОЛТ) и ведёт работу над многочисленными проблемами, связанными с переходом к армии, комплектуемой исключительно из добровольцев. Нынешняя деятельность RAND в области технологии и методологии ставит своей целью преимущественно достижение прогресса скорее в таких дисциплинах, как биологические науки, неврология, изучение проблем рака и экология, чем в сферах, имеющих военное значение.

Нет необходимости говорить, что самой сенсационной трещиной в фасаде явилось обнародование «документов Пентагона». Эта публикация поставила RAND в трудное положение, сразу же обострив её отношения с Пентагоном. Поскольку попавшие в газеты документы были скопированы одним из сотрудников RAND с экземпляра, доверенного корпорации, немедленно встал вопрос о том, в какой мере эта организация лояльна в отношении правительства и насколько надёжны принимаемые ей меры по обеспечению безопасности. В результате RAND получила указание вернуть оба комплекта сорокасемитомного доклада и передать все секретные материалы офицерам ВВС, прикомандированным к корпорации, — это фактически означало, что RAND лишается доступа к секретной документации, которым она пользовалась длительное время. Нервозность, вызванная инцидентом с Элсбергом, усилилась благодаря тому, что ещё один бывший сотрудник RAND, Антони Дж. Руссо, предпочёл отправиться в тюрьму за неуважение к суду, чем отвечать на вопросы Федерального большого жюри относительно Элсберга и его бумаг. После публичного признания Элсберга, демарша Руссо и приказа министра обороны Лэйрда по усилению мер безопасности среди сотрудников RAND воцарилось уныние. По сообщению газеты «Нью-Йорк таймс» в июне 1971 года, большинство сотрудников было удручено не только тем, что были нарушены «правила» проведения секретного анализа, но и тем, что отдалённым результатом могло бы явиться уменьшение доверия со стороны федерального правительства к корпорации и последующая потеря доходов. Несомненно, всё ещё многие из персонала RAND полностью поддерживали войну, и для них поведение Элсберга выглядело непростительным.

За распространение деятельности RAND на невоенные области отвечает Густав Г. Шуберт, являющийся одним из вице-президентов. Обладая, как и сама корпорация, опытом преимущественно в военной сфере, Шуберт тем не менее оптимистично настроен в отношении способности RAND содействовать решению задач в гражданской области и одновременно проявляет достойный внимания скептицизм в отношении способности корпорации творить чудеса или использовать свои хвалёные методы для решения неотложных внутренних проблем страны. Он говорит: «Боюсь, что слишком уповают на такие методы, как системный анализ если их станут применять к гражданским проблемам, то это надо делать с осторожностью и после коренной модификации. Не следует думать, что нынешние проблемы можно устранить, бросив на их решение множество инженеров и специалистов по ЭВМ, которые станут применять массу старых стратегических концепций». Шуберт, как и Роуэн, полагает, что путь, благодаря которому RAND сможет оказывать в будущем максимальное воздействие, состоит в организации филиалов в различных частях страны для оказания помощи городам и штатам. Помимо Калифорнии, где предполагается разместить первую «фабрику мысли», обслуживающую административно-территориальную единицу, он упоминает в качестве кандидатов Сан-Франциско и штат Иллинойс, с властями которых RAND вела переговоры относительно возможного осуществления долгосрочных проектов.

Само по себе вторжение RAND в невоенную сферу имеет даже большее значение, чем то обстоятельство, что 35 процентов получаемых ей средств поступает от гражданских организаций, поскольку многие из этих гражданских проектов пока ещё проводятся с гораздо меньшим размахом и не столь щедро финансируются, как это, возможно, будет в дальнейшем. Укажем тенденцию хотя бы в одной области. В 1970 году RAND вела работу над 26 проектами по медицинской тематике, помимо уже упоминавшегося проекта «Инсульт». Осуществление многих из них открывает большие перспективы, имеющие не меньшую важность, чем клиника по профилактике инсульта. Медицинские проекты RAND свидетельствуют о разнообразии методов и интересов, типичном для многостороннего подхода корпорации к решению проблемы. Диапазон научных работ простирается от сугубо технической тематики, как, например, применение ЭВМ для медицинских исследований, до прозаических, но не менее важных вопросов, как, например, проекты больниц нового типа, где обеспечиваются максимальная эффективность лечения и комфорт для пациентов.

Возглавляет медицинскую программу RAND М. А. Рокуэлл, молодой человек, обладающий редкими, чтобы не сказать исключительными, качествами. Рокуэлл заинтересовался применением ЭВМ в медицине, ещё работая в качестве математика. Он решил «поженить» кибернетику и медицину и, чтобы приобрести необходимые, как он считал, для этого знания, ушёл с работы и поступил на медицинский факультет, который успешно окончил. Деятельность, проводимую в секторе медицинских программ RAND, Рокуэлл определяет как изучение «экологии здоровья». Он объясняет, что его подразделение изучает качество и эффективность медицинского обслуживания, стараясь одновременно уменьшить как стоимость лечения для пациентов, так и финансовое бремя, лежащее на органах здравоохранения, — эти органы, по его мнению, придут к финансовому банкротству, если не будут произведены радикальные изменения.

Цикл исследований по вопросам экономики здравоохранения в Америке, которыми руководит Рокуэлл, представляет собой попытку выяснить причины стремительного роста стоимости медицинского обслуживания и требований к системе здравоохранения и дать рекомендации но устранению недостатков. Благодаря этим исследованиям уже удалось получить кое-какую информацию, состоящую, в частности, в том что правительство чрезвычайно недооценивает стоимость и потребности программ «Медикэр» и «Медикэйд» и всё ещё не имеет эффективных методов определения стоимости будущих программ в области здравоохранения. RAND выполняет задания двух больниц в районе Лос-Анджелеса, составляя долгосрочные проекты совершенствования их структуры, организации работы и оборудования.

Есть и один проект весьма личного характера, осуществляемый под руководством работающего в RAND патолога, жена которого заболела лейкемией. При заболевании лейкемией лечение ведётся четырьмя препаратами, которые в сочетании продлевают жизнь пациента, но их необходимо давать с большой осторожностью, поскольку они могут умертвить больного столь же быстро, как и сама болезнь. Обычно врачи назначают эти лекарства сообразно собственному разумению, проделывая, как выражается Рокуэлл, «неуклюжий кульбит между жизнью и смертью». По просьбе патолога, математики корпорации разработали для ЭВМ модель больного, страдающего лейкемией, то есть, говоря словами Рокуэлла, «они заразили этой болезнью компьютер». Используя ЭВМ вместо подопытной морской свинки для изучения эффекта различных доз препаратов, патолог создал схему приёма лекарств, с тем чтобы последствия лечения методом «проб и ошибок» сказывались на электронно-вычислительной машине, а не на пациенте. Рокуэлл характеризует эту работу как выдающееся «концептуальное достижение» в области применения медицинских препаратов, и, хотя в отношении лейкемии данный метод не сулит излечения, эта концепция открывает реальную перспективу для создания системы, дающей возможность продлевать жизнь пациентов, обеспечивая им в то же время лучшее самочувствие, что и было достигнуто в отношении жены врача, работающего в RAND. Что же касается других применений электронного моделирования в медицине, то корпорация сконструировала и совершенствует электронно-вычислительные машины, имитирующие деятельность лёгких, почек, мозга, кровеносной системы и глаз, — это, разумеется, создаёт широкие возможности для проведения медицинских экспериментов без привлечения людей в качестве подопытных объектов.

Сам Рокуэлл руководит осуществлением проекта, цель которого — повысить эффективность лечения пациентов, находящихся в специализированных отделениях для больных с заболеванием сердца, что позволило бы увеличить шансы на выздоровление тех, кто перенёс сердечный приступ. Работа над проектом началась с констатации того, что не имеется достаточного количества достоверных данных относительно эффективности лечения в палатах интенсивной терапии. Группа Рокуэлла собрала обширный материал о лечении сердечных больных в специализированных отделениях 80 больниц, расположенных на территории Калифорнии. Удалось создать крупнейший архив историй болезни пациентов с сердечными заболеваниями, что само по себе позволило сделать ряд интересных выводов. Оказалось, например, что в некоторых больницах уход за сердечными больными организован лучше и этот опыт можно распространить на другие больницы, где дело обстоит не столь хорошо; что многие больные, проходящие сейчас лечение в специализированных отделениях, в нём не нуждаются, — это показывает, что, возможно, для целого ряда больных требуются не столь дорогостоящие методы лечения; и что во многих случаях применение интенсивной терапии означало разницу между жизнью и смертью.

Приведём в заключение пример, демонстрирующий, какого рода подход RAND в состоянии применять к актуальным социальным проблемам. Специалисты по окружающей среде разрабатывают чрезвычайно сложную электронную модель, которая будет имитировать климатические изменения, происходящие на земном шаре. Все процессы в этой модели будут проходить гораздо быстрее, чем в реальном климате Земли, что позволит за 20–30 минут воспроизвести суточные изменения в метеорологических условиях на нашей планете. Благодаря этому можно будет в ускоренном темпе воссоздать возможные будущие десятилетия земного климата, с тем чтобы заблаговременно провести проверку теорий относительно будущности окружающей пас среды. Наступит ли, например, новый ледниковый период, как предсказывают некоторые, и как скажется широко обсуждаемый советский план отвода северных рек для орошения на климатическом балансе Земли? Р. Р. Рэпп, руководитель группы наук об окружающей среде формулирует это следующим образом: «Нам необходимы методы, дающие возможность предсказывать будущее состояние окружающей среды, чтобы мы имели возможность принять соответствующие меры для предотвращения катастрофы. Как и многие, работающие в той области, мы обеспокоены перспективами будущего, и одна из наших забот заключается в том, что мы окажемся в тяжёлом положении, если не будем знать, о чём мы должны беспокоиться».

Несмотря на весь блеск RAND, которым она обладает как коллектив, это качество признают за корпорацией скрепя сердце даже самые непримиримые её критики, — эта организация, по её собственному признанию, не сумела своевременно распознать наиболее важные проблемы, стоящие перед нацией, и не приступила к их решению. Сейчас корпорация пытается это наверстать и нет сомнения, что вырисовываются контуры новой RAND. Если только не возникнет какого-либо непредвиденного обстоятельства, создающего угрозу для «национальной безопасности» в военном отношении, то прежняя концентрация усилий на этом вопросе вскоре сменится разработкой всевозможных аспектов национальной безопасности в самом широком, не военном понимании этого термина. Если корпорация не сможет соответствующим образом перестроиться, то для неё, как известно, это будет равносильно уходу с этого поприща. Или же ей придётся заняться производством пишущих машинок — в конце концов в этом деле у неё есть устойчивая репутация.

3. За пределами Санта-Моники: питомцы и апостолы

«Национальное достояние» — вот тот термин, которым сотрудники RAND предпочитают пользоваться для характеристики своей организации. Будучи произвольным, этот термин тем не менее является подходящим, поскольку к корпорации — независимо от того, хорошие это давало результаты или плохие, — обращались, чтобы получить от неё идеи, методы и услуги, необходимые для достижения национальных целей, в том виде, как их формулировали в Вашингтоне. Данный термин оправдан и в тех случаях, когда речь идёт о роли, которую RAND выполняет помимо своих официальных функций исследовательского центра. Говоря более конкретно, RAND выполняет две вряд ли заранее запланированных функции, которые способствовали распространению её собственной доктрины в области изучения политики. Корпорация является своего рода академией, выпускники которой время от времени занимают различные правительственные посты, и служит также источником вдохновения, в различной степени образцом для других многочисленных аналитических центров.

«Методы Макнамары были рэндовскими методами», — утверждает Голдстейн, вице-президент корпорации, намекая на то, что её специалистов периодически приглашают в правительственный аппарат либо по одному, либо группами для осуществления каких-либо изменений. Случай, на который ссылается Голдстейн, является наиболее драматическим в непродолжительной истории RAND, — имеется в виду эпизод, когда корпорация выдвинула из своих рядов мятежную группу, осуществившую «революцию Макнамары» в Пентагоне, Чарльз Дж. Хитч, финансовый инспектор Пентагона, Генри Роуэн, заместитель министра обороны, и Ален Энтховен, помощник заместителя по системному анализу, — вот три наиболее заметные фигуры, приглашённые из RAND; однако можно назвать и другие имена. Как отмечал журнал «Бизнес уик» в начале 1961 года, когда начиналось вторжение RAND: «Всякий, кто хочет разобраться в оборонной политике администрации Кеннеди, вскоре обнаруживает, что следы ведут к группе военных экономистов, математиков и статистиков и к городу Санта-Моника, где находится RAND Corporation. Влияние этих специалистов на Министерство обороны касалось главным образом методики, поскольку они ввели или усовершенствовали целый ряд рэндовских методов и концепций, таких, как финансирование программ, системный анализ, теория игр, измерение эффективности равно как новую политику в отношении материального обеспечения.

В этот период приводились высказывания Макнамары, заявлявшего, что военные получили от RAND в виде новых идей такой капитал, который более чем десятикратно превышает затраченные на RAND суммы. Голдстейн резюмирует ситуацию следующим образом: «По правде говоря, трудно определить, насколько хорошим или насколько плохим было влияние наших специалистов, но оно носило всеобъемлющий характер». Многие сотрудники RAND заняли высокие посты в Бюджетном бюро, Министерстве здравоохранения, просвещения и социального обеспечения и в других ведомствах. Сотрудники RAND также широко привлекались для участия в различных комиссиях, комитетах, специальных и плановых группах. Как, например, отмечалось в Ежегодном отчёте RAND за 1966 год, около 90 сотрудников корпорации занимали 268 консультативных должностей, работая в группах, обслуживающих такие ведомства, как Белый дом, Министерство обороны, Министерство торговли и Национальный научный фонд.

Более заметной является роль RAND в качестве прототипа для других учреждений. Фигура бюрократа или консультанта, предлагающего создать «организацию типа RAND для изучения какой-либо проблемы принципиального характера, уже настолько превратилась в ходячий штамп, что сами сотрудники RAND нередко шутливо определяют свою корпорацию как «рэндоподобную организацию, находящуюся в Санта-Монике». Будучи первой постоянно существующей военной «фабрикой мысли», RAND явилась толчком к созданию (а также, несомненно, и объектом зависти) других военных учреждений этого рода. Она послужила образцом при организации первой национальной аналитическе центры — Института городских проблем (см. гл. IX), а также и других невоенных консультативных учреждений при правительстве.

Некоторые из направлений деятельности, в отношении которых RAND является прототипом, действительно носят фундаментальный характер и отнюдь не связаны с абстрактными концепциями политических наук. В качестве основного примера можно привести финансирование. Одна из первых крупных субсидий Фонда Форда была затрачена на то, чтобы дать возможность RAND «вылупиться из дугласовской скорлупы» и оформиться в самостоятельную организацию. С тех пор крупные частные фонды играли активную роль в финансировании аналитических центров в период их становления и последующей деятельности. Благодаря ассигнованиям Фонда Форда были созданы десятки новых аналитических центров, начиная от пентагоновского таинственного Института оборонных анализов, до занимающего резкую антивоенную позицию Института политических исследований. Фонд Форда, кроме того, постоянно оказывает финансовую поддержку при осуществлении большого количества проектов создания аналитических центров. Если RAND Corporation является матерью организаций этого типа, то Фонд Форда следует считать их отцом.

Следует также отметить, что RAND в какой-то мере способствовала активизации деятельности только что созданного Фонда Форда. Когда работники RAND прилагали усилия к тому, чтобы превратить свою организацию из вспомогательного органа в самостоятельную корпорацию, они обращались за финансовой поддержкой к целому ряду благотворительных фондов, по ни один из функционировавших в то время крупных фондов не смог в силу целого ряда политических причин оказать помощь RAND в преодолении возникших трудностей. Как вспоминает вице-президент корпорации Голдстейн, в фонде Форда в то время только ещё начинали задумываться над тем, чтобы перестроить свою деятельность и из довольно маломощной филантропической организации превратить его в крупный фонд, представляющий собой определённую силу в американской общественной жизни. И вот те, кто возглавлял «Проект RAND», решили что им, возможно, удастся убедить руководство фонда расстаться с частью имеющихся у этой организации денег. Действия руководителей проекта в этом направлении были тщательно продуманы. Например, когда удалось узнать, что доктор Карл Комптон, один из членов Попечительского совета фонда, собирается ехать поездом из Нью-Йорка в Бостон, трое из руководителей сотрудников RAND приобрели билеты на этот же поезд для того, чтобы в пути добиться от Комптона поддержки. В конце концов Фонд Форда принял решение о выдаче RAND 100 тысяч долларов и гарантировал банковский кредит на 300 тысяч долларов. RAND также создала ещё один прецедент, обеспечив себе финансовую поддержку федеральных органов на условиях, что правительственные ведомства предоставляют этой «фабрике мысли» относительную свободу в выборе разрабатываемых проектов и проблем.

Помимо того что RAND послужила прототипом для многих аналитических центров, она оказала даже ещё более непосредственное и личное воздействие на многие учреждения, которые были либо организованы самой корпорацией, либо созданы одним или несколькими её сотрудниками. Бывшие сотрудники RAND основали такие организации, как «Корпорация научных исследований в области планирования», «ТЕМПО», Институт будущего и Гудзоновский институт. Две аналитическе центры — «Корпорация разработки систем» и «АНСЕР» («Analytic Services Inc» — «Корпорация услуг в области анализа») — были учреждены RAND, но в настоящее время с нею не связаны. В настоящее время под руководством группы сотрудников RAND, работающих по контракту, организуется Национальный институт просвещения.

Детища RAND — это довольно разношерстная публика. «АНСЕР», например, представляет собой небольшую, сравнительно малоизвестную и редко дающую о себе знать «фабрику мысли» в системе ВВС, задача которой состоит в обеспечении своего хозяина информацией относительно новейших видов вооружения. Напротив, Корпорация научных исследований в области планирования — это крупная диверсифицированная организация, состоящая из основной компании и 17 субсидируемых подразделений и групп, которые, взятые вместе, фактически занимаются всем, чем только можно. Эта корпорация, например, составила план недавнего перемещения устаревшего Лондонского моста из Англии на Юго-Запад США в качестве достопримечательности для туристов, провела изучение возможности продажи на американском рынке импортных конфет, подготовила проект нового метрополитена для Буэнос-Айреса, а также осуществляет техническое руководство при разработке ряда систем оружия.

В качестве двух самых знаменитых и совершенно ocобых детищ RAND можно назвать «Корпорацию по разработке систем» («Систем девелопмент корпорейшн») и Гудзоновский институт. «Систем девелопмент корпорейшн» широко использует электронно-вычислительную технику, внедрению которой в федеральных органах она активно способствовала. Подобная тесная связь с ЭВМ не обязательно существует во всех «фабриках мысли». Следует сказать, что в Гудзоновском институте, пожалуй, наиболее известном детище RAND, сотрудники нередко хвалятся, что их вычислительные мощности находятся (при этом они указывают на голову) «целиком здесь».