Наши легенды и наша литература населены милосердными богинями и ужасными великанами. | |
В «Дэвиде Копперфилъде» Диккенс с большим мастерством передаёт шок и страх ребёнка, когда строгость туалетных процедур вводит в его континуум орально-матристского блаженства анально-патристские ценности второго контура. Трудно поверить, что это было написано за полвека до клинических исследований Фрейда. Диккенс описывает идиллическое детство, в котором Дэвид живёт с овдовевшей матерью, образ которой вполне можно охарактеризовать как воплощение bona dea (древней «доброй богини», воспоминанием о которой является «фея» — персонаж современных детских сказок). В эту счастливую картину вмешивается ужасный отчим мистер Мэрдстон с его «комплексом Иеговы», воплощение карающего бога-отца. Невозможно соблюдать все правила Мэрдстона — их слишком много и, кроме того, большинство из них даже не сформулировано как следует. Дэвид подвергается стеганию по ягодицам (для его же блага, безусловно, хотя Диккенс совершенно Затем Диккенс приводит сцену возвращения Дэвида домой после года пребывания в школе: Я вошёл тихими, робкими шагами. Бог весть какие далёкие, младенческие воспоминания могли пробудиться у меня при звуках голоса моей матери, доносившихся из старой гостиной, когда я вошёл в холл. Мать тихонько напевала. Должно быть, давным-давно, когда я был ещё младенцем, я лежал у неё на руках и слушал, как она мне поёт… Напев показался мне новым и Одиноко и задумчиво звучала эта песенка, Я заговорил с ней, а она встрепенулась и вскрикнула. Но увидев, что это я, она назвала меня своим дорогим Дэви, своим родным мальчиком, пошла мне навстречу, опустилась на колени, поцеловала меня, положила мою голову себе на грудь рядом с маленьким существом, приютившимся там, и поднесла его ручонки к моим губам. Почему не умер я тогда? Как хотел бы я умереть в ту минуту, когда моё сердце было переполнено! Больше чем когда-либо я достоин был в эту минуту быть взятым на небеса 1. Мечта о возврате к оральной биобезопасности здесь слишком очевидна и не нуждается в комментариях. Подобным образом в монументальном романе Джойса о сознании спящего человека — «Поминках по Финнегану» — Отец и Так, в первом появлении на странице 1 это слово имеет вид: bababalalgharaghtakamminaronnkonnbronnton nerronntounnthunntrovarrhounawnskawn toohoohoondenthurnuk Здесь можно разглядеть (или расслышать) такие слова: арабское baba («отец»), еврейское Abba (с тем же значением), Canbronne (имя генерала, который так кстати произнёс: «Дерьмо!», когда его попросили уступить территорию), гаэльское scan (звук, исходящий из ануса), германское Ronnen (экскреция), внушительное orden, ассоциирующееся как с орденом за заслуги, так Избегая его, «несчастные обитатели» 6 земли всегда стремятся к его противоположности, А. Л. П. Альп — это старогерманское слово, означающее «сновидение»; кроме того, альп — корень названия первой буквы в греческом и еврейском алфавитах (альфа и алеф). В полном написании А. Л. П. — это Анна Ливия Плюрабелла: прекрасная женщина, олицетворение «вод жизни». В ней столько же оральности и любви, сколько в «Омнибоссе» — анальности и угрозы: Стремительная, упругая, с дрожащими локонами, то сожмётся в точку, то вдруг разольётся целым наводнением, старомодная мамочка, чудесная мамочка, пригибаясь, проходящая под мостами… счастливая, как влажный день, журчащая, пузырящаяся, весело болтающая сама с собой, затопляющая поля… Эта женщина-река — Совершенная Мать из наших детских снов и Великая Богиня древних, воплощение идеальной биовыживательной безопасности. Человечество, по мнению Джойса и Рэттрэя Тейлора, вечно оставляет её, чтобы следовать за Героем (Отцом) к «кровогрязи 7 Ватерлоо» (поле битвы при Ватерлоо, покрытое кровью и экскрементами, демонстрирует анально-территориальные истоки войны), и вечно возвращается к ней. Такое циклическое видение истории — будь то у Джойса, Рэттрэя Тейлора, Вико (у которого Джойс черпал идеи), Гегеля- Однако проявляется она лишь в той степени, в какой люди роботизированы — пойманы в западню жёстко заданных рефлексов. Когда накопленные факты, инструменты, приёмы и методы нейронауки — науки изменения и освобождения мозга — достигнут критической массы, все мы сможем освободиться от этих роботических циклов. Одна из основных идей этой книги заключается в том, что мы уже несколько десятилетий приближаемся к этой критической массе и достигнем её гораздо раньше, чем вы предполагаете. Сегодняшнее неистовство территориально-эмоциональной драчливости, охватившее планету, — это не просто падение ещё одной цивилизации в соответствии со схемой Вико. Это родовые муки космического Прометея, пробуждающегося от длительного кошмара истории одомашненных приматов. Всё это, конечно, не более чем генетико-исторические обобщения, которые не могут в точности подходить какой-либо реальной семье. Архетипы Милосердной Богини и Враждебного Великана не активизируются в семьях, где мать холодна, недружелюбна, озлоблена и так далее, а отец представляет собой тёплую, поддерживающую ребёнка фигуру. Статистика показывает различия в импринтах первого и второго контуров в подобных семьях, поэтому ребёнок может вырасти кем угодно — шаманом, шизофреником, гением, гомосексуалистом, художником, психологом и так далее. УпражненияИспользуя развитую в этой главе теорию, проанализируйте следующие личности:
| |
Примечания: | |
---|---|
| |
Оглавление | |
| |