Лавлинский Сергей Петрович — кандидат педагогических наук, доцент кафедры теоретической и исторической поэтики ИФИ Государственного педагогического университета имени | |
Существование достигает слова, смысла, рефлексии лишь путём непрерывной интерпретации всех значений, которые рождаются в мире культуры; существование становится самим собой — человечески зрелым существованием, лишь присваивая себе тот смысл, который заключается сначала «вовне», в произведениях, установлениях, памятниках культуры, где объективируется жизнь духа. П. Рикер. 1 В сфере социокультурных практик о герменевтической традиции всякий раз вспоминают, когда возникает потребность очертить реальные или вероятностные границы межпредметных сфер, внутри которых намечаются траектории продуктивного диалога о методологии современной науки и образования, проблемах знания, понимания, рефлексии. Наконец, о гуманитарных технологиях как алгоритмах создания и рецепции текстов различной культурной модификации, а также «правилах» проектирования «коммуникационного события встречи двух и более сознаний», которое, по словам Однако в сферах социокультурной прагматики (институциях среднего и высшего основного, а также дополнительного образования, бизнес-тренинговом сообществе и тому подобное), выходящих или стремящихся выйти за пределы привычных и устойчивых — «манипулятивно-знаниевых» представлений о значении гуманитарной науки и образования в современном обществе, содержание и смысл понятия «герменевтика» зачастую оказываются слабо отрефлектированными, а обращение к герменевтической проблематике иногда интерпретируется гуманитарными технологами (особенно в бизнес-тренинговом сообществе) как необоснованный теоретический «довесок». Подобного рода реакции объясняются следующими факторами. Как предполагают некоторые современные исследователи, на рубеже И тем не менее закономерной особенностью сегодняшнего состояния гуманитарной культуры являются не социальные феномены «истребления образованного человека», а почти незаметная смена этапа накопления «мозаичной» информации во всём её эклектичном многообразии эпохой «всеобщей герменевтики» ( Известный американский философ, теоретик постмодернизма Р. Рорти, разрабатывая методологические основания интерпретации эпохи «политического неопрагматизма», обращался именно к традициям филологической и философской герменевтики. При этом Р. Рорти намеренно расширял теоретический смысл этого понятия. Вслед за П. Рикером он выводил герменевтику за границы сугубо филолого-философских приёмов работы с текстами прошлого и включал её в сферу актуальных социокультурных практик. По мысли Р. Рорти, герменевтика позволяет эксплицировать «истинную выгоду человека». Её область — не отвлечённые спекуляции, а сфера тотальной прагматики — социального поведения, ориентированного на коммуникационную культуру и понимание Другого 4. Теория и методология герменевтической деятельности в социокультурном контексте детально обсуждаются в лекции П. Рикера «Герменевтика и метод социальных наук» 5. Философ рассматривает совокупность социальных наук с точки зрения конфликта методов, местом рождения которого является теория текста. Под текстом, следуя структуралистской и рецецептивно-эстетической традиции, П. Рикер понимает объединённые или структурированные формы дискурса, «зафиксированные материально и передаваемые посредством последовательных операций прочтения» 6. Как и Р. Рорти, П. Рикер рассматривает герменевтику прежде всего в качестве всеобъемлющего учения о связи человека с миром, а не как сферу узко-эпистемологическую, ограничивающуюся исследованием методологии гуманитарных наук или разработками филологических техник истолкования текстов. При таком подходе понимание («наука о человеке») уже не противопоставляется способу объяснения («наукам о природе»), как это было принято в классической герменевтике. Осуществив в работе «Конфликт интерпретаций» 7 герменевтическую прививку феноменологии и структуралистскую прививку герменевтике, П. Рикер выводит из современного социокультурного опыта принципиальную практическую связь, С точки зрения П. Рикера, принципиальное значение имеет действие, принимаемое в качестве оси в отношениях между социальными науками, поскольку оно требует предпонимания, «сопоставимого с предварительным знанием, полученным в результате интерпретации текстов» 9. По мнению философа, действие может быть прочитано и интерпретировано, а значит, рассмотрено как особого рода социокультурный текст. «Действие, — подчёркивает П. Рикер, — несёт в себе изначальное сходство с миром знаков в той мере, в какой оно формируется с помощью знаков, правил, норм. Действие является преимущественно деянием говорящего человека». И деяние это имеет символический характер, поскольку оно, прежде чем стать доступным для внешней интерпретации, «складывается из внутренних интерпретаций самого действия; в этом смысле сама интерпретация конституирует действие» 10. Особенно интересными и важными для современной социокультурной ситуации представляются мысли П. Рикера о переходе от «текста-текстуры действия — к тексту, который пишется этнологами, социологами на основе категорий, понятий, объясняющих принципов, превращающих их дисциплину в науку» 11. Но этому этапу перехода всегда предшествует уровень, который философ называет «одновременно пережитым и значащим; на данном уровне осуществляется понимание культурой себя самой через понимание других» 12. Способом и формой такого понимания выступает открытая коммуникация, диалог, в процессе которого возникает связь между отдельным субъектом, его разработанной символической системой и «той системой, которую ему преподносят, представляя её глубоко внедрённой в сам процесс действия и взаимодействия» 13. Социальное действие говорящего субъекта имеет принципиально интеллигибельный характер. Говорить о действии (о своём собственном действии или о действиях других), по П. Рикеру, значит сопоставлять такие понятия и обозначаемые ими явления, как «цель (проект), агент, мотив, обстоятельства, препятствия, пройденный путь, соперничество, помощь, благоприятный повод, удобный случай, вмешательство или проявление инициативы, желательные или нежелательные результаты» 14. Социокультурная практика, какая-либо гуманитарная технология получает, таким образом, возможность интерпретироваться подобно тому, как интерпретируются в традиционной герменевтике тексты: «Действия, как и книги, — говорит П. Рикер, — являются произведениями, открытыми множеству читателей. Как Из утверждений П. Рикера явственно следует, что взаимосвязь «герменевтики текста» и «герменевтики социального действия» требует создания единого социальносмыслового пространства, таких гуманитарных технологий, которые будут ориентированы как на запуск интерактивного механизма освоения культурных текстов различных модификаций, так и на разработку алгоритмов постижения коммуникационной специфики «текста социального поведения». Основой подобной взаимосвязи может стать технологический синтез теоретических знаний, социально-практического (опытного) соучастного поведения и рефлексивно-исследовательской деятельности. Очевидно, «открытая» гуманитарная технология, ориентирующаяся на герменевтическую прагматику, вольно или невольно противостоит традиционным образовательным технологиям («закрытым», «инерционным», манипулятивным) и включает в коммуникационное событие «третий элемент» — культурный текст (кинофильм, рекламный ролик, театральный спектакль, литературное произведение, научную статью, философский трактат и тому подобное). Особый акцент здесь делается на концептуальнотехнологических основаниях вхождения участников коммуникации в диалог с «большой культурой», которая, по мнению теоретиков новейшего «креативного менеджмента» 16, является частью «несущей конструкции» социальных сообществ и способствует самоактуализации субъекта, порождению новых смыслов, эстетизации среды, развитию творчества во всех сферах деятельности. Понимание культурного текста, реализующееся таким образом, ведёт к постижению смысла инаковости «чужой» мысли, «чужого» способа сознания, расширяющего горизонты экзистенциального видения реальности. Вместе с этим понимание культурного текста — «интеллигибельный костыль» (М. К. Мамардашвили), смыслодеятельностный инструмент, посредством которого субъект проходит социокультурную инициацию и преодолевает имеющиеся дефициты как личностной, так и профессиональной идентичности. Следует отметить, что речь в данном случае идёт об образовательных пространствах самого разного типа. Коммуникационные события, связанные с процессом понимания культурного текста, могут осуществляться в школьных и студенческих аудиториях в рамках учебных курсов, в разновозрастных группах институтов дополнительного образования, на семинарах-тренингах корпоративных сообществ… Разумеется, в каждом конкретном случае гуманитарный технолог должен выстраивать особую логику постижения смысла рассматриваемого текста. Однако подобная логика опирается на эксплицированную в сознании технолога герменевтическую стратегию. Попробуем представить один из её возможных вариантов, отражающих общую траекторию герменевтической коммуникации, посвящённой прояснению смысла литературного произведения 17. «Наивное» восприятие собеседников, предварительное понимание (предпонимание) «чужого» высказывания, фиксируемое в начальных репликах, как правило, подготавливают условия для решения задач собственно герменевтического и эстетического анализа. Третья задача: «понять внешнее материальное произведение (то есть текст — организованный определённым образом речевой материал. — С. Л.), как осуществляющее эстетический объект, как технический аппарат эстетического свершения» 18. Последняя задача решается лишь на основе рефлексии эстетического объекта и понимания законов функционирования произведения как смыслового целого. Сформулированные задачи последовательно соотносятся с тремя основными стадиями коллективной читательской деятельности: «выведение на поверхность» и осмысление в ситуации диалога представлений о художественном мире произведения; детальное рассмотрение, анализ «материальной данности» произведения; корреляция показателей предыдущих стадий деятельности и выход, фиксируемый в устных и письменных интерпретациях, на понимание произведения как культурного феномена. Отмеченные стадии смыслодеятельности, в свою очередь, соотносятся с тремя основными этапами читательской коммуникации. Выделим их:
Основными жанровыми показателями коммуникации в сообществах читателей являются, Попытаемся рельефно обозначить некоторые признаки выделенных этапов. На первом этапе для гуманитарного технолога (или — тьютора) особый интерес представляют начальные читательские впечатления и мнения о «внутреннем мире» произведения. На диалогической поверхности прорастают ещё не оформившиеся «кажимости» самостоятельных толкований прочитанного. Поэтому начальный этап освоения культурного текста мы определили в русле герменевтической традиции как этап предпонимания. На основе многообразных и зачастую неожиданных наблюдений участников коммуникации прорывается «хоровая» стихия вопросов-удивлений-предпониманий. В них опытному тьютору необходимо увидеть зачатки будущих «гипотез смысла», требующих детальной проверки в ходе анализа. Читатели восстанавливают в воображении отдельные фрагменты «вторичной реальности» и соотносят их со своими внутренними переживаниями. Они как бы ещё раз, повторно, «проживают» жизнь, уготованную герою автором. Освоение содержательной стороны произведения на этой стадии во многом «мерцательно» и не прояснено. Вместе с этим содержание эстетической деятельности, несмотря на приблизительность показателей первоначального восприятия, позволяет определить герменевтическую основу дальнейшего исследования. В процессе общения читатели вольно или невольно (всё зависит от конкретной ситуации) с помощью тьютора объективируют эстетические «кажимости» своего восприятия, а, как заметил в своё время Коммуникационно-образовательная ситуация в данном случае есть ситуация принципиально герменевтическая. «Немой» читатель словно пробуждается, распаковывает сознание, извлекая из него вовне цепочку вопросов: «Я Выстроенный тьютором «костяк» общения, заранее намеченные исследовательские повороты, цели и задачи анализа наполняются конкретным смыслом первых читательских реакций, а схематизм и заданность структуры анализа «оживают» в контексте одного-единственного, в идеале неповторимого диалога. Совместными усилиями участники герменевтической коммуникации выстраивают эвристическую интригу, представляющую собой лабиринт, в котором расставлено множество «ловушек», а каждый отдельный «ход» может пересечься с соседними. Поиски центрального(-х) пути(-ей) становятся одновременно и поисками способа его (их) нахождения. Приключения, подстерегающие искателей смысла, внутренне отражают приключения, пережитые читателями в мире «вторичной реальности», и позволяют увидеть последние извне как «целостность эстетического знания-переживания», особого рода «слиянность темы и читательской «взволнованности» 21. Диалог на этапе предпонимания осуществляет себя как особого рода онтологическое приключение, природа которого, по мысли Образ переживания-приключения формируется в процессе диалога читателей путём повторного «переживания пережитого». «Своё» переживание-знание («объективированный» образ переживания-приключения) сталкивается с «чужим», определяя эмоционально-ценностный диапазон различных вариантов предварительного понимания одного и того же культурного текста. Читатели интуитивно обнаруживают архитектонические (эмоционально-ценностные) формы, создающие единство содержания пережитого, которые представляют собой «ценностное уплотнение мира» вокруг изображённого в произведении человека — «ценностного центра художественного видения» (определения Рассмотрение объективной данности текста, тех композиционных форм, которые выполняют «архитектоническое задание», — доминанта смыслодеятельности на аналитическом этапе. Вместе с опытным тьютором, владеющим определёнными инструментами анализа, но не навязывающим своего авторитарного понимания прочитанного, участники коммуникации намечают герменевтический горизонт поиска ответов на поставленные вопросы. В ходе анализа структуры текста этот горизонтто приближается, то отдаляется в зависимости от типа выделенных задач и предшествующего опыта участников диалога. Анализ как один из основных методов познания всегда предполагает переход от стихийно целостного, непосредственного восприятия культурного текста (в данном случае — литературного произведения) к мыслительному вычленению отдельных его уровней и частей, к «изолированному рассмотрению и фиксированию их свойств в знании» 25. Структура культурного текста выступает здесь в качестве объекта исследования: текст можно разбивать на элементы, описывать, сопоставлять и сравнивать с другими текстами и так далее. Анализ помогает читателям ответить на вопросы: «Как устроен текст?», «С какой целью текст построен так, а не иначе?» и тому подобное. Решение этих вопросов в той или иной степени всегда связано с «расшифровкой» загадок читательского понимания (или непонимания), которое в ходе анализа, встрече-столкновении голосов читателей, их исследовательских позиций становится более глубоким, обоснованным Разумеется, при освоении объективной данности текста существует опасность «снятия» всех первоначальных «кажимостей», возникших в читательском восприятии на этапе предпонимания, — опасность, связанная с исключением читателя из активно-диалогического общения с другими — автором и собеседниками-читателями. Однако она преодолевается при двух условиях. Определение границ «умерщвляющего» анализа ставит проблему выявления уровней текста, от решения которой зависит эффективность выхода к пониманию и истолкованию произведения как целостного высказывания автора. В рецептивной эстетике, психологии и литературоведении идея многоуровневости произведения получила широкое распространение. Так, На сюжетном уровне текст представляет собой «ряд участков, характеризующихся «единством времени», «единством места» (пространства) и «единством действия» (ролевого состава действующих лиц)» 28. Коммуникационная инициатива читателей направлена в данном случае на выделение в тексте определённых художественных форм изображения и осмысления действительности. К ним относятся образы пространства и времени, сюжетные схемы и мотивы, различные типы и функции персонажей. Обнаружение этих форм помогает читателям определить типологическую систему художественных кодов культурного текста. Как отмечали структуралисты, знание кода как совокупности правил и ограничений, особого «подъязыка» (Ю. М. Лотман) художественного построения позволяет читателю адекватно интерпретировать получаемую в дальнейшем эстетическую информацию. Невыявленность же кодовой системы или её подмена другой создаёт препятствия в читательском сознании, порождая квазигерменевтическую ситуацию «понимания без понимания». На этапе предпонимания сознание читателей кодовую систему культурного текста улавливает интуитивно. На аналитическом этапе формы изображения действительности выделяются и осмысливаются в процессе совместной исследовательской деятельности. В дальнейшем они «оседают» в сознании и становятся специфическими формами мышления, то есть понятиями. «Все эти понятия, — пишет Нахождение когнитивной области определений понятия — одна из наиболее трудных задач гуманитарного диалога, так как, по словам Анализ сюжетной структуры помогает читателям ответить на часть вопросов, возникающих на этапе предпонимания. Другая же часть вопросов переключает аналитическую деятельность на осмысление композиционно-речевой организации произведения. Если в первом случае читателей более всего интересуют загадки «рассказываемых событий», то во втором — загадки «события рассказывания» (определения На аналитическом этапе гуманитарного диалога перед тьютором стоит сложная задача. В каждом отдельном случае он должен знать, к какому аспекту художественного текста относится тот или иной вопрос читателей. Только благодаря этому он выстроит вместе с остальными участниками коммуникации цепочку проблемных вопросов, на определённой стадии анализа программирующих поисковую деятельность, но не исключающую читателей из интуитивно-творческой стихии общения. При диалогическом подходе к произведению технологическая программа тьютора, предварительно разработанная, не отменяет читательских наблюдений и вопросов, а наоборот, в них остро нуждается. Группа читателей собирает эти наблюдения, вопросы, отдельные суждения, оценки в, так сказать, герменевтическую «копилку». У читательского сообщества появляется реальная возможность преодолеть две крайности монологического типа общения, характерного для традиционной образовательной коммуникации: читательское своеволие индивидуальнозамкнутых сознаний и коллективное усвоение заранее «найденной» и «принесённой» организатором диалога трактовки произведения. Читатели общаются друг с другом на границе двух зон: зоны применения обнаруженного способа анализа и зоны возможных отклонений от него. Критерии же определения границы вырабатываются в ходе обсуждения, когда ответ на возникший вопрос не закрывает проблемность герменевтической ситуации, а порождает новые вопросы, продлевающие «детские минуты недоумения» (Л. Н. Толстой), — естественное стремление читателей « Современными эстетиками, литературоведами и психологами неоднократно высказывалась мысль о том, что музыкальное исполнительство при известном допущении можно представить в качестве рецептивной модели. В процессе импровизации-чтения реципиент как бы интерпретирует готовую партитуру — текст художественного произведения. Если развить эту аналогию, то диалогический тип общения читателей можно уподобить герменевтическому событию превращения «партитуры» в «музыку», а диалог читателей — импровизации на «заданную тему». Помимо партитуры текста произведения для тьютора важное методическое значение приобретает «метапартитура» — парадигматическая схема, задающая последовательность эта пов и уровней анализа, «оживающая» каждый раз лишь в условиях «открытой» коммуникации — совместного спонтанного «исполнительства». С технологической точки зрения, в диалоге читателей происходит герменевтический скачок, преодолевающий традиционно-монологическую «зияющую пустоту» между анализом как рациональным методом познания структуры текста и интерпретацией как интуитивным способом понимания смысла произведения. Он заполняет её реальными репликами живых собеседников. Освоение культурных текстов, таким образом, персонифицируется. Следует помнить, что персонификацию ни в коей мере нельзя смешивать с субъективизацией: в персонификации, — подчёркивал На первых выделенных нами этапах гуманитарной коммуникации кажущаяся случайность реплик, «своевольное» построение герменевтического «горизонта ожиданий» как на сюжетном, так и на субъектном (композиционно-речевом) уровнях художественного целого, незаметно продвигает интерпретаторов от предпонимания, насыщенного удивлением и непониманием, через анализ к постижению законов построения произведения. На последнем этапе диалога смыслодеятельность концентрируется на решении проблемы «герменевтического круга»: «кажимости» читательского восприятия, уже рассмотренные элементы текста предстоит соотнести с художественным целым. Разумеется, речь в данном случае идёт не о механическом соединении предпониманий читателей с данными объективного анализа, Диалогическое движение понимания — базис для интерпретации литературного произведения, которая по сути своей является не воспроизведением уже известного заранее смысла, а его творческим созиданием. Будучи итогом смыслодеятельности, эксплицитной формой понимания, связанной с осознанием языка и системы понятий, в которых осуществляется истолкование в качестве внутреннего структурного момента понимания, интерпретация приобщает участников диалога к кругозору автора, однако никогда не исчерпывает смыслового потенциала прочитанного. Здесь лишь намечается сложный синтез «преднамеренного» и «непреднамеренного» — тех эстетических и герменевтических «показателей», которые, с точки зрения чешского литературоведа Я. Мукаржовского, взаимоосвещая друг друга, образуют внутреннее единство художественного открытия 35. В ходе дальнейшего «движения понимания», при обращении читателей к новым культурным текстам, обнаруживаются и новые смысловые аспекты уже, казалось бы, рассмотренного и проинтерпретированного произведения. Его смысл, как и смысл гуманитарного высказывания вообще, «оказывается всегда динамичным, текучим, сложным образованием, которое имеет несколько зон различной устойчивости» 36. Определение смысловых «зон различной устойчивости», выявление типа устойчивости, зависящих от жанра произведения, от культурного возраста участников гуманитарных коммуникаций и индивидуально-неповторимого восприятия каждого читателя — одна из сложнейших задач тьютора, координирующего работу в герменевтической группе. Между этапами предпонимания, анализа и интерпретации существуют сложные связи, не всегда позволяющие тьютору искусственно отделить один этап от другого чёткой демаркационной линией. Однако нельзя не учитывать своеобразия смыслодеятельностных доминант на отдельных стадиях диалога, так как в каждом конкретном случае коммуникация нацелена на рассмотрение особых «граней» собственных переживаний читателей и специфических сторон культурного текста. Если смыслодеятельность ограничивается рамками только одного этапа коммуникации, то она даёт на этапе предпонимания «пустую бездуховность», на этапе анализа — «пустые разговоры», а на этапе интерпретации — «пустую декларативность» 37. Соответственно, «герменевтического круга» не образуется, снижается потенциал творческой рефлексии, а гуманитарная коммуникация саморазрушается. Две стороны деятельности тьютора — диалогическое отношение к высказываниям читателей и диалогическое отношение к культурному тексту — различны по своей природе и герменевтическому эффекту. Но в контексте диалогического общения они тесно связаны и взаимообусловливают друг друга, определяя «маршруты» развивающегося понимания. «Чудо понимания», являющееся одновременно «чудом взаимопонимания» субъектов культуротворческой деятельности, по справедливому замечанию Чтобы убедиться в С этой точки зрения любой анализ культурного текста есть анализ проблемный и другим быть не может, поскольку беспроблемность однонаправленного знания вообще лишает всякого смысла как способ его приобретения, так и само знание. Отсутствие подлинного смысла характеризует те психолого-педагогические вопросы, своеобразная сложность и парадоксальность которых заключается в том, «что они представляют собой вопросы без действительно спрашивающего и действительно спрашиваемого» 44. Постановка и последовательное решение герменевтических задач возможны лишь в случае отказа тьютора от «готовых», сложившихся до начала спонтанной смыслодеятельности Тьютор, чьё сознание «бомбардировано» вопросами читателей, в понятии «вступление- Определяя процесс коммуникации читателей с произведением как особого рода диалогическое событие, Попробуем представить стратегию «вопрошания» в жанре филолого-психологической рекомендации, акцентирующей внимание тьютора на последовательности диалогических «шагов». Итак, при проектировании «вопросника» — герменевтической партитуры диалога читателей, — необходимо следующее:
Разрабатывая систему вопросов, тьютор должен стараться удерживаться в точке пересечения «методичности» с «искусством спрашивания-дальше» ( Выделенные аспекты понимания, к сожалению, часто смешиваются при обсуждении философских и психологических проблем понимания. Очевидно, что на разных стадиях гуманитарной коммуникации тьютор имеет дело с различными аспектами читательского смыслообразования. Очевидно и то, что наиболее сложным является процессуальный аспект понимания, поскольку именно в личностных движениях смысла оформляется герменевтический опыт читателей, развиваются их способности самостоятельно и грамотно формулировать вопросы, отвечать на них, адекватно и ответственно реагируя на реплики друг друга, определяется также и круг проблем самоопределения каждого из участников коммуникационного события. | |
Примечания: | |
---|---|
| |
Оглавление | |
| |