|
Фёдорова Людмила Львовна — кандидат филологических наук, доцент кафедры теоретической и прикладной лингвистики Института лингвистики Государственного педагогического университета имени А. И. Герцена (РГГУ). Основные направления научной деятельности: теория речевой коммуникации, грамматика диалога, социолингвистические исследования современного русского языка, семиотика письма, история и теория письма. |
|||||||||||||||||||||||||||||||
|
С. Моэм. На пути к диалогической лингвистикеСовременный мир, разобщённый государственными границами, языками, религиями, распрями и войнами, тем не менее, в процессе глобального гуманитарного движения к объединению стремительно осваивает стратегии коммуникации, взаимопонимания, кооперации. Проблемы повышения эффективности коммуникации, достижения успеха в таких сферах практической деятельности, как пропаганда, реклама, переговоры, избирательные кампании, поп-культура, шоу-бизнес, требуют изучения природы и механизмов коммуникации. Изучение законов коммуникации, диалога оказывается одной из приоритетных научных задач, решаемых междисциплинарными методами. Со второй половины ХХ века активно развиваются направления, исследующие процессы коммуникации как в техническом, так и в семиотическом, социальном, психологическом, лингвистическом отношениях. К настоящему времени сложился ряд направлений, таких как теория речевых актов, этнография речи, дискурс-анализ, конверсационный анализ, теория речевой коммуникации, теория речевых жанров, теория межкультурной коммуникации, занимающихся изучением практики речевого общения, его форм и функций, условий успешности и эффективности. В их кругу грамматика диалога представляет собой один из подходов к описанию речевого взаимодействия с учётом социально-психологических оснований теории речевой коммуникации и в общем контексте функциональной лингвистики. В отечественной лингвистической традиции научное изучение диалога заложено в В этом русле можно рассматривать и теорию социальных представлений С. Московичи, и лингвистическую теорию вежливости Браун и Левинсона, и гендерную лингвистику Д. Таннен и Дж. Коатс, и провозглашённую шведским исследователем П. Линеллом диалогическую лингвистику. Формулируя в соответствии с принципом диалогичности Бахтина теоретическую установку диалогической лингвистики, Линелл пишет: «В диалогизме отношение к другому, в терминах ответности, ответственности и адресованности, является фундаментальным. Диалогическая лингвистика должна бы быть теорией лингвистической практики, возможно, отдавая предпочтение языку речевого взаимодействия» [Линелл, 2005]. Надо отметить, что в отечественной лингвистике изучение живой разговорной речи имеет давнюю традицию. Проведена значительная работа по изучению жанров речи (публикации материалов конференции «Жанры речи» в Саратове в Исходные понятия: коммуникация, общение, диалогПредставляется, что подход к лингвистическому изучению диалога должен осуществляться в широком социальнопсихологическом контексте, он не может ограничиваться лишь наблюдением частных фактов языкового употребления. Предлагаемая модель диалога предполагает рассмотрение языковых фактов в структуре общения, понимаемого как взаимодействие, воздействие, сообщение и самовыражение. Здесь необходимо уточнить содержание исходных терминов. В разных научных областях в близких смыслах используется ряд понятий: коммуникация, общение, диалог. Термин коммуникация пришёл в лингвистику из семиотики и информатики, где его первоначальное значение (Communication — Связь) было распространено на сам процесс передачи сообщения. Модель коммуникации Шеннона-Уивера, разработанная в 1949 году, представляет процесс передачи сообщения, закодированного в цепочку сигналов, от источника информации к её приёмнику. Термин диалог имеет риторическую природу, восходящую к рассуждениям античных философов; первая его модель, включающая оратора, предмет речи и слушателя — конечную цель речи, принадлежит Аристотелю. Общение как научный термин используется в основном в современной отечественной психологии, исследующей как вербальное, так и невербальное взаимодействие людей. Но часто термины коммуникация и общение употребляются как синонимы, а термину диалог приписывается широкий метафорический смысл. Под коммуникацией мы будем понимать процесс передачи информации по каналу связи, то есть с учётом (средств) его обеспечения. Для речевой коммуникации этими необходимыми средствами являются канал связи и код. Коммуникация может рассматриваться как один из семиотических процессов, объектом которых является информация, заключённая в знаки, — сообщение (Другие семиотические процессы — создание информации, её извлечение, обработка информации. — Прим. авт.). Код обеспечивает знаково-символьный способ передачи сообщения. Каналы связи, освоенные в настоящее время, расширяют возможности дистантной коммуникации. Новые средства коммуникации порождают в современной разговорной практике новые формулы прощания как разрыва контакта: «До связи!», «Будь на связи!» (Интересно, что и вместо привычного «До свидания» всё чаще говорят «Увидимся» и даже «Услышимся» с акцентом на слуховом канале связи). Общение будет пониматься как процесс взаимодействия между людьми (и животными) с целью установления и поддержания контакта. Этот процесс может быть как знаковым, так и незнаковым (обмен взглядами). Знаковое общение может иметь словесную (вербальную) форму, а также представлять собой обмен жестами или поступками (преподнесение подарка, угощение, подзатыльник или шлепок). Более того, общение может происходить одновременно по нескольким каналам, и реально именно так и происходит, потому в общении нам важны и слово, и улыбка, и жест, и молчание. Если коммуникация предполагает линейную или сетевую (с узлами) связь от источника к адресату (можно вспомнить название почтового отделения — «узел связи»), то общение не однонаправлено, а взаимнонаправлено; оно подразумевает круг «своих», сформировавшийся на основе того общего, что их объединяет. Способы распространения информации в таком кругу не обязательно линейны, можно себе представить погружение в информационное пространство (как «заражение», по Фрезеру), «тусовочный», случайный обмен и волновое распространение слуха-сплетни. Круг может быть узкий (ближний) и широкий, вплоть до формального объединения малознакомых людей. В последнем случае возрастает роль совместных ритуалов поддержания общности. Если для коммуникации уже привычна метафора сети, паутины, то для общения годится образ круга и даже бублика. Метафора общения-бублика показывает неважность и даже необязательность информационной «начинки» в самом процессе; обмен улыбками при встрече, молчаливый совместный перекур — это уже полноценное общение. Хотя именно сформулированное языковыми средствами сообщение представляет рациональное содержание общения. Диалог иногда понимают как разговор двоих, традиционно закрепилось его противопоставление в этом значении монологу — речи одного лица — и полилогу, в котором участвуют несколько человек. Однако на самом деле диалог происходит от греческого dia-logos, где dia — «через», logos — «слово», то есть буквально означает через-словие. Внутренняя форма выделяет признак очередности. Если говорить об образной метафоре диалога, можно сказать, что из речей мы сплетаем косичку — беседу, которая тянется и вьётся, пока мы вместе и есть о чём поговорить. Диалог — наиболее близкий к языку термин из трёх рассматриваемых. Он может пониматься и как процесс, и как его результат — текст, в создании которого приняли участие несколько субъектов. Именно языковая форма и интерсубъективность, коллективность создания составляют его конструктивный смысл (переговоры, пересуды). Под диалогом будем понимать языковую форму речевого взаимодействия двух или нескольких участников. В последнее время понятие диалога расширилось, мы употребляем обороты «диалог культур», «диалог традиций», «диалог времен», подразумевая взаимодействие равноправных участников в создании общего результата, но подчёркивая особенность, инакость каждой позиции; общей при этом оказывается и рамка, контекст взаимодействия, определяемая интерпретатором в поисках смысла. Несовпадение позиций участников создаёт внутренний драматизм, способствующий развитию диалога. Но даже при полной гармонии и согласии диалог может продолжаться за счёт развития темы, изменения знания о мире и, в конечном счёте, самого мира. В этом смысле в диалоге нет последнего слова, была бы воля к общению. Теория речевой коммуникации и задачи грамматики диалогаИдея описания диалога как системы правил взаимодействия и выбора стратегий возникла у автора в Таким образом, грамматика диалога выходила за границы собственно лингвистики, предполагая обращение к проблемам прагматики и социолингвистики с их интересом к отношению человека к языку и его целенаправленному использованию. Так, задачей социолингвистики, по мнению В. А. Звегинцева, является изучение «лингвистического поведения человека как члена общества» [Звегинцев, 1996, 114]. В прагматике, в лингвистической философии Дж. Остина и Дж. Сёрля, была разработана теория речевых актов, рассматривающая высказывание как действие, производимое с внеречевой, иллокутивной, целью и имеющее неречевой, перлокутивный эффект. Эти две сферы исследований создали необходимую базу для построения грамматики диалога. В отечественной лингвистике изучение общения и коммуникации на стыке их социальных, психологических и языковых координат стало предметом теории речевой коммуникации, сложившейся в Для грамматики диалога ценным в теории речевой коммуникации было включение в анализ социальных и психологических параметров общения, возможность уровневого представления речевого взаимодействия. О том, что диалогические отношения между высказываниями, как и сами высказывания, принадлежат особому, металингвистическому уровню, писал Бахтин [Бахтин, 1979], основы этого подхода сформулированы ещё в 1929 году: «Действительной реальностью языка-речи является не абстрактная система языковых форм и не изолированное монологическое высказывание и не психо-физиологический акт его осуществления, а социальное событие речевого взаимодействия, осуществляемое высказыванием и высказываниями» [Волошинов 1929]. Грамматика диалога является попыткой такого металингвистического анализа речевого общения, его проекцией на лингвистический уровень с учётом социолингвистических и прагматических переменных. Основные задачи грамматики диалога: определение природы речевого взаимодействия и его типов, выделение основных стратегий коммуникационного поведения на основе социальных координат общения, определение основной структурной единицы диалога, выявление основных «морфологических» и «синтаксических» категорий внутри такой единицы, определение системы согласований между её элементами, задающей связность диалога, описание языковых средств выражения диалогических категорий, разработка методики определения функций речевых действий в конкретных высказываниях, выявление диалогических значений и смыслов в грамматических формах языка. Грамматика диалога была задумана прежде всего как процедура анализа диалогического текста, позволяющая выявить характер речевого взаимодействия и определить функции речевых действий на основании целей его участников. Она опиралась на анализ общения на социологическом и психологическом уровнях. Это, в частности, отличает данную модель от технических и лингвистических моделей коммуникации, ориентированных на однонаправленное сообщение, и объединяет с интерактивными моделями дискурс-анализа. Остановимся коротко на решении некоторых из этих задач. Речевое взаимодействиеПри определении природы речевого взаимодействия мы использовали интеракционный подход. Взаимодействие (или интеракция) понимается как действия двух субъектов, направленные друг на друга, либо действия субъектов (обычно также двух), направленные на общий объект. Иллюстрациями этому могут служить метафоры «драки» или «толкания телеги». В драке объектами действий оказываются сами дерущиеся, а в ситуации толкания телеги их действия направлены на телегу, но при этом они должны быть согласованы, иначе телега не сдвинется с места. Согласование — это тоже действия, направленные друг на друга. В речевой деятельности находят воплощение оба типа действий: это реплики, речевые действия субъектов, направленные и на объект — предмет речи, и друг на друга; «поступки в форме речи», по Ю. С. Мартемьянову [Мартемьянов, 2004, 1020]. Действия по отношению к объекту, предмету речи — это информативный слой общения, собственно коммуникация; действия по отношению к субъектам — речевое воздействие, которое можно отнести к уровню так называемого фатического взаимодействия. В языке это находит выражение в валентной структуре глаголов речевых действий: одна из валентностей глагола направлена на объект — предмет речи, другая — на собеседника: просить кого о чём, призывать кого к чему, желать кому чего и так далее. Существуют и глаголы с валентностью на объект: доказывать теорему, высказывать гипотезу, отрицать факты. Эти глаголы выделяют собственно коммуникационное действие, не акцентируя взаимодействие. В живом общении речевые действия заключают в себе, как правило, обе составляющие — речевое воздействие и коммуникационное действие — в свернутом или эксплицитном виде (ср. Хочу, чтобы ты сделал уроки вовремя! и Сделай уроки вовремя!). И кроме того, речевое действие может включать третью составляющую — речевое самовыражение, которому соответствуют безобъектные глаголы (типа шутить, браниться, хвастаться и другие). Таким образом, речевое поведение говорящего в диалоге может быть описано по крайней мере с трёх сторон, что показывает концептуализация речевых действий в языке. Причём речевое воздействие оказывается более высоким уровнем в структуре общения, на нём формируются цели и стратегии взаимодействия. Речевое воздействие — понятие, восходящее к иллокуции в теории речевых актов Остина. Здесь оно передаёт иллокутивную силу речевого действия, направленного именно на адресата. Оно может иметь характер приказа или просьбы, запрета или совета, предложения или пожелания. Эти действия предметны, включают модель действительности в пропозициональном содержании высказывания («Закрой, пожалуйста, окно!» = просьба к собеседнику + желаемое положение дел: «окно закрыто») и тем самым заключают в себе сообщение. Могут быть речевые воздействия и без валентности на объект: приветствовать кого, прощаться с кем, соболезновать кому; поскольку они не имеют предмета, они тем самым лишены коммуникационной составляющей, не содержат рационального сообщения, не являются передачей информации. Они составляют чисто фатический диалог, регламентируемый социальными нормами. Высказывания в нём соотносятся с ситуацией общения, а не с внешней ситуацией. Это Тем самым различаются два типа диалога: фатический, построенный на фатических речевых воздействиях, и информативный, содержащий сообщения. Однако в реальной речевой практике два типа диалога тесно сплетены между собой, постоянно происходит переход от фатических реплик к информативным и, соответственно, переключение референции с ситуации общения на ситуацию сообщения (ситуацию, о которой идёт речь). (В более широком понимании [Т. Г. Винокур] «фатика» и «информатика» в диалоге противопоставлены акцентом на контакте или на информации, в фатическом диалоге предмет общения может быть любой — он просто не важен. — Прим. авт.) Два типа диалога — информативный и фатический — имеют разный статус в теории деятельности. Обычно (в теории речевой коммуникации) считалось, что речевые действия являются операциями в составе иной деятельности, поскольку служат внеречевым целям. Но очевидно, что фатические речевые действия могут быть отнесены к специфической деятельности — деятельности общения; через них собеседники осуществляют собственно речевую цель: поддержание контакта, общение ради общения. О единице анализа диалогаЦентральным вопросом в анализе диалога является вопрос о единице анализа. Единица должна быть компонентом диалога, и в ней должны выражаться те же отношения, что и в целом. Существуют разные установки по поводу выделения единицы диалога. В соответствии с одной из них такой минимальной единицей признается обмен ходами, или интеракция, или диалогическое единство — иначе говоря, пара, соответствующая действиям двоих собеседников. В соответствии с другой точкой зрения минимальной единицей признается действие одного из субъектов, реплика, при этом в самой реплике могут выделяться реактивная часть, связывающая её с предшествующим высказыванием, собственный вклад и часть, направленная вперёд. Иногда в качестве основной выделяется именно трёхчленная единица, предполагающая обратную связь в качестве третьего, завершающего хода. Нам представляется наиболее последовательным выделить двухчленную единицу анализа: акт речевого взаимодействия (АРВ). Он представляет собой однократный обмен речевыми действиями между участниками диалога, в простейшем случае (когда их двое) — взаимонаправленные акцию и реакцию. Фактор цели общения, формирующий коммуникационное намерение, обусловливает и конечный результат, который может быть достигнут в АРВ или требовать развития диалога, завершающегося коммуникационной удачей или неудачей. Очевидно, возможны две основные модели АРВ: одна, фатическая, двучленная, и другая — информативная, трёхчленная, содержащая кроме собеседников ещё и объект их действий — предмет речи. Компоненты модели связаны векторами элементарных речевых действий в соответствии с целями говорящего: высказаться о предмете (коммуникационная цель, цель сообщения) и оказать влияние на собеседника (речевоздействующая цель). Может быть выделена и третья составляющая в речевом действии — речевое самовыражение (пошутить, позлословить, выругаться и прочее), она не подразумевает обязательного объекта. Элементарная схема информативного АРВ может быть представлена следующим образом:
Такая модель представляет столкновение «воль и мнений» по Бахтину). Модель фатического взаимодействия подразумевает лишь двух собеседников, обменивающихся речевыми действиями:
Этот тип общения иллюстрируют перебранка, обмен любезностями или акты приветствия, прощания и прочее. Сравнение обеих схем показывает роль речевого воздействия как движущей силы диалога. АРВ представляет собой компонент, кирпичик целого диалога и в то же время элементарный диалог. Новым в предложенном подходе по отношению, в частности, к моделям интеракции дискурс-анализа) является выделение элементарных составляющих внутри одного речевого действия в соответствии со стратегиями субъектов речи, воплощёнными в цель общения (речевого воздействия) и цель сообщения (коммуникационную цель), и определение ключевой роли речевого воздействия в развитии диалога. Очевидно, анализ акта речевого взаимодействия требует учёта социально-психологического контекста. Для этого необходимо рассмотрение АРВ в ситуации общения. В её модели выделяются следующие компоненты: собеседники как носители определённых ролей, общий код, контакт, устанавливаемый и поддерживаемый в общении. Эта модель наполняется содержанием на разных уровнях анализа общения: социальном, психологическом, коммуникационном. Так, на социальном уровне собеседники выступают как носители определённых социальных ролей (например, начальник — подчинённый, учитель — ученик), осуществляющих в общении цели управления или поиска содействия. Общий код подразумевает не только общий язык, но и социально разделяемые знания о нормах речевого поведения, социальный контакт определяет тип взаимодействия в соответствии с этими нормами — формальный или неформальный. На психологическом уровне собеседники разыгрывают тактические ходы диалога-игры с определённых психологических позиций. Психологический контакт предполагает расположенность к общению или её отсутствие, код учитывает разные формы взаимодействия, как вербальные, так и невербальные. На коммуникационном уровне участники общения рассматриваются как инициатор диалога и отвечающий. Контакт здесь характеризуется по своим физическим признакам (непосредственный — опосредованный, речевой — неречевой) и по признаку информативности обмена (коммуникационный — когда передаваемая информация воспринимается адресатом, а некоммуникационный — когда не происходит передачи информации, при фатическом взаимодействии). Ситуация общения задаёт координаты диалога. Её компоненты находят своё отражение и в тексте диалога, прежде всего в обращениях, в обозначениях речевых действий в порядке комментирования, в контактных репликах и междометиях, когда референция переключается с ситуации, о которой идёт речь, на саму ситуацию общения. Все эти языковые формы мы рассматриваем как элементы метатекста, в который включён собственно текст (более подробно об этом см. [Фёдорова, 1983]). Анализ структуры диалогаРазвитие диалога основано на содействии общению, стремлении к взаимопониманию. Если цель общения, которую ставит инициатор диалога, не осуществлена в рамках одного акта, диалог продолжается как сцепление актов, в которых реакция одного акта служит акцией для последующего. Анализ диалога на этой основе может далее осуществляться как в плане внешней организации, так и в плане его внутренней, интерактивной структуры. Внешняя организация диалога представляет собой последовательность реплик. Внутренняя его структура — это обычно не последовательность, а сцепление, сложное переплетение актов речевого взаимодействия. При этом одни и те же речевые действия могут оказываться акциями в одном акте и реакциями в другом. Соломон (протягивает Кину бумаги). Кин. Соломон. Кин. Соломон. Кин. Соломон. Кин. Г. Горин. Кин IV. Этот диалог может быть разбит на акты речевого взаимодействия (АРВ): Акт I. Соломон (протягивает Кину бумаги). R. Кин. 2. A. Кин. R. Соломон. 3. A. Соломон. R. Кин. 4. A. Соломон. (протягивает Кину бумаги). R. Кин. 5. A. Кин. R. Соломон. Акт II. 6. A. Соломон. R. Кин. 7. A. Кин. R. Соломон. 8. A. Соломон. R. Кин. Акты речевого взаимодействия — это как ступеньки лестницы, по которой мы поднимаемся вверх: каждая ступенька имеет подъём (акцию — А) и основание (реакцию — R) и каждая ступенька — шаг вперёд в развитии темы. Тематические шаги диалога можно представить таким образом: Вот счета — Дай перо, я подпишу — Требуют наличными. — Через сто лет эта подпись будет стоить миллионы. — Зато через месяц за неё могут дать год тюрьмы. — … Интерактивная структура диалога раскрывается в ситуации общения между Вышестоящим — знаменитым актёром Кином — и Нижестоящим — суфлером Соломоном, связанными не только иерархическими, но и в определённой мере дружескими отношениями. Первый АРВ содержит неречевую акцию (А) Соломона и речевую реакцию ® Кина — выяснение, отражающую непонимание ситуации. Эта реакция в свою очередь оказывается акцией следующего АРВ. Третий АРВ опять строится на предыдущей реплике-сообщении в качестве акции и реакции Кина — принятии к сведению (Хорошо.). Но реплика Кина содержит ещё и акцию волеизъявления (Давай ручку, я подпишу.), которая представляет правильную (с точки зрения Кина) реакцию на начальное действие Соломона (молчаливое предложение счетов — согласие их подписать). Этот разорванный АРВ обрамляет относительно законченный фрагмент диалога, трансакцию, в терминах дискурс-анализа. Но её завершение не прекращает диалог, вызывая противодействие со стороны Соломона: его акция сообщения с объяснением причины отказа даёт новый поворот теме. Этот неожиданный ход акцентирован обращением (Сэр), он открывает новую трансакцию — обмен мнениями; однако напряжённость растёт, диалог из столкновения мнений вновь возвращается в столкновение воль (Замолчи!) — в соответствии с исходными социальными позициями. Этот анализ показывает, что роль реплики в диалоге может не соответствовать её речевоздействующему потенциалу: акции и реакции могут расцениваться как «синтаксические» функции высказываний в тексте диалога, а сами формы воздействия (просьба, приказ, согласие, возражение и так далее) получают «морфологический» статус в грамматике диалога. Формы воздействия могут быть описаны в соответствии с их характером и силой воздействия. Типология речевого воздействияВ теории речевых актов есть несколько различных типологий речевых действий: первая принадлежит Остину, наиболее известная — Сёрлю, более новая — К. Баху и Р. Харнишу [Бах и Харниш, 1979]. Все они основаны на классификации глаголов речевых действий, то есть привязаны к конкретному языку. Предлагаемая классификация исходит из того, что в любом речевом действии хотя бы в минимальной форме содержится воздействие на собеседника — это вытекает из диалогического характера высказывания, из его определения Бахтиным. Любое высказывание обращено к адресату, ищет отклик, и более того — требует отклика. Не ответить чаще бывает труднее, чем ответить. Поэтому именно речевое воздействие и является основой классификации речевых действий в диалоге. Дальнейший анализ может дополнить её классификациями коммуникационных действий и способов речевого самовыражения, позволяющими более детально характеризовать ходы собеседников. По сфере влияния на собеседника — на его поступки или знания, чувства или статус — выделяются 4 класса воздействий:
К первому типу, условно названному социальные воздействия, относятся действия в ситуациях фатического общения, в которых не происходит передачи информации как таковой, но осуществляются определённые социальные акты, подтверждающие социальный контакт и тем самым поддерживающие статус говорящего и собеседника: приветствия, прощания, представления, благодарности, извинения, прощения, соболезнования, обязательства (обещания, клятвы, присяги, поручительства). Речевое воздействие говорящего на поведение собеседника заключается здесь в том, чтобы вызвать у собеседника ответные социальные действия, в этом смысле оно симметрично. Реакции собеседника на речевые воздействия этого типа обычно стандартны и задаются социальными нормами — в этом заключается их конвенциональный характер. Волеизъявления являются ядерной группой речевых воздействий. Речевые воздействия этого типа направлены на поведение, поступки собеседника, заставляя его действовать в соответствии с волей и желанием говорящего. Виды волеизъявлений различаются по роли в речевом взаимодействии (они могут выступать как акции или как реакции), по характеру и по силе речевого воздействия. По характеру речевого воздействия выделяются, в частности, следующие акции:
К реакциям волеизъявления относятся следующие виды речевых действий:
Волеизъявительные акции до некоторой степени упорядочены по убыванию силы речевого воздействия: наибольшей силой обладает приказ, а наименьшей (номинальной, гипотетической) — пожелание. Что касается реакций, то наиболее слабой из них является отклик, выражающий готовность к действию, а наиболее сильными выступают, соответственно, отказ и запрет. Волеизъявительные акции могут вызвать у собеседника реакции подчинения (исполнение), содействия или противодействия воле говорящего. При этом тактические формы акций обусловливают использование определённых тактических форм реакций, что определяет в конечном счёте связность диалога. Более подробно это может быть показано в таблице.
Наиболее общая реакция содействия на речевое воздействие — отклик, часто она в иной форме повторяет обращение. Прямой отказ — это вызов, очень сильное воздействие, которое таит угрозу разрыва контакта. Поэтому он требует смягчающих форм, объяснения причин. Третий тип соответствует стратегиям информационного воздействия. К речевым действиям этого типа можно отнести следующие:
Речевые действия этого типа, заключая в себе сообщения и суждения, которыми говорящий хочет поделиться с собеседником, могут изменять образ мыслей и степень осведомлённости собеседника и тем самым оказывают воздействие на него. Может показаться странным выделение этого класса среди воздействий, ведь данные речевые действия направлены в основном на информацию. Однако критерием их отнесения к воздействиям служит обращённость к адресату, проявляющаяся в соответствующих глаголах (спрашивать, сообщать, рассказывать кому что) и в представлении о давлении на адресата, создаваемом информацией (ср. жаргонное: «Не грузи меня»). Наиболее сильным речевым воздействием обладают информационные стратегии спора. Они представляют борьбу мнений участников. Более интересно и подробно диалоги этого типа могут быть описаны через коммуникационные действия, замкнутые на информацию (выяснять, уточнять, высказывать мнение, суждение, подтверждать, добавлять, обсуждать) и передающие логические операции (выдвигать гипотезу, аргументировать, оспаривать, возражать, отрицать, высказывать мнение и так далее). Это следующий этап классификации речевых действий, на нём необходимо учитывать характер передаваемой информации (новость или известный факт, мнение или общеизвестная истина, предположение или достоверные сведения). Последний, четвёртый тип речевого воздействия представляют оценочные и эмоциональные воздействия. К оценочным воздействиям относятся такие моральные оценки, как:
Они направлены в основном на чувства собеседника и производятся на основании общепринятых моральных критериев. Эмоциональные речевые воздействия отличаются от оценочных в основном тем, что они связаны не с общественными, объективно установленными морально-правовыми отношениями, а с областью межличностных субъективно-эмоциональных отношений. Можно отметить, в частности, следующие виды эмоциональных воздействий:
Фактически речевые воздействия соответствуют тактическим ходам в диалогическом взаимодействии, через которые собеседники осуществляют свои стратегии (подробнее об этом см. [Фёдорова, 1988]. — Прим. авт.). Стратегии диалогаОсновной стратегией в речевом взаимодействии, как принято считать в теории речевой коммуникации, является управление поведением собеседника. Это, по сути, социальное действие. Здесь не имеются в виду ни скрытая манипуляция, ни открытая команда. Просто предполагается, что всякое речевое действие оказывает влияние либо на поступки, либо на образ мыслей, уровень знаний, либо на настроение собеседника, и в любом случае оно взывает к ответу. Мы считаем, однако, более корректным определять ведущие стратегии либо как управление, либо как поиск содействия. Эти два типа соотносятся и с двумя типами общения: иерархическим и солидарным, основанными на учёте координат общения:
Координаты общения — это прежде всего параметр «формальное — неформальное», соотносимый с обстановкой, ситуацией общения и с социальными характеристиками его участников. Формальным мы считаем общение, при котором его участники или хотя бы один из них находится при исполнении служебных обязанностей, выступает носителем определённого социального статуса, либо когда собеседник незнаком и его статус неизвестен. В этих случаях на общение налагается наибольшее число ограничений. В первом случае предполагается иерархическое общение, во втором (с Чужим) — формально-нейтральное. Иерархическое общение основывается на несимметричных стратегиях управления со стороны Вышестоящего и подчинения со стороны Нижестоящих. Общение с Чужим может быть симметричным (собеседники воздают друг другу равную долю уважения) и лишь ситуативно нарушать баланс. Неформальное общение предполагает большую свободу общения, основанную на солидарных отношениях Равных и Своих. В неформальном общении содействие и поиск содействия являются основными стратегиями взаимодействия, хотя возможны и управление, и подчинение. Сотрудничество и соперничество различаются, в частности, наличием и отсутствием психологической поддержки, содействия общению. Его отсутствие приводит к разобщению, разрыву контакта. Стратегия содействия общению характеризует кооперативное взаимодействие. Принципы кооперативного общения хорошо описаны П. Грайсом и Дж. Личем как коммуникационные постулаты: правила кооперации (информативности, истинности, релевантности, ясности) и правила вежливости (давать возможность выбора, быть скромным, избегать несогласия и так далее). Основная кооперативная цель — поддержание взаимопонимания; его потеря приводит к кооперативной коммуникационной неудаче. Однако парадоксальным случаем успешного кооперативного общения может служить перебранка или пикировка, в которой симметричные эмоциональные выпады содействуют развитию речевого общения, диалога. Стратегии общения предполагают взаимное дополнение. Помимо подчинения, задаваемого иерархией, для стратегии управления возможна и стратегия противодействия, когда собеседник не принимает навязанной ему цели общения. В примере перебранки выбор стратегии противодействия означает уход от общения, нарушение кооперативной стратегии (пример анализа речевого взаимодействияторга см. в [Фёдорова, 2004, 148–150]. — Прим. авт.). Предложенная классификация согласования стратегий с учётом социальных характеристик собеседников может быть основой классификации диалогов (Известные типологии [Балаян, 1974], [Хундснуршер, 1998] не учитывают социально-коммуникационных координат. — Прим. авт.). Социально-коммуникационное пространствоВыбор стратегии, как мы видели, обусловлен и социальными характеристиками собеседников. Общение развивается в некотором социально-коммуникационном пространстве, в центр которого ставит себя говорящий, с пространственными координатами «Выше — Ниже» и «Ближний (круг) — Дальний (круг)», соответствующими социальным ориентирам «Вышестоящий — Нижестоящий» и «Свой — Чужой». Расстояние от центра до любой точки координатного пространства можно представить как величину социальной дистанции между двумя членами сообщества. Эта величина имеет разные значения в зависимости от направленности, потому удобнее её представлять как векторную. Социальная дистанция и служит упорядочивающим критерием, определяющим отношения человека к любому потенциальному адресату. Наряду с социальной дистанцией ключевым является и вес социальной позиции адресата, который определяется по отношению к позиции говорящего и задаёт направление взаимодействия (сверху вниз или снизу вверх). Вес социальной позиции и положение в кругу «своих» или за его пределами и задают в конечном счёте величину социальной дистанции. Эта модель схематично может быть представлена следующим образом:
В данном случае схема представляет иерархическое общение собеседников Я и Х, разделённых социальной дистанцией ЯХ. Вес позиции Х соответствует графически перпендикуляру ХХ1, он определён относительно позиции Я, вес которой условно взят за 0 (точку отсчёта). Понятие социальной дистанции (СД) появилось в социологии и затем использовалось в психологии. СД наполняется разным содержанием в практике общения: она может интерпретироваться и как социально-психологическая, и как коммуникационная расстановка, но прототипическим является именно её социальное содержание. СД может иметь и определённое физическое содержание: это то расстояние, которое разделяет учителя и ученика, начальника и подчинённого, хозяина и слугу. Оно может наглядно выражаться в длине ковровой дорожки в кабинете начальника, в возвышении правителя на троне и расположении подчинённых — в почтительном отдалении. С долей иронии такое соотношение позиций иллюстрирует Ф. Искандер: «На Королевской Лужайке Король и Королева сидели на возвышенном месте, а над ними слегка колышалось знамя с изображением Цветной Капусты. Чуть пониже располагались придворные кролики, или, как их называли в кроличьем простонародье, Допущенные к Столу. А ещё ниже те, которые стремились быть Допущенными к Столу, а дальше уже стояли или сидели на лужайке рядовые кролики». Ф. Искандер. Кролики и удавы. Понятие веса позиции также подразумевает определённое психологическое содержание, за которым стоят социально значимые прототипические образы. Позиция Вышестоящего (правителя, царя, господина, хозяина, начальника, отца) сильная, она предполагает как прототип — могущество, власть, высшую справедливость, богатство, знание, великодушие. Вышестоящий имеет право хотеть и реализует его (свою волю), дарит блага, знает истину, разрешает споры, прощает обиды. Поэтому в его власти осуществлять управление, оказывать помощь (стратегии управления и содействия). Позиция Нижестоящего слабая, это слуга, тот, кто оказывает услуги, служит Вышестоящему (рад услужить, «рад стараться»), терпит ущерб и довольствуется теми благами, что дарит Вышестоящий. Позиции Равных (имеющие равный вес) являются основой солидарного общения, когда нет давления власти и отношения свободны от принуждения. Социальное содержание позиции «Свой» предполагает включение в круг «своих»; «свои» могут быть соподчинёнными общему Вышестоящему-«обладателю» или принадлежать одному солидарному кругу, в отличие от позиции вне этого круга. Очевидно, что кругов может быть несколько, более или менее удалённых от центра от Я). Позиция Чужого противоречива по своей природе: с одной стороны, Чужой — это враг, с другой — гость (Это видно из этимологии латинского hostis. — Прим. авт.), что требует либо исключения из общения, либо подчёркнуто уважительного обращения. Чужой имеет право на невмешательство в его коммуникационное пространство (В последнее время в связи с развитием мобильной связи это правило всё чаще нарушается. — Прим. авт.). Вес позиции играет важную роль в установлении баланса отношений. Именно на поддержание баланса, а не на установление равновесия направлено этикетное общение. Интересно, что в наивной психологии позиция Вышестоящего требует В последние годы получила распространение теория «лингвистической вежливости» П. Браун и С. Левинсона (Politness. Some universals in language usage. Cambridge University Press, 1987). Согласно этой теории, каждый участник общения стремится в диалоге прежде всего «сохранить лицо» (Здесь обыгрывается английская устойчивая метафора: to save face — сохранить достоинство, спасти репутацию/престиж, не ударить в грязь лицом; to lose face — ударить в грязь лицом, быть униженным, потерять достоинство. — Прим. авт.). Считается, что человек обладает negative face («отрицательным лицом»), которое воплощает его свободу личности, охраняет от вмешательства других лиц, от навязывания чужой воли, и positive face («положительным лицом»), которое воплощает желание поддержки, одобрения со стороны других. Речевые действия рассматриваются с точки зрения урона, угрозы лицу. Так, извинение, выражение благодарности, принятие предложения наносят урон собственному отрицательному лицу; просьбы, советы, напоминания, обещания, а также комплименты и выражения сильных отрицательных эмоций наносят урон отрицательному лицу собеседника, поскольку оказывают на него давление. Критика, выражения несогласия угрожают положительному лицу собеседника, а принятие комплиментов, признание вины — собственному положительному лицу. В первоначальном варианте теории основное внимание уделялось сохранению «отрицательного лица», гораздо меньшее — поддержанию «положительного лица». В дальнейших исследованиях выяснилось, что не менее значимы и стратегии «позитивной вежливости», дополнившие теорию. Как представляется, метафора «лица», и более того «отрицательного лица», может иметь лингвоспецифичный, а не универсальный характер. Фактически урон или угрозу лицу авторы объясняют как результат давления, ограничения свободы собеседника, то есть как эффект речевого воздействия. В нашей модели метафоре лица можно поставить в соответствие конкретное представление о весе позиции, достоинстве, которое говорящий сохраняет, роняет или принижает в обращении к собеседнику, в свою очередь поддерживая, возвеличивая или унижая его достоинство, изменяя при этом величину СД. Стратегии общения наполняются конкретным содержанием на психологическом уровне анализа общения. Психологический уровень общения — это реализация стратегий взаимодействия, то есть столкновение личностей, воль; на нём производится поиск тактических приёмов воздействия, форм речевых действий. Психологические роли — это и есть те способы самовыражения, которые выбирают собеседники: это могут быть роли Просителя или Благодетеля, Обиженного или Обидчика, Насмешника или Мишени, Поклонника или Кумира. В психологическом плане диалог можно уподобить игре, в которую участники вступают в разных позициях: сильной и слабой, — и развитие игры приводит их либо к подтверждению баланса, либо к смене ролей (подробнее об этом в [Фёдорова, 2005]). Итак, мы рассмотрели некоторые проблемы грамматики диалога, разрабатываемой как направление лингвистического анализа диалога на базе социальных и психологических параметров общения. Это направление реализовано в курсах теории речевой коммуникации, семиотики, социолингвистики, читаемых для студентов-лингвистов. |
|||||||||||||||||||||||||||||||
Библиография: |
|||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||
Оглавление |
|||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||
