![]() Борис Иванович Кудрин — российский исследователь техники, доктор технических наук, профессор, создатель оригинальной концепции технетики — науки о технической реальности, автор многих научных работ. В публикуемой статье техническая реальность представлена составляющими технетики (техника, технологии, материалы, продукты, выбросы), которые образуют своеобразные сообщества — ценозы — со структурой, описанной третьей научной картиной мира. | |
Natural non imperator nisi parendo. Полагая, что техническое бытие как единое есть объективная реальность, существующая вне и независимо от нашего сознания, дискурсивно сосредоточим внимание на материальной (не на информационной, не на социальной) стороне существования цивилизации в ХХI веке, которая (цивилизация) ныне есть эволюционный результат оптимизма индустриальной революции ХIX (Галилей, Инициируя трансатлантический диалог о революции сознания, Э. Ласло полагал, что «в первую очередь нам надо спросить себя, где мы находимся, кто мы такие и как мы смотрим на мир и на себя» 4. Для меня же, рутинно считающего, что техническое как бытийное, как сущностное, наконец, как существительное есть основополагающее нынешнего мироустройства, поэтому первичное, которое и надо спросить, прежде чем Говоря о новой парадигме технического восприятия мира, иной онтологии и эпистемологии, я имею в виду: Рефлексируя относительно приведённых фактов и гносеологически выделяя общее, я рассматриваю техническое, с одной стороны, как целостность; с другой — как нечто, представляемое рядом специфических сущностей, к которым можно отнести: создаваемую и эксплуатируемую технику, разрабатываемую и применяемую технологию, получаемые и используемые материалы, производимую и потребляемую продукцию, возникающие и (надо полагать) перерабатываемые отходы (техническая экология). Назовём технетикой категорию (или, если угодно, предложим обобщающее определение, дефиницию, термин, понятие), включающую в себя как единое документально определяемые технику, технологии, материал, продукцию, отходы (документ — ключевое в моём определении, дающее возможность согласиться с архетипом Homо symbolicus, предложенным Э. Кассирером, говорящим о редкостной возможности и даре человеку производить символы). Говоря о технической реальности как бытии, мы не можем не связать его с пространством и временем. Здесь и сейчас есть вещное окружение, составившее столько техноценозов, сколько возможно субъективных конвенций по их выделению. За время ∆t (секунды и меньше — годы и больше), в миг между прошлым и будущим, меняется всё. По Гераклиту: «В одну и ту же реку нельзя войти дважды» 8 (и даже — единожды, по Кратилу), но вещь должна оставаться той же самой вещью в то время, когда она движется. По Платону, имеется изменение качества и изменение места, но не изменение субстанции 9. «Психологическое время, длительность Бергсона, из которой произошло время учёных, служит для классификации явлений, происходящих в одном и том же сознании. Оно не пригодно для классификации двух психологических явлений, происходящих в двух различных сознаниях, а тем более двух физических явлений» 10. Из логической конструкции Платона «Я» и «стул», не отождествляющего знания с восприятием, удалим «Я», оставив «голый факт» — существование стула. Превращение такого факта в факт научный — достаточно сложный и не формализуемый процесс, обсуждаемый А. Пуанкаре при констатации: «становится темно» и «затмение наступило, когда мои часы показывали девять» 11. Конечно, «стул не имеет мира…, в котором он мог бы экзистировать как то сущее, что он есть» 12 («сущее — это нечто. Стол, стул, дерево, небо, тела, слова, поступки» 13). Техническая реальность как окружающий нас мир, взятый в антропогенном масштабе, наличествующие материальные объекты, в массе находящиеся в рамках классических представлений первой научной картины, позволяют принять для дальнейшего, что человек может различать мёртвое (физико-химическое), живое (биологическое), техническое (искусственное). Тем самым я, вслед за Анаксимандром (610 — около 540 годы до новой эры), первым поставившим вопрос о происхождении органических видов, лишь делаю следующий шаг, добавив к выделенным мёртвому и живому бытие техническое. Таким образом, при максимально широкой классификации действительности (Wirklichkeit, по Ф. Ницше и А. Шопенгауэру), то есть бытия самого по себе, мы имеем и можем различать три вида реальности: физическую, биологическую и техническую. Присоединив к ним реальность информационную и реальность социальную, мы тем самым исчерпываем все виды реальностей, с которыми имеет дело человек сегодняшний. Любая другая реальность входит соподчинённо в одну из названных. Тогда важно осмыслить не только законы и закономерности действующие «внутри» каждой из реальностей, но и последствия взаимодействий каждой пары матрицы, и глобальность эволюции реальностей как целого. Мной предлагается ещё один подход к различению сущностей. Если максимально широко классифицировать всё материальное техническое вещное, то конструктивно на уровне артефакта-организма-изделия-особи (индивида, индтивидуума) техническое может быть: 1) техническим мёртвым (орудийная техника Homo faber, нынешняя инструментальная, материалы, комплектующие, запчасти; простейшие, по ГОСТ, изделия; излучения и поля), не делающим попыток противостоять второму закону термодинамики; 2) техническим живым (органическим: штаммы микроорганизмов, гибриды растений, овечка Долли); 3) технико-техническим, технико-технологическим, технико-конструктивным, производственно-технологическим, прагматико-технологическим (технетическим), требующим внешнего энергообеспечения, противодействующим локально росту энтропии и уже, подчеркнём, всегда (вместе с техническим мёртвым и техническим живым) образующим технические ценозы 14 (речь далее не будет идти о несомненно появляющемся интеллектуально-техническом — «мыслящей и ощущающей машине» — качественно отражающем усложнение изделия и его цефализацию). Рассмотрим составляющие технетики, начав с техники. Термин techne, идущий из Античности (τέ χνη), мной понимается двояко: как совокупность средств, создаваемых для осуществления процессов производства и обслуживания непроизводственных потребностей общества, и как вид человеческой деятельности (обычно в положительном смысле, свидетельствующем о профессионализме: высокая техника катания И. Родниной, игры в эндшпиле В. Смыслова). Техника, в первом понимании, имела дело с отдельными вещами-изделиями, теоретически опираясь на известную схему: «простые орудия, накопление орудий, сложные орудия; приведение в действие сложного орудия одним двигателем — руками человека, приведение этих инструментов в действие силами природы; машина; система машин, имеющая один двигатель; система машин, имеющая автоматически действующий двигатель — вот ход развития машин» 15. Такой подход отражал мировоззрение механической картины мира Ньютона-Максвелла (см. труды акад. В. С. Стёпина 16), породив утверждение, широко распространённое в начале индустриализации (1926 год; план ГОЭЛРО, 1920 год), что современный завод (и вся страна 17) будет представлять собой единый организм, в идеале — часы, где всё будет запланировано, нормировано, расписано (введение, ХХIX). Несколько изменим формулировку и определим технику как часть технической реальности. Техника есть изделие или совокупность изделий таких, что каждое определено алгоритмически документом. Под изделием понимается любой предмет или совокупность предметов производства, основанного на той или иной технологии. Изделие — самостоятельно функционирующая дискретная единица, рассматриваемая далее как элементарная. Хотя под изделиями принято понимать лишь вещественные объекты производства, учитываемые в штуках, но я применяю это понятие и, что, правда, реже, максимально широко (по Далю — всё, что сделано, сработано руками; вещь, сделанная трудом и умением человека; также заводские, фабричные произведения). Обратимся к ключевому для нынешнего постиндустриального (информационного) общества понятию — технология, которая не является близнецом техники. Технология есть, по С. Лему 18, «обусловленные состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения целей, поставленных обществом». Ремесленнический способ использования, сохранения, передачи технологии (в обучении и сейчас — делай как я) сменился документальным. Документ — материальный объект, содержащий закреплённую информацию (обычно при помощи какой-либо знаковой системы на специально выбранном материальном носителе) и предназначенный для её передачи и использования. Тогда технология есть документально определённая совокупность применяемых для получения готовой продукции методов и процессов (включая контроль) обработки, изготовления, изменения состояния, свойств, формы материалов и изделий, а также приёмы, способы и операции, связанные с транспортировкой, складированием, хранением. Первая часть определения характеризует преимущественно физическое и/или химическое воздействия, необходимые для рождения изделия, вторая — пространственные перемещения (в последнее время термин широко используется при описании информационных и социальных явлений и процессов). Таким образом, техника образует каркас, структуру техноценозов, а технология обеспечивает процессы (и заключается в них) функционирования и отдельных машин, агрегатов, и техноценоза в целом. Технология — материализующаяся душа техники. Основа её — единичный документированный технологический процесс, акт движения. Техника — онтологическая категория, которая, в отличие от умопостигаемых форм и сущностей Платона, связана с представлением такого материального, которое физически (и морально) стареет, изнашивается, ветшает (вырабатывает ресурс, и так далее), умирает, с неизбежностью уходя в небытие и растворяясь в вечности. Технология есть категория гносеологии, есть нечто познанное, не обязательно истинное и этически выверенное знание о том, что и как делать. И в этом идеальном качестве она неуничтожима (не исчезает, не забывается, если зафиксирована документально, становясь интеллектуальной собственностью, или мифологически — как Исландские саги). Конечно, технология стареет морально, технически, политически, экономически, экологически, и так далее, ставя проблему внедрения новых технологий, овладения информационными, использования высоких, разработки нанотехнологий: она вечна как эпистемологический результат «увидения» законов возникновения, существования и эволюции последовательно порождающих друг друга реальностей: физической, биологической, технической (технетической), информационной, социальной, каждая из которых взаимодействует с той или иной составляющей технетики. Руководствуясь именно фактом физического существования объектов природы и открывая законы физики и химии (см. Фейнмановские лекции по физике 19), были созданы технические науки. Рубежом стали Метрическая конвенция 1875 года и Система электрических единиц 1881 года, ознаменовавшие формальную законченность первой научной картины мира Ньютона-Максвелла. Рассматривая генезис теоретических знаний в классической науке, Олдувайский чоппер и ручное рубило Homo habilis раннего палеолита были временные и недолговечные орудия. Но уже кроманьонский нож, требующий до десяти операций и сотни ударов, превратился в личное, сохраняемое и переносимое изделие. В неолите не было необходимости различать технику как артефакт и как технологию пользования этим артефактом (орудием или другим искусственно сделанным предметом). Конечно, и сейчас можно говорить о технологии забивания гвоздя, например. Но, имея в виду «единение» техники-молотка и техники-деятельности, следует осознать, что со временем «профессионализм владения» и «искусство (артистизм)» разошлись понятийно, однако отточенное мастерство называют Усложнение техники породило стремление к автоматизации управления ей с созданием соответствующего инструментария (регулятор Уатта, компьютер) или к тривиальным элементарным операциям (конвейер Форда 21), или к разделению (совмещению) отдельных операций, которые лишь в системе дают результат. Так появилась необходимость в технологии — что и как делать (вне зависимости от того, используется ли, применяется ли при этом какая-либо техника) в системе технических знаний, опыта, навыков, представляемых в форме документа для преобразования материала в конечный продукт (приводим собранную нами подборку, иллюстрирующую различие в понимании «техники» и «технологии». 22). Выделение технологии тесно связано с изменением роли сырья и материалов, которая возросла, хотя и раньше, можно сказать, была определяющей (каменный век, век пара, сейчас — век электричества). Необходимость наличия в материале требующихся свойств диктует разработку технологии, которая, в свою очередь, определяет технику. Материал (materials) определяют как собирательный термин, обозначающий разнообразные вещественные элементы производства, используемые главным образом в качестве предметов труда. Это сырьё, материалы основные и вспомогательные (используемые для производственно-эксплуатационных нужд), топливо, энергия, покупные изделия и полуфабрикаты, запасные части для ремонта, инструменты, малоценные и быстроизнашивающиеся предметы. Согласно обстоятельной классификации 23, материалы — это индивидуальные химические соединения, простые тела, их композиции и композиты, сплавы, смеси и растворы, предназначенные для изготовления заготовок, деталей, узлов, агрегатов, машин и приборов, а также для получения других материалов. Материалы учитываются в единицах массы, длины, площади и объёма. Обширно техническое, подходящее под понятие «материал»: это наноматрицы, элементарные частицы; микрочипы; поля, волны, излучения, включая электрический ток и механические нагружения. Приведём констатацию, трудно осмысливаемую последователями убеждения, победившего при обсуждении в Санкт-Петербурге моей докторской по специальности 09.00.08: «Философия техники — новое направление буржуазной идеологии эпохи империализма… Она выступает в качестве одного из главных поставщиков идей и аргументов для ревизионистской критики марксизма-ленинизма» 24. Теперь сама констатация: электричество есть не энергия, а материал (и в этом качестве является движимым имуществом — вещью, товаром), образованный электронами (состоящий из) и горящий, например, в дуговой печи, как углеводороды (нефть, дрова) — в обычной. Что касается энергии электричества, специфичной Философского осмысления требует мало обсуждаемый и, можно сказать, малоизвестный факт. Известно, что любые техника и материал сами по себе стареют и, следовательно, умирают. Обратимость их во времени не существует, а два образца-особи одного вида обязательно различимы по индивидуальным признакам, что приборно может быть подтверждено. Иное дело — элементарные частицы (и атомы, по Менделееву и Демокриту): один электрон неотличим от другого, электрон вечен и обратим (в смысле Максвелла). Отработав под напряжением миллион вольт и уйдя в землю или в облака, он «теряется в толпе» других электронов и становится инструментально неотличимым от любого электрона-бездельника, ничего не делающего. Несводимость одного понятия к другому Кроме техники, технологии, материалов, определяющих выпуск продукта, необходимо выделить как дефиниции: 1) документально определённый результат — конечную продукцию (осязаемую и неосязаемую), то есть само изделие-продукт; 2) отходы и остатки производства отдельного изделия: шлаки, шламы, золы, отстой, обрезь, стружку, щепки (но — технологическая щепа), окалину, наrap, сажу, макулатуру, отбросы, мусор, пыль, скрап, лом, хлам, брак (trash), загрязнения, выхлопы, выбросы и сбросы в воздушный и водный бассейны; электромагнитные, радиационные, световые, шумовые и другие побочные материальные явления, которые всё условно назовём отходами (хорошо бы ввести специальный термин типа «гуанос»). Следует отметить, что в России экологическое право 28 понимает под загрязнением (в узком смысле) любое изменение физико-химического состава природной среды (биосферы и естественных ландшафтов), любым способом Выделение отдельных составляющих технетики по их сущностным отличиям позволяет, Гносеологически ценоз как объект не есть только множество дискретных элементов-особей (песчинки по трактату Архимеда «Аренарий» 33 не образуют ценоз): обязательна родо-видовая классификация рассматриваемого семейства элементов. У Аристотеля: «… суть бытия не существует ни в чём, что не есть вид рода, но эта суть бытия имеется там, где даны виды рода; принадлежит же она не любым видам без различия, но видам, которые извлечены из сущностей, иначе говоря, суть бытия принадлежит вещам, от которых (мысленно) отделяется вид» 34. Это принципиально: вид есть констатация нашей объективности. Гносеологическое существование технического вида и его онтологическое проявление есть по существу «вид раскрытия потаённости» 35 Хайдеггера (при этом «способ раскрытия потаённости, который правит существом современной техники, сам не являясь ничем техническим» 36). Итак, технический вид есть основное понятие классификации, служащее для выражения отношений между техническими классами при разбиении их на семейства и роды. Вид изделия — структурная единица в систематике изделий: изделия двух разных видов отличаются количественной и обязательно качественной характеристиками; изделия одного вида изготавливают по одной проектно-конструкторской документации. К общим признакам вида относятся: определённая численность, тип организации, способность в процессе работы и воспроизводства сохранять качественную определённость, дискретность, экологическая, экономическая и географическая определённость; устойчивость, целостность (не различают в отдельных случаях вид и понятия: наименование, название, типоразмер, проба, модель, сортамент, марка, артикул, выпуск, тип, профиль). Понятие технического вида требует обобщения понятия «изделие», заключающегося в распространении его на все составляющие технетики. Так, уместны и отражают сущность выражения: вид техники, вид технологии, вид материала, вид продукции, вид отходов. Существенно, что вид есть продукт первой научной картины мира (организмоцентрический взгляд), где отсутствует наблюдатель. Субъекту просто нет места в формулах механики, теоретических основ электротехники, в большинстве других технических наук, а демон Максвелла 37 лишь подтверждает незыблемость закона сохранения. В физике действует чрезвычайно общий принцип наименьшего действия и реализующий, в нашей формулировке, энергетический отбор 38. Принцип утверждает, что действительные движения выделяются из всех мыслимых условием, что для них действие принимает экстремальное значение. Вариационные принципы классической механики 39 широко известны и изучаются технариями любой специальности, они канонизированы в словарях. Это принцип возможных перемещений Галилея, И. Бернулли, Лагранжа, общее уравнение динамики Д’Аламбера-Лагранжа, принцип наименьшего принуждения Гаусса, принцип максимума работы Четаева, принцип прямейшего пути Герца, принцип Журдена, общий принцип Гамильтона, принцип Якоби и ряд других. Говоря о принципе наименьшего действия, нельзя не упомянуть о принципе экономии мышления Э. Маха, осуждённого «Материализмом и эмпириокритицизмом» 40, и Авенариуса — «Философия как мышление о мире сообразно принципу наименьшей траты сил» (1876). Принцип оказался живучим: несомненна преемственность Ципфа 41 (1949), утверждавшего свой закон во многих областях человеческой деятельности из посылки, что человек желает минимизировать свои усилия при объяснении и восприятии информации: формы человеческого поведения подчиняются «принципу наименьшего усилия». Но Ципф не увидел (как и многочисленные нынешние последователи Парето, Хольцмарка, Лотки, Брэдфорда, Ципфа, Мандельброта 42), что принцип наименьшего действия в физике (для всех изделий, вещей, артефактов техники) есть математический вариант отражения первой научной картины мира: все тела и поля и их движение описываются системой дифференциальных и интегральных уравнений, и это описание однозначно; два объекта, описанных системой одинаково — неразличимы в евклидовом пространстве и обратимом времени. Если же объект есть ценоз, то его теоретически нельзя полностью адекватно и однозначно описать математически (системой показателей), а два ценоза, описанные качественно и количественно (математически) конвенционно одинаково, могут сколь угодно велико отличаться друг от друга в нужномерном пространстве Техноценоз есть, по существу, бытие, существующее само по себе, независимо от субъекта — das Ding an sich, «вещь в себе» (трансцендентное, по И. Канту, Э. Гуссерлю, М. Хайдеггеру). Мы не можем техноценоз выделить как единое целое. Лишь абстрагируясь и увязывая это понятие с заимствованными из биологии и имеющими смысловое техническое значение понятиями техническими — особь, вид, семейство; из информатики — текст, словарь, мы можем исследовать Рефлексируя осмысление предметного знания о составляющих технетики, я ввожу понятие информационный отбор, который, изменив кибернетическую схему И. И. Шмальгаузена 43, позволяет говорить о трёх узловых точках, определяющих техноэволюцию:
Эпистемологически связывая изложенное с научными картинами мира, можно утверждать, что НИОКР из небытия извлекает «платоновскую идею» и, руководствуясь дифференциальным исчислением первой картины, конструирует изделие с жёстко определёнными параметрами. Но реальность бытия делает изготовленное несколько иным по параметрам относительно проектно-конструкторских расчётов. Неизбежность некоторых отличий от задуманного (и задокументированного) теоретически объясняется, для этой стадии рождения составляющих технетики, второй вероятно-статистической картиной мира Эйнштейна-Бора 44. Здесь для категории части и целого причинность «уже не может быть сведена к лапласовскому детерминизму»… здесь он «имеет лишь ограниченную сферу применимости и дополняется идеями «вероятностной» и «целевой «причинности» 45. С точки зрения опыта, но не теории познания, различие между этими двумя картинами не кажется существенным. Если в первом случае математика даёт однозначный ответ, то во втором — распределения, в пределе сходящиеся к нормальному (гауссовому), обеспечивающему математически ожидаемый результат (среднее) и ошибку, которая с увеличением опытов (наблюдений) становится пренебрежимо малой. Но странно всё меняется, когда жёстко просчитанные и вероятностно изготовленные изделия в соответствии со своим видовым предназначением начинают образовывать технические сообщества (цех, предприятие, отрасль; квартира, город, страна). Для структуры ценозов (по разнообразию видов) не выполняются закон больших чисел (частота не приближается к вероятности) и центральная предельная теорема. Следовательно, нельзя пользоваться средним (математическое ожидание теоретически отсутствует), а ошибка (дисперсия) может быть сколь угодно велика. Именно это служит формализованной основой третьей постнеклассической научной картины мира. Рефлексия постнеклассического видения философии технетики требует, Представляется, что для открытия законов глобальной эволюции технического и их философского осмысления необходимо принять защищаемое мной определение техники, восходящее к Каппу 46, точнее, к отечественной школе философии техники 47 (этим я исключаю из рассмотрения теорию технической деятельности 48, «деятельность технического сословия, в том числе инженерную» 49 и всю оттачивающую мастерство и рутинную деятельность, называемую технической). Мелещенко Ю. С. определял технику «как совокупность искусственно создаваемых, совершенствуемых и используемых людьми материальных систем 50» и рассматривал технологию как часть техники. Бытийная сущность техники не изменилась со времён Каппа — Энгельмейера — Мелещенко. Но есть гносеологическая тонкость, вытекающая из моей классификации техники: мёртвая, живая, технетическая (исключим из рассмотрения вторую, поскольку буквы мы узнали недавно — Дж. Уотсон и Ф. Крик, 1953 — и сейчас лишь учимся читать. К чему, ошеломляющему, это приведёт — можно лишь гадать). Тонкость заключается в том, что технетическое, получив «вместо сердца пламенный мотор» (то есть в собственность — энергию со стороны), начинает выполнять всё большее количество функций, всё разнообразнее, всё самостоятельнее, всё больше отдаляясь от человека. Интеллект технетического уже создал ситуацию, когда человеку предписывается действовать не так, как он считает, а как предписывает техника (башкирский самолёт над Швейцарией). Человеческий фактор — причина Чернобыля и большинства техногенных катастроф. Механические часы надо заводить, лампаду заправлять маслом, автомобиль — бензином. Масло, шампунь, аксессуары — кто это диктует для технетического? Технический ценоз, в котором оказывается индивид-особь, навязывает ему его же вещное окружение. Даже собаки мегаполиса (на что обратил моё внимание В. Розин) образуют технический ценоз, где особь чистит зубы, имеет парикмахера и врача, регламентированно питается и общается. Улыбаясь фарфоровыми зубами, с шунтом в сердце, человек живёт в целлулоидном мире симулякров и контрафактов, всё ещё не ощущая, а потому не осмысливая объективность и направленность вектора техноэволюции. Ключевым, но мало осознаваемым является вопрос о том, что всё производство сейчас осуществляется по документам (более общо — вся социальная жизнь). Нет ни одного вида продукции, не подтверждённого и не оформленного документально (криминал лишь подтверждает это положение). Этим утверждением мы отсекаем большую часть технической реальности, которая создаётся каждым человеком в личных хозяйствах или в иной, повседневной документально не определённой деятельности. Следует подчеркнуть, что техническую реальность порождает, Шпенглер 57 описывал переход «от культуры к цивилизации» как переход от творческого состояния к техническому. Чтобы теснее связать это с техникой и потреблением, нужно добавить идею Ортега- Говоря о технетическом, отметим некоторую параллель, касающуюся действующей техники, которая преобразует один вид энергии в другой, и таких артефактов как современное здание (сооружение). Как технетический объект оно не мыслится без коммуникаций, без постоянной поддержки и обслуживания (мониторинга всех видов, уборки мусора, почты и связи, сантехники, ремонта собственно здания и другие). И если имеется возможность выделения и перемещения каждой единицы оборудования (с места на место), её локальной замены как особи на другую, то есть каждую технетическую машину можно рассматривать как организм, фигурально выражаясь — как отдельное крупное животное (или как насекомое — мбильник, плеер), то здание возможно выделить только конвенционно (с землёй — юридически). Сооружения буквально вросли своими корнями в городскую землю (это, естественно, не относится к индивидуальным домам в небольших сёлах и поселениях) и повязаны инфраструктурой. Каждый раз, конечно, могут быть найдены границы сетей, относящихся к собственнику, но в целом здание произвольно не выделяется. И в этом смысле здание может быть соотнесено дереву, корни которого настолько разветвлены и, при отдалении, истончены, что без их повреждения дерево от почвы не отделяемо (как и без ущерба для потребителя — его отделение, например, от энергосистемы). Перечисляя четыре характеристики деятельности, Горохов В. Г. пишет, что все они «несомненно могут быть по праву отнесены «Исходным пунктом, — пишет Вообще говоря, всё это началось, когда Homo взял палку и «сообразил» (начало информационной реальности»), Свыше 50 лет назад Аппарат основан на использовании устойчивых распределений неустойчивых частот, устойчивые плотности которых выразимы через обычные формулы и которые убывают при больших х приблизительно как гиперболы вида f(x) = x-1 - α, где 0α < 2. Эти распределения, называемые мной, вслед за Фишером 65, гиперболическими Анализируя приведённый ряд реальностей, нельзя не обратить внимание на некоторую любопытную, мной увиденную цифровую последовательность, которая может быть использована для оценки техногенного будущего. Начнём с единого сущего Античности, или «Большого взрыва» 66, когда речь идёт о едином, где отдельный элемент-особь не выделяем, где нет различия между частью и целым: Теперь перейдём к предельному общему количеству видов изделий, которое ежегодно смогут выпускать в мире. Это, на мой взгляд, предельно возможное число видов выпускаемого при дальнейшем движении цивилизации по технологическому пути. По аналогии может быть названо число технических видов 1016. Тогда, собственно, и должен произойти крах нашей цивилизации, точнее, смена её техноинтеллектуальным миром — технотронной цивилизацией (где уже человек будет играть роль собаки в мегаполисе). Продолжая рассуждения, можно предположить, что предельное количество информационных сообщений (их дискретизация и классификация — вне области моих исследований) составит 1032. Ну, и уж совсем громадное число — 1064 (как здесь не отметить, используя подход Дж. Литлвуда 69, близость типа этого числа к числу элементарных частиц во Вселенной — 1079) характеризует социальные системы, если бы можно было идентифицировать каждое социальное действие. Определённая завершённость ценологической теории, находящейся в русле активно развивающихся представлений о диссипативных системах, синергетике, фрактальности, нелинейности, неравновесности, самоорганизации, алеатике и диатропике, бифуркациях, странных аттракторах, глобальном эволюционизме, хаосе, гиперболических распределениях и негауссовых бесконечно делимых распределениях, делает обязательным подведение теоретических итогов. Я сформулирую лишь ключевое, заключающееся в своевременности оформления науки о технической реальности (она названа технетикой — по аналогии с кибернетикой 70), которая включает техническое мёртвое, живое и технетическое, собирающееся в сообщества; опирается и порождает информационную среду (где действует документальный отбор) и социальное общество (где, надо полагать, действует отбор интеллектуальный), эволюционируя по закону информационного отбора. Технетика, конечно, основывается на первой классической научной картине мира и выросла из неё, использует, естественно, вероятностные представления второй научной картины мира, но преимущественно опирается на свою — третью научную картину мира. И в заключение перефразируем известное: «… философия техники есть философия в том смысле, в каком она исследует человека в мире техники» 71 (ср. философия как история философии 72) и скажем: философия технетики есть философия в том смысле, в каком она исследует объективность техноэволюции в мире желаний человека. Философия технетики есть постнеклассическая философия техники, которая как философия есть «оформление и до предела развитие состояний с помощью всеобщих понятий, но на основе личного опыта» 73. | |
Примечания: | |
---|---|
| |