Медиа: история экспансии.
Цикл лекций.
Часть VI. Философия техники или как всё начиналось

Введение. Философия техники

Хотя техника является настолько же древней, как и само человечество, и хотя она так или иначе попадала в поле зрения философов, как самостоятельная философская дисциплина философия техники возникла лишь в XX столетии. Первые ростки анализа техники и медиа-технологий появились во второй половине XIX века в академической среде Германии. Именно немецкие философы впервые стали размышлять о воздействии техники на культуру, обозначив направление исследований как «философия техники». Философия техники — область философских исследований, направленных на осмысление природы техники и оценку её воздействий на общество, культуру и человека. В фокусе интересов философии техники — феномен и сущность техники и технологии. Объект философии техники — техника, техническое знание и техническая деятельность, взятые вместе как феномен культуры. В 1877 году немецкий философ Эрнст Капп впервые ввёл этот термин в названии своей книги «Основы философии техники», став, таким образом, основателем направления.

О терминологии: термин «механическая философия» употреблял ещё Ньютон, используя принципы механики для разъяснения устройства мира; и Беркли, доказывая, что мир — машина. Вообще, технократы любили терминологию подобного рода, утверждая, что общество должно управляться на базе научного знания, по принципу машины, у руля которой должны находиться технические специалисты. Например, шотландский химик Эндрю Юр в 1835 году предложил использовать термин «философия производства», противопоставляя его «философии изящных искусств». Юр пропагандировал фабричную систему производства, видя в ней великое будущее, мечтал построить общество в соответствии со структурой фабрики, классифицировал машины и так далее. Среди философствующих инженеров, предшественников Каппа, можно назвать Эрнста Гартига, Иоганна Бекманна, Генриха Поппе, Франца Рело, Алоиза Ридлера.

Эрнст Капп родился в 1808 году в бедной немецкой семье (он был последним из 12 детей придворного служащего). В возрасте шести лет Капп потерял родителей и воспитывался в семье старшего брата, преподавателя гимназии. Чтобы выбиться из нищеты, поступил в университет. Занимался философией, написал книгу «Общая и сравнительная география, в которой рассматривал темы, объединённые сейчас в направлении «экологической философии». В 1840-х годах написал свободолюбивую книгу «Узаконенный деспотизм и конституционные свободы» и был обвинён в подстрекательстве к бунту (как и Карл Маркс, его младший современник). Как и Маркс, Капп был вынужден бежать, — но уехал не в Лондон, а в США. В Соединённых Штатах Америки Капп стал натуральным фермером, — и около 20 лет проработал на земле, ведя типичную жизнь американского фермера. Будучи уже в солидном возрасте, решил повидать родную Германию. Во время плавания ему стало плохо с сердцем, — и врачи сказали, что обратного путешествия он может не перенести. Он остался в Германии и вернулся к занятиям философией. И именно тогда Капп написал «Основы философии техники», первым совершив смелый шаг — в заголовке своей работы он соединил вместе два ранее казавшиеся несовместимыми понятия «философия» и «техника», — и стал основателем перспективнейшего направления.

Основы философии техники

Орудия и оружие суть продолжения (проекции) человеческих органов (эту идею впоследствии пропагандировал Маклюэн, — впрочем, идея не принадлежит и Каппу, она высказывалась многими, от Аристотеля до Эмерсона. Капп впервые дал ей систематическую разработку). Капп пишет о бессознательном воспроизведении человеком самого себя в орудиях. Бессознательным идеалом изобретения является человеческий орган, силу которого необходимо увеличить. Форма орудия исходит из формы соответствующего органа. Примеры: железная дорога — кровообращение, телеграф — нервная система, и так далее. Человек не только бессознательно воспроизводит свои органы, но и познает затем сам себя, исходя из этих искусственных созданий. Этот принцип в целом свойственен человеку. Но до Каппа никто не применял такого рода теории к технике. Эта концепция — одна из первых в ряду версий технологической антропологии.

Альфред Эспинас — французский философ и социолог, писавший о технологии в немецких философских журналах 1890-х годов, считал иначе. В своей книге «Возникновение техники» (1897), которая представляет собой сборник его работ, помещённых в разных журналах (начиная с 1890 года), Эспинас формулирует понятие технологии. Технологией он называет некоторое будущее учение о полезных искусствах, которое выделит их основной характер исторически и потом даст возможность извлечь основные законы человеческой практики в некоторую «общую праксеологию». Эспинас подчёркивает: «Ни одно изобретение не может родиться само по себе, из пустоты, — из идеи усовершенствования органа, например. Человек может что-то изменить, лишь совершенствуя уже существующее. Не бессознательное, не стремление к мощи и власти, а зрелые, долго существующие искусства порождают технологию». Эспинас здесь, вероятно, имеет в виду классическое, древнегреческое представление о единстве искусства и техники. Каждое из таких искусств, по Эспинасу, предполагает специальную технологию, а совокупность этих частных наук (то есть этих технологий) естественно образует общую, систематическую технологию. Эту общую технологию Эспинас и именует праксеологией, которая представляет собой науку о самых общих формах и самых высших принципах действия всех живых существ. Общая технология — это наука о совокупности практических правил искусства и техники, развивающихся в зрелых человеческих обществах на определённых ступенях развития цивилизации.

Третий пионер философии техники — уроженец России Пётр Климентьевич Энгельмейер. Автор книг: «Технический итог XIX века» (1912), «Философия техники» (1912). Обрусевший немец. Его дед уехал из Германии в Россию и занимался в Санкт-Петербурге медициной. Затем получил место в Вологде, где служил начальником Медицинского Управления. Отец Петра Энгельмейера имел поместье под Рязанью, мать — русская, была мелкопоместной дворянкой. У Энгельмейера был дом и в Москве. Пётр учился в Москве и в Ницце. Получил инженерное образование и стал выдающимся русским инженером-механиком.

Энгельмейер был вторым после Каппа, употребившим термин «философия техники» (в своей брошюре «Технический итог XIX века», 1898). Энгельмейер начал публиковаться в немецкой периодике в год, когда умер Капп. Он таким образом определял назначение своей активности: техник-инженер занимает всё более высокое положение в обществе, его роль в общественной жизни растёт. Область его работы, его деятельность также становится всё более и более важной (индустриализация). «Современную нам эпоху недаром называют технической: машинная техника распространяет своё влияние далеко за пределы промышленности, и воздействие её сказывается едва ли не на всех сторонах современной жизни культурных государств. Способны ли инженеры и их продукция соответствовать тому важному положению, которое они начинают занимать в обществе и той роли, которую они начинают играть?»

В 1911 году Энгельмейер выступает на IV Всемирном философском Конгрессе в Болонье с предложением о введении новой дисциплины — «философии техники». Некоторые из участников признают законность дисциплины, например, Анри Бергсон и Эрнст Мах, который впоследствии сыграл трагическую роль в судьбе Энгельмейера. После революции в России, в 1917 году Энгельмейер пытается в рамках Всероссийской ассоциации инженеров (ВАИ) создать технократическое движение. В 1927 году он организует «Кружок по общим вопросам техники», а в 1929 году пишет программу кружка. В этой программе Энгельмейер формулирует практически все вопросы, которыми впоследствии занимались философы техники и медиа теоретики: Что такое техника? Где лежат её границы? Каковы принципы современной техники? Какие цели она преследует? Техника и человек. Сферы человеческой деятельности, соотнесённые с техникой. Роль техники в эволюции человека, в истории культуры, искусства, в общественной организации. Откликнувшийся в Болонье на выступление Эрнст Мах стал его другом. Мах написал предисловие к книге Энгельмейера, вышедшей в 1910 году на русском и немецком языке. В свою очередь, Энгельмейер опубликовал один из первых сборников Маха на русском языке. Но в СССР Мах был объявлен врагом, и теория Энгельмейера получила ярлык «махизма». В 1929 году в журнале «Инженерный труд» выходит разгромная статья, и этот год становится последним годом существования «Кружка по общим вопросам техники». Энгельмейер впал в немилость, и о его судьбе длительное время ничего не было известно. Недавно выяснилось (В. Г. Горохов — специалист по вопросам философии техники и деятельности Энгельмейера, см. библиографию), что он особо не пострадал, переключившись на другую деятельность. Умер он в 1942 году.

Позиция Энгельмейера ещё объединяет две ярко выраженные тенденции, которые впоследствии стали развиваться отдельно: философствующие инженеры с проблемами методологии техники и гуманитарии.

Первая традиция — инженерная задавалась такими вопросами:

1. Специфика технического знания и его отличие от научного (этой теме посвящены книги, обширные статьи в словарях).
2. Методология техники. Моделирование техники.
3. Этика, экология и техника. Особенности инженерной деятельности: инженерное творчество, ответственность в технике («стремление не только к Пользе, но и к Добру», — как писал Энгельмейер).
4. Детерминирующие факторы технического прогресса (экономичность, системность, надёжность, эффективность); экологические, социально-политические или моральные соображения в НТР.
5. Вопросы такого рода: социальное проектирование, системотехника (согласование, внедрение планов), подготовка информации и так далее.

Основные деятели этой традиции — так называемые философствующие инженеры. К ним можно отнести и Энгельмейера. После пресечения русской линии осталась лишь немецкая. Интересно, что в других странах о философии техники не говорили до 60–70-х годов XX века, — то есть почти век о технике с философской точки зрения размышляли лишь в Германии.

Вторая традиция — гуманитарная более обращена к проблемам взаимодействия техники и культуры:

1. Это направление характеризуется критическим отношением к технике. Ещё в романтической традиции считалось, что научно-технический прогресс не способствует развитию культуры, а, наоборот, растлевает человеческие души. Руссо «Рассуждение о науках и искусствах» (1750): «Наши пороки породили науки и искусства».
2. Гуманитарная традиция защищает представление о первичности гуманитарного начала перед механистическим. Она также пытается охарактеризовать технику как феномен культуры, выделить её основные черты с точки зрения человеческой истории, привлечь внимание к точкам пересечения истории техники и культуры, искусства и так далее.
3. Гуманитарная традиция рассматривает технику как наиболее важную часть бытия, — как имманентного, так и трансцендентного, пытаясь выявить её метафизическую сущность и найти источник проблем, порождённых техникой.

Итак, первый этап гуманистического осмысления — метафизика техники. Философы, рассуждавшие на такие темы, часто довольно известны — таковы, например, Мартин Хайдеггер и Карл Ясперс. Такого рода работы относятся к ранним, — они датируются, в основном, началом и первой половиной XX века. Их появление довольно логично: именно в первой половине XX века техника особенно настырно заявила о себе: были сделаны практически все наиболее важные научно-технические открытия: изобретены кино, автомобиль, самолёт, паровоз, уже открыта радиоактивность, атомная структура ядра, электрон и разработана серия моделей строения атома. В 1940-е годы создан компьютер. В искусстве новая реальность уже давно находит заметное отображение: советские конструктивисты, «Баухаус», «де Стейл», и многие другие. Философы, обратившись к технике, стали рассматривать её с помощью самых первейших инструментов философии, задавая вопрос «Что есть техника?» — привлекая к поиску ответов на эти вопросы всю классику мировой философии.

Метафизика техники

Фридрих Дессауэр

Фридрих Дессауэр — немецкий философ-неотомист, радиолог по специальности, интересовался проблемой происхождения техники и её сущности. В первой половине XX века был опубликован ряд работ Дессауэра: «Техническая культура» (1908), «Философия техники. Проблема реализации» (1927), «Душа в сфере техники» (1945), «Атомная энергия и атомная бомба», 1948), «Споры вокруг техники» (1956).

Дессауэр рассматривал метафизику технического творчества. Здесь мы опять возвращаемся к вопросу о том, откуда берётся абсолютно Новое и Техническое, и какова природа знания, изобретения, открытия. Раньше открытие, изобретение новой вещи интерпретировалось как снятие покрова тайны с чего-то уже существующего. Если человек способен сделать скамью из дерева, значит, в дереве уже заложена идея, идеальный прообраз скамьи (Древняя Греция). Ремесленничество очень долго носило мистический характер: техническое действие как общение с душами вещей, исполнение божественного замысла и так далее. Такое понимание технического творчества бытовало до конца XIX века. В сходном направлении размышлял и Дессауэр.

Дессауэр использует концепцию Платона — Канта, противопоставляющую феномены — вещи этого мира и ноумены (вещи-в-себе) — их прообразы в мире идеальном. Именно существование определённых прототипов, вещей-в-себе вызывает к жизни вещи этого мира. Кант полагал, что сознанию не под силу общаться с ноуменами. Оно имеет дело лишь с вещами этого мира и вслепую пытается нащупать истину — путь к вещам-в-себе, вещам того мира. То есть связь жёсткая, — но для человеческого движения по ней крайне затруднительная. Дессауэр полагает, что раз прообраза технических вещей в мире реальном не существует, и они являются чистыми творениями людей, то, значит, люди в актах технического творчества реализуют контакт с трансцендентными «вещами-в-себе» технических объектов. Сознание выходит на метафизический уровень и встречается со сферой предданных решений технических проблем. Разум улавливает технические идеи, которые суть нечто вроде мыслей Бога, проявления светлого разума. То есть техника есть настоящее участие человека в творении.

Здесь кажутся интересными два момента:

1. Наше представление о технике, которую мы привыкли воспринимать как нечто жёсткое, рациональное, бездушное, не имеющее никакого отношения к духовным истинам, существует совсем недавно. Ещё век назад, как и тридцать веков назад, люди видели в технике, в создании и работе техники акт духовного творчества.
2. На теории с такими посылками основываются и статьи Хайдеггера о технике.

Мартин Хайдеггер

Мартин Хайдеггер в своих работах ставит широкий круг проблем, имеющих непосредственное отношение к философии техники, — возникновение и специализация наук, связь науки и техники, планетарное расположение научной технологии, её будущее. Хайдеггер толкует технику в духе Дессауэра, как некую первооснову, человеческое начало. По его мнению, техника есть способ самореализации человечества. Она первична по отношению к обществу.

В 1953 году Хайдеггер читает доклад «Вопрос о технике» в Мюнхенском высшем техническом училище (это развёрнутый вариант доклада, написанного ещё в 1949 году; опубликован текст был лишь в 1962 году). Хайдеггер пытается проникнуть в суть техники для того, чтобы освободиться от техники. Он пишет: «Техника не то же самое, что суть техники. Мы никогда не почувствуем своего отношения к сущности техники, пока будем просто пользоваться ею… или избегать её. Во всех эти случаях мы ещё рабски прикованы к технике, безразлично, утверждаем ли мы её с энтузиазмом или отрицаем. В самом злом плену у техники, однако, мы оказываемся тогда, когда видим в ней что-то нейтральное; такое представление, особенно популярное сейчас, делает нас совершенно слепыми к её сущности».

Согласно Хайдеггеру, мы можем освободиться от власти техники, перестать быть её рабами, если поймём, в чём сущность техники. Одно из определений: техника есть средство для достижения целей. Другое: техника есть особая человеческая деятельность. Это — инструментальное и антропологическое определения техники. Они верны, — но не раскрывают нам её сути. Любое событие происходит постольку, поскольку выводит из потаённости в открытость. Про-из-ведение — это и есть перевод потаённого в непотаенное. Таким образом, техника — не простое средство. Техника — вид раскрытия потаённого, тайного, ещё не случившегося. Техника — способ перевода потаённого, иного мира в непотаенное, наш мир. Техника — область выведения из потаённости, область осуществления некой истины.

У Хайдеггера техника — наиболее важный способ обнаружения глубинных свойств бытия. Она позволяет выявить то, что сокрыто в нём, должно быть угадано и представлено в подлинном, неискажённом лике. Через сущность техники человек говорит с бытием. Но импульс может быть угадан неверно, ибо техника провоцирует человека на ложное самораскрытие. По мнению Хайдеггера, бытие невозможно без человеческого существования. Человек преображает вещи, переводя их из состояния «наличности» в состояние «сподручности». Техника вырастает из природного материала, но она входит в экзистенциальную структуру бытия человека, который обладает способностью объектировать свои замыслы. Техника, по мнению Хайдеггера, уходит корнями вглубь, в сферу истины.

Слово «техника» по происхождению — греческое. «Techne» — название не только ремесленного мастерства, но и высокого искусства. Такая «techne» относится к про-из-ведению. Со времёнПлатона «techne» также употреблялось рядом с «episteme», — оба слова обозначали «знания» в широком смысле, умения разбираться в чём-то. Знание приносит ясность, открывает истину. «Techne» есть вид «инстинствования». Она обнаруживает то, что само себя не производит, ещё не существует в наличии. «Это раскрывание потаённого заранее собирает образ и материал корабля и дома воедино в свете пред-видимой законченности готовой вещи и намечает, исходя из этого, способ её изготовления». Решающая суть «techne», таким образом, не в операциях и манипуляциях, а в вышеназванном раскрытии.

Сущность техники там, где имеет место открывание, где сбывается истина. Хайдеггер согласен, что против такого определения может иметь место возражение, что оно годится для греческой мысли и ремесленной техники, но не годится для современной техники. Таким образом, Хайдеггер и Дессауэр льют воду на мельницу Беньямина, утверждая, что в искусстве и в технической деятельности до современности — до массовости и индустриализации, — была аура, мистика, которая затем исчезла. Энгельмейер писал об открытии, позаимствовав у Маха теорию изобретения, что существует открытие уже существовавшего (например, Америки) — и настоящее изобретение новой вещи (например, компас). Такие высказывания знаменуют уже окончательную рационализацию.

Итак, современная техника иная. В чём же сущность современной техники? Это тоже раскрытие потаённого, раскрытие тайны, — но на сей раз оно происходит не в про-из-ведении, а в производстве. Производство всегда несёт в себе с самого начала установку на воспроизводство, на увеличение производительности, на массовость. Производство ставит перед природой требование быть поставщиком — энергии, которую можно запасти и хранить. Для Хайдеггера существо техники раскрывается в устанавливающем представлении. Для определения сущности этого поставляющего представления, осуществляющегося техникой, Хайдеггер вводит через дефис слово «Постав» (Ge-stelle). Дефис заставляет отчётливее звучать основу stelle, которая в описании свершений техники звучит постоянно, «громоздясь сухой, однообразной и потому тягостной грудой» через слова «ставить», «предоставлять», «поставлять» и тому подобные. Хайдеггер отсылает при этом к довольно архаическим значениям этого слова, которое в современном языке означает «подставка» или «каркас».

Природа ставится на службу

На реке Рейн построена электростанция. Она не встроена в реку так, как встроен старый деревянный мост, связывающий два берега. Здесь скорее река встроена в электростанцию. Рейн теперь — поставщик гидравлического напора. А Рейн как река среди ландшафта остаётся таковой лишь для осмотра экскурсионной компанией, развернувшей там индустрию туризма.

Выведение из потаённости, которым охвачена современная техника, теперь не носит характер уникального произведения искусства. Это теперь добывающее производство. Кто осуществляет это добывающее, поставляющее производство? Человек. Но человек не распоряжается потаённостью. Человек с самого своего рождения принадлежит к миру уже существующему, набравшему обороты, к миру непотаенного, к этому миру. Человек ещё изначальнее, чем природа, вовлечён в производство. Он принадлежит, как природа, к этому состоянию службы, к «состоящему-в-наличии». Но потому, что человек изначальнее, чем природа, вовлечён в этот круг, он не бывает просто ресурсом, он участвует в поставляющем производстве. Но и здесь он — пешка. Он всегда уже в этом мире, в мире непотаенного, явного. Он всегда уже им захвачен, и поступает так, и создаёт, участвует в производстве так, как диктует ему этот мир, это производство. Ему диктует постав.

Таким образом, существом современной техники правит постав от поставления, поставки), сам не являясь ничем техническим. Постав — это добыча, а не осуществление тайны. Постав — это понуждение, понуждение природы и человека; свободное распоряжение природой, тайнами, человеком. Здесь больше нет мистического, охраняющего отношения, — а есть свободное распоряжение, поставление, переработка и хранение. Постав, как потребительское отношение, как представление о том, что необходимо «брать», брать все так, как будто это только для того уже и существует в наличии, как будто нет никакой тайны про-из-ведения, а только постав, — и есть суть современной техники. Кроме того, распространяется видимость, что всё предстающее человеку так или иначе поставлено им. Человек изменяет все вокруг, не оставляя ничего естественного. Начинает казаться, что человеку повсюду предстаёт уже только им созданное, то есть только он сам.

Между тем, как на самом деле с самим собой, со своей сущностью человек уже нигде сегодня не встречается. Потому что сущность его — в потаённом, а путь к нему потерян, закрыт массовым производством. Угроза человеку, таким образом, исходит не от некоего мистического демонизма техники, а от того, что человек под её влиянием окажется не в состоянии вернуться к более раннему способу открытия истины — мистическому… Постав заслоняет собой лирику, тайну (поэзис). Это добыча, но не осуществление. Каждое существо на земле — тайна. Постав грозит втянуть человека в поставляющее производство, массовое клишированное воспроизводство — как единственный способ раскрытия потаённого, существования. Он толкает человека на риск отказа от своей свободной сущности и тайны. Постав втягивает человека в гонку поставляющего производства, — затмевая событие выхода из потаённости, из тайны (создание вещи) и подвергая риску самые корни нашего отношения к существу истины. Существо техники грозит тем, что всякое раскрытие потаённого сведёт к поставляющему производству.

Однако Хайдеггер считает, что судьба человека — не роковое принуждение. Наоборот, по-настоящему открыв сущность техники, мы обнаруживаем себя захваченными освободительной ответственностью, мы в состоянии спастись. Должна произойти переориентация мышления людей. Решительная борьба с существом техники — не техническим, поставом, прогнозирует Хайдеггер, должна произойти в исторически родственном явлении, но в корне с другой сущностью, — в искусстве.

Черты современной техники, которые привели к кризису, характеризуют многие философы, размышлявшие над техникой. Эти крупнейшие мыслители — классики, связывая именно с техникой кризис западной культуры и цивилизации, пытаются, посредством определения её сути, найти и пути выхода из кризиса. Некоторые считают, что они должны быть связаны с техникой — другие резко возражают против этого. Такие, как Хайдеггер, Эллюль, считают, что причина — в человеке, и ориентируются на коренную перестройку человека; другие полагают, что нужно положиться на рационализм технического развития (Рополь, Белл, Тоффлер). В любом случае, можно выделить вторую большую и наиболее известную в философии техники тему, направление — технологический детерминизм.

Технологический детерминизм

Технологический детерминизм характеризуется общим представлением, что техника — не нейтральна. Считается, что направленность, содержание техники зависят не от человека, или не только от человека, — что форма техники часто определяет её содержание. Техника никогда не может быть «чистой», всегда оказывая то или иное негативное действие. Техника определяется не вложенными человеком задачами, а своей собственной формой и сутью, человеку враждебными.

Карл Ясперс

Карл Ясперс — немецкий философ, начинавший в области медицины и психиатрии. Считается одним из ярких экзистенциалистов. Ясперс выделял в мировой истории отдельный этап — «научно-техничесую эру»: она была подготовлена в конце Средневековья, получила в XVII столетии своё духовное обоснование, в XVIII — развитие, а в XX — сделала головокружительный скачок. И теперь, благодаря НТП, формируется «осевое», а не локальное время, общая история для всех культур. Ясперс выделяет и понимает технику как наиболее важный элемент нынешнего времени, влияющий на мировое развитие, на эволюцию, на всемирную историю.

В своей книге «Истоки истории и её цель» — часть «Современная техника» Ясперс начинает с описания кризиса: Нынешний век — век техники со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые, по-видимому, не оставят на земле ничего из того, что на протяжении тысячелетий обрёл человек в области труда, жизни, мышления, символики. Природа меняет облик под воздействием техники, и, обратно, на человека оказывает воздействие окружающая его среда. Перед лицом непокорённой природы человек представляется относительно свободным, тогда как во второй природе, которую он технически создаёт, он может задохнуться. Техника превратило все существование в действие некоего технического механизма, всю планету — в единую фабрику. Произошёл полный отрыв человека от его почвы, от отзвука подлинного бытия. Значимость вопроса — к чему может прийти человек — стала настолько велика, что техника стала сегодня центральной темой. Далее следует подробный анализ техники. По Ясперсу: «Техника возникает, когда для достижения цели вводятся промежуточные средства. Дыхание, принятие пищи — не техника, а непосредственная деятельность».

Главной чертой техники является её рассудочность. Согласно Ясперсу, техника является частью общей рационализации, начавшейся в XVII веке. Техническое мышление («рациональность, автономность — рост на собственной основе, универсальность», — Эллюль) распространяется на все сферы человеческой деятельности. Существует представление об абсолютном превосходстве механической предначертанности, исчисляемости и надёжности над человеческой нелогичностью и ненадёжностью. Всё, что задумано для осуществления какой-либо деятельности, должно быть построено по образцу машины, — то есть должно обладать точностью, логичностью, и так далее. Самая большое воздействие оказывает самая совершенная и большая машина. Вследствие уподобления всей жизненной деятельности работе машины общество превращается в одну большую машину, организующую жизнь людей (как об этом мечтал Юр). Все, связанное с душевными переживаниями и верой, допускается лишь при том условии, что оно полезно для цели, поставленной перед этой общественной машиной. Человек сам становится одним из видов сырья, подлежащего целенаправленной обработке. Поэтому традиция, в той мере, в которой в ней коренятся абсолютные, вечные и нелогичные требования, уничтожается, а люди в своей массе уподобляются песчинкам. Когда люди оторваны от традиции, лишены корней, они могут быть использованы наилучшим образом. Если традиция хранит их в нерациональном, историческом, целостном, то исчезновение культурной традиции — это самый верный и лёгкий способ манипуляции. Горизонт человеческой жизни сужается, как по отношению к прошлому, так и по отношению к будущему. Когда человек теряет традиции, он начинает жить лишь настоящим. В пустоте и усталости от бессмысленного труда действуют только инстинкты, потребность в развлечении и сенсации. Игры и развлечения становятся технически организованными.

Техника и власть

Поскольку смысл техники — освобождение от нерациональной власти природы, поверхность земного шара на наших глазах превращается в машинный ландшафт. Жак Эллюль, французский философ, пишет о природе и технике: «Природа уже не есть просто наше живописное окружение. Среда, создающаяся вокруг нас, есть прежде всего вселенная Машины. Техника сама становится средой в полном смысле этого слова. Техника окружает нас как кокон, делающий природу бесполезной, покорной, вторичной, малозначительной. Природа оказалась демонтирована техникой: техника составила среду обитания, внутри которой человек живёт, чувствует, мыслит, приобретает опыт. Впечатления, получаемые им, приходят от техники. Происходит заполнение нашей мысли, как и нашей чувственности, механическими процессами. Именно техника есть данность. Она навязывает себя просто тем, что существует».

Художник уже не может оставаться творцом перед реальностью колоссального производства вещей, материалов, товаров, потребностей, символов, выбрасываемых ежедневно техническим производством. Миллионы технических объектов — это настоящий творческий размах. Искусство теперь вынуждено измениться. Искусство иногда выступает как утешение от технической культуры, иногда оно вторит ей, — но всегда уже оказывается её частью.

Техника неразрывно связана с властью. Методы техники являются внешними по отношению к цели. Умение техники — способность делать и потом обладать, а не созидать и оставлять, предоставляя свободно расти. Это господство, основанное на знании. Созданное техникой, медиа никогда уже не может отделиться от неё — оно навеки связано с тем, что его произвело, зависит от него, подчиняется ему.

Техника как умение применять орудия труда существует с тех пор, как существуют люди. Однако эта техника оставалась в рамках того, что было соразмерно человеку, доступно его обозрению. Великий исторический перелом свершился с изобретением парового двигателя (1776) и электромотора (динамомашина — 1867). Были изобретены машины, вместо людей автоматически производящие массовые продукты потребления. Развитию техники, таким образом, способствовал капитализм — для развития техники была важна свобода капиталистического общества, где допускается:

1. Свободное соревнование, предоставление кредита.
2. Организация труда, при которой возможно наличие свободной, пригодной для любой производственной операции рабочей силы, оплата которой представляет заранее установленную сумму.
3. Развитая правовая система.

Тип техники определяет характер труда. Труд стремится к эксплуатации. Изменения в труде, последствия технического развития:

1. Техника сокращает затраты труда, но усиливает его интенсивность. Человек не может быть полностью заменён техникой, так как постоянно возникают новые, ранее неизвестные виды труда. Труд просто оттесняется в другие области: он видоизменяется, а не устраняется. Таким образом, неясно, облегчает ли техника участь человека, — скорее, она заставляет его до предела напрягать свои силы.
2. Техника меняет характер труда. Воздействуя на природу посредством машин, человек не освобождается от необходимости трудиться. Он отдаляет свой труд от природы; труд, который остаётся человеку, становится всё более механистическим, — а чем более механистичен труд, тем меньше в нём ценности, и тем больше человеку приходится трудиться. Труд становится всё более безжизненным, способности индивида ограниченными, и тому подобное.
3. Техника требует достаточно крупной организации. То есть в современном производстве происходящее превышает меру человеческого понимания. Двойная зависимость труда от машин и от организации труда, которая в свою очередь тоже становится своего рода машиной, приводит к тому, что человек сам превращается в часть машины.

Я всё время употребляю термин «философия техники», говоря о немецких философах. Между тем, этот термин применим только к некоторым из них. Другие же его не признавали. Дело в том, что термин был предложен Эрнстом Каппом, подхвачен рядом других мыслителей, — например, Дессауэром, и затем был полностью аппроприирован Союзом немецких инженеров.

Союз немецких инженеров

Союз немецких инженеров (СНИ) существует с 1856 года. Вопросы философии техники стали открыто обсуждаться в СНИ лишь после Первой мировой войны (аналогичные вещи происходили во Всероссийской ассоциации инженеров с деятельностью Энгельмейера). Главным персонажем, даже героем в этих обсуждениях стал Фридрих Дессауэр. Именно он, преемник Каппа, и стал полуофициальным философом техники в СНИ. Благодаря его идеям, СНИ смог противостоять критике техники после двух мировых войн. А уже в 1950-х годах СНИ стал устраивать множество конференций (1950 — «Ответственность инженера», Кассель; 1951 — «Человек и труд в техническую эру», Марбург; 1953 — «Изменение человека благодаря технике», Тюбинген; 1955 — «Человек в силовом поле техники», Мюнстер).

В результате этих конференций в юбилейный 1956 год (100-летие) в СНИ была сформирована исследовательская группа «Человек и техника» с различными отделениями: «Религия и техника», «Педагогика и техника», «Язык и техника», «Философия и техника», «Социология и техника». Первые её члены: Фридрих Рапп, Ханс Ленк, Гюнтер Рополь, Алоиз Хунинг, Ханс Закссе, Ханс Ленк. Все по образованию — инженеры. Первым председателем был специалист по развитию транспорта. Направления исследований совершенно различны: «Инженерное творчество» Хунинг (1975), «Антропология техники» Закссе (1978), «Аналитическая философия техники» Рапп (1978). Именно эта школа, и эти учёные — инженеры-философы, закрепили за собой термин «Философия техники».

Ряд мыслителей, причём, крупнейших, не сотрудничали с группой «Человек и техника», — в том числе Хайдеггер, Карл Ясперс, и представители Франкфуртской школы. Их работы до 1970-х годов вообще не обсуждались в СНИ, — в основном, благодаря инженерным корням группы. Хунинг в истории СНИ пишет, что язык Хайдеггера делал его работы труднодоступными для инженеров, Ясперса недолюбливали за недостаточное знание самой техники, а теория Франкфуртской школы вообще была им неясна. Таким образом, вполне правомерно разделять исследователей на философов техники и философов, писавших о технике. За пределами Германии термин «Философия техники» был практически неизвестен.

Круг тематики исследований группы «Человек и техника» нельзя обозначить, как широкий. Это, в основном, отношения между наукой и техникой, определения научного и технического знания; особенности технического знания и технического творчества (плюс темы типа моделирования технических систем); этические проблемы техники и технологии (они продолжают первую традицию, методологическую, инженерную). Некоторые исследователи также пишут об истории техники, об её отношениях с природой. Дессауэр в таких случаях принимается в качестве классика, но его платоновский идеализм, конечно, вызывает насмешки.

Далее представлены интересные и крайне показательные рассуждения Гюнтера Рополя о технике и природе. Его теория отчасти — антипод рассуждениям Хайдеггера и Эллюля о машинизации природы, окружающей среды.

Техника как противоположность природе

Сегодня экологическое движение проводит такую же критику культуры и техники, объявляя её виновницей всех бед планеты, какую в XVIII веке осуществлял Руссо, выступая против культуры как квинтэссенции и прямого следствия человеческих грехов. Экологическое движение, правда, приводят конкретные, довольно угрожающие цифры, заверенные официальными лицами. Рополь утверждает, что идеология, идеологическая надстройка экологического движения, как и позиция Руссо, в корне неверны. Понятно, что должен произойти пересмотр нашего отношения к природе, но идеологическая посылка должна остаться неизменной: человек — повелитель и обладатель природы.

Чтобы обосновать свою позицию, Рополь начинает с определения понятий. Что такое природа? ополь предлагает аристотелевское деление всего сущего на продукты природы и продукты, имеющие другого рода источники (позже их назвали артефактами — то есть возникшие на основе умения). Любой продукт природы принцип своего существования заключает в себе (дерево). В артефакте, техническом объекте принцип изготовления и часто существования находится вне его. Природа и Техника — пара антиподов. Природа — всё то, что существует вне воздействия и сознания человека, само по себе. Тело человека также природно и живёт по её законам, — но его сознание не принадлежит миру природы.

Техника также, конечно, подвержена законам природы. Но её сущность — в её искусственности. В ней есть природный субстрат, но она реорганизована сознанием человека, она отлична от природы. Так, палеонтолог, найдя при раскопках камень, ищет на нём следы деятельности человека, и не найдя их, считает камень частью природы. Если же он их находит, то камень становится предметов доисторической техники.

Как возникает техника в до-материальной фазе? Каков момент идеи изобретения? Изобретение — это акт сознания, который оставляет позади себя старую действительность и творит новую (генератор, лампа накаливания). Изобретение — первичный акт человеческого сознания, который заново упорядочивает природные состояния и перешагивает естественно возникшее. Изобретение противопоставлено природе, — оно хочет обойти её законы, освободиться от них, хоть и подчиняется им. Порядок техники противопоставлен природе.

Рополь прибегает к авторитету пионеров, ссылаясь на Дессауэра, который причины техники видел в четвёртом измерении и на Блоха, считавшего, что акт изобретения техники всегда детерминирован заказом, пусть существующим в коллективном сознании. Надо сказать, что Дессауэра он критикует: «Я с трудом удерживаюсь от соблазна опровергнуть ход мыслей Дессауэра примерами из технической практики: возможно, здесь я прямо бы впал в сатирическую манеру полемики, если бы стал рассматривать, например, вопрос о том, предустановлены ли передний и задний приводы автомобиля в платоновском царстве идей».

Итак, существуют два крайних взгляда: признающий господство человека над природой и ратующий за моральный долг или партнёрство. Обе точки зрения представляют собой целостные идеологии.

Рополь, обобщая, пишет о том, что наша техника несовершенна, — но такая ситуация должна породить взлёт изобретательства, попыток преодоления проблемы. Возможно, должна появиться некая экотехника (где в процесс изобретательства будет включено знание об экологических факторах), но отказаться от идеологии господства человека над природой невозможно. Дело в том, что технизация природы началась давно. Когда люди перешли от охотничьего общества к аграрному, они потребительское отношение к природе изменили на отношение заботы, умножения. Приручённый скот, поля, грядки, лозы — это уже не природа, а плод деятельности человека. В развитых странах вся поверхность земли стала артефактом, фактом человеческой деятельности. Технизация природы в нашу эпоху должна быть завершена. Обратной дороги не существует. Если человек сейчас не совершит эко-технического поворота, — то он исчезнет, и останется лишь природа. Если же люди доведут начатое до конца — то, возможно, исчезнет природа.

Резюме. Основные идеи

1. Традиция философии техники центрирована вокруг нескольких учёных (Капп, Дессауэр, и другие) и Союза немецких инженеров с группой «Человек и техника» (Рополь, Ленк, Хунинг, и другие). В основном, все серьёзные мыслители, писавшие о технике и принадлежавшие академической среде в XX веке вплоть до 1960-х годов — немцы.
2. Что такое медиа, техника — расширение органов (Капп), порождение зрелых искусств (Эспинас).
3. Откуда берётся техника, медиа-технологии — четвёртое царство (Дессауэр), контакт с трансцендентным (Хайдеггер), нечто существенно новое, чистый акт человеческого сознания, порождение человека (Мах, Рополь).
4. Технологический детерминизм — свойства техники, губительно действующие на человека: установка на массовое производство закрывает другие пути поиска для человека; власть и капитализм с помощью техники начинают полностью контролировать человека, манипулируя им как механизмом (Ясперс, Эллюль); техническая среда заменяет собой природу, уродуя свободу и психику человека (Эллюль), быт и техника, общество и техника.
5. Техника и ответственность — подчинять природу или дружить с ней (Рополь).
6. Техника, медиа и культура, искусство — искусство призвано вывести из кризиса (Хайдеггер); какое начало первично — гуманистическое или механистическое (Эспинас — зрелые искусства порождают технику); культура разрушается техникой, чтобы легче управлять беспочвенным человеком (Ясперс).