Питер Берковиц:
Вызов демократии

В начале XXI века демократия — система власти, при которой народ выбирает своих руководителей на регулярных, свободных, честных и альтернативных выборах, — стала режимом, предпочитаемым странами мира. Это не означает, что история закончилась, что в силу какого-то устойчивого и неумолимого процесса все страны, в конечном счёте, рано или поздно примут демократию или что современные мыслители, наконец, открыли одну окончательную и истинную модель хорошего управления. На самом деле это означает, что всё чаще, когда людям даётся выбор — не только в Северной Америке и Западной Европе, но и в Южной Америке, Восточной Европе и Азии, на Ближнем Востоке и в Африке, — они предпочитают влиять на то, как ими управляют; они хотят обеспечить ответственность тех, кто занимает политические должности; они хотят, чтобы законы основывались на убеждении, а не навязывались насильно; они хотят, чтобы власть защищала свободу личности и обеспечивала равенство перед законом.

Сегодня большинство государств являются демократическими, и их число продолжает расти. Действительно, движение к демократии после Второй мировой войны и, в частности, за последние 30 лет просто поразительно. В 1950 году из 80 суверенных государств мира демократическими были примерно 20. В 1974 году примерно 40 из 150 стран мира можно было назвать демократическими. С тех пор, в немалой мере благодаря падению Берлинской стены, мирному распаду Советского Союза и прекращению противостояния между Востоком и Западом победой Америки в Холодной войне, демократия распространилась по всей Восточной Европе, Азии, Южной Америке и Африке. В последние 30 лет общее число демократических стран увеличилось втрое: сегодня, по данным организации «Фридом хаус», демократическими являются около 120 из 190 государств мира, или две трети.

Мусульманский Ближний Восток — единственный регион, где более серьёзное и последовательное движение в направлении демократических перемен ещё не проявилось. Но в 2005 году произошёл ряд благоприятных перемен. Национальные выборы и конституционный съезд в Ираке, вывод сирийских сил из Ливана и требование народа о самоуправлении, решение Президента Египта Хосни Мубарака провести многопартийные выборы и принятие Национальной ассамблеей Кувейта закона, предоставляющего женщинам избирательное право, предполагают, что население мусульманского Ближнего Востока открыто для демократии и все больше обретает к ней вкус.

Распространение демократии по всему миру делает ещё более необходимым понимание её предпосылок, её принципов и перспектив. Те, кто никогда не жил при какой-либо другой форме власти, легко могут воспринимать демократию как должное. А те, для кого демократия является относительно новым опытом, или те, кто стремится к демократии, или те, для кого она представляет пугающее или опасное иностранное вторжение, возможно, не вполне понимают, чего демократия требует от граждан и что она им предлагает. Поэтому с различных точек зрения полезно спросить: что же такое демократия? Откуда она взялась и как сложилась? Какими могут быть различия между формами демократиями? Каковы незаменимые основы демократии? Каковы слабости и неразумные тенденции демократии? И как влияют на перспективы демократии новые процессы в мировой политике и технологии?

Демократия в древней Греции

Термин «демократия» происходит от двух греческих слов: Demos означает народ, а Cratos — правление, власть. В греческом мире демократия понималась как противопоставление монархии, при которой правит один человек, и олигархиям, при которых правит горстка. Хотя она так и не стала нормой в классической Античности, впервые демократия расцвела в древнегреческих Афинах. Демократия продолжалась там с 508 по 267 год до Новой эры, и до тех пор, пока в 2017 году Соединённым Штатам не исполнится 241 год, древние Афины остаются самой долговечной демократией в мировой истории.

В Афинах народ, точнее правомочное население — граждане-мужчины 18 лет и старше — осуществляли прямую власть в Ассамблее и открыто обсуждали политику на агоре (рынке). На пике её славы, в середине V века до Новой эры, афинский государственный деятель Перикл, согласно историку Фукидиду, восхвалял афинскую демократию за её превосходство над всеми альтернативами. Её превосходство, пояснял Перикл в своей знаменитой речи на похоронах афинских солдат, погибших во время Пелопонесской войны, вытекало из свободы и равенства, которыми пользовались все граждане. Но эта свобода не превращалась в анархию, а равенство было не во всех отношениях, а перед законом. В Афинах, заявлял Перикл, люди награждались по заслугам, почиталась и частная жизнь, и общественное благо, активно развивалась культура, процветали дебаты, поощрялось новаторство, принимались чужестранцы, и благодаря своей открытости новому и другому Афины приобретали знания, позволяющие побеждать своих противников в войнах. Конечно, реалии афинской жизни часто не соответствовали тем идеалам, о которых говорил Перикл. Но идеалы, основанные на демократических началах, давали жизнь надеждам людей и направляли их устремления.

Афинская демократия не раз подвергалась критике. И Платон (427–347 г. до Новой эры), Аристотель (384–322 г. до Новой эры) соглашались, что демократия — далеко не лучший режим. У неё были изъяны, утверждали они, поскольку она позволяла людям жить по своим симпатиям и антипатиям, а не по разуму и добродетели. В частности, на рассуждения Платона о демократии повлиял суд над его почитаемым учителем Сократом (469–399 г. до Новой эры), когда 500 афинских граждан, выступавших в роли присяжных, признали Сократа виновным в совращении молодёжи и в нечестивости, а затем приговорили его к смерти.

Несмотря на свои оговорки, и Платон, и Аристотель высказывали обоснованные доводы в защиту демократии. В «Республике» Платон устами Сократа хвалит демократию как многоцветную мантию, которая, привечая все человеческие типы, обеспечивает свободу и тем, кто желает жить в соответствии с разумом и добродетелью. Аристотель утверждал, что лучший осуществимый на практике режим — форма власти, при которой в большинстве случаев обоснованно надеялось бы жить большинство людей, — фактически представляет собой смешанный режим, при котором власть частично осуществляется демократически народом и частично — олигархическим способом, или богатой горсткой.

В целом — и здесь Платон и Аристотель не высказывают жёсткой критики — афиняне не видели противоречия между демократией и рабством или между демократией и отторжением женщин от политики. Хотя демократия, как её понимали афиняне, ставила всех граждан в равное положение, она не предоставляла гражданства всем лицам. Действительно, демократическая идея народовластия не уточняла, кто именно относится к «народу». Чтобы прийти к выводу о том, что отдельные лица не должны исключаться из политической жизни на основании их классовой, религиозной, половой или расовой принадлежности, необходим ещё один принцип. В современную эпоху этот принцип дала демократии либеральная традиция.

Либерально-демократическая традиция

Либеральная традиция — традиция Джона Локка (1632–1704), Джеймса Мэдисона (1751–1836), барона де Монтескьё (1689–1755), Иммануила Канта (1724–1804) и Джона Стюарта Милля (1806–1873) — основана на убеждении, что люди по своей природе свободны и равны. Обычно эта естественная свобода и равенство понимаются в категориях прав, которые равно разделяются всеми. Сегодня больше принято говорить о правах человека, чем о естественных правах. Но доктрина прав человека, которая лежит в основе Устава ООН и обосновывает международное право, опираясь на поддержку разнообразных традиций, имеет свои непосредственные интеллектуальные истоки в традиции естественных прав либерализма.

Либеральный принцип модифицирует демократический принцип, по меньшей мере, в двух наиболее важных отношениях.

Во-первых, он провозглашает, что с точки зрения моральной и политической жизни наша общая принадлежность к человечеству более фундаментальна, чем различия по классу, полу, расе или даже религиозной вере.

И, во-вторых, определяя свободу и равенство в категориях прав, предшествующих власти, либеральный принцип утверждает, что существуют определённые действия, которые правительство не может предпринимать против лиц, независимо от того, насколько велико и насколько пристрастно большинство в их поддержку. Используя термин «демократия», большинство людей сегодня на самом деле имеет в виду либеральную демократию.

Все современные либеральные демократии также являются представительными демократиями. Вместо того, чтобы собираться для прямого голосования по нашим законам, как в Афинах, граждане сегодня голосуют за законодателей, которые готовят и принимают законы, и за руководителей исполнительной власти, отвечающих за реализацию этих законов. Косвенная власть народа через своих представителей предполагает дальнейшую модификацию изначального смысла демократии. Действительно, в XVIII веке, когда Америка и Франция воплощали в жизнь современную либеральную демократию, приходилось преодолевать возражение, что, поскольку народ должен править непосредственно, демократия применима только к небольшим, тесно связанным группам населения, живущим поблизости в одной компактной, точно определённой географической области.

Джеймс Мэдисон взялся решить эту проблему в «Федералисте–10» — газетной статье из цикла, который он написал вместе с Александром Гамильтоном (1755–1804) и Джоном Джеем (1745–1829), чтобы убедить сограждан поддержать ратификацию Конституции США. Представительство, утверждал он, позволяет распространить самоуправление на сложную коммерческую республику, состоящую из большого населения, разбросанного по обширной и разнообразной территории. В то же время оно корректирует демократическую тенденцию, выражая сиюминутные народные прихоти. Вместо того чтобы голосовать по каждому закону, народ голосует за должностных лиц, на которых в силу их политических знаний и своего положения в обществе можно рассчитывать в смысле терпеливого обсуждения и принятия законов, которые будут служить общественному благу. А если люди придут к выводу, что их представители плохо справляются со своими обязанностями и не оправдывают оказанного им доверия, народ может проголосовать за их отстранение от должности.

При представительной демократии народ является сувереном, а власть основана на его согласии, но предметом народного согласия являются общая схема государственных институтов и установленные процедуры законотворчества и урегулирования споров. Таким образом, народ соглашается чтить законы, создаваемые его представителями, даже те законы, с которыми он не согласен, при условии, что законы исполняются посредством согласованных институтов и процедур, соответствуют правам, гарантированным Конституцией или высшим законом страны, и не посягают на основополагающие права человека или естественные права. Более того, те же самые демократические институты и процедуры, которые позволяют принимать плохие законы, также дают гражданам возможность убедить большинство избрать должностных лиц, которые будут принимать лучшие законы.

Либеральная демократия сегодня: основы и разновидности

Различные демократии могут выбирать различные институциональные механизмы обеспечения личных прав и поддержания равенства перед законом. Большинство современных демократий, например, выбрали парламентскую систему, при которой руководитель исполнительной власти выбирается законодательной властью и от неё зависит. Соединённые Штаты входят в меньшинство, поскольку ввели президентскую систему, при которой глава исполнительной власти избирается народом и во многом отделён и независим от законодательной власти. Обе системы полагаются на независимую судебную власть для беспристрастного урегулирования споров, которые неизбежно возникают по закону. Преимущество парламентской системы, как считается, состоит в том, что она лучше реагирует на волю народа и даёт должностным лицам больше гибкости. Преимущество президентской системы, как считается, заключается в системе сдержек и противовесов, которая распространяется и на народную волю, и на амбициозных политиков и встроена в разделение законодательной, исполнительной и судебной власти. В интересах граждан, живущих при обеих системах, изучать альтернативу, чтобы лучше понимать сильные и слабые стороны собственной формы власти.

Несмотря на широкий простор для различий в построении демократических институтов, исторический опыт показывает, что современная демократия имеет определённые незаменимые основы. Некоторые из этих основ предполагают ограничения на действия органов власти. Например, свобода слова, которая включает в себя свободу мысли и обсуждения, запрещает правительству принимать законы, предписывающие народу, что он должен думать и говорить. Это имеет принципиальное значение, поскольку все другие свободы вытекают из способности граждан самостоятельно мыслить и вырабатывать независимые планы. Свобода собраний помогает добиться того, чтобы граждане могли обсуждать свои мысли с другими, открыто и публично, если они пожелают, или конфиденциально и частным образом, если они предпочитают такой подход. Свобода богослужений утверждает, что правительство не может диктовать людям, как совершать обряды и каким должно быть содержание религиозной веры, либо не совершать вообще никаких обрядов. Механизмы защиты обвиняемых в преступлениях не позволяют правительству использовать свой огромный вес для несправедливой выгоды при аресте, содержании под стражей и суде над теми, кто предположительно совершил преступления.

Не все основы демократии предполагают выработку формальных прав. Независимая судебная система служит источником превыше партийной политики для рассмотрения споров о том, что предписывает, запрещает или разрешает закон. Свободная экономика позволяет людям пользоваться плодами своего труда, сотрудничать и конкурировать друг с другом таким образом, чтобы повышалось благосостояние общества в целом. Свобода печати предоставляет гражданам многочисленные источники новостей и соперничающих мнений и тем самым даёт им возможность обоснованно сформировать свою позицию.

В любом частном случае демократические общества обязательно различаются в том, как именно устанавливается баланс между правами личности и государственной властью. Более того, разумные люди могут придерживаться разных мнений об оптимальной структуре судебной системы, правильной степени государственного регулирования экономики и предельных границах свободы печати. Таким образом, в интересах демократии обращаться к практике других демократий за точками зрения и новыми идеями о том, как лучше реализовать общую цель — свободу и равенство по закону.

Как и все формы власти, современная либеральная демократия имеет свои слабости и неразумные тенденции. Критики, придерживающиеся различных точек зрения, сходятся в выводе о том, что либеральная демократия, как правило, дробит общество и подрывает справедливые требования обычаев и традиций, поощряет людей к изоляции и предпочтению своей личной выгоды перед общественным благом, формирует чрезмерную опору на формальную процедуру и личные права за счёт отражения неотъемлемых достоинств и конечных целей, игнорирует моральную дисциплину и воспитание характера, необходимые для формирования хороших граждан, и под предлогом поощрения разнообразия навязывает единообразие мнений и поведения. Её противники порой высказываются так, как будто эти критические замечания служат основаниями для отказа от демократии. Некоторые заблуждающиеся друзья демократии ведут себя так, как будто даже признание того, что у демократии есть изъяны, является предательством. Фактически знание изъянов демократии является жизненно важным дополнением к пониманию основ демократии. Потому что именно в свете основ демократии страны должны вырабатывать либеральные и демократические коррективы к слабостям и неразумным тенденциям демократии.

Куда идёт демократия?

Хотя нет оснований полагать, что будущее принесёт перемены, которые сделают основы демократии ненужными или преодолеют раз и навсегда слабости и неразумные тенденции демократии, новые времена неизбежно порождают новые проблемы. Нынешняя эпоха, эпоха глобализации, не является исключением. Происходящая сейчас революция в транспорте и телекоммуникациях сделала мир меньше и принесла изображения и слова со всего мира на персональные компьютеры. Несколькими нажатиями на компьютерную мышь мы можем получить беспрецедентный доступ к поразительному спектру мнений из подлинно разнообразных источников по самым злободневным вопросам. Это может стимулировать политические дебаты и усилить толерантность к соперничающим точкам зрения. Но здесь есть и опасность. Благодаря той же телекоммуникационной технологии людям стало проще, чем когда-либо, погружаться в сообщения и мнения, которые усиливают предвзятость и партийные пристрастия. Это может поляризовать политику и действительно стимулировать враждебное отношение к самой идее соперничества между конкурирующими точками зрения.

Именно сторонники демократии должны добиться того, чтобы она отвечала и старым, и новым вызовам.