Мишель Фуко:
Рождение биополитики.
Примечания переводчика

• Утверждение принципа, согласно которому должно существовать некое ограничение правления, которое бы не было просто внешним правом.
• Кроме того, либерализм — это практика: где следует искать принцип ограничения правления и как рассчитать результаты этого ограничения?
• Либерализм в узком смысле — это решение, состоящее в том, чтобы максимально ограничить формы и сферы действия правительства.
• Наконец, либерализм — это организация присущих трансакции способов определять ограничение правительственной практики: конституция, парламент; — общественное мнение, пресса; — комиссии, расследования.

[р. 27]

Одна из форм современного руководства. Она характеризуется тем, что вместо нарушения установленных юрисдикцией границ она [задает?] себе самой внутренние границы, сформулированные в терминах веридикции (veridiction).

A. Конечно, речь не идёт о том, что две системы сменяют друг друга или, сосуществуя, вступают в неразрешимый конфликт. Гетерогенность означает не противоречие, но напряжение, трения, взаимонесовместимость, успешные или неудавшиеся разрешения, неустойчивые смешения, и так далее. Она предполагает также непрестанное возобновление задачи, потому что она никогда не может разрешиться установлением совпадения или хотя бы единого режима. Она состоит в установлении права самоограничения, которое знание предписывает управлению. [р. 28] Эта задача с XVIII [века] и до наших дней принимает две формы: Или вопрошать о правительственных интересах, о необходимости их самоограничения с тем, чтобы через то, чему нужно оставить свободу в правах, выяснить, каковы возможности и статус правительственной практики. Вопрошать, таким образом, о целях, путях и средствах правления, просвещённого самоограничением, которое может уступить место праву на собственность, праву на существование, праву на труд, и так далее. — Или вопрошать о фундаментальных правах, оценивая их все сразу. И, исходя из этого, позволять правлению формироваться только при условии саморегулирования их воспроизводства. [Вычеркнуто: революционный] метод правительственной субординации. [р. 29] Метод необходимого и достаточного юридического остатка — это либеральная практика. Метод исчерпывающей правительственной обусловленности — это революционная процедура.

B. Второе замечание: это самоограничение правительственных интересов, характеризующее «либерализм», оказывается в странном отношении к интересам государственным. — Оно открывает для правительственной практики область неограниченного вмешательства, но, с другой стороны, благодаря принципу конкурентного баланса между государствами оно задаёт ограниченные международные цели. — Самоограничение правительственной практики либеральными интересами сопровождалось распадом международных целей и появлением неограниченных целей империализма. [р. 30] Государственные интересы коррелятивны замене имперского принципа конкурентным равновесием между государствами. Либеральные интересы коррелятивны активации имперского принципа не в форме империи, но в форме империализма, и связаны с принципом свободной конкуренции между индивидами и предприятиями. Хиазм между целями ограниченными и неограниченными пролегает между областью внутреннего вмешательства и полем международной деятельности.

С. Третье замечание: эти либеральные интересы утверждаются как самоограничение правления, исходя из «натуральности» объектов и соответствующей практики этого правления. Что такое эта натуральность? — Это богатства? Да, но лишь как умножающиеся или сокращающиеся, стагнантные или [р. 31] циркулирующие средства оплаты. Скорее даже блага как продукты, как полезное и потребляемое, как средства обмена между экономическими партнёрами. — Это также индивиды. Не в качестве покорных или непокорных подданных, но в том отношении, как они связаны с этой экономикой природы, в сложных и запутанных отношениях их количества, их живучести, их здоровья, их манеры поведения с этими экономическими процессами. С появлением политической экономии, с введением ограничительного принципа в саму правительственную практику происходит важная перемена или, скорее, удвоение, поскольку субъекты права, на которых распространяется политическая власть, выступают как население, которым должно руководить правительство. [р. 32] Здесь отправная точка организационной линии «биополитики». Но разве не ясно, что это лишь часть чего-то более обширного — новых правительственных интересов? Либерализм нужно рассматривать как общие рамки биополитики.

— Возьмём государство: если оно хочет обогащаться, не нужно, чтобы им управляли слишком много. Отсюда свобода рынка.

— Возьмём несуществующее государство. Как сделать, чтобы оно существовало? Отсюда свободный рынок.

Вывести из веридикции рынка юрисдикцию государства: таково немецкое чудо. [р. 23] Был прецедент, Zollverein, но он кончился неудачей. А немецкий национализм строился вопреки экономическому либерализму, — потому, что нужно было защитить себя от французского империализма: Фихте, — потому, что начиная с 1840 года взаимосвязь между экономическим либерализмом и либерализмом политическим была разорвана. Либеральная экономическая политика, которая должна была сделать возможным германское единство (против Австрии), на деле служила Англии. Обнаружилось, что единства можно достичь лишь революционной политикой и что экономика должна вписываться в националистические рамки. Лист: National Okonomie. [p. 24] N. В. Национализм мыслится здесь лишь как инструмент > грядущая эпоха либерализма.

— Начиная с 1970-х отказываются от экономического либерализма/рыночной экономики, опирающихся на свободную конкуренцию, — что касается внешней политики: борьба с Англией; свобода рынка — инструмент господства Англии; — что касается внутренней политики: нужно реинтегрировать пролетариат в немецкое общество; — что касается историцистской доктрины, отвергающей пресуппозиции природы, природного закона как основополагающего принципа экономики. Экономика никогда не составляет измерения последовательных исторических конфигураций.

— В конце концов, после 1980-го от либерализма отказываются — ради развития военной экономики и её методов планирования; — ради развития экономики Welfare, которая, как кажется, теоретизирует и оправдывает на новых основаниях бисмарковские практики (или по крайней мере их […]) [р. 25] наконец, ради развития принципа политики полной занятости и государственного вмешательства. Короче, экономика равновесия […] Все это создаёт огромную инерцию, наследуемую социализмом. Случались попытки преодолеть её (Луйо Брентано). Были и теоретические инструменты для этого (австрийцы). Но что интересно, так это то, что Фрайбургская школа не развила ни экономической теории, ни собственной доктрины. Она полностью переосмыслила отношения экономики и политики, всё искусство управлять. По вполне понятной причине: ей пришлось столкнуться с общеизвестным историческим явлением. Нацизм в действительности не был просто аккумуляцией и кристаллизацией препятствовавших либерализму национализма, дирижизма, протекционизма, планирования…

Рукопись содержит ещё шесть непронумерованных листов, вписывающихся в продолжение предыдущего.

Такого рода исследования ставят несколько проблем.

1. В отношении человеческой технологии. С одной стороны, значительное отступление от нормативно-дисциплинарной системы. Ансамбль, создаваемый экономикой капиталистического типа и индексированными законом политическими институциями, имел своим коррелятом технологию человеческого поведения, включая «руководство» индивидами: дисциплинарная сетка, бесконечная регламентация, субординация/классификация, норма.

[2 страница] Взятое в целом, либеральное руководство было одновременно легалистским и нормализующим, дисциплинарная регламентация была переключателем между двумя аспектами. Разумеется, с целой серией проблем, касающихся — автономии, […]ации (секторизации?) пространств и регламентирующих […] — абсолютной несовместимости между формами законности и нормализации.

Весь этот ансамбль представляется теперь необходимым. Почему? Потому что великая идея о том, что закон — это принцип правительственной умеренности, оказалась неадекватной: потому что «закон» не существует как (принцип?). Мы (можем составить?) столько законов, сколько захотим, преступление перед законом является частью системы законов.

[3 страница] потому что закон может функционировать только будучи уравновешиваем чем-то иным, что выступает противовесом, просветом, дополнением > запрет.

Следует 1 изменить концепцию закона или, по крайней мере, прояснить его функцию. Иначе говоря, не смешивать его форму (которая всегда состоит в том, чтобы запрещать или принуждать) и его функцию, которая должна быть функцией регулирования игры. Закон — это то, что должно благоприятствовать игре, то есть […] ациям, инициативам, переменам, и позволять каждому быть рациональным субъектом, то есть максимизировать функции полезности.

2 и заняться вместо регламентации, планирования, дисциплины просчётом его «утверждения» — то есть, не нагружать его чем-то иным, но лишь тем, что должно придать ему силу; [4 страница] — признать, что это утверждение, в сущности, является его главным элементом, — поскольку закон без него не существует, — поскольку оно гибко, — поскольку оно может быть просчитано.

Как сохранить rule of law! Как рационализировать это утверждение, учитывая, что сам по себе закон не может быть принципом рационализации?

— через расчёт затрат, — полезности закона, — и стоимости его утверждения, — и, если мы не хотим ни отойти от закона, ни исказить его подлинную функцию регулирования игры, в качестве технологии надо использовать не дисциплину-нормализацию, а воздействие на среду. Модифицировать расклад игры, а не мышление игроков.

[5 страница] Перед нами радикализация того, что немецкие ордолибералы уже определили в отношении правительственной деятельности: предоставить экономической игре как можно большую свободу и заниматься Gesellschaftspolitik. Американские либералы говорят: если мы хотим удержать эту Gesellschaftspolitik в рамках закона, она должна рассматривать каждого как игрока и вмешиваться только в среду, в которой он может играть. Экологическая технология, имеющая два принципиальных аспекта: установление вокруг индивида достаточно гибких рамок, чтобы он мог играть, — возможность для индивида регулировать результаты, сообразуясь со своими рамками, — регулирование эффектов среды, — без ущерба, — без поглощения, — автономия этих средовых пространств.

[6 страница] Не единообразие, тождественность, иерархичность, но открытость среды для случайностей и трансверсальных феноменов. Латеральность. Технология среды, случайностей, свобод (игры?) между спросом и предложением. Но значит ли это считать, что мы имеем дело с натуральными субъектами? (конец рукописи).