Мозговые центры в России: история и развитие.
Точка зрения эксперта

Возникновение «мозговых центров»

Существует множество определений термина «мозговые центры» (Think-Tanks). Приведу лишь одно, на мой взгляд, наиболее точно выражающее этот феномен: «Мозговые центры — получающие поддержку от государства либо частные группы профессионалов, которые проводят исследования по некоторым или по всем дисциплинам, сообщают (передают) результаты свих исследований широкой общественности или целевой аудитории, на чьё мнение они хотят повлиять» ¹.

«Мозговые» или аналитические центры, как институт современной политической системы, появились в Соединённых Штатах Америки в начале ХХ столетия. Первые «мозговые центры» возникали как институты политических исследований. Так, в 1910 году был создан «Фонд Карнеги за международный мир»; в 1919 году — Гуверский институт при Стэндфордском университете; в 1916 году — Институт государственных исследований, предшественник Института Брукингса (основан в 1927 году) и другие организации.

Следующий этап в развитии «мозговых центров» в США связан с появлением центров, работающих по контракту. Самым знаменитым центром «второго поколения» стала Корпорация «RAND». В 1970–1980 годы появляются «мозговые центры» «третьего поколения» — центры «адвокатского действия». В отличие от «мозговых центров» первых двух «поколений», аналитические центры «третьего поколения» акцентируют внимание не столько на проведении исследований, сколько на выявлении, защите и отстаивании интересов гражданского общества и широкой общественности перед другими субъектами политики — государством, политическими партиями, группами интересов. Ярким примером «мозговых центров» этого «поколения» считается Фонд «Наследие» (Heritage Foundation).

«Мозговые центры» в СССР: от государственных к автономным

Историю экспертно-аналитических центров в нашей стране можно начинать с позднесоветского периода, точнее с конца 1950-х — начала 1960-х годов. Именно тогда советское государство взяло курс на «освоение результатов научно-технической революции». Этот курс был продиктован как надобностью внутренней модернизации страны, так и необходимостью догнать развитые страны, соответствовать и не отставать от темпов перемен в мире, прежде всего, в научно-техническом плане. Политика экономического соревнования с Западом требовала более обстоятельного изучения западной экономики и политики. Вместе с модернизацией экономики советское общество начало переживать культурную модернизацию. Необходимо было решать проблемы, связанные с легитимацией нового послесталинского режима. К началу 1950-х годов «уменьшилось понимание процессов, происходивших в окружающем мире. Даже правившая советская верхушка зачастую оказывалась в плену идеологических стереотипов, создававшихся по её же инициативе для решения чисто прикладных задач». Возникла необходимость «подтянуть официальную идеологию к международному уровню и требованиям современности» ². Такая «служебная роль» закрепилась за консультантами аппарата ЦК КПСС, затем за партийными аналитическими структурами.

Партийные аналитические центры

Среди партийных институтов лидировала тройка: Академия общественных наук при ЦК КПСС; Институт общественных наук при ЦК КПСС, работавший в закрытом режиме; Институт марксизма-ленинизма ЦК КПСС. Более низкие ступени и по интеллектуальному потенциалу, и по возможностям работы с информацией занимали партийные школы, институты при комсомоле (например, Институт молодёжи). КГБ осуществлял аналитическую деятельность как за счёт собственных подразделений (хотя это был скорее оперативный анализ, присущий любой спецслужбе), так и при помощи подчинённых ему специальных отделов академических институтов (например, секретный отдел Института социологии Академии наук СССР, находившийся в двойном подчинении). Особенно активно аналитические структуры при КГБ стали развиваться в период правления Юрия Андропова. Аналитические структуры партии, КГБ и подразделения государственных учреждений приближались по критериям комплексности и прикладного характера исследований к современным аналитическим центрам (АЦ). Однако эти центры были включены в идеологический монолит власти, которая практически всегда использовала экспертов для подтверждения правильности своих решений. Помимо партийных аналитических центров к государственным аналитическим структурам СССР относились академические исследовательские институты.

Академические исследовательские институты

В апреле 1956 года президиум Академии наук СССР (АН СССР) инициировал создание Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), целью которого было «проводить исследования по развитию экономики и политики современного капитализма» ³. Был также создан Институт международного рабочего движения (ИМРД). Такие институты «стали зародышем будущих полупрофессиональных научных и экспертных сообществ» ⁴.

Кроме того, советская внешняя политика стала приобретать глобальные черты, противостояние с США начало распространяться по всему земному шару. Отношения со странами Восточной Европы становились всё более сложными (после событий в Венгрии, Чехословакии и Польше), продолжали ухудшаться советско-китайские отношения. Это привело к созданию ряда специализированных институтов при АН СССР, таких как Институт экономики мировой социалистической системы (ИЭМСС), Институт Латинской Америки, Институт Африки, Институт Дальнего Востока. Институт США (позже переименованный в Институт США и Канады — ИСКАН) образовался в 1967 году. Его создание было связано с новым уровнем отношений между США и СССР, условия для которого были созданы достижением военно-стратегического паритета и, соответственно, снижением уровня конфронтации между сверхдержавами. ИСКАН впоследствии стал партнёром и основным конкурентом ИМЭМО в исследовании таких проблем как сокращение и нераспространение стратегического и наступательного вооружения, вопросов окружающей среды и отношений «Севера и Юга».

К 1970–1980-м годам академические исследовательские институты «расширились, усложнились и сложились в разветвлённую сеть, состоящую из множества специализированных звеньев» ⁵. Одни выполняли функции сбора информации (Всероссийский институт научной и технической информации — ВИНИТИ, Институт научной информации по общественным наукам — ИНИОН), другие — функции аналитических центров (ИМЭМО, ИСКАН, ИЭМСС), третьи — пропагандистского обеспечения (Агентство печати Новости, АПН), Советский комитет защиты мира, Комитет молодёжных организаций, Советский комитет солидарности со странами Азии и Африки и дугие). Они «конкурировали за влияние на высшее партийное руководство, объединяясь во враждующие коалиции» ⁶.

Все эти институты финансировались из государственного бюджета, и объём их финансирования никогда не был предметом гласности. Они были более или менее независимы в конкретных формулировках своих исследовательских задач. При этом неявным образом эти институты стали определять генеральную линию Коммунистической партии. Норма стала размываться, исчезать, произошла культурная и политическая дифференциация советского общества (противостояние «сталинистов и антисталинистов», «Нового мира» и «Октября» и прочее). За счёт этого становится возможным влияние на генеральную линию партии.

Институты отличались размером. Если центральные институты могли иметь до 1000 сотрудников, то в специализированных работало 200–400 исследователей. Большинство институтов выпускали свои собственные издания, и результаты их работы оценивались преимущественно количеством публикаций. Многие из них имели связи с зарубежными институтами. Решение о создании нового института, как правило, принималось на уровне Политбюро ЦК КПСС. Часто институты получали поручения разработать те или иные проблемы, дать рекомендации прямо от ЦК или косвенно через президиум Академии наук. Эти поручения были заданиями наивысшего приоритета. Институты также соревновались между собой, поставляя свои аналитические работы и рекомендации в ЦК. И главным критерием результативности институтов было внимание, уделённое высшим руководством этим продуктам. Директора ИМЭМО и ИСКАН были членами ЦК партии. Большинство директоров институтов имели личные связи с членами ЦК. Таким образом, преобладали патрон-клиентские отношения. Можно говорить о значительном влиянии советских академических институтов на процесс принятия политических решений. Например, институты писали свои варианты отчётных докладов Леонида Брежнева на партийных съездах, соревновались в том, чей вариант попадёт в доклад. Аналитическое обеспечение курса на «разрядку» дали именно эти АЦ, изменение отношения к социал-демократии, феномен НТР сконструировали советские академические АЦ.

Академические институты СССР, созданные для поддержания и усиления политического режима, оказались на острие процесса размывания фундамента государственной партийной идеологии. Академическим институтам СССР удалось передать новым АЦ сложившийся стереотип деятельности. Оперативность работы, структурирование информационных потоков, стиль и форма подачи результатов исследований в виде аналитических записок, практика ситуационного анализа, «мозговых штурмов», междисциплинарный характер исследований — всё это было передано новым АЦ.

«Перестройка», начатая Михаилом Горбачёвым во второй половине 1980-х годов, ознаменовала новый период в эволюции академических исследовательских институтов. Политическая система столкнулась с проблемами перехода к рыночной экономике, демократии и многими другими проблемами. Горбачёвская администрация пыталась опираться на учёных из академических институтов, ориентированных на реформы. Некоторые были непосредственно вовлечены в формирование новой государственной политики. Это, например, С. Шаталин (академик АН СССР), Т. Заславская (ВЦИОМ), А. Аганбегян (Сибирское отделение АНСССР), Е. Примаков (ИМЭМО), Л. Абалкин (Институт экономики). Они заняли высокие посты в новых государственных структурах. Некоторые экономисты из академических институтов попытались разрабатывать альтернативные программы. Такой стала, например, программа «500 дней» Г. Явлинского и С. Шаталина.

Перестройку системы управления наукой в АН СССР начали осуществлять по собственной инициативе учёные на местах. Этому способствовало разрушение системы государственного финансирования. При институтах создавались лаборатории, центры и объединения, специализировавшиеся на какой-либо отдельной проблеме, либо, наоборот, изучая проблему в контексте сопредельных дисциплин. Так, «снизу» был реформирован один из сильных академических центров — Институт мировой экономики и международных отношений. К 1992 году ИМЭМО стал похож на «слоеный пирог» из собственных отделов, центров, изданий и коммерческих структур, сохранив при этом некую целостность и продолжая оставаться в рамках Академии наук. Приблизительно такой же путь трансформации повторил Институт США и Канады РАН (ИСКРАН). На базе его отделов был создан Российский научный фонд. На основе ряда отделов Института географии в 1992 году образовалась одна из наиболее известных групп политических географов — «Mercator Group». При Институте востоковедения в том же году начала работать научно-издательская аналитическая фирма «Ист-Консалт», ориентированная на традиционных партнёров института из стран Ближнего и Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии.

В данном контексте небезынтересна судьба бывших партийных аналитических структур времён СССР. Некоторые из них сохранились за счёт смены форм и статуса. Одни потеряли при этом значительную часть кадров. Например, Академия общественных наук последовательно претерпела превращения в Академию управления при правительстве (1991–1994) и Академию государственной службы при президенте (с апреля 1994). Другие сохранились практически полностью (Институт марксизма-ленинизма преобразовался в Российский независимый институт социальных и национальных проблем). О судьбе третьих мало что известно (например, об аналитических центрах при КГБ).

Автономные некоммерческие информационно-исследовательские центры

На следующем этапе эволюции АЦ в России возникают автономные информационно-исследовательские центры. Новый этап в развитии аналитических центров страны связан с возросшей активностью гражданского общества в конце 1980-х годов — возникновением неформального, кооперативного и других движений. На этом этапе появляются различные клубы, народные фронты и другие общественные организации. Некоторые начинают ставить перед собой информационно-исследовательские задачи.

Первые группы «неформалов» стали заметны летом 1986 года после появления нового «Положения о любительских объединениях», которое упростило регистрацию и деятельность самодеятельных объединений. Были созданы такие известные организации как «Перестройка», «Мемориал», «Демократический союз», Клуб социальных инициатив (КСИ), народные фронты и прочие. К началу избирательной кампании (декабрь 1988 — март 1989 года) в Москве насчитывалось около 200 политических клубов численностью от 3–5 до более чем 100 человек в «Московской трибуне» ⁷. На этой волне активизации гражданского общества были созданы аналитические структуры, обеспечивающие и поддерживающие общественные организации и движения (Фонд политико-правовых исследований «Интерлигал», Санкт-Петербургский гуманитарно-политологический центр «Стратегия» и другие). Их с полной уверенностью можно отнести к центрам публичной политики.

Помимо «мозговых центров» в современной российской политической системе появились новые организации, связанные с определённым сектором общества. Для обозначения последних используют термин «центры публичной политики» («Public Policy Centers»). Однако независимых аналитических центров на этой волне не могло появиться, так как этим новым организациям не хватало ресурсов, прежде всего интеллектуальных и производных от него (репутации и ресурса связей). Исключения составляют некоторые организации, которые позиционируют себя как центры публичной политики, так как они были созданы людьми из академической среды и, соответственно, обладавшими интеллектуальными и производными от него ресурсами.

Экспертно-аналитические VIP–центры

В начале 1990-х годов в России стали образовываться аналитические центры высокопоставленных правительственных фигур или VIP-центры, основателями которых являются представители политической элиты. Здесь наблюдается определённая преемственность: в СССР, например, ИСКАН создавался под Г. Арбатова, который был в хороших личных отношениях с одним из советских лидеров Ю. Андроповым. Новое лишь в том, что в советское время не создавали институтов под «отставников», а в начале 1990-х годов образованный под представителя элиты центр играет так же и роль «места почётной отставки» (фонды Горбачёва и Бурбулиса). Создавались также центры, основатели которых использовали данную структуру для дальнейшего увеличения своего политического статуса (например, институт Гайдара, центр Явлинского). Такие аналитические центры прямо или косвенно имели и имеют выходы на президентские и правительственные структуры через личные связи своих основателей.

«Мозговые центры» в России: от автономных к частным

Распад Советского Союза изменил старую систему экспертно-аналитических институтов. В задачи аналитических центров высокопоставленных правительственных фигур не входило удовлетворение возрастающего спроса на аналитику. Такой спрос появился, прежде всего, со стороны государственных институтов, начавших масштабные реформы. В 1990–1991 годах возникают новые аналитические центры, одновременно, понижается роль академических исследовательских институтов. Можно выделить следующие причины возникновения новых аналитических структур. Во-первых, государственное финансирование науки, в частности политической науки, практически, сошло на нет. Во-вторых, возникновение института выборов, многопартийной системы с политическим и идеологических плюрализмом позволило аналитическим центрам работать на различных представителей политической элиты, относить себя к тому или иному политическому спектру. В-третьих, после проведённой приватизации, появляется новый политический игрок — структуры бизнеса. Тенденция роста бизнес-заказов у АЦ проявилась в 1992 году и в течение 1993–1994 годов нарастала, именно тогда бизнесмены начали активно создавать АЦ при банках, крупных кампаниях. В 1991–1993 годах возникают частные АЦ, ориентированные на самоокупаемость, которая стала возможной с появлением бизнес-заказов. В-четвёртых, возникла конкуренция между аналитическими центрами, занимающими общую исследовательскую площадку (внутренняя политика, экономическая политика, внешняя политика, социология).

Новые аналитические центры распадаются на три группы. Первая группа центров — «частные» АЦ ⁸. Центры этой группы отличаются следующими чертами: работа на контрактной основе, стремление к самоокупаемости, среди клиентов этих центров значительна доля бизнеса, стремление к диверсификации исследовательского продукта и клиентской базы. Примерами таких центров являются Фонд предпринимательских инициатив «Экспертиза», Центр политических технологий (ЦПТ), Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Фонд «Общественное мнение» (ФОМ).

Вторую группу новых АЦ можно назвать государственными. Общими для этой группы центров является то, что они финансируются государством, разделяют либеральные взгляды, имеют имидж центров «младореформаторов» и влияние на определённый сегмент политической элиты. Примеры: Рабочий центр экономических реформ при Правительстве Российской Федерации, Институт экономического анализа.

Наконец, третья группа центров — исследовательские аналитические центры. Их отличает, во-первых, то, что главным направлением их деятельности являются исследования. Во-вторых, академичность — аналитические продукты таких АЦ носят менее прикладной характер, в отличие от чисто прикладных, исследовательские АЦ имеют связи с Академией наук, научным сообществом. В-третьих, в подобных АЦ преобладают такие источники финансирования как иностранные гранты. Примеры: центр «Информатика для демократии» (центр ИНДЕМ), Российский общественно-политический центр (РОПЦ, с 1995 года), Международный фонд экономических и социальных реформ (Фонд «Реформа).

В России, также как и в США, на первом этапе развития АЦ преобладали внешние причины их возникновения: геополитическая конкуренция (в частности, противостояние с США), стремление играть доминирующую роль в мире или отдельных регионах; модернизация режима была побочным результатом этой конкуренции. После распада СССР определяющими возникновение АЦ стали внутренние причины. Переход к демократической политической системе создал спрос на аналитические центры, которые были бы способны на масштабное видение проблем, связанных с демократическим транзитом и на защиту интересов общества. Активность гражданского общества была связана, в основном, с движением «неформалов», кооперативным движением. Однако, в отличие от США, общественные движения не вызвали в жизнь АЦ адвокатского типа. АЦ создавались бывшими высокопоставленными правительственными фигурами, часто при государственных институтах. Подняться на волне общественной активности удалось лишь Центру экономических и политических исследований («ЭПИцентр», 1990) Г. Явлинского. Однако деятельность этого центра полностью зависит от политической партии «Яблоко» и её лидера. Тем не менее можно говорить о независимых аналитических центрах в России. Это частные и исследовательские центры в предложенной выше классификации. Первые тяготеют к бизнес-элите, вторые — к академической среде. Что касается «поколений» научных АЦ, то можно наблюдать «первое поколение» исследовательских АЦ (с 1990 года) и «второе поколение» частных АЦ (примерно, с 1993). Эти два поколения можно сравнивать и соотносить с таковыми в США: исследовательские научные АЦ — аналог институтов политических исследований в США, частные научные АЦ — аналог АЦ, работающих по контракту в США.

Закономерности внутреннего развития «мозговых центров»

Истории становления некоторых аналитических центров России позволяют выделить несколько периодов в развитии любого «мозгового центра».

Первый период — «идеалистический». Этот период соответствует этапу становления «мозговых центров» и связан с первоначальными представлениями учредителей центров о том, какой должна быть новая организация.

Второй период в развитии «мозговых центров» связан с работой на одного доминирующего заказчика. Как правило, это государственный или около государственный заказчик. Учредители центров часто переходят на работу в Кремль.

Третий этап соответствует периоду роста «мозговых центров». На этом этапе любой «мозговой центр» сталкивается с проблемой выбора стратегии проведения исследований и работы с заказчиками. Данная проблема может возникать по разным причинам (потеря доминирующего заказчика, проблемы с финансированием, появление нескольких заказов и предложений на исследования и прочее). Как правило, «мозговые центры» выбирают одну из двух возможных стратегий: либо стратегию диверсификации, либо специализации базы исследований и состава клиентов. Например, «мозговой центр», чтобы не зависеть от одного заказчика, находит несколько клиентов, причём из разных секторов общества (государственный орган, бизнес-структура, грантодатель и другие). Устойчивости «мозгового центра» при выборе стратегии диверсификации будет способствовать и множественность видов деятельности: если какое-то направление исследований начнёт сворачиваться, центр продолжает существовать за счёт того, что сотрудники центра многопрофильные. Другой пример, аналитический центр разрабатывает одну тему исследований, под которую привлекает гранты иностранных благотворительных организаций в силу нежелания его руководства зависеть от «узких» интересов бизнес корпораций, государственных структур.

Для частных АЦ более характерна стратегия диверсификации направлений исследований и базы заказчиков, для исследовательских центров наоборот, характерна стратегия специализации.

Сценарии и прогноз дальнейшего развития «мозговых центров» в России

Можно выделить несколько сценариев дальнейшей эволюции «мозговых центров» в России.

Оптимистический сценарий предполагает сохранение за «мозговыми центрами» ростков независимости и постепенное превращение в независимые исследовательские структуры в политической системе России. Данный сценарий предполагает дальнейшую демократизацию политической системы, совершенствование демократических процедур и практик, усиление демократических институтов (парламент, негосударственные организации, политические партии, группы давления бизнеса, профсоюзы и так далее).

Пессимистический сценарий предполагает потерю «мозговыми центрами» независимости и «деградацию» до «приводных ремней» государства. Он будет возможен, если тенденции авторитаризма в новой («путинской») политической системе победят модернизационные.

Наиболее вероятным представляется третий сценарий — нечто среднее между первым и вторым — реалистичный сценарий. Он учитывает особенности сложившейся на сегодняшний момент гибридной политической системы: усиление авторитарных тенденций, идущих параллельно продолжающимся демократическим реформам. С одной стороны, возрастающее в геометрической прогрессии желание Кремля контролировать все сферы политической жизни страны, приводят к тому, что доминирующим, если не единственным заказчиком политических исследований является государство (в более узком смысле — Кремль). С другой стороны, в силу беспрецедентности и сложности стоящих перед властью задач по дальнейшей модернизации страны, необходимость которой здраво мыслящие политические силы не оспаривают, возрастает понимание того, что без развитого экспертного сообщества и аналитических структур государству не справиться. Кроме того, основным субъектом модернизации и демократических реформ остаётся государство, ни бизнес, ни гражданское общество не могут с ним конкурировать, поэтому некоторая замкнутость (даже зависимость) всех политических и общественных институтов на государство будет и в дальнейшем иметь место.