- К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 13, с. 497.
- Гегель. Соч., т. V, с. 3.
- Р. Декарт. Трактат о свете, гл. I. Цитируется по переводу В. И. Любимова в книге: В. И. Любимов. История физики. СПб. 1910, с. 230.
- Правда, есть ещё одна непосредственная связь — вещественные действия индивида, предметно-практическая его деятельность. Но она не обнаруживает своего значения для познания до тех пор, пока осознается исключительно в индивидуальных её проявлениях.
- Но это лишь при решении общего гносеологического вопроса. В других отношениях, например в учениях о методе, связь отношений знания с объектом практически учитывалась. Декарт, в частности, оперирует категориями простого и сложного, то есть определёнными характеристиками объекта, для уяснения определённых вопросов хода познания.
- Специально как конечная познавательная задача они выделяются лишь в философии.
- Научное познание — высокоспециализированная форма человеческой деятельности, и она выделяет, «вычерчивает» свой предмет из общего материала человеческого опыта кругом специфических для неё объективации, идеализации, опредмеченных конструкций, онтологических утверждений и допущений, которые закрепляются в мысленных навыках людей, занимающихся наукой или вступающих в неё. И если верно, что никакая сфера человеческой деятельности (в том числе и материальной) не может осуществляться без идеализации человеком её реального содержания, без превращения её предметов и отношений в идеальные предметы и отношения (то есть без переведения их в так называемый идеальный план человеческой деятельности), то верно и то, что каждой из этих сфер свойствен свой тип идеализации реального содержания и объективных отношений, затрагиваемых ими. Это прежде всего относится к. науке как специфической и специализированной форме человеческой деятельности. Термин «идеализация» мы здесь употребляем в расширительном смысле, не сводящемся к тому, что известно в логике под названием «идеализирующей абстракции», — последняя является частным случаем первой.
- Мысленная предметность может быть или экстраполирована и живым трудом воспроизведена из прошлого опыта науки, или заново образована, создана в соответствие с опытными данными.
- Напомним слова Энгельса: «Есть ли это мышление отдельного единичного человека? Нет» (Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. — М., 1966, с. 83).
- Изменение может быть чисто мысленным (мысленный эксперимент), а может быть воплощено и в материальную организацию вещественного эксперимента, где исследователь получает возможность фиксировать последствия этого изменения на наблюдаемом поведении предметов, что маскирует логическую природу этого акта изменения.
- Гегель, например, уже проводит различие между чувственностью и мышлением не по наличию формы всеобщности, понимая, что в языке можно выражать только общее, а по содержанию: даже при наличии формы всеобщности содержание может оставаться чувственным в смысле единичности, отсутствия связи (см. Гегель. Соч., т. I, с. 43–47). Этим Гегель, между прочим, избавляется от проблем языка, то есть проделывает абстракцию, необходимую для исследования научного мышления.
- К весьма быстрому прогрессу в этом направлении толкало также и то, что обнаружились возможности технических приложений логики и машинного моделирования некоторых сторон умственной деятельности людей.
- Этот ряд познавательных средств, разумеется, всегда переплетён с первым; они вклиниваются друг в друга, образуют условие друг друга и так далее, и дискретным реальный процесс мысли является только при изучении его различными методами в различных логических теориях; различение указанных двух рядов и особое рассмотрение каждого возможно лишь в абстракции, огрубляющей действительный процесс познания.
- Иными словами, оно означает создание определённой новой предметности. Это элемент работы мысли в образовании знаний, не учитываемый формальной логикой.
- Их «непосредственность» не исключает, а предполагает предшествующую длительную и противоречивую историю выработки соответствующего этим отношениям описания, фиксирования их впервые в категориях, наименованиях и так далее. Моменты этой истории мы можем видеть, например, в истории борьбы античного материализма и идеализма платоновского толка по проблеме «идей», «общего и единичного», «идеальных сущностей» и так далее или в средневековой дискуссии вокруг проблемы «номиналий» и «реалий».
- Если спросить Декарта, откуда и как получается логическое знание, то в качестве ответа на этот вопрос он изложил бы не своё учение о методе, а метафизическое учение о душе и о боге.
- Действия мыслящего субъекта здесь, в общем-то, не отрицаются, но понимаются психологически, как акт душевного сосредоточения, умозрения, внимательности (Гельвеций), то есть фактически не учитываются с логической точки зрения. Деятельность представляется как наблюдение того, что происходит в сознании под воздействием объекта. Это — «ассоциация идей». В этом понятии, на очень длительное время определившем развитие психологии и психологизированной теории познания, учитывалось не реальное, предметное поведение субъекта, а лишь манипуляторская его деятельность внутри сознания.
- Поскольку предметом логики является мышление, рассматриваемое со стороны производства знаний, то и предметы, объекты действительности рассматриваются логикой лишь в той мере, в какой о них вырабатывается знание, лишь в плане тех их характеристик, которые выступают в знании, определяют его тип, строение, связи в ходе получения и так далее. Тот факт, что взятый в таком виде объект есть определяющая сторона мышления, мы рассмотрим более подробно в главе II данной работы.
- На этой основе теория категорий, форм объективных связей уже может стать элементом, разделом теории познания и логики.
- Это «умение» не субъективная сноровка, а исторический процесс выработки наукой логики понятий о мышлении как о деятельности, одним из этапов которого явилась, как мы увидим, диалектика Гегеля.
- Как мы покажем в следующей главе, — эта абстракция, неосознанно произведённая и правомерная для решения определённых логических проблем, надолго осталась в формальной логике и определила довольно крупный этап в истории науки о мышлении.
- Кант. Критика чистого разума. Пер. Н. Лосского. СПб. 1907, с. 181.
- Гегель. Соч., т. VI, с. 21.
- Hegel. Gesamt. W., hrsg. von Glockner, Bd. 1, S. 34.
- Ibidem, S. 35.
- Гегель пишет: «… объективностью предмет, стало быть, обладает в понятии, и последнее есть то единство самосознания, в которое он был вобран; его объективность или понятие само есть по этому не что иное, как природа самосознания, и не обладает никакими другими моментами или определениями, кроме тех, какими обладает само «Я» (Соч., т. VI, с. 15).
- Уже Кант и Фихте в определённой мере уходят от последствий «гносеологической робинзонады», пытаясь понятием «чистого самосознания», «тождественного я» зафиксировать отношение индивида к объекту, как он даётся во всеобщих формах наукой, и в зависимости от этого определить некий «общий способ мыслительных действий», или, как ещё выражается Фихте, «способ действий разумного существа вообще». У Фихте эта «общность» характеризует особое общество «учёных» или представителей «интеллигенции», раскрытием образа мыслей которых и является «Наукоучение»; для Канта трансцендентальная логика должна иметь основание в практических отношениях людей — в мире «этики», то есть оба они ищут определённую общественную реальность для обоснования свойств научного постижения действительности. Но поскольку и у Канта, и у Фихте речь идёт лишь о самосознании субъекта, то в субъективном идеализме всеобщие объекты сознания оказываются априорными формами индивидуального сознания, следующими из каких-то внутренних условий синтеза в самосознании. Объективный идеализм казался определённого рода выходом из этого положения: Гегель заменяет самосознание человеческого субъекта самосознанием абсолютного субъекта» и на место «субъективного тождества объекта и субъекта ставит «объективное тождество объекта и субъекта» (см. Hegel. Gesamt. W., hrsgb. v. Glockner. Bd. 1).
- Гегель. Соч., т. X, с. 200.
- По отношению к этой системе культуры человеческий субъект является у Гегеля не субъектом реального познания и его истории, а субъектом образования, владеющим всей этой системой или развивающим себя (всесторонне, органично и так далее) в качестве владеющего ей. Все движение разыгрывается фактически внутри этого «владения».
- К. Марк си Ф. Энгельс. Соч., т. 3, с. 37.
- К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, с. 69.
- Даже в современных ему формально-логических теориях мышления он выявляет определённую исходную концепцию предметной области, определённую объективацию, очертившую поле для последующего построения теории формальной логики. Уже Маркс отмечал, что до Гегеля логики по профессии упускали из вида формальное содержание различных типов суждений и умозаключений. В качестве такого содержания Гегель анализировал отношение всеобщего, особенного и единичного.
- Ф. Энгельс говорил о поставленной Гегелем задаче «развить… науку в её собственной, присущей ей внутренней связи» (К. Маркс. К критике политической экономии». — М., Госполитиздат, 1951, с. 232).
- См. Гегель. Соч., т. V, стр. зЗ–36; т. VI, с. 298–299, 306–310.
- Гегель. Соч., т. VII, с. 55.
- Таинственная сопричастность, прислушивание к развёртыванию жизни объекта — пафос гегелевской философии.
- В истории философии под «антиномией» (или «антиномичностью») понимался обнаруженный в познании факт возникновения в определённых условиях противоречащих друг другу суждений, каждое из которых тем не менее верно в формальном смысле и является необходимым заключением. Кант, например, обсуждал этот вопрос при решении проблемы конечности или бесконечности мира, простоты или сложности души, и так далее. Установив противоречие понятий, он делал отсюда вывод о неприменимости этих понятий к «вещам в себе».
- Более подробную и специальную характеристику этих логических форм диалектики см. в работах: Μ. Κ. Μамардашвили. Процессы анализа и синтеза («Вопросы философии», 1958, № 2); Б. Α. Γρушин. Очерк логики исторического исследования. — М., 1961; А. А. Зиновьев. Проблемы строения науки в логике и диалектике (в сборнике: «Диалектика и логика. Формы мышления». — М., 1962).
- Подробнее мы рассмотрим это в следующей главе.
- Гегель. Соч., т. VI, с. 13.
- Hegel. Phaenomenologie des Geistes. Hrsgb. von Bolland, Leiden, 1907, S. 95.
- В адрес сенсуализма Гегель иронически замечает: «… локкианизм, который считает, что понятия и формы даются объектом, и полагает в субъекте восприятие вообще, некий общий рассудок» («Glauben und Wissen». In: Gesamt. Werke, hrsgb. von Glockner, Bd. 1, S. 107).
- К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, с. 66.
- Акты мысли здесь выступают в качестве своего собственного содержания. Познание, таким образом, должно интересоваться не логикой дела, а делом логики. Особенно ярко эта концепция проступает в конкретных применениях гегелевской логики, например, в исследовании Гегелем правовых отношений. Маркс писал о гегелевской «Философии права»: «Философское значение имеет здесь не логика самого дела, а дело самой логики. Не логика служит для обоснования государства, а государство — для обоснования логики» (К. Maρкс и Ф. Энгельс. Соч. т. 1, с. 236).
- Гегель. Соч., т. I, с. 17.
- Напомним, например, что если в термодинамике мы изучаем энергетический обмен в идеальной тепловой машине Карно, то такая машина — положение вещей, созданное исследователем.
- Движение тела и приложение сил рассматриваются, следовательно, дифференциально — от точки к точке (см. очень хороший очерк основных онтологических идеализации и допущений новой механики Галилея в книге: Б. Г. Кузнецов. Галилей. — М., 1965). Включение, при необходимости в анализе, того или иного взаимодействия движущегося тела со средой (с воздухом, водой, и так далее) осуществляется уже на основе теоретического аппарата законов и формул, установленного ранее и теперь лишь модифицируемого на том же понятийном уровне. Оно, следовательно, отличается от первоначального эмпирического описания движения, реально всегда происходящего в какой-нибудь среде.
- Гегель. Соч., т. I, с. 69.
- Там же, с. 66.
- Таким сравнением нельзя увидеть никакого общего строения мысли, ибо необходимо сохранять именно предметность мысленного действия, а она как раз остаётся в рамках этого сравнения разнородной и неповторимо конкретной.
- При этом не важно, экстраполировано ли это содержание из прошлого опыта науки или только образовано наукой (в последнем случае оно всё равно также будет обобществлено в культурном фонде условий интеллектуального труда), — во всех случаях решающим и ведущим звеном остаётся соответствие его эмпирически данному характеру связей и отношении предмета.
- Гегель. Соч., т. V, с. 15.
- См. Кант. Критика чистого разума. СПб. 1907, с. 63. Это обстоятельство отмечено в работе В. Ф. Асмуса «Диалектика Канта» (М., 1929, с. 56).
- Кант. Цит. соч., с. 105.
- Но «мыслить» предмет (то есть расчленять его в категориях, образовать идеально «созерцаемую» всеобщую предметность и так далее) и есть «познавать» его конкретное содержание, то есть одно происходит одновременно с другим. Диалектика исключает какой бы то ни было априоризм.
- Гегель. Соч., т. I, с. 84.
- Там же, с. 71.
- Изображение тех или иных объективных связей в качестве всеобщего содержания мысленных форм освоения действительности и, следовательно, наметка их общелогических характеристик, признаков есть обобщение связей, выявленных развитием конкретных наук. Общетеоретическая разработка Гегелем категорий «развитие», «тотальность», «органическое целое» соответствует в этом смысле зачаткам анализа процессов развития и сложных, системно расчленённых объектов в науках XVIII века. Гегель сумел обнаружить иные, чем известные предшествующей философии, универсальные формы бытия, а именно: диалектические формы.
- Отсюда простейшей и всеобщей «клеточкой» всего целого, воспроизводящейся на всех его уровнях и ответвлениях, оказывается «самосознание», где объект и направленные на него познавательные акты совпадают.
- Гегель. Соч., т. VI, с. 44.
- Гегель. Введение в философию. — М., 1927, с. 28.
- Гегель. Соч., т. I, с. 88.
- См. Hegel. Gesamt. W. fhrsg. von Glockner, Bd. 1, S. 302.
- Ibid., S. 133.
- Гегель. Соч., т. VII, с. 17.
- Гегель. Соч., т. III, с. 43.
- См. К. Маркс. К критике политической экономии. — М., 1951, стр. 213–214.
- Гегель. Соч., т. V, с. 4.
- Там же, с. 55.
- Гегель. Соч., т. VI, с. 299.
- Гегель. Соч., т. V, с. 34.
- Там же, с. 4.
- См. В. И. Ленин. Философские тетради. — М., 1947, с. 329: «Диалектика и есть теория познания (Гегеля и) марксизма».
- Появление и наблюдение того или иного эмпирического материала не является само по себе творческим принципом в познании. Ещё должна быть произведена предметная абстракция, соответствующая этому материалу, должна быть образована мысленная предметность, чтобы началось его познание.
- К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II. — М., 1948, с. 345.
- Где-то, в самых глубоких своих основаниях, эта характерная фигура субъекта культуры как фактическая реалия идеи «абсолютного духа». может быть ещё и дальше прослежена к выражению вполне объективного экономического отношения, развиваемого буржуазным обществом, капиталом, — всеобщего отношения полезности, или, как говорил Маркс, «системы всеобщей полезности», объединяющей и формализующей предметные воплощения, продукты всех и всяческих видов реального производства в качестве даровых полезностей, которые лишь фактом частной собственности опосредуются и собственное самостоятельное содержание которых выступает как нечто несущественное, побочное, случайное, условное (как «хитрость разума», сказал бы Гегель).
- К. Маркс. Капитал, т. I. M., 1952, с. 371.
- К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, с. 64.
- В этом смысле Гегель, проводивший в целом содержательную точку зрения в анализе истории мысли, — предтеча указанных идеалистических «морфологии» и «типологий» культуры, элиминировавших полностью содержание из исторических отношений познания. Гегелевские ошибки, постулировавшие определённое разобщение содержания истины и человеческой познавательной деятельности, на долю которой оставалось лишь то или иное отношение к готовому независимо от неё строю вневременной «идеи», отпочковываются в конце XIX — начале XX века в иррациональные системы, в вульгарные схематизации истории мысли (к перечисленным выше можно добавить исследования «форм мысли» у Г. Лейзеганга, Э. Сурио и другие, «стилистических структур» у В. Гольдшмидта, «сравнительной философии» у М. Масон-Урселя, А. Демпфа и другие, психологических и даже патапсихологических «философских типов» у Г. Герцберга, и тому подобное). Здесь вообще интерес сосредоточивается на отношениях, внешних фактическому содержанию знания: это особенности его изложения, внешний, систематический его костяк, социально-психологические мотивы мировоззрения, умственные склонности и черты темперамента философов и проявляющиеся в них стереотипы сознания, стихийно проникающие из непосредственного процесса жизни и принимающие устойчивый вид «объективных мыслительных форм» (по выражению Маркса) данного общественного уклада, Выделение различного рода «мыслительных форм», «типов мировоззрений», и так далее — оказывается на деле уходом от рассмотрения содержания истории мысли и подменой его структурами стихийного общественного сознания, пронизывающего те или иные исторические формы культуры. Содержание самого специального знания считается неотносящимся к деятельности людей или лишь экспрессивно с ней связанным, и в нём не усматривают никаких опор для объективных оценок и обобщённой реконструкции индивидуально, во времени развиваемых отношений мысли, индивидуальных убеждений, поисков, открытий, и так далее, для определения в них моментов заблуждения или истины. Все они оказываются равноправными и равнопорядковыми. Связи исторического развития выпадают, и упорядочивание этих индивидуальных проявлений человеческой мысли идёт по пути установления чисто формальной общей структуры, которая замещает содержание познания различными социально-историческими формами его ассимиляции стихийным сознанием той или иной эпохи, субъектом доминирующей в ней культуры, образования (на этом сведении, в частности, выросла вся «морфологическая» концепция Шпенглера). Идея замкнутых и повторяющихся типов философского исследования и знания оборачивается в итоге абсолютным релятивизмом. Н. Гартман в одной из своих работ тонко заметил, что тот, кто углубится в эти «мыслительные формы» у Ясперса и Лейзеганга, с удивлением обнаружит, что это, по существу, формы философского заблуждения (см. N. Hartmann. Kleinere Schriften, Bd. II, Berlin, 1957, S. 17).
- Гегель. Соч., т. IX, с. 95.
- Гегель. Соч., т. II, с. 518.
- Гегель. Соч., т. IX, с. 13.
- Гегель. Соч., т. VII, с. 56.
- См. Гегель. Соч., т. VII, стр. 26–28.
- Гегель подчёркивает, что в последнем речь идёт о связях именно высшей ступени предмета, вычленяемых иначе, чем связи проявления его во времени. «В более спекулятивном смысле, — пишет Гегель в «Философии права», — способ наличного бытия понятия и его определённость суть одно и то же. Но нужно заметить, что моменты, результат которых есть определённая дальше форма, предшествуют ей как определённые понятия в научном развитии идеи, но не предшествуют ей как образования во временном развитии. Так, например, идея, определённая как семья, имеет своей предпосылкой определения понятия, как результат которых она будет представлена в дальнейшем изложении. Однако данность этих внутренних предпосылок также и самих по себе в качестве права, собственности, договора, морали и так далее представляет собой ту сторону, которая лишь в высшей, более завершённой стадии приходит к этому своеобразно оформленному наличному бытию своих моментов… Но то, что мы получаем таким образом, есть ряд мыслей и затем ещё другой ряд существующих форм, причём, может случиться, что временная последовательность в действительном явлении окажется отчасти иной, чем последовательность понятия. Так, например, нельзя сказать, что собственность существовала раньше семьи, и, несмотря на это, она рассматривается раньше семьи» (Гегель. Соч., т. VII, с. 56–57). Это гениальное изложение. В иной форме оно повторено и Марксом во «Введении» к «Критике политической экономии».
- Гегель. Соч., т. IX, с. 34.
- Конечно, поскольку ответвлениями абсолютного духа Гегель считает массу сторон общественной деятельности, то при рассмотрении философии фактически учитывается вся историческая эпоха, зачастую даётся яркая картина социальной, культурной, научной жизни эпохи (того, что Гегель называет «духом народа», «определённостью народного духа»). Но этот эмпирический материал не воссоздаётся согласно его собственным внутренним связям, и философия эпохи раскрывается как этап познания лишь со стороны своего абстрактного выражения, включаемого логическим анализом в схему «саморазличения понятия». К такому анализу этапов истории познания применимо то, что Энгельс говорил о гегелевском способе трактовки эпох истории общества: «… вместо того чтобы объяснять историю Древней Греции из её собственной внутренней связи, Гегель просто-напросто объявляет, что эта история есть не что иное, как выработка «форм прекрасной индивидуальности» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II. — М., 1948, с. 372). См. по этому вопросу работу К- С. Бакрадзе «Система и метод философии Гегеля» (Тбилиси, 1958).
- Гегель. Соч., т. IX, с. 518.
- См. Гегель. Соч., т. IX, стр. 26–28.
- Гегель. Соч., т. IX, с. 34.
- Критика «сериальной» диалектики Прудона, которую Маркс дал в «Нищете философии», адресовалась им и Гегелю — «учителю» Прудона.
- К. Маркс. К критике политической экономии. — М., 1951, с. 46.
- К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, с. 86.
- См. К. Маркс. Нищета философии. — М., 1956, с. 84.
|