|
Словом «западнизм» я называю социальный строй современных стран западного мира. К числу этих стран относятся США, Франция, Германия, Англия, Италия, Канада, Австралия, Австрия, Бельгия и другие западноевропейские страны. Я не называю социальный строй этих стран словами «капитализм» и «демократия» потому, что слово «капитализм» характеризует эти страны лишь с точки зрения экономики, да и то односторонне, а слово «демократия» обозначает лишь одну из сторон политической системы этих стран. К тому же эти слова стали многосмысленными идеологическими выражениями, а не научными терминами. Реальный социальный строй современных западных стран содержит элементы капитализма и демократии, но не сводится к ним. Он есть нечто большее. За последние пятьдесят лет с ним произошли настолько значительные изменения, что слова «капитализм» и «демократия», с которыми прочно связано привычное содержание, уже не характеризуют его достаточно адекватно. Нейтральное слово «западнизм» мне представляется более подходящим. Трудность для научного понимания западнизма состоит в том, что западные человейники встали на путь эволюции в направлении к сверхобществу с одновременной эволюцией в рамках обществ. Трудно разграничить, что относится к уровню сверхобществ и что к уровню обществ, что в эволюции обществ есть результат развития внутренних потенций самого этого уровня и что есть результат внешнего влияния на них уровня сверхобщества. Сами западные теоретики в таком направлении вообще не думают и никаких даже чисто эмпирических исследований не делали. Рассмотрим сначала западнизм на уровне общества, то есть западнистское общество. Общества западнистского типа сложились и завоевали лидирующее положение в человечестве благодаря усилиям народов западноевропейских. При этом более или менее одновременно сформировались французы, немцы, англичане, итальянцы и другие народы. Они сформировались в составе единой западноевропейской цивилизации. У них выработались сходные черты, позволяющие говорить о народах и о людях западнистского типа. Назовём их западоидами. Все авторы единодушно отмечают такие черты западных народов (народов из западоидов). Повышенная склонность к индивидуализму. Высокий интеллектуальный и творческий уровень (сравнительно с другими народами, конечно). Изобретательность. Практицизм. Деловитость. Расчётливость. Конкурентоспособность. Авантюристичность. Любознательность. Эмоциональная черствость. Холодность. Честолюбие. Повышенное чувство собственного достоинства. Чувство превосходства над другими народами. Высокая степень самодисциплины и самоорганизации. Стремление управлять другими и способность к этому. Способность скрывать чувства. Склонность к театральности. Почти все они в той или иной мере побывали в роли завоевателей и колонизаторов. Упомянутые качества западоидов не присущи каждому из них по отдельности. Они «растворены» в массе их. Люди западоидного типа и качества западоидности встречаются у всех достаточно больших и сравнительно развитых народов. Но у западных народов процент людей с качествами западоидов и концентрация «раствора» западоидности выше, чем у других народов, причём величина этого «выше» оказалась достаточной, чтобы образовать качественное отличие. Общества западнистского типа сложились и завоевали лидирующее положение в эволюции человечества благодаря многим факторам, основные среди которых суть следующие два. Первый из них — интеллектуальная и материальная культура, которую создали западоиды общими усилиями. Она почти на сто процентов определила прогресс человечества в этом отношении в последние несколько столетий. В основе её возникновения и развития лежит научное познание мира и технические изобретения, опирающиеся на результаты науки. Второй фактор — возвышение над прочим человечеством за счёт завоеваний, ограблений и колонизации других народов, за счёт эксплуатации всей доступной части планеты в своих корыстных интересах. Оба эти фактора сохранили силу и в наше время. Более того, их действие усилилось. Причём, второй фактор стал доминирующим, в особенности после того, как Запад нанёс поражение своему эпохальному и глобальному конкуренту за овладение планетой — коммунистическому миру. Этот фактор стал главным в числе тех, которые обусловили возникновение западнистского сверхобщества. Западнистское общество характеризуется определённым типом социальной организации, то есть типом клеточной структуры, системы власти и управления, нормативной сферы (права), экономики, идеосферы, культуры, структуры населения. Обо всём этом существует необъятная литература. Число специалистов, думающих на эти темы, не счесть. Я ограничусь лишь краткими замечаниями, иллюстрирующими мой подход к пониманию всех этих объектов. Западнизм, как и коммунизм, есть не сумма не связанных друг с другом признаков, а единое целое, в котором скоординированы бесчисленные элементы, причём скоординированы не кратковременными и одноактными распоряжениями властей, а естественно-историческим путём, как результат жизненного опыта миллионов людей во множестве поколений. Нельзя Сферу государственности западнизма обычно определяют как демократию. Но демократия есть лишь часть её. Демократия на виду, бросается в глаза, выгодно отличает западнистскую государственность от других её видов. Потому западная идеология и пропаганда раздувают её так, что создаётся впечатление, будто ничего другого нет или по крайней мере Всё прочее играет второстепенную роль. А между тем в западных странах имеется мощная и довольно стабильная часть государственности, которая находится вне демократической части. Она состоит из административно-бюрократического аппарата, полиции, судов, тюрем, армии, секретных служб и многочисленных учреждений и организаций, так или иначе связанных с государством и работающих на него. Демократическая часть государственности западнизма не есть нечто такое, что вырастает независимо от недемократической части, как полагают некоторые её апологеты, — прямо из капитализма. Она возникает и существует в неразрывной связи с недемократической частью и в принципе невозможна без неё. Элементом демократии является, например, разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную. Оно было задумано как средство против абсолютной деспотической власти. А в ходе реальной истории первоначальная идея фактически не воплотилась в жизнь или это разделение утратило ту роль, какую играло ранее. Это проявляется, например, в том, что законодательные органы занимаются не столько разработкой и одобрением общего кодекса поведения, сколько решениями, направляющими конкретные действия исполнительной власти. Исчезла разница между законодательством и текущими распоряжениями властей, между общими и частными задачами власти. Главной задачей представительной власти стало не законодательство, а управление. Всё то, что теперь штампует законодательный орган, стало называться законом. Правительство получило возможность издавать для самого себя удобные ему законы. Правительство вышло из-под контроля закона. Сама концепция закона потеряла значение. Правление стало главной задачей законодательного органа, а законодательство — его побочной функцией. Элементом демократии является многопартийная система. Этот элемент считается настолько важным, что в идеологии и пропаганде часто его используют как определяющий признак западной государственности вообще. Это стало обычным во второй половине ХХ века, когда западнистская государственность противопоставлялась коммунистической как многопартийная — однопартийной. Что такое многопартийность? Если в стране разрешено много партий, это ещё не означает, что государственность многопартийная. Для этого необходимы ещё два условия. Первое — государственность заметным образом зависит от партий. Последние Современные западнистские партии не являются выразителями и защитниками интересов Западнистские партии не имеют чёткой и систематизированной идеологии, не имеют далеко идущих целей и программ их достижения. Они действуют, руководствуясь ближайшими практическими целями. Они стремятся завоевать популярность в массах и получить как можно больше голосов на выборах, выдвигая для этого лозунги и программы применительно к конкретным условиям. На всех уровнях социальной иерархии, начиная от местных общин и кончая уровнем страны в целом, происходит превращение партийных активистов (политиков вообще) в часть правящего слоя, — происходит сращивание политики и управления. А с другой стороны, партии «врастают» в хозяйственную жизнь общества и в другие его сферы. Политики становятся сотрудниками концернов, занимают совсем не политические посты. Официальные сравнительные точные характеристики советской и западнистской государственности мне неизвестны. Я в своё время проделал это как исследователь-одиночка. Я измерял такие параметры власти: траты общества на её содержание, размеры, объём решаемых задач, эффективность, степень коррумпированности, сменяемость чиновников и так далее. Я установил, что советская государственность была дешевле, меньше по размеру, шире по объёму функций, эффективнее, менее коррумпирована, чем западнистская. И по сменяемости правителей не уступала последней. В своё время и многие западные наблюдатели склонялись к такому мнению, наблюдая темпы индустриализации, деятельность властей в войну и в восстановительный период, деятельность властей на международной арене и так далее. Идеологическая и пропагандистская дискредитация советской власти и восхваление западнистской шли со стопроцентным нарушением правил научного исследования. Советское общество считалось неправовым, а западнистское — образцом общества правового. Опять-таки тут имеет место идеологическая предвзятость и неясность. Если иметь в виду число юридических законов и степень охваченности жизни людей ими, то западнистское общество не имеет себе равных. Например, на заре американской государственности налоговые законы были записаны на нескольких страницах, то теперь для записи их потребовалось боле десяти объемистых томов, — увеличение в тысячи раз! И так во всем. К тому же в десятки раз возросло число сфер, потребовавших правового регламентирования. И ещё более грандиозных размеров достигла сфера частного права. Мне, например, довелось быть свидетелем брачного контракта, содержавшего несколько сот пунктов. Западное общество превратилось в общество правового тоталитаризма. Тут сложилась такая густая и запутанная сеть правовых норм и отношений, в которой рядовой гражданин самостоятельно не способен поступать без ущерба для себя. Потребовалось огромное число специалистов в этой сфере. И они появились, образовав особый социальный слой с высоким уровнем доходов и большим влиянием в обществе. Мало кто из граждан общества обходится без их услуг. А для значительной части граждан они суть неотъемлемый элемент их жизни. Советское общество с этой точки зрения выглядит действительно неправовым. Но не бесправным. В такой гипертрофированной правовой системе в нём не было надобности. И в этом было одно из его достоинств сравнительно с Западом. Общепринято считать «базисом» западнистского общества частную собственность, частное предпринимательство и капитализм. Остановлюсь на этом подробнее, поскольку эта тема в нынешней (постсоветской) России, пытающейся пойти путём западнизации, особенно важна. Что такое частная собственность? Чтобы ответить на этот вопрос, надо различать владение (обладание) и собственность. Не всякое владение есть собственность. Владеть чем-то — это значит распоряжаться этим по своему усмотрению. Владеть чем-то можно благодаря физической силе, обману, находке, традиции, и так далее. Собственность есть владение узаконенное, есть владение по праву. Право само по себе не приносит то, что становится собственностью. Владение чем-то должно быть приобретено какими-то путями. Но чтобы стать собственностью, оно должно быть объявлено законным или приобретённым в рамках юридических законов. Частной собственностью являются такие случаи:
Частная собственность есть феномен исторический. Никакого врождённого чувства собственности и тем более прирождённого права собственности нет. Она формировалась по многим линиям. У большинства народов она не развилась в полной мере или даже совсем не развилась. У народов западного мира она достигла высшего уровня развития, причём сравнительно недавно. Фактически таким рубежом её исторического оформления явились параграфы буржуазных конституций «Частная собственность священна и неприкосновенна». Частная собственность прошла длительный, сложный и полный драматизма путь, прежде чем достигла состояния, какое можно наблюдать в современных западных странах. Множество частных собственников тут стало настолько многочисленным, что эти общества можно считать тотально частнособственническими. Основной функцией частной собственности для большинства граждан стала функция, подобная социальным гарантиям, какие имели место в коммунистических странах. Это — своего рода эрзац таких гарантий. Люди, обладающие частной собственностью, легче переживают трудные периоды (например, безработицу, инфляцию). Они свободнее и увереннее в выборе жизненного пути. Их дети имеют лучшие условия для жизненного старта, выбора профессии, образования, карьеры. Собственность даёт лучшие условия для общения и доступ к жизненным благам, уверенность в обеспеченной старости. Частная собственность охватила все сферы жизни западных людей, стала всеобъемлющим стимулом их жизнедеятельности, завладела их умами и чувствами. Приобретение и увеличение её стало основным содержанием всех видов деятельности, включая политику, науку, искусство, спорт, религию. Основная масса западоидов с рождения до смерти живёт в атмосфере одержимости частной собственностью, стремления иметь её любой ценой, накапливать, охранять. И нет ничего удивительного в том, что апологеты западнизма считают стремление людей к частной собственности врождённым. Западнистское общество, как и всякое общество, имеет клеточную структуру. Западнистские клеточки разделяются на две группы. Одни из них, как и коммунистические, создаются решениями властей (государственные учреждения, полиция, армия, специальные службы, исследовательские институты, и так далее). Другие клеточки создаются по инициативе частных лиц и организаций. Частные клеточки являются доминирующими. Они задают тон в обществе. Так что и государственные клеточки уподобляются им. Качественное отличие западнистских клеточек от коммунистических заключается в том, что они суть исключительно деловые объединения людей. Они могут иметь сложную внутреннюю структуру. Но она диктуется исключительно интересами и условиями дела. Всё прочее в клеточках не допускается — никакие неделовые группы, никакие общественные организации, никакие посторонние для дела вмешательства. Короче говоря, западнистские клеточки максимально очищены от всего того, что непосредственно не относится к делу. Они суть своего рода деловые машины, а не объединения людей для совместной жизни. В них нет никакого коллектива с его структурой, независимой от дела. Сотрудники их суть социально независимые друг от друга детали этой деловой машины. Люди через западнистские клеточки получают только деньги и возможность для деловой карьеры. Обо всём остальном они должны позаботиться сами. Общество не гарантирует им работу, жилье, медицинское обслуживание, пенсию и прочие жизненные блага. Внутри западнистских клеточек действует жестокая деловая дисциплина. Деятельность клеточек максимально рационализирована. Максимально используются силы и способности сотрудников. Интенсивность труда предельная. От сотрудников требуется соответствующая обязанностям квалификация. Частное предпринимательство есть образование и функционирование частных деловых клеточек. Понятие «частное предпринимательство» стало неопределённым и многосмысленным, как и все прочие понятия, относящиеся к Западу. Думаю, что тут происходит преднамеренное разрушение понятийного аппарата с целью введения в заблуждение масс населения, агитируемого в пользу отказа от коммунизма и перехода на путь западнизации или возврата к дореволюционному состоянию. Семья, открывающая маленький магазинчик, есть частный предприниматель (скажем, частник). Гигантская автомобильная, авиационная или компьютерная фирма с капиталом в несколько миллиардов тоже есть частник. Банк, контролирующий тысячи крупных и миллионы мелких частников, есть частник. И человек, берущий в этом банке кредит на несколько десятков тысяч для открытия мизерного дела, тоже есть частник. Современное западное общество есть не сумма частников, а иерархическая структура с отношениями подчинения и соподчинения. Рассматривать частное предпринимательство вне этой структуры бессмысленно. В ХХ веке, особенно после Второй мировой войны, произошли радикальные перемены в сфере частного предпринимательства. Подавляющее большинство частных предпринимателей начинает теперь дело не на свои деньги, а на деньги, взятые в банке в кредит, разумеется, под проценты. Тем не менее, взяв деньги в кредит и начав дело, человек становится частным собственником. Становится формально, юридически. Фактическим собственником данного в кредит начального капитала является банк, причём тоже юридически. Взявший в кредит деньги предприниматель фактически выступает тут в роли служащего банка, который сам является частным предпринимателем. Большинство мелких и даже средних предпринимателей становится таковыми не из врождённого стремления к наживе (таковое не существует), а просто будучи вынужденными на это обстоятельствами. Для них это — способ заработать на жизнь. Обычно они еле сводят концы с концами. Главная их цель — выплатить проценты за кредит и сам кредит в банк, оставить себе и своей семье Частное предпринимательство в рассматриваемом случае есть форма принуждения людей к труду, и к труду не такому уж лёгкому. Даже в тех случаях, когда дело процветает, частные предприниматели на этом уровне посвящают жизнь в основном работе. Обычно они работают больше своих наёмных работников. Этот вид труда связан с нервотрёпкой и с постоянной тревогой за будущее. Условия труда лиц соответствующих категорий в коммунистическом обществе (заведующих, директоров предприятий) неизмеримо легче. Не каждый частный предприниматель есть капиталист. Капиталист в общепринятом понимании (его разделял и Маркс) есть частный предприниматель, использующий деньги для получения прибыли. Капитализм не есть нечто раз и навсегда данное. В западном обществе произошли изменения, причём противоречивые с точки зрения судьбы капитализма. Различаются периоды «старого» и «нового» капитализма. «Старый» капитализм был по преимуществу множеством индивидуальных капиталов, вкрапленных в общество некапиталистическое по общему типу. Лишь в ХХ веке западное общество стало превращаться в тотально капиталистическое. После Второй мировой войны отчётливо обнаружилась тенденция к превращению больших территорий и целых стран в объединения, функционирующие как огромные денежные системы и капиталы. Дело тут не в концентрации капиталов, хотя и это имело место, а в организации жизни большинства населения этих объединений таким образом, будто оно стало средством функционирования одного капитала. Новое качество в эволюции капитализма возникло по линии вовлечения масс населения в денежные операции по законам капитала, увеличения множества таких операций в усиления их роли в жизни людей. Этот процесс был связан с усилением роли государства в денежных операциях, с разрастанием денежного законодательства, с упорядочиванием и регламентированием отношений между работодателями и наёмными лицами, со структурированием предпринимательства, с ограничением конкуренции и свободы ценообразования, короче говоря, — с социальной организацией и регулированием всей системы жизни общества. В результате этого процесса подавляющее большинство членов западного общества, имеющих Но это был лишь один аспект эволюции капитализма. По другой линии происходил процесс в некотором роде противоположный. Одним из явлений этого процесса стало образование класса управляющих и дифференциация функций предпринимателей на функции собственников и функции управляющих делом. В результате собственники утратили часть своей власти над делом, разделив её с несобственниками, а порой уступили её последним полностью. Капиталист либо рассеялся в массе людей, каждый из которых по отдельности не есть капиталист, либо превратился в организацию наёмных лиц, либо стал подчинённым лицом денежного механизма. Понятия «капиталист» и «капитализм» потеряли социологический смысл. С ними уже нельзя адекватно описать специфику и сущность западного общества. Мелкий акционер, предприниматель, имеющий кредит в банке и ведущий дела через банк, пенсионер, рантье, владелец большой суммы денег, президент банка, менеджер с огромным окладом, рабочий, совершающий денежные операции через банк, и так далее — все это суть представители различных социальных категорий, хотя все они суть соучастники в деятельности одного огромного безликого капитала. Экономику Запада в России называют рыночной. При этом ей не дают реалистичное описание, хотя специалистов, способных на это, более чем достаточно. Это говорит о том, что идеи рыночной экономики играют не столько экономическую, сколько идеологическую и политическую роль. Рынок — это сложнейшее переплетение всевозможных средств организации грандиозного процесса и всевозможных способов управления имени Только наивные люди могут верить, будто эта наиболее важная сфера жизни западного общества пущена на самотёк, предоставлена самой себе и Общепринято приписывать взлёт западной экономики в заслугу капитализму. Конечно, в этом есть доля истины. Но в большей мере тут имеет место преувеличение роли капитализма и игнорирование (или умышленное умолчание) роли других факторов, причём — неэкономических. И главным среди последних является ограбление всей планеты. Западная цивилизация сложилась фактически как «надстройка» над прочим человечеством, эксплуатирующая последнее как зону (среду) своего существования. Возникновение и успехи коммунистического мира в XX веке стали угрозой её существованию. Естественно, Запад с первых же дней жизни реального коммунизма начал непримиримую борьбу с этой угрозой. Эта борьба в XX веке стала стержнем эволюции человечества и остаётся им на все обозримое будущее. Об идеологической сфере западнизма говорилось выше. Население западных человейников структурируется, прежде всего, в зависимости от его деловой структуры (клеточки, сферы). Но не только от этого. Тут действует множество других факторов. Структурирование происходит одновременно в нескольких аспектах. Одни и те же люди попадают в разные категории. В одну и ту же категорию в одном аспекте попадают люди, принадлежащие к разным категориям в другом аспекте. Так что создать единую социальную классификацию, которая отвечала бы логическим критериям, не удаётся. Рассмотрим для примера разделение людей на нанимателей (работодателей) и нанимаемых. Членами первого класса являются не только отдельные предприниматели, но и группы людей, совместно распоряжающихся ресурсами дела и организующих дело. В наше время такие группы играют решающую роль. Они имеют различные размеры — от нескольких человек до многих тысяч, как это можно видеть в больших компаниях. В эти группы входят как собственник средств деятельности, так и наёмные лица — менеджеры, работники контор и канцелярий, короче говоря, — все те, кто представляет и отстаивает интересы группы-работодателя, будучи членами этой группы. Работодателем может быть не только группа, владеющая и распоряжающаяся средствами частной компании, но и общественное и государственное учреждение. В класс нанимаемых входят не только рабочие, но и всякого рода служащие, включая государственных чиновников. Входят и лица, сами являющиеся собственниками денежных сумм, акций, имущества (домов, земельных участков, вещей). В подавляющем большинстве это не пролетарии в том смысле, как их описывали Маркс и Энгельс. В число нанимаемых могут попасть директора банков, получающие больше денег, чем миллионеры-предприниматели; менеджеры; государственные чиновники вплоть до президентов, министров, генералов; инженеры; профессора; артисты; спортсмены и прочие лица, ничего общего не имеющие с пролетариатом. В промышленности западных стран занято меньше трети работающих людей, по крайней мере половина которых не являются рабочими по профессии. Рабочий класс в том виде, в каком он послужил основой для марксистских идей классовой борьбы и диктатуры пролетариата, вообще больше не существует в западных странах. Возникли такие категории наёмных работников, каких не было раньше и которые по численности и по роли в обществе не уступают тем, кого по традиции относят к рабочему классу, а то и превосходят их. Современное западное общество уже немыслимо без иностранных рабочих. В Западной Европе их десятки миллионов. Они образуют особый слой, сопоставимый с рабами Римской империи. Постоянным фактором жизни западных стран является безработица. Наличие безработных вызывает недоумение по целому ряду причин. В стране миллионы безработных граждан, а одновременно тут занято в два раза больше иностранных рабочих. С другой стороны, предприниматели данной страны инвестируют свои капиталы и создают предприятия в других странах, давая там работу большому числу людей. Почему эта «нелепость» имеет место? То, что предпринимателям это выгодно, очевидно и общеизвестно. Иностранным рабочим меньше платят, чем своим. Они не имеют профсоюзов. Не надо тратиться на их социальное обеспечение. В других странах рабочая сила дешевле. Не надо думать о социальных проблемах чужого населения. В западной социологической и экономической литературе принято делить население на три уровня — на высший, средний и низший. Основанием для деления служит размер собственности и дохода. Каждый такой уровень разделяется, в свою очередь, на подуровни, обычно — на три. Например, по одной из таких классификаций средний уровень подразделяется на такие:
Низший уровень делят на квалифицированных рабочих, неквалифицированных рабочих, работающие этнические меньшинства. По другим классификациям в низший класс попадают безработные и вообще лица, имеющие доход ниже минимального. Такого рода классификации очевидным образом искусственны. В реальности имеет место непрерывная линия уровней собственности и доходов. В ней просто нет естественных точек разграничения. Фактическая роль таких классификаций — идеологическая: признав очевидным факт социальных и материальных контрастов, направить внимание людей на удобную для апологетики статистическую середину. Когда сообщают, что высший уровень составляет пять процентов населения, низший — десять, а средний — восемьдесят пять, то всякая социальная критика общества должна умолкнуть. В средний уровень при этом попадают мелкие и средние предприниматели, государственные служащие, профессора, артисты, квалифицированные специалисты, адвокаты, врачи и так далее. О какой тут классовой борьбе может идти речь? Я считаю более адекватной западной реальности классификацию населения по социальному статусу, о котором говорилось выше в разделе о коммунизме. Только в западных странах комплекс признаков, определяющих социальный статус человека, отличается от такового в коммунистическом человейнике, что само собой разумеется. Частная собственность, частное предпринимательство, капитализм, финансовая система, демократия, — все это отражается в структуре населения. Если в коммунистическом человейнике главным «богатством» является социальное положение человека, то в западнистском человейнике таковым является обладание материальными ценностями, включая деньги. Тут богатство (без кавычек) образует особую социальную категорию. Тут существуют многочисленные способы обогащения, отличные от капиталистического, — наследование имущества и денег, высокая плата за занимаемую должность, махинации с имуществом и финансами, игра, грабёж, организованная преступность, плата за открытия и изобретения, огромные гонорары, мошенничество, и так далее. Обладающие богатством люди образуют особый социальный слой. Он возникает как производный от фундаментальных социальных отношений. Но, возникнув и укрепившись, он становится хозяином общества, точнее говоря, — становится организатором доминирующих слоёв общества в единое целое. Он овладевает львиной долей богатств общества, основными и самыми щедрыми источниками доходов, наилучшими каналами карьеры и вообще средствами жизненного успеха. Все западнистское общество превращается в гигантский механизм по созданию и приобретению материальных богатств и по их распределению. Сами западные идеологи зачастую вообще рассматривают западное общество как потребительское. Реальная жизнь западных стран есть постоянная социальная борьба, пронизывающая все их аспекты и уровни. Признанной ареной её является то, что называют гражданским обществом. Сохранились ли антагонистические классы? По моим наблюдениям, они «растворились» в мешанине других явлений. Но всё же время от времени они дают о себе знать. Борьба при этом обычно идёт локальная и за перераспределение долей доходов, и за незначительные (с социологической точки зрения) изменения в условиях труда. Социальные отношения вообще не подвергаются критике и не ставятся под сомнение. Они устраивают обе стороны. Борьба идёт в этих рамках. В этом смысле классовые конфликты уже не являются антикапиталистическими, какими они были в XIX и в начале ХХ века. Конечно, возникают разного рода объединения и даже партии, направленные против самого социального строя общества. Существуют даже коммунистические организации. Но всё это, можно сказать, допороговые явления, не имеющие заметного влияния на ход жизни западного мира. Их идеологический уровень крайне низок. Возникают массовые движения большого масштаба. Они приковывают к себе внимание общества и даже временами потрясают его. Это, например, студенческие движения, движения гомосексуалистов, «зелёных», антиглобалистов, и так далее. Но они не затрагивают основ западнизма и в значительной мере манипулируются правящими силами. Вообще на Западе разработана виртуозная технология профилактики и борьбы с явлениями антизападнизма. Учебников на этот счёт нет. Но в них нет надобности. Соответствующие кадры готовятся в изобилии и без них. И гражданское общество в значительной мере служит этому. Весьма эффективным средством борьбы с антизападнизмом является стратегическая установка господ западного мира на борьбу с внешними явлениями, которые в идеологии и пропаганде преподносятся как угроза всей «мировой цивилизации», — с коммунизмом, с мусульманским терроризмом, с экстремизмом. Война Запада во главе с США за мировую гегемонию с этой точки зрения является мощнейшим средством подавления и недопущения внутреннего антизападнизма. Обращаю внимание на то, что как Запад и западнизм — что не одно и то же (Запад — совокупность стран, западнизм — их социальный строй), так и антизападнизм не есть антизапад. Антизападнизм — враждебное отношение не к Западу (не антизапад), а к социальному строю западных стран, — явление, подобное антифашизму, антикоммунизму и так далее. Можно быть приверженцем Запада и одновременно антизападнистом. Аналогично не одно и то же США и американизм. Антиамериканизм не есть вражда к США. Это — вражда к социальному строю современных США. А зачастую антиамериканизм понимается ещё уже: как протест против определённого поведения правящих сил США в отношении внешнего мира. |
|
Оглавление |
|
|---|---|
|
|