Джон Гэлбрейт:
Новое индустриальное общество.
Глава XXXIII. Образование и эмансипация

1

Основная линия развития индустриальной системы для нас теперь ясна; мы выяснили также направление требуемой политики. Характерной особенностью функционирования индустриальной системы является то, что ей удаётся внушить людям такие умонастроения, которые создают надёжную основу для планирования и влекут за собой признание её целей. А это обеспечивает успешное внедрение режима организации, от которого она столь сильно зависит. Большинство считает, что это придаёт индустриальной системе неприятные черты коллективизма и единообразия. Нейтрализовать их можно с помощью действий, которые помогают человеку избежать подчинения индустриальной системе.

Относящиеся сюда требования имеют двуединый характер. Во-первых, требуется чёткое понимание действительности и критическое к ней отношение, с тем чтобы обеспечить систематическую критическую проверку убеждений, внушаемых индустриальной системой. Во-вторых, необходим политический плюрализм, обеспечивающий возможность выражать и защищать идеи и стремления тех, кто, образно говоря, предпочитает вырваться из оков индустриальной системы.

Наиболее важное — в долговременной перспективе — значение для такой эмансипации человеческой личности явно имеет образование, особенно высшее. Помимо всего прочего, образование представляет собой орудие разрушения слепой веры и её замены более критическими убеждениями.

Индустриальная система, в рамках которой обученные и образованные кадры превратились в решающий фактор производства, нуждается в высокоразвитой системе образования. Если система образования содействует в целом укреплению системы взглядов, угодных индустриальной системе, влияние и нивелирующий характер последней усиливается. Это служит лишним доказательством того, что, будучи поставлена в более высокое и независимое положение по отношению к индустриальной системе, система образования могла бы стать необходимой питательной средой для скептицизма, эмансипации и плюрализма.

Не подлежит сомнению, что высшее образование ныне широко приспособлено к нуждам индустриальной системы.

Упоминавшиеся в предыдущей главе школы бизнеса и колледжи служат приготовительной школой для техноструктуры. Высокий престиж, которым пользуются естественные науки (теоретические и прикладные) и математика, и оказываемая им материальная поддержка отражают нужды техноструктуры. Характерным отражением процесса приспособления к этим нуждам является щедрое субсидирование научных исследований, ведущихся в данных областях, и связанной с ними подготовки аспирантов, между тем как меньший престиж искусствоведческих и гуманитарных наук и меньшая поддержка, выпадающие на их долю, свидетельствуют о том, что им придаётся второстепенное значение. Ни одна университетская администрация не стала бы в наше время придерживаться (не на словах, а на деле) принципа, что на изучение театра или изобразительных искусств следует выделять такие же средства, как и для вычислительного центра или ускорителя электронов. Таково влияние индустриальной системы.

Нельзя сказать, что это влияние не наталкивалось на сопротивление. Слишком односторонняя ориентация на нужды индустриальной системы вызывает противодействие — по крайней мере со стороны зрелых и уверенных в своих силах преподавательских коллективов. Экономические и технические учебные заведения высоко котируются благодаря их утилитарному профилю, так же как учёные-естествоиспытатели и математики высоко котируются благодаря тому, что они причастны к открытиям, чреватым серьёзными и зачастую внушающими тревогу практическими последствиями. Но наряду с этим всё ещё провозглашается, что университет должен обслуживать культурные и интеллектуальные запросы личности. Более того, подобные утверждения образуют преобладающую часть содержания официальной литературы о современном высшем образовании. Без разговоров о непреходящей и самодовлеющей ценности гуманитарного образования не обходится ни один акт введения в должность очередного президента университета, ни одно юбилейное торжество, никакие проводы в отставку выдающегося преподавателя.

Лишь в редких случаях подобные заявления отсутствуют в официальных речах, посвящённых началу учебного года. Это отчасти отражает нехватку нейтральных тем, доступных людям, слывущим весьма мудрыми, но обладающим очень малыми специальными знаниями. Это отражает также глубокое убеждение современного президента колледжа в том, что любая неудовлетворительная линия в руководстве учебным процессом может быть искуплена достаточно торжественной декламацией.

Передать же реальные средства кафедре изящных искусств за счёт кафедр технических наук было бы гораздо труднее. И всё же эта декламация, пусть пустая и праздная, в конечном счёте отражает реальную проблему. Индустриальная система стимулировала громадное расширение образования. Это можно только приветствовать. Но до тех пор, пока её тенденции не будут заранее чётко учитываться и энергично пресекаться, она будет насаждать исключительно такое образование, которое в максимальной степени служит её нуждам и в наименьшей степени угрожает её целям.

2

Требуемый образ действий ясен.

Преподавательские коллективы университетов и колледжей должны оказывать решающее влияние на характер образования, которое получает молодёжь, и содержание научных исследований. Нужды индустриальной системы должны иметь второстепенное значение по сравнению с задачами общего духовного и интеллектуального развития. Равным образом материальная помощь, оказываемая научным исследованиям и учёным, должна распределяться в соответствии с неким естественным распределением человеческой любознательности и творческих возможностей. Могут возразить, что это требование подсказано стремлением к идеальному совершенству. Так оно и есть, а такого рода возражения говорят о том, насколько мы свыклись с предпосылкой, что образование и научные исследования должны быть подчинены нуждам индустриальной системы. Но такая необходимость исчезнет, если мы осознаем, что педагог является в этом деле фигурой, располагающей властью. Он является поставщиком такого фактора производства, от которого зависит преуспевание индустриальной системы; он должен осознать это и осуществлять свою власть не в интересах индустриальной системы, а в интересах всестороннего развития человеческой личности.

Вновь добиться контроля над своими бюджетами — таков первый и практически весьма важный шаг, который должны сделать учебные заведения. В течение многих лет этот контроль всё более ограничивался. Средства для ведения научных исследований, обучения и выдачи стипендий поступают от правительства и — в меньшей степени — от промышленных предприятий непосредственно и предназначаются для определённых целей или тем. По назначению этих средств можно судить о характере промышленных нужд. Практически это означает, что индустриальная система, действуя от собственного имени или через учреждения федерального правительства, обходила университетскую администрацию с целью приспособить образование к своим требованиям. По сравнению с властью, осуществляемой подобными способами, влияние предпринимателя XIX века, который как член попечительского совета университета вмешивался в университетские дела для того, чтобы подавлять ересь и внушать должное уважение к принципам христианства и стяжательского капитализма, было совершенно ничтожным. Мерилом утончённости приёмов индустриальной системы, а равно и тонкости ума рядового президента колледжа может служить то обстоятельство, что последний, твердя с пафосом о своей приверженности академической свободе, зачастую не сознает, до какой степени он сам отдал эту свободу на милость индустриальной системы.

Если отдельные университетские кафедры будут непосредственно субсидироваться государством или торгово-промышленными предприятиями и будут по-прежнему иметь (и расширять) договорные связи с этими источниками денежных средств, то результат можно предсказать почти с полной уверенностью. Научные дисциплины, столь поощряемые, получат в соответствии с запросами индустриальной системы однобокое развитие. Но дело не только в этом. Научные работники, занимающиеся этими дисциплинами, будут всё более склонны солидаризоваться с целями учреждений и предприятий, по заказам которых они работают. Они не будут ограждены от тенденций, описанных в этой книге; они будут в большей или меньшей степени вовлечены в орбиту индустриальной системы. С университетом же они будут связаны лишь как жильцы университетских домов. Если же университеты, напротив, сумеют вновь обрести и удержать власть над распределением своих средств, то можно надеяться, что эти средства будут распределяться в соответствии с потребностями нравственного и интеллектуального совершенствования человеческой личности — в противоположность потребностям индустриальной системы — и, более того, что каждый университетский работник будет считать себя частью университетского коллектива и разделять его устремления. То, что это осуществимо и имеет большое значение, было показано в ходе предшествующего изложения.

3

В деле распределения средств, расходуемых на нужды образования, должно действовать правило, согласно которому студент, готовящийся к карьере администратора по кадрам, специалиста по телевизионной рекламе, программиста при вычислительном центре, то есть к карьере работника, обслуживающего индустриальную систему, будет иметь всё, что требуется для учебного процесса, и получать необходимую финансовую поддержку.

Заинтересованность в хорошо оплачиваемой карьере обеспечит достаточное количество претендентов. Но студент, желающий посвятить себя поэзии или живописи и мало интересующийся финансовыми перспективами подобных занятий, будет иметь те же возможности, в том числе одинаковые шансы на получение стипендии. Такое же правило должно применяться при обеспечении условий для научных исследований и подготовки научных работников. Деньги, которые индустриальной системе приходится уплачивать за подготовку её кадров и нужные ей научные исследования, будут служить финансовой поддержкой для всего дела просвещения.

Оказывать помощь и поощрение тем, кто желает посвятить себя эстетическим и интеллектуальным интересам, — значит содействовать развитию необходимой вдумчивой критики индустриальной системы и поддерживать необходимый плюрализм. Культивирование подобных взглядов и запросов — задача отнюдь не безнадёжная и даже не трудная. Молодёжи свойственно ценное стремление воспринимать жизнь по-новому. Науки, которые определяют характер образования, соответствующего нуждам индустриальной системы, не вызывают естественного интереса, а их преподавание не представляется на первый взгляд безусловно обоснованным и важным. Многие из них скучны. Учёба, позволяющая человеку успешно участвовать в создании описанного выше уникального прибора для поджаривания гренков, сама по себе не выглядит как служение настоятельным общественным нуждам. Так же обстоит дело и с учебной подготовкой для последующего участия в производстве автомобилей в мире, который пресытился механическим транспортом, или для участия в производстве более разрушительных (по своему радиусу действия и точности попадания) ракет в мире, который уже и так много сделал для своего самоуничтожения. По сравнению с этим образование, служащее удовлетворению чисто интеллектуальных и эстетических запросов и позволяющее отрешиться от целей индустриальной системы, никак не может казаться непривлекательным.

Широким кругам интеллигенции и деятелей искусства также свойственна приверженность этим альтернативным целям и связанному с ними плюрализму и критическому отношению к окружающей действительности.

Однако прямое культивирование подобных умонастроений возможно лишь при правильной политике в области образования. Это такой вопрос, к которому ни один серьёзный педагог не вправе относиться равнодушно, ибо равнодушие равносильно пассивной поддержке доминирующей роли целей индустриальной системы. Эти цели хорошо служат её интересам и нуждам, но это делается в ущерб эстетической и интеллектуальной сфере жизни. С таким положением вещей не может мириться ни один человек, серьёзно относящийся к ответственности, лежащей на нём как на педагоге или интеллигенте. И надо иметь в виду, что индустриальная система формирует такие представления о внутренней и внешней политике, которые, превосходно обслуживая нужды индустриальной системы, могут создать смертельную угрозу для цивилизации, если им не будет дан отпор.

4

Изложенные здесь перемены при всей их важности нелегко будет внести в систему образования США. Прежде всего надо сказать, что педагоги, уступая в данном отношении только бизнесменам, приобрели привычку читать друг другу нотации о лежащей на них ответственности перед обществом. Она неизбежно сочетается с привычкой не обращать на эти нотации никакого внимания, ибо реагировать на этот поток пустых заклинаний было бы невозможно. Большинство педагогов поначалу будет склонно воспринять сказанное на этих страницах как очередную беспредметную проповедь, не заслуживающую внимания. Остаётся только надеяться, что, поразмыслив, они придут к более плодотворным выводам.

И надо учесть ещё одно обстоятельство. Американские колледжи и университеты долго питались крохами со стола богачей или получали государственные субсидии только из фондов, остававшихся после затрат на нужды, считавшиеся подлинно важными, как, например, на устройство мостовых, площадок для игр, общественных бань, тюрем и сумасшедших домов. Предприниматель или его доверенные лица часто оберегали учёных от ереси. Многие сохраняли свою независимость не столько благодаря мужеству, сколько хитрости, хотя не следует недооценивать удивительную непреклонность тех учёных, которые превыше всего ставили не богатство или власть, а право мыслить.

Администраторы всех колледжей и университетов и многие профессора привыкли вести себя в делах, связанных с деньгами, крайне подобострастно. Многие учёные так или иначе убедили себя в том, что у них нет никаких политических или общественных обязанностей. Некоторым из них кажется, что, как учёные, они должны избегать всяких общественных обязанностей.

Педагоги ещё не представляют себе, насколько глубоко индустриальная система зависит от них. То обстоятельство, что в результате этой зависимости государственные и частные средства предоставляются им ныне в сравнительном изобилии, всё ещё вызывает у них удивление. Низкопоклонство, воспитанное длительным пребыванием в положении объекта благотворительности, ещё не исчезло. Требование решительно отстаивать задачи университета даже под страхом потери субсидий всё ещё представляется им безответственным вздором.

Подобная позиция является одновременно и устарелой и опасной. Колледжи и университеты могут обслуживать нужды техноструктуры и усиливать тенденции, свойственные индустриальной системе. Они могут давать людям такое образование и прививать им такие умонастроения, которые обеспечивают развитие техники, создают возможность эффективного планирования и гарантируют покорное подчинение механизму управления потребительским и государственным спросом. И они могут поддерживать те политические концепции (включая концепции внешней политики), которые служат интересам индустриальной системы. Это была бы линия наименьшего сопротивления; она явилась бы следствием чисто пассивной реакции педагогов на развитие индустриальной системы; она свидетельствовала бы о том, что педагоги находятся в плену устарелых представлений о своей роли. Но есть другая линия: колледжи и университеты могут решительно отстаивать ценности и устремления образованного человека, то есть те начала, которые служат не производству товаров и связанному с ним планированию, а интеллектуальному и эстетическому развитию человека. Вряд ли можно думать, что педагоги вправе выбрать либо ту, либо другую линию.

Сословие педагогов и учёных обладает силой, необходимой для проведения в жизнь выбранной им линии. У него имеются крупные козыри. Ибо, связав свою судьбу с техникой, планированием и режимом организации, индустриальная система оказалась в глубокой зависимости от кадров, в которых нуждаются эти институты. В те времена, когда решающим фактором производства был капитал, банкир знал, что у него имеется возможность диктовать свои условия. Сегодня это относится к педагогу: он не должен больше оставаться наивным и простодушным.

Численный рост и усиление влияния коллективов университетов и колледжей обусловлены потребностями индустриальной системы. Но отсюда вовсе не вытекает, что их главная обязанность должна заключаться в обслуживании индустриальной системы. Отношения между социальными институтами не могут регулироваться соображениями благодарности и долга. Единственной реальной обязанностью является служение истинным целям общества.

5

Едва ли можно сомневаться в том, что усилия должны быть сосредоточены преимущественно в области высшего образования, которое наиболее широко и с наибольшими издержками приспособилось к нуждам индустриальной системы. Среднее и начальное образование в меньшей степени приспособилось к нуждам и взглядам последней и в меньшей степени поддаётся такому приспособлению. Поэтому юноши и девушки — выпускники средней школы сравнительно более свободны от влияния индустриальной системы.

В области начального и среднего образования тоже полезно и необходимо разобраться в том, насколько наши социальные установки и то, что преподаётся или намечается преподавать, имеют тенденцию отражать нужды индустриальной системы. Но здесь не видно — по крайней мере prima facie — актуальных опасностей и настоятельно необходимых изменений. По сравнению с давлением на школу, характерным для раннего периода индустриализации, влияние, оказываемое индустриальной системой в деле улучшения начального и среднего образования, может вызывать лишь чувство удовлетворения.

Прямой контроль, осуществляемый индустриальной системой над печатным словом, незначителен. Многое из того, что появляется в печати, отражает общепринятые мнения. Но это обстоятельство скорее является результатом предшествующего идеологического воздействия, убеждения или отсутствия убедительно доказанных альтернативных мнений, чем следствием внешнего давления. Человеку, оппозиционно настроенному по отношению к индустриальной системе, нетрудно найти возможность выразить своё недовольство. Помимо всего прочего, тот факт, что большинство орудий литературного общения — газеты, журналы, книжные издательства — должны по необходимости управляться мыслящими людьми, служит гарантией того, что устремления мыслящих людей будут пользоваться уважением. Люди, жалующиеся на то, что в Соединённых Штатах Америки им не дали возможности высказать в печати свои мнения, обычно оказываются на поверку людьми, которым сказать особенно нечего.

Есть одна область, где влияние индустриальной системы сказывается с исключительной силой, хотя проявляется оно не столько в пропаганде идей, сколько в определении общей духовной атмосферы. Речь идёт о радиовещании и особенно о телевидении. Эти средства массового общения имеют, как мы видели, крайне важное значение для успешного управления спросом и тем самым для промышленного планирования. Процесс, в ходе которого осуществляется управление спросом и который сводится к беспрерывному подчёркиванию действительных и вымышленных достоинств товаров, служит мощной формой пропаганды ценностей и целей индустриальной системы. Она оказывает воздействие на людей любого уровня культурного развития. В Соединённых Штатах Америки не существует удовлетворительной некоммерческой организации, которая могла бы конкурировать с современным телевидением и радиовещанием.

Было бы хорошо, если бы таковая существовала. Пробел в этой области могло бы восполнить не научно-просветительное телевидение и радиовещание, а такое, которое давало бы разнообразную развлекательную программу, не предназначенную по своему характеру для обслуживания индустриальной системы. В те дни, когда эта книга сдавалась в печать, было выдвинуто требование, чтобы доходы, связанные с финансируемыми государством техническими новшествами в области телевидения и радиовещания, в особенности доходы от спутников связи, использовались для финансирования некой некоммерческой телевизионной системы. Это требование продиктовано реальной потребностью, глубокие корни которой сейчас должны быть для нас ясны.