Джон Гэлбрейт:
Новое индустриальное общество.
Глава IV. Планирование и предложение капитала

1

Индустриальная система в широких масштабах использует капитальные объекты и оборудование — заводы, машины, фабрики, склады, магазины, станции обслуживания, административные здания, то есть всё то, что характерно для современной экономики. Отдача всех видов средств труда (capital goods) продолжается в течение длительного времени (в отличие, скажем, от хлеба, мяса и виски, потребляемых в день покупки). Все виды средств труда имеют свои источники сбережения, то есть экономические ресурсы, которые отдельные лица и корпорации расходуют не на текущее потребление, а на приобретение или создание объектов, обеспечивающих возможность в будущем увеличить потребление или изменить его характер. Все эти рассуждения не претендуют на какую бы то ни было оригинальность.

Современная техника и связанная с ней продолжительность производственного процесса предполагают, как мы видели, большие затраты капитала. Современная экономика в состоянии предоставить необходимый капитал, а иногда даже больше, чем необходимо. Предложение капитала также является спланированным предложением; те, кто используют капитал в крупных масштабах, сумели свести к минимуму свою зависимость от рынка капитала.

Характерная особенность всякого планирования в отличие от рынка состоит в том, что оно не содержит в себе никакого механизма, с помощью которого спрос приспосабливается к предложению и наоборот. Это относится и к предложению сбережений, используемых для капиталовложений. Однако периодически возникает тенденция к образованию избыточных сбережений.

Отсюда потребность в добавочном планировании, необходимом для того, чтобы превратить сбережения в инвестиции, и такое планирование осуществляет государство. Тенденция к образованию чрезвычайно больших избытков сбережений оказывает серьёзное влияние на соотношение между использованием капитала, земли и рабочей силы, а также на конкурентные позиции капитала в отношении тех, кто предоставляет технические знания промышленному предприятию или осуществляет руководство имени. Этот вопрос мы рассмотрим ниже. В данной главе рассматриваются планирование, которое лежит в основе предложения капитала, вызываемая им тенденция к избытку предложения и — в предварительном виде — вытекающая отсюда необходимость создания условий, обеспечивающих использование этих сбережений.

2

Первая особенность индустриальной системы, благодаря которой оказывается возможным предложение сбережений для капиталовложений в крупных размерах, — это масштаб производства. В 1965 году в США сбережения частных лиц и корпораций из текущего продукта, использованные на капиталовложения внутри страны и за рубежом, составили 108 миллиардов долларов. Этого было бы трудно добиться при довоенном уровне валового национального продукта, составлявшем в современных ценах около 250 миллиардов долларов. Это было легче сделать в 1965 году, когда валовой национальный продукт составил 676 миллиардов долларов ¹.

Наиболее очевидное следствие крупных размеров производства заключается в том, что при больших личных доходах, приносимых этим производством, частным лицам легче делать сбережения. Если альтернативой является голод, болезнь или другая форма физического страдания, то даже самые бережливые отдают предпочтение потреблению. Но, когда достигнут определённый уровень благосостояния, люди могут предпочесть ограничить потребление ради того, чтобы обеспечить себя в старости, или отложить деньги на чёрный день, или, наконец, попытать счастья в биржевой игре. В прошлом бедные общества обладали значительной способностью делать сбережения, о чём свидетельствуют сохранившиеся памятники. Но турист, который осматривает египетские пирамиды, собор св. Петра, Шартрский собор, Версаль, видит перед собой отнюдь не плоды добровольных сбережений масс. Перед ним свидетельства в высшей степени недобровольных лишений, которым подвергались рабы, результаты в значительной мере утраченного ныне искусства выжимать с помощью налогов кровь чуть ли не из камней. Либо же он видит перед собой результаты сбережений, сделанных исключительно богатым меньшинством. Лишь в самое недавнее время средний человек получил возможность делать сбережения.

Но и поныне сбережения среднего человека — весьма скудный источник. В соответствии с широко распространёнными экономическими представлениями отдельное лицо или семья сопоставляют неотложные нужды и удовлетворение от текущего потребления с предполагаемыми и непредвидимыми потребностями будущего. С этими представлениями связан также следующий расчет: если ограничить потребление и остающиеся средства благоразумно и, если нужно, смело инвестировать, вознаграждение за это поступит в форме процента, дивидендов или дохода от прироста стоимости капитала (capital gains). Такой в высшей степени рациональный и строго индивидуальный выбор лежит в основе решения о сбережении, а следовательно, определяет предложение капитала и рост экономики. Но, если бы все обстояло так, предложение капитала было бы весьма незначительным, а экономический рост — крайне медленным.

В 1965 году личные сбережения частных лиц составили 25 миллиардов долларов. Сбережения частных предприятий, главным образом корпораций, достигли 83 миллиарда долларов, или более чем втрое превысили первую цифру. В сравнении с началом 1950-х годов личные сбережения возросли примерно на 50 процентов, а сбережения частных компаний почти утроились. При этом большая часть личных сбережений приходилась на долю обеспеченных и богатых семей. В 1950 году семьи, входящие в нижние две трети в шкале доходов, если считать по доходам после вычета налогов, не делали никаких сбережений вообще. Напротив, их потребление значительно превышало их доход. Более половины всех личных сбережений приходилось на долю тех, кто входил в высшую группу, составлявшую всего 5 процентов получателей дохода ². Нет никаких оснований считать, что с тех пор сбережения приобрели более чётко выраженный демократический характер.

3

Небольшой размер сбережений, приходящихся на долю среднего человека, и отсутствие сбережений у лиц с низкими доходами довольно точно отражают ту роль, которую играет отдельная личность в индустриальной системе, и общепринятую точку зрения относительно её функций.

Отдельная личность служит индустриальной системе не тем, что она снабжает её сбережениями, а следовательно, капиталом; она служит этой системе, потребляя создаваемые ей продукты. Ни в одном другом вопросе, относящемся к области религии, политики или морали, человеческая личность не подвергается такому всестороннему, искусному и дорогостоящему воздействию.

Говоря конкретнее, вместе с производством товаров предпринимаются энергичные и имеющие не меньшее значение, чем само производство, усилия, направленные на то, чтобы гарантировать использование этих товаров. В этой связи настойчиво напоминают о том, что здоровья, красоты, признания в обществе и успеха в интимной жизни — словом, счастья, можно достичь обладая или пользуясь данным продуктом. Это внушение наряду с ежедневными усилиями, предпринимаемыми в пользу бесчисленного множества других товаров, превращается в конечном счёте в неопровержимый аргумент, доказывающий преимущества потребления. Это в свою очередь неизбежно оказывает воздействие и на сами общественные ценности. Уровень жизни семьи становится показателем её достижений ³. Это способствует тому, что производство и, pari passu, потребление товаров становится главным критерием достижений общества.

Выражение «ни одна экономическая система ещё не обеспечивала такого высокого уровня жизни», к которому так охотно прибегают те, кто стоит на страже официальной точки зрения, предполагает как нечто само собой разумеющееся, что уровень потребления — это истинное мерило успехов общества. Было бы крайне нелогично, если бы общество, которое так высоко ценит потребление и так настойчиво действует в соответствии с этим, полагалось на потребителей, а точнее, на их сбережения как на источник капитала. Это было бы тем более неразумно, если учесть, насколько велика потребность в капитале. В обществе, где делается такой упор на потребление и существует большая потребность в капитале, решение о сбережениях, безусловно, должен принимать не потребитель, а другая инстанция.

Так обстоит дело во всех индустриально развитых странах. В Советском Союзе и странах Восточной Европы, где существует директивное (formal) планирование экономики, часть дохода удерживается для капиталовложений самим промышленным предприятием и особенно государством. В США и других странах с экономикой западного типа такого рода удержание дохода осуществляется корпорацией. Как и во всех других случаях, корпорация служит здесь инструментом планирования.

4

С точки зрения промышленного планирования контроль над предложением сбережений имеет стратегическое значение. Капитал используется ныне в широких масштабах, и ни одна форма рыночной неопределённости не является столь серьёзной, как неопределённость, связанная с условиями получения капитала. Не говоря уже об обычных недостатках неопределённой цены, существует опасность того, что при некоторых условиях предложение капитала на приемлемых условиях вообще может прекратиться — и как раз в тот момент, когда в результате неудачи или просчёта потребность в нём будет особенно велика. К тому же принято считать, что тот, кто поставляет капитал, в отличие от поставщиков сырья или даже рабочей силы обладает определённым могуществом. С деньгами связано особое право на то, чтобы знать и даже подсказывать, как их использовать ⁴. А это ограничивает права планирующей организации.

Всех этих опасностей и трудностей можно избежать, если фирма имеет надёжный источник капитала в виде собственных доходов. В этом случае она уже не подвержена риску, связанному с рынком, не уступает своих прав посторонним организациям и сохраняет полный контроль над темпами расширения своей деятельности, характером этого расширения и решениями в таких вопросах, как выбор производства той или иной продукции, заводов и технологических процессов. В предыдущей главе было показано, что одна из стратегий, направленных на устранение рыночной неопределённости, состоит в устранении рынка. Эта стратегия широко используется в тех случаях, например, когда речь идёт о сырой нефти, железной руде или бокситах и фирма-потребитель сильно зависит от определённого вида сырья и когда в результате этого неблагоприятные рыночные колебания могут оказаться чрезвычайно дорогостоящими. Но для производства в целом капитал является неотъемлемым и дорогостоящим компонентом. Поэтому единая стратегия планирования состоит в том, чтобы уменьшить зависимость от этого рынка.

Когда промышленное планирование охватывает источники предложения капитала, это даёт ещё одно преимущество. В известной мере капитал и труд взаимозаменяемы, и, если решения относительно применения капитала принимаются внутри компании, он может быть использован для частичной замены труда, который, как правило, в большей мере испытывает влияние со стороны внешней силы в лице профсоюза. Об этом специально будет идти речь ниже.

5

В странах с директивным планированием экономики решение об объёме сбережений в основном принимается государством, хотя в незначительной степени здесь полагаются и на добровольные личные сбережения. Это решение претворяется в жизнь с помощью налогообложения. С другой стороны, деятельность промышленных предприятий стимулируется таким образом, чтобы они сами создавали прибыль для своих последующих капиталовложений, и, должным образом регулируя уровень цен и издержек производства, предприятия получают возможность добиваться этого. В обоих случаях решение, определяющее объём сбережений, принимается планирующими организациями, а не отдельными лицами.

В экономике западных стран сбережения в промышленности осуществлялись, по сути дела, безболезненно. На собраниях акционеров неизменно выдвигаются требования об увеличении выплаты дивидендов. Но обычно этитребования почтительно выслушиваются и игнорируются. Что касается отдельного акционера, то он всегда имеетвозможность продать свои акции и израсходовать доходы от прироста стоимости капитала.

Профсоюзы, обосновывая свои требования о повышении заработной платы, указывают на размер прибыли, включая её нераспределённую часть. Этот вопрос поднимается при обсуждении коллективного договора и не служит выражением недовольства.

Не следует, однако, искажённо представлять себе характер такого рода сбережений. Решения, в соответствии с которыми обеспечиваются три четверти общей суммы сбережений, осуществляемых в обществе, принимаются не отдельными лицами, а организациями, главным образом управленческим аппаратом (management) нескольких сот корпораций. И из этих сбережений черпаются основные средства, необходимые для роста экономики ⁵.

Параллель с планируемой экономикой становится очевидной. В индустриальной системе объём сбережений и темпы роста зависят от решения отдельной личности не в большей мере, чем в планируемой экономике. В том и другом случае решения принимают организации. В полемике по социальным вопросам никогда не следует заходить слишком далеко. Это может быть лишь на руку тому, кто обязательно должен критиковать, и тому, кто предпочитает ошибочные взгляды неприятной правде. Между двумя системами существуют значительные различия в степени централизации планирования сбережений, а также в методах, с помощью которых они аккумулируются. Но, как и в других областях, в сфере предложения капитала индустриализация независимо от различий в путях, которыми она осуществляется, выдвигает настоятельные требования, которые приводят к конвергенции систем.

6

Наиболее часто упоминаемая особенность рынка состоит в том, что он уравнивает предложение и спрос с помощью определённой цены. Как только возникает излишек предложения над спросом, в результате падения цены создаётся стимул для покупателей, ограничивается предложение и таким образом устраняется излишек, если обнаруживается кратковременная нехватка товара, вследствие повышения цены стимул получают поставщики, сокращается активность покупателей и таким образом устраняется нехватка.

Планирование, как уже отмечалось, не содержит в себе аналогичного уравновешивающего механизма. Тот, кто планирует, должен сознательно обеспечить такое положение, при котором планируемое предложение равнялось бы планируемому спросу. Если он не сумеет добиться этого, возникнут излишки и нехватки. Если при этом все ещё не будет использован рыночный механизм, если не будут снижены или повышены цены, возникнет неприятная проблема хранения или уничтожения излишка или же, напротив, начнётся непристойная ссора между теми, чей спрос не удовлетворяется Таковы обычные результаты планирования, и, как правило, они приводят к резкому падению престижа того, кто планировал в данном случае.

Решения о том, что подлежит сбережению, принимаются главным образом несколькими стами крупных корпораций. Решения о том, куда будут направлены капиталовложения, принимаются примерно таким же числом крупных предприятий, а также теми из (значительно большего числа) частных лиц, кто покупает жилища, автомобили и электробытовые приборы. Не существует рыночного механизма, который согласовывал бы решения о сбережениях с решениями о капиталовложениях. Один из мотивов расширения внутренних источников сбережений состоит в том, чтобы избавить фирму от неопределённости в движении нормы процента, но очевидно, что на решение о сбережении норма процента не влияет.

Будучи независимым от денежного рынка, оно не испытывает его влияния. Если, как мы сейчас увидим, капиталовложения также определяются факторами, не зависящими от рынка (если капиталовложения также планируются), то норма процента не имеет никакого отношения к уравниванию предложения и спроса, которые не зависят от её влияния — по крайней мере в этом секторе экономики. А норма процента есть не что иное, как цена, на которую, как предполагается, опирался рынок, приспосабливая предложение сбережений к потребностям в них ⁶.

Если сбережения остаются неиспользованными, то есть не расходуются, спрос на товары тем самым значительно сокращается. Объём продаж товаров падает в этом случае ниже ожидаемого или запланированного уровня, сокращается также и занятость. За пределами индустриальной системы цены и занятость также падают. Это ведёт к сокращению капиталовложений за пределами индустриальной системы, а через некоторое время — к свёртыванию запланированных капиталовложений внутри неё.

Иными словами, неспособность использовать всё, что корпорации и частные лица стремятся отложить в сбережения, развязывает процессы спада и депрессии, которые продолжаются до тех пор, пока они сами не приводят к сокращению сбережений до такого уровня, при котором все они поглощаются уменьшенным объёмом капиталовложений ⁷. Если же, напротив, экономика функционирует в условиях полного или почти полного использования производственных мощностей или рабочей силы либо того и другого, а корпорации стремятся инвестировать в целом больше, чем это соответствует текущему предложению сбережений, то на капиталовложения и на потребление будет расходоваться больше, чем это соответствует возможностям экономики. Результатом этого будет взвинчивание цен, особенно рыночных цен, за пределами индустриальной системы. Это — инфляция. Наличие постоянной угрозы такого рода осложнений требует, следовательно, чтобы индустриальная система располагала, с одной стороны, механизмом, обеспечивающим использование сбережений, а с другой — чтобы это использование ограничивалось наличными сбережениями.

Такой механизм начали использовать в новейшую эпоху во всех индустриально развитых странах. Государство использует свою власть в области налогообложения и расходов для того, чтобы обеспечить равновесие между сбережениями и их использованием, равновесие, которое индустриальная система не в состоянии сама обеспечить.

Таким образом, государство обеспечивает недостающий элемент в планировании сбережений. Это необходимая составная часть современного промышленного планирования.

7

Согласно традиционной точке зрения, проблема регулирования сбережений и их использования, то есть то, что кейнсианцы именуют фискальной политикой, заключается в следующем: существует угроза, что сбережения окажутся больше, чем можно использовать, и имеется опасность, что капиталовложения (и иные виды использования сбережений) превысят предложение сбережений. Существует соответственно необходимость в мероприятиях, как расширяющих, так и ограничивающих использование сбережений. На практике эта проблема существенно изменяется с увеличением богатства. В бедных странах — Индии, Пакистане, в большинстве стран Латинской Америки — предложение сбережений как внутри страны, так и из внешних источников крайне недостаточно.

Здесь проблема состоит не в том, чтобы обеспечить использование сбережений, а в том, чтобы ограничить капиталовложения и другие потребности в сбережениях тем размером, который доступен, обеспечить разумное использование сбережений и увеличить их реальное предложение. Если исключить периоды войны и международной напряжённости, в США, Западной Европе и таких странах Британского содружества наций, как Канада или Австралия, озабоченность такими проблемами выглядела бы по меньшей мере странно. Те, кто несёт ответственность за экономическую политику в этих странах, глубоко озабочены другим: будут ли поглощены чистые сбережения запланированными промышленными капиталовложениями и возможным дефицитом государственного бюджета, ибо неспособность поглотить сбережения приведёт к спаду или депрессии. В течение большей части тридцатилетия, прошедшего со времён опубликования работы Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег», главная задача состояла в том, чтобы поглотить сбережения и предотвратить тем самым наступление спада и безработицы.

В течение двух десятилетий, прошедших после Второй мировой войны (к тому времени, когда пишутся эти строки), серьёзный спад удавалось предотвращать. Одно из последствий этого состояло в том, что ещё больше расширилось предложение сбережений.

Дело в том, что постоянное увеличение объёма производства и доходов оказывает благоприятное воздействие и на сбережения корпораций, и на личные сбережения; депрессия же и спад, напротив, ведут, по закону Мальтуса, к их сокращению. Сбережения частных предприятий сократились с 11,5 миллиардов долларов в 1929 году до 2,6 миллиарда долларов в 1933 году и не достигли докризисного уровня вплоть до 1941 года. В 1932 и 1933 годах сбережения частных лиц составили отрицательную величину, иначе говоря, у частных лиц в целом возросла задолженность. В остальные годы депрессии личные сбережения были невелики или просто ничтожны. Если бы в течение двух последних десятилетий серьёзный спад имел место, то, в какой бы момент он ни произошёл, он оказал бы такое же воздействие. Даже снижение темпов роста в 1959–1960 годов привело к сокращению личных сбережений и сбережений частных предприятий ⁸.

Таков парадокс сбережений: меры, которые обеспечивают их использование, одновременно способствуют расширению предложения сбережений. Чем эффективней они поглощаются капиталовложениями, тем выше доход и тем больше объём самих сбережений.

В прошлые времена большинство стран было ограничено в своём поступательном движении размером сбережений, которые позволял сделать их скудный продукт для того, чтобы инвестировать их в более совершенные методы производства. Таково положение в бедных странах и в настоящее время Богатым странам тоже нужны сбережения для обеспечения экономического роста. Но то, что именуется экономическим прогрессом, в этих странах зависит не столько от предложения сбережений, сколько от эффективности использования более чем достаточного предложения. Не нехватка сбережений, а спад, возникающий из-за неспособности использовать все наличные сбережения, — вот призрак, который преследует всех, кто несёт ответственность за экономическую политику. Превышение капиталовложений над сбережениями (по крайней мере в мирное время) считается явлением исключительным. Тенденция к образованию обильных сбережений, а следовательно, и капитала, несмотря на столь широкое их использование, составляет проблему, имеющую далеко идущие исторические и социальные последствия.