Фридрих Август фон Хайек:
Индивидуализм и экономический порядок.
Глава 11. Эффект Рикардо

Машины и труд находятся в постоянной конкуренции между собой, и первые часто могут быть применены только тогда, когда поднимется цена труда.

Давид Рикардо.

1

Когда в недавней работе о промышленных колебаниях я упомянул «известный тезис Рикардо, что повышение заработной платы побуждает капиталистов к замене рабочей силы машинами», то сделано это было под влиянием иллюзии, что аргумент, которым я давно пользовался, можно выразить таким образом — в более привычной и доступной форме. Иллюзия была рассеяна многочисленными комментариями на ту работу. ¹⁷⁴ Новый просмотр более ранней литературы по этому предмету выявил довольно своеобразное положение: хотя данное утверждение поддерживалось и использовалось огромным множеством авторов с того самого времени, когда Рикардо впервые его выдвинул ¹⁷⁵, оно, по-видимому, никогда адекватно не разъяснялось. В частности, хотя оно играет существенную роль при обсуждении проблемы процента в работах Бём-Баверка, Викселля и Мизеса, никто из этих авторов не развивает его подробно. Частые краткие отсылки на него в других общетеоретических работах нашего времени ¹⁷⁶, подтверждающие, по-видимому, впечатление, что этот тезис был широко принят, при ближайшем рассмотрении оказываются не только неточными, но часто основанными на ошибочных умозаключениях. Хотя в эмпирических исследованиях влияния высокой заработной платы на использование машин его считали обычно общим местом, здесь мы также напрасно будем вести поиски развёрнутого доказательства ¹⁷⁷. Сравнительно полное рассмотрение можно найти в некоторых немецких публикациях последнего времени. ¹⁷⁸ Однако когда несколько лет назад в Англии профессор Хикс использовал это утверждение в своей «Теории заработной платы», м-р Шоув в обзоре этой книги сформулировал возражение, ставшее стандартным: пока норма процента остаётся неизменной, общее изменение заработной платы будет влиять на величину издержек при различных методах производства в одинаковой пропорции (что неоспоримо), и что, следовательно, оно не может менять их сравнительные преимущества (что отсюда не вытекает) ¹⁷⁹. Позднее профессор Хикс убрал всю главу с раскритикованным отрывком, что, вероятно, означало его отказ от этого утверждения ¹⁸⁰. В ещё более позднее время м-р Калдор в статье, на которую нам придётся впоследствии ссылаться, признавая сам принцип, похоже, ограничил его действие достаточно специальными условиями ¹⁸¹.

Значение обсуждаемого утверждения намного шире того узкого контекста, в котором оно рассматривалось в недавних дискуссиях. Неудивительно, что те, кто его полностью отвергают, вместе с тем неспособны, похоже, придать какой-либо ясный смысл понятию данного и ограниченного предложения реального капитала ¹⁸², поскольку именно вследствие рассматриваемого эффекта в итоге даёт о себе знать недостаток реального капитала (как бы сильно ни влияли на норму процента чисто монетарные факторы), так что объём капиталовложений должен в конце концов устанавливаться на уровне, совместимом с имеющимся спросом на потребительские товары. Таким образом, это утверждение является важной частью элементарной теории производства. Если так, то отсутствие согласия по данному поводу позволяет многое понять в острых и, видимо, непримиримых противоречиях между экономистами по более сложной проблеме промышленных колебаний. Очевидно, срочно необходима попытка более полной формулировки доказательства, на котором основано данное утверждение.

Я попытаюсь сформулировать его здесь в терминах, позволяющих сделать его до известной степени не зависящим от спорных вопросов теории капитала и непосредственно не связанным с проблематикой циклических колебаний, помимо следующих моментов: 1) основной акцент будет делаться на краткосрочных, а не долгосрочных эффектах, и 2) внимание будет больше сосредоточено на влиянии падения, а не повышения заработной платы относительно цен на товары — именно в такой форме данный принцип, похоже, особенно значим для исследования экономических кризисов. Чтобы разделить разные части доказательства, проблема будет рассматриваться поэтапно.

Следующий раздел посвящён разъяснению используемых понятий и изложению общего принципа при допущениях, позволяющих нам не принимать во внимание денежную норму процента. После установления общего принципа в разделе 3 будут рассмотрены конкретные пути его вероятного воздействия на инвестиционный спрос. Взаимодействие между эффектом Рикардо и нормой процента по денежным ссудам прослеживается в разделе 4 и сначала будет рассмотрено при таких допущениях относительно предложения кредита, которые примерно соответствуют реальным ситуациям. В разделах 5 и 6 та же проблема рассматривается исходя из предпосылки о «совершенно эластичном предложении кредита», которая, будучи в высшей степени нереалистичной, поднимает теоретические проблемы, представляющие значительный интерес. В заключительном разделе будут высказаны дополнительные соображения, которые следует учитывать при любой попытке статистической проверки данной теоремы.

2

Положение, обозначенное нами здесь как «эффект Рикардо», гласит, что общее изменение заработной платы относительно цен на продукты будет менять сравнительную прибыльность различных отраслей и методов производства, использующих труд и капитал («косвенный труд») в разных пропорциях. В своей исходной форме оно утверждает, что общее повышение заработной платы относительно цен на товары понизит прибыльность отраслей и методов производства, использующих сравнительно больше капитала, не так сильно, как это произойдёт с отраслями и методами, требующими его сравнительно меньше. Нас здесь больше интересует обратное утверждение, а именно, что общее падение заработной платы относительно цен на продукты будет иметь противоположный эффект. ¹⁸³

Общее изменение в соотношении между заработной платой и ценами на продукты может вызываться общим изменением цен на товары, общим изменением заработной платы или изменением в технических знаниях и физических объёмах других имеющихся факторов, влияющих на производительность труда. Хотя любое из этих изменений может рассматриваться для наших целей как независимая переменная, мы, разумеется, не должны таким же образом трактовать изменения в производительности труда, являющиеся следствием изменений в соотношении между используемым трудом и капиталом, поскольку с точки зрения нашей проблемы это есть зависимая переменная.

Конкретный тип изменений, на примере которого мы поясним здесь данное утверждение, будет представлен общим повышением цен на конечные продукты (или потребительские товары, далее упоминаемые для краткости просто как «товары») при предположении, что денежная заработная плата остаётся постоянной (и, таким образом, происходит её падение относительно цен на товары). Мы предположим, что это повышение цен обусловлено расширением спроса, вызванного ростом доходов, полученных при производстве инвестиционных благ, и превышающего тот объём, до которого выпуск товаров может быть легко увеличен. Мы также допустим, что предприниматели ожидают, что цены на товары, по крайней мере достаточно длительное время, будут оставаться на этом новом, более высоком уровне. Мы не будем делать никаких допущений по поводу изменения цен на капитальные блага, поскольку это составляет часть нашей проблемы.

Предположение общего повышения цен на товары при неизменной заработной плате означает, конечно, что все ставки заработной платы падают относительно цен на товары. Важно подчеркнуть это, поскольку данную теорему ошибочно относили к ситуации, в которой только заработная плата за труд, кооперирующийся с машинами, изменяется по отношению к ценам, тогда как заработная плата в сфере производства самого этого оборудования не затрагивается. ¹⁸⁴ Следует сразу признать, что при таком общем изменении в уровне заработной платы относительно конечных цен издержки при производстве конечной продукции различными методами должны меняться (если мы исходим из предположения о существовании единой нормы процента) в равной пропорции. Наше утверждение состоит в том, что это тем не менее будет в неодинаковой степени влиять на привлекательность инвестиций в разные отрасли или разные методы производства.

Чтобы при решении задач данного раздела исключить всякое влияние денежной нормы процента, мы допустим на время, что в течение интересующего нас периода не происходит никакого предоставления денег в кредит: либо предприниматели владеют всем используемым капиталом и им эффективно препятствуют ссужать какую бы то ни было его часть, либо они ограничены жёстким рационированием кредита. Мы предположим, однако, что перед повышением цен на товары норма прибыли на капитал во всех фирмах была одинаковой. Исключая из рассмотрения результатов изменений цен на товары любые соображения, связанные с нормой процента, мы пока намеренно отвлекаемся от того, что позже станет нашей главной проблемой. Тем не менее это временное отвлечение от центрального вопроса позволит нам выделить более простые части доказательства, все ещё, видимо, нуждающиеся в точной формулировке.

Стоящая перед нами проблема заключается таким образом в том, как при неизменившейся заработной плате повышение цен на товары повлияет на текущее распределение имеющихся в распоряжении предпринимателей средств между расходами на заработную плату (инвестициями в «оборотный капитал») и расходами на оборудование (инвестициями в «основной капитал»). Чтобы избежать сложностей, связанных с изменениями цен на сырье, etc и рассмотренных мною в другой работе ¹⁸⁵, мы вправе допустить, что все фирмы, о которых идёт речь, относятся к типу, представленному кирпичным заводом на предельном участке земли, где применяемый труд производит не только все сырье, но и топливо.

Остаётся ввести однозначный и по возможности непротиворечивый измеритель пропорций, в которых соединяются труд и капитал в различных фирмах и при любых возможных методах производства. Для нашей задачи наиболее удобной мерой, к тому же обладающей тем преимуществом, что она знакома деловым людям, будет понятие «скорости оборота», приложенное или ко всему, или к какой-либо части капитала фирмы. То, что некоторые фирмы могут рассчитывать «обернуть» свой капитал (то есть реинвестировать из текущих поступлений объём, равный их капиталу) один раз за два месяца, тогда как другие могут рассчитывать сделать это только один раз за пять или даже десять лет, и то, что скорость оборота зависит, по крайней мере частично ¹⁸⁶, от характера деятельности фирмы и применяемых ей методов производства — все это общеизвестно. Точно так же известно и то, что внутри любой данной фирмы часть её активов будет «обернута», или полностью обращена в деньги и реинвестирована, двенадцать раз в год, тогда как другие части могут полностью амортизироваться и заменяться только один раз в двадцать лет. «Скорость оборота» выражает (целым числом или дробью) количество оборотов капитала за один год. Поскольку удобнее иметь какое-то прилагательное для обозначения фирм или методов производства с относительно низкой и с относительно высокой скоростью оборота, то по причинам, которые ниже станут ясны, мы иногда будем употреблять специальное выражение «более капиталистическая (ский) " («more capitalistic») для фирм и методов с относительно низкой скоростью оборота и выражение «менее капиталистическая (ский) " («less capitalistic») для фирм или методов с относительно высокой скоростью оборота.

Понятие скорости оборота капитала даёт особенно полезную отправную точку для нашего обсуждения, поскольку изменения в соотношении «заработная плата-цена», очевидно, в первую очередь влияют на прибыль, получаемую всякий раз при продаже продукта, произведённого при данных издержках. Пока цены остаются высокими относительно издержек, разница между ними будет источником определённой нормы прибыли на капитал при каждом его обороте, и любое повышение цен на продукцию относительно издержек позволит предпринимателям получать соответственно более высокую прибыль в единицу времени на имеющийся у них капитал, поскольку они смогут чаще его оборачивать.

В предполагаемом до повышения цен состоянии долгосрочного равновесия, когда норма отдачи на капитал одинакова для всех фирм, отношение между скоростью оборота и относительной прибылью за каждый оборот очень простое. Чтобы уйти от двусмысленности термина «прибыль», мы далее будем использовать следующие термины:

1) Годовую чистую отдачу (в процентном выражении) на весь капитал фирмы (или на любую его часть, для которой нам потребуется отдельная оценка), за вычетом «платы за управление» и премии за риск, мы обозначим как «внутреннюю норму отдачи» (internal rate of return). ¹⁸⁷ В состоянии долгосрочного равновесия, которое мы только что упомянули, внутренние нормы отдачи будут одинаковыми для всех фирм и для любой части капитала каждой фирмы.

2) Относительную прибыль от каждой продажи и, следовательно, от каждого оборота капитала (в процентном выражении) мы обозначим как «коэффициент прибыльности» (profit margin). Если мы вспомним, что скорость оборота выражает число раз, в которое общий объём продаж (или, скорее, издержек производства, окупившихся в течение года) превышает стоимость капитала фирмы, станет ясно, что если внутренняя норма отдачи должна быть одинакова для всех фирм, то коэффициент прибыльности будет меняться обратно пропорционально скорости оборота. Так, если мы обозначим внутреннюю норму отдачи как I, скорость оборота как T и коэффициент прибыльности как M, то отношение между ними будет выражаться так:

I = TM, или M = I/T.

Если, например, внутренняя норма составляет 6 процентов, коэффициент прибыльности фирмы, оборачивающей свой капитал шесть раз в год, должен будет составить 1 процент, тогда как фирма, оборачивающая свой капитал только один раз в два года, должна будет зарабатывать 12 процентов на всех продажах, а фирма, оборачивающая свой капитал только один раз в десять лет, должна будет иметь коэффициент прибыльности 60 процентов. ¹⁸⁸

Как повлияет на все эти внутренние нормы отдачи различных фирм общее повышение цен, скажем, на 5 процентов?

Поскольку такое повышение цен предполагает соразмерное увеличение поступлений от продажи любого количества товаров, издержки производства которых не изменились, это означает явное повышение коэффициента прибыльности на каждом обороте, равное приросту цен. Возьмём три фирмы, только что рассмотренные в качестве примера. Первая (с ежегодной скоростью оборота Т = 6) увеличит свой коэффициент прибыльности с 1 до 6 процентов; вторая (с Т = 1) — с 6 до 11 процентов; и третья (с Т = 1/10) — с 60 до 65 процентов. Умножая коэффициент прибыльности на соответствующую скорость оборота, мы получаем новые внутренние нормы отдачи: 6 × 6 = 36 процентов для первой фирмы, 1 х 11 = 11 процентов для второй и 1/10 × 65 = 6,5 процента для третьей. ¹⁸⁹

При принятых нами допущениях эти различия внутренних норм отдачи разных фирм не могут в короткий срок вызвать какого-либо изменения в имеющемся у них капитале (кроме как через реинвестирование прибыли) — хотя воздействие, которое они оказали бы в реальном мире на распределение капитала между фирмами, нетрудно себе представить. Поэтому давайте от различий в доходе разных фирм обратимся к различиям в нормах отдачи разных частей капитала какой-либо одной фирмы при точно таком же повышении цен. Представление о раздельных и поддающихся измерению скорости оборота и норме отдачи для разных частей капитала (безусловно, встречающееся, хотя, вероятно, никогда не получавшее точного определения на практике) предполагает возможность оценки предельного вклада каждой из этих частей в продукт. В свою очередь, это, как хорошо известно, зависит от возможности варьировать пропорции, в каких могут комбинироваться различные формы капитала. В следующем разделе мы объясним, почему считаем, что в значимых для нас случаях эта изменчивость достаточно велика даже в течение короткого периода. Пока же мы двинемся дальше, предположив, что это так и что мы, следовательно, можем определить скорость оборота и предельный продукт любой части капитала фирмы и, следовательно, получаемый от неё коэффициент прибыльности. ¹⁹⁰

Для нашего анализа мы можем воспользоваться цифровым примером, приведённым только что для различных фирм, допустив, что для главных составных частей капитала какой-то отдельной фирмы скорость оборота составляет 6 — для сумм, инвестируемых на текущие выплаты заработной платы, 1 — для рабочих частей станков, etc, 1/10 — для более тяжёлого оборудования, зданий и так далее. Мы вновь предположим, что после того как установилась единая внутренняя норма отдачи в 6 процентов, цены на продукцию поднялись на 5 процентов и что вследствие этого внутренние нормы отдачи, получаемые от различных видов капитала, поднялись, как ранее, до 36 процентов, 11 процентов и 6,5 процента соответственно. Такое положение явно может быть только временным, если соотношения между формами капитала с разной скоростью оборота могут варьировать. В создавшейся ситуации будет выгодно перераспределить текущие расходы так, чтобы увеличить вложения в капитал с высокой и сократить вложения в капитал с низкой скоростью оборота. Перераспределение будет продолжаться, пока ожидаемая норма отдачи опять не станет одинаковой для всех форм инвестиций, и текущие капиталовложения будут производиться в таком новом составе, пока господствуют те же условия и пока в конце концов весь капитал фирмы не будет адаптирован к этим новым условиям. В результате для фирмы установится новая и опять единая внутренняя норма отдачи где-то между крайними показателями в 6,5 и 36 процентов, и при этой новой норме отдачи общий доход, который можно получить от ограниченных ресурсов фирмы (поддающихся увеличению только за счёт реинвестирования дополнительной прибыли), достигнет своего максимума.

Хотя для каждой фирмы внутренняя норма отдачи вновь станет единой, она тем не менее останется неодинаковой для разных отраслей и (в меньшей степени) для разных фирм внутри одних и тех же отраслей. На каком уровне установится внутренняя норма для той или иной фирмы, будет зависеть от первоначальной структуры её капитала и от того, насколько будут возрастать издержки при всяком переходе к менее капиталистическим методам производства. Однако в общем нормы отдачи окажутся выше в тех отраслях, где в силу особенностей их производства нужно относительно меньше капитала, и ниже в тех отраслях, где нужно сравнительно больше капитала, хотя обе категории отраслей будут стремиться, насколько возможно, к менее капиталистическим способам производства. ¹⁹¹

3

Прежде чем двинуться дальше, будет целесообразно кратко обсудить вероятное количественное значение рассмотренного явления в краткосрочном периоде. Высказывалось мнение, по-видимому широко распространённое, что несмотря на правильность самой аргументации, практическое значение обсуждаемого эффекта могло бы быть только небольшим. Хотя было бы удобно отложить эти соображения более конкретного порядка до завершения теоретического доказательства, стоит, вероятно, пойти навстречу чувству нетерпения читателя, ощущающего, что все это подробное рассуждение тратится на довод пусть даже и верный, но имеющий ничтожное практическое значение.

Представляется, однако, что это широко распространённое мнение основано на недоразумении. Безусловно, соотношение, в каком основной и оборотный капитал (или более и менее долговечное, более и менее трудосберегающее оборудование) применяются в производстве, может меняться только постепенно и медленно, в течение долгого периода времени. Но дело не в этом. Нас интересует не соотношение между существующими запасами основного и оборотного капитала, а то соотношение, в каком фирмы направляют свои текущие расходы на обновление (или пополнение) двух видов капитальных активов. И повседневный опыт, и общие соображения заставляют думать, что это соотношение будет в высшей степени изменчивым в краткосрочном периоде.

Ошибочное впечатление создаётся, вероятно, теми иллюстрациями перехода от менее к более капиталистическим методам производства, которые обычно используются в учебниках при описании альтернативных состояний долгосрочного равновесия. Известные примеры «изменений в методах производства» — о замене всех станков одного типа станками другого типа, замене менее долговечного оборудования более долговечным, менее трудосберегающего более трудосберегающим, или замене технологических процессов, в среднем более коротких, процессами, в среднем более длительными, — ставят ударение на том моменте, который действительно представлялся бы маловажным в краткосрочном периоде. Чтобы понять, как та же тенденция может с неменьшей силой действовать в краткосрочном периоде, мы должны преодолеть свою привычку к «сравнительной статике» из учебников и постараться думать более реалистически о конкретных решениях, постоянно принимать которые приходится предпринимателям.

В отведённых рамках мы можем дать лишь несколько иллюстраций. Но я надеясь, что они покажут, насколько широк даже на очень коротком периоде круг возможных вариантов.

Нам нужно представить предпринимателей, оснащённых в любой данный момент определённым запасом оборудования длительного пользования, лишь небольшая часть которого требует замены в любой короткий период времени. Если бы условия оставались такими же, как и были, то они продолжали бы период за периодом инвестировать полученные амортизационные отчисления в оборудование того же рода. Но они будут поступать так просто потому, что это наиболее прибыльный способ использования имеющихся у них средств, и мы не должны предполагать, что они продолжат это делать и после изменения условий. В частности, когда спрос возрастёт, появится множество возможных способов увеличения выпуска продукции помимо приумножения оборудования того типа, которым они до сих пор пользовались. Если они не смогут получить кредит, чтобы опустить внутреннюю норму отдачи до прежнего уровня, некоторые из этих способов окажутся более выгодными, чем использовавшиеся ранее.

Будут две основные категории изменений, ставших теперь выгодными: предприниматель может либо использовать имеющееся оборудование более интенсивно (то есть с большими затратами труда) — направляя на это часть средств, которые иначе были бы инвестированы в замену старого оборудования новым, но того же типа, либо заменять износившиеся станки большим количеством более дешёвых станков. Скорее всего, будут задействованы оба способа, хотя первый, по-видимому, важнее.

Очевидные приёмы быстрого увеличения объёма продукции при повышении цен таковы: работать сверхурочно, ввести две или три смены, обеспечить дополнительную помощь работающим на имеющихся станках для освобождения их от вспомогательных операций и так далее. Это, естественно, будет повышать издержки на рабочую силу в расчёте на единицу продукции, которые и не позволяли пользоваться такими приёмами до повышения цен. Но если обращение к любому из этих способов увеличит предельные издержки на рабочую силу в расчёте на единицу продукции, скажем, на 4 процента ¹⁹², то при повышении цен на 5 процентов это всё ещё даст дополнительную прибыль в 1 процент, что при скорости оборота в шесть раз всё-таки обеспечит внутреннюю норму отдачи от этой формы капиталовложений в 12 процентов — по сравнению с 6,5 процента от оборудования со скоростью оборота в 1/10 раза. Таким образом, именно с помощью этого более дорогостоящего метода производства при ограниченных средствах, имеющихся в распоряжении предпринимателя, можно будет получить самую высокую прибыль. И применение кооперирующегося с оборудованием труда будет увеличиваться, пока снижение отдачи от средств, вложенных в большее количество труда, и повышение отдачи от средств, вложенных в оборудование, снова не сделает обе нормы отдачи равными на каком-то промежуточном уровне.

Виды изменений в составе используемого оборудования, которые надо принимать в расчёт даже для короткого периода времени, будут равно многочисленными и также вызывать повышение предельных издержек. Во-первых, возникнет возможность менее качественного технического обслуживания оборудования и ухода за ним, частичного ремонта вместо полного, более коротких или редких остановок работы для проверок и капитального ремонта, что понизит эффективность и сократит срок службы имеющегося оборудования, но может вполне иметь смысл, если таким образом удастся увеличить текущий объём выпуска. Во-вторых, станет возможно отказаться от обновления, конечно, не наиболее важных частей оборудования, но многих вспомогательных трудосберегающих устройств, как, например, автоматических подающих механизмов и других приспособлений, выполняющих операции, которые можно проводить и вручную. В-третьих, появится возможность использования устаревших и подержанных станков вместо новых. Многие старые фабрики держат определённое количество такого устаревшего и изношенного оборудования для временного использования в период пика спроса или на случай возникновения непредвиденных обстоятельств, для чего не имеет смысла держать в резерве новые станки. Во многих отраслях существуют запасы подержанного оборудования, используемого подобным образом. В четвёртую, и последнюю, очередь будет возможность замены изнашивающихся станков новыми, но более дешёвыми и менее эффективными. Пока внутренняя норма отдачи любой фирмы остаётся выше прежней, вполне может быть выгодно купить два менее эффективных станка по цене одного более эффективного, если они позволят фирме, несмотря на более высокие затраты труда, увеличить объём продукции больше, чем один более эффективный.

Если мы рассмотрим влияние всех этих возможных изменений не на соотношение различных частей в структуре капитала отдельной фирмы, а на пропорции распределения текущих расходов между различными видами ресурсов или на пропорцию распределения совокупных расходов между основным и оборотным капиталом, станет очевидно, что при общем изменении цен на товары значительные перемены в указанных величинах могут происходить за сравнительно короткое время. В крайних случаях для предпринимателей вполне может оказаться выгодным вообще временно прекратить покупку оборудования и несмотря на это в течение значительного периода активно наращивать выпуск продукции. Но хотя такой крайний случай не слишком вероятен, вполне возможно, что спрос на определённые виды нового оборудования будет полностью прекращен. Вероятность этого выше в особенности там, где (как в случае зданий и наиболее тяжёлых машин) оборудование изготавливается на заказ и большие денежные суммы должны замораживаться покупателем на период производства, не принося никакого текущего дохода. Так же, по-видимому, будет происходить везде, где постепенный переход к какому-то новому (например, более трудосберегающему), но более дорогому типу оборудования будет теперь приостанавливаться, и вообще везде, где изменения в принятых методах производства окажутся сопряжены с заменой оборудования, производимого одной группой людей, на оборудование, выпускаемое другой группой. ¹⁹³ Пока какой-либо вид труда является специфическим для производства определённого оборудования, спрос на которое уменьшается или полностью прекращается, следствием роста спроса на потребительские блага будет, таким образом, безработица в отраслях, производящих капитальные блага.

4

Теперь нам пора ввести в анализ возможность занимать деньги по нормам процента, устанавливаемым рынком и необязательно изменяющимся в ответ на повышение спроса на капитал. В данном разделе мы рассмотрим, насколько это модифицирует сделанные к настоящему моменту выводы, если принять допущения, приблизительно соответствующие в наиболее важных отношениях условиям реального мира и позволяющие, следовательно, судить о практическом значении наших выводов. Теоретически очень интересный, но имеющий слабое отношение к практике случай «совершенно эластичного предложения кредита» мы отложим до следующего раздела.

На резкое различие между двумя важными случаями и необходимость анализировать их поочерёдно указывает частое, но неверное применение к рассматриваемой проблеме категории «совершенной конкуренции»; это понятие абсолютно неприложимо к ней, поскольку последовательные (дополнительные) ссуды одному и тому же заёмщику никогда не будут представлять собой «одного и того же товара» в том смысле, в каком этот термин используется в теории конкуренции. В то время как на товарном рынке «совершенная конкуренция» означает, что любой отдельный покупатель может купить по данной рыночной цене любое количество товара, какое пожелает, было бы абсурдно предполагать, что даже на самом совершенном конкурентном рынке денег любой заёмщик (или уж, коли на то пошло, какой-нибудь заёмщик) мог бы при данной норме процента получать ссуду любого объёма, какой пожелает. Этому мешает то, что при данных обстоятельствах обеспечения, которое придётся предоставить заёмщику, будет хватать для получения ссуды скорее небольшого, чем крупного размера. В результате каждый потенциальный заёмщик должен будет сталкиваться с имеющей положительный наклон кривой предложения кредита — или, скорее, не с непрерывной, но со ступенчато поднимающейся «кривой», показывающей, как норма процента, оставаясь на протяжении какого-то интервала постоянной, затем поднимается вверх резким скачком при достижении того предела, до которого у заёмщика есть возможность получать кредит по данной ставке, и так далее.

Чрезвычайно важным, хотя и не единственным, фактором, ограничивающим возможность получения займа фирмой при любой данной норме процента, будет размер её собственного капитала. Банкиры, как правило, не захотят ссужать какой-либо фирме больше определённой доли от её собственного капитала и будут тщательно следить за тем, чтобы никакая фирма не взяла ссуду одновременно более чем в одном банке. Сверх этого предела фирма сможет получать кредит только под более высокий процент или, что то же самое, на более обременительных условиях какого-то иного рода. Это ограничение на объём средств, которые любая фирма в состоянии мобилизовать для увеличения выпуска своей продукции, будет усиливаться, если банки предоставляют ссуды только на инвестиции в оборотный капитал и полностью отказываются предоставлять их для инвестиций в основной капитал. Общий момент, о котором нам надлежит помнить в связи с этим, состоит в том, что в существующей институциональной системе кредитование (в прямом смысле этого слова), особенно краткосрочное, будет обеспечивать мобильность капитала лишь в ограниченной степени и что в мире, где всегда присутствует риск, самого по себе этого будет недостаточно, чтобы вызвать выравнивание норм отдачи на капитал, инвестируемый в различные фирмы, или привести эти нормы отдачи в точное соответствие с рыночной нормой процента. Помимо кредитования, для этого будет необходимо и перераспределение капитала с полным участием в риске предприятия, то есть изменения в структуре акционерного капитала или, как это можно описать более привычным образом, в структуре «собственного капитала» фирм (в отличие от привлечённого капитала). Но этот последний процесс неизбежно протекает медленнее, чем предоставление дополнительных банковских ссуд. Следовательно, в действительности дело часто будет обстоять так, что в краткосрочном периоде большинство фирм будут не в состоянии привлечь столько капитала, сколько они могли бы выгодно использовать, или они смогут сделать это только под процент более высокий, чем «рыночная норма».

Нельзя сказать, что тот максимум, который фирма сможет занять под данную норму процента, будет жёстко фиксирован в виде пропорции от её собственного капитала. Руководитель фирмы, который может убедить управляющего своего банка, что у него есть исключительная возможность получения большой прибыли на дополнительный капитал и таким образом способен обеспечить высокую степень безопасности на случай, если его оптимизм окажется не вполне оправданным, будет в состоянии занять пропорционально больше, чем другой. В целом при хороших перспективах все фирмы имеют возможность занимать больше относительно своего собственного капитала, чем при плохих перспективах. ¹⁹⁴ Ступенчатые «кривые» предложения кредита, с которыми будут сталкиваться все фирмы, начнут смещаться вправо при улучшении общих перспектив (и влево при ухудшении), и подобные смещения кривых предложения из стороны в сторону часто будут приводить к точно такому же эффекту, как и само изменение нормы процента (то есть снижение или подъём всей кривой), и нередко будет намеренно использоваться для этого.

Однако, хотя любое общее повышение ожидаемых прибылей способно увеличить занимаемые фирмами суммы, оно во многих случаях ещё больше будет увеличивать суммы, которые они хотели бы занять при текущих нормах процента, и таким образом подводить фирмы к тому пределу, за которым они смогут привлечь капитал только по более высокой цене. Хотя при действующей норме процента будет оставаться неудовлетворённый спрос, этот спрос не будет «эффективным», поскольку он не будет относиться к тем категориям, к которым применимы действующие нормы процента, и эти нормы останутся таким образом неизменными. Это положение сходно с тем, которое вызывается рационированием кредита, хотя оно будет складываться без вмешательства властей или монополистов, просто как результат мнений банков о «кредитоспособности» заёмщиков.

Нет нужды подробно объяснять, что в том случае, когда суммы, которые люди хотели бы занять при текущей норме процента, больше тех сумм, которые они могут получить при этой норме, именно эти суммы, а не действующая рыночная норма, будут определять внутренние нормы отдачи у различных фирм. Как и в ситуации, рассмотренной в предыдущем разделе, внутренние нормы будут разными для различных фирм соответственно перечисленным там условиям (куда нам следует теперь добавить ограничения на возможность получения кредита той или иной конкретной фирмой), и инвестиции каждой фирмы будут регулироваться её собственной внутренней нормой отдачи, способной намного превышать рыночную норму процента, которая может вообще оставаться неизменной. Повышение внутренних норм отдачи привело бы к общему сдвигу в пользу менее капиталистических методов производства с дифференциацией, соответствующей изменениям внутренних норм отдачи у разных фирм.

Тем не менее остаётся вопрос, окажется ли меньше — если в той или иной степени фирмы будут способны получать дополнительные кредиты — тот уровень, до которого поднимутся их внутренние нормы отдачи, а следовательно, и масштаб сдвига в пользу менее капиталистических методов производства, по сравнению с тем случаем, когда никакие дополнительные кредиты им вообще будут недоступны. Здесь встаёт та же проблема, что мы собираемся рассмотреть в более общей форме в следующем разделе, поскольку, если наше утверждение верно даже тогда, когда предложение кредита совершенно эластично, оно должно тем более выполняться в данном случае. Таким образом, нам стоит не откладывая обратиться к этому «более сильному» случаю.

5

Допускать, что предложение кредита при определённой норме процента является совершенно эластичным, не только не реально, но и абсолютно фантастично, если мы посмотрим, что оно подразумевает. К тому же это усложняет анализ. Однако такое допущение стоит сделать, поскольку оно сводит нас лицом к лицу с фундаментальной теоретической проблемой. Оно ставит в предельно прозрачной форме вопрос об отношении между денежными и реальными факторами, воздействующими на относительную прибыльность различных методов производства.

Заявление, что при совершенно эластичном предложении кредита именно денежная норма процента будет определять, какие формы инвестиций более прибыльны, может основываться на одном из двух утверждений, которые надо чётко различать. Во-первых, можно утверждать, что в данном случае соотношение издержек и цен (или соотношение заработной платы и цен на товары) обязательно должно быть так отрегулировано путём изменения либо заработной платы, либо цен, чтобы разница между ними пришла в соответствие с денежной нормой процента. Во-вторых, можно утверждать, что даже когда этого не происходит и заработная плата остаётся, например, слишком низкой относительно цен на товары, регулировать форму инвестиций всё-таки будет денежная норма процента, а не соотношение между издержками и ценами.

По поводу обоих этих аргументов, но особенно первого, важно помнить, что рассматриваемое нами положение отнюдь не является состоянием равновесия, но состоянием, которому присущи факторы непрерывного и кумулятивного изменения. Мы действительно имеем дело с классическим примером кумулятивного процесса; совершенно эластичное предложение кредита при норме процента ниже внутренних норм отдачи всех или большинства фирм будет причиной непрерывных изменений цен и денежных доходов, где каждое изменение делает неизбежными дальнейшие изменения. Нет смысла говорить о такой ситуации, что «при равновесии должно» существовать такое-то или такое-то соотношение, поскольку из принятых допущений неизбежно вытекает, что соотношение между по крайней мере некоторыми ценами должно быть неравновесным. Это особенно важно при обращении к двум положениям: во-первых, что цены должны быть равны предельным издержкам и, во-вторых, что цены производственных факторов должны быть равны ожидаемой цене их предельного продукта, дисконтированной по норме процента, по которой можно свободно получать кредит. О первом из них достаточно сказать, что, за исключением очень специфического и не представляющего для нас особого интереса случая ¹⁹⁵, это просто неверно в краткосрочном периоде, хотя догматическое убеждение в том, что цены всегда должны быть равны предельным издержкам, стало, вероятно, причиной большой путаницы в этой сфере. Второе положение имеет более прямое отношение к обсуждаемой теме.

Представление, что если предложение денег при данной норме процента является совершенно эластичным при неэластичном инвестиционном спросе, то норма отдачи, при которой станет достигаться равенство спроса и предложения, будет определяться исключительно первым из этих двух факторов (то есть предложением денег), выводится по аналогии из того общего правила, что если объём спроса или объём предложения чего-либо полностью эластичны при определённой цене, то отсюда неизбежно следует, что именно эта цена и установится на рынке. Однако, хотя подобная формулировка достаточно справедлива, когда речь идёт о спросе и предложении, выраженных в «реальных» терминах, она не учитывает существенного отличия данного случая, где рассматриваемая «цена» есть отношение между ценами двух групп благ (труда и потребительских товаров), тогда как предложение, будучи бесконечно эластичным, относится не к какому-либо из этих двух благ, а только к деньгам, которые сначала должны быть истрачены на одно из них. При этом игнорируется тот факт, что любое увеличение денежных расходов на один вид благ неизбежно будет вызывать увеличение денежных расходов на другой.

Когда выше говорилось, что мы сталкиваемся с неравновесным состоянием, это как раз и означало, что нам предстоит иметь дело с двумя группами сил, стремящимися установить ту же цену (или, скорее, то же соотношение между двумя группами цен) на разном уровне. С одной стороны, у нас имеется данный объём выпуска потребительских товаров (меняющийся лишь медленно) и данная склонность людей тратить на них некоторую часть своего дохода, которые вместе для каждого уровня занятости (а следовательно, и совокупного дохода) детерминируют определённое соотношение между ценами на потребительские товары и ценами всех производственных факторов. С другой стороны, у нас есть бесконечно эластичное предложение денег, которое стремится установить цены производственных факторов в некотором фиксированном соотношении с ценами на продукты, отличном от соотношения, детерминируемого первой группой факторов.

Безусловно, нельзя отрицать, что из-за изменений в денежном потоке соотношение между ценами на два типа благ, диктуемое реальными факторами, может значительно модифицироваться. Но не существует ли ограничений на то, в какой степени и в течение какого времени структура цен, детерминируемая «реальными» факторами, может искажаться подобным образом — вот в чём проблема. Или так: не ограничивается ли возможная степень такого искажения тем, что дополнительные деньги, вызвавшие вначале повышение одной группы цен, скоро начнут воздействовать в том же направлении на другую их группу. Это очень похоже на вопрос, можем ли мы, достаточно быстро наливая жидкость на одну сторону сосуда, поднять уровень с этой стороны выше остальной поверхности настолько, насколько пожелаем. В какой мере нам удастся поднять уровень одной части поверхности над всей остальной, очевидно, будет зависеть от того, насколько вязкой будет жидкость, — мы сможем поднять уровень поверхности с одной стороны выше, если это сироп или клей, чем если это вода. Но никогда мы не сможем по своему выбору поднимать уровень поверхности в одной части сосуда выше остальной в любой степени, в какой бы ни пожелали.

Как вязкость жидкости определяет, насколько ту или иную часть её поверхности можно поднять выше остальной, так и скорость, с которой повышение доходов приводит к повышению спроса на потребительские товары, ограничивает степень, в какой при расходовании большего количества денег на производственные факторы, мы можем поднять их цены относительно цен на конечные продукты. ¹⁹⁶ Проблема встаёт наиболее остро, если мы предположим, что денежная норма процента произвольно понижена до очень низкой цифры в какой-то новой стране с небольшим капиталом и очень высокой «предельной эффективностью капитала». Если рассматриваемое нами утверждение вообще верно, оно должно распространяться и на этот случай, когда доступность неограниченного количества денег при низкой норме процента вела бы к тому, что величина заработной платы стремилась бы к дисконтированной величине не просто текущего предельного продукта труда, но предельного продукта, который, согласно ожиданиям, труд мог бы произвести после установки оборудования, которое было бы выгодно установить при столь низкой норме процента. Совокупная ценность услуг труда при такой реальной заработной плате могла бы намного превысить ценность совокупного текущего выпуска потребительских товаров и, конечно, намного превысить ценность всего текущего продукта труда. Следствием этого стало бы соответствующее повышение спроса на потребительские товары и цен на них. Если бы это повышение цен стимулировало предпринимателей ещё больше занимать и инвестировать, то произошло бы только дальнейшее повышение цен, и чем более быстрого повышения цен ожидали бы предприниматели, тем сильнее они неизбежно ускоряли бы рост цен сверх своих ожиданий. Хотя временами им удавалось бы довести заработную плату до дисконтированной величины ожидаемой цены предельного продукта труда, они, надо полагать, не смогли бы, как бы ни старались, действительно поднять реальную заработную плату до уровня, соответствующего столь низкой норме процента, поскольку просто неоткуда было бы взяться такому реальному доходу.

В условиях, к которым мы должны применить эти соображения — возникающих в современном обществе на последних стадиях бума, — ситуация будет отличаться лишь по степени. Остаётся в силе, что предприниматели, предлагая более высокую денежную заработную плату, не смогут в действительности поднять реальную заработную плату до уровня, соответствующего низкой денежной норме процента, поскольку чем выше они поднимут заработную плату, тем выше поднимутся цены на товары. ¹⁹⁷

И в этом случае ограничивающую роль будет играть простая нехватка потребительских товаров, так как, пока все инвестиции принимают высоко капиталистические формы, при каждом приросте занятости лишь небольшая часть дополнительной рабочей силы станет направляться в производство потребительских товаров. Это приводит нас ко второму могущественному фактору, который будет оказывать сдерживающее воздействие в рассматриваемой нами ситуации. Состоит он в том, что в такой ситуации не будет в наличии достаточного количества рабочей силы для одновременного увеличения текущего выпуска потребительских товаров и доведения инвестиций до уровня, задаваемого нормой процента. Пока есть незанятые резервы рабочей силы, действительно, как мы увидим, нет причин, почему бы предпринимателям не использовать неограниченные средства для того и другого: увеличивать объём производства потребительских товаров для ближайшего будущего путём дорогостоящих, но быстрых методов и делать приготовления для более дешёвого производства, инвестируя в широких масштабах. Именно поэтому на ранней стадии бума ситуация будет контролироваться денежной нормой процента. Но хотя это означало бы, что при данных обстоятельствах низкая норма процента эффективна постольку, поскольку речь идёт о её влиянии на объём инвестиций, это всё же не значило бы, что с началом роста цен на потребительские товары реальную заработную плату можно было бы поддерживать путём пропорциональных корректировок денежной заработной платы.

6

То, что в рассмотренных обстоятельствах раньше или позже неизбежно падение реальной заработной платы и сокращение инвестиционных расходов, станет очевидно, если мы обратимся ненадолго к парадоксальным результатам, вытекающим из того положения вещей, к которому, по-видимому, приводит противоположный взгляд. Повышение цен на товары при неограниченных денежных суммах, доступных по фиксированной норме процента, вызовет рост инвестиционных расходов и реальных инвестиций, которые из-за отсутствия резервов рабочей силы могли бы осуществляться только за счёт сокращения текущего производства потребительских товаров. Обусловленное этим повышение денежных доходов и конечного спроса в соединении с сокращением выпуска потребительских товаров повлечёт дальнейшее повышение их цен относительно заработной платы, которое вызовет, согласно такому взгляду, дальнейшее увеличение инвестиций за счёт сокращения выпуска потребительских товаров и так далее, пока, по-видимому, не останется людей, производящих потребительские товары, и все будут заняты изготовлением оборудования, предназначенного для производства потребительских товаров в отдалённом будущем, до наступления которого всем людям придётся умереть с голода. Хотя, вероятно, некоторая тенденция в этом направлении существует на начальной стадии бума, вряд ли нужна суеверная убеждённость в существовании действующих в экономической системе сил саморегулирования, чтобы заподозрить, что за некоторое время до возникновения такой экстремальной ситуации начнут действовать контрсилы, сдерживая подобное развитие. Это приводит нас ко второму варианту аргументации, согласно которому «править бал» должна денежная норма процента.

Этот вариант, где признается, что заработная плата может оставаться относительно низкой по отношению к норме процента, однако утверждается, что, невзирая на это, если предложение денег совершенно эластично, то тогда регулировать форму инвестиций будет норма процента, а не уровень заработной платы, представлен в основном работами Калдора и Уилсона ¹⁹⁸. Однако эти два автора, как мы постараемся показать, сильно упрощают свою задачу и в результате не доказывают того, что намереваются продемонстрировать. С излишней тщательностью они доказывают в действительности лишь следующее: пока можно получать в кредит неограниченные суммы денег по данной норме процента, только от этой последней и будет зависеть, какой метод принесёт наибольшую текущую прибыль сверх текущих издержек после того, как будет поставлено оборудование, в наибольшей мере соответствующее этому методу. Это всего лишь иной вариант трюизма, отмеченного в самом начале и гласящего, что, пока норма процента остаётся неизменной, изменение реальной заработной платы не может изменить относительных издержек различных методов производства. Калдор и Уилсон совершенно игнорируют то, что, сравнивая полученные от различных методов производства прибыли, они сравнивают методы, использующие разные объёмы капитала, никак не подсчитывая стоимость создания дополнительного реального капитала, требующегося для одного из двух этих методов. Они делают это, не принимая во внимание того, что произойдёт в течение переходного периода до установки нового оборудования. Окажется ли вообще в наличии это оборудование, зависит, однако, именно от того, что произойдёт в данный промежуток. Ответом на этот вопрос нельзя считать утверждение, что, если мы примем определённый курс действий, превышение текущих денежных поступлений над текущими расходами будет наибольшим начиная с определённой даты в будущем и далее после неё, если при этом нам не скажут, что произойдёт между днём сегодняшним и этой будущей датой. Выбирая между двумя альтернативными методами производства, мы не можем принимать решение просто на основании того положения, которое может создаться после достижения какого-то нового долгосрочного равновесия, но должны также учитывать, что произойдёт между «сейчас» и «тогда», поскольку от этого будет зависеть, какое долгосрочное равновесие установится. Подход Калдора и Уилсона равнозначен тому, чтобы устранить из их данных реальные факторы, определяющие предложение капитала, и допустить, что в долгосрочном периоде произойдёт такое приспособление объёмов капитала, что его «предельная эффективность» опустится до той нормы процента, величина которой задаётся одними только денежными факторами.

Говоря более конкретно, Калдор и Уилсон предполагают, что если только денежные средства будут в наличии, то в таких обстоятельствах непременно окажется выгоднее всего отвечать на повышение спроса на потребительские товары, наращивая количество оборудования пропорционально увеличению выпуска товара, который можно реализовать по данной цене, хотя таким путём, как правило, можно будет догнать возросший спрос только после значительного промежутка. Только если и лишь в той мере, в какой мы можем допустить, что необходимое дополнительное оборудование ждёт в магазинах, готовое к покупке и немедленной установке, не будет никакого промежутка. Это допущение (равнозначное предположению, что весь требующийся для расширения реальный капитал уже существует), очевидно, может быть верным в отношении какой-либо одной фирмы, но оно будет неверно, когда все фирмы одновременно находятся в одинаковом положении. В интересующей нас ситуации дополнительное оборудование и тем более произведённая на нём продукция будут доступны только после значительной задержки. В промежутке до того времени, когда эта продукция окажется в наличии, прибыли, которые можно было бы получить при более быстрых методах, будут упущены и их надо будет принимать в расчёт как часть издержек производства для более отдалённого будущего.

Несомненно, на это последует ответ, что нет причин, почему бы предпринимателям не сделать и то и другое: обеспечить рост текущего производства более быстрыми, но дорогостоящими методами и обеспечить задел на более отдалённое будущее, заказав больше оборудования. Но это приводит нас к фундаментальному вопросу, окажется ли в наличии достаточное количество реальных ресурсов и, в частности, рабочей силы для осуществления всего этого одновременно. Или, иными словами, возникает вопрос, который сейчас модно игнорировать при обсуждении данных проблем: обеспечивает ли неограниченное предложение денежных средств равно неограниченное предложение реальных ресурсов. Как мы уже убедились, в рассматриваемой нами ситуации вряд ли будет так.

Тем не менее будет поучительно обратить более пристальное внимание на то, как некоторые экономисты ухитряются замалчивать эту трудность и таким образом вполне успешно устранять существующее предложение капитала из данных, относящихся к этой проблеме. Наиболее показательна в этом отношении трактовка данного вопроса Калдором в его уже упоминавшейся статье. Он недвусмысленно заявляет, что во всех случаях, когда выпуск отдельных фирм ограничен, снижающиеся кривые спроса на товары «и/или повышающиеся кривые предложения производственных факторов» ¹⁹⁹ есть единственная альтернатива ограничению, налагаемому неэластичным предложением кредита. Но когда он подходит к сути дела, то допускает, а позднее даже вводит в сноске в явной форме предположение, что «эластичность предложения производственных факторов для отдельной фирмы бесконечна». ²⁰⁰ Однако, хотя таким образом он фактически сводит своё доказательство только к части той группы случаев, для которой сначала предназначал его, он продолжает так, как будто доказал это для всех, и излагает свою первоначальную альтернативу (неэластичное предложение кредита либо снижающиеся кривые спроса на продукцию и/или повышающиеся кривые предложения производственных факторов), как соответствующую различию между ситуациями, где только ставка заработной платы или только норма процента определяет, какие методы производства окажутся прибыльными.

То, что Калдор игнорирует последствия ограниченности предложения труда, чрезвычайно значимо, поскольку именно через повышение цены предложения труда даёт о себе знать нехватка реальных ресурсов, доступных для инвестиций (вызываемая конкурирующим спросом производителей потребительских товаров). Его вывод следует исключительно из предположения (и верен, только если это предположение принять), что эластичность предложения труда (и других производственных факторов) бесконечна. Если это так, тогда действительно нет причин, почему бы предпринимателям не преуспеть в использовании неограниченных денежных средств для быстрого увеличения объёма продукции более дорогостоящими методами, принимая одновременно меры для более экономичного производства большего её объёма в более поздний период. Пока есть незанятые резервы рабочей силы по неизменной цене, неограниченные денежные средства означают неограниченное распоряжение ресурсами. Но это не является условием, отвечающим ситуации полной занятости, возникающей вблизи высшей точки бума.

Мы яснее увидим связанную с этим проблему, если на минуту допустим, что каждая фирма представляет собой полностью интегрированный процесс производства, так что не только производство конечного товара и всех разнообразных используемых ей видов сырья, материалов, etc, но и изготовление оборудования, необходимого для производства продукции, происходит в рамках самой фирмы. В рассматриваемых нами обстоятельствах каждая из таких интегрированных фирм смогла бы привлечь дополнительную рабочую силу только путём предложения более высокой заработной платы. И хотя относительно менее капиталистические отрасли могли бы счесть прибыльным увеличение численности своей рабочей силы таким путем — за счёт более капиталистических отраслей, в случае отсутствия безработных это окажется невозможно для всех фирм, или всех отраслей, или для фирм со средней «капиталоемкостью».

Для каждой из таких фирм, которые для наших целей могут выступать просто как представители общей тенденции, проблема поэтому будет состоять в том, как распределить имеющуюся у них данную рабочую силу между производством потребительских товаров и производством оборудования. Максимизировать избыток текущих поступлений сверх текущих расходов на все периоды после завершения изменений можно было бы путём временного перевода рабочей силы из производства товаров в производство оборудования. Это было бы сопряжено с сокращением текущего выпуска товаров и, следовательно, текущих прибылей не только ниже уровня, на котором они оставались бы при сохранении прежнего объёма выпуска, но ещё и ниже уровня, которого можно было бы достичь при увеличении текущего объёма за счёт обращения к более быстрым и более дорогостоящим методам, пока предельные издержки не сравнялись бы с ценой. Текущая прибыль окажется упущена, если придётся ставить дополнительное оборудование, так что её следует рассматривать как издержки (которые, соответственно, должны окупаться) получения более высокой прибыли, которую в итоге можно было бы иметь постоянно начиная с некоторой будущей даты и далее после неё. Но эта статья, представляющая издержки дополнительного выжидания (waiting), с которым сопряжены более капиталистические методы, нигде не входит в расчёты Калдора и Уилсона. Поскольку прибыли, полученные на данном промежутке, как мы видели, скорее всего, будут весьма значительными, более чем вероятно, что они решат исход дела не в пользу более капиталистического процесса.

Иными словами, прибыли будут более высокими при методе с более высокой скоростью оборота не потому, что они нарастали бы более высокими темпами после установления нового равновесия, рассмотренного Калдором (чего не происходило бы), но потому, что прибыли при менее капиталистическом методе начнут нарастать раньше, чем при более капиталистическом. Именно прибыли от сегодняшнего дня и далее, а не просто прибыли после установления дополнительного оборудования должны учитываться при вынесении решения о том, создавать ли дополнительное оборудование вообще. Именно по этой причине наши интегрированные фирмы, если их внутренние нормы отдачи только поднимутся достаточно высоко, наверняка не станут переводить рабочую силу из производства товаров в производство оборудования, но, напротив, перебросят рабочую силу из производства оборудования в производство товаров. Этот сдвиг не будет всего лишь мимолётным, но явно будет сохраняться, пока сохраняются условия, изначально сделавшие его прибыльным, то есть пока цены на потребительские товары остаются высокими по отношению к заработной плате.

Прежде чем оставить интегрированные фирмы, имеет смысл более близко взглянуть на то, что именно произойдёт в их цехах по производству машин. Эти цеха вынуждены будут уступить часть рабочей силы, которая также может косвенно использоваться при производстве потребительских товаров, и им придётся перейти на производство менее сложного, менее дорогостоящего оборудования. Оба эти сдвига в результате сделают излишними другие виды труда, специфичные для производства более сложных типов оборудования или выполнения более сложных работ (как, например, добыча определённых видов сырья, используемого при производстве оборудования) и требующие в строгой количественной пропорции по отношению к общему объёму выпуска оборудования. Иными словами, в результате нехватки более широко применяемой рабочей силы возникнет безработица среди некоторых высокоспецифических категорий работников, используемых при производстве строго определённых типов оборудования.

Хотя представляется вполне очевидным, что результаты должны быть такими же, если мы откажемся от допущения полной интегрированности различных отраслей, я должен признать, что мне трудно отчётливо представить, как это произойдёт. Безусловно, физические условия проблемы остаются теми же: все так же будет верно, что имеющейся рабочей силы не хватит для одновременного быстрого увеличения выпуска потребительских товаров и обеспечения большего количества оборудования для производства ещё больших объёмов товаров более эффективными методами после какой-то даты в будущем. Верным останется и то, что если предприниматели сделают выбор в пользу более дорогостоящих, но быстрых методов, то их прибыль окажется выше. Проблема в том, как именно они смогут предвидеть этот результат, поскольку до тех пор, пока они убеждены, что при доминирующей цене они могут и получить рабочую силу для немедленного увеличения объёма продукции и убедить изготовителей оборудования производить для них станки, будет представляться прибыльным пытаться делать и то и другое; отдельный предприниматель не будет больше прямо сталкиваться с проблемой использования той же самой рабочей силы для производства либо большего количества потребительских товаров, либо большего количества оборудования; и только когда он и все другие предприниматели, находящиеся в таком же положении, попробуют так поступить, они убедятся, что это невозможно.

Ответ, я думаю, нужно искать по следующим направлениям. Во-первых, производство для ближайшего будущего обязательно должно будет привлечь внимание предпринимателя в первую очередь, поскольку если прибыли, которые можно получить в ближайшем будущем, не получены, то они (а возможно, и часть его бизнеса вообще) будут упущены навсегда в пользу конкурента, тогда как отсрочка в приобретении более эффективного оборудования повлияет на объём выпуска продукции в меньшей степени и просто отсрочит день, когда его издержки снизятся. С этим будет тесно связан эффект возрастающей неопределённости, касающейся более отдалённого будущего. Хотя предприниматель может ожидать неограниченного сохранения более высоких цен, он будет менее уверен в том, что это положение сохранится в более отдалённом будущем, чем в более близком. По принципу «куй железо, пока горячо», предпочтение будет отдаваться мерам, сулящим скорую прибыль.

Во-вторых, поскольку в краткосрочном периоде более капиталистические методы потребуют больше рабочей силы для любого данного увеличения выпуска товаров, чем менее капиталистические, повышение цены предложения труда даст о себе знать сильнее в первом случае, нежели во втором. Иными словами, попытка приобрести необходимое для данного увеличения выпуска оборудование натолкнётся на более значительное повышение цены этого оборудования, чем то повышение заработной платы, на которое натолкнулась бы попытка привлечь дополнительную рабочую силу, необходимую для производства того же объёма товаров менее капиталистическими методами.

В-третьих, поскольку производители товаров в первую очередь будут увеличивать свой выпуск не за счёт установки дополнительного оборудования такого же, как уже имеющееся, а за счёт обращения к более дешёвым видам станков, потребность в более сложном оборудовании возрастёт только после износа того, что было установлено изначально, и, следовательно, спрос на более сложную технику может на время полностью прекратиться.

Наконец, и это, возможно, самое главное, пока производителям товаров реально не удастся быстро увеличить объём выпуска настолько, насколько это необходимо для снижения предельной отдачи до уровня, который, по их ожиданиям, станет поддерживаться в долгосрочном периоде, они будут пребывать в неопределённости, какой же из разнообразных фрагментов картины изменится настолько, чтобы установилось новое состояние равновесия. Иными словами, пока прибыли от быстрых методов реально не упадут и пока будет казаться, что нужны дальнейшие энергичные усилия, чтобы немедленно извлечь все доступные высокие прибыли, до тех пор более сложные и сопряжённые с бульшим риском приготовления с целью получения будущих прибылей по более низкой норме (хотя и бульших по абсолютному размеру) не будут представляться достаточно привлекательными. Но пока люди будут пытаться делать и то и другое, быстро увеличивать выпуск товаров и заказывать больше оборудования, доходы и конечный спрос будут продолжать бежать впереди ожиданий производителей потребительских товаров. Только после значительного сокращения инвестиций издержки более дорогостоящих методов нагонят цены, и таким образом более капиталистические методы снова станут привлекательными.

Я полностью осознаю, что все это не слишком удовлетворительно и что была бы желательна более ясная картина точного процесса, посредством которого конкуренция приводит к такому результату. Но я не уверен, возможно ли это. Мы имеем дело с неравновесным положением, когда события зависят от точной последовательности разнообразных изменений во времени и когда ситуация вполне может в любой момент оказаться «смазанной», как мы привыкли говорить во время войны. Мы не можем точно сказать, когда предприниматели откажутся от саморазрушительных попыток одновременно создать сложное оборудование и быстро увеличить производство товаров. Мы можем только сказать, что чем позднее проявится рассмотренный нами здесь эффект, тем больше должны возрасти вызывающие его силы (то есть чем дольше допускается, чтобы увеличение конечного спроса вызывало пропорционально более высокий прирост инвестиций, тем большим должно становиться повышение цен на конечные товары относительно издержек), которым рано или поздно предстоит поэтому стать доминирующим элементом картины.

7

Любая попытка узнать из имеющейся статистической информации, действительно ли эффект Рикардо действует так, как подразумевают эти рассуждения, сталкивается с серьёзными трудностями. Здесь мы можем только показать, каковы эти трудности при попытках верификации и почему имеющиеся пока подтверждения не позволяют, по-видимому, сделать определённые выводы.

Прежде всего следует указать, что, хотя выражение «реальная заработная плата» иногда используется в этом контексте, интересующее нас отношение между заработной платой и ценами на товары не имеет никакой прямой связи с «реальной заработной платой» в том смысле, в каком этот термин обычно употребляют. В большинстве случаев при обсуждении реальной заработной платы имеется в виду отношение между заработной платой, получаемой рабочим, и ценами на потребительские товары, на которые он её тратит. Нас же интересуют издержки на рабочую силу для предпринимателя и их отношение к ценам на производимую им продукцию. Мы только упомянем, что выплачиваемая рабочим заработная плата и издержки на рабочую силу для предпринимателя могут даже иногда меняться в противоположных направлениях. ²⁰¹

Однако более важно различие между ценами на товары, приобретаемые рабочими на свою заработную плату, и ценами на товары, в производстве которых используется их труд. Главные источники этого различия следующие:

1. Хотя на «стоимость жизни» основное влияние оказывают цены сельскохозяйственной продукции, нам для нашей задачи главным образом важны цены промышленных изделий. В более общем смысле значимость для нашей задачи изменения цен на любой конкретный продукт варьирует в зависимости от относительной величины капитала, используемого в его производстве (она сравнительно низка в сельском хозяйстве и сравнительно высока в промышленности). Важность этого станет очевидной, если вспомнить, что для нашей задачи простое переключение спроса от изделий, требующих для своего производства сравнительно небольшого капитала, к изделиям, требующим гораздо большего, имело бы тот же эффект, что и расширение совокупного спроса. Всякому статистическому анализу следовало бы сосредоточиться прежде всего на воздействии изменений в соотношении между ценами на продукты и заработной платой в любой отдельной отрасли на инвестиции в этой отрасли. Когда предпринимается более общее исследование, цены, вероятно, следует взвешивать соответственно доле капитала, используемого в производстве различных товаров. Когда нам приходится иметь дело с «открытой системой», что будет постоянно происходить при статистических исследованиях, необходимо проводить дополнительное разграничение между ценами на товары местного производства и импортируемые.
2. Хотя с точки зрения «стоимости жизни» значимы будут розничные цены, для нашей задачи важны будут цены, уплачиваемые производителями и участвующие в их расчетах, а в общем известно, что последние (во всяком случае, оптовые цены) колеблются сильнее, чем розничные, по причинам, в которые нам не требуется здесь вдаваться.
3. Хотя с точки зрения «стоимости жизни» значимо именно отношение между заработной платой и ценой на фиксированное количество товаров, нас здесь интересует отношение между издержками на рабочую силу и её предельным продуктом. Этот предельный продукт тем не менее сам по себе является не постоянной, но переменной величиной и может либо меняться вследствие рассматриваемого нами эффекта, либо из-за своего изменения становиться причиной этого эффекта. Иными словами, изменения предельного продукта могут выступать либо как зависимые переменные, когда они есть следствие изменения пропорций, в которых сочетаются капитал и труд, либо как независимые переменные, когда они вызываются изменениями в «данных», особенно изменениями в технических знаниях. Технический прогресс, особенно когда он всеобщий и быстрый, может серьёзно осложнить нашу задачу.

Пока технические знания остаются без изменений, соотношение между издержками на рабочую силу и ценой её продукта, значимое для нашей проблемы, будет, в общем, таким же, как и соотношение между затратами на фиксированное количество труда и ценой на фиксированное количество продукта — хотя, когда нам приходится иметь дело с «открытой системой», изменения цен на важное сырье могут нарушать даже это простое отношение. Однако когда надо принимать в расчёт изменения в техническом знании, проблема становится гораздо более сложной. Если взять крайний случай, то очевидно, что если прогресс в знании позволит нам при том же оборудовании и тех же прочих затратах производить на 20 процентов больше, чем прежде, то ближайший эффект окажется очень похож на результат повышения цен на потребительские товары. Пока он происходит изолированно, это не вызывает особых сложностей. Но когда технический прогресс идёт в сочетании с изменением цен, возникает проблема, для которой трудно найти практическое решение. Для того чтобы оценить значение любого изменения цен, происходящего вместе со сдвигом в технологии, нам следовало бы знать, какое ценовое соотношение «соответствует» теперь прежнему ценовому соотношению, то есть какое соотношение между издержками на рабочую силу и ценой на товары сделает теперь инвестиции не более и не менее привлекательными, чем прежнее соотношение между ними. В данный момент я не могу предложить никакого выхода из этого затруднения.