Станислав Гроф, Эрвин Ласло, Питер Рассел:
Революция сознания.
Послесловие. Дальнейшие размышления. Иегуди Менухин

Эрвин Ласло любезно попросил меня внести в эту весьма поучительную книгу свои размышления. Приступив к работе, я обнаружил, что мысли уносят меня к дням детства. «Революция в сознании» представляет собой запись обсуждений, которые вели в Сосалито и Сан-Франциско Эрвин Ласло, Питер Рассел и Станислав Гроф. Помню, что Сосалито находился на другом конце маршрута парома, который отправлялся с Маркет-стрит в Сан-Франциско. По выходным очередь к нему тянулась на несколько миль, и возможности попасть на паром приходилось ждать часами. В те относительно невинные времена десятки тысяч жителей Сан-Франциско, взяв в дорогу пакеты с едой, отправлялись в путь, чтобы исследовать леса Мюир-Вудс и гору Тамалпейс. Забавный локомотив с вертикальными клапанами тянул за собой небольшой поезд с открытыми вагончиками. Когда дорога шла под уклон, поезд скользил по рельсам, ведомый лишь силой гравитации. Эти воспоминания, вместе с чтением книги «Революция в сознании», с особой силой всколыхнули во мне вопросы, которые мучают меня всю жизнь.

Я считаю, что мы по сути стали бессознательными. Изменить такое положение вещей не означает только лишь пуститься в путь с целью обретения новых измерений сознания. От нас фактически требуется отказ от возведённой нами вокруг себя брони эгоцентризма и возврат к почти бессознательному состоянию, в котором только и можно обнаружить встроенное в нас родство со Всем, частью которого мы являемся.

Если мы хотим предотвратить то, что многие из нас воспринимают как почти неотвратимое коллективное самоубийство, мы должны научиться позволить существующему во всех нас потенциалу проявлять себя. Рождаясь, мы вносим в свою жизнь память своего вида, генетическую структуру, универсальное осознавание бесконечности и способность слушать самих себя. Мы учимся использовать свои органы чувств, развивая способность ценить и творить искусство и музыку; мы развиваемся интеллектуально, приобретая знания и навыки, и живём, выражая себя в меру своих возможностей. И, несмотря на всё это, мы не знаем, как выразить обитающее внутри нас чувство бесконечного. Мы стремимся превратить его в нечто невероятно ощутимое, вещественное и мощное, чтобы обрести всецелый контроль над собой и своим миром. По-видимому, дать выразиться этому чувству вечности, не исказив при этом своих стремлений, можно лишь через художественное и творческое выражение, через творение бесконечно прекрасных произведений, доказывающих, что творчество способно искупить плотские и неочищенные проявления жизни. Я бы сказал, что без искусства и без смирения наше чувство бесконечного обречено выражаться лишь в непрерывном стремлении к бесконечной власти, к обладанию, к доминированию, к полному контролю. Когда господствует эго, наша жажда власти практически неограниченна, и отдельного человека мы можем рассматривать лишь в качестве «винтика в машине». Но за пределами эго в каждом из нас есть самость с её знанием тайны живых клеток, с верой в возможность мистического союза со Всем.

Пусть даже эта вера бессознательна, мы тоскуем по возврату к божественному опыту. Он требует определённых жертв, и акты самопожертвования с целью умилостивить богов были хорошо известны во многих «примитивных» обществах. Однако в нашем обществе Богом является Маммона — деньги и коммерция. И жертва, которую мы ей приносим, глобальна. Например, национализм поощряет в людях убеждение, что их долг — жертвовать собой и другими для защиты священных символов и принципов, что придаёт национализму сакральную значимость. Чаще всего в жертву приносятся женщины и дети — это делается с той же устрашающей частотой, как в прошлом, хотя, возможно, в менее ритуалистической манере. В некоторых местах мусульманские дети верят, что высшей наградой является смерть, и сотни тысяч их, мобилизованные для роли замечательных, надёжных убийц, идут (или ведомы) к своей гибели. Да, всем нам присущи божественный зов, послушание, идеалы, но всё организовано для службы сознательному Дьяволу. Мы осознаем принцип универсального единства, но используем его в самых отвратительных, одержимых невежеством и узостью, самоубийственных целях.

Наша система правосудия, которая зиждется на наказании, а не на защите жертв и реабилитации и покаянии обидчиков, порочна в самой своей основе. В возмездии слишком мало шансов на перевоспитание или исправление. Законы, произвольным образом определяющие различные степени наказания, практически бесполезны — как и армия адвокатов, крючкотворствующих вокруг не поддающихся расшифровке правовых текстов, и судей, не имеющих никакого морального права судить каждый случай в меру собственных достоинств и недостатков. Со времён Нюрнберга предпринимались попытки создания всемирного суда, но на самом деле спасать жизни и улучшать свои шансы на защиту мировых цивилизаций и культур мы можем лишь превентивной деятельностью.

Наши природные ресурсы смогут поддерживать жизнедеятельность населения лишь до определённого предела. Даже при более развитой демократии с представительством преследуемых, слабых, больных, необразованных и уязвимых мы бы не смогли помешать более сильным и безжалостным захватывать пищу, землю, воду и другие ресурсы. У нас имеются обширные гуманитарные ресурсы — сострадание, вина, обязанность, этические кодексы и религии. Деньги представляют собой подлинно демократическую силу, поскольку доллар остаётся долларом, независимо от того, кому принадлежит рука, которая его держит, и, тем не менее, гнёт денег так велик, что они способны покупать целые народы. Поэтому критически важно создание свободных от денег зон для поощрения активных и независимых взаимоотношений.

Есть большое сходство в методах убеждения, к которым прибегают реклама, политическая пропаганда и религия. Их поведение стало идентичным — манипулятивным и вводящим в заблуждение, чаще всего оно сводится к невыполнимым обещаниям. К примеру, и Китай, и США стремятся к накоплению мощи, необходимой для эксплуатации и контроля природных и человеческих ресурсов. Под давлением безжалостных обстоятельств такая ситуация может обернуться войной. Когда наши самые негативные наклонности получают теоретическое оправдание или благословляются некими идеалами, и когда нам не остаётся ничего иного, кроме как следовать им, мы оказываемся наедине со своей совестью.

Как вопреки, так и благодаря колоссальным достижениям медицины, психологии, сельского хозяйства, питания, технологии, средств коммуникации и индустрии досуга, люди сведены до положения «электрических батареек». В результате мы можем стать лёгкими жертвами катаклизма, масштабы которого будут напоминать эпидемии прошлого. Катастрофу могут вызвать самые разные причины. По сути, она уже началась: банкротство, безработица, заболевания, голод, социальный хаос — всё это существует на сегодняшний день и в США, и в менее обеспеченных странах. Если мы хотим выжить на индивидуальном и глобальном уровне, нам на самом деле необходима новая система ценностей.

Вопрос в том, способны ли мы извлечь все необходимые уроки и избрать наиболее гуманный путь, не породив при этом таких негативных последствий, как радиация, мстительность, разрушения или психологический ущерб? Перефразируя знаменитое высказывание Вудро Уилсона, можем ли мы сделать мир «безопасным для доброты», а не только «для демократии?» Хорошие ценности — это те, которые воздействуют позитивно на самое большое число людей, — поощрение, понимание, терпение, спокойное мужество — это ценности, заслуживающие доверия и мало подверженные коррозии и износу. Артисты, мечтатели и изобретатели играют ключевую роль в борьбе с предрассудками и насилием, особенно прививая идеи и ценности детям. К примеру, мой проект MUS-E, несущий музыку и искусство в европейские школы, продемонстрировал, как такое новшество может помочь изменить сознание.

Понятия, которые людям особенно трудно усвоить, это умеренность, чувство пропорции и понимание своих ограничений. Трудность состоит в расширении времени и пространства, необходимом для того, чтобы перейти от охоты на жертву к защите жертвы, от пребывания здесь и сейчас — к более широким измерениям, где сострадание преграждает путь жадности. Можем ли мы создать такую систему, которая поможет нам быть добрыми и смелыми, снисходительными и решительными, доверчивыми, но реалистами, мудрыми и щедрыми, а не неуёмными и эгоистичными? Можем ли мы позволить творческим, артистическим, эстетическим принципам руководить нашими ежедневными поступками и поведением? Можем ли мы прекратить пичкать своих детей предрассудками и страхом? Можем ли мы устранить насилие и жестокость из наших фильмов, книг, мыслей и стремлений, или же это наш способ готовиться к надвигающимся катастрофам?

Я верю в единство «внутреннего» и «внешнего». Как сказал великий немецкий философ Костантин Бруннер, всё является степенью сознания. Из науки мы знаем, что радиация может распространяться в течение световых лет; возможно ли, что мы, как вибрирующий нейтрон, пронизываемся «сознанием?» Может быть, именно так мы можем добиться революции в сознании — порождая и поощряя новые установки и убеждения, постепенно просачивающиеся в наши мысли, в наши действия и в наши институты — медицинские, психологические, философские, научные, коммерческие, банковские, религиозные, художественные. Мы должны проживать свою жизнь, полностью осознавая других людей, животных, потенциал нашего собственного ума, красоту искусства и радость истинного общения, в котором равное значение имеет время и место сообщения, тот, от кого оно исходит, и тот, кто его получает. Именно так распространяется творение в разные ситуации и обстоятельства. Одним из результатов этого процесса является обесценивание идеи оригинальности: мы видим, как определённые идеи и изобретения возникают одновременно в удалённых друг от друга местах. Меня поражает то, как часто «подобное притягивает подобное», как хорошее (или плохое) накапливается, достигая совместного коллективного эффекта. Особенно радует, когда позитивный и благотворный взгляд на вещи начинает проникать в другие установки или просто распространяется на всё сообщество. Бывают и противоположные примеры, например, когда мы оказываемся узниками собственной фракции, группы людей с узким, фундаменталистским кругозором, когда наш досуг узурпируется на основе разных деструктивных уловок, когда наши сны становятся кошмарами, лишёнными внутреннего равновесия и покоя. Легко можно счесть террориста высоко мотивированным, экстатичным, бескорыстным мучеником, но если им руководит жажда мести, то он ничего не может дать ни себе, ни человечеству.

К счастью, мы идём к великим объединяющим принципам. Я верю в универсальную религию простых истин, соответствующую нашему времени. Главное направление научного исследования и его практических приложений сдвинулось от осязаемого к неосязаемому, от механического к электрическому, от силы угля к силе, заключённой в атоме. В медицине наше понимание охватывает сейчас разум и мозг; мы отчётливо осознаем прогресс от тела к разуму, а теперь и к живой клетке, к её химии и электронике. Возникает некий общий смысл и цель жизни по мере того, как мы открываем его неизбежное возникновение в идеальных условиях. Мы начинаем понимать упорную волю жизни к существованию и в конечном счёте — к переживанию божественного через рост сознания, коммуникации и признания хода жизни и смерти, непрекращающейся последовательности и непрерывности жизней и смертей.

Мне необходимо быть окружённым любовью и доверием, и я должен уметь помогать и наставлять в той же мере, в какой нуждаюсь в том, чтобы помогали мне и наставляли меня. Возможности учиться, оказывать помощь, приносить пользу — бесконечны. Мы должны почитать эту священную часть жизни, которую составляют мечты, размышления, медитация, постижение, молитва — все эти способы использования свободного времени, которые усмиряют эго и расширяют сознание. В том, что касается понимания другого человека и заботы о нём, эго тоже ограничено. Нужен более высокий уровень. Цель жизни — учиться, давать, получать удовлетворение, быть довольным, знать, делиться, находить удовлетворение в любви и благодарности других, в собственном понимании, в собственном здоровье, в способности творить и пребывать в атмосфере потребности друг в друге. Доверие, дружба, изобилие, несдержанность и радость столь же необходимы для цивилизованного существования, как и юмор.

Способны ли мы начать двигаться вперёд по-новому, в соответствии со «вспомогательной технологией», ради себя самих и, особенно, ради «третьего мира», как предлагает Э. Ф. Шумахер в своём прозрении «маленькое прекрасно?» Направление, которое мы должны избрать, очевидно; средства, понимание, даже руки, умы и сердца — всё это уже есть. Чего же недостаёт? Нам надо отказаться от летаргии и дурной привычки, от менталитета козла отпущения, от предрассудков. Нам нужна определённая доля выдержки, а также добрая порция вдохновения. А ещё нам надо как можно быстрее признать, какое глубокое удовлетворение мы испытываем, когда видим счастливых детей, когда по всему миру у нас есть друзья, которые нам доверяют, когда мы справляемся со своими страхами, когда нас захватывает радость творческого существования, когда мы узнаём новое, и какое воодушевление мы можем пережить, видя, сколь многого мы способны достичь для самих себя, благодаря самим себе, для других и для общего блага.