Карл Поппер:
Все люди — философы.
Часть I.
Предисловие переводчика. Карл Поппер и позитивистская традиция

Статья К. Поппера «Как я понимаю философию» вышла в свет в 1961 году. ¹ Поводом к её написанию послужила, по-видимому, опубликованная под тем же названием в 1956 году статья австрийского и английского философа-неопозитивиста Фридриха Вайсманна ².

До недавнего времени как в западной, так и в отечественной философской литературе ³ философско-методологическая концепция сэра Карла Поппера оценивалась как продолжение позитивистской традиции. Следует заметить, однако, что в последнее время некоторые российские философы ⁴ вполне особо подчёркивают несостоятельность такой оценки и пытаются подойти к творчеству Поппера с иных позиций. Публикация, предлагаемая вниманию читателей, представляет интерес прежде всего с точки зрения нового осмысления места английского мыслителя в современной философии.

Не останавливаясь подробно на данном вопросе, укажу лишь на один принципиальный момент, по которому, как мне представляется, Появлению мифа о приверженности Поппера позитивистской традиции способствовало, по-видимому, то обстоятельство, что первое издание основной логико-методологической работы Поппера «Логика научного исследования» (1934 год) на немецком языке вышло в серии «Труды по научному мировоззрению» (т. 9), издаваемой ведущими членами Венского кружка М. Шликом и Ф. Франком. В этой серии, как известно, публиковались программные работы логических позитивистов. Философия К. Поппера не только резко расходится со всей позитивистской традицией, но и прямо противостоит ей. При этом я ничуть не умаляю роли последней в становлении и развитии критического рационализма, как именует свою концепцию Поппер.

Расхождение Поппера с позитивистской традицией прослеживается в первую очередь по линии их отношения к фундаментальной философской проблеме, пронизывающей всю историю западноевропейской философии, — к обоснованию знания. В ходе историко-философского процесса эта проблема эволюционировала от центрального места, которое она занимала в фундаменталистской традиции (вся — за некоторым исключением, в частности критической философии Я. Ф. Фриза ⁵, — классическая философия от Ф. Бэкона и Р. Декарта до Гегеля), через критику её традиционной постановки (Л. Витгенштейн) до полного её отрицания, отказа от неё (Поппер) в антифундаменталистской (критицистской) традиции.

Прежде всего, общая программа позитивизма, в частности логического, развивается в русле классической эмпирической традиции, принимающей за единственный надёжный источник знания чувственное восприятие, и классического идеала рациональности, в основании которого лежит вера в возможность получения строгого достоверного знания. Этот классический метафизический миф о существовании достоверных (надёжных) оснований человеческого знания восходит к Античности, в частности к аристотелевскому идеалу науки, который зиждется на принципе достаточного основания. Содержание его образуют: 1) поиск «архимедовой опорной точки» познания (Г. Альберт ⁶), фундамента, привилегированной инстанции как критерия достоверности и надёжности человеческого знания; 2) процесс обоснования, содержанием которого является сведение определённого утверждения, теории к достоверному фундаменту — абсолютному принципу, постулату, аксиоме, догме, то есть к «ясным» и «самоочевидным» вещам, которыми человек оперирует в своей повседневной жизни. (Однако такого рода «самоочевидности» оказываются на деле не столь «самоочевидными». Напротив, они оказываются наиболее неочевидными и непонятными, а порой даже и немыслимыми, на что обратил внимание уже философ-досократик Зенон Элейский в своих так называемых апориях.)

Эта, по сути фундаменталистская, традиционная методология оставалась доминирующей в классической и современной культуре вплоть до XX века. Но в последнее время в связи с изменением общей культурной ситуации, и прежде всего ситуации в науке, устои фундаментализма были подорваны.

Традиционная апелляция к Разуму и Опыту оказалась совершенно немыслимой в духовной атмосфере западной культуры XX столетия, развенчавшей многовековой (идущий от Сократа) культ разума. Обнаружилось, что человеческий разум слишком изменчив, погрешим, чтобы служить надёжным фундаментом человеческой культуры.

На фоне рушащихся устоев фундаментализма стала все более ясно вырисовываться и выдвигаться на передний план противоположная фундаменталистской традиции антифундаменталистская (критицистская) парадигма, образующая ядро нового — неклассического — идеала рациональности.

Последняя стала глубоко проникать в современное методологическое сознание благодаря философской деятельности К. Поппера, который фактически «пробудил» в постмодернистском философском сознании существовавшую издавна в европейской философии идею погрешимости человеческого разума.

Антифундаменталистская (критицистская) традиция также берёт своё начало у греков. Уже философ-досократик Ксенофан Колофонский характеризовал знание как состоящее из неопределённых догадок ⁷, о «бестрепетном сердце совершенной истины» и о «лишённых подлинной достоверности мнениях смертных» говорил Парменид Элейский ⁸.

Навеянная мыслью Ксенофана идея открытости человеческого знания стала сквозной в учении Сократа, в эллинистической философии, в частности у киников ⁹, киренаиков ¹⁰, скептиков ¹¹, а через них она проникла в европейскую классическую философию. Уже Ф. Бэкон своим учением об идолах и элиминативной индукции закладывает основы фалли-билистской ¹² методологии, а критическая философия Я. Фриза и прагматизм Ч, Пирса проложили путь к современному фаллибилизму попперовского толка.

В отличие от классической фундаменталистский традиции картезианского типа, критицизм К. Поппера не допускает никаких догм, более того, он включает в себя с необходимостью погрешимость в отношении любой возможной инстанции. В то время как фундаментализм возводит определённые инстанции — разум или ощущения (восприятия) — в эпистемологические авторитеты и пытается выработать у них «иммунитет от критики» (Г. Альберт), антифундаментализм (критицизм) не признает никаких авторитетов и инстанций непогрешимости, «архимедовых опорных точек» и не допускает догматизации в решении проблем. А это значит, что не существует ни самих решений проблем, ни надлежащих инстанций для такого рода решений, которые должны заранее уклоняться от критики. Сами эти решения, по-видимому, следует понимать как конструкции гипотетического характера, которые могут быть подвергнуты критике и ревизии.

Беспрерывный поиск и смена одних решений другими — таков путь движения к Истине и Прогрессу, такой лейтмотив критицизма Поппера.

В целом можно заключить: дух и стиль учения Поппера позволяют утверждать, что Поппер — это философ сократовского типа, то есть постоянно ищущий и любящий Истину, Поппер неоднократно восхищается Сократом в сочинениях как раннего, так и позднего периодов его философского творчества ¹³. По сути, это не просто восхищение великим афинским мудрецом, но и попытка привнести в постмодернистское философское сознание новую струю — дух сократизма. Это нашло выражение в основополагающих принципах философии Поппера, таких как интеллектуальная ограниченность (сократовское «Я знаю, что я ничего не знаю»), просветительство, рациональная дискуссия, которая служит движущим фактором роста человеческого знания.

Насколько оправданна высказанная здесь мною точка зрения — об этом судить читателю, знакомому с философскими текстами как раннего, так и позднего Поппера. Остаётся только надеяться, что данная публикация может послужить очередным шагом на пути к разрушению сложившегося ошибочного стереотипа в оценке философского творчества Поппера как разновидности неопозитивистской методологии.