Коллектив авторов:
Постановка сквозных компетенций населения как стратегия позиционирования в социальной политике России

Проблематика социальной политики оформлялась в течение XIX–XX веков в связи с ростом масштабов государственного вмешательства в общественные процессы, что способствовало выделению социальной политики из всего комплекса общественного регулирования в качестве самостоятельного направления [5–9].

Появление социальной политики во второй половине XIX века было связано с двумя основными факторами:

1. С формированием в Европе особого типа государства — социального государства, активно вмешивающегося в общественные процессы с целью их регулирования и стабилизации. В Германии в последней четверти XIX века впервые через проведение широкомасштабных социальных реформ были сделаны конкретные шаги по формированию социально ориентированного государства.
2. С институционализацией экономической и социологической теорий как самостоятельных областей научного знания. Так, например, Питирим Сорокин выделял социальную политику в качестве одного из разделов социальной теории наряду с социальной механикой и социальной генетикой. А в 1912 году Сергей Булгаков указывал на необходимость возведения социальной политики в ранг социальной науки, поскольку «в государственной, социально-экономической, общекультурной области растущее обобществление жизни и осознание этой обобществлённости, социализм жизни и социологизм сознания непрерывно расширяют и упрочивают компетенцию социальной политики».

На новом этапе развития российского общества социальная политика должна приобрести как новое содержание, так и дополнительные форматы своего существования.

Нами различаются несколько моделей социальной политики [3]:

1. Модель социальной политики по типу базового процесса:

Социальное вспомоществование есть прямая поддержка наиболее бедных ¹, малообеспеченных, социально уязвимых и нетрудоспособных групп населения, осуществляемая на основе принципов безвозмездности и благотворительности. Социальное попечительство есть средство компенсации негативных социальных последствий неравномерности социально-экономического развития и рыночной системы производства. Оно направлено на ослабление чрезмерной дифференциации между участниками конкурентных отношений и снятие возникающих на этой почве социальных конфликтов. Социальное страхование — это своеобразная социальная «поддерживающая» система, построенная на принципах общеобязательности и/или добровольности. Доминирующим направлением социального страхования является формирование многочисленного среднего класса. Подобный подход к социальной политике реализовывался в ряде европейских государств, взявшихся за проведение социальных реформ. В России социальное страхование как модель социальной политики только начинает развиваться. Социальное развитие — это повышение качества жизни наиболее массовых слоёв населения. К социальным индикаторам качества жизни относят: доходы как материальный источник существования, занятость, здоровье, жилье, образование, состояние окружающей среды и прочее.

2. Модель социальной политики по типу субъекта социальной ответственности:

Либеральная модель предполагает принцип личной ответственности каждого члена общества за свою судьбу и судьбу своей семьи. Роль государственных структур в непосредственной реализации социальной политики минимизирована, основными субъектами социальной политики являются граждане, семья и различные негосударственные организации — социально-страховые фонды и ассоциации третьего сектора.

Корпоративная модель предполагает принцип корпоративной ответственности, то есть максимум ответственности за судьбу своих работников несёт корпорация, предприятие, организация или учреждение, где данный работник трудится. Предприятие, стимулируя работников к внесению максимального трудового вклада, предлагает ему различные виды социальных гарантий в виде пенсионного обеспечения, частичной оплаты медицинских, рекреационных услуг и образования (повышения квалификации).

Общественная модель предполагает принцип солидарной ответственности, то есть ответственности всего общества за судьбу его членов. Это перераспределительная модель социальной политики, при которой богатый платит за бедного, здоровый — за больного, молодой — за старого. Основным общественным институтом, осуществляющим такое перераспределение, является государство.

Патерналистская модель предполагает принцип государственной ответственности. Государство централизованно и тотально берёт на себя ответственность за социально-экономическое положение граждан и использование любых административных рычагов для достижения социальных целей. Все иные возможные субъекты социальной политики (предприятия, общественные организации и так далее) действуют либо от имени государства, либо под его контролем.

3. Модель социальной политики по типу участия государства в реализации социальной политики:

Благотворительная модель — когда государство за счёт специально аккумулированных ресурсов создаёт определённые «подпорки» к рынку в виде государственной системы социальной поддержки и таким образом помогает нивелировать отдельные, наиболее острые негативные социальные последствия функционирования рынка. Средства на благотворительную помощь, осуществляемую государством, складываются в основном из частных пожертвований в государственные благотворительные фонды и на содержание государственных социальных учреждений, а также частично на средства государственной казны.

Административная модель предполагает прямое, активное государственное вмешательство в рынок и носит характер администрирования. Условием реализации данной модели является наличие развитых систем перераспределения доходов, находящихся под контролем государства, а также механизмов вмешательства в процессы ценообразования, тарифного регулирования, обеспечения занятости. Стимулирующая модель предполагает косвенное, а не прямое участие государства в решении социальных проблем, когда государство задаёт обществу внешние по отношению к рынку и иным общественным субъектам «правила игры» (правовые, кредитно-финансовые, налоговые).

Реализующаяся сегодня модель социальной политики в России:

1. По типу базового действия: социальное вспомоществование и социальное попечительство с элементами социального страхования.
2. По типу субъекта социальной ответственности: патерналистская модель с элементами общественной модели.
3. По типу участия государства: административная модель.

Перспективное направление социальной политики в России:

1. По типу базового действия: социальное развитие с элементами социального страхования.
2. По типу субъекта социальной ответственности: либеральная модель с элементами общественной и корпоративной модели.
3. По типу участия государства: стимулирующая модель с элементами благотворительной модели.

В последнее время аналитики отмечают стремительно растущий дефицит в российском обществе таких, казалось бы, очевидных человеческих качеств, как воля, устремлённость, самостоятельность в принятии решений, наличие устойчивых интересов и целей. Зачастую люди, будучи в той или иной степени талантливыми и одарёнными от природы, оказываются неспособными не по уровню подготовки, а по своим социально-антропологическим качествам и ментальным установкам к удержанию на протяжении жизни высокой индивидуальной «планки» и высоких стандартов деятельности. Сегодня совсем не кажется преувеличением тезис об антропологической катастрофе, произошедшей в России. Речь идёт о том, что в течение достаточно короткого времени в ХХ веке в России были уничтожены фактически все институты Человека, традиционно отвечавшие в истории европейской культуры за воспроизводство человеческих структур и функций.

Заявленная смена отношения к Человеку противостоит позиции тех идеологов и практиков образования, молодёжной политики, здравоохранения, социальной защиты, культуры, которые рассматривают социальную сферу только лишь как сферу глобальных обязательств государства «о своих подданных». Судя по документам, регламентирующим деятельность в социальной сфере, по используемому в них понятийному аппарату («народ», «работа с населением»), массовые практики, реализуемые сегодня в этих сферах, являются практиками прямого сдерживания человеческого потенциала.

С этой точки зрения социальные программы должны быть программами открытого типа и направлены на повышение стартовых возможностей и жизненных шансов людей, проживающих на различных территориях, на формирование их готовности к современным продуктивным формам мобильности, и прежде всего образовательной (определение будущего социального и профессионального статуса), социокультурной (определение будущего образа жизни), территориальной (определение дальнейшего места проживания). Необходимо создание системы условий и механизмов по преодолению границ, возникающих перед людьми в связи с географией (местом) проживания; доминирующими на территории идеологическими представлениями и ценностными ориентациями; социальным, материальным, ментальным статусом ближайшего окружения; ограничением доступа к информации и так далее.

Задача социальной политики по развитию человеческого потенциала есть задача формирования современной человеческой инфраструктуры (антропологического каркаса) инновационных проектов и стратегий регионального и национального развития. Речь идёт о формировании на среднем и массовом уровнях целого ряда так называемых «сквозных», или пронизывающих, компетенций. Под сквозными компетенциями мы понимаем возможности, которыми обладают люди по включению в современные процессы, а также в специфически человеческие формы мышления, деятельности, кооперации и коммуникации, определяющие «лицо» современного мира и современной экономики.

Компетенции являются управляющей инстанцией по отношению к целому ряду человеческих качеств: объёму знаний, навыкам, привычкам, способностям. И, как правило, эта рефлексивно-управляющая надстройка как типовая отсутствует у людей, то есть компетенции у населения не сформированы. В результате мы имеем дело с огромным количеством внешних зависимостей. А сфера социальной защиты вынуждена обеспечивать эти зависимости.

В отличие от профессиональных (специальных) компетенций, пронизывающие компетенции есть то, на что можно рассчитывать при постановке и решении масштабных национальных задач, связанных с развитием. В России в 1930-е годы культурная революция ставила подобную задачу как задачу обучения населения грамоте. И на сегодняшний день это умение населения читать, писать, считать (то, что даёт младшая школа). Сегодня существует огромный разрыв между формально высоким уровнем образования в России ² и низкой производительностью труда; также существует очень низкий уровень включённости людей в различные формы кооперации, низкий уровень общественной связности и пр. Это происходит, как минимум, по двум причинам: объективной (негде работать, несовершенство правовой базы) и субъективной, то есть антропологической.

Сегодня существуют четыре ключевых контекста, значимых с точки зрения обсуждения проблематики человеческого потенциала (компетенций) [4–5]:

1. Первый контекст — это процесс глобализации. Он выражается в том, что называют мобильностью. Речь идёт о росте мобильности для определённых социальных и профессиональных групп, о резком росте по сравнению с тем, что было даже несколько лет назад, и, одновременно, о гигантском разрыве между теми, кто включается в эту мировую межрегиональную мобильность и теми, кто в неё включиться не может. Отсюда также резкий рост образовательного неравенства.
2. Второй контекст — это формирование инновационной экономики как нового и наиболее быстро растущего уклада, который задаёт совершенно новые требования к типам знаний и квалификаций.
3. Третий контекст — это рост значения сетевых форм организации, транспрофессионализация сетей и вытекающие отсюда требования к человеческому потенциалу, который может работать в этих сетевых формах.
4. Четвёртый контекст — это всё, что связано с синергетикой, коллективностью, кооперативностью и умением включаться в системы кооперированной деятельности.

Мы выделяем три сквозные компетенции, формирование которых, на наш взгляд, стоит сегодня на повестке дня новой культурной революции в России:

1. Возможность движения за рынками труда (профессиональная компетенция).
2. Возможность самоидентичности (личностная компетенция и компетенция личностного взросления).
3. Возможность социальной коммуникации, возможность включения в различные социальные среды (гражданская компетенция).

Мы выделяем три ключевые зоны развития человеческого потенциала:

1. Развитие современных квалификаций (знания, умений, навыков, способностей) в образовательных системах.
2. Создание тренинговых «площадок» по формированию компетенций и поддержанию компетентностного тонуса населения (где, как в фитнес-залах компетенции поддерживаются в состоянии готовности).
3. Формирование инфраструктур капитализации человеческого потенциала не только в частном, но и в государственном и общественном секторах (рабочих мест).