Александр Александрович Зиновьев:
Масс-медиа — это Ватиканы современного мира.
Интервью

Вопрос: Чем являются сегодня средства массовой информации?

Александр Зиновьев: Средства массовой информации — это Ватиканы современного мира. Сегодня пресса занимается тем, что ещё столетие назад делали священники и Церковь. Телевидение, газеты, радио, информационные агентства играют первую скрипку в ментальной идеологической сфере. Кто-то называет СМИ «четвёртой властью». Но это гораздо больше, это третья власть. Мощь нынешних масс-медиа превосходят все возможности, которыми когда-либо обладала та или иная религиозная организация.

Сколько времени сегодня человек проводит в день перед телевизором? До шести часов! Современный мир без средств массовой информации немыслим. И главные функции этой системы воздействия на умы таковы — пресса формирует менталитет человека, стандартизирует его, распространяет идеологические установки, даёт систему социальных координат, снабжает интеллектуальной пищей.

Вопрос: Это в равной степени можно сказать обо всех СМИ? Возможно, есть отличия между западными масс-медиа и российскими?

Александр Зиновьев: Разница незначительная, однако российская пресса является вторичной по отношению к западной. В России журналисты подражают, перенимают какие-то приёмы, в чём-то превосходят, в чём-то уступают западным журналистам. Но, что можно точно сказать, негативные стороны российских масс-медиа по сравнению с Западом усилены.

В западных СМИ сложилась определённая культура, установились негласные нормы. Более изящна техника исполнения материалов, более сдержано ведут себя журналисты. В России перебарщивают, не знают границ, нет сдерживающих начал. Треть передач, которые можно сегодня наблюдать на российских телеканалах, на телевидении Запада никогда бы не появились. Точнее так: сомнительные программы появляются и там, но они малодоступны, массовый зритель, как правило, их не видит.

Вопрос: Насколько успешно российская пресса выполняет функции стандартизации человеческого менталитета?

Александр Зиновьев: Довольно неплохо. Тем более что стандартизация, как правило, в любом обществе проводится быстро. Если вспомнить советский опыт, то спустя несколько лет после революции 1917 года, почти все старые традиции и привычки были заменены на новые. Другое дело, что западный человек сформировался давно, его менталитет, убеждения и вытекающие отсюда поступки если и начинают колебаться, то незначительно. В России эти границы пока ещё рыхлые и неопределённые. Будут ли они такими же строгими и упорядоченными, как на Западе? Не думаю, в России другой менталитет. Хотя и в этих условиях российская пресса создаёт определённые стереотипы, без которых не обойтись современному обществу.

Вопрос: Как вы оцениваете провинциальную прессу в России?

Александр Зиновьев: Все эти газеты находятся на примерно одинаково низком художественном и интеллектуальном уровне. И дело не в отсутствии средств. Даже если провинциальную прессу завалить деньгами, станет только хуже. Я скажу парадоксальную вещь: именно низкое финансирование позволяет прессе иметь сравнительно высокий интеллектуальный уровень, поскольку в таком случае участие в делании газет принимают талантливые люди, подвижники профессии. Однако, как только журналистский труд станет коммерчески привлекательным и выгодным, в СМИ валом попрет пробивная «серость». Хотя внешне она будет выглядеть, может быть, даже более привлекательно, чем талант.

Вопрос: Насколько Вас удовлетворяет информационная составляющая российской прессы?

Александр Зиновьев: Для социолога российская пресса в силу её «разболтанности» является ценным источником информации. Западные СМИ хитрее маскируют социальные процессы. А тут все на виду. Посидишь вечер перед телевизором — и готова тема для исследования. Но это позиция учёного. Для большинства российских граждан набор информации, поставляемый российский прессой, вполне достаточен. Всё, что нужно для размышлений и развлечений, потребитель имеет.

Вопрос: Говорят, что сейчас российскую прессу полностью зажал в кулак Кремль, который ограничивает выражение альтернативных мнений…

Александр Зиновьев: Это чепуха. Даже если акции и активы всех телекомпаний, газет и радиостанций передать полностью Кремлю, он не сможет «зажать», так как не способен это сделать. Ведь у современного Кремля нет единой политической идеологии, Кремль слабый. Безусловно, предпринимаются какие-то отдельные акции кого-то «зажать». И на основании этих единичных фактов делаются безграмотные обобщения. Хотя я могу спросить, где хоть один пример диктата Кремля в отношении системы масс-медиа? Смена собственника на НТВ? Но это единичное событие. Да и то ещё большой вопрос, что там происходило на самом деле. Ведь многое фальсифицируется, информация до нас доходит в искажённом виде. Ну, закрыли некоторые телепрограммы. Разве общий телевизионный уровень от этого повысился или упал? Так что все разговоры о диктате Кремля бессмысленны. Фактически, у него нет своих средств массовой информации, нет своей газеты или телеканала, о которых можно было бы сказать — вот это определённо подразделение Кремля.

Вопрос: Часто можно слышать разговоры о необходимости создания в России общественного телевидения или введения своего рода цензуры. Что стоит за этим?

Александр Зиновьев: Такого рода настроения официально поощряются. Низкая культура политических дискуссий, нападки в СМИ на определённых политиков и политические силы вызывают у населения протест. Раздаются также негодующие голоса против показа на телевидении фильмов, которые развращают молодёжь, но такая продукция пользуется спросом во всём мире.

Вопрос: Какого средства массовой информации сегодня не хватает России?

Александр Зиновьев: Во многих странах существуют газеты влияния, которые занимаются выработкой и трансляцией общенациональных идей, а также внешнеполитической пропагандой интересов своих стран — это, например, немецкая газета Frankfurter Allgemeine Zeitung, итальянская Corriere Della Sera, французская Le Monde, американская The Washington Post, британская The Times. Это издания, заслуживающие самого высокого доверия и самой высокой оценки. И в России было бы желательно, чтобы появилась своего рода «главная газета», представляющая лицо страны. Чтобы статьи, которые бы в ней появлялись, считались авторитетными уже по факту опубликования именно в этом издании. К публикациям The Washington Post можно относится по-разному — соглашаться с их точкой зрения или не соглашаться. Однако не принимать во внимание, что они пишут, невозможно. Все знают, что за этим стоит точка зрения, равная по силе позиции Государственного департамента США.

Газета влияния не обязательно должна быть «кремлёвской» или «президентской». Однако желательно, чтобы она формулировала то, что называлось бы «российским официозом». В таком издании не должно быть кроссвордов, объявлений, фельетонов или каких-то склочных материалов, необходима качественная аналитика и прогнозирование. И это возможно. В России очень много людей с высоким интеллектуальным уровнем, которые прекрасно разбираются в различных проблемах. Многие из них прекрасно владеют пером. Задачей этих профессионалов, объединённых в единую редакцию, должно стать формирование способности её читателей думать на определённом уровне.

Вопрос: Для создания такого издания необходимо привлекать каких-то внешних экспертов, может быть, учёных, или достаточно её делать силами самих журналистов?

Александр Зиновьев: Если создавать подобное издание «с нуля» или трансформировать в газету влияния какую-то уже существующую, всё равно придётся обходиться на первых порах наличными силами. Должен появиться лидер, от личности которого будут все зависеть. Он привлечёт несколько лидирующих журналистов. Дальше набирается среднее звено и технический персонал. Но самая главная проблема — как найти лидера. Ведь это человек, совмещающий противоположные функции: с одной стороны, он обязан обладать максимальной независимостью, с другой стороны, входить при этом в политическую элиту страны. Я бы сказал, что уровень главного редактора газеты влияния должен быть равен статусу спикера парламента или премьер-министра. Ведущие политики, бизнесмены и общественные деятели в таком случае будут почитать за честь быть упомянутыми в газете хоть одной строкой. Но это упоминание — качественное и заслуженное, а не так как сейчас Путина упоминают по поводу и без него, куда он поехал и что сказал.

Вопрос о такой газете в России очень важен: по существу это вопрос о престиже страны в целом. Скажем, в США у главного редактора определённой газеты или телеканала больше шансов попасть в элитную группировку, чем у миллиардёра. Чуть меньшим влиянием обладают редакторы подобных средств массовой информации. Дело в том, что каждый из них есть личность, приводящая в движение некий большой механизм в масштабах всей страны.