Опросы общественного мнения. Американский опыт

Рождение опросов

Опросы общественного мнения — относительно недавнее изобретение. По иронии судьбы, они приобрели популярность и влияние после серии крупных ошибок социологов.

История проведения опросов в США уходит к 1820-м годам, когда несколько газет начали интересоваться у граждан и местных политиков, кого из кандидатов они хотели бы видеть на посту президента. Эти опросы мало походили на современные, не были тщательно спланированы и научно подготовлены. Поэтому их назвали «соломенными» (Straw-Polls). Автором термина «соломенные опросы» является известный английский политик и учёный Джон Селден (John Selden, 1584–1654). Он писал: «…возьмите солому и подбросьте её в воздух — вы сможете увидеть, куда дует ветер». Трудно сказать, когда этот термин стал распространяться на предвыборные опросы, то есть на определение направления политических «ветров», но уже к середине XIX века «соломенные опросы» стали очень популярными. В основном такие опросы проводились редакциями газет. Разработкой опросников и организацией сбора данных занимались журналисты, не знакомые с техникой выборки. Акцент делался на получении большого количества заполненных документов, вопросы репрезентации электората даже не ставились. Часто опросные документы печатались непосредственно на страницах газет или раскладывались в активно посещаемых магазинах. Обычно возврат заполненных опросных документов растягивался на несколько недель, причём никто особо не стремился контролировать сбор информации. Сейчас, говоря о «соломенных опросах», обычно имеют в виду опросы, проводимые по упрощённым схемам, нерепрезентативным выборкам, при которых не учитывается воздействие многих факторов. Тем не менее, в XIX веке такие опросы выполняли важные социальные и культурные функции, и стали отправными для развития «научных» приёмов изучения общественного мнения.

Считается, что впервые в истории попытку замерить градус общественного мнения предприняла газета Harrisburg Pennsylvanian в 1824 году — в канун президентских выборов в США. Использовались четыре метода сбора информации: опрос участников собраний, не связанных с выборами президента; опрос участников дискуссий, организованных для изучения электоральных установок (что-то типа современных фокус-групп); распространение в публичных местах бланков с вопросами; опрос избирателей, участвовавших в выборах в местные органы власти. Опрос газеты Harrisburg Pennsylvanian показал, что Эндрю Джексон (Andrew Jackson) должен разгромить Джона Квинси Адамса (John Quincy Adams) и набрать вдвое больше голосов в Коллегии Выборщиков (Electoral Colledge). Первый в истории опрос такого рода оказался неточным: Адамс победил на выборах.

Эта история задала определённый путь развития опросов: длительное время они оставались на обочине большой американской политики — их организовывали, в основном, небольшие локальные издания, а их результаты воспринимались, скорее, как забавный казус. Тогда же появились претензии к организаторам опросов, которые в большей или меньшей степени возникают и по сей день. Сара Иго (Sarah Igo), профессор истории, работающая в Университете Пенсильвании (University of Pennsylvania), отмечает: «Споры о степени влияния опросов, об их точности, об их подверженности политическому влиянию возникали изначально».

В анналы социологии вошло исследование, проведённое в 1929 году супругами Робертом и Хелен Меррел Линд (Robert and Helen Merrell Lynd). Они просканировали жизнь в городке Миддлтаун (Middletown), создав обобщённый портрет населения среднестатистического населённого пункта американской глубинки — уровня образования, религиозной и социальной жизни его жителей (название Middletown переводится как «средний город» или «город посередине»). При всех достоинствах это исследование было априори неточным. Дело в том, что организаторы исследования принципиально не опрашивали афроамериканцев, иудеев и католиков, живших в Миддлтауне. Таким образом, в отчётах социологов США представляли намного более однородной страной, чем были в действительности. Эта традиция прекратила своё существование лишь в 1960-е годы, под воздействием движения борьбы за гражданские права чернокожих американцев.

Параллельно с этим изменялось и отношение американцев к принципу Privacy (термин, обозначающий неприкосновенность личной жизни человека или его неоспоримое право на определённое личное пространство). Осознанно или неосознанно социологи разработали перечень вопросов, которые легитимно задавать частным лицам относительно их личных пристрастий, образа жизни и взглядов.

Историк Джин Конверс (Jean Converse), автор книги «Опросы в США: Корни и возникновение» (Survey Research in the United States: Roots and Emergence), указывает, что первый общенациональный опрос в США провёл крупный журнал «Литературный дайджест» (Literary Digest) в 1916 году. С позиций сегодняшнего дня, технология опроса была донельзя примитивной и абсолютно ненаучной. Журнал стремился увеличить количество своих подписчиков. Для этого он рассылал открытки, содержащие следующую информацию: на одной стороне печатался бланк подписки на журнал, а на другой — вопрос. В историческом 1916 году вопрос звучал так: «Кто станет следующим президентом США — Вудро Вильсон (Woodrow Wilson), Чарльз Хьюз (Charles Hughes) или Аллен Бенсон (Allen Benson)?» Были перечислены имена трёх главных претендентов на Белый Дом, напротив фамилии предполагаемого победителя следовало поставить крестик или галочку. Получатель открытки мог бесплатно отослать её обратно в журнал. Результаты этого эксперимента были поразительными: журнал получил несколько тысяч новых подписчиков и десятки тысяч ответов на заданный вопрос. Журналисты предположили, что человек выскажется в пользу политика, за которого проголосует сам. На основании этого заключения, Literary Digest заключил, что следующим президентом США станет Вудро Вильсон, что и произошло в действительности.

Этот эксперимент произвёл большое впечатление. Многие газеты и радиостанции ознакомили свои аудитории с результатами опроса Literary Digest. В последующие годы журнал вновь использовал этот метод привлечения внимания. Каждый раз Digest верно называл имя будущего президента на выборах 1920, 1924, 1928 и 1932 годов. Прогноз 1932 года вошёл в историю как фантастический: по результатам общенационального опроса журнал сообщал, что губернатор Рузвельт наберет 55,99% голосов избирателей и заручится поддержкой 474 выборщиков. Официальная статистика показала: 57,4% голосов и 472 выборщика. Однако в 1936 году произошла катастрофа, которая, de facto, и создала современную индустрию опросов общественного мнения.

Тогда Literary Digest разослал около 10 млн открыток — астрономическая величина даже для современных опросов — и получил рекордные 2,3 млн ответов. За неделю до дня голосования журнал опубликовал свой прогноз: следующего президента США зовут Альфред Ландон (Alfred Landon), он получит 57% голосов избирателей и 370 голосов в Коллегии Выборщиков. Представления Literary Digest о грядущих событиях имели определённые основания. Дело в том, что кандидат-республиканец Ландон, в ту пору бывший губернатором штата Канзас, выиграл выборы в штате Мэн — тогда в этом штате выборы происходили в сентябре, а на всей остальной территории США (как и сегодня) в первый вторник ноября. Выборы в Мэне проходили под лозунгом: «Как голосует Мэн, так голосует и весь народ» — эта закономерность неоднократно подтверждалась на практике (в 1957 году выборы в Мэне стали проходить одновременно с остальными США). Таким образом, шансы Ландона на победу не стоило недооценивать.

Однако Literary Digest катастрофически ошибся. Выборы выиграл демократ Франклин Рузвельт (Franklin Roosevelt). Он получил почти 61% голосов избирателей и 523 голосов выборщиков — на долю Ландона достались лишь 8 голосов в Коллегии Выборщиков. Это был тотальный разгром: никогда ранее проигравший претендент на Белый Дом не получал так мало голосов выборщиков. История с Literary Digest стала самым ярким примером фиаско в истории опросов.

Тогда же приобрёл мировую известность Джордж Гэллап (George Gallup). Гэллап длительное время изучал способы измерения общественного мнения в различных университетах. Впоследствии он стал первым в истории США директором по маркетинговым исследованиям в крупном рекламном агентстве Young & Rubicam. В 1935 году — за год до выборов — он создал свою фирму Американский институт общественного мнения (American Institute of Public Opinion). За неделю до публикации прогноза Literary Digest, Гэллап обнародовал свои результаты, полученные в результате опроса всего лишь пяти тысяч человек, правда, в отличие от Literary Digest, подобранных на основе жёстких критериев демографической выборки. Гэллап не просто предсказал победу Рузвельта, он также точно угадал, какой прогноз опубликует Literary Digest.

Позже Гэллап также объяснил, в чём заключалась фундаментальная ошибка Literary Digest. Журнал выбирал адресатов на основе простого имущественного показателя: он рассылал открытки владельцам автомобилей и обладателям личных телефонов (используя телефонные книги и данные регистрации автомобилей) — людям, которые могли позволить себе подписку на Literary Digest. То есть, на вопрос журнала ответили лишь состоятельные американцы, в наименьшей степени пострадавшие от Великой Депрессии — крупнейшего в истории США экономического кризиса. Поэтому их воззрения лишь в минимальной степени отражали взгляды всего американского общества, но достаточно точно характеризовали избирательную базу Республиканской партии.

Необходимо добавить, что Гэллап был не единственным социологом, который точно предсказал результаты этих выборов. Вторым пророком в своём отечестве был Элмо Роупер (Elmo Roper) — основатель компании Fortune Survey, которая в 1935 году первой в США стала проводить общенациональные опросы (Гэллап оперировал только в нескольких городах). Опрос Ропера также дал результат, аналогичный результатам Гэллапа.

Принципиальная достоверность опросов общественного мнения основана на простом предположении о том, что подлинно случайная выборка из данной группы населения даст точную картину в целом. Концепция простая, но реализовать её часто бывает трудно. Неудача Literary Digest объяснялась не тем, что выборка на самом деле не была случайной, а тем, что она производилась из относительно богатого населения, которое владело автомобилями и телефонами в то время, когда у большинства жителей страны не было ни того, ни другого. Literary Digest так и не оправился от этого удара — его репутация была подорвана. Через два года он обанкротился и был приобретён ныне существующим журналом Time.

В свою очередь, Джордж Гэллап и Элмо Роупер превратились в новых пророков. У них появились последователи и, таким образом, началось формирование современной индустрии изучения общественного мнения. В 1937 году вышел из печати первый номер первого в мире профессионального журнала, посвящённого исключительно вопросам изучения общественного мнения — Public Opinion Quarterly, который до сегодняшнего дня является самым серьёзным журналом в этой области.

Впоследствии Gallup стала первой компанией такого рода, которая начала проводить операции за пределами своей страны. Вскоре филиал этой службы открылся в Великобритании, а ныне компания действует в 70 странах мира. В 1945 году служба Gallup в очередной раз продемонстрировала высокий класс: практически все наблюдатели за ходом парламентских выборов предсказывали безоговорочную победу Консервативной партии во главе с Уинстоном Черчиллем (Winston Churchill), под руководством которого страна выстояла и победила во Второй Мировой войне. Однако Gallup пришёл к выводу, что на выборах победят лейбористы — что и произошло в действительности.

Опросы общественного мнения стали признанным способом определения подлинных настроений обществ. На их популярность не влияли и периодические проколы социологов (для упрощения изложения, далее в тексте так будут именоваться люди и компании, проводящие опросы общественного мнения). Так, несколько раз ошиблась и прославленная служба Gallup. На президентских выборах 1944 года, по расчетам Gallup, Рузвельт должен был получить 71% голосов избирателей, на самом деле он набрал намного меньше — 53%.

Наиболее серьёзным ударом по качеству социологических прогнозов были выборы 1948 года. На них конкурировали действующий президент демократ Гарри Трумэн (Harry Truman), который занял этот пост после смерти Франклина Рузвельта, у которого Трумэн был вице-президентом, и республиканец Томас Дьюи (Thomas Dewey). Был и третий кандидат, но его шансы на победу были ничтожными. Трумэн воспринимался как весьма слабый кандидат, его шансы считались низкими. Социологи (компании Gallup, Roper Center и Crossley) в один голос предсказывали, что Трумэн не сможет набрать более 35% голосов избирателей и стопроцентно проиграет выборы. Однако произошло противоположное: Трумэн сенсационно победил, набрав 49,6% голосов избирателей и получив вдвое больше голосов в Коллегии Выборщиков, чем Томас Дьюи. В анналы истории вошла фотография улыбающегося Трумэна, держащего в руках номер газеты Chicago Tribune. Эта газета, основываясь на прогнозов социологов, заблаговременно сообщила о его поражении, вынеся на первую полосу заголовок: «Дьюи победил Трумэна». Это был крупнейший кризис в истории индустрии опросов. Социологи вынуждены были признать ошибку и пообещать более ответственно относиться к методикам опросов. Доверие публики удалось вернуть лишь через несколько лет.

Серия крупных ошибок побудила социологов ввести жёсткие требования, позволяющие повысить точность и надёжность результатов. Опросы общественного мнения сегодня не стали безошибочными, однако они получили широкое распространение в США и во многих других странах. Уже в 1950-е годы подобные компании действовали уже практически во всех странах Европы, в части Латинской Америки и Азии. Ныне индустрия опросов является важной составной частью мировой политики и экономики. Начиная с 1960 года практически все американские политики (около 90%) использовали данные опросов в предвыборных компаниях всех уровней. Анализ Гарвардского Университета (Harvard University) показал, что на протяжении двух последних десятилетий, результаты опросов цитируются, по меньше мере в половине газетных статей, описывающих перипетии выборов США. По оценкам Совета американских компаний по исследованиям общественного мнения (Council of American Survey Research Organizations), в США действуют более двух тысяч подобных фирм, по крайне мере одна в каждом крупном городе. Кроме них, опросы проводят органы власти разного уровня, а также ВУЗы. Примечательно, что наименьшее количество организаций занимаются опросами на политические темы, но они делают наиболее видимую для общества работу. Так, в предвыборном цикле 2008 года более 500 опросов, проводимых в штатах и по всей стране, активно отслеживают американское общественное мнение о президентской гонке и о различных проблемах — от войны в Ираке до налогов.

Альянс социологов и власти

Власти используют опросы общественного мнения для того, чтобы определять настроение общественности и влиять на него. Первым правительством, которое использовало потенциал социологических исследований в политических и военных целях, была Администрация США.

Начало сотрудничеству властей и социологов было положено в 1940 году. Тогда президент Франклин Рузвельт обратился к Джорджу Гэллапу и Элмо Роуперу с приватной просьбой. Социологи должны были определить: как отнесётся американская общественность к предложенной Рузвельтом программе «ленд-лиза» (Lend-Lease). Дело в том, что американцы, в большинстве своём, не были намерены вступать во Вторую Мировую войну — им больше импонировала политика «изоляционизма», поскольку война воспринималась ими как война не мировая, но чисто «европейская».

«Ленд-лиз» предусматривал оказание финансовой и материальной помощи союзным США державам, участвующим во Второй Мировой войне. Однако в 1940 году США формально придерживались политики нейтралитета, хотя негласно и помогали Великобритании, а закон о ленд-лизе (Lend-Lease Act) был принят Конгрессом США (US Congress) лишь в марте 1941 года. В 1940 году, когда социологи получили просьбу президента, речь шла о формально иной программе: США собирались передать Великобритании и Канаде 50 эсминцев в обмен на право долгосрочной аренды британских военных баз в Карибском море и в Ньюфаундленде. Исследования Гэллапа и Ромера показали, что общественное мнение США в целом позитивно отнесётся к этому решению, и сделка была заключена.

В том же году в работу на американское государство включился известный психолог Альберт Хэдли Кэнтрил (Albert Hadley Cantril), который длительное время изучал феномен общественного мнения. Он руководил Офисом исследований общественного мнения (Office of Public Opinion Research) при Принстонском Университете (Princeton University). Вместе с Гэллапом он провёл первый в истории США масштабный международный опрос: его целью было установить — как бы отреагировало население стран Латинской Америки на нацистскую пропаганду, если бы Германия начала бы её проводить.

Впоследствии Кэнтрил (он рассказал об этом в своих мемуарах и ряде статей) стал de facto личным социологом Рузвельта (первым в истории социологом, который выполнял прямые заказы исполнительной власти). При тайной финансовой поддержке Администрации президента Кэнтрил создал новую структуру — Исследовательский Совет (Research Council), который изучал реакцию американцев на различные события внутри США и на международной арене — доклады направлялись лично Рузвельту. Дело доходило до того, что Кэнтрил периодически оказывался обладателем сверсекретной военной информации: так, в середине февраля 1942 года с Кэнтрилом встретились высокопоставленные военные, которые попросили его определить: как американцы отреагируют на операцию в Северной Африке. Как известно, операция «Факел» — высадка британцев и американцев в этом регионе — была проведена только через 10 месяцев.

Историк Дэвид Мур (David Moore), автор книги «Суперсоциологи» (The Superpollsters), утверждает, что можно считать доказанным, что Кэнтрил и многие иные известные американские исследователи общественного мнения периодически выполняли заказы военных и спецслужб и, таким образом, в значительной степени влияли на политику Соединённых Штатов в эпоху Второй Мировой и Холодной войны.

Во время своей работы на Администрацию США Кэнтрил также сформулировал ряд постулатов формирования общественного мнения, которые не утратили своего значения и сегодня. Среди них: «Общественное мнение более определяется не словами, а событиями. События необычного масштаба способны кардинально изменить общественное мнение: от одной крайности — к другой. Общественное мнение не стабилизируется до тех пор, пока не пройдёт время, и люди не увидят событие в перспективе. Общественное мнение базируется на личных интересах людей. Все остальные события важны лишь в той мере, в которой они влияют на эти интересы. В случае, если затронуты личные интересы населения, общественное мнение опережает официальную политику и влияет на нее».

Роберт Эйсингер (Robert M. Eisinger), автор книги «Эволюция президентских исследований общественного мнения» (The Evolution of Presidential Polling), пишет, что практически у всех президентов США были свои личные социологи. Единственным исключением из этого правила был президент Гарри Трумэн, который социологам категорически не доверял. Однако после него все хозяева Белого Дома специально замеряли общественное мнение. Некоторые социологи приобрели значительное влияние и известность. Так, Лу Харрис (Lou Harris), основатель ныне существующей компании Harris Interactive, был тесно связан с президентом Джоном Кеннеди (John Kennedy), Оливер Квэйл (Oliver Quayle), близкий друг и коллега Харриса, — с Линдоном Джонсоном (Lyndon Johnson), Пэтрик Кэделл (Patrick Caddell) с Джимми Картером (Jimmy Carter), Ричард Виртлин (Richard Wirthlin) с Рональдом Рейганом (Ronald Reagan), Стэн Гринберг (Stan Greenberg) с Биллом Клинтоном (Bill Clinton).

Оплата работы социологов производилась через штаб-квартиры партий, к которым принадлежали президенты, или из частных фондов. Иногда источники оплаты социологов неизвестны. Так работу Катрилла оплачивал бизнесмен на пенсии, имевший давние контакты с Рузвельтом. Кто платил социологам, работавшим на Кеннеди, неизвестно до сих пор. Опросы по заказу Никсона оплачивали какие-то посторонние люди, формально не связанные с президентом и ключевыми членами его Администрации. В 1957 году Конгресс США специально рассматривал этот вопрос, поскольку стало известно, что по приказу президента Дуайта Эйзенхауэра (Dwight Eisenhower) серию опросов провёл Государственный Департамент США (State Department), не имевший полномочий осуществлять подобные операции.

Однако в 1960-е годы социологи перестали быть посторонними людьми в Администрации президента США и часто занимали официальные посты советников. Некоторые из них получали право личного доступа к президентам и приобретали значительное влияние. Роберт Вейссберг (Robert Weissberg), автор книги «Опросы, политика и общественное мнение» (Polling, Policy, and Public Opinion: The Case Against Heeding the Voice of the People) иронически замечает: «Президенты США доверяли своим личным социологам в той же степени, как французские монархи — своим личным духовникам».

Опросы непосредственно влияли на тактику и стратегию действий хозяев Белого Дома. Так, в момент, когда президент Картер изучал различные варианты стратегии энергетической политики США, окончательное решение было принято после работы социолога Пэтрика Кэделла, который на нескольких фокус-группах определил — какие из идей Картера больше понравятся американцам. Ричард Виртлин направлял пути экономических реформ Рейгана, а позже стал одним из архитекторов политики США в области ядерного разоружения. Необходимо добавить, что в эпоху Рейгана Белый Дом тратил на опросы до $ 1 млн в год (их выделял штаб Республиканской партии). Опросы стали постоянно проводить и иные государственные агентства. Так, первым министерством, которое начало систематически анализировать общественное мнение, стало Министерство сельского хозяйства (Department of Agriculture).

Социологические опросы периодически превращались в «яблоко раздора» между исполнительной и законодательной ветвями власти и в средство политического давления. Особенно преуспел на этом пути Ричард Никсон (Richard Nixon), впоследствии ушедший в отставку на волне «Уотергейтского скандала». Никсон засекречивал результаты некоторых опросов даже от своих ближайших сотрудников. По его заказу опросы часто превращались не в замеры общественного мнения, а в средство «чёрного PR». Так, организаторы опросов обзванивали избирателей и интересовались их точкой зрения, предоставляя заведомо ложную информацию о политических противниках Никсона.

Этот метод прижился. Его, например, активно применял гений избирательных технологий Карл Роув (Karl Rove), до недавнего времени занимавший должность заместителя начальника аппарата Белого Дома и старшего советника президента США. В анналы грязных выборных технологий вошла история 1999 года, когда Джордж Буш (и Роув) боролись против Джона МакКейна (John McCain). Сотрудники штаба Буша звонили потенциальным избирателям и представлялись сотрудниками фирмы, которая занимается исследованием общественного мнения. В ходе телефонного интервью они задавали вопросы типа: «Голосовали бы Вы за МакКейна, если бы знали, что он изменял своей супруге и имеет внебрачного ребёнка от чернокожей женщины?» Вопросы не противоречили законодательству США, так как они задавались в форме обсуждения гипотетических сценариев. Расчёт строился на том, что чета МакКейнов удочерила темнокожую девочку из Бангладеш, и появление МакКейна в компании приёмной дочери могло ввести в заблуждение неискушённого избирателя.

Алан Монро (Alan Monroe), автор исследования «Общественное мнение и общественная политика» (Public Opinion and Public Policy, 1980 to 1993) отмечает, что президенты США всегда учитывали результаты опросов, но кардинально не изменяли свою политику, чтобы угодить общественному мнению. Начало этой традиции было положено Франклином Рузвельтом. Впрочем, Хэдли Кэнтрил писал: «Рузвельт никогда не изменял своих целей в случае, если общественное мнение не поддерживало их или не было сформулировано. Однако он использовал эту информацию для того, чтобы быстрее привлечь симпатии общества».

Влияние опросов

Опросы общественного мнения способны кардинально повлиять на настроения общества и решения властей. Джордж Гэллап считал, что опросы общественного мнения могут сделать «демократию более правдивой», хотя существуют и противоположные мнения. Этот вопрос решается в Соединённых Штатах Америки на протяжении полувека, и к концу 1990-х годов утвердилось твёрдое убеждение, что опросы общественного мнения оказывают несомненно значительное влияние на все американское общество.

Джейкоб Шамир (Jacob Shamir) и Михал Шамир (Michal Shamir), в книге «Анатомия общественного мнения» (The Anatomy of Public Opinion), приводят две показательные цитаты. Американский поэт и эссеист Джеймс Расселл Лоувелл (James Russell Lowell, 1782 — 1861) произнёс следующую фразу: «Давление общественного мнения подобно атмосферному давлению. Ты не можешь его увидеть, однако оно остаётся неизменным — 16 фунтов на квадратный дюйм». Исследовательский Roper Center декларирует: «В то время, когда многие политики утверждают, что говорят от имени народа, опросы общественного мнения дают народу возможность говорить самому».

Совет американских компаний по исследованиям общественного мнения (Council of American Survey Research Organizations) указывает, что опросы влияют на общество примерно так же, как влияют на него взгляды и факты, изложенные в книгах или в газетных статьях. Однако это подчёркнуто скромная самооценка.

Американский политолог Джеймс Стимсон (James Stimson) в конце 1990-х годов сопоставил результаты опросов и решения, которые Администрация и Конгресс США принимали в сфере внутренней политики в 1980-е годы. Как оказалось, примерно в двух третях случаев, изменения во взглядах американцев, зафиксированные опросами, приводили к изменению позиций властей. В свою очередь, социолог Алан Монро (Alan Monroe) с той же целью изучил влияние опросов на политику США в период с 1981 по 1993 годы. Его анализ показал, что в области внешней политики, энергетики и охраны окружающей среды власти страны руководствовались (прямо или косвенно) результатами опросов — особенно значительно влияние опросов оказалось в сфере внешней политики, где совпадение составило 81%.

Некоторые исследователи утверждают, что организаторы опросов в последние десятилетия приобрели колоссальное влияние на политику, поскольку их данные учитывают законодатели, политики, чиновники, журналисты, избиратели и так далее. Так, Сюзен Хербст (Susan Herbst), автор книги «Подсчитанные голоса: Как опросы потрясли американскую политику» (Numbered Voices: How Opinion Polling Has Shaped American Politics), доказывает, что в последние десятилетия американец, желающий определиться со своим отношением к каким-то проблемам, всё чаще ориентируется на результаты опросов, а не на более детальную информацию. Из-за этого политические дискуссии по различным вопросам теряют своё значение.

Мэтью Робинсон (Matthew Robinson), автор книги «Бандитократия» (Mobocracy: How the Media’s Obsession with Polling Twists the News, Alters Elections, and Undermines Democracy), утверждает, что президент Билл Клинтон (Bill Clinton) избежал отстранения от власти в результате импичмента во многом благодаря тому, что опросы показывали, что он пользуется высокой популярностью у американцев — по мнению Робинсона, импичмент провалился потому, что законодатели США не захотели рисковать и раздражать своих избирателей.

Кен Уоррен (Ken Warren), руководитель компании по исследованию общественного мнения Warren Poll, не согласен с подобными оценками. В книге «В защиту опросов общественного мнения» (In Defense of Public Opinion Polling) он приводит соответствующие аргументы. Он указывает, что идеального опроса не существует по определению, однако точность современных социологических исследований заслуживает похвал. Организаторы опросов замеряют общественное мнение лучше, чем кто-либо другой — в этом плане у опросов просто нет конкурентов.

Однако известны несколько уникальных способов воздействия на общественное мнение, которое способны оказать опросы. Один из них в США называется «эффектом фургона с оркестром» (Bandwagon Effect, термин появился в конце XIX века после публикации карикатуры соответствующего содержания). Его суть заключается в следующем: на выборах часть избирателей поддерживает кандидата или кандидатов, которые, как показывают опросы, лидируют в избирательной гонке. Избиратель изначально предполагает голосовать за иного политика или партию, однако, если он приходит к выводу, что его кандидаты не имеют серьёзных шансов на успех, он использует запасной вариант, отдавая свой голос лидеру, чьи позиции в большей или меньшей степени соответствуют его представлениям. Таким образом, аутсайдеры опросов теряют голоса, которые изначально должны были получить, а фавориты, наоборот, их получают. Насколько эта теория справедлива, судить сложно, поскольку многочисленные исследования дают иногда противоположные результаты. Последняя научная публикация на эту тему называется «Согласно опросам: Влияние опросов на ожидания» (According to the Polls: The Influence of Opinion Polls on Expectations), появилась в журнале Public Opinion Quarterly в 2000 году, её авторами были Йоп ван Холстин (Joop van Holsteyn) и Гален Ирвин (Galen Irwin), которые, на основе анализа выборов в Европе и США, пришли к выводу, что в ряде случаев этот эффект действительно существует и оказывает влияние на результаты голосования. Они подчёркивают, что в лучшем случае, «фургон с оркестром» способен повлиять на мнение 3-5% избирателей, однако в условиях высококонкурентных выборов этого может оказаться достаточным, чтобы оказать значительное воздействие на результаты.

Противоположное воздействие способен оказать «эффект неудачника» (Underdog Effect). В этом случае избиратель «жалеет» заведомо отстающую политическую силу и отдаёт свой голос именно ей. Однако, насколько реально и значительно влияние этого эффекта, ныне сказать сложно. Последним исследованием на эту тему была работа швейцарских социологов Лауры Кастильони (Laura Castiglioni) и Сибиллы Хардмейер (Sibylle Hardmeier) «Эффект неудачника на предварительных выборах» (The Underdog-Effect of Pre-election). Они пришли к выводу, что этот феномен действительно существует, причём он усиливается в случаях, когда избиратель чётко не ассоциирует себя с определённой политической силой. Они также утверждают, что правильнее этот эффект было бы назвать «эффектом антилидерства», потому что симпатии подобного избирателя аудсайдер не вызывает — но его раздражает фаворит политической гонки.

Иной механизм лежит в основе «эффекта бумеранга» (Boomerang Effect). Суть его в следующем: избиратель, который чётко ассоциирует себя с определённой политической силой, отказывается идти на выборы и проголосовать за своих любимцев в том случае, если опросы показывают, что его избранники/избранник гарантировано побеждают. Таким образом, лидер избирательной гонки не набирает необходимых ему голосов и способен проиграть выборы. «Эффект бумеранга» считается совершенно реальным фактором, он неоднократно возникал на выборах в разных странах мира. Неслучайно, многие политические лидеры постоянно призывают своих сторонников не лениться и посетить избирательный участок.

Ещё один прямой эффект опросов общественного мнения приводит к появлению феномена «тактического голосования» — также вполне реального и серьёзного фактора, оказывающего влияние на результаты многих выборов. Под «тактическим голосованием» подразумевается достаточно обширный набор сценариев, в рамках которых избиратель голосует не «за», а «против» кого-то. Так, например, если опросы показывают, что в преддверии выборов лидирует глубоко несимпатичная избирателю политическая сила, избиратель принимает решение отдать свой голос не своей партии, а какой-то третьей силе, способной нанести поражение несимпатичным фаворитам. Этот феномен достаточно часто проявляется на выборах во многих странах.

Кроме этих факторов, определённое воздействие на политику оказывают, так называемые ненаучные опросы. Американская ассоциация исследований общественного мнения (American Association for Public Opinion Research) призывает отделять настоящие опросы от «псевдоопросов». Псевдоопросы могут производить очень интересные и даже сенсационные результаты, однако они не показывают реальную картину. К таким обычно относятся интернет-опросы; опросы, проводимые в торговых центрах; многие телефонные опросы (например, в случае, если организаторы обзванивают случайных абонентов) и так далее. Один из ключевых критериев отделения «настоящих» опросов от «ненастоящих» — выбор опрашиваемых: если человек сам предлагает себя на роль респондента, значит он участвует в «псевдоопросе».