Александр Александрович Богданов

Александр Александрович Богданов родился 10 (22) августа 1873 года, в городе Соколка, Гродненской губернии Российской империи, в семье школьного учителя. После окончания с золотой медалью Тульской классической гимназии, в 1893 году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. В 1894 арестован за участие в народовольческом Союзном Совете землячеств, исключён из университета и выслан в Тулу. В 1895–1899 годах учился на медицинском факультете Харьковского университета. В 1899 году получил диплом врача и написал свою первую философскую книгу «Основные элементы исторического взгляда на природу». С 1896 года наметился отход Богданова от народовольческих к социал-демократическим идеям, а в 1899 Богданов определил себя по убеждениям как «работника научного социализма». Осенью 1899 года был арестован за пропаганду и после четырёхлетнего поднадзорного пребывания в Калуге и Туле примкнул в 1903 году к большевикам, став на некоторое время ближайшим соратником В. И. Ленина. Принимал активное участие в событиях Первой российской революции 1905–1907 годов. Был арестован; выйдя из тюрьмы, снова вернулся к партийной работе. В конце 1909 года из-за идеологических разногласий с Лениным вышел из большевистской партии и со своими единомышленниками образовал группу «Вперёд», которую Ленин охарактеризовал как фракцию «карикатурных большевиков». После 1911 года Богданов полностью отошёл от политической деятельности, начав работу над «Всеобщей организационной наукой». Во время Первой мировой войны был военным врачом. Не поддержал большевистского лозунга превращения империалистической войны в гражданскую. Положительно оценил Февральскую революцию 1917 года, считая её способной содействовать демократическому развитию России. После Октябрьского переворота 1917 года занимался преподавательской деятельностью, был членом президиума Коммунистической академии (1918–1926), читал лекции в Московском университете. В 1918–1920 годах принимал активное участие в деятельности Пролеткульта, не разделяя культур-экстремизма многих его представителей. С 1921 года занимался исключительно естественнонаучными проблемами, а также исследованиями в области гематологии и геронтологии. В 1926 году возглавил основанный им Институт переливания крови. Ушёл из жизни в 1928 году в результате трагических последствий эксперимента, поставленного на самом себе.

Основные произведения: «Краткий курс экономической науки» (1897); «Основные элементы исторического взгляда на природу» (1899); «Революция и философия» (1905); «Эмпириомонизм. Кн. 1–3» (1904–1906); «Очерки по философии марксизма» (1908); «Падение великого фетишизма. Вера и наука (о книге В. Ильина «Материализм и эмпириокритицизм») (1910); «Философия живого опыта» (1913); «От монизма религиозного к научному» (1913); «Наука об общественном сознании» (1914); «Вопросы социализма» (1918); «Курс политической экономии» (в соавторстве с И. И. Скворцовым-Степановым, 1918–1920); «Всеобщая организационная наука (тектология)» (Ч. I–III; 1913–1922) и другие. Также был автором двух фантастических романов, написанных в традиции социальной утопии, — «Красная звезда» (1908) и «Инженер Мэнни» (1912).

Советская научная историография в силу ряда причин идеологического характера тенденциозно подходила к оценке философского и идейно-политического наследия Богданова. Хотя сам Богданов до конца своей жизни считал себя социал-марксистом, он в то же время категорически отвергал ортодоксальность в марксизме, получившую, как он полагал, широкое распространение в среде российской социал-демократии большевистского толка. В этом основа всех разногласий Богданова с большевиками, приведшая к 1917 году к полному его разрыву с ними.

Философское и идейно-политическое кредо Богданова — наука и социализм. На протяжении всего своего творчества он проводил идею: «Наука сделает философию ненужной, как уже теперь не нужна религия». Убеждённость в неограниченных возможностях научного знания, вполне характерная для того времени, сочеталась у Богданова с убеждённостью, что общество способно поставить под свой контроль «условия жизни». Отсюда вытекали постоянные поиски таких познавательных форм («бесконечно широких» и «бесконечно пластичных»), которые способны были бы охватить всё разнообразие «беспредельно прогрессирующей жизни». В этом плане Богданов обратил особое внимание на труды В. Оствальда, Р. Авенариуса и Э. Маха, а также пришёл к выводу, что учение К. Маркса (в частности, его диалектика как «последнее слово научно-эволюционного метода», хотя и не достигшее «полной ясности и законченности») вполне совместимо с новейшим естественнонаучным позитивизмом, монистическим пониманием общественной жизни и развития. Марксизм, по Богданову, «единственное в настоящее время по существу философское политическое течение».

Указанные идеи были отражены Богдановым в работе «Эмпириомонизм. Статьи по философии (1904–1906)», в которой предпринята попытка создать собственную философскую систему — «эмпириомонизм» и разработать на её основе единую познавательную картину мира с «организационной точки зрения, то есть как процесса формирования, борьбы и взаимодействия комплексов и систем различных типов и ступеней организованности». В «Философии живого опыта» (1913) Богданов продолжил развитие идей эмпириомонизма, а в работе «От монизма религиозного к научному» (1913) пришёл к идее полного отрицания познавательной роли философии и замене её «научным монизмом». По мысли Богданова, философские понятия — дух, материя, субстанция и тому подобные — суть «идолы и фетиши познания, порождённые трудовыми отношениями в определённые эпохи и не имеющие смысла за их пределами, поэтому их можно заменить универсальным понятием «энергии», служащим познанию для того, чтобы «представить все явления как соизмеримые».

В философии эмпириомонизма Богданов выявил «организационный подход», приведший его к концепции «универсальной организационной науки» — «тектологии», обобщившей интегративные тенденции в естественнонаучном и социальном познании. Этот проект был опубликован им в одноимённом труде «Тектология: Всеобщая организационная наука» (в трёх томах), которые вышли в 1913 (часть I), 1917 (часть II) и 1922 (часть III) годах. Предмет тектологии определяется, по замыслу Богданова, тем, что вся Вселенная «выступает перед нами как беспредельно развёртывающаяся ткань форм разных типов и ступеней организованности — от неизведанных нами элементов эфира до человеческих коллективов и звёздных систем». Богданов определил тектологию как «общее учение о нормах и законах организации всяких элементов природы, практики и мышления». Богданов рисует широкую картину явлений, подлежащих изучению в рамках тектологии, иллюстрирует возможности постановки и решения наиболее важных проблем с позиций этой науки, а также указывает на грандиозные перспективы её развития, согласно которым тектологя «… будет выражать сознательное господство людей как над природой внешней, так и над природой социальной. Ибо всякая задача практики и теории сводится к тектологическому вопросу: о способе наиболее целесообразно организовать некоторую совокупность элементов — реальных или идеальных». Будущее показало, что некоторые положения тектологии предвосхитили идеи кибернетики (такие как принцип обратной связи, идея моделирования и другие), синергетики и общей теории систем, а сама теоретическая концепция тектологии ныне оценивается как первая серьёзная попытка системно-кибернетического анализа функционирования социальных структур и управления ими. Тем не менее, тектология Богданова так и осталась непонятой и непризнанной его современниками. Идеи Богданова поначалу привлекли широкое внимание научной общественности, однако их принятие было затруднено, во-первых, фактом более раннего осуждения философских взглядов автора, прежде всего со стороны Ленина; во-вторых, предвзятым отношением тогдашней науки к самой возможности применения к явлениям различного рода (естественным, техническим, социально-экономическим) единых, универсальных принципов и законов.

Основу социальной концепции Богданова составляет трудовая теория общества, краеугольный камень которой, согласно Богданову, — «теория трудовой стоимости в той коллективистической форме, которая дана Марксом». Социализм представляется им как нетоварная хозяйственная система с происходящими в ней на всех социальных уровнях процессами обобществления, органически ей присущими и претворяемыми в жизнь классом социалистических пролетариев, так как именно он «совмещает в себе функции организатора и исполнителя и воплощает опыт коллективной человеческой практики». Второй составляющей богдановской концепции социализма являются представления об организации человеческого общества через организацию человеческого знания, через «научно организованный труд»: «Все — трудящиеся, и в сфере труда они удовлетворяют жажду творчества […] Они совершенствуют технику и познание — а стало быть, и собственную природу». И тектология, как всеобщая организационная наука, была задумана Богдановым именно как наука о строительстве социализма на основе всего социально-экономического и культурного опыта, накопленного человечеством.

Концепция социализма Богданова (по обозначенным им методам борьбы промышленного пролетариата и средствам достижения поставленных целей) значительно отличалась от ленинско-большевистской. Он скептически относился к идее диктатуры пролетариата, а мировая война привела его к выводу о неготовности реального европейского пролетариата к роли класса — строителя социализма. При этом Богданов до конца считал рабочий класс единственной движущей силой социалистических преобразований, но в рамках особой формы рабочего движения — через преодоление его «культурной несамостоятельности», через его «культурное вызревание» при буржуазно-демократическом строе (в частности, выдвигал идеи демократизации научного знания на основе создания Рабочего Университета, Рабочей Энциклопедии и Пролетарского искусства). Богданов не признавал социалистический характер событий Октября 1917 года, считая этот переворот отказом от теории марксизма, сдачей позиций социализма, обосновывая данную идею тем, что движущей силой Октября был не рабочий класс, а солдатские массы. Богданов резко осудил политику военного коммунизма, также не верил в способность Советов стать основой государственно-правового устройства общества. Именно Богданов ввёл в оборот обозначения «военный коммунизм» и «государство-коммуна».

Богданов был одним из пионеров движения НОТ (научной организации труда) в СССР. Ещё в 1913 году он написал брошюру «Между человеком и машиною», где дал анализ отдельных прогрессивных сторон системы У. Ф. Тейлора с точки зрения её реакционной социальной сущности, однако в дополненном переиздании этой работы 1918 года он поставил вопрос об использовании научных элементов системы Тейлора для того, чтобы «поднять трудоспособность масс до высшего уровня, какой совместим с поддержанием здоровья рабочих и возможностью развиваться культурно». На примере системы Тейлора Богданов показывал, что «надо учиться у буржуазного мира всему, что пригодно для достижения наших целей, но только брать все это сознательно, с критикой, исследуя, что и где лучше применить, отбрасывая всё негодное или просто лишнее. Тогда мы сможем подняться над буржуазным миром и, в конце концов, победим его как в борьбе, так и в строительстве».

В последние годы жизни Богданов работал директором основанного им в 1926 году первого в мире Института переливания крови. Метод трансфузии (переливания крови) он рассматривал как возможность применения в медицине положений, развиваемых «всеобщей организационной наукой», как средство повышения жизнеспособности организма, продления человеческой жизни. Решение научно-экспериментальных задач Института было сопряжено с известным риском. Богданов считал возможным проводить наиболее рискованные опыты только на самом себе и один из таких экспериментов закончился для него трагически — тяжёлой болезнью и смертью 7 апреля 1928 года.