Знания, инновации и творческий потенциал как основа экономического развития в XXI веке

В публикуемой статье рассматривается проблема влияния знаний и инноваций на бизнес-процессы. Авторы делают обзор различных стратегий менеджмента, анализируют роль знаний, основанных на инновациях. Описана взаимосвязь между современными методами ведения бизнеса, творческим, предпринимательским потенциалом и экономикой знаний. Особое внимание придаётся человеческому капиталу в стратегиях преобразования. Авторы статьи: Коклан Дермот — директор департамента непрерывного образования Университета Лимерик, Ирландия; О’Коннел Дженис — директор Департамента информационных технологий Школы естественных наук Технологического института Лимерика, Ирландия; Мёрфи Имон — профессор, директор Центра исследований бизнеса Университета Лимерик, Ирландия.
Современный бизнес, проблемы и экономический рост Деловой мир XX столетия находился во власти «фордизма». Этот термин был введён в связи с необходимостью отразить новаторские методы массового производства и правила управления, внедрённые Г. Фордом на автомобильных заводах в США в 20–30-х годах XX века [6]. Тип трудового процесса, связанный с «фордизмом», отличался, в частности, введением массового конвейерного производства, управление которым уже требовало более высокой квалификации работников [63]. «Фордизм» рассматривался как форма социально-экономического регулирования, включающая разделение собственности и контроля в крупных корпорациях с децентрализованной организацией и централизованной системой управления [63]. Режим «фордизма» и его воспроизводство автоцентральны, то есть кругооборот капитала прежде всего заключён в национальных границах, вовлекающих организации в круг массового производства и макроэкономического роста [64]. Успех массового производства «машин Форда» оказался возможным в условиях стабильности рынка и механизации, сократившей издержки и обеспечившей рост производства [94]. Однако условия изменились, что не удивительно, поскольку парадигма, опирающаяся на стабильность и воспроизводимость, не может быть одинаково полезной в новых условиях, реагировать на быстрые изменения [18]. Постоянное расширение массового производства и одновременное преследование большей и большей экономии за счёт роста производства столкнулись с переполненными внутренними рынками и международной конкуренцией [17]. Разительные перемены, произошедшие в мировой экономике с 1970 года, являются результатом значительных изменений в производственной технологии и индустриальной организации, реструктурирования международных рынков и крупномасштабных изменений в политике экономического управления на международном, национальном и региональном уровнях [112]. Двигатель «фордизма» оказался не в состоянии приспособиться к новым социально-экономическим условиям, которые более не обеспечивали его рост и не объясняли необходимость его дальнейшего существования [17]. Продвижение в информационной и производственной технологиях вместе с изменяющейся конкурентной средой потребовали от фирм большей гибкости в адаптации к инновациям для занятия новых рыночных позиций [94]. «Структурный кризис», «преобразование» и «переход» стали общими детерминантами действительности, в то время как новые эпитеты, такие как «постфордизм», «постиндустриальный», «постмодернистский», «пятая волна Кондратьева» и «постколлективный», были выдуманы академическими пророками нынешнего времени для описания нового века капитализма [6]. Бизнес-стратегии и преобразования Кризис «фордизма», неуверенность и неустойчивость на рынках представляют собой серьёзный разрыв с индустриальной географией крупных, вертикально объединённых корпораций, полагающихся на внутреннюю экономию за счёт роста масштаба производства для обслуживания «безопасных» рынков [111]. Кризис представляет собой общий переход к специализации и горизонтальным сетям, для того чтобы справиться с риском и неуверенностью [6]. Эффективность же во многом зависит от способности организации учитывать и реагировать на стремительные изменения в нескольких сферах одновременно. Быстрые и существенные изменения в многочисленных организационных функциях должны происходить в краткосрочный период и носить революционный характер [122]. Одной из принципиальных проблем для большинства коммерческих предприятий является их способность перепроектировать или повторно формировать бизнес-процессы и создавать бизнес-модели, отражающие ценности и потребности современного потребителя [78]. Фирмы находятся под постоянной угрозой глобальных сил и бизнес-моделей, работавших и создававших прибавочную стоимость в прошлом, но сегодня уже не действующих [14]. Организационные формы, так называемые мультиединицы (например, фабрики или крупные коммерческие предприятия), доминировали в экономике начиная с 1960-х годов, но сегодня уже устарели [67]. В современной и быстро меняющейся деловой среде руководители вынуждены менять свои операционные модели чаще, чем когда-либо [75]. Новые организационные формы быстро не возникают. Часто они являются результатом постепенного преобразования уже существующих систем, их видоизменения от одной формы к другой [67]. Фримэн и Перес [44] основывались на традиции, заложенной работой Кондратьева о пятидесятилетних длинных волнах «бума» и «депрессии». Для Фримэна и Переса успешный переход от одной длинной волны к другой зависит от «квантовых прыжков» в индустриальном производстве, одновременно обеспечивающих новаторские технологические продвижения в экономике. Это также зависит от «соответствия» инноваций установленным социальным нормам и предприсаниям внутри отдельных систем, что облегчает их распространение. Новая длинная волна роста при наступлении необходимых условий вступает в противоречие (колебание) с технологической и экономической парадигмой, устанавливающей универсальные экономические стандарты, приводя к её изменению [6]. Продвижение новшеств необходимо в большой степени из-за инновационного прогресса в знаниях для создания новых продуктов и услуг и, следовательно, новых рынков. Фирмы должны создавать «сенсационные стратегии» для последующего создания временных монополий, вместо того чтобы поддерживать традиционные конкурентоспособные бизнесстратегии, которые зачастую описываются как «дорога в никуда» [100]. Ким и Моборн [70] для описания новой вселенной рынка используют метафору «красных и синих океанов». Компании, конкурирующие на стратегиях «синих океанов», одновременно преследуют цель дифференцирования производств и низкой стоимости. Их цель заключается не в том, чтобы выиграть соревнования в рамках пространства существующего рынка, а в том, чтобы создать новое пространство (достигнутое через радикальные новшества), или «синий океан». «Красные океаны» — это пространство рынка, где промышленные границы определены и приняты, конкурентоспособные правила игры известны, а компании конкурируют за долю рынка. Товары являются целью потребления и предметом жёсткой конкуренции, окрашивающей пространство океана в цвет крови. Отсюда термин «красные океаны» [70]. «Синие» стратегии отличаются от «красных». Большинство компаний конкурируют посредством поиска более низкой стоимости, достигнутой за счёт большей эффективности или посредством дифференцирования на основе введения новшеств, предназначенных для определённых сегментов рынка с премиальной ценой [39]. При этом знание и образование являются ключевыми для культивирования деловой среды, которая поможет выжить в «синих» океанах. Продвижение потребительского знания оказало сильное воздействие на формирование современной деловой среды. В 1980-е годы и к началу нового столетия информация в производственных процессах была доступна посредникам, но никак не клиентам. Промышленные границы были строго определены посредством регулирования (банковское дело, телекоммуникации), масштабами промышленной структуры, барьерами для новых участников (автомобильный сектор, фармацевтические препараты), с целью в значительной степени ограничить выбор потребителя и для того, чтобы главные «вызовы» организации стали её собственными внутренними структурами, процессами и предметом административной координации [68]. Однако потребители во всём мире по большей части полагаются на деловой здравый смысл [20] опираясь на изучение имеющихся предложений [71]. В отличие от своих предшественников, у новых потребителей более высокие ожидания относительно того, как фирмы должны удовлетворять их потребности. Это образованные люди, располагающие значительным контролируемым доходом [71]. Это не простой потребитель, а постпотребитель — бизнес-личность, непрерывно занятая воображением, созданием и исполнением желаний, которые она использует для улучшения своей жизни [34]. Три особенности отличают нового потребителя: относительно высокий уровень образования, существенное разнообразие потребительского выбора, а также вполне сносные знания о бизнес-механизмах [71]. Это изменение в бизнес-стратегии — от центрального производства к центральному потреблению [37] — требует эксплуатации новых бизнес-стратегий. Эксплуатация «длинного хвоста» является одной из таких стратегий, она концентрируется и на высоком сегменте требований потребителей, и на большом количестве клиентов с определёнными, уникальными потребляемыми продуктами или услугами [7]. Клиенты — двигатели роста, установление пожизненных отношений с клиентами является ядром умной организации XXI столетия [37]. Другая успешная стратегия управления бизнесом — «шесть сигм» — была первоначально разработана Б. Смитом из компании «Моторола» в 1986 году. [104] Стратегия была призвана улучшить качество процесса выпуска продукции, идентифицируя и удаляя причины дефектов (ошибок), применяя качественные управленческие методы, включая методы статистического анализа [116]. Для уменьшения затрат, увеличения прибыли и совершенствования процесса управления организации используют систему рангов («чёрный пояс», «зелёный пояс» и так далее) [9]. К концу 1990-х годов приблизительно две трети организаций «Фортуна 500» начали «шесть сигм» инициатив с целью сокращения затрат и улучшения качества [31]. «Малозатратная мануфактура» или «малозатратное производство» (lean production) — другая стратегия, которая концентрируется на создании большего количества стоимости с меньшим количеством работы [74]. В основе этой стратегии заложена философия управления процессами, разработанная компанией «Тойота Продакшн» [107]. Малозатратное производство — это другой взгляд на проблему эффективности, основанный на оптимизации производственного потока, уменьшении затрат и использовании эмпирических методов для определения того, что действительно важно для данного производства [123]. Данная стратегия часто описывается как усовершенствованная модель ранних разработок по повышению эффективности производства, опирающаяся на опыт и учитывающая ошибки таких лидеров отрасли, как Тейлор или Форд [114]. Новшество открытого рынка — другая исследуемая бизнес-стратегия, использующая такие инструменты, как лицензирование, совместные предприятия и стратегические союзы и другие преимущества свободной торговли для стимулирования разработок новых идей. Новшество открытого рынка создано дополнительным бизнесом и технологическими тенденциями [101]. «Новшество ценности произошло из новых форм открытого сотрудничества и каналов, предназначенных для новых, глобальных ниш, и основано на взаимодействии сложных систем, соединяя конечных пользователей, производителей, поставщиков, продавцов программного обеспечения и телекоммуникаций, государственные органы и граждан; предоставляя больше прав служащим и поддерживая экономический рост» [39]. Выживание современного бизнеса зависит от способности создавать новые организационные стратегии, основанные на использовании навыков служащих компаний [1]. Однако организации изо всех сил пытаются не отставать от бесконечного потока корпоративных инициатив «преобразования», так же как и появляющихся технологий. Теория «серебряной пули» выделяет единственную методологию, или процесс (например, реинжиниринга, коммерцию и так далее), или конкурентоспособную стратегию изменения деятельности и поведения организации [81]. Взаимодействие предприятий (с капиталами) определено в «Дорожной карте исследования взаимодействия предприятий» [39] как область деятельности с целью улучшения подхода, в рамках которого предприятия посредством ИКТ работают с другими предприятиями, организациями или с другими подразделениями того же самого предприятия, для ведения их дел. Это позволяет предприятиям, например, построить товарищества, организовать производство новых продуктов и услуг [73]. Достижения в ИКТ также создали условия для изменения деловых структур, особенно крупных вертикально интегрированных фирм. С помощью интернет-технологий, разрушающих традиционные границы фирмы, большая работа может быть выполнена меньшим количеством сотрудников или даже дома [84], что приводит к выравниванию и децентрализации крупных вертикально интегрированных фирм. Резкое снижение затрат на коммуникацию и обработку информации с повышением значимости заний, необходимых для их использования [29], привело к фрагментации действий и проектному подходу в работе фирмы [67]. Проектная работа не требует, чтобы все люди были наняты фирмой, они могут быть субподрядчиками или консультантами, или фирма может даже произвести часть своей работы дома [67]. «Деловой аутсорсинг преобразования» меняет способ работы компании при использовании аутсорсинга для достижения быстрых, жизнеспособных, радикальных усовершенствований в работе предприятия. Всё чаще компании используют аутсортинг, чтобы получить доступ к конкурентоспособным навыкам, улучшить сервисное обслуживание и увеличить свою способность отвечать на изменяющиеся деловые потребности [75]. Промышленные преобразования приводят к усилению специализации и сегментации производства [27]. Эрнест Штернбург назвал новую эпоху эпохой «гибкой специализации», характеризуемой новыми принципами в производстве, включая подход к специалистам как к единицам производства, децентрализованное управление, универсальные технологии и рабочую силу, ориентированные на удовлетворение потребностей всё более изменчивых рынков [6]. Понятие «гибкая специализация» — детище американских теоретиков Майкла Пиора и Чарльза Сэйбела [94]. Авторы видели простое различие между «массовым производством» и «гибкой специализацией»: «массовое производство» основано на производстве стандартизированных товаров особого назначения, в то время как «гибкая специализация», или «производство ремесла», основано на труде квалифицированных рабочих, которые производят множество готовых товаров [6]. С начала 1980-х годов понятие «гибкости» занимает всё более значимое место в научных исследованиях и управленческих подходах. Всё чаще аналитики рассматривают традиционно бюрократические образцы иерархии рабочего места как почти устаревшие [118]. Согласно теории гибкой специализации такие внешние факторы, как меняющаяся структура товарных рынков и потребительских вкусов, являются основными причинами изменения рабочего места. Так как работодатели сталкиваются со всё более и более изменчивыми товарными рынками, они начинают воздерживаться от вложения в капитальное оборудование неподвижной цели, и вместо этого все в большой степени полагаются на навыки и инициативу квалифицированных сотрудников, чьи знания становятся решающими для успеха разнообразных производственных стратегий [118]. Согласно Дрюктеру, переход от организации командования и управления, отделов и подразделений к организации, основанной на информации и знаниях специалистов, характеризуется как третий период изменений [35]. Новые рынки и фирмы, новые подходы к созданию и поддержке конкурентоспособного преимущества неизбежно требуют изменений в профессиональных навыках работников всех уровней [81]. В этой новой окружающей среде конкурентоспособность всё более и более зависит от координации и взаимодействия, широкого диапазона специализированных технических, финансовых, технологических, коммерческих, административных и культурных навыков, которые могут быть сконцентрированы где угодно в мире [59]. От материального производства к знанию Рост технологических и научных знаний за два минувших столетия был наинаиболее важным динамическим элементом в экономической и социальной истории мира. Сейчас мы живём в эпоху экономики, основанной на знаниях [84]. Технологическая инфраструктура, обеспеченная телекоммуникациями, информационными системами, микроэлектроникой и машинной транспортировкой, объединила все составляющие для обеспечения глобальности [23]. Недавние экономические и глобальные изменения вызваны не в последнюю очередь повсеместным использованием информационных технологий, однако без них ни одно из изменений не было бы возможно. ИКТ (информационно-коммуникационные технологии) — это основа экономики знаний, и в последние годы они были признаны эффективным инструментом содействия экономическому росту и устойчивому развитию [126]. Вся сфера деятельности человека зависит от информации и технологических инноваций, которые ускоряют свой темп от месяца к месяцу [24]. Если и есть существенное различие между настоящим и прошлым, то оно заключается в природе технологии и в том, как она преобразует общественные отношения и наши взгляды на мир» [13]. Традиционная, управляемая рынком модель производства не в состоянии удовлетворить всё более и более сложные и, соответственно, индивидуализированные потребности поставщиков. Управляемые рынком методологии имеют недостаток и в проворстве, и в близости, чтобы соответствовать постоянно развивающимся потребностям пользователя. В итоге создаётся продукт, который «не соответствует» [88]. При переходе от физического производства к экономике, основанной на знании, предприятия становятся всё более зависимыми от информации и средств коммуникации. Поскольку конкурентоспособное преимущество накапливается у тех предприятий, которые эффективно производят, накапливают и используют знания о своём бизнесе, конкурентах, клиентах, поставщиках и так далее, то можно говорить о том, что информационные технологии превратились в наиболее важные элементы бизнеса большинства организаций [81]. Новая технологическая окружающая среда (особенно Интернет и беспроводные СМИ) преобразовывает сам способ приобретения и преобразования знания [92]. Используя экономическую терминологию, можно отметить, что основной особенностью ИКТ-революции является способность управлять, сохранять и передавать большое количество информации по самой низкой цене [59]. Развитие ИКТ и интернет-сетей привело к изменениям в почти каждой научной и технологической области, способствуя ускорению и обмену знаниями [69]. Одна из самых многообещающих перспектив связана с великолепным потенциалом новых технологий [82]. В XXI веке, когда темп изменений ускоряется, существует потребность в новых методах и инструментах, которые всесторонне обращаются к ценности не только на уровне какой-либо одной фирмы, но и на уровне сети, объединяющей предприятие, человека и общество [73]. Поскольку содержание и процессы определяют цену и новых потребителей, появляются создатели и контрольные устройства, открываются новые бизнес-модели и возможности для профессиональных ассоциаций, образовательных институтов и профессионалов знаний [92, 96]. Преобразование знания происходит непрерывно через технологии, новые условия развития рынков, создание новых учреждений и организаций [41]. Производство передового знания в науке и технике — принципиальный фактор развития современного общества. Однако это не знание «само по себе», важное для информационного общества, это научное знание, включающее в себя естественно-научное и социальное знание [108]. Оно лежит в основе эффективного производства и маркетинга новых предметов потребления и услуг, и, следовательно, имеет экономическую ценность [62]. В течение двух прошедших десятилетий мы наблюдали взрыв в применении информационно-коммуникационных технологий во всех областях бизнеса [59]. Новые информационнокоммуникационные технологии позволяют человечеству перерабатывать знание в знание, опыт в опыт, создавая беспрецедентный производительный потенциал. То есть возникает тесная связь между умственной деятельностью, с одной стороны, и материальным производством — с другой [24]. Темп и масштаб перевода знания в технологию обеспечивают основание для возможности усовершенствования [109]. Знание, инновации и творческий потенциал В новой экономике жизнеспособные конкурентные преимущества фирмы вытекают из её способности создавать и использовать новое знание [43], вводить новшества, производить новое знание [36]. Конкуренция намного более непредсказуема, когда направляется новшеством и гибкостью, а не эффективностью [96]. Только новшество спасает большинство корпораций от исчезновения [54]. Вследствие жестокой глобальной конкуренции предприятия больше не могут выжить, опираясь на эффективность, производя больше «того же самого». Вместо этого предприятия должны сконцентрироваться на инновации и производить не «то же самое». В этом новом деловом контексте образование прибыли всё более наукоёмо и требует новой экспертизы продуктов, услуг и рынков [39]. Ключ к выживанию должен развить правила, которые способны к сохранению организации «на краю света» [21], и ясно, что существует потребность в новой структуре для изменения [115]. Богатство и процветание зависят от способности людей изобретать и обыгрывать своих конкурентов, отвечая требованиям рынка, и менять работу или развивать новые навыки, как того требуют экономические колебания и спады [53]. Большая часть богатства компании воплощена в её творческом потенциале и информации [106], и широко признано, что новшество — ключевое понятие для экономических показателей фирм. Глобализация требует радикального пересмотра представления о процессах инновации и технических решениях как для мировых рынков, так и для региональных ниш в пределах мировых рынков [73]. Новшество быстро становится ключевым фактором в глобальной конкурентоспособности, создании рабочих мест и экономическом росте [125]. Для процесса инноваций глобализация приносит как новые возможности, так и вызовы. Это подразумевает максимально эффективное использование информационно-коммуникационных технологий, расширение рынков, потребность в большей специализации и повсеместное выделение большего количества средств на исследования и разработки. Инновационным организациям необходимо корректировать и регулярно обновлять свои продукты, процессы стратегии и организационные структуры, чтобы соответствовать высоким и меняющимся требованиям относительно затрат, качества, гибкости и инновационности [119]. Способность фирмы приспособить изучение возможностей важна для преобразования ограниченного знания в успешное новшество. Это зависит и от научных исследований, обучения внутри фирмы, а также от систематического изучения и использования внешних научных и технологических разработок [8]. Образование стало основной властью, вокруг которой вращается большинство других факторов современного делового преобразования [65]. Человеческий и социальный капитал Классические экономисты разделяют землю, трудовой и физический капитал (то есть инструменты и технологии) на три основных фактора, формирующих экономический рост [124]. Сегодня в экономике знаний знание, интеллектуальный и человеческий капитал, который воплощает это знание, находятся в центре внимания [97]. Это свидетельствует о начале эры «дезаккумуляции», в которой и труд, и капитал могут быть отделены от прямого производства посредством знания [83]. Шульц [103] и Гари Беккер [12] ввели понятие человеческого капитала в 60-е годы XX века, утверждая, что обеспечение общества образованными, обученными и здоровыми рабочими определило, насколько продуктивно могут быть использованы традиционные факторы [124]. В быстро меняющемся и всё более глобализированном мире успех стран, сообществ и людей может быть связан теперь более, чем когда-либо, с их способностями к приспособлению к изменениям, обучению и обмену знаниями [28]. Поколение нового и инновационного знания — решающий фактор в успехе фирмы [79]. Человеческий капитал определён как «знание, навыки и другие признаки, воплощённые в людях, которые относятся к деловой активности» [93]. Они облегчают создание личного, социально-экономического благосостояния [28]. Это обычно отражается на образовании человека, опыте и определённых особых навыках [56]. Современные рабочие обязаны быть мультиквалифицированными и очень приспосабливаемыми, чтобы соответствовать изменяющимся требованиям рынков и потребностям производства [94]. В сегодняшней окружающей среде человеческий капитал может быть самым важным ресурсом в корпорациях всех типов [57] и может быть детерминантом экономического роста для стран, так же как и людей [40]. В нынешней окружающей среде, которая требует гибкости, новшества и «скоростного» рынка, эффективно развивается и знание руководящих служащих, а события, навыки и экспертиза стали ключевым фактором успеха для длительной организационной работы [77]. Одна из причин того, что человеческий капитал — столь существенный ресурс с точки зрения формирования и использования конкурентоспособных преимуществ, состоит в том, что это зачастую самый уникальный ресурс фирмы [57]. У знания, согласно Джарвису, нет никакой действительной стоимости, только её потребительская стоимость как дефицитного ресурса [62]. Знание и ресурсная теория — наиболее важные конкурентные преимущества фирмы, так как их комплексность и специфичность предотвращают повторение и способствуют высоким результатам [80]. Однако одни только внутренние ключевые компетентности не составляют конкурентоспособное преимущество, необходим также опыт других организаций [95]. «Это не то, что вы знаете, это то, кого вы знаете» — общий афоризм, который подводит итог большей части мнений относительно социального капитала [124]. Социальный капитал обязан своим выдающимся положением главным образом работам Роберта Патнэма в политологии [98], Джеймса Коулмана — в социологии образования [26], Фрэнсиса Фукуямы — в экономической истории и социологии [46], так же как активному патронажу Всемирного банка [91]. Наапит и Гошаль [90] определяют социальный капитал как «сумму фактических и потенциальных ресурсов, включённых, доступных и полученных через сети отношений, находившихся в собственности отдельной социальной группы или индивида. Социальный капитал, таким образом, включает и сеть, и активы, которые могут быть мобилизованы через эту сеть». Фукуяма установил свойства, необходимые для сотрудничества, и определил социальный капитал как «способность людей сотрудничать для общих целей в группах и организациях» и впоследствии… «существование определённого набора неофициальных ценностей или норм, разделённых среди членов группы и формирующих основу для взаимодействия между ними» [46]. Социальный капитал включает отношения между людьми и организациями, которые облегчают действие и создают стоимость [3]. Этот факт отмечен как дополнение физического капитала (инструменты и ресурсы), финансового капитала (денежно-кредитные активы) и человеческого капитала (образование и здоровье) [124]. В «новой» экономике, то есть экономике, основанной на знании, успех людей и фирм зависит не только от способности людей учиться, но и от быстрого распространения знания внутри и между фирмами [28]. Стратегическое лидерство, необходимое фирмам XXI столетия, связано с развитием ресурсов и возможностей компаний с упором на неосязаемые активы: человеческий капитал и социальный капитал [57]. Повсеместный рост стратегических сетей подчёркивает, что фирмы следует рассматривать как связанные друг с другом организации в разнообразных сетях ресурсов и других потоков. [50]. Результат фирмы также зависит от способности стратегического лидера непрерывно развивать и, соответственно, объединять внешний социальный капитал с внутренним социальным капиталом фирмы [57]. Чтобы сохранить конкурентоспособность и использовать в своих интересах новые возможности на рынке, фирмы часто нуждаются в ресурсах, которыми они в настоящее время не обладают [58]. Социальный капитал обеспечивает доступ к новым источникам знания [2], увеличивает возможность для обмена знаниями [30], помогает созданию нового знания посредством обмена и комбинации имеющихся знаний [90]. Сетевые отношения обеспечивают доступ к информации, знанию, технологии, новым рынкам и способностям, которые могут помочь фирме достичь и удержать конкурентоспособное преимущество [58]. Использование совместного знания быстро растёт внутри и между компаниями, насыщая коллективное знание на индивидуальном или на институциональном уровне. Развитие термина «социальный капитал» привело к направленному изменению в области управления знаниями, где новый акцент сместился в сторону определения феномена «неявного знания» посредством наблюдения, сочетания знаний и обмена опытом [16]. У групп в целом гораздо больше информации, чем у любого отдельного участника [113]. Объединение в кластеры — одна из форм, которая быстро меняет отрасли промышленности, насыщая их высококвалифицированными или чрезвычайно специализированными профессионалами. Это разработка программного обеспечения, финансовые услуги, передовое медицинское обслуживание и кинематография. Новые фирмы сгруппированы в кластер, новые люди уже наняты или переманены из других фирм, независимые специалисты или консультанты готовы предоставить свои навыки, в особенности новым фирмам; и весь кластер увеличивает свою привлекательность как для клиентов, так и для конкурентов [66]. В 1996 году Мур [86] предложил идею деловых экосистем как метафору для нового типа совместных и конкурентоспособных отношений, которые имеют место в сегодняшнем деловом мире. Эти новые сети характеризуются созданием отношений с деловыми партнёрами и клиентами через промышленные границы и сегменты рынка [72]. Деловые сети определённо важны в создании неявного знания. Существует множество определений, которые пытаются описать то, что подразумевается под «деловой сетью в пределах формальных и неформальных объединений» [15]. Здесь рассматриваются организации с ограниченным членством [102], профессиональные сообщества [120], взаимовыгодное сотрудничество [32], сети знаний [72]. Однако основная цель построения деловых сетей — создание и поддержание межличностных отношений для будущей коммерческой выгоды [60]. Понятие «сети» широко и многомерно. Инкпен и Цанг выделяют три общих типа: внутрикорпоративные сети, стратегические союзы и индустриальные районы [61]. Внутриорганизационная сеть — это сеть в пределах организации. Стратегический союз, с другой стороны, является добровольной договорённостью между фирмами, включающей в себя обмен, совместное развитие продуктов, технологий или услуг [50]. Индустриальные районы — районы, где производители, поставщики и рынок труда расположены близко друг к другу географически [105]. Кремниевая долина, Бостонский комплекс, Третья Италия и Лондонский Сити, вероятно, являются наиболее широко известными зарегистрированными индустриальными районами [61]. Независимо от типа сети главная цель формальной сети знаний — создание и распространение знания [25]. Межорганизационные сети знаний происходят из организаций, где отношения созданы в надежде на распространение лучших методов, экспертизы и сокращения затрат [4]. Они выше с точки зрения новшества [49], передачи знаний экспертизы, опыта и передовой практики, а также из-за большего разнообразия знания. Основная причина того, что сеть превосходит фирму, заключается в большем разнообразии знания в пределах сети фирм, чем в самой фирме, и, кроме того, помощь сотрудничества (передача знаний) среди участников и потоки знаний через границы [38] есть многократная выгода сетей, в особенности производство знания через сотрудничество [48]. Организация знаний зависит от коллективных и индвидуальных усилий [19] путём обеспечения их участников обширными возможностями для повышения образования и переквалификации [53] «ко «кооперации» основана на сотрудничестве и разделении знания с целью решить специфический вопрос, например, урегулирования стандартов, всё ещё конкурируя на более широком рынке [69]. Специальный тип подсети, которая поддерживает создание социального капитала и разделение экспертизы, передовой практики и обмена знаниями в пределах сетевой окружающей среды, называют «Сообществом практики». Э. Венгер так определяет это понятие: «Группы людей, разделяющих беспокойство, ряд общих проблем или споры о теме, и углубляющих свои знания и опыт, взаимодействуя на непрерывной основе». Главные элементы сообщества практики включают область (определённая область знания), сообщество (группа людей) и практику (экспертиза, опыт, знание, примеры, инструменты и документы) [120]. Неофициальные сети — это сети, где люди связаны посредством общественных отношений или личных связей, а не рабочих [10]. Неофициальные сети необходимы для процессов принятия решений в организациях [87] и положительно воздействуют на работу команды [11], организационное менторство [55], поощрение [22] и привлечение персонала [5]. В заключение следует отметить, что капитализм подвергается эпохальному преобразованию. Происходит переход от системы массового производства, где основным источником, имеющим значение, выступает труд человека, к новой эре производства, основанного на инновациях, центральным для которого является знание умственного и физического труда сегодня уже неактуально в связи с возникновением новых форм знаний, вытесняющих пассивные навыки рабочих специальностей [2]. Интеллектуальные производственные процессы не только требуют простого обмена отдельными продуктами, но также специализациями профессионалов [85]. Ускорение изменений подразумевает, что успех в соединении новых экономических систем и обществ может быть определён тем, как люди, сообщества, фирмы и области справляются с изменением через свою способность изучать и делиться информацией [28].
Библиография
Adler P. S. Technology and the Future of Work. — New York, Oxford University Press, 1992. Adler P. S., Borys B. TwoTypes of Bureaucracy: Enabling and coercive. // Adminsitrative Science Quartly, 1996, № 41 [1]. p. 61–89. Adler P. S., Kwon S.-W. Social capital: prospects for a New concept. // The Academy of Management Review, 2002, № 27 [1]. p. 17–40. Almeida P., Song J. et al. Are Firms Superior to Alliances and Markets? An Empirical Test of cross-Border Knowledge Building. // Organization Science, 2002, № 13 [2]. p. 147–161. Alvesson M. Social Identity and the problem of Loyalty in Knowledge-Intensive companies. // Journal of Management Studies, 2000, № 37 [8]. p. 1101–1123. Amin A. post-Fordism: Models, Fantasies and phantoms of Transition. post-Fordism: A Reader. Oxford: Blackwell publishers Inc., 1994. Anderson C. The Long Tail: Why the Future of Business is Selling Less of More. — New York, Hyperion, 2006. Antonelli C. Localized Technological change, New Information Technology and the Knowledge-based Economy: The European Evidence. // Journal of Evolutionary Economics, 1998, № 8. — p. 177–198. Antony T. Some pros and cons of Six Sigma: an Academic perspective. // The TQM Magazine, 2004, № 16 [4]. p. 303–306. Awazu Y. Informal Network players, Knowledge Integration, and competitive Advantage. // Journal of Knowledge Management, 2004, № 8 [3]. p. 62–70. Baldwin T. T., Bedell M. d. et al. The Social Fabric of a Team-Based M. B. A. program: Network Effects on Student Satisfaction and performance. // The Academy of Management Journal, 1997, № 40 [6]. p. 1369–1397. Becker G. S. Investment in Human capital: A Theoretical Analysis. // The Journal of political Economy, 1962, № 70. — p. 9–49. Bell D. The coming of post-Industrial Society. A venture in Social Forcasting. — New York, Basic Books, 1973. Bititci U. S. An Executive’s Guide to Business Transformation. // Business Strategy. E. Group. 2007. № 8. — p. 203–213. Blundel R. K., Smith d. Business Networking: SMEs and Inter-firm collaboration: a Review of the Literature. Sheffield: department of Trade and Industry, Small Business Service, 2001. Bourdreau A., Couillard G. Systems Integration and Knowledge Management. // Information Systems Management, 1999, № 16 [4]. p. 24–32. Boyer R. Wage Labor, capital Accumulation and the crisis. // Tocqueville Review. 1983. Spring/Summer. — p. 136–163. Boynton A., Milazzo T. G. post-Fordist debate: A Theoretical perspective to Information Technology and the Firm. // Accounting Management & Information Technology. 1996. № 6 [3]. p. 157–173. Brown P., Lauder H. capitalism and Social progress: The Future of Society in a Global Economy. New York: palgrave, 2001. Brown S. Free Gift Inside: Forget the customer. develop Marketease. chichester: capstone publishing, 2003. Burnes B. complexity Theories and Organizational change. // International Journal of Management Reviews, 2005, № 7 [2]. p. 73–90. Burt R. S. Structural Holes: The Social Structure of competition. MA: Harvard University Press, 1992. Carnoy M. Globalization and Educational Refom: What planners Need to Know. paris: International Institute fro Educational planning, 1999. Castells M. Information Technology, Globalization and Social development. u.N. R. I. f.S. development. Geneva, 1999. — p. 1–15. Clark H. C. Formal Knowledge Networks: A Study of canadian Experiences. Manitoba: International Institute for Sustainable development, 1988. Coleman J. Social capital in the creation of Human capital. // The American Journal of Sociology, 1988, № 94. — p. 95–120. Collis D. When Industries change: Scenarios for Higher Education. // Forum Futures, 1999. — p. 14–17. Cote S. The contribution of Human and Social capital. // Isuma. 2001. Spring. Cowan R., Foray D. The Economics of codification and the diffusion of Knowledge. // Industrial and corporate change, 1997, № 6 [3]. p. 595–622. Cummings S., Heeks R. et al. Social capital in Networks and Online communities. // A development perspecitive. 2003. July. De Foe J. A., Barnard W. W. JuRAN Institute: Six Sigma Breakthrough and Beyond. — New York, McGraw Hill, 2004. Dean J., Holmes S. et al. understanding Business Networks: Evidence from the Manufacturing and Service Sectors in Australia. // Journal of Small Business Management, 1997, № 35 [1]. p. 78–84. Derber C., Schwartz W. A. et al. power Highest degree: professionals and the Rise of a New Madarin Order. — New York, Oxford University Press, 1990. Dholakia N., Firat A. F. Global Business Beyond Modernity. // critical perspectives on International Business, 2006, № 2 [2]. p. 147–162. Drucker P. F. The coming of the New Organization. // Harvard Business Review. 1988. Drucker P., F. post capitalist Society. — New York, Butterworth Heineman, 1993. Duffy J. Measuring customer capital. // Journal of Strategy & Leadership. 2000. № 28 [5]. p. 10–14. Dyer J. H., Nobeoka K. creating and Managing a High-performance Knowledge-Sharing Network: The Toyota case. // Strategic Management Journal, 2000, № 21 [3]. p. 345–367. Unleashing the potential of the European Knowledge Economy: value proposition for Enterprise Interoperability, Information Society & Media. European commission, 2008. Field S. Does Team Spirit Make Economic Sense? // OEcd Obersver. 2002. Foray D. Advancing Knowledge and the Knowledge Economy. cambridge: MIT Press, 2006. Florida R., Gates G. Technology and Tolerance: The Importance of diversity to High Technology Growth. Washington dc: The Brookings Institution, 2001. Franken A. Braganza Organizational Forms and Knowledge Management: One Size Fits All? // International Journal of Knowledge Management Studies, 2006, № 1 [½]. p. 18–37. Freeman C., Perez C. Structural crises of Adjustment, Business cycles and Investment Behaviour. // Technical change and Economic Theory. / G. dosi; C. Freeman, R. Nelson et al. (eds.) London: Frances pinter, 1982. — p. 38–66. Freidson E. professional powers: A Study of the Institutionalization of Formal Knowledge. chicago: University of chicage press, 1986. Fukuyama F. Trust: The Social virtures and the creation of prosperity. — New York, Free press, 1996. Fukuyama F. The End of Social Order. London: centre for post-collectivist Studies, 1997. Ghoshal S., Bartlett C. A. The Multinational corporation as an Interorganizational Network. // Academy of Management Review, 1990, № 15 [4]. p. 603–625. Granovetter M. Economic Action and Social Structure: The problem of Embeddedness. // The American Journal of Sociology, 1985, № 91 [3]. p. 481–510. Gulati R. Alliances and Networks. // Management Journal, 1998, № 19 [4]. p. 293–317. Gulati R., Nohira N. et al. Strategic Networks. // Strategic Management Journal, 2000, № 21 [3]. p. 203–215. Hagel J., Brown J. S. connecting Globalization & Innovation: Some constrarian perspectives / davos: World Economic Forum, 2006. Hargreaves P. A. Teaching in the Knowledge Society / vision 2020-Second International Online conference. Technology Colleges Trust. 2002. — p. 1–14. Harris R. Buying and Selling in a digital World. // Journal of Strategy & Leadership. 2000. № 28 [5]. p. 15–20. Higgins M. c., Kram K. E. Reconceptualizning Mentoring at Work: A developmental Network perspective. // Academy of Management Review, 2001, № 26 [2]. p. 264–288. Hitt M. A., Bierman L. et al. Direct and Moderating Effects of Human capital on Strategy and performance in professional Service Firms: A Resource-Based perspective. // The Academy of Management Journal, 2001, № 44 [1]. p. 13–28. Hitt M. A., Duane R. The Essence of Strategic Leadership: Managing Human and Social capital. // Journal of Leadership & Organizational Studies. 2002. № 9 [1]. Hitt M. A., Ireland R. D. et al. Entrepreneurship: Entrepreneurial Strategies for Wealth creation. // Strategic Management Journal, 2001, № 22 (6–7). p. 479–491. Houghton J., Sheehan p. A primer on the Knowledge Economy / canberra and Melbourne: National Innovation Summit, 2000. Lacobucci p. D. Networks in Marketing. — London, Sage, 1996. Inkpen A., Tsang E. W. K. Social capital, Networks, and Knowledge Transfer. // Academy of Management Review, 2005, № 30 [1]. p. 146–165. Jarvis P. Beyond the Learning Society: Globalisation and the Moral Imperative for Reflective Social change. // International Journal of Lifelong Education, 2006, № 25 [3]. p. 201–211. Jessop B. Thatcherism and Flexibilty: the White Heat of a post-Fordist Revolution. // The politics of Flexibility: Restructuring State and Industry in Britain, Germany and candinavia. / B. Jessop et al (eds.). Aldershot: Edward Elgar, 1991. Jessop B. Fordism and post-Fordism: critque and Reformulation. // pathways to Industrialisation and Regional development. / M. Storper, A. J. Scott (eds.). London: Routledge, 1992. Jirasek J. A. Two Approaches to Business Ethics. // Journal of Business Ethics, 2003, № 47 [4]. p. 343–347. Julius D. Policy drivers for a Long Boom. paris: OEcd, 1999. — p. 115–138. Kapas J. Industrial Revolutions and the Evolution of Fifrm Organization. / EAEpE — Economic Growth, development, and Institutions — Lessons for policy and the Need for an Evolutionary Framework of Analysis. porto, 2007. Keen P., Qureshi S. Organizational Transofrmation through Business Models: A Framework for Business Model design / 39^thAnnual conference on Systems Sciences. Hawaii, 2006. Kelly E., Boyer N. The Emerging Global Knowledge Economy. paris: OEcd, 1999. — p. 115–138. Kim W. C., Mauborgne R. Blue Ocean Strategy. Boston: Harvard Business School publishing, 2005. Kress K., Nancy O. et al. The New customer Emerges. // Strategy & Leadership. 2000. № 28 [5]. p. 4–9. Laszlo K. C. The Evolution of Business: Learning and Sustainability in the 21ˢᵗ century / 45^thAnnual conference of International Society for the Systems Sciences (ISSS). Asilomar, 2001. Li M.-S., Crave S. et al. Enterprise Interoperability Business Models and value Analysis. / IcS 2008: the 14^thInternational conference on concurrent Enterprising. Lisbon, 2008. Liker J. K. Becoming Lean: Inside Stories of uS Manufacturers. New York: productivity press, 1997. Linder J. c., Cole M. I. et al. Transformation through Outsourcing. // Strategy & Leadership. 2002. № 30 [4]. p. 23–28. London Knowledge Network. Luthans F., Luthans K. W. et al. positive psycho-positive psychological capital: Beyond Human and Social capital. // Business Horizons, 2004, № 47 [1]. p. 45–50. Malhorta Y. Why Knowledge Management Systems Fail? / Enablers and constraints of Knowledge Management Enterprises. America Society for Information Science and Technology Monograph Series. 2004. — p. 87–112. Maskell P. Social capital, Innovation, and competitiveness. // Social capital: critical perspectives. / S. Baron, J. Field, T. Schuller (eds.). New York: Oxford University Press, 2000. McEvily S., K., Chakravarthy B. The persistence of Knowledge-Based Advantage: An Empirical Test for product performance and Technological Knowledge. // Strategic Management Journal, 2002, № 23. — p. 285–305. McKeown I., Philip G. Business Transformation, Information Technology and competitive Strategies: Learning to Fly. // International Journal of Information Management, 2003, № 3. — p. 3–24. Michalski W., Miller R. et al. Anatomy of a Long Boom. paris: OEcd, 1999. — p. 115–138. Milani B. Designing the Green Economy: The postindustrial Alternative to corporate Globalization. Rowman & Littlefield, 2000. Mokyr J. The Gifts of Athena: Historical Origins of the Knowledge Economy. princeton University Press, 2002. Mollona E., Marcozzi A. Self-emerging coordination Mechanisms for Knowledge Integration processes. Mind & Society, 2009. Moore J. F. The death of competition: Leadership and Strategy in the Age of Business Ecosystems. — New York, Harpercollins, 1996. Morgan G. Images of Organization. — London, Sage, 1988. Morgan M., Mates J. user-driven Approach to Radiology Software Solutions: putting the Wag Back in the dog. // Journal of digital Imaging, 2006, № 19 [3]. p. 197–201. Muzyka D., Knoning A. et al. On Transformation and Adaptation, Building the Entrepreneurial corporation. // European Management Journal, 1995, № 13 [4]. p. 346–363. Nahapiet J., Ghoshal S. Social capital, Intellectual capital, and the Organizational Advantage. // The Academy of Management Review, 1998, № 23 [3]. p. 242–266. Narayan D., pritchett L. cents and Sociability: Household Income and Social capital in Rural Tanzania. // Economic development and cultural change, 1999, № 47 [4]. p. 871–897. Norris D., Mason J. et al. Transforming e-Knowledge: A Revolution in Sharing of Knowledge. Michigan: Society for College and University planning, 2003. Human capital Investment: An International comparison. paris: OEcd, 1998. Piore M., Sabel C. The Second Industrial divide: possibilities for porperity. — New York, Basic Books, 1984. Porter M. E. The competitive Advantage of Nations. — New York, The Free press, 1990. Prahalad C. K., Ramaswamy v. The co-creation connection. // Strategy & Business. 2002. PuII Interim Report. The productive citizenship Model: A Model for the development of Graduates in the Workplace. Limerick: University of Limerick, 2005. Putnam R. d. The prosperous community: Social capital and Economic Growth. // American prospect, 1993, № 13 (Spring). p. 35–42. Reich R. B. The Future of Success. — New York, Alfred A. Knopf, 2001. Ridderstrale J., Nordstorm K. Funky Business: Talent Makes capital dance. London: pearson Education, 2000. Rigby D., Zook C. Open-Market Innovation. // Harvard Business Review. 2002. Rosenfeld S. A. Bringing Business clusters into the Mainstream of Economic development. // European planning Studies, 1995, № 5 [1]. p. 3–23. Schultz T. W. Investment in Human capital. // The American Economic Review, 1961, № 51 [1]. p. 1–17. Schweikhart S. A., Dembe A. E. The Applicability of Lean and Six Sigma Techniques to clinical and Translational Research. // The Journal of Investigative Medicine, 2009, № 57 [7]. p. 748–755. Scott A. J. The Role of Large producers in Industrial districts: A case Study of High Technology Systems Houses in Southern california. // Regional Studies, 1992, № 26 [3]. p. 265–275. Smart B., Ritzer G. Handbook of Social Theory. — London, Sage, 2001. Snabe J. H., Rosenberg A. et al. Business process Management Roadmap. Boston: Galileo press, 2008. Stehr N. Knowledge Societies. — London, Sage publications, 1994. Stehr N. Societal Transformations, Globalisation and the Knowledge Society. // International Journal of Knowledge and Learning, 2007, № 3 (2–3). p. 139–153. Sternberg E. Transformations: The Eight New Ages of capitalism. // Futures, 1993, № 25 (19). p. 1022–1038. Storper M., Scott A. J. The Geographical Foundations and Social Regultion of Flexible production complexes. // Spaces of postmodernity: Readings in Human Geography. / M. J. Dear, S. Flusty (eds.). Oxford: Blackwell, 1989. Storper M., Scott A. J. Pathways to Industrialization and Regional development. — London, Routledge, 1992. Sunstein c.R. Infotopia: How Many Minds produce Knowledge. — New York, Oxford University Press, 2006. Teece D. J., Pisano G. The dynamic capabilities of Firms: an Introduction. // Industrial and corporate change, 1994, № 3 [3]. p. 537–556. Todnem R. Organizational change Management: A critical Review. // Journal of change Management, 2005, № 5 [4]. p. 369–380. Todoroska E. The Need for project Management in Telecommunications. Belgrade: 16^thTelecommunications forum TELFOR 2008. — p. 1007–1010. Tomlinson M. The Learning Economy and Embodied Knowledge Flows in Great Britian. // Journal of Evolutionary Economics, 1999, № 9 [4]. p. 431–451. Vallas S. P. Rethinking Post-Fordism: The Meaning of Workplace Flexibility. // Sociological Theory, 1999, № 17 [1]. p. 68–101. VIsscher K., Weerd-Nederhof p. C. Rise and Fall of an Innovative Organization: the Innovation Journey of Ericsson Enschede. // International Journal of Innovation Management, 2006, № 10 [3]. p. 217–235. Wenger E. communities of practice: Learning, Meaning, and Identity. cambridge: cambridge University Press, 1999. Wenger E. Knowledge Management as a doughnut: Shaping Your Knowledge Strategy through communities of practice. // Ivey Business Journal Online. 2004. Wischnevsky d.J., damanpour F. Organizational Transformation and performance: An Examination of Three perspectives. // Journal of Managerial Issues, 2006, № 18 [1]. p. 104–128. Womack J. P., Jones D. T. et al. The Maching that changed the World: The Story of Lean production. — New York, Harpercollins, 1990. Woolcock M. The place of Social capital in understanding Social and Economic Outcomes. // canadian Journal of policy Research, 2001, № 2 [1]. p. 11–17. Using Knowledge for development in Eu Accession countries. paris: World Bank, 2002. Chen D., Dahlman C. The Knowledge Economy, The KAM Methodology and World Bank Operations. Washington d.c.: World Bank, 2005.
Выходные сведенияКоклан Д., О’Коннел Д., Мёрфи И. Знания, инновации и творческий потенциал как основа экономического развития в XXI веке. Перевод на русский язык: Нагорнова С. А. Журнал «Вестник международных организаций», 2010, № 3. С. 21–33. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 29.09.2010. URL: https://gtmarket.ru/library/articles/6035
Разделы и рубрики Гуманитарная библиотека Гуманитарная мысль Темы Экономика Человеческий капитал Инновации

В публикуемой статье рассматривается проблема влияния знаний и инноваций на бизнес-процессы. Авторы делают обзор различных стратегий менеджмента, анализируют роль знаний, основанных на инновациях. Описана взаимосвязь между современными методами ведения бизнеса, творческим, предпринимательским потенциалом и экономикой знаний. Особое внимание придаётся человеческому капиталу в стратегиях преобразования. Авторы статьи: Коклан Дермот — директор департамента непрерывного образования Университета Лимерик, Ирландия; О’Коннел Дженис — директор Департамента информационных технологий Школы естественных наук Технологического института Лимерика, Ирландия; Мёрфи Имон — профессор, директор Центра исследований бизнеса Университета Лимерик, Ирландия.

Современный бизнес, проблемы и экономический рост

Деловой мир XX столетия находился во власти «фордизма». Этот термин был введён в связи с необходимостью отразить новаторские методы массового производства и правила управления, внедрённые Г. Фордом на автомобильных заводах в США в 20–30-х годах XX века [6]. Тип трудового процесса, связанный с «фордизмом», отличался, в частности, введением массового конвейерного производства, управление которым уже требовало более высокой квалификации работников [63]. «Фордизм» рассматривался как форма социально-экономического регулирования, включающая разделение собственности и контроля в крупных корпорациях с децентрализованной организацией и централизованной системой управления [63]. Режим «фордизма» и его воспроизводство автоцентральны, то есть кругооборот капитала прежде всего заключён в национальных границах, вовлекающих организации в круг массового производства и макроэкономического роста [64].

Успех массового производства «машин Форда» оказался возможным в условиях стабильности рынка и механизации, сократившей издержки и обеспечившей рост производства [94]. Однако условия изменились, что не удивительно, поскольку парадигма, опирающаяся на стабильность и воспроизводимость, не может быть одинаково полезной в новых условиях, реагировать на быстрые изменения [18]. Постоянное расширение массового производства и одновременное преследование большей и большей экономии за счёт роста производства столкнулись с переполненными внутренними рынками и международной конкуренцией [17]. Разительные перемены, произошедшие в мировой экономике с 1970 года, являются результатом значительных изменений в производственной технологии и индустриальной организации, реструктурирования международных рынков и крупномасштабных изменений в политике экономического управления на международном, национальном и региональном уровнях [112].

Двигатель «фордизма» оказался не в состоянии приспособиться к новым социально-экономическим условиям, которые более не обеспечивали его рост и не объясняли необходимость его дальнейшего существования [17]. Продвижение в информационной и производственной технологиях вместе с изменяющейся конкурентной средой потребовали от фирм большей гибкости в адаптации к инновациям для занятия новых рыночных позиций [94]. «Структурный кризис», «преобразование» и «переход» стали общими детерминантами действительности, в то время как новые эпитеты, такие как «постфордизм», «постиндустриальный», «постмодернистский», «пятая волна Кондратьева» и «постколлективный», были выдуманы академическими пророками нынешнего времени для описания нового века капитализма [6].

Бизнес-стратегии и преобразования

Кризис «фордизма», неуверенность и неустойчивость на рынках представляют собой серьёзный разрыв с индустриальной географией крупных, вертикально объединённых корпораций, полагающихся на внутреннюю экономию за счёт роста масштаба производства для обслуживания «безопасных» рынков [111]. Кризис представляет собой общий переход к специализации и горизонтальным сетям, для того чтобы справиться с риском и неуверенностью [6]. Эффективность же во многом зависит от способности организации учитывать и реагировать на стремительные изменения в нескольких сферах одновременно. Быстрые и существенные изменения в многочисленных организационных функциях должны происходить в краткосрочный период и носить революционный характер [122]. Одной из принципиальных проблем для большинства коммерческих предприятий является их способность перепроектировать или повторно формировать бизнес-процессы и создавать бизнес-модели, отражающие ценности и потребности современного потребителя [78].

Фирмы находятся под постоянной угрозой глобальных сил и бизнес-моделей, работавших и создававших прибавочную стоимость в прошлом, но сегодня уже не действующих [14]. Организационные формы, так называемые мультиединицы (например, фабрики или крупные коммерческие предприятия), доминировали в экономике начиная с 1960-х годов, но сегодня уже устарели [67]. В современной и быстро меняющейся деловой среде руководители вынуждены менять свои операционные модели чаще, чем когда-либо [75]. Новые организационные формы быстро не возникают. Часто они являются результатом постепенного преобразования уже существующих систем, их видоизменения от одной формы к другой [67].

Фримэн и Перес [44] основывались на традиции, заложенной работой Кондратьева о пятидесятилетних длинных волнах «бума» и «депрессии». Для Фримэна и Переса успешный переход от одной длинной волны к другой зависит от «квантовых прыжков» в индустриальном производстве, одновременно обеспечивающих новаторские технологические продвижения в экономике. Это также зависит от «соответствия» инноваций установленным социальным нормам и предприсаниям внутри отдельных систем, что облегчает их распространение. Новая длинная волна роста при наступлении необходимых условий вступает в противоречие (колебание) с технологической и экономической парадигмой, устанавливающей универсальные экономические стандарты, приводя к её изменению [6].

Продвижение новшеств необходимо в большой степени из-за инновационного прогресса в знаниях для создания новых продуктов и услуг и, следовательно, новых рынков. Фирмы должны создавать «сенсационные стратегии» для последующего создания временных монополий, вместо того чтобы поддерживать традиционные конкурентоспособные бизнесстратегии, которые зачастую описываются как «дорога в никуда» [100]. Ким и Моборн [70] для описания новой вселенной рынка используют метафору «красных и синих океанов». Компании, конкурирующие на стратегиях «синих океанов», одновременно преследуют цель дифференцирования производств и низкой стоимости. Их цель заключается не в том, чтобы выиграть соревнования в рамках пространства существующего рынка, а в том, чтобы создать новое пространство (достигнутое через радикальные новшества), или «синий океан». «Красные океаны» — это пространство рынка, где промышленные границы определены и приняты, конкурентоспособные правила игры известны, а компании конкурируют за долю рынка. Товары являются целью потребления и предметом жёсткой конкуренции, окрашивающей пространство океана в цвет крови. Отсюда термин «красные океаны» [70]. «Синие» стратегии отличаются от «красных». Большинство компаний конкурируют посредством поиска более низкой стоимости, достигнутой за счёт большей эффективности или посредством дифференцирования на основе введения новшеств, предназначенных для определённых сегментов рынка с премиальной ценой [39]. При этом знание и образование являются ключевыми для культивирования деловой среды, которая поможет выжить в «синих» океанах.

Продвижение потребительского знания оказало сильное воздействие на формирование современной деловой среды. В 1980-е годы и к началу нового столетия информация в производственных процессах была доступна посредникам, но никак не клиентам. Промышленные границы были строго определены посредством регулирования (банковское дело, телекоммуникации), масштабами промышленной структуры, барьерами для новых участников (автомобильный сектор, фармацевтические препараты), с целью в значительной степени ограничить выбор потребителя и для того, чтобы главные «вызовы» организации стали её собственными внутренними структурами, процессами и предметом административной координации [68]. Однако потребители во всём мире по большей части полагаются на деловой здравый смысл [20] опираясь на изучение имеющихся предложений [71]. В отличие от своих предшественников, у новых потребителей более высокие ожидания относительно того, как фирмы должны удовлетворять их потребности. Это образованные люди, располагающие значительным контролируемым доходом [71]. Это не простой потребитель, а постпотребитель — бизнес-личность, непрерывно занятая воображением, созданием и исполнением желаний, которые она использует для улучшения своей жизни [34]. Три особенности отличают нового потребителя: относительно высокий уровень образования, существенное разнообразие потребительского выбора, а также вполне сносные знания о бизнес-механизмах [71].

Это изменение в бизнес-стратегии — от центрального производства к центральному потреблению [37] — требует эксплуатации новых бизнес-стратегий. Эксплуатация «длинного хвоста» является одной из таких стратегий, она концентрируется и на высоком сегменте требований потребителей, и на большом количестве клиентов с определёнными, уникальными потребляемыми продуктами или услугами [7]. Клиенты — двигатели роста, установление пожизненных отношений с клиентами является ядром умной организации XXI столетия [37].

Другая успешная стратегия управления бизнесом — «шесть сигм» — была первоначально разработана Б. Смитом из компании «Моторола» в 1986 году. [104] Стратегия была призвана улучшить качество процесса выпуска продукции, идентифицируя и удаляя причины дефектов (ошибок), применяя качественные управленческие методы, включая методы статистического анализа [116]. Для уменьшения затрат, увеличения прибыли и совершенствования процесса управления организации используют систему рангов («чёрный пояс», «зелёный пояс» и так далее) [9]. К концу 1990-х годов приблизительно две трети организаций «Фортуна 500» начали «шесть сигм» инициатив с целью сокращения затрат и улучшения качества [31].

«Малозатратная мануфактура» или «малозатратное производство» (lean production) — другая стратегия, которая концентрируется на создании большего количества стоимости с меньшим количеством работы [74]. В основе этой стратегии заложена философия управления процессами, разработанная компанией «Тойота Продакшн» [107]. Малозатратное производство — это другой взгляд на проблему эффективности, основанный на оптимизации производственного потока, уменьшении затрат и использовании эмпирических методов для определения того, что действительно важно для данного производства [123]. Данная стратегия часто описывается как усовершенствованная модель ранних разработок по повышению эффективности производства, опирающаяся на опыт и учитывающая ошибки таких лидеров отрасли, как Тейлор или Форд [114].

Новшество открытого рынка — другая исследуемая бизнес-стратегия, использующая такие инструменты, как лицензирование, совместные предприятия и стратегические союзы и другие преимущества свободной торговли для стимулирования разработок новых идей. Новшество открытого рынка создано дополнительным бизнесом и технологическими тенденциями [101]. «Новшество ценности произошло из новых форм открытого сотрудничества и каналов, предназначенных для новых, глобальных ниш, и основано на взаимодействии сложных систем, соединяя конечных пользователей, производителей, поставщиков, продавцов программного обеспечения и телекоммуникаций, государственные органы и граждан; предоставляя больше прав служащим и поддерживая экономический рост» [39].

Выживание современного бизнеса зависит от способности создавать новые организационные стратегии, основанные на использовании навыков служащих компаний [1]. Однако организации изо всех сил пытаются не отставать от бесконечного потока корпоративных инициатив «преобразования», так же как и появляющихся технологий. Теория «серебряной пули» выделяет единственную методологию, или процесс (например, реинжиниринга, коммерцию и так далее), или конкурентоспособную стратегию изменения деятельности и поведения организации [81].

Взаимодействие предприятий (с капиталами) определено в «Дорожной карте исследования взаимодействия предприятий» [39] как область деятельности с целью улучшения подхода, в рамках которого предприятия посредством ИКТ работают с другими предприятиями, организациями или с другими подразделениями того же самого предприятия, для ведения их дел. Это позволяет предприятиям, например, построить товарищества, организовать производство новых продуктов и услуг [73].

Достижения в ИКТ также создали условия для изменения деловых структур, особенно крупных вертикально интегрированных фирм. С помощью интернет-технологий, разрушающих традиционные границы фирмы, большая работа может быть выполнена меньшим количеством сотрудников или даже дома [84], что приводит к выравниванию и децентрализации крупных вертикально интегрированных фирм. Резкое снижение затрат на коммуникацию и обработку информации с повышением значимости заний, необходимых для их использования [29], привело к фрагментации действий и проектному подходу в работе фирмы [67]. Проектная работа не требует, чтобы все люди были наняты фирмой, они могут быть субподрядчиками или консультантами, или фирма может даже произвести часть своей работы дома [67]. «Деловой аутсорсинг преобразования» меняет способ работы компании при использовании аутсорсинга для достижения быстрых, жизнеспособных, радикальных усовершенствований в работе предприятия. Всё чаще компании используют аутсортинг, чтобы получить доступ к конкурентоспособным навыкам, улучшить сервисное обслуживание и увеличить свою способность отвечать на изменяющиеся деловые потребности [75].

Промышленные преобразования приводят к усилению специализации и сегментации производства [27]. Эрнест Штернбург назвал новую эпоху эпохой «гибкой специализации», характеризуемой новыми принципами в производстве, включая подход к специалистам как к единицам производства, децентрализованное управление, универсальные технологии и рабочую силу, ориентированные на удовлетворение потребностей всё более изменчивых рынков [6]. Понятие «гибкая специализация» — детище американских теоретиков Майкла Пиора и Чарльза Сэйбела [94]. Авторы видели простое различие между «массовым производством» и «гибкой специализацией»: «массовое производство» основано на производстве стандартизированных товаров особого назначения, в то время как «гибкая специализация», или «производство ремесла», основано на труде квалифицированных рабочих, которые производят множество готовых товаров [6]. С начала 1980-х годов понятие «гибкости» занимает всё более значимое место в научных исследованиях и управленческих подходах. Всё чаще аналитики рассматривают традиционно бюрократические образцы иерархии рабочего места как почти устаревшие [118].

Согласно теории гибкой специализации такие внешние факторы, как меняющаяся структура товарных рынков и потребительских вкусов, являются основными причинами изменения рабочего места. Так как работодатели сталкиваются со всё более и более изменчивыми товарными рынками, они начинают воздерживаться от вложения в капитальное оборудование неподвижной цели, и вместо этого все в большой степени полагаются на навыки и инициативу квалифицированных сотрудников, чьи знания становятся решающими для успеха разнообразных производственных стратегий [118]. Согласно Дрюктеру, переход от организации командования и управления, отделов и подразделений к организации, основанной на информации и знаниях специалистов, характеризуется как третий период изменений [35]. Новые рынки и фирмы, новые подходы к созданию и поддержке конкурентоспособного преимущества неизбежно требуют изменений в профессиональных навыках работников всех уровней [81]. В этой новой окружающей среде конкурентоспособность всё более и более зависит от координации и взаимодействия, широкого диапазона специализированных технических, финансовых, технологических, коммерческих, административных и культурных навыков, которые могут быть сконцентрированы где угодно в мире [59].

От материального производства к знанию

Рост технологических и научных знаний за два минувших столетия был наинаиболее важным динамическим элементом в экономической и социальной истории мира. Сейчас мы живём в эпоху экономики, основанной на знаниях [84]. Технологическая инфраструктура, обеспеченная телекоммуникациями, информационными системами, микроэлектроникой и машинной транспортировкой, объединила все составляющие для обеспечения глобальности [23]. Недавние экономические и глобальные изменения вызваны не в последнюю очередь повсеместным использованием информационных технологий, однако без них ни одно из изменений не было бы возможно. ИКТ (информационно-коммуникационные технологии) — это основа экономики знаний, и в последние годы они были признаны эффективным инструментом содействия экономическому росту и устойчивому развитию [126]. Вся сфера деятельности человека зависит от информации и технологических инноваций, которые ускоряют свой темп от месяца к месяцу [24]. Если и есть существенное различие между настоящим и прошлым, то оно заключается в природе технологии и в том, как она преобразует общественные отношения и наши взгляды на мир» [13].

Традиционная, управляемая рынком модель производства не в состоянии удовлетворить всё более и более сложные и, соответственно, индивидуализированные потребности поставщиков. Управляемые рынком методологии имеют недостаток и в проворстве, и в близости, чтобы соответствовать постоянно развивающимся потребностям пользователя. В итоге создаётся продукт, который «не соответствует» [88]. При переходе от физического производства к экономике, основанной на знании, предприятия становятся всё более зависимыми от информации и средств коммуникации. Поскольку конкурентоспособное преимущество накапливается у тех предприятий, которые эффективно производят, накапливают и используют знания о своём бизнесе, конкурентах, клиентах, поставщиках и так далее, то можно говорить о том, что информационные технологии превратились в наиболее важные элементы бизнеса большинства организаций [81].

Новая технологическая окружающая среда (особенно Интернет и беспроводные СМИ) преобразовывает сам способ приобретения и преобразования знания [92]. Используя экономическую терминологию, можно отметить, что основной особенностью ИКТ-революции является способность управлять, сохранять и передавать большое количество информации по самой низкой цене [59]. Развитие ИКТ и интернет-сетей привело к изменениям в почти каждой научной и технологической области, способствуя ускорению и обмену знаниями [69]. Одна из самых многообещающих перспектив связана с великолепным потенциалом новых технологий [82].

В XXI веке, когда темп изменений ускоряется, существует потребность в новых методах и инструментах, которые всесторонне обращаются к ценности не только на уровне какой-либо одной фирмы, но и на уровне сети, объединяющей предприятие, человека и общество [73]. Поскольку содержание и процессы определяют цену и новых потребителей, появляются создатели и контрольные устройства, открываются новые бизнес-модели и возможности для профессиональных ассоциаций, образовательных институтов и профессионалов знаний [92, 96].

Преобразование знания происходит непрерывно через технологии, новые условия развития рынков, создание новых учреждений и организаций [41]. Производство передового знания в науке и технике — принципиальный фактор развития современного общества. Однако это не знание «само по себе», важное для информационного общества, это научное знание, включающее в себя естественно-научное и социальное знание [108]. Оно лежит в основе эффективного производства и маркетинга новых предметов потребления и услуг, и, следовательно, имеет экономическую ценность [62]. В течение двух прошедших десятилетий мы наблюдали взрыв в применении информационно-коммуникационных технологий во всех областях бизнеса [59]. Новые информационнокоммуникационные технологии позволяют человечеству перерабатывать знание в знание, опыт в опыт, создавая беспрецедентный производительный потенциал. То есть возникает тесная связь между умственной деятельностью, с одной стороны, и материальным производством — с другой [24]. Темп и масштаб перевода знания в технологию обеспечивают основание для возможности усовершенствования [109].

Знание, инновации и творческий потенциал

В новой экономике жизнеспособные конкурентные преимущества фирмы вытекают из её способности создавать и использовать новое знание [43], вводить новшества, производить новое знание [36]. Конкуренция намного более непредсказуема, когда направляется новшеством и гибкостью, а не эффективностью [96]. Только новшество спасает большинство корпораций от исчезновения [54].

Вследствие жестокой глобальной конкуренции предприятия больше не могут выжить, опираясь на эффективность, производя больше «того же самого». Вместо этого предприятия должны сконцентрироваться на инновации и производить не «то же самое». В этом новом деловом контексте образование прибыли всё более наукоёмо и требует новой экспертизы продуктов, услуг и рынков [39]. Ключ к выживанию должен развить правила, которые способны к сохранению организации «на краю света» [21], и ясно, что существует потребность в новой структуре для изменения [115]. Богатство и процветание зависят от способности людей изобретать и обыгрывать своих конкурентов, отвечая требованиям рынка, и менять работу или развивать новые навыки, как того требуют экономические колебания и спады [53]. Большая часть богатства компании воплощена в её творческом потенциале и информации [106], и широко признано, что новшество — ключевое понятие для экономических показателей фирм.

Глобализация требует радикального пересмотра представления о процессах инновации и технических решениях как для мировых рынков, так и для региональных ниш в пределах мировых рынков [73]. Новшество быстро становится ключевым фактором в глобальной конкурентоспособности, создании рабочих мест и экономическом росте [125]. Для процесса инноваций глобализация приносит как новые возможности, так и вызовы. Это подразумевает максимально эффективное использование информационно-коммуникационных технологий, расширение рынков, потребность в большей специализации и повсеместное выделение большего количества средств на исследования и разработки. Инновационным организациям необходимо корректировать и регулярно обновлять свои продукты, процессы стратегии и организационные структуры, чтобы соответствовать высоким и меняющимся требованиям относительно затрат, качества, гибкости и инновационности [119]. Способность фирмы приспособить изучение возможностей важна для преобразования ограниченного знания в успешное новшество. Это зависит и от научных исследований, обучения внутри фирмы, а также от систематического изучения и использования внешних научных и технологических разработок [8]. Образование стало основной властью, вокруг которой вращается большинство других факторов современного делового преобразования [65].

Человеческий и социальный капитал

Классические экономисты разделяют землю, трудовой и физический капитал (то есть инструменты и технологии) на три основных фактора, формирующих экономический рост [124]. Сегодня в экономике знаний знание, интеллектуальный и человеческий капитал, который воплощает это знание, находятся в центре внимания [97]. Это свидетельствует о начале эры «дезаккумуляции», в которой и труд, и капитал могут быть отделены от прямого производства посредством знания [83].

Шульц [103] и Гари Беккер [12] ввели понятие человеческого капитала в 60-е годы XX века, утверждая, что обеспечение общества образованными, обученными и здоровыми рабочими определило, насколько продуктивно могут быть использованы традиционные факторы [124]. В быстро меняющемся и всё более глобализированном мире успех стран, сообществ и людей может быть связан теперь более, чем когда-либо, с их способностями к приспособлению к изменениям, обучению и обмену знаниями [28]. Поколение нового и инновационного знания — решающий фактор в успехе фирмы [79]. Человеческий капитал определён как «знание, навыки и другие признаки, воплощённые в людях, которые относятся к деловой активности» [93]. Они облегчают создание личного, социально-экономического благосостояния [28]. Это обычно отражается на образовании человека, опыте и определённых особых навыках [56]. Современные рабочие обязаны быть мультиквалифицированными и очень приспосабливаемыми, чтобы соответствовать изменяющимся требованиям рынков и потребностям производства [94].

В сегодняшней окружающей среде человеческий капитал может быть самым важным ресурсом в корпорациях всех типов [57] и может быть детерминантом экономического роста для стран, так же как и людей [40]. В нынешней окружающей среде, которая требует гибкости, новшества и «скоростного» рынка, эффективно развивается и знание руководящих служащих, а события, навыки и экспертиза стали ключевым фактором успеха для длительной организационной работы [77]. Одна из причин того, что человеческий капитал — столь существенный ресурс с точки зрения формирования и использования конкурентоспособных преимуществ, состоит в том, что это зачастую самый уникальный ресурс фирмы [57]. У знания, согласно Джарвису, нет никакой действительной стоимости, только её потребительская стоимость как дефицитного ресурса [62]. Знание и ресурсная теория — наиболее важные конкурентные преимущества фирмы, так как их комплексность и специфичность предотвращают повторение и способствуют высоким результатам [80]. Однако одни только внутренние ключевые компетентности не составляют конкурентоспособное преимущество, необходим также опыт других организаций [95].

«Это не то, что вы знаете, это то, кого вы знаете» — общий афоризм, который подводит итог большей части мнений относительно социального капитала [124]. Социальный капитал обязан своим выдающимся положением главным образом работам Роберта Патнэма в политологии [98], Джеймса Коулмана — в социологии образования [26], Фрэнсиса Фукуямы — в экономической истории и социологии [46], так же как активному патронажу Всемирного банка [91]. Наапит и Гошаль [90] определяют социальный капитал как «сумму фактических и потенциальных ресурсов, включённых, доступных и полученных через сети отношений, находившихся в собственности отдельной социальной группы или индивида. Социальный капитал, таким образом, включает и сеть, и активы, которые могут быть мобилизованы через эту сеть».

Фукуяма установил свойства, необходимые для сотрудничества, и определил социальный капитал как «способность людей сотрудничать для общих целей в группах и организациях» и впоследствии… «существование определённого набора неофициальных ценностей или норм, разделённых среди членов группы и формирующих основу для взаимодействия между ними» [46]. Социальный капитал включает отношения между людьми и организациями, которые облегчают действие и создают стоимость [3]. Этот факт отмечен как дополнение физического капитала (инструменты и ресурсы), финансового капитала (денежно-кредитные активы) и человеческого капитала (образование и здоровье) [124]. В «новой» экономике, то есть экономике, основанной на знании, успех людей и фирм зависит не только от способности людей учиться, но и от быстрого распространения знания внутри и между фирмами [28].

Стратегическое лидерство, необходимое фирмам XXI столетия, связано с развитием ресурсов и возможностей компаний с упором на неосязаемые активы: человеческий капитал и социальный капитал [57]. Повсеместный рост стратегических сетей подчёркивает, что фирмы следует рассматривать как связанные друг с другом организации в разнообразных сетях ресурсов и других потоков. [50]. Результат фирмы также зависит от способности стратегического лидера непрерывно развивать и, соответственно, объединять внешний социальный капитал с внутренним социальным капиталом фирмы [57].

Чтобы сохранить конкурентоспособность и использовать в своих интересах новые возможности на рынке, фирмы часто нуждаются в ресурсах, которыми они в настоящее время не обладают [58]. Социальный капитал обеспечивает доступ к новым источникам знания [2], увеличивает возможность для обмена знаниями [30], помогает созданию нового знания посредством обмена и комбинации имеющихся знаний [90]. Сетевые отношения обеспечивают доступ к информации, знанию, технологии, новым рынкам и способностям, которые могут помочь фирме достичь и удержать конкурентоспособное преимущество [58]. Использование совместного знания быстро растёт внутри и между компаниями, насыщая коллективное знание на индивидуальном или на институциональном уровне. Развитие термина «социальный капитал» привело к направленному изменению в области управления знаниями, где новый акцент сместился в сторону определения феномена «неявного знания» посредством наблюдения, сочетания знаний и обмена опытом [16]. У групп в целом гораздо больше информации, чем у любого отдельного участника [113].

Объединение в кластеры — одна из форм, которая быстро меняет отрасли промышленности, насыщая их высококвалифицированными или чрезвычайно специализированными профессионалами. Это разработка программного обеспечения, финансовые услуги, передовое медицинское обслуживание и кинематография. Новые фирмы сгруппированы в кластер, новые люди уже наняты или переманены из других фирм, независимые специалисты или консультанты готовы предоставить свои навыки, в особенности новым фирмам; и весь кластер увеличивает свою привлекательность как для клиентов, так и для конкурентов [66]. В 1996 году Мур [86] предложил идею деловых экосистем как метафору для нового типа совместных и конкурентоспособных отношений, которые имеют место в сегодняшнем деловом мире. Эти новые сети характеризуются созданием отношений с деловыми партнёрами и клиентами через промышленные границы и сегменты рынка [72].

Деловые сети определённо важны в создании неявного знания. Существует множество определений, которые пытаются описать то, что подразумевается под «деловой сетью в пределах формальных и неформальных объединений» [15]. Здесь рассматриваются организации с ограниченным членством [102], профессиональные сообщества [120], взаимовыгодное сотрудничество [32], сети знаний [72]. Однако основная цель построения деловых сетей — создание и поддержание межличностных отношений для будущей коммерческой выгоды [60]. Понятие «сети» широко и многомерно. Инкпен и Цанг выделяют три общих типа: внутрикорпоративные сети, стратегические союзы и индустриальные районы [61]. Внутриорганизационная сеть — это сеть в пределах организации. Стратегический союз, с другой стороны, является добровольной договорённостью между фирмами, включающей в себя обмен, совместное развитие продуктов, технологий или услуг [50]. Индустриальные районы — районы, где производители, поставщики и рынок труда расположены близко друг к другу географически [105]. Кремниевая долина, Бостонский комплекс, Третья Италия и Лондонский Сити, вероятно, являются наиболее широко известными зарегистрированными индустриальными районами [61]. Независимо от типа сети главная цель формальной сети знаний — создание и распространение знания [25].

Межорганизационные сети знаний происходят из организаций, где отношения созданы в надежде на распространение лучших методов, экспертизы и сокращения затрат [4]. Они выше с точки зрения новшества [49], передачи знаний экспертизы, опыта и передовой практики, а также из-за большего разнообразия знания. Основная причина того, что сеть превосходит фирму, заключается в большем разнообразии знания в пределах сети фирм, чем в самой фирме, и, кроме того, помощь сотрудничества (передача знаний) среди участников и потоки знаний через границы [38] есть многократная выгода сетей, в особенности производство знания через сотрудничество [48]. Организация знаний зависит от коллективных и индвидуальных усилий [19] путём обеспечения их участников обширными возможностями для повышения образования и переквалификации [53] «ко «кооперации» основана на сотрудничестве и разделении знания с целью решить специфический вопрос, например, урегулирования стандартов, всё ещё конкурируя на более широком рынке [69].

Специальный тип подсети, которая поддерживает создание социального капитала и разделение экспертизы, передовой практики и обмена знаниями в пределах сетевой окружающей среды, называют «Сообществом практики». Э. Венгер так определяет это понятие: «Группы людей, разделяющих беспокойство, ряд общих проблем или споры о теме, и углубляющих свои знания и опыт, взаимодействуя на непрерывной основе». Главные элементы сообщества практики включают область (определённая область знания), сообщество (группа людей) и практику (экспертиза, опыт, знание, примеры, инструменты и документы) [120]. Неофициальные сети — это сети, где люди связаны посредством общественных отношений или личных связей, а не рабочих [10]. Неофициальные сети необходимы для процессов принятия решений в организациях [87] и положительно воздействуют на работу команды [11], организационное менторство [55], поощрение [22] и привлечение персонала [5].

В заключение следует отметить, что капитализм подвергается эпохальному преобразованию. Происходит переход от системы массового производства, где основным источником, имеющим значение, выступает труд человека, к новой эре производства, основанного на инновациях, центральным для которого является знание умственного и физического труда сегодня уже неактуально в связи с возникновением новых форм знаний, вытесняющих пассивные навыки рабочих специальностей [2]. Интеллектуальные производственные процессы не только требуют простого обмена отдельными продуктами, но также специализациями профессионалов [85]. Ускорение изменений подразумевает, что успех в соединении новых экономических систем и обществ может быть определён тем, как люди, сообщества, фирмы и области справляются с изменением через свою способность изучать и делиться информацией [28].

Adler P. S. Technology and the Future of Work. — New York, Oxford University Press, 1992.
Adler P. S., Borys B. TwoTypes of Bureaucracy: Enabling and coercive. // Adminsitrative Science Quartly, 1996, № 41 [1]. p. 61–89.
Adler P. S., Kwon S.-W. Social capital: prospects for a New concept. // The Academy of Management Review, 2002, № 27 [1]. p. 17–40.
Almeida P., Song J. et al. Are Firms Superior to Alliances and Markets? An Empirical Test of cross-Border Knowledge Building. // Organization Science, 2002, № 13 [2]. p. 147–161.
Alvesson M. Social Identity and the problem of Loyalty in Knowledge-Intensive companies. // Journal of Management Studies, 2000, № 37 [8]. p. 1101–1123.
Amin A. post-Fordism: Models, Fantasies and phantoms of Transition. post-Fordism: A Reader. Oxford: Blackwell publishers Inc., 1994.
Anderson C. The Long Tail: Why the Future of Business is Selling Less of More. — New York, Hyperion, 2006.
Antonelli C. Localized Technological change, New Information Technology and the Knowledge-based Economy: The European Evidence. // Journal of Evolutionary Economics, 1998, № 8. — p. 177–198.
Antony T. Some pros and cons of Six Sigma: an Academic perspective. // The TQM Magazine, 2004, № 16 [4]. p. 303–306.
Awazu Y. Informal Network players, Knowledge Integration, and competitive Advantage. // Journal of Knowledge Management, 2004, № 8 [3]. p. 62–70.
Baldwin T. T., Bedell M. d. et al. The Social Fabric of a Team-Based M. B. A. program: Network Effects on Student Satisfaction and performance. // The Academy of Management Journal, 1997, № 40 [6]. p. 1369–1397.
Becker G. S. Investment in Human capital: A Theoretical Analysis. // The Journal of political Economy, 1962, № 70. — p. 9–49.
Bell D. The coming of post-Industrial Society. A venture in Social Forcasting. — New York, Basic Books, 1973.
Bititci U. S. An Executive’s Guide to Business Transformation. // Business Strategy. E. Group. 2007. № 8. — p. 203–213.
Blundel R. K., Smith d. Business Networking: SMEs and Inter-firm collaboration: a Review of the Literature. Sheffield: department of Trade and Industry, Small Business Service, 2001.
Bourdreau A., Couillard G. Systems Integration and Knowledge Management. // Information Systems Management, 1999, № 16 [4]. p. 24–32.
Boyer R. Wage Labor, capital Accumulation and the crisis. // Tocqueville Review. 1983. Spring/Summer. — p. 136–163.
Boynton A., Milazzo T. G. post-Fordist debate: A Theoretical perspective to Information Technology and the Firm. // Accounting Management & Information Technology. 1996. № 6 [3]. p. 157–173.
Brown P., Lauder H. capitalism and Social progress: The Future of Society in a Global Economy. New York: palgrave, 2001.
Brown S. Free Gift Inside: Forget the customer. develop Marketease. chichester: capstone publishing, 2003.
Burnes B. complexity Theories and Organizational change. // International Journal of Management Reviews, 2005, № 7 [2]. p. 73–90.
Burt R. S. Structural Holes: The Social Structure of competition. MA: Harvard University Press, 1992.
Carnoy M. Globalization and Educational Refom: What planners Need to Know. paris: International Institute fro Educational planning, 1999.
Castells M. Information Technology, Globalization and Social development. u.N. R. I. f.S. development. Geneva, 1999. — p. 1–15.
Clark H. C. Formal Knowledge Networks: A Study of canadian Experiences. Manitoba: International Institute for Sustainable development, 1988.
Coleman J. Social capital in the creation of Human capital. // The American Journal of Sociology, 1988, № 94. — p. 95–120.
Collis D. When Industries change: Scenarios for Higher Education. // Forum Futures, 1999. — p. 14–17.
Cote S. The contribution of Human and Social capital. // Isuma. 2001. Spring.
Cowan R., Foray D. The Economics of codification and the diffusion of Knowledge. // Industrial and corporate change, 1997, № 6 [3]. p. 595–622.
Cummings S., Heeks R. et al. Social capital in Networks and Online communities. // A development perspecitive. 2003. July.
De Foe J. A., Barnard W. W. JuRAN Institute: Six Sigma Breakthrough and Beyond. — New York, McGraw Hill, 2004.
Dean J., Holmes S. et al. understanding Business Networks: Evidence from the Manufacturing and Service Sectors in Australia. // Journal of Small Business Management, 1997, № 35 [1]. p. 78–84.
Derber C., Schwartz W. A. et al. power Highest degree: professionals and the Rise of a New Madarin Order. — New York, Oxford University Press, 1990.
Dholakia N., Firat A. F. Global Business Beyond Modernity. // critical perspectives on International Business, 2006, № 2 [2]. p. 147–162.
Drucker P. F. The coming of the New Organization. // Harvard Business Review. 1988.
Drucker P., F. post capitalist Society. — New York, Butterworth Heineman, 1993.
Duffy J. Measuring customer capital. // Journal of Strategy & Leadership. 2000. № 28 [5]. p. 10–14.
Dyer J. H., Nobeoka K. creating and Managing a High-performance Knowledge-Sharing Network: The Toyota case. // Strategic Management Journal, 2000, № 21 [3]. p. 345–367.
Unleashing the potential of the European Knowledge Economy: value proposition for Enterprise Interoperability, Information Society & Media. European commission, 2008.
Field S. Does Team Spirit Make Economic Sense? // OEcd Obersver. 2002.
Foray D. Advancing Knowledge and the Knowledge Economy. cambridge: MIT Press, 2006.
Florida R., Gates G. Technology and Tolerance: The Importance of diversity to High Technology Growth. Washington dc: The Brookings Institution, 2001.
Franken A. Braganza Organizational Forms and Knowledge Management: One Size Fits All? // International Journal of Knowledge Management Studies, 2006, № 1 [½]. p. 18–37.
Freeman C., Perez C. Structural crises of Adjustment, Business cycles and Investment Behaviour. // Technical change and Economic Theory. / G. dosi;
C. Freeman, R. Nelson et al. (eds.) London: Frances pinter, 1982. — p. 38–66.
Freidson E. professional powers: A Study of the Institutionalization of Formal Knowledge. chicago: University of chicage press, 1986.
Fukuyama F. Trust: The Social virtures and the creation of prosperity. — New York, Free press, 1996.
Fukuyama F. The End of Social Order. London: centre for post-collectivist Studies, 1997.
Ghoshal S., Bartlett C. A. The Multinational corporation as an Interorganizational Network. // Academy of Management Review, 1990, № 15 [4]. p. 603–625.
Granovetter M. Economic Action and Social Structure: The problem of Embeddedness. // The American Journal of Sociology, 1985, № 91 [3]. p. 481–510.
Gulati R. Alliances and Networks. // Management Journal, 1998, № 19 [4]. p. 293–317.
Gulati R., Nohira N. et al. Strategic Networks. // Strategic Management Journal, 2000, № 21 [3]. p. 203–215.
Hagel J., Brown J. S. connecting Globalization & Innovation: Some constrarian perspectives / davos: World Economic Forum, 2006.
Hargreaves P. A. Teaching in the Knowledge Society / vision 2020-Second International Online conference. Technology Colleges Trust. 2002. — p. 1–14.
Harris R. Buying and Selling in a digital World. // Journal of Strategy & Leadership. 2000. № 28 [5]. p. 15–20.
Higgins M. c., Kram K. E. Reconceptualizning Mentoring at Work: A developmental Network perspective. // Academy of Management Review, 2001, № 26 [2]. p. 264–288.
Hitt M. A., Bierman L. et al. Direct and Moderating Effects of Human capital on Strategy and performance in professional Service Firms: A Resource-Based perspective. // The Academy of Management Journal, 2001, № 44 [1]. p. 13–28.
Hitt M. A., Duane R. The Essence of Strategic Leadership: Managing Human and Social capital. // Journal of Leadership & Organizational Studies. 2002. № 9 [1].
Hitt M. A., Ireland R. D. et al. Entrepreneurship: Entrepreneurial Strategies for Wealth creation. // Strategic Management Journal, 2001, № 22 (6–7). p. 479–491.
Houghton J., Sheehan p. A primer on the Knowledge Economy / canberra and Melbourne: National Innovation Summit, 2000.
Lacobucci p. D. Networks in Marketing. — London, Sage, 1996.
Inkpen A., Tsang E. W. K. Social capital, Networks, and Knowledge Transfer. // Academy of Management Review, 2005, № 30 [1]. p. 146–165.
Jarvis P. Beyond the Learning Society: Globalisation and the Moral Imperative for Reflective Social change. // International Journal of Lifelong Education, 2006, № 25 [3]. p. 201–211.
Jessop B. Thatcherism and Flexibilty: the White Heat of a post-Fordist Revolution. // The politics of Flexibility: Restructuring State and Industry in Britain, Germany and candinavia. / B. Jessop et al (eds.). Aldershot: Edward Elgar, 1991.
Jessop B. Fordism and post-Fordism: critque and Reformulation. // pathways to Industrialisation and Regional development. / M. Storper, A. J. Scott (eds.). London: Routledge, 1992.
Jirasek J. A. Two Approaches to Business Ethics. // Journal of Business Ethics, 2003, № 47 [4]. p. 343–347.
Julius D. Policy drivers for a Long Boom. paris: OEcd, 1999. — p. 115–138.
Kapas J. Industrial Revolutions and the Evolution of Fifrm Organization. / EAEpE — Economic Growth, development, and Institutions — Lessons for policy and the Need for an Evolutionary Framework of Analysis. porto, 2007.
Keen P., Qureshi S. Organizational Transofrmation through Business Models: A Framework for Business Model design / 39^thAnnual conference on Systems Sciences. Hawaii, 2006.
Kelly E., Boyer N. The Emerging Global Knowledge Economy. paris: OEcd, 1999. — p. 115–138.
Kim W. C., Mauborgne R. Blue Ocean Strategy. Boston: Harvard Business School publishing, 2005.
Kress K., Nancy O. et al. The New customer Emerges. // Strategy & Leadership. 2000. № 28 [5]. p. 4–9.
Laszlo K. C. The Evolution of Business: Learning and Sustainability in the 21ˢᵗ century / 45^thAnnual conference of International Society for the Systems Sciences (ISSS). Asilomar, 2001.
Li M.-S., Crave S. et al. Enterprise Interoperability Business Models and value Analysis. / IcS 2008: the 14^thInternational conference on concurrent Enterprising. Lisbon, 2008.
Liker J. K. Becoming Lean: Inside Stories of uS Manufacturers. New York: productivity press, 1997.
Linder J. c., Cole M. I. et al. Transformation through Outsourcing. // Strategy & Leadership. 2002. № 30 [4]. p. 23–28.
London Knowledge Network.
Luthans F., Luthans K. W. et al. positive psycho-positive psychological capital: Beyond Human and Social capital. // Business Horizons, 2004, № 47 [1]. p. 45–50.
Malhorta Y. Why Knowledge Management Systems Fail? / Enablers and constraints of Knowledge Management Enterprises. America Society for Information Science and Technology Monograph Series. 2004. — p. 87–112.
Maskell P. Social capital, Innovation, and competitiveness. // Social capital: critical perspectives. / S. Baron, J. Field, T. Schuller (eds.). New York: Oxford University Press, 2000.
McEvily S., K., Chakravarthy B. The persistence of Knowledge-Based Advantage: An Empirical Test for product performance and Technological Knowledge. // Strategic Management Journal, 2002, № 23. — p. 285–305.
McKeown I., Philip G. Business Transformation, Information Technology and competitive Strategies: Learning to Fly. // International Journal of Information Management, 2003, № 3. — p. 3–24.
Michalski W., Miller R. et al. Anatomy of a Long Boom. paris: OEcd, 1999. — p. 115–138.
Milani B. Designing the Green Economy: The postindustrial Alternative to corporate Globalization. Rowman & Littlefield, 2000.
Mokyr J. The Gifts of Athena: Historical Origins of the Knowledge Economy. princeton University Press, 2002.
Mollona E., Marcozzi A. Self-emerging coordination Mechanisms for Knowledge Integration processes. Mind & Society, 2009.
Moore J. F. The death of competition: Leadership and Strategy in the Age of Business Ecosystems. — New York, Harpercollins, 1996.
Morgan G. Images of Organization. — London, Sage, 1988.
Morgan M., Mates J. user-driven Approach to Radiology Software Solutions: putting the Wag Back in the dog. // Journal of digital Imaging, 2006, № 19 [3]. p. 197–201.
Muzyka D., Knoning A. et al. On Transformation and Adaptation, Building the Entrepreneurial corporation. // European Management Journal, 1995, № 13 [4]. p. 346–363.
Nahapiet J., Ghoshal S. Social capital, Intellectual capital, and the Organizational Advantage. // The Academy of Management Review, 1998, № 23 [3]. p. 242–266.
Narayan D., pritchett L. cents and Sociability: Household Income and Social capital in Rural Tanzania. // Economic development and cultural change, 1999, № 47 [4]. p. 871–897.
Norris D., Mason J. et al. Transforming e-Knowledge: A Revolution in Sharing of Knowledge. Michigan: Society for College and University planning, 2003.
Human capital Investment: An International comparison. paris: OEcd, 1998.
Piore M., Sabel C. The Second Industrial divide: possibilities for porperity. — New York, Basic Books, 1984.
Porter M. E. The competitive Advantage of Nations. — New York, The Free press, 1990.
Prahalad C. K., Ramaswamy v. The co-creation connection. // Strategy & Business. 2002.
PuII Interim Report. The productive citizenship Model: A Model for the development of Graduates in the Workplace. Limerick: University of Limerick, 2005.
Putnam R. d. The prosperous community: Social capital and Economic Growth. // American prospect, 1993, № 13 (Spring). p. 35–42.
Reich R. B. The Future of Success. — New York, Alfred A. Knopf, 2001.
Ridderstrale J., Nordstorm K. Funky Business: Talent Makes capital dance. London: pearson Education, 2000.
Rigby D., Zook C. Open-Market Innovation. // Harvard Business Review. 2002.
Rosenfeld S. A. Bringing Business clusters into the Mainstream of Economic development. // European planning Studies, 1995, № 5 [1]. p. 3–23.
Schultz T. W. Investment in Human capital. // The American Economic Review, 1961, № 51 [1]. p. 1–17.
Schweikhart S. A., Dembe A. E. The Applicability of Lean and Six Sigma Techniques to clinical and Translational Research. // The Journal of Investigative Medicine, 2009, № 57 [7]. p. 748–755.
Scott A. J. The Role of Large producers in Industrial districts: A case Study of High Technology Systems Houses in Southern california. // Regional Studies, 1992, № 26 [3]. p. 265–275.
Smart B., Ritzer G. Handbook of Social Theory. — London, Sage, 2001.
Snabe J. H., Rosenberg A. et al. Business process Management Roadmap. Boston: Galileo press, 2008.
Stehr N. Knowledge Societies. — London, Sage publications, 1994.
Stehr N. Societal Transformations, Globalisation and the Knowledge Society. // International Journal of Knowledge and Learning, 2007, № 3 (2–3). p. 139–153.
Sternberg E. Transformations: The Eight New Ages of capitalism. // Futures, 1993, № 25 (19). p. 1022–1038.
Storper M., Scott A. J. The Geographical Foundations and Social Regultion of Flexible production complexes. // Spaces of postmodernity: Readings in Human Geography. / M. J. Dear, S. Flusty (eds.). Oxford: Blackwell, 1989.
Storper M., Scott A. J. Pathways to Industrialization and Regional development. — London, Routledge, 1992.
Sunstein c.R. Infotopia: How Many Minds produce Knowledge. — New York, Oxford University Press, 2006.
Teece D. J., Pisano G. The dynamic capabilities of Firms: an Introduction. // Industrial and corporate change, 1994, № 3 [3]. p. 537–556.
Todnem R. Organizational change Management: A critical Review. // Journal of change Management, 2005, № 5 [4]. p. 369–380.
Todoroska E. The Need for project Management in Telecommunications. Belgrade: 16^thTelecommunications forum TELFOR 2008. — p. 1007–1010.
Tomlinson M. The Learning Economy and Embodied Knowledge Flows in Great Britian. // Journal of Evolutionary Economics, 1999, № 9 [4]. p. 431–451.
Vallas S. P. Rethinking Post-Fordism: The Meaning of Workplace Flexibility. // Sociological Theory, 1999, № 17 [1]. p. 68–101.
VIsscher K., Weerd-Nederhof p. C. Rise and Fall of an Innovative Organization: the Innovation Journey of Ericsson Enschede. // International Journal of Innovation Management, 2006, № 10 [3]. p. 217–235.
Wenger E. communities of practice: Learning, Meaning, and Identity. cambridge: cambridge University Press, 1999.
Wenger E. Knowledge Management as a doughnut: Shaping Your Knowledge Strategy through communities of practice. // Ivey Business Journal Online. 2004.
Wischnevsky d.J., damanpour F. Organizational Transformation and performance: An Examination of Three perspectives. // Journal of Managerial Issues, 2006, № 18 [1]. p. 104–128.
Womack J. P., Jones D. T. et al. The Maching that changed the World: The Story of Lean production. — New York, Harpercollins, 1990.
Woolcock M. The place of Social capital in understanding Social and Economic Outcomes. // canadian Journal of policy Research, 2001, № 2 [1]. p. 11–17.
Using Knowledge for development in Eu Accession countries. paris: World Bank, 2002.
Chen D., Dahlman C. The Knowledge Economy, The KAM Methodology and World Bank Operations. Washington d.c.: World Bank, 2005.

Выходные сведенияКоклан Д., О’Коннел Д., Мёрфи И. Знания, инновации и творческий потенциал как основа экономического развития в XXI веке. Перевод на русский язык: Нагорнова С. А. Журнал «Вестник международных организаций», 2010, № 3. С. 21–33. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 29.09.2010. URL: https://gtmarket.ru/library/articles/6035

Разделы и рубрики

Коллектив авторов: Знания, инновации и творческий потенциал как основа экономического развития в XXI веке

Современный бизнес, проблемы и экономический рост

Бизнес-стратегии и преобразования

От материального производства к знанию

Знание, инновации и творческий потенциал

Человеческий и социальный капитал

Библиография

Публикации по теме

Новые статьи

Популярные статьи